Затем выполнил крутой вираж, взрезая воздух обтекаемым телом, и направился к Крабле.


* * *

Они летели минут десять, не больше, но к тому времени, как впереди замаячила Крабла, Фрейя начала дрожать от холода.


Разбросанные то тут, то там вокруг вулкана бесплодные поля дымились и пускали пузыри, но дальше к югу сияли белизной ледники, и от этого зрелища она затаила дыхание, невзирая на безжалостно бьющий в лицо ветер.


Фрейя едва могла поверить в происходящее. Целый мир развернулся под ней в миниатюре, точно ожившая карта.


Дреки притронулся к разуму Фрейи, словно вопрошая, что же так увлекло ее. Едва заметное касание к чувствам, внезапный контакт. Фрейя ощутила его любопытство.


«Хочешь увидеть ледники? Как-нибудь отвезу тебя».


Сказка рассеялась, между разумами взметнулись защитные стены.


— Опусти меня. — Фрейя всмотрелась в каменные склоны вулкана. — Только осторожно.


Они снизились. В паре шагов от выступа, ведущего к пещере, Рюрик мощным взмахом затормозил. Когти разжались, и Фрейя шлепнулась на уступ, подвернув лодыжку. Несмотря на аккуратную хватку, плечи нещадно ныли, пару секунд она просто лежала неподвижно.


В поле зрения внезапно вплыла причудливая голова, и Фрейя непроизвольно вскрикнула и отпрянула. Дреки замер, золотые глаза сияли.


«Ударилась?»


Фрейя, тяжело дыша, уперлась спиной в камень и посмотрела на вирма.


— Ударилась? — слабо повторила она. Бурные эмоции выплеснулись наружу слезами. Сил сдерживаться не осталось. Единственной живой душой, что заботилась о ней, был дреки. Но даже у него имелись скрытые мотивы, о которых Фрейя могла лишь гадать.


— Меня похитили, привязали и выставили приманкой… А потом потащили по воздуху, сбросили с высоты и… — Выдержка закончилась. «Да будь ты проклят, Рюрик». — Никто не спас меня! Все просто глазели! Папа останется без всякой помощи! Кто о нем позаботится? И что тебе от меня надо? Что, черт тебя побери?


Фрейя разрыдалась. Проклятые злые слезы ослепили ее, затуманили мир вокруг. Последнее, что она смогла рассмотреть — это странное выражение морды дреки, которое более всего походило на озадаченность. И это выбило из колеи. Фрейя одновременно смеялась, и плакала, и икала.


— Зачем я вообще все это тебе рассказываю? — прошептала она, вытирая покрасневшие глаза. — Ты и близко не поймешь, что не так со мной. И с миром.


«С этим миром много что не так. Ничтожные людишки считают его своим, хотя владеть им не может никто».


— Даже ты?


Сияющие глаза дреки прищурились.


«Лишь дурак посчитает, что обладает подобной властью. Я могу править миром, но не могу владеть. И зачем мне это? — Даже Фрейя расслышала в его голосе колебание. — Ну и да, признаю, с тобой не все ясно. В этой форме тяжело понимать людей. Где твоя повязка?»


— М-моя повязка? — запнулась Фрейя. — Я сорвала ее.


«Сделай новую».


У Фрейи челюсть упала.


— Чего ради?


«Чтобы ничего не видеть».


Ослепнув, она снова станет беззащитной.


— Нет.


«Я не причиню тебе вреда, Фрейя. Клянусь».


У добропорядочных женушек была в ходу поговорка: «надежный, как клятва дреки». Так называли самые верные договора. Дреки никогда не нарушали данное слово.


Фрейя чувствовала беспомощность, когда Бенедикт притащил ее в центр деревни, ослепленную и уязвимую. Бессильную, сжимающуюся в комок перед неизвестностью, задающуюся вопросом, когда же ударит дреки. Как же она ненавидела это ощущение.


И все же ее руки словно сами по себе вытянули из тайника в ботинке маленький нож и отрезали полоску черной шерсти. Чуть вздрогнув, Фрейя завязала глаза. Шерсть неприятно терлась о раздраженную от слез кожу. Дреки не отнимал ее силу. Он попросил, и Фрейя согласилась. Это давало некую иллюзию контроля.


— Ну и зачем?


Обрушился сногсшибательный поток силы, жаркой и жидкой. Каждый дюйм кожи покалывало, живот сжимался. Расплавленная энергия лилась волна за волной. Фрейе захотелось протянуть руки и пощупать эту мощь, но что-то ее остановило.


— Не хочу, чтобы ты меня видела, — ответил глубокий мужской баритон.


Фрейя приоткрыла рот от изумления, руки непроизвольно дернулись к повязке.


— Не надо, — предупредил дреки.


Она ухитрилась остановиться, но шок был огромен. Ведь раньше дреки говорил, что ему нет смысла менять форму. И вслед тут же пришла другая, непрошенная мысль. «А зачем дреки девственная плоть, а, Фрейя? Явно же не для еды. А значит…»


— Потому что мы ревнивы, — ответил дреки, шлепая босыми ногами по камням. Фрейя расслышала шорох, когда он приблизился и опустился на колени. — Терпеть не можем, когда кто-то посягает на нашу собственность.


Из ниоткуда появились пальцы и погладили ее по щеке. Фрейя вздрогнула, сердце лихорадочно заколотилось, но прикосновение оказалось нежным. Мягким. Будто вирм успокаивал перепуганную кобылку. И безумно жарким, словно под кожей дреки пылало пламя.


Внезапно вспыхнуло подозрение.


Не в первый раз она касалась кожи, что пылала неестественным жаром. Нет. Не может быть. Или может?


— Чего ты от меня хочешь? — прошептала Фрейя.


Хотя уже сама знала. В эту секунду кусочки головоломки начали складываться в цельную картину. Дреки заколебался, но причиной тому была отнюдь не нерешительность. Скорее всего, он оценивал ее реакцию.


— Пора, Фрейя.


Теплая ладонь легла на ее подбородок, и Фрейя поплыла, подавшись навстречу. Жаждая… чего-то. Это было не желание, не потребность. Ей так отчаянно хотелось этого прикосновения, ощущения заботы.


А ужасный зверь ни разу не причинил ей боли и не предал.


Но лгал ли он? Фрейя пока не знала ответа.


— Да, — прошептала она, поддаваясь прикосновению дреки. Был лишь один способ подтвердить подозрения.


«Позволь мне обжечь пальцы, лишь раз…»


Он взял ее за руки, притянул к пылающим губам.


— Ты не сгоришь, Фрейя, но ты будешь гореть, даю слово.


А дреки никогда не лгут.


Глава 13

Фрейю подхватили руки, подняли с пугающей легкостью, прижали к груди, рельефной и совершенно безволосой. Она прижала ладонь к сердцу дреки, стук под грудной клеткой звучал странно. Из горла дреки вырвался почти мурлыкающий звук. «Приятно». Вирм понес Фрейю в пещеру, темнота просочилась даже сквозь плотную повязку. Фрейя медленно склонила голову на сильное плечо.


Ничего не видно. Но снова этот сладкий запах корицы, такой знакомый. Под ладонью часто билось сердце. Фрейя чуть согнула пальцы, исследуя тело дреки дальше. Она подозревала, что вирм обнажен, и несмотря на все происшествия сегодняшнего дня, не могла сдержать любопытство.


Ранее столь близко Фрейя оказывалась лишь с Рюриком, той ночью в Акурейри и потом в стойле. Ее щеки вспыхнули: она вспомнила, как задыхалась под его поцелуями, молила, вжимаясь бедрами в жесткую выпуклость его члена, впивалась ногтями в твердые мышцы плеч…


И снова это подозрение…


Может, сейчас она была в объятиях дреки. Его голос казался ниже, чем у Рюрика, но тембр похожим. Да и сложены они были примерно одинаково. Сильные, гладкие мускулы перекатывались под пальцами. Фрейя снова изогнулась, погладила резкий выступ ключицы, пробежала подушечками по массивной колонне шеи. Как же они похожи…


«Если продолжишь ласкать меня, до постели мы не доберемся», — проурчал дреки в ее сознании.


Фрейя замерла.


— В кровати? У тебя есть кровать?


Зачем вирму мебель? И тут щеки Фрейи вновь запламенели. Объяснение могло быть только одно…


«Я создал ее специально для тебя, Фрейя. В ту ночь, когда ты появилась в моей пещере, разыскивая барана».


Разум дреки скользнул по ее сознанию, она вздрогнула от темного прикосновения. По связующей нити побежало ошеломляющее чувство удовлетворения.


«При желании дреки могут манипулировать чистой материей и магией Хаоса, создавать небольшие очаги жизни. Двор дреки — пример такого места. Можно сказать, шаг в другой мир. Небольшой кармашек жизни в пузыре Хаоса. Именно так впервые создала Вселенную Тиамат, только ее пузырь расширялся, пока не вместил целый мир, и не один. Сейчас ты попадешь в такое место. Поначалу ощущения будут странные».


— Зачем ты создал для меня кровать? — выдохнула Фрейя, слыша, как сердце колотится в груди.


— А ты предпочла бы заняться этим просто на полу пещеры?


Этим? Фрейя сглотнула.


«Потому что я хочу тебя, — продолжил дреки по мысленной нити. — Для меня не существует другой женщины. Очень давно не существует. Ты столько значишь для меня, я хочу побыть с тобой наедине, чтобы нас ничто не отвлекало».


— Почему я? — Фрейя повернула лицо в темноту, ее дыхание отразилось от его горла.


В груди дреки зародился еще один урчащий звук.


— Злюка. — Он рассмеялся. — Никто никогда не дразнил меня так, как ты. — Его голос звучал странно удовлетворенно. Сильные руки прижали ее собственническим жестом. — «Дерзкая», — раздался шепот в ее сознании.


И Фрейя застыла.


Дерзкая. Именно так называл ее другой мужчина. Тот, что не явился сегодня на помощь.


Она ощутила легкое прикосновение к чувствам и плотно закрылась, выставляя ментальные щиты и пытаясь разобраться в стремительном потоке мыслей. Все ее подозрения завопили в унисон.


Воспоминания побежали одно за другим.


Вот Рюрик внезапно появляется в Акурейри, пришелец, подобного которому не видел этот маленький портовый город.


Рюрик, который так глубоко знает культуру дреки, который вслух засомневался, что Хокон сможет убить зверя.


Рюрик, что целовал ее в сарае, воспламенял прикосновениями, заявлял, мол, их свела судьба.


Внезапно все сошлось воедино, словно дюжины разрозненных кусочков головоломки встали на место. И Фрейя никак не могла понять, что чувствует по этому поводу. Гнев, ведь он лгал ей. Облегчение, ибо наконец-то нашлось объяснение всем мелким нестыковкам. А еще смутное душное ощущение потери.


Ведь она уже привыкла неким образом считать Рюрика частью своей жизни, а теперь он был потерян.


— Не люблю, когда ты вот так закрываешься, — прорычал дреки.


— Мое тело принадлежит тебе, мой лорд, — едко ответила Фрейя, перебарывая смущение, — но ты не можешь обладать мною полностью.


Угрожающе сильное тело напряглось. О нет, такой ответ ему совершенно не понравился. Теперь придется разбираться с могучим страшным дреки.


Удивительно, но как раз страха Фрейя и не чувствовала. Слишком хорошо она знала этого человека… или это создание. Он не навредит, в этом Фрейя не сомневалась.


По крайней мере, не причинит боли.


Фрейя погладила его грудь, наслаждаясь мягкостью кожи и таящейся под ней силой. Дреки мог овладеть ее разумом, разорвать пополам, похитить любую мысль. Но он не станет. Как ни мало Фрейя знала об этом удивительном создании, одно было несомненно. В каждой его реснице больше чести, чем во всем Бенедикте.


— Вздумала дразниться? — Раздражение ушло из голоса дреки, но он, похоже, был заинтригован. — Бросаешь мне вызов и не думаешь о последствиях?


— Последствиях?


— Конечно, — прошипел дреки. — Ты отдашься мне этой ночью, Фрейя. Клянусь.


Дреки повернул, и Фрейя прижалась к нему, обняв за шею. Прохладная волна энергии затрещала на коже, словно статическое электричество, будто Фрейя попала в самое сердце бури.


— Что это?


— Портал в мой пузырь в Хаосе.


Фрейю пронзил статический разряд, она чуть не задохнулась. Куда же они попали? Сокрушительная сила дреки пронизывала стены, гудела по полу. Здесь было прохладнее, комнату пронизывал сладковатый запах, похожий на душистое масло. Фрейе не было больно, но избежать странного ощущения не получалось.


— Вот мы и пришли. — Дреки дал ей соскользнуть со своего тела, с каждого роскошного его дюйма. Ноги Фрейи с легким толчком коснулись пола, и она прильнула к груди спутника, восстанавливая равновесие.


Она пыталась компенсировать нехватку зрения с помощью рук, но всюду натыкалась на голую кожу, а к животу прижался тяжелый эрегированный член. Первым порывом было отшатнуться, но, прикоснувшись к мускулистому прессу, Фрейя застыла в нерешительности.


Внезапно ей в голову пришла злая идея.


Это будет отличная месть за обман.


— Я хочу тебя, — прошептала Фрейя. — Хочу, как никогда ни одного мужчину.


Руки на ее бедрах смягчились.


— Никогда?


— Никогда.


Дреки застыл.


— Но хоть один-то точно был…


— Ни одного. — Смотри, не подавись.


Дреки взрыкнул и прошел мимо Фрейи. Она ощутила прикосновение к рукаву и повернулась следом. По ее бедру скользнули пальцы.


— Закрою портал, чтобы никто не влез.


Позади под увесистым шагом зашуршала то ли дорожка, то ли ковер. Фрейя подняла руки, ощущая, как сердце подпрыгнуло в горло. Как осмелиться? Но решимость преодолела страх. Пандора… Психея… Она читала об их ошибках. Растущая в сердце уверенность заставила ее резко снять повязку.


При виде открывшейся комнаты Фрейя изумленно моргнула. Дымка свечей таяла над невероятного размера кроватью, застланной алыми простынями из какого-то незнакомого материала. Тут и там валялись белые, золотые и алые подушки. Позолота слепила глаза. Стены были увешаны зеркалами, в настенных канделябрах сияли свечи. Стены казались не вполне твердыми, по ним пробегали искры статического электричества.


Фрейя взглянула на высокие скалистые своды. Массивные каменные колонны поддерживали потолок, неровный и угловатый, словно высеченный из самого сердца вулкана. Такое сочетание дикой природы и роскоши невероятно шло жилищу дреки.


Задохнувшись, Фрейя ступила к кровати. Эта комната могла быть жилищем принца.


Внезапно ощущение статического электричества исчезло. Фрейя поняла, что пузырь закрылся. Она развернулась и увидела дреки. Тот приложил руку к каменному кругу на стене, шепча древние заклинания.


Золотые взлохмаченные ветром волосы падали на затылок, дальше шла гладкая янтарная кожа. Фрейя бесстыдно скользнула взглядом по тяжелым мышцам спины, тугим выпуклостям ягодиц. Она приоткрыла рот, но было поздно. Дреки почувствовал, что его рассматривают.


Рюрик резко обернулся.


Янтарные глаза сузились, хищный сломанный нос нацелился на нее. Тишина затянулась. Рюрик заинтригованно склонил голову набок.


— Что-то ты не удивлена.


— А я догадалась, — выдохнула Фрейя. — Дерзкая? Ты назвал меня так в обеих формах.


— Понятно. Злишься.


Фрейя уперлась руками в бедра.


— Я уже стала заботиться о тебе. Доверилась, и ты даже не представляешь, какая это редкость. — В горле встал ком. — И я так сочувствовала тебе и тому, как обошлась с тобой семья. Даже пыталась приготовить что-то особенное…


Глаза дреки посерьезнели.


— Ты что, решила, что я с тобой порвал?


Фрейя замерла.


— Ты сам так сказал.


В его глазах вспыхнул опасный огонек.


— Мне был неприятен тот разговор. Всколыхнулись все старые воспоминания. Я не имел в виду… — Рюрик чертыхнулся. — А сама-то: «Я никогда никого так не хотела», — передразнил он, скрещивая руки на груди. Это движение обнажило все доселе скрытое.


«Не смотри вниз!» Слишком поздно. Фрейя почувствовала, как к щекам прихлынула кровь.


— Сам виноват! Ты мне врал!


— Я никогда не вру, — пророкотал дреки, ступая вперед. Жесткие мышцы живота покрывал золотистый пушок, а член торчал так…


Фрейя усилием перевела взгляд к лицу Рюрика, чувственному рту и кошачьим глазам. Внутри него вздыбился дреки. Не совсем человек, не совсем ее Рюрик. Но он был там.


— Напрямую не врешь, — парировала Фрейя, припоминая с полдюжины реплик, которые поняла только теперь. — Ты очень тщательно подбираешь слова.


— Само собой.


Фрейя взбесилась.


— Я стояла привязанная посреди деревни и ждала, что ты придешь! А ты…


— Я же пришел.


— За мной? — вопросила Фрейя. — Или чтобы продемонстрировать Хокону и его команде свою мощь?


— За тобой. — Рюрик прищурился и ступил вперед с опасной грацией. — Все лишь для тебя. Ты думаешь, я принял бы людское подобие, просто чтобы покрасоваться? Говорю тебе, это судьба. В ту самую ночь, когда ты переступила порог моего логова, я понял: ты — та самая. Как ты можешь сомневаться, что я пришел за тобой? Ты моя, Фрейя.


— Не смей так говорить.


— Почему? — спросил дреки. — Ты же знаешь, я не могу врать.


— Я бросила тебе вызов, — возразила Фрейя. — Потому ты и прилетел. И, может, ты не врешь напрямую, но все эти иносказания…


— Ты моя! — рявкнул Рюрик, и ей нечего было возразить, не было шанса понять его неверно.


Фрейя упрямо вздернула подбородок, понимая, что ступает на зыбкую почву.


— Разумеется, это из-за того, что ты бросила мне вызов. — Его голос внезапно изменился. — Ты прекрасна, но я видел много прекрасных женщин. О нет, мое внимание привлекли твоя дерзкая гордость и упрямство. Твоя решительность. Буря принесла мне воина в женской плоти, и я знал, что хочу тебя. Той ночью ты была невероятной, потрясающей, ибо бросила мне вызов. За все долгие годы изгнания я никогда не встречала женщину, которая посмела бы противостоять мне.


Фрейя опустила глаза и тут же отвернулась, но образ его обнаженного тела так и горел на сетчатке. Сейчас он был выше, нежели в обличье Рюрика, выпуклые мышцы рельефно выделялись, вздыбленный член поднимался к животу. С неземной грацией к Фрейе приближалось существо, сознающее, что оно — хищник из хищников.


Она сглотнула и внезапно слабым голосом спросила:


— А что будет, когда ты покоришь меня?


— Как можно покорить бурю?


Это был не ответ. Как же типично для дреки.


Рюрик сделал шаг вперед, Фрейя отступила назад. Она не желала принимать ухаживания, ибо знала, что рискует сердцем. Хотя какая-то малая часть ее и начала думать, вдруг дреки и вправду испытывает к ней искренние чувства. Ей нравился флирт. Соблазнение. Она даже стала задумываться о Рюрике как о потенциальном муже, любовнике, друге. Шепот мечты, о существовании которой Фрейя даже не подозревала. Немаленькой мечты.


Невозможной мечты.


Дреки не вписывался в картину ее будущего. Рюрик, но не дреки.


— Что-то ты не очень рада.


— Ибо ты не тот человек, что я думала. — По сути, все, о чем она думала, оказалось ложью, и Фрейе было больно от потери.


— Ты сама себе что-то вообразила, а я не стал тебя поправлять.


— Потому что это играло тебе на руку, легче было добиться своего.


Дреки снова хищно шагнул вперед.


— Какого же своего?


Фрейя не оглядывалась, но ощущала позади массивную кровать. Она сжала кулаки и вздернула подбородок, не выпуская шерстяную повязку. Теперь сомнений в его желаниях не оставалось.


— Если ты думаешь, что мне надо лишь это, Фрейя, — промурлыкал дреки, — то я заполучил бы тебя еще прошлой ночью.


Его созданный для поцелуев рот изогнулся в улыбке. Опасной. И, несмотря на все, сердце бросилось вскачь, по венам побежало возбуждение, тело откликнулось на знакомый взгляд.


«Ты загнала дреки в угол в его же логове, — прошептал Рюрик в ее сознании, и по разгоряченной коже пробежала дрожь от прикосновения. — И что прикажешь с тобой делать в наказание за неповиновение?»


— Когда я не повиновалась тебе? — Шаг назад. Еще один. Фрейя уронила ленту, подняла подбородок с упрямым высокомерием, так свойственным ему самому. — Ты сказал надеть повязку — я надела. Но ты же не приказывал ее не снимать.


— Ты споришь, как дреки. — Рюрик потянулся вперед, и Фрейя затаила дыхание. — Или как стряпчий


— Ты преднамеренно обманывал меня, так что не жалуйся, — выпалила она.


— Да. Но теперь мы здесь, и ты знаешь правду. И что будешь делать? — Горящий взгляд воспламенил ее кровь. — Моя Фрейя, вечная упрямица. Пожалуй, это мне нравится больше всего. Ты никогда не боишься, даже когда стоило бы.


— Зачем мне бояться? — Фрейя снова отступила, коснувшись ногами кровати. — В конце концов, ты сам сказал, что не причинишь мне вреда. Нет, правда, что это было? Ты поначалу собирался проглотить меня?


Улыбка дреки помрачнела. Бежать было некуда.


— Может, и теперь собираюсь.


Рюрик сделал последний шаг навстречу, и Фрейя шлепнулась на матрас, такой мягкий, что в первое мгновение она могла лишь с наслаждением гладить удивительный материал.


— Шелк, — подсказал Рюрик с легкой усмешкой, и его глаза вспыхнули дьявольским огоньком. — Специально для тебя, Фрейя. Я представлял себе, как ты лежишь на моих шелковых простынях. Мечтал, что с тобой проделаю. — Он распахнул руки, мощные мускулы напряглись. — Все это — для тебя, Фрейя. И ты говоришь, что мне нужна лишь одна ночь?


Фрейя проглотила комок. Рюрик сам не понимал, что творил этими словами, как давно она мечтала услышать подобное. Дурочка. Она сознавала тщетность надежд, но все же мечтала.


— Я знаю. — Веки прикрыли опасные глаза. — И я хочу сказать тебе все — и даже больше.


Фрейя снова восстановила щиты. Он хотел увидеть ее в своей кровати. Поселился у нее, лгал, преследовал, чтобы получить желаемое. Ну что же, она позволит. Он получит ее тело, но вот сердце — никогда.


Рюрик оскалился и наклонился за повязкой. Фрейя отползла, юбки зашуршали по чертовым простыням. Горячая твердая хватка дреки сомкнулась вокруг лодыжки. Он потащил ее к себе, и Фрейя взвизгнула.


Рука скользнула по ее ноге, мозолистая ладонь царапнула кожу, юбки задрались к талии. Столь интимное прикосновение бросило Фрейю в дрожь. Картины из прошлой ночи заполонили разум, она вспомнила все.


— Я желаю тебя полностью, Фрейя. Не только то, что ты решилась отдать, — выдохнул Рюрик, сжимая другой рукой ее бедро. Он раздвинул ей ноги и дернул навстречу себе, на край матраса.


Она лежала перед ним совершенно раскрытая. Фрейя уперлась руками в бедра Рюрика, сдерживая напор, впилась пальцами в обнаженную кожу. Под восхитительно мягкой поверхностью перекатывались каменные мускулы. Фрейя не смогла удержаться и взглянула вниз. При виде вздыбленного члена ее обдала странная волна. Фрейя лихорадочно вдохнула, оставляя ногтями красные полумесяцы на загорелой плоти. Она ничего не понимала. Почему его желание так возбуждало ее? Чувствительная кожа меж бедер запульсировала, невзирая на страх.


Он требовал слишком много. Не просто секса, не просто плотского наслаждения. Он хотел обладать Фрейей. Полностью завладеть ее сердцем, сделать своей.


И это ужасало.


— Не тебе решать, получишь ли ты меня всю, — парировала она.


— Не искушай дреки, — ответил он, приподнимая ее подбородок. Колено вдавило матрас между ногами, Рюрик лег сверху. — Расплата будет жестокой.


Фрейя уперлась ему в грудь. О небо, какой же он был твердый.


— Ты не напугаешь меня.


— Да ну? Поэтому так стучит твое сердце?


— Это потому что я спорю! — возразила Фрейя.


Рюрик медленно, призывно улыбнулся, янтарные глаза засияли золотом.


— Ты всегда споришь.


— Приходится, ведь ты возомнил, будто правишь этой частью мира… и мной.


— Ты будешь спорить до посинения. — Рюрик прижался плотнее и оперся на матрас. — Пока мир не станет прахом. Что бы я ни сказал.


— Тогда зачем со мной связываться?


— А может, мне нравится спорить с тобой. — Он потерся щекой о ее щеку, губы щекотали ухо. — Это воспламеняет меня изнутри. Заставляет размышлять, как победить в споре.


Жар подобрался к горлу Фрейи. Она будто снова летела в его когтях, омываемая потоками ветра. Он мог уронить ее в любую секунду, и Фрейя полетит вниз, черт побери ее заходящееся сердце, но мысль почти восхищала.


— Рюрик…


— Вот так… — Рот скользнул по ее подбородку.


У Фрейи перехватило дыхание. Мужское колено продвинулось дальше, прижав юбки между бедрами. Она попала в ловушку. И весь этот… первобытный жар струился сквозь нее.


— И так… — Еще один поцелуй скользнул по щеке, достиг рта. Дреки раздвинул ее губы, пробуя языком на вкус.


Фрейя повалилась на спину, Рюрик навис сверху, опираясь на локти. Огромный вес прижал ее к матрасу и… о, боже! Фрейя широко распахнула глаза, когда дреки впился в ее губы.


Она не сопротивлялась, о нет. Даже мысли такой не было. Фрейя хотела насладиться моментом, насытить память, чтобы было за что цепляться в грядущие дни. Одна ночь с мужчиной, из-за которого сердце трепетало в груди.


— Я выиграл спор, Фрейя? — со смешком прошептал Рюрик.


Дьявол. Она вцепилась в его плечи, вызвав глухой стон. Мысли пустились вскачь, и Фрейя ослабила хватку. А вдруг с ним можно справиться иначе?


— Я подарю тебе одну ночь, — осмелилась Фрейя.


Губы Рюрика застыли, плечи напряглись.


— Мне нужны все твои ночи.


— Мы не всегда получаем желаемое. — Она ощутила всплеск гнева, дреки отшатнулся, вцепился в простыни около ее головы, глаза странно вспыхнули.


Фрейя ожидала, что Рюрик возразит и потребует большего. Но вместо этого по его лицу скользнула странная коварная усмешка.


— Упрямица, — шепнул он и поцеловал ее шею. Губы обжигали, Фрейя беспомощно сжалась и задрожала. — Ты бросаешь мне вызов за вызовом, словно проклинаешь. Разве ты не поняла? Споря со мной, легче всего возбудить мой интерес.


— Я не бросаю вызов, а устанавливаю правила, — выдохнула Фрейя, ощущая, как влажный язык скользит по впадине над ключицей.


— Не нравятся мне твои правила. — В доказательство Рюрик впился зубами в нежную кожу плеча. Он переместил свой вес набок и погладил мягкую шерсть ее платья. Провел ладонью по бедру, ягодицам Фрейи. Член потерся о ткань прямо между ног. — Нет никаких правил, Фрейя. Не сейчас. Ты моя. Я не отпущу тебя.


Она сжала его плечо, от ласки дыхание сбивалось.


— У тебя нет выбора.


— Разве? — Рюрик поднял голову, искривив губы. — Посмотрим. Теперь у тебя есть дреки, которому надо заплатить, любовь моя. И он куда опаснее твоего дьявола.


Еще один поцелуй прервал зародившийся на губах протест. Поцелуй одержимый и безжалостный, в котором так легко было утонуть. И он куда больше слов говорил о замысле дреки. Рюрик впился в ее рот, язык проник сквозь губы, а бедра раздвинули ей ноги. В это же время свободная рука тоже скользнула вниз. Фрейя ахнула, но деваться было некуда. Даже если бы она хотела сбежать.


Фрейя вцепилась в пылающую кожу его плеч, вонзилась ногтями в напряженные мускулы. Она подарит ему одну ночь и возьмет все, что он сможет дать. Фрейя ответила на поцелуй. Боже правый, да зачем вообще было сопротивляться?


— Вот так, — прошептал дреки, опоясывая себя ее ногами. Юбки сбились в кучу, волоски его ног щекотали внутреннюю поверхность ее бедер. — Целуй меня, Фрейя. — Он забормотал непонятные слова, но тело откликнулось. Шепот угнездился внизу живота, защекотал, увлажнил, заставил стонать от желания.


Фрейя подалась навстречу, вцепилась в его волосы. На этот раз она ответила на поцелуй, пресекая поток чужестранных слов. Их языки сплелись. На вкус он отдавал дымом. И, господи пресвятой, как же это было хорошо. Как потрясающе хорошо.


Рюрик зарычал и пригвоздил ее запястья к кровати, укусил за губу.


— Ты нарушила мои планы, — выдохнул он. — Я почти забыл, что решил действовать медленно.


— Не хочу медленно! — выдохнула Фрейя. Возбужденный член скользнул по чувствительной коже бедра. — Хочу, чтобы ты…


Она хотела подчиниться возникшей между ними буре. Каждый дюйм тела ныл от неудовлетворенности.


Рюрик прикрыл глаза, опустил голову и прикусил мочку ее уха.


— Но ты забыла, — дыхание скользнуло по горлу, — что здесь решаю я.


Распластанная под ним, почти сдающаяся, Фрейя все же прищурилась.


— Я тоже.


Она провела ступнями по его голеням, обхватила талию ногами и потерлась самым алчущим местечком.


Рюрик вздрогнул в ответ и тяжело выдохнул:


— Ведьма. — Он укусил ее за подбородок, затем за нижнюю губу. — Пожалуй, с тобой надо построже.


Соски Фрейи напряглись.


— Что это значит?


Рюрик поднял шерстяную повязку и бросил на кровать. Опускаясь на колени на пол, он усмехнулся:


— На тебе слишком много одежды.


Фрейя приподнялась на локте, в недоумении воззрившись на дреки:


— Ты о чем?


Но Рюрик перевернул ее на четвереньки, поцеловал в затылок и заскользил зубами дальше, заставляя выгибаться в экстазе. Фрейю пронзило дикое желание. Одну за другой Рюрик расстегнул пуговицы платья. Черная шерсть сползла с плеч, дреки стянул ее дальше, к бедрам, покусывая плечо.


Под его жадным ртом Фрейя забылась. Рюрик стащил платье вниз, к коленям. Фрейя вздрогнула, практически обнаженная. Внезапно ей стало стыдно.


— Об этом, — пробормотал дреки, задирая ее сорочку.


Поношенная ткань скользнула по обнаженному животу, Фрейя вздрогнула.


— Рюрик…


— Так-то лучше, — промурлыкал он.


Снимая сорочку, он ласкал губами ее бедро. Внезапно зубы впились в зад, и Фрейя вскрикнула. Рюрик задрал сорочку ей на голову, язык пробежался по позвоночнику.


Ослепленная тканью, Фрейя попыталась освободиться. Мужские бедра прижались к ней сзади, член проник между ног дразнящим движением, отчего ее сердце забилось чаще. Через секунду Фрейю освободили и перевернули на спину. Рюрик погладил ее шею и нежно обхватил подбородок, снова впиваясь в рот.


Мыслей не осталось. Он целовал, прижимался, удерживал руки над головой. Крал дыхание, пока Фрейя не ощутила головокружение. Она была бессильно распластана под тяжелым телом. Внезапно что-то туго охватило ее запястье… затем другое.


Рюрик приподнялся, и Фрейя смогла вздохнуть, но вдруг поняла, что по-прежнему не может пошевелиться. Она пошевелила запястьями и откинула голову, чтобы убедиться — да, надежно привязана к кровати, обнаженная и распростертая, словно лакомство на блюде.


— Что ты творишь?


— Растягиваю удовольствие. — Снова этот чертов самоуверенный взгляд. Дреки перевел голодные глаза на ее тело. — Как же ты прекрасна. — Он погладил живот Фрейи и опустился на колени.


Фрейя дернулась, когда Рюрик воззрился на треугольник светлых волосых между ее ног. Никто не смотрел на нее вот так.


— Так бы тебя и съел, — промурлыкал Рюрик, склоняясь и целуя грудь, покусывая зубами соски. — В конце концов, ты утверждала, что именно так поступают дреки? Поглощают невинных юных дев…


Дыхание щекотало кожу.


И обездвиженная Фрейя ничего не могла поделать.


— Прошу… о, боже! О, господи! — Как смеет женщина думать о подобном? Его руки и рот были везде, оглаживали грудь, спину, обжигали. Он дразнил и лизал соски, еще сильнее возбуждая страсть.


Ее тело почти болело. Она ощущала, как внутри рождается буря. Одной рукой он накрыл ее лобок, словно ощущая разгорающуюся там страсть.


— Да… — прошептала Фрейя. Из его рук вытекало тепло, воспламеняя лоно. Губы опустились ниже, язык погрузился в ложбинку пупка. Фрейя распахнула глаза. Он же не?.. Еще один поцелуй, пониже. Рюрик уткнулся носом в светлые волосы между бедер, и Фрейя в испуге замерла. О, да. Он посмеет. Внезапно она поняла игру слов с «поглощением».


— Рюрик! — Имя сорвалось с ее губ, когда широкие плечи раздвинули бедра еще больше. Фрейя изогнула шею, не в силах отвести глаза. Его золотистые волосы упали на ее бледный живот, дреки жарко улыбнулся, опустил лицо и лизнул.


Там.


По телу пробежала волна вулканического жара. Фрейя выгнулась в пароксизме страсти, ноги вжались в кровать. Она не могла думать. Едва могла дышать. Боже правый, что же он делает?


— О, боже!


Горячий язык проникал в самые потайные местечки. Рюрик дразнил ее, нежно посасывал крохотный бутон между ног, пока она могла лишь бессильно всхлипывать, дергая шерстяные путы вокруг запястий.


— Ну а теперь я выиграл спор, а, Фрейя? — проурчал Рюрик.


— Какой… спор?..


Смешок, и язык Рюрика проник еще глубже.


Внезапно этого всего стало слишком много. Она словно попала в эпицентр водоворота. Будто все ее молнии обратились против нее. Фрейя вскрикнула, бедра задергались в такт его нежным движениям. Рюрик вылизывал ее медленно и сосредоточенно, впитывая каждую каплю влаги, пока Фрейя не почувствовала себя совершенно опустошенной.


Она просто не могла более выносить этот шквал. Фрейя выдохнула:


— Прошу тебя… Я не могу… Пожалуйста…


Он стал целовать ее, поднимаясь все выше по гладкому животу. Фрейя задрожала, внутри все сжалось. Комната завибрировала, Рюрик поднял голову, перевел взгляд на Фрейю и нахмурился.


Она почти ничего не соображала, но выражение его лица пробудило затуманенное сознание.


— Что-то не так?


— Ты не должна влиять на это место. — Рюрик охватил ее лицо ладонями, лег сверху. Тяжесть его тела так будоражила, что Фрейя резко вдохнула.


— Что ты такое? — прошептал он, и уже не впервые.


— Я не знаю.


— Я выясню.


— Хорошо. Мне расскажешь?


Фрейя сглотнула, опустила глаза. Их тела соприкасались, жесткие волоски скользили по влажным бедрам. Она понять не могла, что же он с ней сделал. Это было… неприлично. Шокирующе. Удивительно и нечестиво. И она хотела еще.


— Интересно, о чем ты сейчас думаешь.


Это был не вопрос от ее могущественного дреки, но и не приказ. Фрейя нежно поцеловала Рюрика.


— Развяжи меня. Пожалуйста.


Он улыбнулся, коснулся ее губ. Фрейя ощутила собственный мускусный вкус.


— Зачем? Мне так нравится. Ты распростерта передо мной, словно сокровище, что станет моей добычей. — Его мощные бедра не оставляли сомнения в том, что именно имеется в виду под словом «добыча». Тяжелый напряженный член скользнул вниз, целясь туда, где только что побывал язык.


— Я хочу прикоснуться к тебе! — вскрикнула Фрейя.


Янтарные глаза сощурились.


— Хм-м-м…


Однако он развязал ей запястья. Фрейя обняла его плечи. В этот момент она почувствовала свободу от всех неписанных правил, что доселе управляли ее жизнью. Страстно хотела брать… и чтобы ее брали.


— Давай, — прошептал Рюрик, и Фрейя погладила его грудь, провела руками по жестким кубикам пресса. Пальцы запутались в светлых волосах вокруг пупка.


— Ты ведь не остановишься на этом, правда? — проурчал золотой дреки. Он взял ее руку и опустил ниже. — Только не ты, моя любопытная Фрейя.


Еще какая любопытная.


Фрейя встретилась с ним взглядом. Рюрик прижал ее ладонь к горячему стержню вздыбленного члена. Пришло время отбросить всякую осторожность. Член в ладони казался невероятно огромным, Фрейя едва могла его обхватить. Рюрик вздрогнул, его рот приоткрылся, рука сжалась поверх пальцев Фрейи, до предела стискивая возбужденную плоть.


— Вот так, — прошептал он, в экстазе опуская веки. Кончик прижался ко входу в лоно. Фрейя замерла, впитывая ощущение, а затем снова сжала член, изучая самые сокровенные тайны любовника.


Рюрик снова прильнул в поцелуе, и что-то начало ее растягивать. Фрейя провела рукой по его бедру и вцепилась в ягодицы, не вполне уверенная, что сможет вынести это давление.


— Судьба, Фрейя, — выдохнул Рюрик и вошел в нее одним толчком.


Это было слишком. И в тоже время недостаточно. Фрейя не понимала, чего именно хочет, но дрожь снова охватила все тело. Оно пульсировало от вызванной вторжением боли, но постепенно подстраивалось под размеры.


Рюрик застонал и снова погрузил в нее член. Фрейя забылась в надвигающейся буре. Она ощущала лишь дреки. Дышала ним.


— Еще… — зарычал он и внезапно перевернул ее, поставив на четвереньки. Она чудом удержала баланс, когда Рюрик раздвинул ее бедра и снова вошел, на этот раз сзади.


Фрейя вскрикнула, ощущая, как Рюрик до упора погрузился в лоно. Так он ощущался сильнее, почти на грани допустимого, но более всего она хотела продолжать. Энергия текла, угрожая поглотить ее целиком. Фрейя не понимала, как раньше могла жить без этого наслаждения. Такого языческого, такого чувственного, совершенно иного, чем ей представлялось.


— Потому что ты ждала меня, — прорычал Рюрик, уловив отголосок ее мыслей. Он сжал ее бедра и снова с силой вонзился внутрь. — Меня, Фрейя. Только меня.


«Только тебя». Фрейя выгнула спину под его прикосновениями, Рюрик запустил руку в ее волосы. Каждый толчок возносил Фрейю на вершину, снова и снова, могучий член раз за разом касался чувствительного местечка внутри. Давление нарастало, угрожая прорвать кожу. «Прошу. Еще. И еще!»


Фрейя закричала, содрогнувшись всем телом. Рюрик зарычал, выкрикивая слова на том самом неизвестном языке, толчки ускорились, он входил в нее до предела…


Рюрик содрогнулся, по инерции продолжая совершать поступательные движения, и крепко сжал Фрейю. Одна рука вцепилась в косу, вторая оставила следы на бедре.


«Ты принадлежишь мне», — пророкотал он в ее сознании, их мысли сплелись, и внезапно во Фрейю толчками излилось его горячее семя.


Оба бессильно упали. Все тело Фрейи ныло от силы его обладания. Какая невероятно сладкая боль.


Фрейя тяжело дышала, лежа на животе. Гигантский торс Рюрика накрыл ее, семя стекало по бедрам. Восхитительно мирно они дрейфовали на волне посткоитального блаженства. Одна ночь. Как же она переживет это?


Дреки обнял Фрейю, его длинное, стройное тело прижалось сзади. Он гладил ее волосы, покрыл шею десятками поцелуев. Фрейя взглянула через плечо, растворившись в моменте. Ее Рюрик исчез. Его место занял невероятно самодовольный дреки. Двое слились воедино, и она поняла, что знала в лучшем случае половину каждой из этих личностей. Создание перед ней было химерой: поддразнивающий мужчина, которого она целовала в сарае, и чудовище невероятной силы, встреченное в темной пещере. Он мог по желанию стать и силой природы, и человеком: воином или ученым. Его зрачки по форме напоминали кошачьи, радужка сияла золотыми искрами. Не человек. Сейчас, по крайней мере. Если он вообще бывает человеком. Ее сердце наполнилось глубокой тоской, ибо теперь, слившись с ним воедино, Фрейя поняла дреки так, как никогда раньше. Когда-то он назвал себя одиноким. Любопытный, отделенный от мира, жадно тянущийся к ней. Так она могла бы описать себя. Фрейя погладила руку, что обнимала ее плечо. Если бы только можно было остаться здесь навеки, в безопасности и опустошении блаженства.


Рюрик потерся щекой, словно кот.


«Никогда в своей жизни я никого не желал так, как желаю тебя, Фрейя».


Она погладила его в ответ.


— Я тоже.


Ее пальцы задержались на его руке, и Фрейя прервала ментальную нить. Она пообещала себе одну ночь. Ничего больше. И не знала, посмеет ли принять что-то еще, ведь было ясно: Рюрик с легкостью похитит ее сердце.


Никто не мог нарушить стены, которыми Фрейя себя окружала. А вот Рюрик уничтожит ее, если она позволит. У них не было будущего.


Фрейя перекатилась на спину, глядя в потолок. Затем приподнялась, поцеловала дреки и обняла за затылок, снова притягивая к себе.


Одна ночь.


Только одна.


Не стоит тратить ни секунды на дурацкие сомнения.


* * *

Она ушла.


Когда утро осветило пустую кровать, Рюрик пришел в бешенство. Он драл стены когтями, расшвыривал хвостом кучи золота. Монеты раскатились во все стороны, блестели, отражаясь в чешуе, но впервые в жизни золото не утешило его.


Как почти все дреки, он любил золото, обожал его сияние и сверкающую красоту, страстно желал больше сокровищ. Но все это богатство было холодным и не сверкало само по себе. Не могло дать ему желаемое.


Она заорал от ярости, чувствуя, как стены трясутся и содрогаются вокруг. Внизу проснулся вулкан, горячая расплавленная лава облизывала тонкую корку и пузырилась под ногами. Жар проникал в его разум, отвечая на разочарованный рев.


Выпустить лаву, чтобы насытиться. Позволить ей воспламениться и взорваться в воздухе, словно ярость дреки. Бешеный ответ земли буре снаружи.


Но там, на болотах, стоял маленький домик с весело мерцающими в ночи окнами. Вырвавшись наружу, могучая сила Краблы похоронит его под пеплом и лавой, сметет прочь единственное, что он так сильно желал.


Рюрик уронил голову, его крылья дрожали от сдерживаемой ярости и боли. Как же завоевать ее? Почему она не поддалась? Зачем закрывается?


Как она вообще смогла выбраться из его мира в свой?


Он никогда раньше не ощущал ничего подобного. Обличье вирма отделяло его от людских эмоций, но Рюрик все равно чувствовал себя подавленным. Ему было больно, и боль эту не получалось назвать приятной.


Надо снова завоевать Фрейю.


Любой ценой.


Глава 14

Фрейя схватила подойник, распахнула входную дверь и чуть не упала. Рассвет, посеребривший небо на востоке, ярко вспыхнул на предмете у порога.


На каменной ступени лежал древний шлем викингов полированной меди, до краев заполненный золотом и драгоценными камнями. Сердце Фрейи ухнуло вниз, она переступила шлем и оглянулась по сторонам. Весь день прошел без знаков внимания от любовника. Большей частью она работала на ферме, но вздрагивала от любого порыва ветра, а от каждой промелькнувшей тени ее плечи напрягались. Но вверху проплывали лишь облака.


Дреки не преследовал ее.


Даже не пытался дотянуться.


До сих пор.


И она толком не знала, что чувствует по этому поводу.


В мире царила тишина. Фрейя взглянула вверх, на небо, но и там не было видно этого проклятого дреки.


— Ты не купишь меня, — прошептала она, снова разглядывая подкинутое сокровище. Фрейя так долго не отрывала взгляд от шлема, что солнце стало припекать затылок. Единственная дойная коза отчаянно блеяла в загоне. Фрейя вздохнула. И что же себе думает дреки: это подкуп или соблазнение? Откуда ей знать. Разве прийти в логово и спросить, а как раз этого ей хотелось меньше всего.


Но если она примет сокровище, пусть даже на день, он решит, что победил. Фрейя размышляла вслух, не обращая внимания на жару. Каждая секунда, проведенная в объятиях Рюрика, отпечаталась на коже, как ожог.


— Чертов вирм.


С одной стороны, она хотела вернуть его.


С другой же стороны не смела.


Послышался цокот. Фрейя вдруг поняла, что уже несколько минут слышит мягкий стук копыт по грунтовой дороге, но не обращает на него внимания. Резко побледнев, она быстро накрыла шлем перевернутым ведром. Как раз вовремя: из-за угла сарая показалось несколько всадников.


Фрейя бросилась вперед, вытирая руки о фартук, чтобы отвлечь внимание от дома и ступеней.


— Доброе утро, — холодно и вежливо поздоровалась она, распознав за утренним туманом Хокона.


У него хватило наглости приехать.


Мех, укрывающий плечи драконоборца, прихватил иней, на щеках темнела щетина. Голубые глаза взглянули в упор сквозь темные ресницы.


— Доброе. — Хокон кратко кивнул, высматривая что-то во дворе. Фрейя перевела взгляд на двух наездников, что следовали за ним по пятам. По спине пробежал необъяснимый холодок. Магнус и еще один незнакомец. Оба затянуты в черную кожу, на спинах арбалеты.


Магнус и Хокон похитили ее. Вернулись продолжить свои темные делишки? Она даст им отлуп со всей скопившейся яростью и разочарованием.


Магнус поймал взгляд и оскалился. Фрейя сглотнула, сопротивляясь инстинктивному порыву отступить к безопасному дому. Что-то будоражило ее в наглеце. Сверкая оружием, Магнус развернул вороного жеребца и направился к сараю, не обращая внимания на неуверенное фырчание животного. На черных сапогах Магнуса сияли стальные шпоры, уздечку он удерживал рукой без перчатки. Другая рука опиралась о мощное бедро, на пальце поблескивало кольцо с гранатом.


— Чего тебе? — холодно спросила Фрейя. — Предупреждаю, что почти разделалась с тремя вашими людьми. Если того похищения оказалось мало, то нас ждут серьезные разногласия.


На этот раз засады не было. Фрейя приготовилась дать отпор, и в подтверждение ее намерений с чистого неба грянул гром.


— Неплохо выглядишь, — бросил Магнус. Как же Фрейя ненавидела его, подонка, что угрожал Локи.


— Хватит, — оборвал Хокон с почти извиняющимися интонациями. — Мы не хотим причинять новые неприятности.


Цивилизованная беседа. Никто словом не обмолвился, что же случилось, когда дреки утащил беспомощную девушку. Ни намека на слухи, что как пить дать разлетелись по всей деревне.


Никто из соседей не станет с ней связываться. Как ни странно, от этой мысли Фрейя почувствовала непривычную свободу.


Спутник помоложе стремительно спешился, волосы цвета вороньего крыла упали на лоб. Пронзительно голубые глаза взглянули в упор, и парень улыбнулся, блеснув белоснежными зубами. Он не участвовал в похищении, да и тогда в центре деревни его видно не было.


— Мистресс Хельгасдоттир. Я виноват в столь раннем визите.


Он с грустной улыбкой перекинул поводья через лоснящуюся голову коня и рассеянно похлопал того по шее. Ноздри жеребца расширились, но по сравнению с вороным Магнуса он хранил спокойствие.


— Конь Андри потерял подкову несколько миль назад, — пояснил Хокон, — и начинает прихрамывать.


— Ничего удивительного. — Фрейя протянула руку к морде жеребца. Тот понюхал пальцы, фыркнул и взбрыкнул, сомневаясь в новой знакомой. Фрейя погладила бархатные ноздри. — Потише, мой сладкий, — прошептала она, протягивая к нему сознание с теплом и нежностью. Животные ей нравились больше, чем люди. — Я тебя не обижу.


Тащить такого коня по болотам вокруг озера Миватн было донельзя глупо. Лишайники и мхи скрывали камни и неровности. Лошадь могла сломать ногу, а всадник не успел бы даже глазом моргнуть.


Вот почему она предпочитала коренастых пони, словно рожденных для Исландии. Бедная Ханна никогда не сравнится красотой с этими тремя зверюгами, но уж точно опередит их на мили.


Фрейя наклонилась и погладила ногу коня. Мышцы пылали жаром. Она потянула копыто, конь послушался, и Фрейя осмотрела пористую подошву, выковыривая мусор и камни из дугообразной выемки. Один из гвоздей все еще торчал из копыта.


— Его надо вытащить. И зачем, во имя всего святого, вам потребовалось подковать лошадь рядом с моим домом? Не понимаю.


Ведь вокруг было не так много дорог, а еще меньше — хороших.


Васильковые глаза вспыхнули, по красивому лицу скользнула кривая усмешка.


— Вот именно, мистресс, — ответил Андри.


И тут она поняла, что ссорится с тремя могучими воинами.


Фрейя отпустила копыто и шагнула назад, уперев руки в бедра.


— Отведите его в деревню. Старый Токи уберет гвоздь, а потом пусть конь отдохнет. Мышца жаром горит. Все?


Андри осмотрел двор, жесткий взгляд противоречил извиняющейся манере.


— Мы хотим поговорить о школяре.


От его напора Фрейя вздрогнула.


— Мастер… как там его звали?


— Рюрик.


— Рюрик, — повторил Андри, словно имя это имело особое значение.


Магнус смерил их злобным взглядом.


— Боюсь, вы опоздали. Рюрик больше не досаждает нам своим обществом. — «Лишь мне лично». Фрейя скрестила руки на груди, на лбу выступил холодный пот. — Полагаю, он убрался отсюда. — Она неопределенно махнула на юг и на запад. — Пожелал проверить слухи о троллях.


Хокон неохотно стянул перчатки.


— Мистресс Хельгасдоттир. Мне не хотелось бы говорить о том, что случилось в деревне…


— Ты смеешь вспоминать об этом? — Гнев вспыхнул, и ей пришлось сдерживаться изо всех сил. — Как себя чувствует Бенедикт? — В последний раз она видела его болтающегося и вопящего на копье.


— Получше, чем моя баллиста, — холодно ответил Хокон.


Фрейя скрестила руки.


— Какая жалость.


— Я не собирался опускаться до подобной уловки, — ответил Хокон, опуская глаза. Его щеки вспыхнули. — Я забылся и переступил приличия. — Он сжал губы. — Никогда не забуду об этом позоре и приношу извинения за свое недостойное поведение. Но все же я обязан спросить… Можно ли узнать, как устроено логово дракона?


Да какого черта!


— Убирайтесь с моей земли!


— Не твоей, ведь так? — заговорил Магнус, пустив жеребца по кругу. — Земли твоего отца. Может, стоит с ним поговорить?


Если папа узнает, что произошло… Было страшно представить его лицо. Какой позор. Много лет назад в похищении дреки не было ничего страшного, но теперь все хуторяне стали такими истово верующими… И папа верил. По-настоящему.


Фрейя шагнула навстречу.


— Только посмей побеспокоить отца…


— И что? На вашем месте я бы не бросался угрозами, мистресс. — Магнус скользнул взглядом по груди Фрейи, словно снимая одежду слой за слоем.


Магнус не первый раздевал ее взглядом и, по всей видимости, не последний. Но Фрейя так устала чувствовать себя чужачкой или выставленной на продажу скотиной. Если бы Магнус не сидел на лошади, она бы шваркнула его своей силой, но бедное создание фыркнуло, словно почуяв бурление дара под кожей Фрейи.


Взгляд Магнуса помрачнел, он подскакал ближе, заставив ее попятится.


— Ты…


— Хватит! — вмешался Хокон, дергая Магнуса за стремя.


Мужчины обменялись взглядами, между ними в воздухе словно что-то пробежало.


— Здесь подчиняешься ты, — гаркнул Хокон. — Не наоборот!


— Магнус, — взмолился Андри.


Тот, наконец, улыбнулся, хоть глаза и остались пугающе ледяными, и склонил голову жестом, скорее, не подчинения, а в знак того, что вернется к этой стычке позже.


— Как скажешь.


Хокон отпустил стремя и шагнул назад, почти злобно повернувшись к Фрейе. Она шарахнулась, и Хокон взял себя в руки. Впервые его холод растаял, а жесткий рот искривился от стыда.


— Приношу свои извинения. — Он глубоко поклонился. — Мы не навредим тебе, даю слово.


Магнус метнул убийственный взгляд поверх плеча Хокона. Может, драконоборец и говорил правду, но вот второй наемник клятву не давал.


— Убирайтесь с моей земли, — тихо ответила Фрейя. — И никогда не возвращайтесь. Вы уже достаточно натворили.


Хокон открыл рот, словно собирался ответить, но заколебался. Он вскочил на серого мерина и подобрал поводья.


Андри перекинул уздечку через голову коня. Фрейя облизнула губы. Он ничего ей не сделал.


— Обычно мы делаем примочки из мха. Конь перетрудил мышцу передней ноги, вряд ли сегодня долго продержится. Лучше поторопись, а то ближайшие несколько недель он и шагу не сможет ступить.


Магнус что-то фыркнул под нос и пустился вскачь. Комья грязи полетели во все стороны. «Скатертью дорога».


— Спасибо. — Андри проводил взглядом старшего напарника и встревоженно посмотрел на Фрейю. — Я больше не позволю ему тревожить вас, мистресс. Даю слово.


— Надеюсь, вашему слову можно верить, — с натиском сказала Фрейя.


Юноша заметно покраснел.


С Хоконом и Андри она справится, они понимали, что такое порядочность. Но от глаз Магнуса веяло холодом, для него она была лишь обычной шлюхой, червем под сапогом. Чем-то, что можно использовать и вышвырнуть вон за ненадобностью.


Внезапно Фрейе стало стыдно. Все трое знали, что с ней случилось в логове дреки. До этого момента она не чувствовала позора. То, что произошло между нею и Рюриком, было удивительным и крайне личным. Памятью на всю жизнь, согревающей в холода и одинокие ночи.


Хотя сейчас она понимала, что никогда не поступила бы так еще раз.


Глава 15

Проснувшись следующим утром, Фрейя обнаружила на подушке розу.


В полдень на подоконнике оказалась обтянутая алым сафьяном книга с золотым тиснением на корешке. Это был сборник скандинавских сказок, напоминание о матери. Фрейя захлопнула том и бросила на груду подарков, которые намеревалась вернуть дреки, хотя сердце предательски заколотилось. Ей пришлось продать почти всю мамину библиотеку, и так уже долгие годы не хватало времени насладиться чтением.


За обедом Фрейю поприветствовала бутылка вина. На следующий день на столе, накрытом для завтрака, поджидала роскошная ветчина. Фрейя добрых десять минут колебалась, но решила, что нет смысла отказываться. К тому же они с отцом были голодны. Ветчина испортится, пока дождется Рюрика, а Фрейя не могла позволить, чтобы несчастная свинья погибла просто так. Поэтому она сварила густой и сытный суп, ругая дреки при каждом помешивании.


Чего ему надо?


«Вечности», — прошептал его голос из памяти.


— Боже, Фрейя! — воскликнул отец после первой ложки. — Это невероятно вкусно! Ветчина? Не помню, когда в последний раз ел ветчину.


Со слезами на глазах Фрейя наблюдала, как отец жадно съел миску похлебки. Затем еще одну. Разве можно смотреть на это без жалости? Фрейя хотела поблагодарить Рюрика за этот дар, пусть даже это поведет ее по кривой дорожке и закончится разбитым сердцем.


Рюрик ясно дал понять, что она для него — завоевание. Он — дреки, а она — человек. Когда Фрейя станет старой и седой, Рюрик не будет более желать ее, а ей не место в его мире. У них нет общего будущего. Совсем. Фрейя вытерла слезы, съела суп и надела фартук, намереваясь заняться домашней работой.


Только обнаружила, что чертовы стойла вычищены, ягнята жадно поглощают сено, которое она не давала, а в отдельном стойле блеет огромный баран с могучими рогами, закатывая глаза, будто после невероятного шока. Впрочем, шок он, вероятно, и правда перенес. Вспомнить только тот полет. Фрейя неподвижно застыла. Баран. Проклятый баран. Она словно вернулась к началу всех неурядиц.


«Если бы той ночью я не помчалась за бараном…»


А этого дреки, будь он трижды проклят, и следа не было. Она ни разу не слышала и не видела его.


— Хватит! — крикнула Фрейя и завертелась, как ошпаренная, обнаружив в пустом сарае экстравагантное измурудное ожерелье, которое боялась даже взять в руки. — Я обещала тебе одну ночь! И все!


Единственным ответом была тишина.


Фрейя схватила ожерелье и яростно встряхнула.


— Ты не очаруешь меня, высокомерная тварь! Я тебе больше ничего не дам! Заканчивай эти дурацкие игры!


— Ты сама установила правила, милая Фрейя.


Она закружила по сараю. Ни следа.


— Мои правила? Я обещала одну ночь, и все!


— Ты обещала свое сердце, если я угадаю твое самое заветное желание.


Внутри все застыло.


— Я не это имела в виду.


— Хочешь сказать, что солгала мне?


— Нет! — Фрейя прикусила губу. Она лишь хотела отшить его, обеспечить себе свободу. — Я только… Это была всего лишь шутка!


— Я — дреки, Фрейя. Наше слово незыблемо, иначе этот мир давно охватила бы война. Лишь наше слово удерживает мир от хаоса, и мы обязаны выполнять свои обещания.


Фрейя обернулась.


— Где ты? Покажись!


По спине скользнуло нежное прикосновение. Фрейя крутанулась, но в сарае никого не было.


— А зачем? Разве что ты решила хорошенько отблагодарить меня за подарки.


— Поблагодарить? — рявкнула Фрейя. — Я их все хочу вернуть! Ничего не возьму!


— Я не приму их обратно.


— Будь ты проклят…


— Можешь бросить их в болото, мне без разницы. Это подарки, Фрейя. Делай с ними, что хочешь. Однако осмелюсь заметить, что твоему отцу, похоже, нравятся новые ботинки.


Сердце Фрейи рухнуло в желудок.


— Не вмешивай сюда папу!


— Договорились.


— И за мной не ухаживай! Прекрати это безумие. Этим меня не возьмешь. У нас нет будущего. Лишь отчаяние. Ты получил, что хотел, давай оставим все как есть.


Еще одно нежное прикосновение к лицу.


— Упрямая Фрейя. Я едва начал, и ты понятия не имеешь, чего я хочу от тебя.


— Так нечестно! Я так не хочу!


Тишина.


Фрейя обернулась, чувствуя себя очень несчастной из-за слов, что сорвались с ее губ.


— В ту ночь ты хотела меня, — наконец ответил дреки, и Фрейе показалось, что ему почти больно. Ему, с несокрушимой гордостью и непоколебимым осознанием собственного места в мире.


— Это не… — Фрейя чертыхнулась и замолчала. — Да, я хотела тебя. Один раз. Чтобы помнить. Но у нас нет будущего, Рюрик. И я понимаю это. Для тебя происходящее лишь игра, а для меня — жизнь. Ты уничтожишь меня, если уже не уничтожил. И… Я могу наплевать на замужество и детей, но хочу всегда ходить с гордо поднятой головой. Ты не понимаешь, чего мне стоишь. А кроме того… — ее голос дрогнул, — не только я могу потерять все. За тобой охотятся драконоборцы. Они знают, что ты меня похитил. Вчера приходил Хокон с дружками, Магнусом и Андри. Они продолжат следить…


— Дружками? — Фрейю сотрясла темная дрожь от внезапного удара по ментальным щитам.


Она сжала виски.


— Больно!


Давление тут же исчезло.


— Прости. Но мне знакомы эти имена. И они хотели, чтобы я их услышал. Это не драконоборцы. Это дреки в смертной форме.


— Дреки?


Фрейя чуяла что-то странное в Магнусе, хищную силу, что повергала в трепет.


— Не приближайся к ним, — предупредил Рюрик, весь его куртуазный шарм вдруг испарился. — Не приглашай в дом, не дразни. Они не похожи на меня. Особенно Магнус. Если он решил, что я в тебе заинтересован, то ни перед чем не остановится, лишь бы добраться до меня.


— Я не собираюсь будить его гнев. Но что будешь делать ты?


Молчание.


— Рюрик! — Фрейя отступила к двери сарая. — Рюрик, ты же не пойдешь за ними, правда?


Последовала долгая тишина, прежде чем он ответил, и Фрейя почувствовала огромное расстояние, что разделяло их, словно дреки улетал прочь.


«А если и пойду, тебе-то что? Будешь переживать?»


Она знала, как надо ответить. Но не могла произнести эти слова даже ценой собственной жизни.


«Да! — швырнула в него мысль Фрейя. — Прошу тебя, будь осторожен! Я не хочу, чтобы тебя ранили! Пусть даже между нами никогда ничего не будет…»


В ответ прилетело мрачное согласие.


«Я буду осторожен. Ведь я с тобой еще не закончил. Увидимся. Потом скажешь спасибо за подарки».


Рюрик оборвал связь, и она осталась одна в сарае. Сердце бешено колотилось, а в голове метались мысли о дреки.


Не было ничего страшнее картины, как Рюрик попадает в беду.


* * *

Рюрик перетек в смертную форму рядом с деревней недалеко от хозяйства Фрейи. Подобрав с земли сумку, он вытряхнул одежду и натянул на себя, а затем направился на охоту.


В баре, уронив голову на руки, сидела одинокая несчастная фигура. Судя по запаху, Хокон пропустил несколько кружек эля, а может и чего покрепче.


В сердце Рюрика пылала ярость, ярость за все перенесенное Фрейей. Он громко захлопнул дверь, благодаря небеса за то, что драконоборец один.


Хокон вскинул голову, усталые голубые глаза встретились с лишенным всяческого выражения лицом Рюрика. Во взгляде человека плыли тени, он казался изможденным, словно из него выпили всю жизненную силу, что хлестала через край в доках Акурейри.


— Ты, — бесстрастно вымолвил Хокон. — А я полагал, ты ушел на юг.


— Услышал о том, что тут творилось, — рявкнул Рюрик. — Я знаю, что ты с ней сделал. И какой же ты после этого мужчина?


Он пошел к охотнику сквозь теплые тени. Когда Рюрик приблизился, дыхание Хокона сбилось, но дреки двигался быстрее, чем мог среагировать человек.


Хокон попытался встать, Рюрик схватил его за грудки и прижал к стене, вцепившись рукой в горло драконоборца. Хокон попытался вырваться, но Рюрик лишь поднял его выше, пока ботинки не оторвались от земли. Хокон охнул.


— Я мог стерпеть вторжение на мою территорию, — продолжил Рюрик, на мгновение ощущая, как жар заливает глаза, а дреки скользит под кожей. Хокон изо всех сил ударил ногой, несомненно заметив кошачьи зрачки и золотую дымку дреки в радужках Рюрика. — Я даже сочувствовал твоим жалким попыткам выследить и убить меня. Но тем не менее я не могу просто отмахнуться от тебя, как от надоедливой мухи… — Хватка дреки усилилась, лицо Хокона пошло красными пятнами. Рюрик склонился к лицу охотника, почти коснувшись того носом. — Но попробуй хоть близко подойти к Фрейе или угрожать ей, или не дай бог привязать снова к гребаному колу, и я убью тебя, медленно и мучительно. Ясно?


Он отпустил охотника и отступил на шаг. Хокон сполз по стене, хватаясь за горло и кашляя. Его глаза расширились от ужаса.


— Ты… — выхаркнул он, наконец понимая, с кем столкнулся.


— Да, я, — ответил Рюрик, делая шаг назад, пока охотник не натворил глупостей, например, не вытащил нож.


Хокон вскочил на ноги, но не сдвинулся с места, дрожа всем телом.


— Ты все время был здесь, — выдохнул он, — у меня под носом.


— Как для драконоборца ты как-то плохо опознаешь драконов.


Хокон кинулся на Рюрика, занося кулак. Дреки отступил и швырнул охотника на стол, спиной на столешницу. Дыхание вылетело из легких Хокона, а Рюрик отступил, на его лице дергался нерв.


— Не заставляй убивать тебя.


Хокон перевернулся, его глаза налились кровью и опухли.


— Почему?


Он бросился снова, и снова Рюрик сразил его, ударив локтем между лопаток. Хокон свалился на пол, пытаясь встать, но руки подвели, и охотник рухнул на спину. Он горько рассмеялся. Это был смех человека, утратившего веру в себя, и Рюрик удержался от повторного удара.


— Я не убью тебя, — медленно повторил он. — Ты сам себя достаточно наказываешь. Убить тебя слишком просто.


— Ты понимаешь, что она снится мне каждую ночь? — прошептал Хокон, медленно садясь. — Каждую чертову ночь, что я торчу здесь. Молит о спасении. И эти проклятые бури делают только хуже. Все время напоминают мне о той ночи, когда я впервые встретил ее, заблудившуюся в дожде около моей деревни.


— Я ее не крал, — подчеркнул Рюрик, присаживаясь на корточки перед охотником. Они сверлили друг друга взглядами, и вдруг Рюрик понял то, что доселе от него ускользало. Этот человек сломался. И малейшего движения достаточно, чтобы столкнуть его с края обрыва.


В конце концов, не один Рюрик мог влиять на сны.


— Кошмары начались, когда к команде присоединился Магнус? — уточнил он.


Хокон вздрогнул и нахмурился.


— Да.


Рюрик протянул руку, помогая драконоборцу встать.


— Твои дружки — не люди, Хокон. И не друзья. Магнус и Андри состоят при дворе дреки и сюда прибыли убить меня по приказу королевы. Ты для них лишь орудие, и если не будешь осторожен, то скоро окажешься на шесть футов под землей. Магнус — не тот дреки, что станет заботиться о человеческих слабостях. Да и сантиментов, в отличие от меня, не питает. Уверен, ты сомневался. Даже пытался проверить их, как меня в ночь нашей встречи. Но мы не боимся железа, это дурацкие сказки. Сны тебе посылает Магнус.


Гнев взвился в глазах Хокона.


— Но зачем?


— Потому что он хочет моей смерти, — ответил Рюрик, направляясь к двери. — Но не вызовет меня на бой, пока не удостоверится, что сможет победить. Ты должен отвлечь меня, мое внимание.


Хокон пошел следом к центру деревни.


— Но тогда вся эта охота была фарсом.


Рюрик ощутил прилив сочувствия. «Не вмешивайся…»


— Может, так. А может, и нет. Ты видел, как золотой дреки похитил твою жену. Или думаешь, что видел это. А я ведь и есть золотой дреки, но вот только не имею никакого отношения к твоей истории. — Он помолчал. У Ардис были свои причины. — Но одно я знаю точно. То, о чем ты понятия не имеешь. Твоя жена жива.


— Но ты же сказал, что не похищал ее. — Хокон побледнел. — Откуда ты знаешь?


— Я — дреки. И не могу врать, ты знаешь.


— Где она?


Рюрик заколебался. У него не было причин кроме смутного сочувствия давать этому человеку хоть каплю надежды. Дреки немного знал о людских эмоциях, но если бы на месте жены Хокона была Фрейя… Да он бы горы свернул в ее поисках.


Как глупо для дреки. Рюрик прикрыл глаза. Он наконец понял, что с ним случилось, почему не мог просто уйти и бросить попытки завоевать ее сердце. Может, у них с Хоконом куда больше общего, чем они предполагали?


— Я не думаю, что ты готов узнать правду, — медленно сказал Рюрик, пытаясь разобраться в вихре мыслей о Фрейе. — Но узнаешь. Скоро. И когда это произойдет, — Рюрик улыбнулся, — отыщи меня.


Он раскинул руки, ощущая, как те удлиняются в крылья. Со вспышкой вулканического жара дреки вернулся в привычную форму. Хокон отшатнулся, прикрыл глаза от мощного потока энергии.


Когда все было кончено, Рюрик улыбнулся особой усмешкой дреки.


— Будем надеяться, я выживу, чтобы рассказать тебе правду об исчезнувшей жене.


И взмыл в небеса.


Глава 16

Рюрик вернулся к дому. Фрейи видно не было, но аромат ее пропитал все вокруг, целую усадьбу. Аромат, что наполнил сердце радостью.


В старой легенде дреки рассказывалось о kataru libbu, союзе сердец. Дреки обладали лишь половиной души, и сам Рюрик всегда ощущал себя неполным. Когда великая богиня разорвала дух на части, чтобы наделить его осколками своих новых потомков, дреки, то оставила их уязвимыми, вечно жаждущими отыскать вторую половинку.


Миф двора дреки. Некоторые вирмы находили вторые половинки, огоньки-близнецы своих душ. Другие нет. Но все жаждали испытать подобный опыт. Это понятие выходило за рамки обычного супружества или любовной связи.


Увидев Фрейю, Рюрик сразу понял, что она особенная. Он тосковал по ней, и даже сейчас разлука болью отдавалась внутри.


Неужели Фрейя была его половинкой?


Не потому ли он не мог просто уйти и так настойчиво добивался ее?


В груди всколыхнулся некий инстинкт. Рюрик не мог покинуть Фрейю. Это разорвало бы ему сердце. Фрейя. Дерзкая, упрямая Фрейя, что вывела его к свету, вернула к жизни. Без нее оставались лишь столетия забытья.


Где-то далеко к югу заревел дреки, напоминая, что нынче не время для рассуждений и мечтаний. Враг по-прежнему где-то рядом.


Рюрик направился к назревающей на горизонте буре в поисках Магнуса.


Ублюдок воспользовался Хоконом и его командой, чтобы испытать Рюрика, но зачем? Почему не встретиться лицом к лицу? Рюрик вспоминал, как они дрались в юности, когда мерялись силами. И каждый раз принц выходил победителем.


Поэтому отец назначил Рюрика своим наследником. Поэтому дядя и мать отправили его в изгнание, а не убили. Если Стеллан или кто-то из его сыновей бросят вызов Рюрику, то с большой вероятностью он одержит верх.


— Ты что, боишься встретиться со мной? — прошептал Рюрик, отправляя по небу ментальную нить навстречу своему кузену.


Сознание Магнуса соединилось с ним, в разум проникла ярость другого дреки.


— Боюсь? — огрызнулся Магнус. — Да как ты смеешь?


— А что мне еще думать, если ты прячешься за спинами людишек?


Несколько дней назад Рюрик отказался бросить вызов Магнусу, ему помешала гордость, что не позволяла открыто заявить о возможном превосходстве кузена. Но тогда Рюрик не понимал, что значит для него Фрейя. Не было возможности двигаться вперед, пока он не разберется с этой угрозой.


— Я предлагаю поединок, — воззвал Рюрик, ощущая тепло удивления Магнуса. — Ты и я. Никакой жалости. Выясним отношения раз и навсегда.


Магнус мог отказаться от вызова.


— Или ты боишься сразиться со мной? — добавил Рюрик. — Я всегда побеждаю, разве нет?


Последовало долгое молчание. Рюрик почти поверил, что кузен откажется.


— Это было давно. Приди и сразись, ты, тупой придурок. Я тебя не боюсь.


Нить мысли Магнуса соединилась с его нитью, и на мгновение Рюрик увидел больше, чем хотел показать кузен. Вечная проблема связи двух дреки. Магнус быстро прикрыл мысли, но Рюрик увидел достаточно.


Магнус не собирался сразиться в честном бою.


— Один час, — прошептал Рюрик, зная, что встретится с двумя дреки вместо одного. Сочувствие к тяжкому выбору Андри пронзило его, невзирая на грызущее сомнение.


Сможет ли он отбиться от двоих? Понимая, что не станет, не сможет ранить любимого кузена?


Разум Магнуса исчез. Рюрик остался один, в нерешительности.


А что, если он не победит? Рюрик надеялся, что честь удержит Андри от участия в бою, хотя подозревал, что юношу принудили присоединиться к Магнусу некими тайными рычагами.


Если Рюрик не победит, что случится с Фрейей?


Она не до конца приняла его.


Он хотел не просто обладания, а гораздо большего, но как это объяснить? Времени у него не было.


Разве только… Оставался один подарок, который он мог еще дать.


Последний способ доказать серьезность своих намерений, обеспечить любимой защиту на случай победы Магнуса.


Рюрик медленно обернулся и посмотрел на дом.


* * *

— Ты… Убирайся вон! — крикнул отец Фрейи вошедшему Рюрику, зло обходя кухонный стол. — Бенедикт рассказал, кто ты и что с моей дочерью! Оставь ее в покое, мерзкая тварь! — Старик схватил крест и стал молиться на латыни. — Отче нас, иже еси на небесех…


Рюрик вспыхнул. У него не было времени на этот бред.


— А Бенедикт упомянул, как несколько лет запугивал Фрейю? Предлагал ей деньги, чтобы стала его содержанкой? Или чем угрожал, если она откажет?


Молитва замерла на устах Эйнара.


— Что?


Гнев Рюрика пригас, оставив лишь тлеющий уголек, но все же не утих. Фрейя ничего не рассказывала отцу, желая защитить его (какое неверное решение), но при этом не давала Эйнару возможности защитить свою дочь.


— Ваш великолепный Бенедикт грозил назвать Фрейю ведьмой, если она не согрешит с ним. Как вы думаете, кто привязал вашу дочь в центре деревни и предложил мне? Кто годами крал ваших овец и нашептывал соседям не покупать у Фрейи ячмень, когда вы нуждались в деньгах? Я говорил со многими селянами. Некоторые плевались при звуке имени вашей дочери, якобы она якшается с дьяволом. А ведь это ложь. Но другие признавались, что просто боятся гнева Бенедикта, если посмеют торговать с Фрейей или даже просто помогать ей. Она голодает из-за Бенедикта, а вы этого даже не видите. Он хочет обрубить все возможные источники, чтобы осталось обратиться за помощью лишь к нему самому, довести Фрейю до отчаяния. Вы слушаете подколодную гадюку.


Слова Рюрика вышибли почву из-под ног Эйнара. Старик оперся на стол, приоткрыв рот от шока.


— Она и звука не проронила…


— Вы знаете Фрейю с рождения, думаете, она бы стала жаловаться?


— Но Бенедикт… Он сказал, что ты похитил ее.


— Похитил, — признался Рюрик. Он сдерживался как мог. — Ее привязали посреди деревни и забросали объедками. Что мне оставалось делать? Оставить Фрейю там?


— И ты…


Рюрик понял, о чем спрашивает старик.


— То, что произошло между нами, касается только нас.


Старик тяжело переводил дыхание.


— Нет! Нет! — Он покачал головой. — Она хорошая девочка. — Узловатые руки сжались в кулаки. — Вы оба ее сломали! И ты, и Бенедикт!


Рюрик опустился перед ним на колени.


— Вы же знаете, дреки не лгут. Сами утверждали. Так что… Я люблю вашу дочь. Иными словами, я хочу, чтобы она была моей. Я никогда не причиню ей вреда, не подвергну ее опасности, и именно поэтому я не могу жениться на ней. Если бы я мог… — Его голос сорвался. — Если бы Фрейя приняла мое предложение… Я бы немедленно сделал его. Но избрать Фрейю значит подвергнуть опасности. Я наконец понял. Я не могу обладать ею, хоть и желаю этого больше всего на свете, ибо жизнь ее наполнится темнотой. И хоть Фрейя при желании может поставить на колени всю деревню, она очень уязвима. Ведь есть угрозы неподвластные ей.


Рюрик обхватил лицо Эйнара ладонями.


— Фрейе нужна ваша защита. Нужен здоровый отец, ведь она любит вас. Фрейя не примет от меня другого дара, но к этому, возможно, снизойдет.


Сила забурлила внутри дреки. Эйнар ахнул, ощутив скольжение медовой струйки энергии по коже.


— Мой двоюродный брат Магнус принял вызов на бой. И сейчас я выйду на поединок. — Рюрик позволил силе выплеснуться через край и увидел в груди старика тень, что медленно убивала Эйнара. — Считайте меня дьяволом или чудовищем, но я могу не выстоять против двоих дреки. Я не оставлю вашу дочь без защиты на случай своей гибели.


Целительство не относилось к главным талантам Рюрика, но он хорошо умел манипулировать плотью и костями, работать с сердцевиной тела. Тень засела глубоко и сопротивлялась. В легких старика росла опухоль. Рюрик задействовал больше силы, жег тень огненными плетьми, сметал паутину с глаз, пока Эйнар не захрипел и не повалился на стол, словно вдохнул горячий пепел.


— Готово, — выдохнул Рюрик и, пошатываясь, отступил назад.


Что-то было не так. Он ощущал внутри дыру, пустоту. Его кости были странно легкими, словно Рюрик потратил слишком много энергии.


Эйнар приложил руку к груди, сияя здоровьем и жизненной энергией.


— Ты… исцелил меня.


У Рюрика еле достало сил ответить.


— Ради Фрейи, — выдавил он и, пошатываясь, вышел наружу.


На него обрушился шторм. Исцеление отца Фрейи дорого обошлось, он потратил уйму энергии, но дело того стоило. Эйнар мог защитить дочь. Рюрик распростер руки, раздувая пламя из ядра золотого жара в груди. Он менялся мучительно медленно. К тому моменту, как расправились крылья, Рюрик почти задыхался. Ему стало не по себе.


Не слишком ли много энергии он потратил на отца Фрейи?


О, нет. Конечно, нет. Он был принцем своего народа, а не жалким слабаком. Магнус посмел посягнуть на его земли, а это требовало отпора. Рюрик уже побеждал кузена. И на этот раз не подведет.


Но взлетев в воздух и разрезая его яростными ударами крыльев, Рюрик не мог подавить легкое сомнение в сердце.


Глава 17

По каменистой земле зацокали копыта. Фрейя остановилась, затянула потуже шаль на плечах и глубоко вздохнула. Локи догнал ее и закружил рядом, отчаянно повизгивая.


Не сейчас, сказала она песцу, откидывая волосы с глаз. Ее догнал Хокон на гигантском жеребце. Фрейя решила прогуляться, чтобы разобраться в себе, но мысли крутились лишь вокруг Рюрика. Воспоминания о совместной ночи преследовали ее. А еще Рюрик продолжал ухаживать, дарить подарки, от которых невозможно было отказаться. Они еще не закончили. Она могла сколько угодно убеждать себя в обратном, но хорошее решение в голову не приходило. Фрейя хотела быть с ним. Хотела его. Если отбросить все сомнения и опасения, оставалось лишь это единственное желание.


Но было ли ей место в будущем Рюрика?


— Мистресс Хельгасдоттир. — Хокон, казалось, удивился не меньше ее. Жеребец под ним рвал поводья, нетерпеливо пританцовывал по кругу, бока его потемнели от пота. Кожу Хокона испещряли синяки, на брови засохла кровь.


— Что тебе надо? — спросила Фрейя, не подавая вида, что раны охотника ее встревожили.


— Вообще-то я искал тебя.


— Да? — Вдали прогремел гром.


Жеребец выпучил глаза, но Хокон обуздал его.


— Я хотел извиниться и предупредить…


— Извиниться? За что?


Сверкнула молния, за ней неестественно быстро ударил гром. Фрейя почувствовала, как ярость бьется под кожей и сжала кулаки. Как же она была зла. На Хокона, на весь мир… или на саму себя? Она шагнула ближе к охотнику.


— За то, что приволок свою месть в нашу деревню? За нарушение договора селян с дреки, от чего могут пострадать невинные люди? За то, что привязал меня и выставил приманкой? За то, что разрушил остатки моей репутации? Уничтожил малейший шанс вступить в достойный брак?


Ее слова хлестали наотмашь. Хокон вздрогнул, но Фрейя безжалостно продолжила.


— Твоя потеря огромна. И я знаю, ты никогда не вернешь свою жену. Но ты хоть раз задумывался, что творишь с окружающими людьми? Что думает об этом твоя семья? Сколько деревень ты разрушил своей ненавистью? — Она помолчала. — Сколько невинных драконов ты убил, тех, кто не имел ни малейшего отношения к твоей трагедии?


— Фрейя. — Голос Хокона охрип. — Не надо…


— Может, дреки и украл твою жену, но ты — свой худший враг. Ты — ненависть и разрушение. И пусть я могу сочувствовать твоей потере, но простить то, что ты позволил злобе поглотить тебя, невозможно. Что бы подумала твоя жена, увидев, чем ты стал?


— А ты, Фрейя? Поставь себя на мое место. Разве ты остановилась бы перед чем бы то ни было, лишь бы вернуть свою любовь? А если бы ее похитили по твоей вине? — Глаза драконоборца молили о понимании.


— Я бы сделала что угодно, но не навредила другому человеку, — признала она.


— Моли бога, чтобы тебе никогда не довелось узнать, где проходит черта…


И Фрейя поняла, что потеря и чувство вины вытеснили из Хокона человечность, подтолкнув к принятию решений, последствия которых будут довлеть над ним вечно.


Как и над ней вечно черной тучей будут висеть резкие слова, что она бросила дреки в ответ на вызов. Шаль трепетала на ветру, Фрейя схватила концы, но дерзко взглянула в лицо Хокону. Чего бы она ни сделала, если бы речь шла о любимом человеке… или дреки?


На горизонте снова грянул гром, такой сильный, словно содрогнулась сама земля. Тучи кипели, белоснежные штормовые массы бурлили, предвещая недоброе.


— Еще одна ненормальная буря, — Хокон беззвучно выругался, сдерживая коня.


Фрейя думала, что источник шторма — ее собственная ярость, но взглянув вверх, поняла, что чувствует внутреннюю пустоту и отстраненность. Это было не ее порождение.


Кровь отхлынула от лица.


— Это буря дреки, — выдохнула Фрейя; по ее венам побежала энергия, но не своя. Нет. Она была лишь случайным прохожим, попавшимся на пути потока.


Но что послужило источником? Фрейя обернулась на долину и увидела, что окна ее дома светятся. Темная фигура вышла из двери, взглянула в небеса. Даже с такого расстояния Фрейя рассмотрела золотые волосы. В сердце что-то содрогнулось.


Надо сказать правду о своих чувствах и извиниться. Ею двигал страх. Страх перед будущим. Страх, что она преподнесет сердце на блюдечке, а Рюрик почикает его кухонным ножом. Страх быть окончательно и бесповоротно изгнанной из общины. Всякий раз, когда Фрейя пугалась намерений Рюрика, он позволял ей принимать решение. Как же она посмела отказать ему в подобном?


Ее клеткой был страх, и настало время сломать узилище. Время сбросить старую кожу и выпустить цветущее создание, которым она и была. Тем, что примет как должное всю свою опасную мощь. Тем, что осознает свое отличие от смертного мира и поймет, что никогда в него не впишется. Тем, что не боится ни любви, ни отвержения.


Дочь бури, так ее однажды назвала мать. И сейчас настало время принять настоящую себя, отбросить прочь все, что сдерживало.


Но Фрейя не успела и шагу ступить навстречу Рюрику, как тот распростер руки и стал меняться. Раскрылись крылья, длинные и прекрасные. С медленной грацией проявилась золотая чешуя. Затем Рюрик взмыл небо с непривычной неуклюжестью, какой Фрейя прежде не замечала.


С ним что-то не так.


— Рюрик, — прошептала Фрейя, сердце гулко заколотилось в груди.


Он ринулся в небо, и Фрейю накрыло предчувствие надвигающейся беды. Она сделала шаг следом.


Слишком поздно.


Щеки Фрейи похолодели.


— Рюрик, — закричала она и побежала, отчаянно размахивая руками. — Рюрик!


— Фрейя! — Хокон кинулся наперерез, копыта жеребца взрывали дерн. Охотник протянул ей руку.


— Уйди с дороги! — Фрейя больше не видела Рюрика, но знала, что должна догнать его. Надвигалось что-то недоброе, об этом шептала земля под ногами, шептало небо. В ушах звенели прощальные слова, что она бросила дреки. «Ты не понимаешь, чего мне стоишь».


Судьба, сказал ей Рюрик. Но она плюнула судьбе в лицо, и теперь… теперь этот жалкий подонок, кажется, появился, чтобы еще раз предупредить: что-то случится.


— Давай Фрейя! — Хокон протягивал руку. На лицо Фрейи упали ледяные капли, и до нее дошло, что охотник предлагает место в седле рядом с собой.


Фрейя отдернула руку.


Лицо Хокона исказилось.


— Я знаю, что наделал. Знаю, сколько боли и вреда принес. Но ты не дала мне закончить. Я прискакал предупредить тебя. Магнус и Андри — не то, чем кажутся.


— О чем ты?


— Они — дреки, — ответил Хокон. — Рюрик рассказал мне час назад. Я бросил Магнусу обвинения, мы подрались. Он не мог себя контролировать. — Хокон с ужасом покачал головой. — Я видел это по его лицу. На мгновение его глаза стали золотыми, как у змеи, а кожа почти покрылась чешуей. Так я во всем удостоверился. — Плечи охотника опустились. — Они использовали меня, чтобы добраться до дреки из Краблы. Андри не позволил Магнусу убить меня, сказал, мол, иначе тот нарушит обет — что бы это ни значило. Я слышал их разговоры из подвала дома, куда меня бросили. Они пришли за дреки из Краблы и намереваются убить его. Меня использовали, чтобы отвлечь его и выманить наружу.


Фрейя резко выдохнула, но драконоборец еще не закончил.


— Фрейя, все было спланировано, и не Бенедиктом. Я выбил окно, увидел, что они ушли, отправился к пацану и потребовал ответов. Бенедикт даже не понимал, с кем имеет дело, и никогда раньше не встречался с Магнусом и Андри… Но полгода назад кто-то встретил его в Акурейри на ярмарке и предложил кучу золота, половину которого следовало потратить на гонорар за поимку дреки из Краблы.


— Рюрика, — в ужасе прошептала Фрейя, осмысливая услышанное.


— Рюрика, — подтвердил Хокон с пониманием.


Фрейя бросилась между конем и домом.


— Он не тот золотой дреки, что похитил твою жену! Я точно знаю, это не он!


— Я знаю. — Жеребец Хокона бил копытами землю. На лице охотника проступило отвращение к самому себе. — Но он знает, кто похитил. Отойди, Фрейя…


— Я не позволю навредить ему! — Фрейя раскинула руки, дрожь пробежала по земле от ее ног. Жеребец взвился и дико заржал от страха.


«Контроль». Фрейя сжала зубы и обуздала себя. Она не могла уступить струяющейся по венам силе. Налетела буря, наполнив ее неведомой доселе энергией.


Никогда ранее ей не было так тяжело сдерживаться. Никогда она не ныряла так глубоко в золотой поток расплавленной мощи. Фрейя видела мир сквозь янтарную дымку, но наконец взгляд прояснился, а земля прекратила дрожать.


Бледный, как смерть, Хокон наблюдал за ней. У рта жеребца кипела пена, глаза закатились, но он повиновался всаднику. Едва-едва.


— Прости, — прошептала Фрейя.


— Итак слухи правдивы. — Это не был вопрос.


— Смотря какие слухи, — огрызнулась она.


— Я не хочу навредить дреки, — заколебался Хокон. — Магнус и Андри воспользовались мной, и теперь я знаю, зачем. Чтобы поддразнить и убить. Это ловушка, Фрейя. Но если мы первыми найдем его, возможно, успеем предупредить? Или даже помочь?


Фрейя вскинула брови.


— Зачем тебе помогать Рюрику?


— Чтобы исправить ситуацию. — По лицу Фрейи охотник понял: ему не верят. — И потому что он знает, как найти дреки, который украл мою жену.


Долгое мгновение они смотрели друг на друга.


— Ты доскачешь быстрее. — Глаза Хокона смягчились и засияли яркой синевой. — Ты была права, Фрейя. Я лишь натворил здесь бед. Позволь мне помочь. Пожалуйста. Разреши попробовать снова стать прежним.


Логика подсказывала принять предложенную руку. Хокон был прав. Сейчас скорость имела решающее значение.


Фрейя поставила ногу в стремя, предложенное драконоборцем, подтянулась на руках и села позади охотника.


— Быстрее! — закричала она, обнимая его за талию. Хокон пришпорил коня.


* * *

Фрейя вбежала в дом, путаясь в юбках. Не было ничего важнее времени, но следовало убедиться, что с отцом все в порядке.


— Папа! — позвала она, натягивая его старое замасленное пальто и хватая крепкий посох. Даже такое оружие лучше, чем ничего. Если Рюрик решил, что она позволит ему самому встретиться с двумя коварными дреки, то ему придется передумать. — Этой ночью мне надо уйти. Я должна…


— Никуда ты не пойдешь! — В дверном проходе показался отец. Он моргал и протирал лицо, затем Эйнар опустил руки, блеснули яркие голубые глаза. — Рюрик мне все рассказал. И он… он даровал мне кое-что в обмен на обещание беречь тебя.


Его глаза. Фрейя не видела отца таким долгие годы.


Пол ушел из-под ног.


— Папа, — изумленно прошептала она, проводя рукой перед лицом старика.


— Да, я вижу. — Отец прижал руку к груди, его лицо на мгновение просияло. — Словно гора с плеч свалилась. В жилах будто огонь течет. Давно я не чувствовал себя таким здоровым.


Кровь напоила его кожу жизнью. Спина отца распрямилась, он выглядел как весенняя тундра, когда зима, наконец, отступает, давая дорогу новой жизни. Фрейя почти задыхалась. Болезнь отца душила ее, и сейчас, поняв, что затяжной недуг отступил, она не могла удержаться от слез.


Фрейя изумленно погладила отца по щеке.


— Но… как?


— Дреки, — ответил Эйнар. — Это его дар.


Это сделал Рюрик? Подарил ее отцу новую жизнь? Сердце словно стрелой пронзило.


Все это время она боялась дреки, держала на расстоянии вытянутой руки, даже когда млела под его прикосновениями. Защищала себя от непременного предательства.


Как же она ошибалась.


Рюрик дал ей больше, чем она когда-нибудь сможет возместить. Фрейя вспомнила брошенные любовнику слова: «Исполни мое самое заветное желание, и я отдам тебе свое сердце».


Вот этот дар. Последняя попытка доказать свою искренность. Фрейя закрыла рот рукой. Сердце забилось быстрее и громче, а мир вокруг поплыл. Все, что она считала правдой, все, что боялась принять, перемешалось.


Фрейя не смела любить Рюрика. И тем не менее, он ночь за ночью пробирался к ней, пытался угадать желания. От каждой его улыбки, каждого слова Фрейю словно окутывал туман. После каждого спора, каждой вспышки, когда Рюрик отказывался смириться с поражением, Фрейя глубокой ночью ворочалась без сна. Запирала чувства поглубже, чтобы он никогда о них не догадался, словно это могло защитить ее.


И теперь она осталась ни с чем.


— О, нет, — прошептала Фрейя.


Слезы затуманили глаза. Он ушел биться с двумя дреки в одиночку, убежденный, что отвергнут. А еще проклятый упрямец ослабил себя, исцелив ее отца, чтобы она осталась не одна.


Мысль болью отдалась в позвоночнике.


— Рюрик пришел и все рассказал. Про Бенедикта, как он запугивал тебя. Как привязал к колу. — Отец сжал губы. — Фрейя, почему ты молчала о своих бедах? Ты же знаешь, я защитил бы тебя.


Она почти выкрикнула: «Как?», но прикусила язык. Ведь ее отец был гордым человеком.


— Я знаю.


Надо было поблагодарить Рюрика. Надо было… Господи. Извиниться за все, что она наговорила. Все исправить. Пожалуй, не только отцу придется расплачиваться за гордость.


— Фрейя. — Старик внимательно изучал ее и правильно понял выражение лица. — Куда ты собралась? Рюрик хотел, чтобы ты была в безопасности. Не желал, чтобы ты вмешивалась.


Она не стала спорить, не стала выплескивать ярость наружу. Вместо этого вытащила кухонный нож. Ею овладело странное спокойствие.


— А как же Рюрик?


— Он — дреки, — ответил отец. — Ты не можешь сражаться вместо него.


— Нет, — прошептала Фрейя, — но я могу стоять за его спиной и поддерживать в битве.


— Фрейя! — Отец схватил ее за руку.


Она высвободилась.


— Нет, папа. Я знаю, что ты хочешь защитить меня, но то время ушло. — Фрейя заколебалась. — Ты должен знать, я сама могу постоять за себя, даже против дреки.


Впервые она позволили буре выглянуть из глаз. Отец приоткрыл рот от изумления, но смолчал. Эйнар всегда знал, что дочь обладает особой силой. Сложно не знать, когда твое дитя может одним взглядом взрыть землю. Но он делал вид, что Фрейя не отличается от других детей. Они слишком долго хранили этот секрет. Мать просила ее скрывать свою силу, а отец предпочитал не замечать.


Фрейя осторожно отвела его руку.


— Я больше не могу отрицать свою суть. И знаю, что расстраиваю тебя, но во мне есть что-то не вполне человеческое. Не знаю, что это за сила и откуда она появилась, но мама знала о ней. Мне надо спасти любимого.


— Силы твоей матери и стали ее погибелью, — прошептал Эйнар. — Умоляю, не проси меня об этом.


Фрейя сощурилась.


— Ты о чем?


— Она никогда и словом не обмолвилась, откуда появилась в деревне, — сказал отец, — но кое-что неизменно внушало ей ужас. Каменные круги, березы, канун дня Всех святых. Не знаю, зачем она тогда вошла в круг, но после возвращения никогда не была прежней. Круг убил ее. Они убили ее.


— Они?


Отец покачал головой и перекрестился. Фрейя поняла, что ответа не добьется.


Ее сердце заныло.


— Я люблю его, — прошептала она. — Я нужна ему. Понимаю, ты боишься потерять меня, но обещаю, я вернусь. Разве ты не отпустил бы маму, если бы мог спасти ее?


Эйнар сжал кулаки. Из груди вырвалось рыдание.


— Береги себя.


— Обязательно, — ответила Фрейя, пытаясь улыбнуться, открыла дверь и шагнула навстречу судьбе.


Во дворе нетерпеливо ждал Хокон. Время стремительно убегало, но перед битвой Фрейе надо было удостовериться, что с отцом все в порядке.


— Хочешь исправить ситуацию? — мрачно спросила она.


— Да.


— Тогда начинай. — Она указала на юг. — Если Рюрик погибнет, ты никогда не узнаешь, что случилось с твоей женой.


И сама никогда не сможет рассказать Рюрику правду: какой же оказалась ужасной дурой, когда сбежала от лучшего, что с ней когда-либо случалось…


Ох, Рюрик… На глаза набежали горячие слезы, но Фрейя сдержалась. Она не потеряет его, не упустит шанс рассказать правду, что носит в сердце.


— Что будем делать? — спросил Хокон, возвращая ее в реальность. — Они в обличье дреки, Фрейя. Бессмертные, могучие, неуязвимые. Мы же простые люди, они раздавят нас, как червей.


— Почти неуязвимые, — хмуро поправила Фрейя, вспоминая лицо Магнуса. — У тебя есть баллиста.


— Сломанная баллиста, — ответил Хокон.


— Так поставь ее на повозку. Я же разрушила только колеса.


Хокон задумался.


— А ты?


— Ты видел, что я могу. Но это неважно. Я до смерти хочу спасти любимого, — мрачно пояснила Фрейя и пошла к стойлу за Ханной. — Иди за баллистой, встретимся под Краблой. У нас мало времени.


Глава 18

Рюрик кружил над дымящейся вершиной Краблы, оседлав теплые восходящие потоки. В нем пылала ярость.


Других дреки видно не было, но этого он и ожидал.


— Выходите, трусы! — Рюрик бросил вызов в пространство, и грохочущий на горизонте гром отозвался эхом. По венам сочилась слабость, чуть слышный шепот, подрывающий уверенность. Исцеление отца Фрейи отняло сил больше, чем он ожидал, но сильнее всего изматывала тяжесть, камнем лежащая на сердце.


«Я должен был сказать о своих чувствах.


Может, тогда она не сбежала бы».


Рюрик выплеснул всю боль и муку в еще одном реве.


— Хочешь трон? Так выйди и отбери его у меня!


В задумке чувствовалась рука Стеллана. Его дяди, брата королевы дреки, который вечно играл на чужих слабостях. Пока Рюрик и его братья живы, королева не полностью контролировала трон. Амадея могла держать под рукой Ардис, но не наследников короля.


Как будто мало было изгнать сына за несовершенное преступление.


Рюрика пронзила боль. Он потерял всех дреки, которых когда-либо любил, избрав изгнание, а не битву с дядей и матерью, и поступил так, чтобы защитить близких. Бросить вызов Стеллану значило втянуть младших братьев и сестер в войну, а им недоставало сил, чтобы выжить в бойне. Рюрик ни на минуту не сомневался, что мать и дядя перережут родню, не моргнув глазом.


В конце концов, его отца убил дядя, а мать тут же обвинила во всем Рюрика. Он позволил ярости потери подпитать свою силу.


— Выходи! — заревел Рюрик, перелетев Краблу и направившись на юг, к ледникам.


— Ты не будешь править этими землями, — донесся в ответ шепот Магнуса. — И кто ты такой, чтобы звать нас трусами? Ты, кто поджал хвост и сбежал, когда мамочка заняла трон?


— Когда твой отец украл для нее трон, — рявкнул Рюрик, — спланировав убийство своего короля!


— Мой отец не убивал твоего! — Это звучало правдиво, и Рюрик скрипнул зубами.


— Может, и не рука Стеллана вырвала сердце моего отца из груди, — огрызнулся Рюрик, — но преступление спланировал он.


— Какой же ты идиот, — рассмеялся Магнус. — Мой отец вообще не имеет отношения к смерти короля. Ты сам его убил.


И снова правда. Рюрика почти ослеп от захлестнувшей ярости, но сейчас не имел права сорваться с катушек. Слишком много стояло на кону.


Но ответ так и жег ему нутро. Все, что он помнил — кровь на своих руках и выломанные ребра отца, из-под которых кто-то выдрал сердце. И мысль, что король погиб из-за непутевого сына, который растерялся, узнав, что мать и дядя готовят переворот. В акте милосердия, попытке достучаться до дреки, что дала ему жизнь, Рюрик предупредил мать, мол, знает ее замысел. «Нет».


— Выходи, трус! Где ты?


— Здесь.


Рюрик в бешенстве развернулся и увидел, как соперник вылетает из долины возле Краблы. Черные, как у летучей мыши, крылья возносили Магнуса в небеса, губа вздернулась, обнажив страшные клыки. На Рюрика неслись двадцать тонн ярости, но им противостояли жажда мщения и бешенство. Штормовые тучи скрыли горизонт, и Рюрик оседлал бурю. Черный дреки вертелся перед ним в небе, давая крен, чтобы вонзить в соперника когти.


— Правила? — потребовал Рюрик.


— Без правил.


Да будет так.


— С радостью убью тебя.


Рюрик изогнулся и помчался на Магнуса, приготовив когти для атаки.


У него было позиционное преимущество, да и весил он больше, а еще на его стороне стоял многолетний боевой опыт, но и Магнус не зеленый новичок. При дворе дреки его называли Черным Принцем за хитрость и изворотливость. Рюрика истощило исцеление Эйнара, Магнус же был совершенно свеж.


А значит, битву следовало закончить как можно быстрее.


В последнюю секунду Рюрик прижал крылья к телу и спикировал на черного дреки, зная, что когти не пробьют шкуру Магнуса. Не сверху.


Магнус от удивления широко распахнул крылья и уклонился, избегая столкновения. Этого и добивался Рюрик. Не обращая внимания на крылья Магнуса — самую очевидную цель — он сцепился с кузеном когтями и завертелся в смертельном штопоре. Мир закружился, небо, земля, снова небо мелькали перед глазами. Как только земля оказалась в опасной близости, Рюрик отпустил кузена, швырнув того в сторону зубчатых скал.


Идеально. Безупречно исполнено.


— Что-то ты потяжелел с возрастом, братец, — фыркнул Рюрик, пока Магнус с усилием неумело выбирался из опасного нырка.


— А ты по-прежнему полон фальшивого благородства, — огрызнулся тот. — Никаких правил, Рюрик. Помнишь?


Боковым зрением Рюрик заметил мелькнувшую тень за секунду до того, как когти впились в незащищенный бок. Боль опалила нервы, но он вовремя изогнулся, чтобы не подставить второму дреки уязвимый живот. Рюрик взмахнул хвостом, рассек морду серебряного дреки, и тот крутанулся в неуклюжем пируэте.


— Андри. Не лезь.


Его бывший оруженосец заложил жуткий вираж.


— У меня приказ.


Ментальное прикосновение Андри дышало сожалением.


— Ты притащил на битву юного дреки? — рявкнул Рюрик Магнусу.


— До того, как стать твоим пажом, он был моим братом, — огрызнулся черный, — и сейчас пришла пора доказать его преданность крови.


Предательство, должно быть, разрывало Андри на части. Рюрик хорошо знал парнишку. Андри был светлым ростком на дереве своего рода, единственным сыном, что остался неподкупным. Рюрик нырнул вслед за Магнусом, атакуя всей своей огромной массой. Когти соединились и расцепились, крылья яростно били, удерживая соперников рядом. Вот бы добраться до горла ублюдка…


Тело врезалось в Рюрика, отбросив за секунду до того, как острые, словно лезвия, зубы сомкнулись бы на горле Магнуса.


Андри, вовлеченный в конфликт против воли.


Все трое разлетелись.


— Это не твой бой, — крикнул Рюрик Андри. — Вспомни, кто ты. Вспомни, чему я учил тебя. Ты выше этого.


Серебряный дреки уклонился, отказываясь установить ментальную связь. Но от Андри пыхнуло виной, и Рюрик уцепился за это.


Двое против одного. Рюрик участвовал в переделках и похуже, когда бежал со двора дреки. Но сейчас все было иначе. Он не станет, просто не сможет ударить младшего дреки, которого любил как собственного брата.


И Магнус знал это.


Пора начинать грязную игру. В такой битве не было чести. И меньше всего Рюрик хотел вынудить Андри натворить то, что бедняга никогда себе не простит. Атакуемый с двух сторон Рюрик разогнался и со всей силы ударился об Андри, чтобы убрать юнца с дороги. Одновременно он попытался зацепить живот Магнуса. Земля стремительно полетела навстречу. Повсюду сверкали молнии, но пока никто не задействовал их силы для битвы.


Они просто не могли. Андри мешал обоим.


Легкие Рюрика напряглись. У них с Магнусом только и было общего, что забота о младшем дреки.


И снова они атаковали. На этот раз ударили одновременно. Рюрик ощутил, как коготь разодрал живот, вспыхнула огненная боль. Зубы Магнуса оцарапали плечо, и Рюрик вздрогнул в приступе паники. Близко. Слишком близко. Впервые он испытал, как меняется ход битвы. По спине пробежал холодок дурного предчувствия. Двоих ему не одолеть.


Вдохнув полной грудью, Рюрик отчаянно выпустил поток белого раскаленного пламени в лютого черного дракона. Магнус взвизгнул и поспешно нырнул в сторону.


Это было единственное весомое преимущество.


— Ты — не настоящий наследник, — крикнул Рюрик кузену. — Огонь не подчиняется тебе.


Лишь самые чистокровные могли управлять даром Тиамат.


Покачиваясь, Рюрик начал подниматься. Усталые крылья вздымались, набирая высоту. Вслед метнулось серебряное тело. Андри был куда легче старших дреки и летел по воздуху, как пуля.


— Ты не должен этого делать! — Рюрик снова попытался связаться с Андри. — Я тебя знаю. Это не ты. В твоем когте больше верности, чем во всех твоих братьях и отце.


Ответом ему стало полное скорби сомнение.


— После твоего ухода все поменялось. Ты не понимаешь.


Но Рюрик понимал. Как же хорошо он понимал. Стеллан всегда мечтал искоренить нежность из сына, двор дреки он держал в стальном кулаке.


От мальчика донеслась последняя мысль-шепот.


— Я должен защитить мать, Рюрик. Пойми, прошу.


И серебряный дреки бросился в атаку с чистой местью.


Он не выкрутится, не ранив младшего. Рюрик знал ментальные защиты Андри, мог легко пробиться сквозь его стены и сбросить вниз одной мыслью. Но тот, кто задумал эту ловушку, отлично знал слабости принца и понимал: Рюрик не навредит мальчишке, как и не поднимет руку против родных братьев и сестры.


Однако кто-то другой не мучился подобным выбором. Преследующий Рюрика Андри затряс головой, и Рюрик увидел, как золотые вспышки молний Фрейи бьют в парнишку.


Фрейя. Дикий ужас поразил в самое сердце. Она не должна быть здесь. Она не может быть здесь.


Но Рюрик отлично знал, что упрямая женщина придет за ним, как только поймет, что происходит.


— Нет! Фрейя, остановись! Иди домой!


Он бросил мысль, на долю секунды потеряв контроль за происходящим.


И именно тогда Магнус атаковал.


Разъяренный черный дреки возник ниоткуда и врезался в противника со всей силы. Рюрик отлетел в сторону, правое крыло схлестнулось с крылом Андри. Юный дреки метнулся, пытаясь восстановить равновесие и удержаться от падения. Рюрик поймал его когтем за плечо и помог выровняться…


Боль взорвалась в левом крыле, располосанном бритвенно острыми когтями. Магнуса интересовала только победа, даже ценой риска жизнью брата.


Рюрик отчаянно захлопал крыльями, пытаясь разминуться с Андри, но что-то пошло не так. Крыло не работало, как надо. Рюрик сбился с курса и врезался в кузена, отправив того в штопор.


В голове пронеслась последняя мысль. Искалеченное крыло вопило от боли, Рюрик начал падать, но все же успел дотянуться до сознания Андри.


— Я прощаю тебя, — прошептал он, и связь оборвалась.


Воздух свистел в ушах. Паника. Страх. Рюрик размахивал когтями, пытаясь удержать равновесие единственным здоровым крылом, уже зная, зная, что слишком поздно.


Фрейя! На мгновение он увидел ее лицо, словно совсем рядом. Она наблюдала за ним, зажав руками рот, в ужасе широко распахнув глаза. Единственное, о чем сожалел Рюрик — что не познал ее любви. Не сказал, как много она для него значит.


Ласково дотянувшись до ее сознания золотой нитью, Рюрик послал последнюю мысль, пока не стало слишком поздно.


— Рюрик! — Андри разорвал их связь, а Рюрик попытался боролся с воздухом… и проиграл.


* * *

— Быстрее! — закричала Фрейя, подгоняя Хокона и охотников по неровной дороге, что пересекала долины. Она видела битву трех дреки, от каждого рыка и рывка перехватывало дыхание. А трое в небе снова и снова схлестывались в поединке.


Чертова телега с баллистой двигалась слишком медленно. Они не доберутся вовремя.


А на Рюрика нападали с обеих сторон.


Было ясно, что он атакует черного дреки и уклоняется от серебряного, хотя может сбить того с неба одним ударом.


Что-то было не так. Почему Рюрик не отбивается? Он не выстоит против двоих негодяев. Фрейя видела, как странно неохотно бьется ее дреки.


Сердце подскочило. Фрейя лупила пятками бока Ханны, пуская пони в галоп. Все невысказанное, что накопилось между ними, внезапно поднялось и наполнило глаза слезами.


«Я никогда не говорила ему о своих чувствах. Я так и не сказала, что люблю его».


Лишь упрямая гордыня и здоровая толика страха не давали Фрейе пустить Рюрика в свое охраняемое сердце, и ее мучило подозрение, что уже поздно.


— Фрейя! — заорал сзади Хокон, но она лишь низко склонилась к шее Ханны и подогнала напуганную кобылу.


На Рюрика обрушивались удар за ударом. Ханна встала, как вкопанная, на вершине холма, чуть не сбросив Фрейю. Битва трех дреки явно превосходила силу воли кобылки.


Фрейя не теряла время. Она соскользнула со спины Ханны и отпустила ту, а сама бросилась бежать. Юбки били по икрам, пока Фрейя пробиралась сквозь бесплодную местность.


Земля ревела под ногами. Молнии Фрейи сверкали в южном небе, но на сей раз не из-за гнева, а из-за страха за Рюрика. И страх сдерживал ее грозу.


— Рюрик! — закричала она, целясь в вершину холма.


Фрейя уперлась ногами покрепче, сжала зубы и впилась взглядом в серебряного дреки. Магнус и Рюрик летели слишком близко, чтобы прицелиться в черного, но серебряный метался, как дротик, нацеленный в золотую спину Рюрика. Фрейя подняла руки и почувствовала, как начинает формироваться молния. Раньше она никогда не пыталась создать что-то настолько мощное и концентрированное. Словно сам воздух загустел и насытился статическим электричеством.


Фрейя выпустила всю накопленную энергию в серебряного дреки.


И затем случилось это.


Рюрик, должно быть, почувствовал удар, так как кинулся наперерез, принимая на себя часть энергии, нацеленной в серебряного вирма.


Фрейя почти поверила, что серебряный обгонит Рюрика, но Магнус врезался в золотое тело и отправил его точно наперерез Андри. Все случилось мгновенно, хотя показалось вечностью. Крыло Рюрика разорвалось от второго удара Магнуса, смертельные когти разодрали великолепную плоть.


— Рюрик! — закричала Фрейя и стала карабкаться по каменистой тропе, сбивая в кровь руки и пальцы. — Рюрик!


Рюрик стал резко падать. Фрейю омыл поток золотого жара. На мгновение их сознания соединились, и она увидела мир его глазами. Ее окружила золотая теплая дымка. В том, как переплелись их силы, было нечто абсолютно правильное. В тот момент не существовало ни его, ни ее. Ни секретов, ни лжи. И Фрейя в точности знала, что ей пытается сказать Рюрик. Что он пытался сказать ей все это время.


— Прости меня, Фрейя. Моя дерзкая, любимая мышка.


Словно расплавленное золото сочилось сквозь кожу, жидкое тепло текло по венам. Чувство столь сильное и чистое, что было ясно: такое никогда не повторится.


Затем что-то оборвало связь.


«Нет!» Фрейя пыталась удержать нить, но ощущение присутствия Рюрика ускользнуло, как туман из рук.


Внезапно она осталась одна и рухнула на колени; боль от удара вбила Фрейю обратно в собственное тело, в свой разум.


И в это мгновение она увидела, как возлюбленный дреки падает с небес прямо перед ней.

Глава 19

— Нет! — Крик Фрейи эхом пронесся по воздуху, ее разуму и разумам остальных. Она услышала, как Хокон и его люди упали на колени позади и поняла, что каким-то образом связалась с умами поблизости и распространила на них свой ужас.


Серебряный дреки обрушился вслед за Рюриком, разрезая воздух, как нож. Фрейя в ужасе закрыла рот руками, глядя на атаку.


Никогда, никогда в жизни она не ощущала такую беспомощность.


Рюрик падал спиной вниз, когти пытались найти опору, а крылья распластались во всю ширь. Андри почти догнал его, выпустив когти. И в тот момент, когда Фрейя решила, что серебряный дреки сейчас вспорет беззащитный живот поверженного противника, парнишка попытался подхватить Рюрика.


Левый коготь Андри подцепил правый Рюрика, и этого оказалось достаточно, чтобы золотой дреки перевернулся. Левым боком он врезался в сланцевый склон горы. В последнюю минуту Андри попытался отцепиться, но было слишком поздно. Он упал сверху, и оба дреки покатились вниз по склону. Мелькнули крылья, и кузены исчезли, сопровождаемые потоком камней.


— Рюрик! — Фрейя сама не поняла, как побежала. Она бессильно следила, как тело Рюрика, подпрыгивая, катится по склону с распростертыми крыльями. Андри с грохотом пронесся мимо, следом посыпался дождь из осколков сланца.


Фрейя обнаружила, что застряла в потоке камней. Ботинки не находили опоры. Она потянулась сознанием наружу к земле. Почва замедлилась под ногами, позволив скатиться на плоском сланце к безопасному участку. Фрейя ухватилась за валун и остановилась. Лавина прошла мимо.


Пыль застила зрение, набивалась в горло. Фрейя закашлялась, пытаясь протереть глаза. Где же он?


— Рюрик? — Она швырнула мысль в окружающую пустоту.


Рюрика не было видно. Но вот пробежало его прикосновение, лишь тлеющий уголек, а не привычный поток жара. Сознания снова на мгновение соединились.


«…так устал…»


— Держись, упрямый ты дреки! Мы еще не закончили!


— Андри?.. — Фрейя почти чувствовала, как Рюрик пытается из последних сил подняться. Он защищал ее от большей части боли, что испытывал, но даже от жгучих отголосков голова раскалывалась.


— Я его не вижу.


Пыль оседала. Фрейя оглянулась вокруг. Слюда остановилась, но кто знает, не обрушится ли снова?


«В прошлый раз ты оседлала землю». Фрейя не знала, сможет ли повторить подобное, но опять потеряла связь с Рюриком и понимала, что беспокоиться о себе времени нет.


Взгляд Фрейи остановился на плоском сланце. Она привстала на цыпочки, оценила расстояние до искалеченного тела дреки и ступила на пластину. Управляя землей под ногами, Фрейя снова полетела по склону. Ее поездка вызвала повторный камнепад, но она доехала до дна в целости и спрыгнула, пошатнувшись от внезапной потери скорости.


— Рюрик!


Гигантский дреки лежал сокрушенный и поверженный. Он пытался поднять голову, а на крыло невозможно было взглянуть без слез. Часть его была совершенно искорежена.


— Рюрик, вставай! Зачем ты принял на себя мой удар? — Фрейи поскользнулась и упала на неровной поверхности, порвав юбку и расцарапав ладони. — Черт, я ранила тебя!


— Андри — моя родня… Я поклялся защищать его, когда он был еще ребенком, а клятва дреки нерушима, или он не может зваться дреки.


Золотые бока Рюрика вздымались. Кость левого крыла торчала сквозь шкуру, от вида осколка Фрейю затошнило.


— Он пытался убить тебя! — Фрейя добралась до дреки и застыла, не зная в точности, с чего начать. Бока испещряли кровавые порезы, он был почти обездвижен, а крылья скрючились по бокам, словно от нестерпимой боли. Фрейя разрыдалась, перед глазами все расплылось.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги