Сердце, созданное для любви

Глава 4

На следующее утро Джейс решил провести день дома. Он не страдал тягой к алкоголю, но уже два дня едва добирался до постели и понимал, что пора завязывать. За завтраком миссис Браун поинтересовалась, как чувствует себя его печень. Джейс не ответил, но в следующий момент миссис Браун спросила его, существует ли что-то на свете, что интересует его, помимо привидения? Джейс понял, что должен сказать, не то за него скажут другие.

Он посмотрел на французский тост[3] на тарелке — а-ля Джейми Оливер — и вел себя так, как будто его заставили сказать то, что он не хочет говорить. Экономка чистила большую раковину и ждала.

Джейс помедлил немного, потом сказал:

— Почему мой сад не участвовал в смотре местных садов?

Миссис Браун немедленно разразилась резкой тирадой в адрес любимого субъекта — Хэтча. Он никогда не участвует в соревновании, потому что считает, что это будет нечестно по отношению к другим конкурсантам, так как он профессионал, а не любитель. Далее миссис Браун сказала Джейсу все, что думает по поводу садового искусства мистера Хэтча.

Улыбаясь, оттого что сумел отвлечь сторожевого пса, Джейс поднялся в свою спальню, куда кто-то уже принес коробку с книгами, которые он взял в библиотеке. Стоит взглянуть на них, подумал он.

Прошлой ночью он спал на большой дубовой кровати в спальне хозяина, но, даже засыпая, чувствовал, что комната слишком большая и пугает своей пустотой. Поэтому он свернул в восточное крыло, туда, где располагалась комната, ставшая любимой, туда, где он провел первую ночь. Он улыбнулся, как только вошел туда.

В одной стене располагался красивый резной мраморный камин, а вдоль двух других тянулись окна. Причем с одной стороны они были огромные, от пола до потолка, и образовывали так называемый фонарь, выходивший в сад. В его углублении стояла дубовая скамья. Кровать стояла у четвертой стены, и там же была дверь, ведущая в ванную.

Сев на скамью в «фонаре», Джейс смотрел на парк, на зеленые поля, усеянные… Он должен спросить Хэтча: овцы, которые паслись там, принадлежат ему или?..

Он вернулся в комнату. Мебели было немного, кровать, или, скорее, матрац с пружинной сеткой в раме, и кресло у камина. Он уже успел заметить, что в гостиных внизу стояли удобные диваны, и можно было бы спуститься с книгами туда. Но он хотел остаться в этой спальне, потому что это была единственная комната, в которой не ощущалась пустота. Даже кухня миссис Браун, наполненная до краев всем, чем угодно, рождала чувство одиночества. Но здесь, в этой комнате…

— Продолжай в том же духе, Монтгомери, — громко сказал Джейс, — и они запрут тебя тут. — Он сказал себе, что света в комнате достаточно, скамья в «фонаре» удобная, и это все, что ему нужно.

Он растянулся на постели, поставив рядом коробку с книгами. Первая книга, которую он выбрал — маленький томик в синей обложке, — была издана в 1947 году. В ней рассказывалась история ужасной Барбары Казуэлл, то есть печально знаменитой Леди Грейс. Рожденная в 1660 году в обедневшей семье, она была красивой женщиной, которая вечно жаждала приключений. Когда ей исполнилось восемнадцать, она вышла замуж за богатого человека, владельца Прайори-Хауса, и думала, что теперь ее жизнь будет сплошной чередой увеселительных развлечений и балов. Но ее муж ненавидел Лондон, как, впрочем, и светскую жизнь. Скучая до безумия, молодая женщина придумала себе опасное развлечение. Она потихоньку убегала из ситцевой комнаты, пробиралась по тайной лестнице в одну из четырех башен, там переодевалась в мужское платье и затем спускалась по лестнице в сад. Свистом подзывала любимую лошадь и, выезжая за пределы поместья, подкарауливала и грабила людей, не ради денег, а ради острых ощущений.

После нескольких месяцев такого времяпрепровождения Леди Грейс познакомилась с другим грабителем, его звали Джентльмен Джек, и у них завязался роман. Не один год они вместе занимались своим опасным ремеслом. Но со временем и это занятие ей наскучило и в поисках более острых ощущений она начала убивать людей. Она застрелила мальчика, который вырос на ее глазах, а когда старый слуга узнал об этом, Леди Грейс отравила его. Застав Джентльмена Джека в постели с другой женщиной, она выдала его шерифу. Разбойник был арестован, подвержен пыткам и повешен. Барбару Казуэлл беспокоило лишь одно: не выдаст ли он ее, когда пойдет на плаху. Но он был верен себе и остался Джентльменом Джеком до самой смерти.

Осилив две трети книги, Джейс отложил ее. Эта история не представляла для него интереса, хотя, возможно, все изложенное являлось правдой. Барбара Казуэлл годами выходила по ночам на свой страшный промысел, и никто не хватился ее? Никто из людей, живших в доме, не заглянул в ее спальню и не увидел, что ее постель пуста?

Неохотно он снова потянулся к книге. После нескольких лет убийств и предательств миссис Казуэлл влюбилась в жениха одной персоны, которая заподозрила ее, и она изменилась. «Ах! — подумал Джейс. — Вот она — сила любви!» Предположительно внезапно Барбара Казуэлл превратилась из хладнокровной убийцы в любящую жену и хозяйку дома, за исключением того, что она отравила своего мужа, чтобы избавиться от него и выйти замуж за того, кого любила.

К концу книги терпение Джейса истощилось. Он знал, что ему положено поверить в эту историю, которая была весьма романтична, но он не верил. Когда он прочел, что в конце концов очередной любовник застрелил Леди Грейс, он вздохнул с облегчением.

— Вполне заслуженная кара, — сказал Джейс, бросая книжку в коробку.

Он хотел вздремнуть, но вспомнил, что должен прочесть об Эмме Кэре.

Он взял большую книгу в мягкой обложке «История Маргейта». Так как книга была довольно увесистая, он взглянул на оглавление, нашел «Кэре» и открыл нужную страницу. Там было фото Эммы, сделанное десять лет назад. Одетая в купальный костюм, она улыбалась, держа скипетр в руках. На ее голове красовалась корона «Мисс Маргейт — прочитал он надпись под фотографией. — Самая красивая девушка в городе».

Улыбаясь, Джейс закрыл книгу и просмотрел то, что осталось в коробке. Там были четыре рекламных проспекта, видимо, оставшихся с тех пор, когда дом был выставлен на продажу. Он пролистал их, увидел, что, пожалуй, не многое изменилось, за исключением обстановки. Один из бывших владельцев обставил дом хромированной мебелью в сочетании со стеклом и черной кожей. На дне коробки Джейс обнаружил буклет о привидениях, живущих в домах Англии, где Прайори-Хаусу отводился длинный параграф. Он прочитал, что люди часто видели призрак Барбары Казуэлл, леди-убийцы. Среди других вещей, которые она вытворяла, она зажигала свечи в окне башни и скакала на лошади по лестницам дома.

— Но почему-то ее муж не имел понятия о том, что происходит, — сказал Джейс и бросил буклет в коробку.

Он откинулся на подушки и оглядел комнату. Потолок был украшен гипсовой лепниной. Стены наполовину закрыты старинными деревянными панелями, на полу дубовый паркет.

— Интересно как выглядела эта комната раньше? — прошептал он, прежде чем уснуть.

И мгновенно погрузился в сон. Ему снилось, что он в спальне, стоит на том месте, где сейчас кровать, но у стены напротив видит узкую кровать. Он посмотрел вниз на свои ноги и понял, что его левая нога находится внутри огромного гардероба. Поразившись, он шагнул вправо… Сгорая от любопытства, он засунул руки в гардероб, затем сквозь стул за ним. Он знал, что это сон, поэтому не испугался, а, напротив, наслаждался этим ощущением. Он шагнул к камину, прошел сквозь зеленый пуфик и улыбнулся, когда прошел и сквозь венский стул.

Когда он попытался взять статуэтку, стоявшую на камине, его рука прошла сквозь нее. Какой чудесный сон, думал он, наслаждаясь магической возможностью делать подобные вещи, но при этом знать, что это сон. И какую изумительную комнату сотворило его сознание. Викторианский стиль не то, о чем он думал и что хотел бы выбрать… Если бы его спросили, он сказал бы, что выбрал бы Прайори-Хаус того периода, когда в нем размещался монастырь.

Эта комната принадлежала женщине, подумал он, продолжая свой путь, и остановился только для того, чтобы пробежать руками сквозь красивые флаконы на маленьком туалетном столике, затем взглянул на корешки книг, стоявших на высокой полке. В большинстве это были детские книги, но среди них несколько книг о природе. «Птицы», — прочитал он, но не услышал собственного голоса. «Она любит птиц», — повторил он. Когда не услышал ни звука, то решил, что в этом нет ничего удивительного, ведь есть немое кино, так почему же не может быть немой сон?

Он не очень разбирался в стилях, но подумал, что эта комната времен Гражданской войны в Америке.

Когда Джейс обошел всю комнату, то остановился у гардероба. Слева от него отворилась дверь, ведущая в холл. Как и думал Джейс, двух других дверей, которые вели в главную спальню и ванную, там не было. Те двери были сделаны позднее.

Даже при том, что он понимал, что видит сон, и знал, что то, что видит, не реально, когда он услышал голоса, его сердце замерло.

Две женщины вошли в комнату. Одна — высокая, тонкая, грациозная, волосы уложены в тяжелый пучок на шее. Джейс узнал ее, это была та женщина, которая бросила паука в лицо миссис Браун. Ему захотелось поздороваться с ней, но еще больше хотелось увидеть, что произойдет дальше, поэтому он еще глубже забился в гардероб, чтобы они не могли видеть его. А то, что видел он, было темным, словно он смотрел сквозь солнечные очки. Но странно, если он видел их, почему же они не могут видеть его?

Вторая женщина была ниже ростом и полнее. У нее было красивое лицо, хотя брови были слишком густые, и она была почти без макияжа. По стандартам двадцать первого века она была немножко тяжеловата. Тем не менее Джейс не мог не восхититься тем, что она сделала со своей фигурой. Бедра и грудь были несколько полноваты, но зато талия! Талия была так тонка, что он мог бы обхватить ее своими руками. С одной стороны, она выглядела прекрасно, но с другой, если распустить корсет, она расплывется как тесто.

Он подумал, что высокая женщина прекрасно смотрелась бы в бикини.

— Энн, это красиво, — сказала полненькая.

Она была одета в нечто, на что должно было уйти пятьдесят футов зеленого шелка и, возможно, сотня ярдов бахромы и тесьмы.

Стройная женщина, Энн, держала в руках красивое платье бледно-лимонного оттенка. Оно было значительно скромнее и не могло соперничать с платьем полненькой по количеству украшений. Но Джейсу это платье нравилось больше.

— Вы так считаете? — спросила Энн. — Но вы думаете, Дэнни понравится, если я надену его на нашу свадьбу?

— Я думаю, Дэнни Лонгстриту понравилось бы больше, если бы это была тафта в черно-красную полоску, а юбку украшали фиолетовые оборки.

Энн улыбнулась:

— Возможно. Мистер Лонгстрит сказал, что раз я скоро буду его дочерью, то могу поехать в Лондон за покупками. Можете себе представить, Кэтрин? Лондон!

— Это из серии того, что ваш отец никогда бы не позволил, — сказала Кэтрин, и ее лицо просияло. — Вы остановитесь у меня в Лондоне, не так ли? Дети ждут не дождутся последней главы вашей истории.

— Конечно, я останусь с вами, дорогая Кэтрин. И прикрою вас, когда вы вздумаете провести время со своим… Как его имя?

— Он мой любовник, и вы прекрасно знаете его имя. Сергей. О, Энн, вы должны познакомиться с ним. Красивый — не то слово, и к тому же бешеный русский темперамент!

— Он нравится вашему мужу?

— Понятия не имею. У Перегрина любовница актриса.

Энн покачала головой:

— Я думала, вы любите своего мужа.

— Я люблю, даже очень, и думаю, наш последний ребенок может быть от него.

Энн рассмеялась:

— Вы неподражаемы!

— Я? Вы выходите замуж за человека, которого только одно поколение отделяет от сына экономки, а я неподражаема?

— Как вы знаете, дорогая кузина, нашу семью от фабрикантов отделяют лишь три поколения. Надо иметь ваше лицо и вашу талию, чтобы выбрать в мужья графа, а не кого-то из нашего сословия.

— Да, но сейчас, когда я поймала его, вы должны поддержать мое начинание. Вы могли бы сделать партию получше, чем сын Хью Лонгстрита. Он просто хочет втереться в старинный род и поэтому женит своего сына на вас. Ваш отец тоже использует вас, чтобы получить то, что хочет. Вы не хотите изменить свое решение, дорогая?

— Абсолютно уверена, что не хочу. — Энн положила свое свадебное платье на пуфик и направилась к гардеробу. — Я еще не показала вам мой туалет для выхода. Это дивный кашемировый жакет.

— О, я бы очень хотела взглянуть на него. Я… Энн! Что-то не так?

Энн взялась за створку гардероба, Джейс стоял внутри. Когда он понял, что она вот-вот откроет створку, он пытался спрятаться, но не мог двинуться назад, так как ему пришлось бы войти в стену, но он не мог и подвинуться в сторону, чтобы спрятаться за другой дверцей.

Он страшно переживал, видя ужас на лице Энн, но что он мог поделать? Она прошла сквозь стену в саду, но он не обладал подобным талантом. Он улыбнулся ей и даже неуверенно помахал рукой, но этим еще больше напугал ее. Ее кожа стала такой бледной, что он испугался, как бы она не упала в обморок.

Подняв руку, Энн молча указала на гардероб, Кэтрин подошла к ней, но не увидела ничего необычного. Она сняла с вешалки что-то из одежды, подняла несколько коробок и вытащила их.

На этом чудеса не кончились… Когда Кэтрин наклонилась, чтобы заглянуть внутрь глубокого гардероба, ее голова прошла сквозь его грудь. Когда она вытащила шляпную коробку, то та прошла сквозь его ноги. Он не мог отвести глаз от того, что делала Кэтрин, и едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Он посмотрел на Энн, чтобы понять, не разделяет ли она его чувство, но она едва не упала на пол от страха.

Джейс крикнул Кэтрин, чтобы та обратила внимание на Энн, но из его уст не вышло ни звука. Он указал на стену гардеробной, но также не произнес ни звука.

И только когда Энн покачнулась и упала на пол, Кэтрин оглянулась. Энн взглянула на Джейса, ее ресницы задрожали, затем она стала неподвижна. В ту секунду как Энн потеряла сознание, Джейс проснулся и обнаружил, что лежит на постели.

Несколько минут он лежал, уставясь в потолок и не понимая, где находится. Постепенно туманные очертания комнаты стали более отчетливыми. Это была та самая комната, какую он видел во сне, но обстановка иная. В комнате Энн обои над дубовыми панелями были кремовые с маленькими букетиками полевых цветов, перевязанными голубыми ленточками. Кровать красного дерева, узкая, но высокая. Ковер…

Джейс провел рукой по глазам, сел и взглянул на часы. Он спал всего десять минут.

Когда он окончательно проснулся, он начал вспоминать, что слышал во сне. Имена: Дэнни Лонгстрит, Энн, Кэтрин, Перегрин.

Он взял толстый том «Истории Маргейта» и просмотрел оглавление. Имена Хьюберт и Дэниел Лонгстрит упоминались как раз в главе о Прайори-Хаусе.

— Хьюберт, или Хью, Лонгстрит — отец того самого Дэниела, который был помолвлен с Энн Стюарт, дочерью владельца Прайори-Хауса. Но когда женитьба не состоялась, Хью и его сын уехали из Маргейта, и больше ничего не было слышно о них. А что же с Энн? — громко спросил Джейс. — Почему она не вышла за Дэнни Лонгстрита?

Когда Джейс листал страницы, он перебирал в памяти все те болезни, какие имели место в викторианскую эпоху. Что же такое случилось, что помешало Энн выйти замуж за Дэнни Лонгстрита?

Через две страницы он наткнулся на эссе за подписью Н.А.Смайт и озаглавленное «Трагедия в поместье Стюартов Прайори-Хаусе».

Джейс быстро просмотрел статью, затем прочитал еще раз, уже не спеша. Смайт пишет, что Артур Стюарт, любимый сын и владелец Прайори-Хауса, пренебрег богатой молодой женщиной, на которой мог бы жениться, и вместо этого женился по любви на милой, прелестной дочери викария из местного прихода и привез ее в Прайори-Хаус. Увы, она и ее любимый отец умерли в следующем году. Но Артур не остался в одиночестве, у него была его любимая дочь, Энн, его надежда и утешение.

— Любимая, — сказал Джейс. — Каждый человек должен любить кого-то.

К 1877 году дом настолько обветшал, что нуждался в большом ремонте, но у Артура Стюарта, известного ученого, не было денег, чтобы заплатить за него. Хьюберт Лонгстрит, богатый американец, захотел купить дом, но он также хотел, чтобы его сын женился на девушке из аристократической семьи, то есть из семьи Стюартов. Хотя титулов больше не предвиделось, но верилось, что это продолжение королевских Стюартов и даже существует связь с британским троном. Лонгстрит, комплексуя из-за своего низкого происхождения, стремился повысить социальный статус, а Артур Стюарт был доведен до отчаяния, вынужденный сохранять дом своих предков, не имея для этого достаточных средств.

Двое мужчин заключили сделку. Они пришли к соглашению, что их дети поженятся и они будут жить вместе в огромном поместье Прайори-Хаус. Но это была дьявольская сделка. Дэнни Лонгстрит был необразованный мужлан, который пьянствовал и играл в карты и вообще имел плохую репутацию. Энн Стюарт напротив — леди самой высшей пробы, тихая и послушная, любимая всеми.

«Энн во всем старалась повиноваться отцу, — пишет Н.А. Смайт, — но когда дело дошло до замужества, она не могла примириться с этим. За два часа до свадьбы она выпила яд. Она предпочла умереть, чем выйти за такого никчемного человека, как Дэнни Лонгстрит».

«Энн похоронили в ее свадебном платье, но, к сожалению, за оградой церкви, так как смерть наступила в результате суицида».

«Через несколько недель после назначенного дня их свадьбы местная девушка из Маргейта призналась, что отец ее незаконнорожденного сына не кто иной, как Дэнни Лонгстрит».

«Бедняжка Энн, пусть покоится в мире».

Джейс закрыл книгу. Нет, Энн Стюарт не упокоилась в мире. Она вообще не успокоилась. Она обречена блуждать по Прайори-Хаусу в течение… Как долго? — подумал он. Пока кто-то не узнает, что она была убита и не опровергнет самоубийство, которое приписывали ей?

Он сел на кровати. Убийство. Когда Джейс впервые услышал, что женщина, которую он любил, совершила самоубийство, он сразу сказал, что ее убили, но никто не пожелал слушать его. Стейси страдала бессонницей, поэтому всегда имела при себе снотворное. Но в те годы, когда они встречались, она прекратила принимать его. Он даже не знал, что у нее все еще есть рецепт. После ее смерти доктор, о котором он никогда не слышал, позвонил и извинился, что выписал Стейси новый рецепт. «Она новый пациент, и я не имел представления, что она может впасть в депрессию». «Но с ней этого не случалось», — сказал Джейс, прежде чем его дядя Майк взял трубку. Майк тихо разговаривал о чем-то с доктором в течение нескольких минут, затем положил трубку. Лицо Майка было красным от гнева. «Я думаю, он беспокоится, что мы начнем расследование, поэтому старается доказать, что Стейси была неуравновешенной». Все, что услышал Джейс из его слов, было слово «была». Стейси ушла навсегда. Она была.

В течение нескольких недель сущего ада, в котором пребывал Джейс после ее смерти, все, что он слышал, были утверждения о ее душевной нестабильности. Ее семья, казалось, согласилась, что помолвка с таким типом, как Джейс, довела ее до последней грани. У него слишком много работы, слишком много поездок… Она хотела отменить эту свадьбу, но не знала, как объяснить отказ. Мачеха Стейси сказала, что она не хотела оскорбить чувства Джейса. «Поэтому убила себя?» — спросил Джейс. В ответ на это мачеха начала плакать. Отец Стейси увел ее, а дядя Майк увел Джейса.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как много выигрывала мачеха Стейси, если смерть падчерицы будет классифицирована как суицид. Со смертью Стейси она получала все внимание мужа. Он никогда особенно не заботился о своей другой дочери Регине, которая рано вышла замуж и родила четырех детей. Только Стейси могла заставить его смеяться. Только она могла зажечь огонек в его глазах.

Джейс закрыл глаза и позволил себе вспомнить то, что старался забыть: похороны Стейси. Безжизненное лицо мистера Эванса, глаза пустые и красные от горя. Стейси была его любимицей. Он привык говорить, что она создавала для него проблемы, но стоила этого. На похоронах мистер Эванс бессильно опустился на стул, оцепенев от шока. Вокруг него суетились жена и нелюбимая дочь, убеждавшие его в суициде Стейси.

Что произошло бы, если бы смерть Стейси рассматривали как убийство? — подумал Джейс. Тогда Роджер Эванс не нуждался бы в утешении двух женщин, он был бы похож на разгневанного льва. Он положил бы жизнь на то, чтобы узнать, кто убил его любимую дочь.

Мать Джейса всегда говорила: если хочешь узнать, почему кто-то сделал то или иное, обрати внимание на результат. Когда Регина и мачеха Стейси обвиняли Джейса и убеждали инспектора английской полиции, что Стейси была глубоко несчастна, они преследовали две цели. Они требовали большего внимания со стороны Роджера Эванса и отделяли себя от семейства Монтгомери. Джейс понимал, как был доволен отец Стейси, что его дочь войдет в семью Монтгомери, богатую и властную. Но в то же время это не могло не обидеть Регину, так как ее муж, кажется, никак не мог найти работу, обеспечивавшую бы семью.

Джейс провел рукой по глазам. Все вдруг стало ясно. По крайней мере, мотивы людей, которые были живы, теперь прояснились.

— Но что случилось со Стейси?

Джейс оглядел комнату. Он не сомневался, что какие-то высшие силы привели его в этот дом. Казалось, что письмо, которое он нашел, ждало своего часа. То есть долгие три года. Ему требовалось время, чтобы справиться с горем, и время, чтобы прийти к решению, что он должен узнать правду. Он не может продолжать жить с мыслью, что каждая женщина, с которой он знакомится, может… Он не может не думать о последствиях.

Убийство. Не суицид. Эта мысль теперь прочно обосновалась в его голове, но кто, почему, как?

В одном он был убежден — появление привидения не случайно.

Джейс взял том «Истории Маргейта» и снова просмотрел главу, посвященную Энн Стюарт. Из того немногого, что он видел во сне, казалось, что история, изложенная в книге, искажает факты. По словам Кэтрин не скажешь, что Энн была любимой дочерью Артура Стюарта. И несмотря на все прегрешения Дэнни Лонгстрита, Энн, казалось, стремилась к этой свадьбе.

— Что случилось? — спросил он вслух. — И что я должен делать с этим? — Он понимал, Энн иногда появлялась и перед другими людьми, но только он видел ее в саду. Это определенный знак.

Джейс встал. Он знал, что ему нужна Энн Стюарт. Он должен знать, что случилось в этом доме. Но он знал и другое, а именно — что и он нужен ей. Он догадался, что она ищет. Он подсчитал. Невероятно, возможно ли, что через сто двадцать семь лет она ищет кого-то, ктоперенесет ее останки на территорию церковного кладбища?

— Ты поможешь мне, а я помогу тебе, — сказал он, но не услышал ответа. Не только в комнате, но и во всем доме стояла гнетущая тишина. Это заставило Джейса улыбнуться, он подумал, что за сегодняшний день успел дважды напугать Энн: один раз в саду, другой сейчас. Из всего, что он понял, выходило, что она сейчас прячется в башне Барбары Казуэлл и планирует никогда не выходить оттуда.

Он должен поговорить с ней и рассказать ей о Стейси. Он должен встретиться с ней.

Неторопливая улыбка блуждала по его лицу. Он готов поухаживать за ней, увлечь ее… Он должен сплести паутину и поймать ее в свои сети.

Все еще улыбаясь, Джейс прошел в главную спальню, чтобы хорошенько обдумать все. У него появились помощники: Мик и Глэдис… Хотя это и не просто, но ему придется довериться этим людям.