Сердце льва

Глава 6

Рэн встал со стула, подошел к иллюминатору. Корабль стоял у самого пирса, и, глядя на огни других судов, Рэн размышлял о пропавших членах экипажа.

– Итак, Фоти надул нас, – сказал он не совсем уверенно.

– Вряд ли, – возразил Доминго. – Судно будет в Танжере через неделю, от силы через две.

Рэнсом тихо выругался про себя и повернулся к столу, за которым сидели его офицеры. Два пустых стула постоянно напоминали о напрасно потраченных на подкуп деньгах.

– Что нам делать, капитан? – спросил моряк, сидевший с краю стола.

– Молиться, Вилли, чтобы эта девица вновь не предала капитана…

Доминго бросил свирепый взгляд на Бэйнса.

– Мы не можем во всем винить эту женщину.

– Почему же нет, черт возьми? Если она разрушает любое начатое нами дело, почему мы обязаны выручать ее из беды всякий раз, как она попадается на нашем пути?

– По-моему, наш капитан сам поймал на крючок эту рыбку. – Доминго смело встретил бешеный взгляд Рэна и улыбнулся.

– Интересно, что делала женщина, переодетая мальчиком, в мужской тюрьме?

Все вопросительно посмотрели на Рэна, но он промолчал. С тех пор как два дня назад он расстался с Авророй, его одолевали самые разные мысли, но Рэн так и не пришел к какому-либо решению, ибо ничего не знал о прошлом этой женщины. Однако ее серебряный кинжал был ему чем-то знаком, и это тревожило Рэна, хотя он не слишком хорошо помнил его. Вот разве что витую рукоятку с вензелем, почти стершимся от времени. Но, во имя всех святых, почему Аврора не употребила этот кинжал для самозащиты – ведь тут сноровка девушки не уступала ее искусству менять свой облик! И почему она оказалась в этом месте именно в этот момент? Долго ли Аврора выжидала? И почему выдала его и Бэйнса этим ворам и убийцам?

Он не мог думать об этом без гнева, но вместе с тем обвинял и себя: хваленое самообладание подводило его каждый раз при виде Авроры. Один взгляд ее ясных голубых глаз разжигал в нем неутолимую страсть.

– Полагаю, она намеренно преследует нас, – задумчиво сказал рулевой.

– Если так, значит, у нас на «Льве» есть соглядатай.

Наступила мертвая тишина.

– Лучший ответ на эти слова – удар ножом, мистер Бэйнс, – прозвучал голос Коннора Локвуда, обычно молчаливого.

Лилан Бэйнс, опустив глаза, одним махом осушил кружку рома. Да, сболтнул лишнее, и его неосторожные слова могут породить смуту. Он потер раненую руку, и корабельный врач предложил вновь осмотреть ее. Бэйнс кивнул, жалея, что выбросил лекарство той девушки. Оно наверняка помогло бы ему больше, чем перевязки доктора.

– Пожалуй, то, что женщина исчезла, к лучшему. – Лужьер вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола. – Я на первой вахте. – Рулевой вышел, за ним последовал Локвуд.

Рэн опустился на стул, вертя в руках вилку и вполуха прислушиваясь к разговорам, главным образом вертевшимся вокруг Авроры и ее странного телохранителя. Никто ничего не изменит, пока корабль работорговцев «Черная Звезда» не прибудет в Танжер. Конечно же, он и его команда могут попасть в ловушку. Рэн уже не раз обдумал свой план, чтобы заранее предотвратить опасность. Он доверял своим людям, ибо на собственном печальном опыте убедился, что если человек долго носит маску, то потом не узнает себя в зеркале.

– Можете разойтись, – сказал он своим людям, но когда те направились к двери, добавил: – Но не покидайте судно.

Босой, бесшумно двигавшийся Дахрейн убирал со стола. Рэн уселся в кожаное марокканское кресло и начал точить клинок своего любимого кинжала.

– Капитан? – На пороге стоял Доминго. Рэн заметил необычную озабоченность испанца. Доминго сделал шаг в сторону, и Рэн увидел человека в капюшоне – телохранителя Авроры Рэнсом не мог спутать ни с кем.

Да как же он узнал дорогу сюда, ведь «Лев» стоял здесь всего несколько часов. И вообще нелегко найти судно в таком оживленном порту.

Старик вошел в каюту, опираясь на свой посох. Сердце Рэна сжалось от тяжелого предчувствия: почему Шокаи один?

Рэн сделал знак Доминго войти. Тот сел слева от капитана.

– Старик, ты мог оказаться на борту моего корабля лишь по одной причине. Что случилось с твоей госпожой на этот раз?

– Красивая женщина приходит в этот мир, чтобы познать много горя, мой господин.

– Не верю, что причина несчастий этой женщины – только ее красота.

– Когда кончаются самые лучшие духи, с ними пропадает и их аромат.

– Твое желание, кажется, сбылось, Рэн.

Капитан бросил на Доминго убийственный взгляд.

– Ты хотел, чтобы она исчезла, и вот это, видимо, случилось. Разве я не прав? – Испанец посмотрел на Шокаи, и тот кивнул. – Что ж, капитан, – усмехнулся Доминго, – тот, чье желание обладать женщиной велико…

– Абдули? – Рэн сжал рукоятку кинжала так сильно, что костяшки его пальцев побелели.

– Да. – Шокаи поклонился.

– И ты пришел сюда просить меня выполнить твои обязанности? – Мускулы Рэна напряглись.

– Да.

– Никогда! – вскричал Рэн и метнул кинжал. Тот вонзился в деревянное перекрытие. – Господи, старик сам не знает, о чем просит!

– Мой господин…

– Нет, старик! – Рэн встал и вытащил кинжал. – Поищи кого-нибудь другого. Мне надоело спасать погибающих.

– Но душа не может быть свободной в золотой клетке.

Рэн громко вздохнул. Слова Шокаи поразили его как удар грома. Золотая клетка. Гарем. Мысль, что Аврора проведет хоть минуту в гареме, повергла его в неистовство. Рэн разрушил бы целый город, чтобы спасти Аврору, будь ее похитителем кто-нибудь другой, но связываться с Абдули…

– Нет, я не могу. – С какой стати бередить старые раны ради спасения едва знакомой женщины?

– Так ты добровольно даришь принцу пустыни такое сокровище? – осведомился Доминго. – Матерь Божья, ты ведь знаешь законы Корана, Рэн! Араб заявит на нее свои права, и женщина навсегда останется в стенах гарема! – Лицо Рэна потемнело от гнева, но Доминго подлил еще масла в огонь: – А впрочем, возможно, она счастлива, что на нее обратил внимание этот властитель. Ведь редкая женщина способна устоять перед ним.

– Хватит! Все эти слухи не стоят выеденного яйца. А ты, мистер Авилар, – Рэн направил кинжал на испанца, – ты перешел все границы.

Доминго сохранил невозмутимость, хотя его поразила эта вспышка гнева. Рэнсом Монтгомери обычно был сдержан, спокоен и безжалостен.

– Девственность, как и рыба, не сохраняется долго. – Теперь Шокаи нанес удар Рэну. Хотя тот не был вполне уверен, что Аврора девственница, мысль, что Рахман на правах хозяина завладел ее телом, привела капитана в ярость.

Шокаи вдруг пошатнулся и упал. Рэн быстро разрезал завязки его плаща, увидел на впалой груди старика следы плети и тут же послал за судовым врачом.

– Рэнсом… – Доминго указал на следы крови на полу и ковре. Рэн взглянул на босые ноги старика. – Должно быть, он прошел немалый путь, – с уважением прошептал Доминго.

– Дурак обретает ум, только когда ему как следует достается. – Слабый голос Шокаи был едва слышен. Он взял Рэна за руку. – Следует винить преступление, но не всегда преступника.

– Ты хочешь сказать, что Абдули не виноват в этом?

– Великое злодеяние зачастую считают благородным поступком, мой господин.

Рэн не понял, к кому относятся эти слова старика – к нему или к людям Абдули.

Появился врач, и Рэн приказал ему заняться стариком. Когда Шокаи осторожно вынесли из каюты, капитан долго стоял возле иллюминатора, глядя на полную луну и представляя себе лицо женщины, ради освобождения которой он мог бы бросить вызов всей пустыне.

«Ты снова пытаешься сделать меня слабым, маленькая колдунья. Но сейчас это тебе не удастся», – подумал он.

– В этом порту небезопасно, Доминго, – обратился Рэн к вошедшему в каюту испанцу. – Отведи «Льва» в воды Танжера и оставайся там на якоре не менее пяти суток, затем пройди две мили курсом вест. Мы подождем тебя там.

Доминго с трудом сдержал удовлетворенную улыбку.

– Скажи, Рэн, что заставило тебя изменить решение? Страх наказания, которому маленькая голубка подвергнет тебя, если ее телохранитель умрет, или мысль о том, как она извивается под Абдули, обхватив его не только руками?

Рэн поднял голову. Его глаза сверкали от ярости.

– Забудь этот разговор, – пробормотал Доминго и выскочил из каюты.

Когда дверь за ним захлопнулась, украшенный драгоценными камнями кинжал просвистел в воздухе и по самую рукоятку вонзился в стену.