Сердце обмануть нельзя

Глава 11

Леони очень не понравился твердый взгляд голубых глаз Моргана, но она выдержала его. Слишком много людей зависело от нее! Без колебаний и сомнений она повернулась к старому Слейду, в руках которого сейчас находилось ее брачное свидетельство. На ее маленьком личике отразилось напряжение, и она мягко сказала ему:

— Мсье, я не знаю вас, а вы — меня. Но бумаги, которые вы держите в руках, — подлинные документы. Я действительно вышла замуж за этого мужчину в Нью-Орлеане шесть лет назад в июле месяце. Я не лгу!

Старый Мэтью пришел в сильное смятение от этих слов. Изумрудные глаза девушки смотрели на него с мольбой. Было от чего сойти с ума!

И все-таки он не верил, что Морган способен совершить такой мерзкий поступок, как было заявлено. Понимая, что подобные дела быстро не решаются, он, прокашлявшись, не глядя на сына, спокойно произнес:

— Не лучше ли нам найти более подходящее место для подобного разговора, и не обсуждать это здесь. — Лицо мистера Маршалла покраснело и надулось, как гребень индюка. Мэтью посмотрел на него и, извиняясь, добавил:

— К сожалению, пока все не прояснится, я считаю нецелесообразным продолжать бал.

Хотя на первый взгляд махинации Гайлорда могли показаться забавными, чувство веселого изумления у Моргана окончательно рассеялось. Такой поворот событий ему тоже был неприятен. Прежде всего, он никогда не сочетался в браке с этой маленькой интриганкой. И несмотря на былые причуды молодости, он не был бесчестным человеком, а потому ему было неприятно, что его представляют проходимцем, способным жениться обманным путем. Мысль, что отец хоть на минуту поверил в подлинность бумаги, которую он держал в руках, была невыносима для Моргана. Эту зеленоглазую женщину, объявившую себя его женой, он бы с удовольствием задушил или… изнасиловал. Неизвестно, что доставило бы ему большее удовольствие.

С трудом Морган уступил требованию отца, и спустя некоторое время он оказался в зеленом салоне дома Маршалов, в узком кругу заинтересованных лиц, включая и эту маленькую фурию.

Леони была единственной женщиной в этой компании. Миссис Маршалл и мать Моргана пытались привести в чувства Мелинду, бьющуюся в истерике.

Бал по случаю помолвки был прерван. Гости покидали дом Маршаллов с чувством неудовлетворенного любопытства. Каждый имел свою версию. Сплетни передавались со скоростью лесного пожара. Сегодняшняя ночь была незабываема.

Но Морган был даже доволен, так как вопрос о его женитьбе на Мелинде Маршалл отпал сам собой. Его удручало только то обстоятельство, что на его руку снова претендуют и приписывают ему преступление, которого он не совершал. Он не желал, чтобы его оседлала другая женщина, кто бы она ни была. Выражение глаз Моргана, когда он смотрел на Леони, было враждебным.

Ситуация была неприятной, хотя сложнее всего было Леони. Единственным ее защитником был Гайлорд. Лица остальных мужчин выражали подозрительность и враждебность. Леони совсем упала духом. Но обстоятельства не позволяли ей повернуться и уйти прочь. Она говорила правду. У нее был сын и другие близкие ей люди, которым она должна помочь. И наконец, было соглашение, заверенное Морганом Слейдом, обязывающее его выплатить приданое жены по истечении пяти лет.

Но пока что ни мсье Морган, ни его отец, ни мистер Маршалл, ни молодой человек, по-видимому, брат Моргана, не испытывали ни малейшей симпатии к Леони. Полное лицо мистера Маршалла было таким красным и сердитым, что Леони опасалась нервного срыва. Незнакомый юноша жестко смотрел на нее серыми глазами с нескрываемой подозрительностью. Старик, отец Моргана, был в тревоге. Его лицо выражало неопределенность. А сам Морган, небрежно развалившись напротив высокого книжного шкафа из красного дерева, рассматривал ее с очевидным презрением.

Что касается Гайлорда, то после всего услышанного от этой женщины, у него возникли свои планы. Но если она солгала, то все его рвение оказывалось напрасным. Колеблясь, он произнес:

— Хм, думаю мне надо объяснить, как и при каких обстоятельствах я встретил эту молодую леди.

— Не надо, — резко оборвал его Морган, скользнув голубыми глазами по Леони.

— Она не немая. У нее есть язык, да еще какой! Посмотрите, какой переполох она сотворила в доме. Пусть сама все объяснит.

Но внезапно поняв, что разделение мнений может дать ей преимущество, он обратился к Гайлорду с обезоруживающим спокойствием:

— Я не вижу смысла в вашем пребывании здесь. Вы уже сыграли свою роковую роль. Так почему бы вам не покинуть нас и не закончить для себя эту комедию?

Все согласились. И прежде чем Гайлорд запротестовал, ему было твердо сказано:

— Не ждите юную леди. Она о себе позаботится сама.

Гайлорд больше не возражал. Выглянув из окна, он дал указания Абрахаму ждать свою госпожу и уже через несколько секунд ехал прочь от дома Маршаллов. Несмотря на то, что его участие в этом деле скорее повредило ему, чем принесло благо, Гайлорда распирала радость. Помолвка все-таки была сорвана. Какой, однако, разъяренной была Мелинда! Она так плакала, когда гости уезжали, и столько проклятий послала на его бедную голову, что Гайлорд содрогнулся. Она никогда не простит его!

Но вновь вернемся в элегантную гостиную, из которой Гайлорд был почти насильно выдворен. Проглотив стоящий в горле ком, голосом, дрожащим от пережитых испытаний, Леони обратилась к старому Слейду:

— Мсье, я сожалею обо всем, что здесь произошло, но ничего не могу изменить. Мое доказательство — брачное свидетельство, которое вы держите в руках. Там подпись мсье Слейда. Он женился на мне почти шесть лет назад в Нью-Орлеане.

Морган вздернул брови и насмешливо произнес:

— Если такой случай имел место, то почему же я его не помню?

Это был, пожалуй, самый тяжелый момент в жизни Леони. Она понимала, что не может все раскрыть, но при этом должна убедить присутствующих здесь враждебно настроенных мужчин в истинности сказанного.

«Боже, что я буду делать, если они не поверят, — мучилась Леони, — ведь мсье Слейд, очевидно, предупредил всех, чтобы меня сюда больше не пускали. Это мой единственный шанс убедить находящихся здесь джентльменов».

Большие зеленые глаза умоляюще посмотрели на Мэтью Слейда. Дрожащим от волнения голосом в отчаянии Леони произнесла:

— Поверьте, мсье. Я говорю правду. Мне нет смысла лгать!

Мэтью сделал беспомощный жест и снова посмотрел в брачное свидетельство, которое держал в руке. Он долго вглядывался в резкую размашистую подпись сына, которую видел много раз, и теперь тоже узнал. Стоящая перед ним стройная девочка имела вид и манеры леди и казалась искренней. Он задумчиво посмотрел на старшего сына. Неужели Морган мог сделать это? Жениться на молодой женщине, а потом бросить ее!

Это было немыслимо. Мэтью ничего не мог объяснить. У него даже не было подобия ответа. Что он знал о своем старшем сыне? Однажды он уже произнес, что Морган не мог так поступить. Но сейчас? Сейчас он ни за что не ручался. Морган сильно переменился после смерти Стефании и Филиппа. Возможно, он женился на этом юном создании с целью наказать всех женщин за измену жены? Мэтью не знал. Но он видел перед собой брачное свидетельство и эту такую молодую леди.

— Расскажите нам, пожалуйста, как вы встретили моего сына, и уточните, при каких обстоятельствах произошло ваше бракосочетание, — мирно обратился он к ней.

Леони в душе благодарила его за мягкий тон и простые слова и без колебаний начала рассказ. На ее живом лице отразились все пережитые эмоции, а голос то усиливался, то ослабевал. Когда она закончила, наступила тишина, которую нарушил Морган. Оттолкнувшись от книжного шкафа, он саркастически произнес:

— Трогательная история, моя дорогая. Но не ясно одно, — встретив взгляд Мэтью, он с силой в голосе добавил:

— Почему я всего этого не помню? Я не был в алкогольной горячке и не женился на ней, будь оно все проклято!

Глядя неподвижным взглядом на носок своего ботинка, Доминик, а это был он, мягко сказал:

— Но ведь ты был в Нью-Орлеане тем летом и играл в карты с Гайозо, ты мне сам об этом рассказывал. Ведь ты мог там встретить старого француза по фамилии Сант-Андре?

Морган шумно выдохнул. В его голубых глазах засверкала ярость. Он выкрикнул:

— Откуда я знаю? Это было почти шесть лет назад. За исключением внезапной смерти Гайозо остальное невозможно вспомнить! Я останавливался у Джейсона. И будь я трижды проклят, ни на ком не женился!

Но если вначале Леони защищалась в одиночестве, то теперь, по крайней мере, двое мужчин в комнате уже поверили ей. Волнуясь, Морган спросил:

— Вы что же, в самом деле верите ее рассказу?

Ни отец, ни брат не ответили на его вопрос и даже не смотрели в его сторону. Морган повернулся к Леони и зарычал:

— Ну почему земля не разверзнется под тобой! Если я женился на тебе шесть лет назад, то почему столько лет ты не давала о себе знать?

— Потому, мсье, что мы заключили договор, по которому я обещала не беспокоить вас, а вы в конце пятого года обязались вернуть мне мое приданое. Я отдала его вам, но оно принадлежит мне.

— Ох! Теперь понимаю, — ответил Морган оскорбительным тоном, — и догадывался, что где-то должны появиться деньги. Сколько я тебе должен, кошечка?

Леони остолбенела. Два красных пятна вспыхнули на ее щеках.

— Не смейте называть меня так! Вы должны отдать мне мои деньги!

Раскрыв свою сумочку, она вынула еще один документ и показала ему.

— Смотрите, мсье, здесь тоже ваша подпись и заявление, что по истечении пяти лет вы обещаете вернуть мое приданое. Отрицайте, если осмелитесь.

Нахмурив брови, Морган прочитал документ. Его подпись снова проклятием предстала перед ним.

— Иисус Христос! Вы настоящая маленькая дрянь! — наконец выдавил он из себя. — Я не представляю, когда и где Гайлорд выискал тебя… или вы специально выжидали время?

Леони не могла здраво рассуждать. У нее было лишь одно желание — остановить ею безобразную речь. Подобно маленькой дикой кошке она в несколько прыжков подскочила к Моргану и отвесила ему звучную оплеуху. Звук пощечины был подобен пистолетному выстрелу. Инстинктивно правая рука Моргана сомкнулась, подобно стальному капкану, вокруг ее тонкого запястья. Он дернул ее назад, соприкасаясь с ней телом.

От руки Леони на щеке его появилось багровое пятно, и Морган пригрозил:

— Никогда не делай этого, не то я сверну тебе шею!

— Морган! — загремел Мэтью, шокированный действиями своего сына.

Ненависть, какую излучали Морган и эта юная леди, казалась почти осязаемой. Мэтью бессилен был что-либо сделать. Он считался мягким человеком и думал, что женщина существует только для того, чтобы ее баловали мужчины. Происходящее было вне пределов его понимания. По выражению лица Мэтью, по тону его голоса было ясно, что он находится в смятении.

Голос отца быстро отрезвил Моргана и вернул его к реальности. С рычанием Морган оттолкнул от себя Леони.

— Я должен извиниться перед леди, отец? — угрожающе спросил он. — Она обвинила меня в черном злодеянии и зашла так далеко, что ударила. После этого мне остается склонить голову и сказать большое спасибо? Ну уж нет! Проклятье! Этого не будет!

Сердитый и обиженный, мистер Маршалл, до сих пор жадно наблюдавший за происходящим, наконец решил вмешаться в разговор.

— Отвратительно! — произнес он с видом оскорбленного самолюбия, — Мэтью, мой друг, я не выношу насилия и не хочу слышать оскорблений в своем доме. Даже если предположить, что все сказанное — ложь, в чем я очень сомневаюсь, после того, что устроил ваш темпераментный сын, не может быть и речи о его женитьбе на моей маленькой Мелинде! — и пыхтя от важности, добавил:

— Я никогда в жизни не слышал таких оскорблений и не видел подобного обращения с женщиной, как этим вечером. И не важно, что произошло на самом деле. Вся вина лежит на плечах вашего сына.

Взглянув на Моргана, он помпезно закончил:

— Только молитва уберегла мою дочь от такого несчастного замужества и не сделала ее жизнь подобной той, пример которой мы сейчас видим. Как я мог так ошибиться в человеке! Какой ужас пришлось пережить нам сегодня!

Мэтью мог согласиться пока лишь с одним высказыванием мистера Маршалла Вечер действительно был шокирующим. Но ему не нравилось, что посторонний человек дает пусть даже обоснованно оценку поведения его старшего сына.

Красивое лицо Мэтью неожиданно осунулось, сделав старше его шестидесяти лет, и он тихо сказал:

— Я не оправдываю сына за его поведение, но виновен он или нет, еще надо установить. Я бы попросил вас ради нашей многолетней дружбы воздержаться от подобных обвинений.

Мистер Маршалл засопел и брюзгливо пробурчал:

— Ладно. Я просто не знаю, как все исправить. Моя дорогая Мелинда уже никогда не сможет взглянуть без стыда в глаза тем, кто был сегодня на этом злосчастном балу! А потом эти траты!

— Если вас беспокоит только это, — насмешливо сказал Морган, — пришлите счет мне! А что касается стыда и смущения, вы не стесняйтесь, сваливайте все на меня, что вы уже и начали делать! И независимо от того, будете вы дружить с нами или нет, присоединяйте свой голос к шумному и крикливому хору обращающихся на небеса, чтобы перечислять мои грехи!

После этих слов мистер Маршалл весь как-то сжался. Глядя на выражение лица Моргана, он удивился, как мог считать этого человека подходящей партией для маленькой нежной Мелинды, но затем вспомнил о богатом поместье Бонжур, которое принадлежало Слейдам. К тому же Морган считался сильной личностью, а женщины, кажется, любят таких мужчин. И кто знает, может, последующие события покажут, что он невиновен… Неужели счастье обошло стороной его дочь? Что же делать? Поразмыслив, мистер Маршалл примирительно произнес:

— Хорошо, давайте придем в себя. Друзья не должны так резко обвинять друг друга. Мы все в ужасном положении. И я думаю, надо отложить обсуждение до утра. Это лучшее, что можно сейчас придумать.

Лицо Моргана исказила гримаса отвращения.

Пытаясь предупредить его резкие ответные слова, которые тот уже готов был бросить, Мэтью опередил сына. С большей, чем чувствовал в данный момент, теплотой и сердечностью он произнес:

— Прекрасная мысль! Думаю, завтра утром все прояснится. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы слуги подготовили наши экипажи. Пусть кто-нибудь посмотрит, готова ли моя жена ехать домой.

Леони, хранившая молчание все это время, непроизвольно погладила свое запястье, на котором железные пальцы Моргана оставили синяки.

Вспыхнув, она произнесла:

— А что же со мной, мсье? Я не могу просто так исчезнуть в ночи, и ваша жизнь не может продолжаться, как проходила до сих пор.

Морган подошел к ней и кончиком пальца загорелой руки коснулся ее подбородка. Улыбаясь не самой приятной из своих улыбок, он выдавил:

— Вы, моя дорогая? Вы, конечно, поедете в Бонжур. После всего, что случилось, мы не можем оставить ваши вопросы без ответов, не так ли?

Леони попыталась отодвинуться от него, но почувствовала, что уперлась во что-то из мебели. Глядя в угрюмое лицо Моргана, она тяжело согласилась:

— Да! Конечно.

Все еще улыбаясь своей не очень приятной улыбкой, Морган промурлыкал с напускной сердечностью:

— Прекрасно. Тогда у вас не должно быть причин отказываться от поездки в моем двухместном экипаже к нам в усадьбу. Я полагаю, что по дороге мы можем многое обсудить.

Леони почувствовала, как ее сердце быстро-быстро застучало в груди. Опасаясь холодного взгляда голубых глаз, она, не подумав, сказала:

— Это не обязательно. Я сняла комнату здесь в таверне и могу остаться там на ночь.

— Ох, нет, мы не можем так поступить. Неприлично оставаться на ночь в какой-то гостинице женщине, объявившей себя моей женой.

Нервно проглотив ком в горле, Леони решила, что слишком много позволяет этому свирепому мужчине. Хотя он и создавал видимость джентльмена, его глаза говорили о твердости характера. Она стояла слишком близко к нему и, напряженно ощущая горячую волну желания и опасности, исходящую от его большого сильного тела, понимала, что единственное, о чем мечтает — это мчаться с ним в ночи в одной повозке.

— Благодарю, мсье, но я предпочитаю свои апартаменты, — сказала Леони упрямо. — Если кто-нибудь укажет мне, как проехать в Королевскую таверну, я буду очень признательна.

— Но, позвольте, почти шесть лет я разделен с вами! Я не переживу, если вы уйдете от меня.

Было ясно, что эти слова не предвещают ничего хорошего. Но Мэтью, все еще не решив, кому из них верить, подумал, что пока все не прояснится, будет лучше, если молодая женщина остановится в Бонжуре. Он очень мягко предложил:

— Дорогая, в последнее время мое мнение редко согласуется с мнением моего сына, но в данном случае, думаю, он прав. Пусть Бонжур будет вашим домом, пока мы не разберемся в этом путаном деле. Это будет лучше для всех нас.

Не обращая внимания на Моргана, все еще стоящего слишком близко, Леони посмотрела в сторону Мэтью. Ее нерешительность была «отчетливо видна. К такому повороту событий Леони не была готова. Она никогда не помышляла вторгаться в жизнь Моргана Слейда. Ей нужно было лишь вернуть приданое. Она поняла, что отец Моргана был не из тех, кто позволил бы своей невестке исчезнуть просто так. Если он решит, что Леони действительно жена Моргана, то будет настаивать, чтобы она перешла жить в его семью. Но Леони не хотела замужества с Морганом Слейдом ни шесть лет назад, ни сейчас. Боже! После того, что случилось этим вечером!

Даже мысль о той последней бумаге, которую Морган Слейд подписал в Нью-Орлеане, не давала ей покоя. Отважившись взглянуть в его твердое волевое лицо, она быстро потупилась, будучи не в состоянии понять того, о чем говорили его голубые глаза. Нет! Подписанный им договор унес прочь все его законные права мужа, хотя не доказывал прочность барьера для его притязаний, если он вдруг пожелает восстановить свои права мужа фактически, а не на бумаге.

Пока она колебалась, отчаянно пытаясь найти выход из создавшегося положения, Морган заинтересованно наблюдал за ней, не понимая причин ее колебание, и сухо спросил:

— Не так сработано, как ожидали, маленькая ведьмочка?

Леони выстрелила в него взглядом, полным ненависти, и честно ответила:

— Нет, я не ожидала, что вы можете подумать, будто мы никогда больше не встретимся.

Глаза Моргана сузились. Никакого возражения на слова Леони не пришло ему в голову. Нежное лицо Леони было красиво обрамлено золотисто-огненными локонами волос. Она умоляюще посмотрела на Мэтью Слейда.

— Мсье, — сказала она мягко, — нет необходимости приглашать меня в ваш дом. — И когда Мэтью, казалось, хотел возразить, она неохотно добавила:

— Я не одна, со мной мои близкие, слуги.

Кроме брачного свидетельства, дающего ей некоторые права, которые Леони не хотела восстанавливать, было еще одно смущавшее ее обстоятельство — существование Джастина.

Морган категорически отказывался что-либо знать о делах Леони, что облегчало объявить Джастина его сыном. Но, с другой стороны, она опасалась, что если сюда подключить еще и ребенка, Морган будет непреклонен.

Это была дилемма. Леони надеялась, что одной ей будет легче справиться с этим делом. И если ей улыбнется удача, она исчезнет из Натчеза до того, как Морган Слейд узнает о ребенке.

Но теперь уже ничего нельзя было вернуть. Леони не предполагала появляться на балу по случаю помолвки своего мужа, конечно, не хотела встречаться с родителями Моргана или с кем-нибудь из его семьи, чтобы решить свои дела. И теперь, когда его отец стремится все разузнать о ней, ей не следует разглашать тайну Джастина.

— О! — сказал Мэтью с любопытством. — Я думал, что после того, как ваш дедушка умер, у вас не осталось родственников.

Морган еще плотнее приблизился к Леони и, безотчетно сомкнув свои пальцы вокруг тонкого запястья, почти ревниво потребовал:

— Вы ведь сказали, что одна в этом мире, не так ли? Вы ни о ком не забыли? Вроде любовника?

Леони покраснела от злости и, тщетно попытаясь освободить свою стиснутую руку, яростно произнесла:

— У меня нет любовника!

— Хорошо, — шепотом проговорил Морган. Лихорадочно придумывая, как оставить в секрете существование Джастина, Леони выдавила против воли:

— Моя семья состоит из женщин. Иветта мне как сестра. Мы выросли вместе. Там также две черных семьи, живущих с нами.

Предохраняясь от слишком близкого соседства Моргана, который все еще был рядом, и не желая, чтобы его пальцы сжимали ее руку, она кротко улыбнулась Мэтью:

— Они свободны, но сами упорно считают, что принадлежат мне. Я не могу бросить их…

Впервые со времени встречи с Леони на лице Мэтью появилась улыбка. Тот факт, что она имела компаньона и принадлежала к старой фамилии, имело для него большое значение.

Она уже не казалась нахальной женщиной, а лишь жертвой несчастных обстоятельств. Не в состоянии объяснить происходящее, Мэтью тепло сказал:

— Я не думаю, что у них будут какие-то трудности. — Глядя на свои золотые карманные часы, он удивленно пробормотал:

— Отлично! Всего пол-одиннадцатого. Если мы не будем терять время, то через час будем в Бонжуре.

— Мсье, — озабоченно начала Леони в ответ на вопросительный взгляд Мэтью. — Я бы все-таки не хотела ехать в Бонжур, — и, хватаясь за соломинку, слегка напыщенно добавила:

— Кажется, кое-кто сомневается относительно того, что я рассказала. И до тех пор, пока все не разрешится, я бы предпочла не пользоваться вашим исключительно добрым предложением.

Мэтью не мог признаться, что уже поверил правдивости рассказа Леони. Ведь были улики, и он надеялся на какое-то логическое объяснение ее обвинений. Но с каждым мгновением ее рассказ становился все более правдоподобным, и он спокойно сказал:

— Я не понимаю ваших чувств, дорогая, но уверен, что лучше, если вы и ваши люди остановитесь в Бонжуре. Завтра мы обсудим наше дело и определим ближайшее будущее.

— Но, мсье!.. — Леони неистово протестовала, чувствуя, что вся ее жизнь может перевернуться. — Вы не поняли!

— Что же он не понял? — спросил ее Морган прямо на ухо. — Это вы не понимаете, что в своей игре зашли слишком далеко! Или думаете, что деньги не будут в сохранности в нашей семье?

— Нет! — выкрикнула Леони со злобой, бросив на Моргана ненавидящий взгляд. Золотистые искорки сверкнули в ее раскосых глазах. На миг они стали цвета расплавленного зеленого золота.

— Тогда почему же ты колеблешься, кошечка? И придешь ли к нам завтра?

— Только за моим приданым! — прошипела Леони, — и только потому, что вы должны вернуть его мне… и ничего более!

Морган холодно оценил ее хорошенькое раскрасневшееся личико и пожалел, что он не знаком близко с этим чарующим нежным телом, стоящим так близко от его собственного. Время было сейчас неподходящее. Но все же ему хотелось найти где-нибудь интимный уголок, чтобы узнать, такой уж на самом деле мягкий и чувственный этот рот? Но его приводили в ярость методы, которыми она пыталась завоевать расположение его легковерного отца. Как посмела эта юная шарлатанка врываться в его жизнь! Переводя взгляд с отца на Доминика, Морган недоумевал и возмущался: как они могли поверить ей? Господи! Каким же монстром в их глазах он был? Едва сдерживая себя, свой рвущийся наружу темперамент, Морган прорычал:

— Как легко вы завладели вниманием моей семьи и представили им меня с помощью грязной лжи подлецом. Вы действительно верите, что мой отец, благородный человек, позволит заплатить деньги, которые вы требуете, и отпустить вас на все четыре стороны? — Морган рассмеялся злым смехом. — Вы просчитались, возлюбленная.

— Дорогая, Морган прав, даже если я нахожу его выражения бестактными. Я еще не совсем уверен в правдивости истории, которую вы нам рассказали. Но если это так, я докажу вам, что кроме имени у меня с вашим мужем мало общего.

Мэтью с болью произнес эти слова, но они точно отражали его чувства. Сердцем он чувствовал, что женщина говорит правду, и начинал верить Леони. Действия Моргана шокировали его еще больше после того, как он начал верить, что его сын, женившись несколько лет назад, был на грани двоеженства. Он никогда не поверил бы, что его сын мог так грубо обращаться с женщинами. Весь его разговор с Леони проходил в оскорбительных тонах. Мэтью стыдился поведения сына. И чем дальше, тем быстрее спадала пелена с его глаз. Болезненно улыбнувшись Леони, Мэтью добавил:

— Вы должны позволить нам заботиться о вас, мое дитя, когда мы поселимся вместе.

— Что? — удивленно спросил Морган. — Вы считаете ее моей женой! В таком случае, ее отъезд приведет к тому, что она покинет меня, своего мужа. Нет, я буду сам заботиться о ней.

— Почему ты не делал этого раньше? — спросил Мэтью строго.

Морган не оценивал свое прошлое поведение, но сделал это сейчас. Это не дало ему удовлетворения, и он понял, что не был уж таким невинным. Будь проклято все! Или все сошли с ума? Слова его отца показали, что тот был потерян и беспомощен. Зная, что все его прежние аргументы бесполезны, он освободил руку Леони и отвернулся, пожав широкими плечами.

— Ну, что ж, теперь мы должны поставить точку над «i», — тяжело сказал Мэтью, — думаю, надо ехать отсюда, чтобы позаботиться об отдыхе людей Леони и перевести их в Бонжур.

Леони судорожно сглотнула. Она поняла, что наступил момент истины. Сейчас она расскажет им о Джастине! Нельзя было сохранить в секрете его существование, так как было ясно, что невозможно избежать посещения Бонжура. Глубоко вздохнув, Леони сказала:

— Мсье, есть еще один человек, о котором я пока не упоминала.

— О? И кто же это? — спросил Мэтью.

Леони набрала в грудь воздуха и бросила быстрый неопределенный взгляд на твердую спину Моргана.

— М-м-м-м н-н-наш сын!..