Сердце Тайрьяры

Аннотация:

Путешествие в Орсс продолжается. И, чем ближе берег Туманной Реки, тем больше опасностей подстерегает Райдера и его друзей на пути. С каждым днем призраки прошлого все более явно напоминают о себе, с каждым пройденным городом все яснее становится, что за орсской стеной спрятано множество тайн, о которых знал, но предпочел умолчать король Дирады. Удастся ли нашим героям добраться до заветной цели, сумеют ли они остановить войну и найти ответы на свои вопросы? Успеют ли понять, кто враг, а кто союзник, пока не стало слишком поздно? И какую опасность на самом деле таит в себе Сердце Тайрьяры?

Книга 2. Сердце Тайрьяры.

Глава 1. Пленник

С приближением к горам Онкода Варский лес заметно редел. Закатное солнце Вары бросало на кроны деревьев ярко-рыжие отблески, поддразнивало мелких животных, искрилось в примятой траве. Пейзаж теперь менялся с каждым часом. Встречались то небольшие поляны, то ручьи, то заросшие непроходимые тропы, то редкие перелески. Лишь одно было неизменным - впереди маячили невысокие, но далеко протянувшиеся горы Онкода.

Присмотревшись, в очертаниях варских гор можно было разглядеть черты огромного змеиного тела, и это лишний раз убеждало в правдивости легенды, связанной с этими краями.

Онкод был тритоном, слугой морского языческого божества по имени Erabi. Он поднял мятеж против своей хозяйки и заставил сородичей бежать из Моря Ураганов на сушу, приняв человеческий облик. Разгневанная таким поступком, огромная змея Erabi оставила своего супруга Therabia и, прорывая путь под землей, бросилась вдогонку за своими слугами. Erabi нагнала тритонов на границе между нынешними Кирландом и Чегрессией - двумя соседствующими странами, на территории которых простирается огромный Варский лес. Почти все мятежники были убиты - погребены под грузным телом змеи, когда та выбралась на сушу. Один лишь Онкод сумел выжить и убить свою повелительницу, после чего скрылся в неизвестном направлении. Лесные колдуны того времени решили устранить нанесенный Варскому лесу урон, обратив тело огромной змеи в камень. Так образовались горы Онкода, а понижение горного хребта, где окаменевшее тело Erabi сильно прогнулось, стало называться Тритоновым перевалом.

Убитый горем потери супруги, Therabia ограничил магическим существам возможность передвигаться внутри Моря Ураганов с помощью мощного заклятия. Он вложил в это огромные силы, добровольно заточив себя в клетку и отобрав у своих верных слуг наяд возможность превращаться в людей без его ведома, чтобы история тритонов никогда более не повторилась. С тех пор участок Фальгертарга, где обитает древнее божество, называется Синей Глубью.

Эту историю рассказала мне обращенная в человека по разрешению Therabia наяда по имени Саари, с которой мы встретились в норциннском городе Ургоре.

Наверное, моим друзьям тоже было бы интересно сейчас послушать старую легенду. Но после того, как меня объявили опасным дексовым отродьем и связали, лишив при этом оружия, у меня не возникало никакого желания начинать светскую беседу.

Вот уже вторые сутки я плетусь за Руаном, Ольцигом и Филисити, прожигая взглядом их спины и не произнося ни слова. Идти по неровной дороге с плотно связанными руками - довольно непростое занятие, даже если ты хорошо физически подготовлен, поэтому я невольно замедлял темп, с которым так отчаянно старался продвигаться Руан. Несколько раз Филисити ругалась с бароном Экгардом, заставляя его замедлиться, чтобы мне было проще поспевать. Очень великодушно со стороны леди да-Кар. Но более великодушным жестом было бы, наконец, перестать ломать комедию и развязать мне руки. Разумеется, говорить этого своим новоиспеченным конвоирам я не стал.

Руан (сейчас не очень хотелось делать барону одолжение и называть его Роанаром даже в собственных мыслях) расстарался, стягивая мне запястья веревкой. И все бы ничего, если бы не заклинание, которое монах Ольциг вплел в мои путы. Каждая неровность на дороге, на которой я пытался сохранить равновесие, заставляла дергать руками, и заклинание dassa будто бы воспринимало мои резкие движения как акт сопротивления. Белые с красным всполохи, пробегающие по волокнам веревки, резко жалили запястья, оставляя болезненные ожоги на коже. К концу второго дня моего плена на руках проступили волдыри, которые быстро лопнули и превратили запястья в ужасное и болезненное зрелище. Поначалу я морщился от каждого движения, однако в какой-то момент привык к этому ощущению и уже мог не реагировать на него. Казалось, что у меня попросту нет рук, просто какие-то горящие ошметки.

Я знал, что Филисити заставит Ольцига вылечить меня сразу же, как только увидит, что его заклятие сделало с моими запястьями, поэтому я, как последний дурак, старался прятать от нее руки. Возможно, это несусветная глупость и мальчишеское упрямство (если в предполагаемые тридцать два года о нем еще может идти речь), но теперь мне не нужно было участие этих людей. Как и их снисходительность и жалость. Я чувствовал себя преданным после всего того, через что мы прошли вместе.

Мне невольно вспоминался возница, доставивший нас к тракту, пролегавшему через Варский лес, из Альграна. Его звали Цартен Анрок, и он был уроженцем Орсса, как и я. Лекарь Нарьо Эмса, что приютил нас в своем доме, доставив в новую столицу Миянны после Лэс-Кэрр-Грошмора, тихо сообщил мне, что его друг Цартен - орссец, поэтому он так нелюдим и резок. Таких, как он... таких, как мы не жалуют ни в одном уголке Солнечных Земель. Как только кто-то узнает, что ты из Орсса, это ставит на тебе клеймо даже заметнее, чем то, что стоит на Руане - сыне Дарнага Экгарда, предателя короны и убийцы короля. Никогда не верил, что подобное клеймо может изменить к тебе отношение близких, пока не убедился в этом на собственной шкуре.

Думаю, единственный человек, который мог не перемениться ко мне, узнав, откуда я, это Дайминио Солли, мой покровитель, заменивший мне всю семью. Сейчас, когда друзья отвернулись от меня, старик все чаще приходил ко мне в мыслях.

Задумавшись, я не заметил кочку, споткнулся и, не сумев помочь себе руками сохранить равновесие, растянулся на земле, громко охнув от досады. Обожженные запястья сковала боль, заставившая меня чуть слышно зашипеть. Я не увидел, но почувствовал, как мои конвоиры оборачиваются в мою сторону. Клянусь, в тот момент я их ненавидел.

- Райдер! - обеспокоенно окликнула девушка, делая ко мне шаг.

- Поднимайся, - холодно сказал Руан, замерший на месте, глядя на меня так, словно я не вытаскивал его из царства Смерти. Декс его сожри, лучше было оставить его там!

Я задержал дыхание, оперся на руки, надеясь, что они выдержат. Они не преминули отозваться жгучей болью, но все же послушались. Я стиснул зубы, сумел встать на одно колено и уже после этого подняться на ноги.

Филисити приблизилась. Ее прекрасные серые глаза светились сочувствием и... виной. Кажется. Сейчас за пеленой собственной злости я не был уверен ни в чем.

Взгляд девушки упал на мои связанные запястья и тут же наполнился ужасом.

- Боже мой, Райдер... - шепнула она, протягивая ко мне руки, чтобы лучше рассмотреть ожоги, но я резко отстранился, что заставило таирскую колдунью вздрогнуть. Несмотря на переполняющую меня ярость, я все еще не хотел ранить чувства Филисити и даже сейчас почувствовал себя немного виноватым, увидев, как блеснули ее глаза.

Девушка быстро взяла себя в руки и гневно оглянулась на попутчиков.

- Нужно устроить привал, - нахмурившись, произнесла она.

- Мы уже устраивали привал, - качнул головой Руан, потерев правой рукой с отсутствующим мизинцем заросшее молодое лицо, едва заметно проведя рукой по длинному шраму на правой щеке чуть выше уровня нижней челюсти, почти скрытому короткой бородой.

- Это было пять часов назад, - возразил ему Ольциг.

Я невольно посмотрел на dassa. Монах, одетый как благородный господин, на голову которого словно напал смерч, смотрел мне в глаза извиняющимся взглядом. Как ни странно, это действительно несколько смягчило мою злость. Все эти два дня Ольциг был хмур и неразговорчив. Не произносил нараспев привычных бравад, не заводил песен, даже о ереси и праведности не рассуждал, хотя в хорошем настроении он это обожает.

- Вот именно, - упрямо отчеканил Руан, - если будем так часто останавливаться, никогда не догоним кирландцев. Откуда вы знаете, что он не специально задерживает нас, чтобы дать войне начаться?

Я невольно усмехнулся. Руан не добился расположения Филисити, и сейчас ему, наверное, доставляет истинное удовольствие выставлять меня настоящим злодеем. Ну, разумеется. Я узнал, что родился в Орссе и резко проникся любовью к родине. Как же!

- Ему нужна помощь! - Филисити словно не поверила своим ушам. Ее глаза широко распахнулись от негодования и вот-вот могли начать метать искры. Учитывая, что девушка владеет магией четырех стихий, думаю, скоро можно будет воспринимать мое замечание буквально.

Арбалетчик прищурился и недоверчиво качнул головой.

- En dvara ne perrian numjette sezhora ime cest?

На этот раз я был близок к тому, чтобы пуститься в словесную перепалку. Хотелось броситься на Руана и хорошенько проучить его, выколотить дурь из этой глупой головы и вернуть человека, который был мне другом и боевым товарищем. Что этот грубый, фанатичный, подозрительный, кичащийся собственным положением выскочка, сделал с Роанаром Мэнтом?

Ольциг недовольно покачал головой и приблизился ко мне. Похоже, к барону Экгарду он сейчас испытывал примерно те же чувства, что и я.

- Не смей его освобождать, - грозно сдвинув брови, воскликнул Руан. Филисити метнула в его сторону взгляд, и мощный порыв ветра чуть не сбил барона с ног.

Dassa посмотрел на арбалетчика, точно пытался узнать в нем прежнего Роанара Мэнта. Он склонил голову и несколько секунд многозначительно молчал, затем ответил, разъяснив мне смысл фразы, сказанной на треклятом древнем языке, которого я (единственный, из нашей небольшой компании) не знаю. Или не помню, как и все свое прошлое до предполагаемых шестнадцати лет. Впрочем, для меня разница невелика...

- Нет, Роанар. Темная кровь сама себя не лечит. По крайней мере, у Райдера я этого не наблюдал ни на разбойничьих тропах, ни в Лэс-Кэрр-Грошморе, ни в Альгране. Ты хорошо помнишь Альгран?

Казалось, лицо Руана чуть побледнело. Разумеется, он помнил Альгран. Среди нас двоих только у меня отмечена потеря памяти. И господин барон прекрасно помнил, что мог погибнуть по собственной глупости на альгранской дуэльной арене, если бы я не решился отправиться в царство Смерти за ним.

Экгард прочистил горло, отведя взгляд, и воздержался от ответа. Монах кивнул и подошел ко мне. Прямого взгляда мне в глаза он избегал.

- Покажи руки, - довольно строго сказал dassa. Я не спешил подчиняться, и Ольциг, нахмурившись, повторил, - покажи, говорю.

- Зачем?

Кажется, это было первое слово, которое я проронил за два дня. Монах тяжело вздохнул, нервно проведя рукой по волосам и взъерошив их еще больше. Его прическа обладала удивительной способностью выглядеть неряшливо.

- Пожалуйста, Райдер, не усложняй все. Я хочу помочь, - закатил глаза Ольциг.

Я нехотя протянул dassa связанные руки, и при виде их он и Филисити поморщились.

- Ох... - лицо Ольцига исказило чувство вины, - прости. Сейчас пройдет.

Возражать было бы глупо, руки просто необходимо вылечить. Однако целительская магия принесет лишь временное облегчение, если не снять с веревки заклятие, и мы оба знали это.

Вокруг моих запястий разлился золотой свет. Я прикрыл глаза, чувствуя, как жгучая боль уходит из рук. Когда dassa закончил, я с нескрываемым удовольствием пошевелил пальцами и тут же нахмурился, взглянув на юношу.

- Ты ведь понимаешь, что твое заклинание вернет все в прежнее состояние через два дня?

Он посмотрел на меня почти умоляющим взглядом, мельком обернувшись на Руана, и я обреченно вздохнул. Не думаю, что Ольциг боится гнева барона. Просто он с ним согласен. И не хочет снимать чары, потому что считает меня опасным. Он боится не Руана, а меня.

- Мы не будем снимать заклятие, - строго произнес барон, делая шаг ко мне. Филисити качнула головой. Похоже, из всех присутствующих она одна не испытывала передо мной такого страха. Только недоверчивое опасение.

- Разве просто связать его недостаточно? - воскликнула она.

- Было бы достаточно, если бы в нем не текла кровь дексов. Это бесполезный разговор, леди да-Кар. Мы не будем снимать заклятие.

Девушка гневно всплеснула руками и быстрым шагом направилась вперед. Ольциг сочувственно взглянул на меня.

- Я буду проверять тебя на каждом привале. Прости, это все, что я могу... - неловко произнес он.

Я усмехнулся и саркастически прищурился.

- Ну, разумеется.

Dassa кивнул и предпочел отойти вместе с Филисити. Мы с Руаном Экгардом еще несколько секунд смотрели друг на друга. Он, кажется, пытался разглядеть во мне некую орсскую тьму, а я в нем - своего прежнего друга, и ни один из нас не находил того, что искал. В конце концов, барон просто развернулся и продолжил путь.

- Не отставай, - бросил он на ходу, и я, вздохнув, последовал за своими конвоирами.

***

В дороге у меня было достаточно времени для раздумий, и я старательно погружался в них, цепляясь за каждую приходящую в голову мысль. В основном мои думы были заняты снами. Теперь в каждом своем сновидении я не пытался разглядеть таинственный зов Тайрьяры, о котором Филисити говорила мне, кажется, в другой жизни. Теперь я прекрасно понимал, что сны, где мне виделся орсский замок Fell de Arda, возвышающийся на утесе Ревья - не кошмары, а воспоминания. Поэтому я пытался вычленить из них каждую деталь, которая могла бы помочь мне вспомнить, кто я и как потерял память.

Я знал, что в Fell de Arda есть некий длинный серый коридор, уходящий налево. Знал, что именно в этом замке погибла Литиция - женщина, призрак которой являлся мне в Лэс-Кэрр-Грошморе и в царстве Смерти. Она знала меня, но, к сожалению, ничего не разъяснила о моем прошлом. Литиция попросту не могла говорить: Виктор Фэлл лишил ее языка.

Не могу даже представить, кем она была для меня раньше. Знаю только, что у нее был сын. Мальчик по имени Кастер. Виктор Фэлл убил Литицию, потому что она, якобы, мешала сыну стать настоящим воином. Это все, что мои сны рассказали мне о Кастере. Где он теперь и кто он? Остается только гадать.

О себе с неуверенностью могу сказать только то, что у нас с Виктором Фэллом состоялся некий поединок прямо перед тем, как я потерял память. Думаю, наместник Орсса учил меня фехтованию, когда я был ребенком. Наверное, потому-то оно и далось мне так легко, когда после года моего пребывания в Дираде Дайминио устроил мне смотр у мэтров Ордена Креста и Меча. Обучение шло очень легко, мои наставники едва не лопались от гордости. Однако сейчас, думая о своих успехах, я хмурился. Если при начальных умениях, данных мне в Орссе, я получил негласный титул едва ли не лучшего фехтовальщика Дирады, чего же стоит орденская школа воинов в сравнении с орсской? Выстави против целой армии союзников несколько отрядов таких, как я (особенно с темной кровью и поддержкой дексов), и Виктор Фэлл сможет праздновать победу. Надежду вселяет только то, что далеко не каждый воин Орсса обладает темной кровью - у большинства она не прижилась, и неизвестно, что с ними стало после. Думаю, они встретили смерть...

Так или иначе, скоро нам воочию предстоит увидеть военную мощь земли, которую мы называем Орсской пустошью. И пусть Руан сейчас смеется над моими предположениями и считает, будто я резко осознал свое предназначение и сделался врагом Солнечных Земель, но что-то подсказывало мне, что Виктор Фэлл начнет войну, так или иначе, и мы не успеем остановить ее. Даже если нашей небольшой самоубийственной команде удастся нагнать армию кирландцев и убедить лорда Марвина Циссена не спешить с объявлением войны, это не повлияет на намерения орссцев.

Возможно, поэтому отчасти я и не стыдился того, что сильно замедлял темп, с которым мы двигались. Мне хотелось посмотреть на первые боевые действия, оценить, на что способен Орсс, прежде чем убить Виктора Фэлла.

А ведь я действительно собирался это сделать - выполнить задание данное королем. Что бы там ни думал Руан и каким бы ни оказалось мое прошлое, я остался Райдером Лиггом. И я не обману доверие Дайминио и Его Величества. Хотя пока что в я в своей уверенности оставался в меньшинстве: мои попутчики уже окрестили меня опасным врагом и ждали, когда же я обращусь в декса и улечу в родной Орсс на перепончатых крыльях. Смех, да и только!

Руан вел нас вперед еще несколько часов, и только когда солнце начало скрываться за горизонтом, решил устроить привал. Мы остановились на небольшой поляне, миновав перелесок, где на глаза нам попался небольшой ручей. До Тритонова перевала оставалось идти всего пару часов. Я удивился, что барон Экгард решил сделать остановку раньше.

- Привяжи его к дереву, - хмуро сказал Руан Ольцигу, бросив торбу на землю и зарядив арбалет, тем самым вырвав меня из раздумий.

Я поднял на него глаза, мысленно готовясь стать живой мишенью. Филисити тут же встала между нами, чуть раскинув руки.

- Что ты собрался делать, декс тебя забери? - я не видел выражения ее лица, но в голосе девушки зазвучала сталь. Руан ответил ей снисходительной улыбкой.

- Собрался привязать пленника, - непринужденно ответил он, - а потом отправиться на охоту. Нам нужно поужинать.

Вопреки моим ожиданиям, глаза Ольцига при мысли о скорой трапезе не засияли. Монах остался хмурым и неразговорчивым. Просьбу-приказ арбалетчика он проигнорировал, даже когда в руках Руана появилась веревка (и сколько у него их еще в запасе, хотел бы я знать). Барон приподнял бровь.

- Считаешь меня тираном? - усмехнулся он, обращаясь к Ольцигу, и скользнув по мне беглым ничего не выражающим взглядом.

- Сам его вяжи, если надо, - сдвинув брови, отозвался монах, не ответив на вопрос. Я невольно усмехнулся, подошел к невысокому вязу, росшему на поляне, и, прислонившись к нему спиной, съехал на землю.

- Смелее. Я даже облегчу тебе задачу.

Роанар надолго задержал на мне взгляд, и я даже почему-то посочувствовал ему.

На ум пришел Армин Дожо - лавочник, мошенник и вор, который должен был изначально стать нашим проводником в Орсс. Видя Армина на Рыночной Площади Эллы, я порой испытывал к нему уважение и симпатию: этот полный, но прыткий человек всегда учтиво обращался к покупателям, умел заинтересовать и расположить к себе. Личная же встреча принесла совсем другие впечатления. А когда Армин попытался скрыться от нас с деньгами Ордена, капитан Чарг Сторен, да прибудет его душа в мире и покое, догнал вора и привел на свой галеон, где наш проводник стал пленником. Капитан привязал его к грот-мачте и держал так в течение всего плавания. Армина мучила морская болезнь, и корабельный стюарт поставил возле него ведро. Ведро! И ничего больше. А Армину было действительно плохо, и можно было расщедриться на нечто большее, ведь сбежать с корабля он не мог.

Тогда я не задался вопросом, почему бы нам не отнестись к пленнику более снисходительно. Всем, и мне в том числе, казалось, что он заслужил условия, в которых его держали. Помню, как противно мне было даже проходить мимо пленника. Я осуждал его каждым взглядом, не доверял ему, считал его предателем. Меня не заботил приговор, который вынес ему король, поймав на мошенничестве. Я не спрашивал себя, почему Армин попытался скрыться с орденскими деньгами. И Роанар не спрашивал. И Ольциг (впрочем, монаху во время плавания самому пришлось несладко, его не стоит брать в расчет).

Так или иначе, мы и вся команда "Минующего бурю" просто поставили на Армине Дожо клеймо. Он стал для нас врагом, потому что попытался обокрасть нас.

Да, можно рассуждать о том, что Армин спровоцировал драку с "корабельщиками" в трактире "Золотая Жила", и что в этой потасовке мы могли погибнуть. Но суть ведь крылась не в этом. Суть крылась лишь в том, что его окрестили предателем. Практически так же, только с большей жестокостью повели себя жители Ургора, напав на слуг Экгардов, что работали в поместье, когда весть о предательстве отца Руана разнеслась по Солнечным Землям. Ургорцы не вникали в подробности, а лишь перебили слуг поместья. Невинных людей. Просто потому, что они служили у рода, окрещенного предателями короны.

Ставя на ком-то клеймо, мы не о чем больше не думаем. Чего же я хочу сейчас от Роанара, для которого я теперь орссец с темной кровью? На месте моих друзей не каждый бы решился оставить столь опасного человека в живых. А они даже чувствуют себя виноватыми передо мной. Разум упорно убеждал меня быть терпимее к друзьям, и хотя злость еще грызла изнутри, я постарался прислушаться к здравому смыслу.

- Так и будешь стоять? - после долгого молчания спросил я, борясь с желанием пошевелить затекшими руками и тем самым снова спровоцировать агрессию заклятия Ольцига.

Роанар, тяжело вздохнув, подошел ко мне с веревкой в руках и довольно туго стянул мне корпус, обездвижив плечи. Я не сопротивлялся.

- Если хочешь знать, я не считаю тебя тираном, - вырвалось у меня, когда Роанар закончил с узлом. Арбалетчик посмотрел на меня, и я не понял, что вижу в его глазах. Некую смесь сочувствия, недоверия и отчаяния.

- В отличие от Ольцига я не сомневаюсь в твоих умственных способностях, - с усмешкой отозвался Роанар, - поэтому уверен, ты подберешь много более красноречивых описаний моей деятельности. Но если ты считаешь, будто она доставляет мне удовольствие, ты сильно заблуждаешься на мой счет.

Фигура арбалетчика тенью возвысилась надо мной. Сидя на земле, я был вынужден смотреть на него снизу вверх, и от этого голова начинала неприятно ныть. Что ни говори, а мигрень, похоже, самый верный мой друг: вот уж, кто точно не оставит меня, чья бы во мне ни текла кровь.

- Я не думаю, что это доставляет тебе удовольствие. Ты вынужден так поступать.

Пришлось отвести глаза, чтобы не дать мигрени разыграться.

- Вот как? - Роанар недоверчиво качнул головой, - с чего такие перемены в настроении? Час назад ты скрипел зубами от злости.

- Вспомнил Армина Дожо, - отозвался я, - и то, как мы с ним обходились, когда он стал для нас предателем.

- Это не одно и то же, - произнес Рон, поморщившись, словно от зубной боли, - мы не обращаемся с тобой, как с этой свиньей, Райдер, имей совесть! Ты ведь прекрасно знаешь, что нам на тебя не плевать.

Я снисходительно усмехнулся. Похоже, попытки следовать голосу здравого смысла принесли свои плоды, и мною овладело почти безмятежное спокойствие. А вот Рон быстро раздражался, совершенно не желая осознавать, какой смысл я вкладываю в свои слова.

- Так и думал, что ты не поймешь. Просто хочу, чтобы ты знал: все в порядке. Я понимаю...

- Прекрасно! - раздраженно бросил арбалетчик и, схватив оружие, на ходу окликнул dassa, - Ольциг, идем со мной. Поможешь на охоте.

На минуту Роанар задержался рядом с Филисити. Она не сводила с меня глаз, я это чувствовал. Хотел бы понять, что написано на ее лице, но девушка стояла слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть точно.

- Справишься здесь одна? - холодно спросил барон.

- Займусь костром, - коротко кивнула Филисити, и в ее голосе послышалась опаска.

Рон снова обернулся на меня. Я с трудом сдерживал смех, понимая, как сильно мое нынешнее спокойствие действует ему на нервы.

- Осторожнее с лерсами на охоте! Если что, веди ко мне, я отпугну.

Роанар ничего не сказал в ответ, лишь ускорил шаг и направился, я полагаю, вниз по ручью. На нашей единственной совместной охоте он, помнится, сказал мне, что зверье часто приходит на водопой. Полагаю, они с монахом быстро вернутся.

Когда шаги Роанара и Ольцига затихли, я снова погрузился в свои мысли, чувствуя на себе взгляд Филисити. Она несколько секунд стояла на месте, затем принялась собирать сухие ветки и выкладывать место для будущего костра.

- Ты считаешь меня монстром? - почему-то спросил я. Девушка тяжело вздохнула, запрокинула голову и нервным резким движением бросила ветки на землю. С ее рук сорвался зеленый огонек, и резкий сильный порыв ветра подхватил брошенную кучку и перенес ее в заготовленное место для костра. Я невольно улыбнулся, восхитившись силой таирской колдуньи. Лицо девушки же осталось серьезным, она сделала ко мне шаг. Всего один. Нас по-прежнему разделяло около семи метров.

- Я считаю, что тебе не нужно было так говорить с Роном.

- Почему? - я непонятливо склонил голову, - вам ведь всем можно напоминать мне, что я орссец. А мне, выходит, нельзя указать Рону на его оплошность? Или тоже скажешь, что это совсем другое дело?

Филисити шумно выдохнула и закатила глаза.

- Роанар делает то, что должен. На его месте ты вел бы себя так же, - холодно отозвалась она.

- Я не повел себя так с тобой, когда узнал, что ты обладаешь магией. И с Роном, когда узнал, что он Руан Экгард, сын предателя короны. Думаю, некая темная кровь в ком-то из моих друзей меня бы тоже не смутила.

Филисити качнула головой. Голос ее стал хриплым и показался усталым.

- Ты просто не знаешь, на что способны эти люди.

- Ты права. Зато я знаю, на что способен я.

Девушка продолжила собирать ветки для костра. Слишком старательно, на мой взгляд. К тому же их и так хватало. Ей просто не хотелось говорить со мной, и она старалась занять чем-то руки.

- Так ты не ответила. Я, по-твоему, монстр, Филисити?

Она повернулась ко мне и склонила голову, как дикий ворон-пересмешник.

- В эту самую минуту мне кажется, что ты паяц, - со злостью произнесла она, снова отвернувшись. Продолжать разговор было бесполезно. Он ничего не даст, только расширит пропасть между нами. Я этого не хочу.

Что ж, придется снова погружаться в раздумья. Я невольно задумался о сказанной мною фразе. Не было ли это ложью? Разве мне известно, на что я способен?

Мои мысли сосредоточились на темной крови, которая, как выяснилось, течет в моих жилах. И, похоже, она не просто делает меня сильнее и быстрее обычных людей. Когда призрак Лэс-Кэрр-Грошмора показал мне, как именно был проклят его родной город, я видел, как неизвестный колдун с помощью крови Коруна Объединителя вызвал некое темное облако, которое обладало силой. В Лэс-Кэрр-Грошморе и позже в поселении лесных колдунов я выяснил, что тоже могу его вызвать. Но я понятия не имею, на что оно способно. Может ли это темное облако освободить меня, к примеру, от заклятия dassa?

Разумеется, я не собирался применять эту силу против друзей. Но если мне удастся овладеть ею, темная сила может стать неплохим союзником против Виктора Фэлла. Назовите меня трусом, но против этого человека я был готов применить любое оружие, будь то эсток, кинжал, арбалет, силы Ольцига и Филисити или темная магия.

Нужно было вспомнить, при каких обстоятельствах черное облако проявляло себя. Впервые я увидел его в Лэс-Кэрр-Грошморе. Безликий призрак Виктора Фэлла нанес мне смертельную рану. Второй раз меня должно было убить зелье лесной колдуньи Эвлорис. Филисити говорила, это снадобье попросту выжигает темную кровь. Выходит, оба раза, когда появлялось темное облако, я был при смерти...

Мой взгляд невольно упал на стянутые веревкой запястья. Кожа снова покрылась волдырями и болела, но вряд ли ожоги на руках сойдут за смертельную опасность. Я невольно хмыкнул от досады. Должен же быть способ вызвать эту магию, не умирая.

Я постарался воскресить в воспоминаниях ощущения, которые испытывал, когда облако появлялось. Это было трудно, требовалась предельная концентрация, но, казалось, темная кровь отзывалась. Я чувствовал внутри себя эту силу, и она готова была послушаться.

Руки неподвижно лежали на коленях, и вдруг веревка загорелась белым с красными всполохами светом и особенно больно обожгла кожу.

- Ох... - вырвалось у меня, и я закусил нижнюю губу, дожидаясь, пока боль схлынет.

- Что ты делаешь? - напряженно спросила Филисити, подходя ко мне. Ее голос звучал строго, но было видно, что девушка лишь старается скрыть за холодным тоном опасение, - заклинание сработало на защиту. Почему?

Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось пугать Филисити, но и врать ей не было сил.

- Пытаюсь работать с темной магией.

Девушка задержала дыхание. Было видно, что она хочет сделать шаг от меня, но заставляет себя стоять на месте. Ее левая бровь недоверчиво приподнялась, Филисити молча ждала от меня объяснений.

- Не бойся меня, прошу тебя, - качнув головой, произнес я, и услышал в собственном голосе отчаяние.

- После того, как ты сказал, что пытаешься работать с темной магией? - хмыкнула девушка, и ее взгляд, как в начале нашего знакомства, показался мне тяжелым и пронизывающим, - странная просьба.

Я многозначительно посмотрел ей в глаза и вздохнул.

- А лучше было, если бы я соврал? Мне нечего скрывать, Филисити. Если во мне течет темная кровь, и она может давать некую силу, я хочу научиться ею управлять. Это может помочь в борьбе с Орссом.

Девушка вздохнула, сложив руки на груди.

Я вновь закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Веревка зашипела и вспыхнула белым светом, красные всполохи вновь обожгли запястья, и ожоги лопнули, взорвавшись болью. Я плотно сжал челюсти, прикрыв глаза.

- Прекрати! - воскликнула Филисити и сделала шаг от меня.

- Ты ведешь себя так же, как вел Ольциг, когда узнал, что ты обладаешь магией, - нахмурился я, чувствуя, как лицо покрывается испариной от боли. Запястья горели нещадно.

- Это другое, - потупилась девушка. Я был в корне не согласен.

- То же самое, и ты это знаешь!

- Ты из Орсса, - обличительно бросила она, - и в тебе темная кровь. Такие, как ты, убили моего отца.

- Но я этого не делал! Неужели ты не видишь разницы? - обиженно воскликнул я. Слова девушки действительно ранили. Я не горазд открещиваться от своих ошибок, но не нужно приписывать мне чужие грехи.

Несколько секунд мы молчали, и я снова попытался вызвать темное облако. Тьма действительно шевельнулась внутри меня, я это почувствовал. Как почувствовало и заклинание Ольцига. Веревки раскаленными клыками впились в лопнувшую кожу рук, заставив меня застонать от боли. Раны, образовавшиеся на запястьях, начали кровоточить.

- Проклятье, Райдер, хватит!

- Нет, не хватит! Я не враг, Филисити! - с жаром воскликнул я, - и хочу, чтобы ты поняла это. Все, через что мы прошли, все, что к друг другу испытываем - настоящее. Никакого обмана! Я тот же, кем был, когда мы познакомились. Темная магия и тогда являлась частью меня, и я случайно применил ее лишь однажды, когда снял проклятие с Лэс-Кэрр-Грошмора!

- И ты скрыл это, - кивнула Филисити.

- Потому что не знал, что именно произошло. Были только догадки, которые пугали меня. Оставлять страхи при себе было моим правом. В остальном я тебе не лгал.

- Ты не говорил, что потерял память, - качнула головой девушка.

- Ты тоже не сразу сказала, что замужем, - нахмурился я, и, кажется, сильно ранил девушку этими словами. Ее губы сжались в тонкую линию, послышался тяжелый вздох. Я поспешил найти глаза Филисити, - ты сама говорила, что поздно что-то менять. Ты обладаешь магией, твой муж командует одним из орсских отрядов, и я это принял. А ты не можешь принять то, откуда я родом?

- Я люблю тебя, Райдер, доволен?! - воскликнула она, всплеснув руками, - ничего не изменилось, когда я узнала, кто ты...

- Даже я не знаю кто я, - на моем лице появилась снисходительная усмешка. Филисити шумно выдохнула, качнула головой и села рядом со мной, обхватив согнутые в коленях ноги.

- Ненавижу тебя, - шепнула она. Я нервно хохотнул.

- А только что говорила, что любишь.

Филисити одарила меня уничтожающим взглядом, и я вздохнул.

- Прости. Вся эта ситуация выводит меня из себя, - бегло произнесла девушка.

Я кивнул.

- Меня тоже.

Несколько минут мы сидели молча. Слышалось лишь частое дыхание девушки, которая отчаянно пыталась взять себя в руки.

- Знаешь, я бы очень хотел обнять тебя сейчас, но... - я поджал губы и кивком указал на связанные кровоточащие запястья. Девушка нахмурилась.

- А я бы с радостью тебя развязала, но... - она скопировала мое выражение лица и развела руками. Я издал нервный смешок. Кажется, пропасть, возникшая между нами, стремительно сужалась, и ее вот-вот можно будет преодолеть одним прыжком. Было ясно, что мы оба этого хотим.

- Но ты должна разжечь костер, - хмыкнул я, указав на обложенную камнями горстку веток. Девушка ухмыльнулась, помедлила несколько секунд, на ее пальцах заиграли зеленые искорки, и перед нами замаячило рыжее пламя костра.

Взгляд Филисити остановился на моих связанных запястьях, и она недовольно нахмурилась.

- У тебя руки сильно кровоточат. Скорее бы Ольциг вернулся.

Девушка передернула плечами, словно от холода.

- Пусть лучше помедлят. Будет больше времени.

- На темную магию? - недовольно спросила Филисити.

- Да.

Девушка нахмурилась.

- Райдер...

- Филисити, я должен знать, как этим управлять. Как это использовать, как сдерживать. Вы только и делаете, что твердите мне о темной крови, но на деле она не делает меня опасным. Она делает меня вашим пленником.

Из груди таирской колдуньи снова вырвался тяжелый вздох. Она не ответила, потому что в душе была согласна со мной. И ей не нравилось это почти так же, как и мне.

- Мне нужна твоя помощь, - решился я.

- Райдер, я не могу, пойми...

- Дослушай, - мы столкнулись глазами, и я ободряюще улыбнулся, - ты владеешь магией крови. Я видел тогда в Лэс-Кэрр-Грошморе, что колдун, наложивший проклятие, использовал именно эту магию. Или что-то похожее. Ты знаешь, как... зацепить это, как заставить работать? Помоги мне.

Филисити посмотрела на меня почти умоляюще, качнув головой.

- Это безумие, - прошептала она. Я кивнул.

- Знаю. Но если бы ты попросила меня о чем-то подобном, я доверился бы тебе. Посмотри мне в глаза. Неужели ты думаешь, что я могу причинить тебе вред? Я дрался на дуэли ради тебя. Декс меня забери, я умер ради тебя и вернулся с той стороны! Что еще мне нужно сделать, чтобы ты начала доверять мне?

Филисити задумчиво посмотрела на меня и криво улыбнулась.

- Я доверяю тебе, Райдер, - она вздохнула, встала со своего места и тут же опустилась на корточки прямо напротив меня, - думаю, тебе не нужна моя помощь. Ты способен сделать это сам. И ты знаешь... - девушка помедлила и договорила, собравшись с силами, - к кому нужно обратиться. У тебя есть связь с ним, раз в твоих жилах течет кровь его детей.

Не знаю, почему, но по моей спине пробежал холодок. Отр. Она говорила об Отре. Божестве, которому поклоняется Виктор Фэлл. Именно к нему ведь взывал колдун, проклявший Лэс-Кэрр-Грошмор.

- Как на древнем языке попросить показать... - я помедлил, - источник моих сил? Я ведь это хочу узнать. Я вообще хочу... узнать.

Девушка пожала плечами.

- Tzara fere vast sarosa, - пальцы ее нервно сцепились, дыхание стало резче, - так ты попросишь показать источник твоих сил. А насчет знания и свободы...

Филисити понадобилось несколько секунд, чтобы решиться.

- Он может меня и не услышать, - улыбнулся я. Глупо было думать, что это предположение может успокоить. Девушка усмехнулась и качнула головой.

- Я доверяю тебе, - повторила она, похоже, пытаясь убедить в этом не меня, а себя, - скажу один раз. Слушай и запоминай. Или вспоминай, если получится. Ты хочешь попросить темное божество помочь тебе освободиться из плена и дать тебе знания о твоих возможностях. Так ему и скажешь. Это будет звучать как: "Atara fere urra cest git tenda. Para fere legrettaz de fere kannta".

Древний язык словно запел внутри меня. Он действовал почти магически, завораживал, заставлял замирать. Трудно было поверить, что я когда-то говорил на нем, знал его. Так ли это?

- Dahare, - натянуто улыбнулся я. Почему-то захотелось поблагодарить Филисити именно на древнем наречии, оно всегда казалось мне сильнее международного языка.

Девушка снисходительно склонила голову, затем обеспокоенно посмотрела на кровоточащие ожоги на моей руке.

- Уверен, что хочешь продолжать? Может, лучше дождаться Ольцига?

Я покачал головой.

- Нет. Иначе могу забыть слова. А ты говорила, что не будешь повторять.

Таирская колдунья нервно хохотнула, сочувственно сведя брови.

- Хочешь, попробую впечатлить тебя? - усмехнулся я. Девушка склонила голову в ожидании, и я кивнул. Помню, она как-то сказала, что имя моего покровителя Дайминио значит "любовь" и "жизнь". Похоже, я могу догадаться, как сказать фразу, которую никогда не слышал на древнем языке.

- Filisiti, fe dajmara heker.

Девушка задержала дыхание. Глаза ее блеснули, на губах появилась легкая улыбка.

- Действительно впечатлил, - не сказала - выдохнула она. Я, несмотря на связанное тело и горящие от боли руки, почувствовал себя победителем.

- Слава Богу, что ничего не напутал.

Несколько секунд мы провели в молчании. Затем Филисити вдруг приблизилась и легко поцеловала меня, тут же отстранившись. Мы оба чувствовали, что для магических практик времени осталось совсем мало.

- Будь осторожнее, хорошо?

- Тут же замолчу, если почувствую, что что-то не так, - заверил я, не зная, кого именно пытаюсь в этом убедить. Затем вздохнул и вспомнил слова, которые произносил седовласый колдун, проклявший Лэс-Кэрр-Грошмор. Глаза мои закрылись, я сосредоточился и начал говорить почти нараспев, как Дайминио в Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja, - Otra de Perrian Numjette, tgara fer! Tzara fere vast sarosa! Atara fere urra cest git tenda an para fere legrettaz de fere kannta!

Ничего не происходило. По крайней мере, сначала мне так показалось. А затем воспоминание о темном облаке ожило и начало обволакивать разум. Я услышал шипящий звук - кровь, попадающая на землю, начинала дымиться. Веревки раскалились, и я, запрокинув голову, закричал: боль оказалась просто ужасной! Сквозь нее прорвался испуганный крик Филисити, она произнесла мое имя. Но меня уже не было здесь. Я слышал чей-то зов внутри себя, и понял, что Отр откликнулся. И сейчас поможет мне вспомнить...

***

Он называл это кирпичным залом. Довольно простое название для комнаты, в которой менялись или отнимались жизни. Чаще, к слову, отнимались, поэтому среди слуг можно было услышать о "комнате смерти", а среди воинов - о "комнате суда Отра".

На стенах, отделанных красным кирпичом, в черных оправах висело множество факелов. У дальней от входа стены горел огромный камин, в котором, казалось, никогда не гасло пламя, будто бы сам Отр топил его из недр своего мира. В центре зала стоял массивный стол, по бокам которого болтались хваты. Ими привязывали избранного, чтобы он не мешал процессу. Рядом возвышалась резная черная этажерка, украшенная металлическими розами с шипами, на каждой полке лежали различные инструменты. В основном ножи разной кривизны и остроты, чтобы разнообразить процесс обращения. Второй разновидностью инструментов были стеклянные шприцы с толстыми иглами.

Древние наместники Орсса построили это место специально для обрядов, хотя изначально, похоже, для него задумывалось другое назначение. Я никогда не спрашивал, что было здесь в древние времена. Помещение было большим, как обеденные залы в старых замках. Возможно, раньше это и было основной функцией "комнаты смерти", трудно сказать наверняка.

Потолки казались высокими, как небо, и были черными, как непроглядная ночь. Это был зал операций. Со специальными оконными прорезями под самым потолком. За окнами располагались зрительские места. Лорд Фэлл любил, чтобы на процесс обращения смотрели те, кому никогда не суждено испытать его на себе. Самые лучшие воины. От них требовалась бесстрастность, выдержка, внимательность, сосредоточенность. Как и от того, кому выпала честь пройти обряд, который мог стоить жизни.

С раннего детства нам вбивали в головы то, что высшая цель - изменить саму суть своей природы. Стать выше, приблизиться к богам. И каждый был готов рискнуть, чтобы достичь священной цели.

Я чувствовал сильную руку на своем плече и старался держаться бесстрастно, как того требует лорд Фэлл. Это было трудно, лицо обливалось потом, и хотелось ежеминутно вытирать его - в зале стоял невообразимый жар, кругом витал запах металла. Дексы всегда пахли металлом...

По правую руку от двери начинался ряд огромных прочных клеток, откуда доносилось клацанье зубов и тихое утробное рычание. Отровы дети были недовольны. Их заставили слишком долго ждать. Я понимал их недовольство. Мне всегда было легко понять дексов, наверное, поэтому лорд Фэлл и выбрал меня. Хотя, думаю, он с самого моего рождения знал, что день обращения настанет.

Тяжелая дубовая дверь открылась, и в комнате появилась она. Невысокая, хотя сейчас была выше меня на полголовы. Она часто говорила мне, что будет чувствовать себя старой, когда я перерасту ее.

- Viktor! - умоляюще воскликнула она, вцепившись руками в круглую дверную ручку. У нее были очень худые запястья с сильно выделяющимися костяшками и тонкие пальцы с длинными всегда чистыми ногтями, - enkanta, ne set patora! Ne begara mer dameri de fere sana! Avetsara heker! Set le ketara ime....

И я понимал, что она говорит. Понимал без всякого труда. "Виктор, пожалуйста, не делай этого! Не становись палачом для моего сына! Умоляю тебя! Это убьет его".

Мне стало страшно, и я аккуратно взглянул на лорда Фэлла, надеясь, что он не заметит моего смятения. Хотя в глубине души я и хотел, чтобы он заметил. Чтобы отказался от своей затеи, ведь я никогда по-настоящему не желал пройти обряд.

Темные глаза незваной черноволосой гостьи светились мольбой. Брови сошлись в жалобном прошении, щеки краснели от слез. И без того худое лицо осунулось от страха, отчего скулы казались еще острее. Сегодня она надела красное платье. Наверное, это злило Виктора Фэлла: он любил черную одежду. Он вообще любил черное.

- Liticia, lanamera, - безразлично бросил он, но глаза его сверкнули угрозой, - hek distrira fere.

Затем он опустил на меня взгляд. Орсский наместник смотрел сверху вниз - почти заботливо. В его темных глазах читалась гордость.

- Идем, мой мальчик. Нам пора, - торжественно возвестил он.

- Viktor! - снова позвала Литиция. Она боялась сделать шаг, приблизиться, помешать. Ее тонкие пальцы обхватывали дверную ручку, словно она была оплотом равновесия.

- Hekere sana'ra fere estar, - все еще спокойно говорил лорд Фэлл, - hek ne dvara nehillen patora. Zili lanamera, ome fe le hek ketara.

Я напрягся, понимая, чем он угрожает Литиции. "Твой сын - мой воин. Ты не можешь ничего сделать. Просто уходи, или я убью тебя". Голос лорда Фэлла не дрогнул. И рука не дрогнет, если Литиция снова попытается помешать...

- Fale'ra zarane. Fe le amra, - ответил я. Голос мой был еще тонким и детским, но я старался заставить его звучать строго. Лорд Фэлл прищурился, и я поспешил добавить для пущей убедительности, - set'ra fere ie ganto. Fe le begara rev'ja de Ohrss.

Не знаю, могла ли она поверить в то, что "все хорошо", и в то, что я верю в "священный долг", желая "стать стражем Орсса". Похоже, что не могла. Из глаз потекли слезы, она закрыла лицо руками, зашептав:

- Ie Ja, sara fere sana...

На этот раз Виктор Фэлл не готов был ограничиться простыми угрозами. Что-то темное мелькнуло в его глазах, словно это была первозданная, первородная Тьма. Он грубо толкнул меня вперед, развернулся, быстрым движением вытащил кинжал из-за пояса и прижал его к шее Литиции, всем телом навалившись на хрупкую женщину и заставив ее вскрикнуть от ужаса.

- Не надо! - выкрикнул я.

- Замолчи, щенок! - тут же отозвался лорд Фэлл, не оглянувшись на меня. Глаза его светились злобой, он чувствовал превосходство. Может, поэтому заговорил с Литицией на языке, которого она не знала, - сколько раз я говорил тебе не упоминать своего поганого бога в стенах Fell de Arda?

Литиция сжалась, закрыла глаза, из-под век продолжали струиться слезы.

- Я отрежу твой поганый язык и скормлю его дексам.

- Хватит! - набравшись смелости, окликнул я. Мужчина обернулся и посмотрел на меня уничтожающим взглядом, но я выдержал. Кивнул в сторону клеток, из которых доносилось рычание демонов, и сосредоточенно посмотрел орсскому наместнику прямо в глаза, - они не хотят больше ждать. Нам следует приступить.

Хотелось добавить "пожалуйста", но я знал, что мольбы могут лишь разозлить лорда Фэлла. Этот человек понимал только силу. И если я хочу оставить мать в живых, я должен ее проявить.

- Твой сын мудрее тебя, - хмыкнул Виктор и грубо оттолкнул Литицию к двери, - убирайся! Чтобы глаза мои тебя не видели. Еще раз помянешь своего бога при мне, и, клянусь, твой язык сожрут Отровы дети!

Лорд Фэлл с силой захлопнул за женщиной дверь, и мы остались с ним в помещении рядом с разозленными дексами под пристальными взглядами воинов, сидевших на зрительских ложах под потолком.

Легким жестом руки Виктор указал мне на стол в центре зала, и я молча проследовал к нему. Забрался с первого же прыжка, хотя для моего роста он был довольно высоким. Лорд Фэлл проводил меня удовлетворенным взглядом. Он смотрел на меня с гордостью учителя при любом успехе.

Ловкие руки наместника Орсса быстро сковали меня хватами, полностью лишив возможности двигаться. Я старался не показать страха, хотя сердце бешено колотилось о ребра, а тело била мелкая дрожь.

Лорд Фэлл достал с полки этажерки короткий кинжал, которым тут же надрезал мою правую руку вдоль. Боль обожгла ее, и я стиснул зубы, зная, что показывать слабость нельзя. Воины в черных одеждах наверху пристально следили за мной. Я с ужасом понял, что каждый из них мечтал бы оказаться на моем месте.

- Сегодня твоя жизнь изменится навсегда, мой мальчик, - вкрадчиво произнес Виктор, отходя от стола к одной из клеток. Похоже, он не допускал даже мысли, что обряд отнимет мою жизнь.

Я молчал, плотно сжимая челюсти. Голова начинала кружиться - из горящей руки вытекало много крови. Хотелось заплакать или закричать, но это было неприемлемо.

Клетка открылась, и рычащий декс последовал за Виктором Фэллом с покорностью ручного зверя. Он шел в моем направлении, жадно облизываясь, чувствуя запах крови.

Это было высокое грузное существо с серой кожей, имевшее отдаленное сходство с человеком, заканчивающееся на общем количестве рук и ног. Лишенная волос голова имела четыре небольших рога - по два над каждой выдающейся вперед надбровной костью. Нос был прямой и длинный с заостренным кончиком. Вместо ушей - лишь маленькие дырочки на большой голове. Мускулистая рельефная серая шея переходила в огромные плечи, за которыми возвышались громадные перепончатые крылья. За спиной метался тонкий заостренный длинный хвост. Гениталии были прикрыты набедренной повязкой - лорд Фэлл считал, что дексам не следует забывать об эстетике. Руки с мощными пальцами заканчивались острыми длинными когтями, на локтях и пятках существа росли длинные шипы, поэтому передвигался декс на мысках. Больше всего пугал взгляд белесых глаз, лишенных зрачков и радужной оболочки.

Я молча лежал, истекая кровью, и пытался понять, что может чувствовать декс. Казалось, он интересуется тем же самым обо мне.

Виктор кивнул, и существо припало к моей кровоточащей руке, жадно впиваясь острыми зубами в кожу. Я застонал, не сдержавшись. Попытался вырваться, но хваты плотно держали мое тело, полностью обездвиживая его.

- Терпи. Как только он выпьет твоей крови, он даст тебе свою, - произнес лорд Фэлл.

Я не знаю, сколько длилось это мучение. Кажется, на несколько минут у меня помутился рассудок. Меня вернул голос Виктора, прогремевший на весь кирпичный зал.

- Otra de Perrian Numjette! Tgara fer! Para sete garade vast ritta begara hekere estar an rev'ja! Alira ime mer Vero de Lerria an metara vessa mer fere! Vos hek'ra fale an fale'ra hek!

С этими словами Виктор воткнул иглу шприца в руку декса. Тот недовольно зарычал, но при этом даже не думал сопротивляться, когда орсский наместник набирал его кровь в стеклянный сосуд. В следующую секунду игла вошла в мою левую руку, и мир затопила агония, которой не было конца. Тьма всколыхнулась внутри моего тела - густая и вязкая, как непроглядная ночь. И в ее глубине слышался голос, чувствовался пульс. Отр принимал меня и говорил со мной, и где-то еще дальше я слышал чей-то крик, который называл имя, которое привык считать моим...

***

- Райдер! - кричала Филисити, тряся меня за плечи.

Слышались чьи-то шаги, какая-то суматоха...

Я не понимал, что происходит, в голове словно каждую секунду взрывалась пороховая бочка. Острыми уколами пульсировали запястья, превратившиеся в кровавое месиво. Веревка, стягивающая их, была пропитана кровью, шипела и дымилась.

- Что происходит?! - я узнал голос Роанара, но глазами его найти не мог, все расплывалось от грызущей боли. Я только знал, что он стремительно приближался.

- Ольциг, ради Бога! - воскликнула девушка. Ее руки вцепились в веревки на моих запястьях в тщетной попытке сорвать их, и заклятие dassa отозвалось новым ударом.

Филисити вскрикнула - похоже, мои путы не преминули обжечь и ее ладони.

Я не мог реагировать на боль. Было трудно дышать: я лихорадочно хватал ртом воздух, пытаясь сладить с взбунтовавшимся телом.

- Что с ним? - рядом послышался голос монаха. Я почувствовал его руку на своем обливающимся потом лице, но не мог выдавить из себя ни слова. Голова раскалывалась так, словно мне заново раскроили череп.

- Филисити, что с ним произошло? - не унимался dassa.

- Я не знаю! Не знаю! Райдер... - в голосе девушки слышался неподдельный страх, - ты меня слышишь?

Нужно было что-то сказать. Потому что я и сам не понимал, жив я или мертв. Но на долгий рассказ у меня не хватило бы сил. Самой яркой в тот момент была мысль о Литиции. Я, наконец, узнал, кто она. Точнее, кем была.

- Она... моя мать... - выдавил я. Желудок тут же взбунтовался, и мне едва удалось успеть отвернуться в сторону, чтобы не вывалить его содержимое на себя и своих друзей.

- Ольциг, - умоляюще произнесла девушка.

- Я не могу помочь ему, когда темная кровь активна, - отчаянно воскликнул монах, - Райдер, ты должен ее остановить. Слышишь? Иначе я ничего не смогу сделать.

Не знаю, что я сделал и как, но веревка вдруг перестала дымиться и шипеть. Словно тьма, шевелящаяся внутри меня, свернулась клубком и уснула до следующего призыва. Монах не медлил. Я почувствовал, как вокруг меня разливается золотой свет, и тут же потерял сознание.

Глава 2. Тритонов перевал

- Он приходит в себя, - послышалось надо мной. Я узнал голос Роанара и открыл глаза. В голове стоял легкий туман, словно я выпил залпом бутылку плохой берки, однако боли больше не было. Я бегло посмотрел на связанные веревкой руки. Запястья больше не кровоточили, но от исцеленных монахом ожогов на них остались грубые следы.

Через пару секунд я понял, что лежу на земле на настиле из собственной плащ-накидки. Попытался подняться, но Роанар тут же положил руку мне на плечо и остановил.

- Не торопись, Райдер. Спешить некуда, - произнес он на удивление заботливо. Я настолько опешил, что даже не нашелся, что сказать.

Ольциг и Филисити быстро оказались рядом. В руке девушки была железная чашка.

- Вот, выпей, - сказала она. Я нахмурился. После отвара Эвлорис меня не очень-то тянуло пить предложенные напитки. Девушка поняла это и виновато опустила глаза, - это просто вода.

Я усмехнулся и все же приподнялся, опершись на руки. К моему удивлению веревки не обожгли запястья. Я недоверчиво посмотрел на Ольцига и вопросительно кивнул.

- Ты снял заклятие? - голос мой прозвучал хрипло и надтреснуто, словно у древнего старика. В горле пересохло. Филисити присела рядом и поднесла к моим губам чашку. Никаких посторонних запахов от жидкости не исходило, и я решил рискнуть. Похоже, в последнее время у всех нас проблемы с доверием.

- Ты сам его ослабил, - ответил dassa, пока я жадными глотками пил воду, - прости за то, что оно сделало с тобой. Мне удалось вылечить руки, но шрамы, боюсь, останутся...

Голос юноши звучал виновато, глаза беспокойно бегали, не зная, за какой предмет зацепиться, чтобы избежать прямого зрительного контакта со мной.

- Я хотел снять его и развязать тебя, честное слово, но... - Ольциг закусил губу, - решил не рисковать делать это после того, как ты воздействовал на него... темной магией. Я не знаю, какой может быть реакция. Нужно время подумать.

На удивление лицо Роанара осталось спокойным. Выходит, Филисити рассказала им, что именно я пытался делать.

- Ты вспомнил что-то? - спросил барон, столкнувшись со мной взглядами.

Я вздохнул.

- Да, - трудно было сформулировать точно, что это было. Слишком много спутанных образов, разом хлынувших в голову. Я постарался вычленить ключевой момент своего видения и кивнул, собравшись с мыслями, - момент... обращения. Как меня сделали тем, что вы называете perrian numjette.

Роанар, Ольциг и Филисити переглянулись. Я вздохнул и рассказал им, что видел, не утаив на этот раз ни одной детали. О кирпичном зале, о воинах, которые сидели на зрительских местах в помещении под самым потолком, о том, как выглядят дексы, об их полном повиновении Виктору Фэллу, о клетках, о столе, об инструментах, о Литиции, о самом обряде. Повторял все, что сумел запомнить и, к слову сказать, деталей было довольно много.

Роанар хмурился, задумчиво проводя рукой по лицу. Филисити слушала сосредоточенно и смотрела на меня с нескрываемым беспокойством. Ольциг прятал глаза и перебирал пальцами. Когда мой рассказ дошел до момента введения крови декса мне в руку, я вдруг запнулся, поняв, что не могу собрать воедино перевод последнего заклинания Виктора Фэлла.

- Я не могу понять, что он говорил, - сокрушенно произнес я, сжимая кулаки, - помню каждое слово, но не могу собрать перевод воедино. Как будто вместе с воспоминанием пропала возможность понимать древний язык. Там я понимал все, а сейчас... не могу.

Филисити тяжело вздохнула, Роанар положил мне руку на плечо.

- Говорят, так бывает, - пожал плечами он, - некоторые детали и даже навыки стираются с потерей памяти. Ты только начинаешь вспоминать, должно пройти время.

Я хмыкнул. Должно быть, друзья сильно испугались того, что творилось с темным облаком и заклятием dassa, раз Роанар вдруг стал таким понимающим и заботливым. Или Филисити, наконец, сумела убедить его, что я не враг. Не знаю, что именно произошло, пока я был без сознания, но отношение друзей ко мне стало практически прежним. С той лишь разницей, что веревки до сих пор стягивали мои запястья.

Молчание затягивалось. Филисити осторожно посмотрела на меня и вопросительно кивнула.

- Мы можем перевести заклинание Виктора Фэлла для тебя, если хочешь, - предложила она. И хотя я прекрасно знал, что не хочу произносить эти слова, все же решил это сделать. В конце концов, Ольциг еще с Лэс-Кэрр-Грошмора был обижен за то, что я не сумел передать ему заклятие темной магии, которым пользовался неизвестный седовласый колдун. Думаю, и ему, и Филисити любопытно, что же за слова произносил Виктор Фэлл, чтобы обратить человека в воина с темной кровью.

- Надеюсь, ничего не напутаю, - вздохнул я и произнес, - Otra de Perrian Numjette! Tgara fer! Para sete garade vast ritta begara hekere estar an rev'ja! Alira ime mer Vero de Lerria an metara vessa mer fere! Vos hek'ra fale an fale'ra hek!

Ольциг поднял на меня глаза и кивнул.

- Это не заклинание, Райдер, а прямая просьба, - пожал плечами он, помедлив. Думаю, принципы, привитые Орденом, попросту не позволяли ему перевести обращение к темному божеству Орсса. Для монаха, особенно для будущего пятого мэтра это было равносильно приобщению к ереси. Наверное.

Инициативу, как ни странно, решил перехватить Рон:

- Он сказал: "Родитель Темной Крови! Услышь меня! Даруй этому человеку силу, чтобы стать твоим воином и стражем! Проведи его через Царство Смерти и верни обратно ко мне! Ибо ты - всё, и всё - ты!".

Я несколько секунд смотрел в глаза арбалетчика. Мне трудно было сейчас находиться рядом с ним, в конце концов, он ведь велел связать меня после всего, через что мы прошли вместе. Злился ли я на него? Да, пожалуй. И сейчас мне вовсе не хотелось списывать его решение на молодость или страх. Это было предательством в чистом виде. Но прежней ярости и даже прежней обиды я уже не испытывал. И потом, Дайминио всю жизнь учил меня прощать.

- Спасибо, - сказал я.

Филисити кивнула и многозначительно посмотрела на монаха.

- Ольциг, ты не поможешь мне у костра? - спросила она. Dassa непонятливо прищурился.

- Зачем? Там же не надо ничего...

- Ольциг, - сквозь зубы с нажимом обратилась девушка, - идем. Со мной.

Монах несколько секунд пытался сообразить, затем улыбнулся и активно закивал головой.

- Ох, верно! Да, конечно, костер. Там... это... нужно... кое-что сделать, да.

Филисити закатила глаза, поднялась, и они с dassa направились к костру. Кажется, девушка успела назвать монаха идиотом, и тот принялся активно жестикулировать, оправдываясь. Его слов я уже не слышал, потому что говорил он шепотом.

Роанар прикрыл глаза и качнул головой. Он какое-то время собирался с мыслями.

- Райдер, я... - он помедлил, закусив нижнюю губу, - должен извинить перед тобой. За то, как поступил. После всего, что ты для меня сделал, я не имел права...

- Да, не имел, - согласился я. Роанар опустил глаза.

- Когда ты узнал, кто я, - Рон покачал головой и невесело улыбнулся, - ты не изменил своего отношения. И я не забыл об этом, когда связал тебя. Я считал, что поступаю верно, а твое великодушие списывал на то, что ты из Орсса, поэтому знаешь, что такое быть не таким, как все и хранить тайну своего происхождения.

Потрясающе!

- Была одна маленькая деталь, - усмехнулся я, но арбалетчик хмуро перебил меня.

- Дай мне закончить, - строго произнес он, - у меня не укладывалось в голове, что ты можешь не помнить своего прошлого. Мне не приходилось общаться с людьми, которые потеряли память. Мне проще было думать, что ты врешь, чем принять то, в чем я ничего не смыслю. Это не оправдание, Райдер, я знаю.

- Не оправдание, - повторил я, кивнув.

- Знаю, тебе к дексу не сдались мои объяснения, - усмехнулся барон, - и все же я хочу, чтобы ты знал, чем я руководствовался. Непониманием и предрассудками. Я вел себя, как идиот.

Зная, насколько тяжело барон Экгард относится к собственной гордости, я оценил такое признание по достоинству.

- И мстил мне за Филисити, - вырвалось у меня, пожалуй, против моей воли. Просто мне было необходимо это сказать. Роанар тяжело вздохнул.

- Хотел бы я заверить тебя, что она не при чем здесь, - арбалетчик оглянулся в сторону костра, где девушка продолжала беседовать о чем-то с монахом, затем снова посмотрел на меня, - но это будет ложью.

- Я знаю, - смиренно кивнул я.

- Я тебя предал, Райдер, - продолжил барон, - и если ты не захочешь меня простить, я пойму. Знаю, я не заслужил твоего прощения.

На моем лице появилась невеселая усмешка. Он был прав. Пожалуй, несколько часов назад я был бы категоричен и точно сказал бы, что никогда не забуду этого предательства. Однако сейчас...

- Знаешь, я всю жизнь говорил, что мне повезло с покровителем, - вздохнул я, - сейчас могу сказать, что с мои покровителем повезло тебе. Дайминио добрый человек. Он верил в прощение и в раскаяние. Я могу быть орссцем по происхождению, но воспитал меня кардинал Солли из Дирады. И Орден Креста и Меча.

Мы невольно бросили взгляд на метку Святой Церкви в виде длинного черного креста, вытатуированного на тыльной стороне моей правой ладони. Рисунок был виден через защитные перчатки, на которых с помощью "паутины" был сделан специальный прозрачный участок.

- Я тебя прощаю, Руан, - сказал я. Почему-то сейчас мне захотелось назвать его настоящее имя.

- Спасибо, мастер Лигг, - кивнул он, и сейчас ему удалость сказать это с той же многозначительной интонацией, с какой меня называли мастером Лиггом Его Величество Ирес Десятый и погибший капитан Курц. Я улыбнулся. Хотелось протянуть арбалетчику руку, но веревки, сковывающие запястья, мешали нормальному рукопожатию.

Я вздохнул.

- Полагаю, Тритонов перевал я все равно пройду связанным?

- Ольциг действительно пытался снять заклятие. Но тебе удалось его изменить, а темная магия монахам Ордена неподвластна, - произнес он.

Получается, теперь мои оковы - только моя проблема. В принципе, так было с самого начала, но теперь друзья не сумеют меня развязать, даже если захотят. Веселый получается расклад. Если мне не удастся выпутаться, придется просить помощи о Виктора Фэлла? Подобное развитие событий может вызвать, разве что, нервный смешок.

- И каков план? - усмехнулся я.

- Филисити сказала, что в Таире живет один старый dassa. Он экзорцист. Возможно, ему будет понятнее природа перемены заклятия, и он сумеет снять его. Но пока, боюсь, придется...

- Ясно, - коротко сказал я, понимая, что на старого dassa особенно рассчитывать не приходится, - что ж, теперь веревка хотя бы не жжет руки при каждом движении. Хоть это радует.

Роанар устало потер глаза.

- Не думай, что мы оставим попытки тебя освободить. Вполне возможно, Ольциг что-нибудь придумает и раньше. Просто...

- Нужно время, - понимающе кивнул я.

- Да, - быстро отозвался Роанар. Он стремился как можно скорее закрыть эту тему. Что ж, надо отдать должное: барон довольно долго продержался в условиях ущемления гордости. Наверное, это далось ему тяжело.

Несколько секунд Рон молчал, затем вопросительно посмотрел на меня и уже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но в последнюю секунду передумал.

- В чем дело? - нахмурился я.

- Нет-нет, - покачал головой арбалетчик, - просто хотел спросить, но это меня не касается.

- Так спрашивай, - усмехнулся я, - секретов больше нет, забыл? Об Орссе я пока рассказал все, что знал.

- Да, я понимаю. Просто стало интересно, - Рон поджал губы, - в твоем видении никто не называл твоего имени? В смысле, настоящего...

Я опустил взгляд и вздохнул.

- Нет. Поверь, мне ничуть не меньше хотелось бы его узнать.

Роанару оставалось только кивнуть. Мы оба понимали, что разговор подошел к концу, и я решил избавить барона от необходимости находиться рядом со мной из вежливости или из-за чувства вины.

- Знаешь, если от вашего ужина что-то осталось, было бы весьма неплохо, - с усмешкой сказал я. Рон встрепенулся и кивнул.

- Ох, разумеется. Я совсем про это забыл.

- Я бы тоже забыл, но у моего живота дела с памятью обстоят явно лучше.

Арбалетчик расплылся в глупой улыбке, поднялся на ноги, протянул мне руку, и я ухватился за нее связанными руками, хотя удобнее было бы подняться самому. Кое-как отряхнув запачканную землей и листвой одежду, я направился к костру.

***

Когда солнце только начало подниматься, мы уже стояли у подножия гор Онкода. Чтобы выйти к Тритонову перевалу, нужно было пару часов взбираться вверх, но затем дорога становилась почти прямой, хотя местами встречались и довольно опасные провалы, и резкие возвышения.

Тритонов перевал считался основным трактом, по которому строился путь из Кирланда в Чегрессию и обратно. На то, чтобы обходить горы Онкода, могло уйти больше недели, поэтому, несмотря на возможные магические всплески, которые отмечали очевидцы, большинство путников предпочитало все же рисковать и идти через Тритонов перевал. Рискнуть решили и мы. Пожалуй, Синяя Глубь, разбойничьи тропы, Лэс-Кэрр-Грошмор и Варский лес наделили нас большой самонадеянностью: уж если удалось не погибнуть там, мы сумеем миновать и Тритонов перевал без потерь.

О самонадеянности я пожалел, как только мы начали подниматься. Подъем со связанными руками давался нелегко, риск сорваться возрастал с каждым шагом, поэтому Роанар и Ольциг страховали меня снизу. Первой поднималась Филисити. Нам повезло, что она хорошо знала эти места, и ей было известно, как обойти участки, в которых, по словам путешественников, могли встречаться некие аномалии или магические всплески.

Во время подъема я был сосредоточен, скрипел зубами от стараний, и в итоге не ударил в грязь лицом, сумев подняться со связанными руками без посторонней помощи. Dassa подбадривал меня заверениями в том, что он ежеминутно думает над разными способами снятия заклятия с моих пут. Надеюсь, его раздумья в скором времени принесут плоды: не хотелось бы, чтобы моей последней надеждой на освобождение был старый таирский экзорцист, который, к слову, может попытаться не столько освободить меня, сколько изгнать из меня темную кровь...

Я ненароком поинтересовался, не пытались ли друзья попросту разрезать веревку. Это, конечно, было бы самым простым вариантом, но вдруг они его не испробовали. Ответ меня разочаровал: это они попробовали с самого начала. Веревка испустила черный дым, который начал прожигать лезвие кинжала, который потом пришлось затачивать. Стало быть, я зря сомневался: все действительно непросто, и нужно было время подумать.

Когда мы вышли на основной тракт, Филисити, не дав нам толком перевести дух, взяла довольно быстрый темп, и теперь уже Роанар и Ольциг несколько раз просили ее замедлиться. Девушка извинялась, старалась идти рядом со мной, но через какое-то время все же снова увлекалась дорогой в родные края и прибавляла шаг. Что ж, если нам удастся выжить в Орссе, я, наверное, буду бежать до Дирады почти вприпрыжку, поэтому могу понять, почему Филисити так спешит в Таир.

Мы с ней, разумеется, еще не вели никаких разговоров о будущем, о том, как все сложится, если задание будет выполнено.

Во-первых, король, насколько я знаю, за успех обещал, что Орсские земли станут моими, но сомневаюсь, что захочу там оставаться. Элла, несмотря на то, что я по роду службы редко там задерживаюсь, давно стала моим домом. Но поедет ли таирская колдунья со мной в Дираду, если угроза ее землям, наконец, будет устранена? Во-вторых, формально Филисити остается замужней дамой, и взять ее в жены я не смогу, пока некто Алек ван Мар, командующий одним из отрядов Виктора Фэлла, жив. От одной мысли о том, что этот человек поднимал руку на Филисити, меня так и подмывало во время выполнения задания сделать ее вдовой...

Чем больше я погружался в эти раздумья, тем мрачнее становилось мое настроение, и я решил отвлечься от них и все же рассказать друзьям легенду, которую услышал от наяды Саари. Филисити заинтересовала эта история, и она даже сбавила темп. Девушка сказала, что никогда прежде не слышала эту историю, несмотря на то, что провела детство в Таире и Варском лесу. Даже лесные колдуны никогда не рассказывали ничего подобного, хотя уж они точно должны были об этом знать. Тем не менее, Филисити не ставила правдивость легенды под сомнение. В словах наяды также не сомневался Роанар. Больше всего вопросов задавал Ольциг. Глаза его горели интересом. Он тут же принялся рассматривать возвышающиеся над нами вершины гор Онкода с благоговением. Похоже, тяга к тайным знаниям еще надолго останется с ним.

- Когда вернусь из Орсса, обязательно расспрошу Эвлорис, - с энтузиазмом заключил он, когда я закончил рассказывать, - она наверняка знает подробности. Странно, что она не рассказывала тебе, Филисити, ты ведь была ее ученицей.

Девушка лишь пожала плечами.

- Мы редко беседовали о древних легендах, - миролюбиво ответила она, - Эва и о том, что она лично знала Харнека, не рассказывала. Я жила среди лесных колдунов до двенадцати лет, затем лишь навещала их, и наши разговоры ограничивались либо бытовыми темами, либо практической магией.

Ольциг задумчиво поджал губы.

- И все же лесные колдуны, при всем моим к ним уважении...

У меня едва не отвалилась челюсть от удивления: несколько дней назад монах мог называть их исключительно еретиками и говорить, что их надо бы сжечь на костре, а теперь он, видите ли, проникся к ним уважением. Воистину, языческие края меняют людей!

- ... не могли научить тебя всему, что ты должна была узнать. Они развили твой дар общения со стихиями, бесспорно, но ты ведь все-таки dassa и обладаешь силами боевого монаха. Тебе нужно совершенствовать свою магию.

Филисити недоверчиво прищурилась.

- Скорее разъясни, к чему ты клонишь, Ольциг, а то я уже начинаю додумывать и не верить собственным ушам, - нервно хохотнув, отозвалась она. Монах смущенно пожал плечами.

- Просто я подумал, что мог бы дать тебе несколько уроков. Это пригодится нам обоим. Я будущий мэтр, мне нужно уметь обучать людей. А тебе не дали нужных знаний, так почему бы тебе не поучиться у меня?

Девушка бросила на меня горящий детской радостью взгляд, и я подбодрил ее кивком. Страшно хотелось заключить ее в объятия, и она, кажется, желала того же. Я с досадой взглянул за стянутые веревкой руки и в который раз скрипнул зубами, отведя глаза.

- Серьезно? Ты будешь учить меня, как... боевого монаха? - глаза Филисити восторженно блеснули. Ольциг неуверенно пожал плечами.

- Если ты, конечно, согласишься.

Девушка хлопнула в ладоши, подпрыгнула на месте, и непринужденно заключила монаха в объятия. Ольциг растеряно замер, превратившись в соляной столб, и неуклюже раскинул руки, не решаясь обнять девушку в ответ. Его глаза растерянно бегали, словно искали помощи и совета, как себя вести. Помнится, когда перед Лэс-Кэрр-Грошмором ему пришлось выпить зелье, чтобы унять боль от переломанных ребер, на нем сказался опьяняющий побочный эффект, и он вел себя много увереннее. А сейчас просто диву можно даться! - эдакий прилежный и невинный юноша, который за счет своей растрепанной прически и наивного круглощекого лица на тонкой шее походил на желторотого воробья.

Мы с Роном снисходительно склонили головы. Я уже не в первый раз подивился поведению таирской колдуньи. Филисити была дочерью знатного человека, считавшегося формальным наместником города-государства Таир. Занк да-Кар должен был воспитать дочь в строгих традициях и привить ей сухое строгое поведение, которым искусно владеют знатные дамы на светских приемах. Однако Филисити была совершенно не похожа на одну из этих дрессированных леди. Она была самобытной, естественной и совершенно при этом не проявляла неучтивости. При взгляде на нее, на душе становилось светлее, хотелось улыбаться. Я тяжело вздохнул, в который раз осознавая, что действительно всем сердцем полюбил Филисити да-Кар. И не я один - Роанар старался прятать полный тоски взгляд, но от меня не укрылось то, что он смотрит на таирскую колдунью с грызущим невзаимным чувством.

- Спасибо, Ольциг! Ты не представляешь себе, как много это для меня значит! - воскликнула девушка. Ее голос вывел меня из раздумий. Я кивнул.

- Хочу сказать, что если станешь dassa, тебе придется учиться в Ордене в Дираде. Ты бы оставила Таир ради обучения?

Не знаю, зачем спросил это. Честно говоря, не уверен, что действительно хотел услышать ответ на этот вопрос. Девушка мельком заглянула мне в глаза, и, кажется, успела понять все, о чем я думал. На ее губах блеснула легкая улыбка.

- Никогда прежде не была в Дираде, - туманно отозвалась она и возобновила прежний темп.

Я был сильно озадачен ответом девушки и некоторое время шел молча, опустив голову и глядя себе под ноги, как и Роанар. Вскоре со мной поравнялся dassa и легко тронул за плечо.

- Каково это, Райдер? - вдруг спросил он, оглядываясь вокруг. Я непонятливо приподнял одну бровь и усмехнулся.

- Как будущему мэтру, тебе стоит яснее излагать свои мысли, Ольциг.

Монах недовольно прищурился и, проигнорировав мою колкость, пояснил.

- Не помнить своего прошлого.

Я невольно нахмурился и отвел глаза. За все шестнадцать лет, что я прожил под ненастоящим именем, мне никогда не приходилось говорить об этом столько, сколько приходится теперь. Даже кураторы и командиры, которые готовили меня в воины Святой Церкви, не знали о моей потере памяти. Только мэтры Ордена, Дайминио и Его Величество были в курсе моих, как они их называли, изысканий...

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Вопрос Ольцига все еще висел в воздухе.

- Скажи, dassa, ты помнишь деревню, в которой родился?

- Капирру, - улыбнулся монах, - разумеется. Это маленькая уютная деревенька, мы много подобных проходили, когда ехали из Альграна в Вару. Да и по дороге в Ургор такие встречались.

Я кивнул.

- Наверное, ты помнишь отца. Помнишь свою семью, соседей. Помнишь ту собаку, которую отпугнул, когда проявился дар. Помнишь, какие были вечера в твоей деревне, каким было капиррское утро. Помнишь свои предпочтения в еде и играх...

Пока я рассуждал, монах хмурился, понимая, к чему это ведет. Он качнул головой и виновато произнес:

- Ладно, я понял, что зря спросил...

- ... а еще ты помнишь свое имя.

Я вдруг посмотрел Ольцигу в глаза - жадно, с почти заметной одержимостью.

- Ты помнишь, как тебя звали до того, как ты стал dassa?

Монах сочувственно сдвинул брови.

- Когда мы поступаем в Орден, нам дают новые имена, и после этого ничего от нашего прошлого не остается. Нам запрещено называть свое прежнее имя кому-либо. Считается, что мы отдали его в знак служения Богу. Формально наше прошлое считается отсеченным.

Мое лицо невольно нахмурилось.

- Этого я никогда не понимал в Кресте и Мече, - фыркнул я, - намеренно отсекать людей от их прошлого, требовать их забыть, кем они были и что предшествовало Ордену, попросту глупо! Помнить - необходимо!

Ольциг снисходительно посмотрел на меня.

- Я знаю, Райдер. Прости, что спросил.

- Если тебя спросят, ты ведь ответишь, кем ты был? Ты рассказывал нам о Капирре, когда мы плыли на "Минующем бурю".

Монах тяжело вздохнул.

- Да, - серьезно кивнул он.

- А я не отвечу, - на несколько секунд мы погрузились в молчание. Филисити шла чуть впереди, но она слышала наш разговор. Более того, девушка напряженно прислушивалась к каждому слову. Роанар также молчал, изредка поглядывая на меня с опаской.

Я усмехнулся, хотя старался улыбнуться dassa.

- Первое, что я помню, это как проснулся в незнакомом мне доме под пристальными взглядами двоих мужчин. Одним из них был добродушный старик, склонившийся надо мной. Он был терпелив и заботлив. Говорил со мной. Спрашивал мое имя, - я покачал головой, - пытался понять, что за юнца с пробитой головой в Гранад принесло течением. Я обращался к своей памяти и понимал, что внутри меня пусто. Как будто в меня просто поместили примитивные бытовые знания, дали возможность объясняться и выпустили в мир. Как будто я таким и родился - подростком. Господи, да я даже не знаю, сколько мне на самом деле лет. Когда мэтры устроили мне смотр, Дайминио сказал, что мне шестнадцать. На самом деле, к тому моменту прошел уже год с моего предполагаемого шестнадцатилетия, и кардинал решил назвать наименьший из возрастов, на которые я выглядел. Предположительно мне сейчас тридцать два года. Предположительно.

Последнее слово я произнес с особым нажимом. Ольциг поджал губы, глядя на меня и не нашел никаких подходящих комментариев. Мне не нравилось это сочувствие. Я не стремился вызвать жалость, но хотел раз и навсегда донести до друзей ответ на вопрос "каково это?", чтобы больше не повторять подобный разговор.

- Представь, что твои детские воспоминания просто вырвали из головы. Не было твоего отца. Не было Капирры, не было собаки, не было первого проявления дара и твоего имени тоже не было. Представь, что ты проснулся с неизвестными навыками и уймой вопросов, а тебе сразу дали имя Ольциг, не разъясняя, кто ты на самом деле и сказали, как бы будешь дальше жить и кому посвятишь свое служение. Как часто ты будешь спрашивать себя, что было до Ордена?

Монах вздохнул.

- Каждый день... - произнес он хрипло и неуверенно. Я кивнул с усмешкой.

- Вот именно. Каждый день. Вот, каково это. Просто вопрос. Один и тот же. Изо дня в день. Без ответа.

Ольциг поджал губы и качнул головой.

- Прости, что спросил, - снова сказал он.

- Не извиняйся, - улыбнулся я, - у меня не было цели тебя пристыдить. Просто я хотел дать развернутый ответ на твой вопрос. Ты ведь спросил, каково это. Вот и получил наглядное объяснение. Учись! Знания надо уметь передавать.

Монах скептически прищурился.

- Ты ужасный человек, ты знал это?

Я невольно усмехнулся и заговорил нарочито задумчиво:

- Во мне течет кровь дексов, я родился в Орссе и, похоже, провел детство в Fell de Arda, где Виктор Фэлл давал мне уроки фехтования. Пожалуй, ты неправ, Ольциг. Я душка.

Роанар прыснул со смеху и покачал головой. Филисити обернулась с улыбкой на лице.

- Думаю, нужно передохнуть пару часов, - быстро сменил тему монах, - сделаю несколько попыток снять с тебя эту дрянь, - он кивнул на стягивающие мои запястья веревки, - заодно и дам Филисити пару уроков. А потом продолжим путь.

Роанар вопросительно посмотрел на dassa.

- Серьезно? И ни слова про обед?

- Зачем говорить очевидные вещи? - важно, сложив руки на груди, ответствовал монах.

Арбалетчик нервно хихикнул и бросил торбу на землю. Филисити напряженно оглянулась на тракт и пожала плечами.

- Уверены, что хотите останавливаться тут? Может, лучше сделать остановку после перевала?

Я нахмурился.

- У тебя нехорошее предчувствие?

- Нет, - неуверенно качнула головой девушка, - просто... армия кирландцев опережает нас на сутки. Мы, конечно, сумеем срезать путь через Таир - если я правильно поняла, лорд Циссен не поведет армию через мой город. Основная часть чегресской армии двинется навстречу кирландцам из Ярлока, а он лежит много восточнее Таира. Просто если мы поспешим, то, может быть, сумеем опередить армии у самой Тайрьяры.

Я понимал чувства девушки. И знал, что мои мысли по этому поводу могут снова поставить мое положение под удар. Но, думаю, теперь стоило рискнуть. Я вздохнул и осторожно оглядел друзей.

- Знаю, как это сейчас прозвучит, но не уверен, что нам стоит опережать союзников.

Несколько секунд мы молчали. Первой заговорила Филисити, недоверчиво хмурясь:

- Гм... ты прав, это не очень здорово звучит.

- Я поясню. Заранее прошу принять к сведению, что выношу свое предложение на общий совет, а не пытаюсь устроить все тайком.

В основном я искал поддержки у Роанара. Удивительно, но он кивнул, многозначительным взглядом убеждая таирскую колдунью и монаха выслушать меня.

- Нас всего четверо. Сейчас, когда к Тайрьяре подходит армия чегрессов и кирландцев, орссцы будут активно патрулировать границы. Ни одно проникновение на другой берег Туманной реки не останется незамеченным. Нам придется идти вслепую, и риск нарваться на целый отряд воинов, вроде меня - с темной кровью - которых вдобавок будут поддерживать с воздуха дексы, возрастет. Если мы подождем начала боя, можно будет попытаться проникнуть на территорию врага незамеченными. К тому же, в бою мы сумеем хотя бы примерно оценить военную мощь Виктора Фэлла.

Филисити неуверенно посмотрела на Ольцига. Монах непонимающе затряс головой.

- Ради всего святого, Райдер! Ты предлагаешь дать бою начаться, чтобы посмотреть, на что способен Орсс?

- Да, - кивнул я.

- А люди для тебя - пушечное мясо?! - возмущенно воскликнул он, - если кровопролитие можно предотвратить, это необходимо сделать!

Роанар приподнял руку, жестом прося dassa замолчать.

- Вообще-то, Райдер прав, - сказал арбалетчик, посмотрев на меня и тут же переведя взгляд обратно на монаха и Филисити. Ольциг недоуменно расширил глаза и уже набрал в грудь воздуха, чтобы выплеснуть очередную порцию возмущений, но барон Экгард опередил его, - бой начнется в любом случае. Возможно несколько раскладов. При первом мы действительно уговариваем армию союзников подождать с атакой, но, во-первых, это не отговорит орссцев от нападения, во-вторых, лорды Циссен и Канкор могут попросту нас не послушать. Это уже второй расклад. Мое имя для них ничего значить не будет, слово юного dassa и ведьмы, прости, Филисити, тоже. Они могут попросту взять нас в плен и отложить разговор с нами до удобного времени. А к моменту, когда оно настанет, дексы уже могут пожирать союзников, не давясь костями. Мы не можем так рисковать, это бессмысленно. При третьем варианте мы дожидаемся начала боя и пытаемся оценить военную мощь противника. Возможно, Райдер что-то вспомнит, что пригодится нам в Орссе, - я был удостоен еще трех внимательных взглядов со стороны друзей и постарался остаться невозмутимым, хотя одна мысль о том, что воспоминания могут вернуться, заставляла меня одновременно трепетать и содрогаться.

Рон кивнул мне и продолжил:

- Тогда мы действительно попытаемся проникнуть на другой берег Тайрьяры незамеченными. И чем больше будет суматоха вокруг, - он заглянул в глаза Филисити, - чем в больший хаос обратится бой, тем легче будет это сделать. И в глубине души каждый из нас это знает.

Ольциг задумчиво прикусил нижнюю губу и ничего не сказал.

Филисити устало потерла руками лицо. Ей тяжело было признать правоту арбалетчика, но она не находила аргументов в противовес.

Стараясь не упустить момент, я благодарно кивнул Роанару и заговорил:

- Знаю, вам эта идея не нравится. Но, боюсь, это единственно верное решение стратегически. Чем быстрее нам удастся проникнуть в Орсс и добраться до Виктора Фэлла, тем меньше боев придется выдержать союзникам. Если вы думаете, что я хочу смертей, вы ошибаетесь. Но я стараюсь реально смотреть на вещи и надеюсь свести потери Солнечных Земель к минимуму.

Таирская колдунья заглянула мне в глаза. Не знаю, что именно она пыталась в них увидеть, поэтому решил не обратить на это внимания и продолжить, обращаясь к ней и Ольцигу:

- Все годы, что я провел в Ордене, меня учили воевать. Подавлять бунты. Сводить потери к минимуму, если их нельзя предотвратить. Меня готовили в воины Святой Церкви. И, поверьте, я знаю, о чем говорю.

Девушка продолжала смотреть мне в глаза еще несколько бесконечно долгих секунд. Я не отвел взгляда, пытаясь показать всем видом, что секретов у меня нет. Видит Бог, это было правдой. Филисити, кажется, тоже разглядела это, и серьезно кивнула.

- Да, наверное, ты прав. Это единственно верное решение, - мрачно произнесла она.

Ольциг удивленно посмотрел на нее, затем на меня. Он, кажется, хотел что-то сказать, но передумал. Роанар подытожил:

- Давайте действительно устроим привал. Со вчерашней охоты кое-что осталось, я займусь едой. А вы с Филисити, - обратился он к монаху, - сделайте все возможное, чтобы снять веревки.

Я усмехнулся. Все же интересная выходит история с этими оковами. Не перестаю задаваться вопросом, как мне удалось в корне изменить заклятие dassa так, что теперь никто не понимает его природу.

Ольциг чуть тронул Филисити за локоть, выводя ее из неприятных, тяжких раздумий и повел подальше от места нашей остановки.

- Идем. Попробуем сделать из тебя dassa, если ты не передумала, - проговорил он, стараясь вплести в голос прежний непринужденный тон. Получилось не очень естественно, но девушка кивнула и натянула улыбку.

- Разумеется, не передумала, - отозвалась она, последовав за Ольцигом.

Я сделал несколько шагов к ним, но монах тут же развернулся, выставил руку вперед и покачал указательным пальцем в предупреждающем жесте. Я удивленно распахнул глаза и замер на месте, буквально лишившись дара речи от такого его поведения.

- Нет, нет, тебе с нами нельзя, - смиренно кивнув, произнес монах.

Нелепый и нескладный долговязый Ольциг с растрепанной прической и в столь напоминающих благородные одеждах и с моим эстоком, закрепленным на поясе, смотрел на меня почти снисходительно, как мэтр смотрит на только что поступившего ученика. Подобная сцена настолько выходила за рамки моего понимания, что я невольно издал нервный смешок. Монах поспешил объяснить:

- Филисити в знаниях dassa будет так же беспомощна, как ты в день своего пробуждения в Гранаде, - сказал он, и улыбка тут же пропала с моего лица, - ей нужна будет полная концентрация, и я не могу позволить, чтобы кто-нибудь нам мешал.

Я все еще стоял молча, не в силах вымолвить ни слова.

- Я усвоил твой метод передачи знаний, - качнул головой Ольциг, отворачиваясь и продолжая уводить Филисити. Девушка виновато оглянулась в мою сторону, и я кивнул ей, давая понять, что все в порядке. Позади меня послышался смешок Роанара.

- Он потрясающий, - сказал арбалетчик, - нет, серьезно! Он потрясающий - этот мальчишка.

Мне оставалось лишь хмыкнуть и кивнуть.

- Он жуткий наглец, но да. Он потрясающий, - сказал я, подходя к Роанару, который начал выкладывать место для костра. Снова оглянувшись в ту сторону, куда Ольциг увел Филисити, я продолжил свою мысль, - за этим мэтром будущее Солнечных Земель. Что-то подсказывает мне, что он изменит весь привычный уклад в Ордене.

- Если выживет в Орссе, - нахмурился Роанар. Его мрачное настроение было весьма заразительным. Я тяжело вздохнул.

Арбалетчик качнул головой.

- Ты думал, что будет после? Если нам удастся выжить, - поинтересовался он. Я неуклюже ухватил камень и положил его в ряд с теми, что укладывал Роанар. Он приподнял бровь, - не обижайся, но со связанными руками ты не самый лучший помощник, Райдер.

Я шумно выдохнул, и барон снисходительно качнул головой.

- Если сейчас хочешь помочь, лучше просто не мешай. Или это твой способ уйти от вопроса?

- Вовсе нет, - не согласился я, - просто не люблю сидеть без дела.

- Иногда быть в стороне - тоже полезный опыт, - арбалетчик ухмыльнулся.

- Этому меня не учили, - хмыкнул я в ответ.

- Мне приходилось держаться в стороне от многого после предательства отца и давить любые амбиции, - пожал плечами Роанар, - добро пожаловать в мой мир.

Я усмехнулся и сделал шаг от будущего места для костра.

- Ясно. Все решили учить меня наглядными примерами.

Поняв, что в данной ситуации буду совершенно бесполезным, я прислонился спиной к возвышающейся над перевалом горе и замолчал.

- Ты так и не ответил на вопрос, - с интересом посмотрел на меня арбалетчик, - как думаешь, она поедет с тобой в Дираду?

Меньше всего мне бы хотелось говорить об этом с Роанаром. Но, пожалуй, он не успокоится, пока не получит от меня хоть какие-то ответы. Я поджал губы, вспоминая ответ Филисити. Пожалуй, в этой ситуации он был лучшим.

- Она никогда не бывала в Дираде, - с кривой улыбкой пожал плечами я. Рон хмыкнул.

- Ты женишься на ней и будешь продолжать служить Святой Церкви? - снова спросил он. Я нахмурился. Не хотелось говорить ему, что если это задание будет выполнено с успехом, Его Величество пообещал мне Орсские земли и целое состояние. А пост наместника освободит меня от службы Святой Церкви, если мне этого захочется.

- Я не строю планы так далеко. Как ты сказал, нам еще предстоит выжить в Орссе.

Роанар понимающе кивнул и огляделся по сторонам.

- Пойду поищу веток. Вот тебе и задание - посторожи костер. Справишься?

Я усмехнулся и прикрыл глаза, погружаясь в раздумья. Роанар бесшумно удалился, и я понял, что остался один. Тритонов перевал казался тихим и спокойным.

Какое-то время я просто смотрел вдаль, отдаленно слыша возмущенные возгласы Филисити - похоже, у девушки получалось не все, чему учил ее dassa. Вскоре мне показалось, что в паре десятков метров от меня то появляется, то исчезает какая-то искорка. Словно обманчивый солнечный блик. Я нахмурился и безотчетно пошел к источнику света. Что-то непреодолимо тянуло меня к нему, и не поддаться было невозможно. Сейчас меня не смущали ни моя безоружность, ни связанные руки, ни отсутствие друзей рядом. Я просто двигался к играющему со мной световому блику и, кажется, слышал в нем заливистый детский смех.

Вот огонек мелькнул уже совсем рядом со мной. Я протянул к нему руку, совершенно не отдавая себе отчет в том, что делаю. Думал, что блик тут же исчезнет, но пальцы погрузились в комок света, как в болотный ил - ощущения даже через перчатки были похожими. На секунду я замер, и время, кажется, остановилось вместе со мной. А затем свет взорвался, словно пороховая бочка, яркая белая вспышка застлала мне глаза, и все заполнили неясные, неразборчивые детские голоса.

***

Широкий размах перепончатых крыльев поражал воображение и заставлял трепетать от восторга. Холодный ветер трепал волосы. До облаков, казалось, можно достать рукой, хотя я и знал, что это ощущение обманчиво.

Сильная спина под моими ногами напрягалась с каждым взмахом крыльев, я чувствовал движение мышц и чувствовал, как руки брата, сидящего позади, сжимают мои плечи. Несмотря на холод и ветер, его ладони были влажными от пота и чуть подрагивали. Он был старше меня на три года, но боялся этого полета до дрожи, а меня высота окрыляла.

В полете была какая-то загадочная свобода, нечто непостижимое и высокое. Думаю, здесь было бы самое место для того, что мама называет kamomeride'ja. Я не знал дословного перевода на международный язык, похоже, у нас в Орссе попросту не было такого понятия. Мама говорит, что kamomeride'ja - это "разговор с Богом". Но мне трудно понять, что за этим кроется. И вряд ли я когда-нибудь смогу это постичь, ведь в Орссе заречный бог не в почете...

Мама так и не отреклась от ложной веры, которую ей привили на родине. Лорд Фэлл злился на нее за это и грозился наказать, если она хоть раз вознесет своему богу молитву в стенах Fell de Arda. Сейчас, втайне от брата, я делал это за нее. Скажу ей, если представится возможность. Думаю, она обрадуется.

Руки брата сильнее сжали рукава моей рубахи, и я чуть сильнее надавил на шею декса, наклонился к его голове и дружелюбно шепнул:

- Давай вниз, друг.

- Долго еще? - послышался дрогнувший, начинающий ломаться голос позади меня.

- Совсем нет. Держись крепче! - воскликнул я, когда массивное серое тело подо мной резко устремилось вниз. Холодный ветер обдувал лицо, а почти ровная дорога, проходящая через горы Онкода, стремительно приближалась. Хотелось взвизгнуть от восторга, но я боялся напугать брата. Не знаю, чего Кастер боялся больше: дексов или высоты, но он упорно стискивал зубы и зажмуривался, чтобы не закричать.

Мыски декса мягко коснулись земли, и брат быстро соскочил, тут же уперев руки в колени и начав напряженно переводить дыхание. Декс издал недовольный утробный ворчащий звук, и я вытянул руку к нему, чтобы успокоить.

Существо сделало к нам шаг, и Кастер резко отпрянул.

- Проклятье, - в сердцах прошептал он, распрямляя спину, - усмири его.

- Он спокоен, - с улыбкой отозвался я, - ты как?

Мы оба знали, что на самом деле Кастер хочет, чтобы я не усмирил, а убрал декса подальше отсюда. Разумеется, он никогда бы этого не сказал ни мне, ни матери, ни тем более лорду Фэллу. Не знаю, от кого он больше хотел бы это скрыть...

Я протянул руку, чтобы положить ее брату на плечо, но Кастер упрямо отпрянул: он ненавидел заботу, особенно мою или мамы.

- Зачем мы сюда прилетели? - он проигнорировал мой вопрос, пригладил растрепавшиеся темные волосы, расправил серую вязаную кофту, которая была ему велика, и вздернул широкий подбородок. Он обычно делал так, чтобы лицо его показалось более мощным, взрослым и грозным.

Я покачал головой, обвел руками дорогу и указал вперед туда, где она плавно уходила вниз.

- Мама говорила, отсюда можно разглядеть ее родину. Я хотел посмотреть на Чегрессию.

- Чем тебе из окна замка не смотрелось? - недовольно буркнул Кастер.

Мне оставалось лишь закатить глаза.

- Через туман ничего не видно, и ты это знаешь.

Кастер недовольно сложил руки на груди и фыркнул, как капризный конь.

- Я не заставлял тебя со мной лететь, помнишь? - тут же отозвался я, повторяя движение брата и складывая руки на груди, но тут же решил, что не хочу задирать его и кивнул, - хотя я рад, что ты здесь. Правда.

Кастер смягчился. Он не хотел показывать своей любви к матери, но все же любил ее, как бы лорд Фэлл ни порицал это чувство.

- Ты мой младший брат, - сказал он, хотя мы оба поняли, что он отвечает за меня не только поэтому, - я не мог тебя оставить.

Я улыбнулся и направился к концу дороги. Декс бесшумно последовал за нами, и Кастер сделал шаг в сторону от него. Никогда не понимал его страха перед детьми Отра, но все же решил считаться с ним.

- Полетай свободно, Синнес. Возвращайся через пару часов. Хорошо?

Демон прищурил белесые глаза и взмыл в небо, резко вильнув тонким хвостом. Из груди Кастера вырвался облегченный вздох.

- Почему ты назвал его Синнесом? - спросил он через несколько секунд молчания.

Я пожал плечами.

- Он как-то написал мне свое имя на земле, когда мы встретились.

- Дексы умеют писать? - удивленно переспросил брат.

- Они много, чего умеют. Мы мало знаем их. Даже лорд Фэлл мало понимает их.

- Он управляет ими, - опустив глаза, прошептал Кастер, - этого достаточно.

Мне оставалось лишь пожать плечами и проследить за полетом грациозного, пусть и жуткого существа.

- Идем, посмотрим на Таир, - предложил я и повлек брата за собой.

Чуть меньше четверти мили мы шли молча. Кастер глядел строго себе под ноги и, похоже, мысленно проклинал меня за то, что я не заставил Синнеса опустить нас ближе к спуску с Тритонова перевала.

Когда тракт кончился, и впереди замаячил обрыв, брат резко сбавил темп и осторожно подобрался к краю тропы. Снизу на нас смотрело продолжение Варского леса, через который проглядывался большой город.

С высоты Тритонова перевала Таир показался мне загадочным и прекрасным. Мама рассказывала, что жители этого города со страхом смотрят за застланную туманом реку, за которой можно разглядеть очертания высокого утеса Ревья и огромную, казавшуюся бесконечной стену, тянущуюся вдоль береговой линии Тайрьяры. Мама даже говорила, что не все таирцы знают, какова жизнь в Орссе, хотя нас разделяет только река.

Отсюда утес Ревья был невиден, дома в Таире казались совсем маленькими, но, по словам мамы, они были высокими и раскидистыми, сделанными из серого камня, со сплошными коричневыми крышами. Самое большое поместье принадлежало знатной семье, которая заправляла всем в городе.

Людей отсюда было не разглядеть, зато отлично было видно, что легкая сизая дымка тумана, шедшего с Тайрьяры, укрывает город словно одеялом. Могу представить, как он, должно быть, красив в сумерках.

Кастер отвлек меня от изучения панорамы Таира, столкнув маленький дорожный камушек с перевала. Я обернулся и нахмурился, когда увидел, что брат делает опасный шаг вниз.

- Ты что?! - воскликнул я, за что получил в ответ довольно неприятный надменный взгляд старшего брата, за которым прятался страх перед высотой.

- Собираюсь спуститься туда. Иначе зачем мы прилетели? - хмыкнул он, буравя меня глазами.

- Нам не следует появляться в Таире, - неуверенно качнул головой я, - мне просто хотелось посмотреть... я не собирался...

- Хочешь сказать, ты достаточно смел, чтобы оседлать декса, но спуститься в Таир тебе духу не хватает? - с усмешкой поддел меня брат. Я недовольно сдвинул брови и качнул головой.

- Хватает. Просто я туда не собирался.

- Просто ты струсил! - Кастер недоверчиво прищурился. Теперь, когда декс оказался далеко, он почувствовал себя бесстрашным.

- Вот и не струсил! - с жаром возразил я.

- Тогда спускаемся?

Пришлось кивнуть. Я меланхолично начал проверять спуск, чтобы ненароком не покатиться отсюда кубарем. Падать было довольно высоко, и, скорее всего, живым бы я до Таира точно бы не добрался, если б сорвался отсюда.

- Что это ты делаешь? - хмыкнул Кастер, развернувшись спиной к долине и уверенно делая несколько шагов вниз, хватаясь за выступающие камни. Я качнул головой.

- Проверяю дорогу.

- А еще говоришь, что это я высоты боюсь, - брат в очередной раз не преминул поддеть меня.

- Я не боюсь высоты. Просто не хочу отсюда упасть.

- Это одно и то же! - возразил Кастер с присущим ему жаром.

- Вот и нет, - упорствовал я, - быть осторожным и бояться - разные вещи. Мама же говорила, что если рисковать, то оправданно.

Кастер отвел глаза - он всегда их отводил, когда речь заходила о матери.

- Лорд Фэлл говорит, ты слишком много ее слушаешь, - буркнул он, делая еще один шаг вниз. Я видел, как от страха напряглось его лицо, но мы оба не подали виду.

- Лорд Фэлл много чего говорит, - отозвался я, делая осторожный шаг вниз. Почва под моими ногами казалась обманчиво крепкой и вызывала ощущение надежности, но я знал, что верить этому не следует. Любой камень под моей ногой может сорваться вниз.

- Больше никогда не повторяй этого, - строго отозвался брат, нервно сжав развернувшийся рукав серой кофты. Обычно он чуть подворачивал рукава, потому что они были ему слишком длинными. Кастер занашивал эту вещь до дыр, получив ее с плеча лорда Фэлла. Она значила для него очень много.

Я усмехнулся, осторожно ступая вниз. Брат сильно опережал меня в спуске, но мне не хотелось торопиться. На самом деле я до сих пор лелеял надежду отговорить его от посещения Таира.

- Или что? Донесешь на меня?

- Толку-то? - хмыкнул Кастер, - ты наглец, но тебе все равно ничего не сделают, это мне нельзя ошибаться. С тобой все решено, лорд Фэлл проведет обряд, и ты станешь стражем Орсса.

- Может, и нет, - задумчиво хмыкнул я, делая два шага вниз, каждый раз стараясь проверить, выдержит ли камень мой вес.

- Думаешь, не вытерпишь? - поджал губы Кастер и мечтательно прикрыл глаза, - я бы хотел пройти обряд. Разве ты не хочешь?

По правде говоря, я не знал. Любой воин на моем месте хотел бы, а я не был уверен. Но этого, пожалуй, не стоило произносить вслух, поэтому я качнул головой.

- Хочу.

- Тогда почему говоришь, "может, и нет"? - не унимался брат.

- Не знаю. Просто не уверен.

- Все потому, что мама не хотела бы? - прищурился Кастер, двигаясь вниз. Он упорно старался смотреть только на меня, чтобы не опускать глаза и не чувствовать, какая высота под ним.

- Да хочу я пройти обряд, угомонись! - огрызнулся я.

- А про лорда Фэлла зачем так сказал?

Еще один шаг. Я старался не отставать.

- Просто не хочу, чтобы он обижал маму или угрожал ей. Что в этом такого?

- А то, что это лорд Фэлл. Не надо ему перечить.

- Знаешь, мне все равно, кто угрожает маме. Даже если это лорд Фэлл, мы должны ее защитить.

- Так учит заречный бог, - Кастер скривил лицо, - Отр учит, что высшая цель - это perrian numjette. И неважно, кто или что стоит на твоем пути к этому, нужно следовать цели. Ты должен знать это лучше меня.

Мама часто просила меня не произносить опасных речей ни при ком. Она боялась, очень боялась лорда Фэлла. И хотя то, что у наместника Орсса были большие планы на обоих ее детей, она все равно не чувствовала себя в безопасности в Fell de Arda. Меня это угнетало. А еще больше угнетало то, что Кастер готов с благоговением сносить все угрозы, которыми сыплет Виктор Фэлл. Ведь кроме нас у мамы никого нет, нельзя же просто взять и бросить ее ради того, чтобы стать стражем Орсса и приблизиться к Отру!

Все это настолько злило меня, что я, не думая, что говорю, выпалил:

- Знаешь, по мне это неправильная высшая цель!

В ответ на мои слова Кастер округлил глаза и уже хотел, видимо, сделать мне резкое замечание, как вдруг из-под его ноги посыпалась каменно-земляная крошка, и тело брата легко соскользнуло вниз.

- Кастер! - резко воскликнул я и, не помня себя, ринулся к нему.

Брат отчаянно уцепился за выступ и издал жалобный, полный ужаса стон. Не осталось и следа былой ссоры. Я забыл об осторожности, быстро продвигаясь к Кастеру. Он с трудом держался, цепляясь за выступ. Кофта его порвалась в нескольких местах, из ссадин на руках и животе сочилась кровь, пальцы напряженно дрожали.

Я успел ухватить Кастера за правую руку, когда левая соскользнула, содрав кожу с подушечек пальцев, и брат стиснул зубы и издал жалобный звук, глаза заблестели.

- Держись, я тебя вытащу!

Кастер сумел только кивнуть. Губы его дрожали от подступающих слез: правая рука выскальзывала, а мне, несмотря на рост, не хватало веса, чтобы вытащить брата. Я надувал щеки и отчаянно пыхтел, но результата это не приносило.

- Синнес! - завопил я, глядя в небо. Декса не было рядом, но он должен был слышать. Я знал это, чувствовал всей кожей, - Синнес, сюда! Быстрее!

- Нет! - жалобно и отчаянно прокричал Кастер в ответ, - не надо его сюда! Вытащи меня, вытащи, пожалуйста!

Я услышал взмах громадных перепончатых крыльев и недовольный рычащий звук. Существо несколько секунд смотрело на нас, затем протянуло Кастеру руку, будто проверяя, возьмет он ее или нет.

Брат лишь крепче сжал мое запястье, успев ухватиться за него второй рукой, и что-то промычал себе под нос. Я с трудом сумел разобрать: "я не могу! Не могу, убери от меня его лицо!"

- Кастер, хватай его за руку!

Но, казалось, брат меня не слышал. Не знаю, что это было, страх или упрямство, но посмотреть на Синнеса, а уж тем более протянуть руку и ухватить когтистую ладонь демона, он не мог. Страх, который он так упорно прятал, наконец взял верх - так не вовремя! Я ужасно разозлился на Кастера. Сил не хватало, рука вот-вот могла соскользнуть. Я качнул головой и отчаянно посмотрел на декса.

- Возьми меня за ноги и тяни нас обоих. Справишься?

Существо брезгливо фыркнуло, как будто я предложил ему отведать падаль вместо деликатеса, и неопределенно качнуло головой.

- Синнес, прошу тебя, - стиснув зубы, проговорил я и попросту доверился удаче. Мое тело ринулось вниз, живот больно поцарапался о камни. Еще секунда, и мы оба сорвались бы. С губ Кастера слетел полный ужаса крик, и я почувствовал, как что-то дернуло меня кверху, а вместе со мной - и брата...

***

В ушах звенело, кто-то тащил меня, поддерживая под плечи, ноги мои безвольно волочились по земле. Первым делом я попытался вырваться. Меня тут же отпустили и присели рядом со мной. Зрение понемногу возвращалось.

- Что произошло? - услышал я крик неподалеку. Ко мне торопливо направлялись люди. Сознание все еще не могло разобрать, где я нахожусь.

Чья-то рука легла мне на плечо, и лишь теперь я разглядел рядом Роанара.

- Райдер, ты меня слышишь? - обеспокоенно спросил он.

Все мое тело заполнял звон. И пока он постепенно стихал, я начинал понимать, что руки мои горят так, словно в них разожгли пламя Преисподней! Уже через секунду жар стал невыносимым, и я зажмурился, помотав головой, точно пытаясь сбросить его с себя.

- Райдер, что с тобой?.. - с нескрываемым страхом в голосе воскликнула Филисити, тронув мое взмокающее лицо.

- Руки, - только и сумел выдавить я, понимая, что этот свет, похоже, превратил их в угли, если верить ощущениям.

- Что у него с руками? - строго спросила девушка, поднимая глаза на арбалетчика.

- Не знаю, перчатки на месте, - неуверенно проговорил он. Я лишь стиснул зубы. Ольциг решительно подошел ко мне и потянул за кончик правой перчатки. Боль взорвалась в ладони пороховой бочкой, и я позволил себе в голос заорать. Тело невольно рванулось прочь, будто бы могло убежать от собственных рук, и Роанару с Филисии не без труда удалось удержать меня.

Ольциг обеспокоенно покачал головой.

- Чтобы помочь, я должен видеть повреждение, - строго сказал он, - мне надо стянуть перчатки. Придется потерпеть.

Я шумно выдохнул и кивнул:

- Только быстро...

Монах серьезно посмотрел в глаза Роанару и Филисити.

- Держите его, - скомандовал он, в следующую секунду рванув обе перчатки на себя.

Боль застлала глаза, я закричал, запрокинув голову.

- Ie Ja... - шепнул dassa, и я, переводя дыхание, опустил взгляд на свои связанные ладони. Кожа сохранилась лишь на тыльных сторонах - не знаю уж, что их защитило - внутренние же стороны превратились в куски обожженного мяса.

Я плотно сомкнул челюсти и отвел взгляд, не веря, что только что глядел на собственные руки. В нос ударил запах обгоревшей плоти.

- Декс меня сожри! - выкрикнул Рон. Ольциг качнул головой, не обратив на него внимания. С рук монаха сорвалось золотое свечение, и боль начала стремительно утихать. Лечение отняло больше времени, чем обычно, но через несколько минут dassa, утомленно вытирая лоб, уселся на землю. Боль ушла.

- Наращивать заново кожу - занятие не для каждого целителя, прошу заметить, - с усмешкой проговорил dassa, смотря на меня, как на непоседливого нашкодившего ребенка, - нас не было совсем недолго, и ты умудрился влипнуть в историю!

Я виновато покачал головой, бросив беглый взгляд на свои руки. Работу можно было назвать ювелирной. Кажется, даже кожные линии на руках соответствовали тому, что было раньше. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, останься хоть часть обугленной кожи на месте, и результат вышел бы грубее.

Так или иначе, похоже, наш юный мэтр с каждым днем совершенствует свои навыки целителя, и это отнимает у него все меньше и меньше сил.

Филисити подняла с земли мои перчатки, хорошенько вытряхнула их, отвернувшись, и снова надела их мне на руки с улыбкой. Я тоже легко улыбнулся ей, затем кивком указал на место, где недавно стоял.

- Там был свет... какой-то блик. Я пошел к нему. Не знаю, зачем, - мы встретились глазами с монахом, и я с искренней благодарностью кивнул ему, - спасибо.

- Да уж! - самодовольно отозвался dassa, - что бы ты без меня делал, хотел бы я знать!

- И что это был за свет? - нахмурился Роанар, обращаясь преимущественно к Филисити.

Я подался вперед и поднялся на ноги. Голова немного кружилась, а в памяти все еще мелькали только что увиденные события.

Девушка настороженно оглянулась на указанное мною место, где произошла эта вспышка и вздохнула.

- Похоже, это один из магических всплесков, - сдвинув брови, произнесла она.

- Ты ведь ведешь нас там, где их нет, - прищурился Ольциг. Филисити обожгла его взглядом.

- Так и есть! - парировала она, тут же с укоризной взглянув на меня. Однако это выражение не задержалось на ее лице надолго: похоже, девушка поняла, что произошло, - возможно, магический всплеск породил ты.

Я удивленно приподнял бровь.

- Каким образом?

- Все тем же, - повела плечами она, - твоя кровь...

Ах, ну да. Темная кровь. Она теперь, похоже, является причиной всех наших бед. Может, и Синюю Глубь тоже я пробудил, а не смерть капитана Курца? Вообще, если верить моему внезапному воспоминанию, то даже кровь истинных детей Отра не вызывала здесь магические всплески. Декс, которого я называл Синнесом, ведь не провоцировал здесь ничего такого...

Впрочем, эту историю следует пока приберечь. Хотелось убраться с Тритонова перевала как можно скорее.

- Что ж, даже если темная кровь вызвала всплеск, она и спасла Райдера, - заключил dassa, вырывая меня из раздумий, - соприкосновение с древней магией такой силы должно было убить обычного человека. Как и мое заклятие тогда...

При воспоминании о том, как Ольциг попытался убить Филисити, узнав о ее способностях, юноша покраснел, и на его лице отразилось чувство вины. Девушка понимающе хмыкнула и кивнула ему. Рука ее аккуратно легла мне на плечо.

- Не думала, что когда-нибудь скажу это кому-то, но в таком случае я рада, что в тебе течет кровь дексов, - нервно усмехнувшись, сказала она, прикрывая глаза и утыкаясь лицом мне в плечо. Страшно хотелось обнять девушку, но связанные запястья не позволяли. Я тяжело вздохнул, чуть развернул руки так, чтобы погладить Филисити по волосам и легко поцеловал ее в лоб.

Роанар стремительно отвел взгляд, тяжело вздохнув.

- Нужно уходить отсюда, - заключил Ольциг, тоскливо взглянув на место неудавшегося привала и решительно кивнув, - если твоя кровь привлекает магические всплески, в этом нет ничего хорошего.

Арбалетчик встрепенулся, стоило Филисити отстраниться от меня, и поддержал идею монаха.

- Согласен. Я заберу вещи.

Он сделал всего несколько стремительных шагов к бывшему месту для костра и замер.

- Райдер, - осторожно окликнул он. Я обернулся, - такой блик ты видел?

Мы насторожились. Я проследил за взглядом Роанара и заметил небольшой сияющий шарик, поблескивающий в двух шагах от лежащей на земле торбы барона. Роанар нетерпеливо посмотрел на меня в ожидании ответа.

- Их не должно здесь быть... - качая головой, прошептала Филисити. Ольциг одарил меня укоризненным взглядом.

- Моя кровь не могла их столько вызвать. Даже декс не вызывает магических всплесков, - все же произнес я, понимая, какие именно вопросы за этим последуют.

- Почем тебе знать? - хмыкнул dassa. Я вздохнул.

- Поверь, я знаю. Я бывал здесь раньше.

Друзья, не решавшиеся до этого сделать ни одного лишнего движения, теперь резко развернули головы в мою сторону. Я устало закатил глаза: долго еще каждое мое слово будет вызывать подозрения?

- Ты что-то вспомнил? - нарушила молчание Филисити.

- Да. Расскажу, когда обстановка станет менее напряженной, согласны? Если кратно, то я был здесь с братом. С нами был декс, но даже на то количество темной крови, что было в нем, Тритонов перевал не реагировал.

- Ты был здесь с братом? - недоверчиво переспросил Ольциг. Я хохотнул. Похоже, то, что в детстве я якшался с дексами, уже его не смущало. Брат - куда подозрительнее. Это, наверное, так по-орсски...

Впрочем, мне грех жаловаться. Я только что сообщил друзьям, что в детстве свободно находился рядом с дексами, а они обратили внимание на то, что я вспомнил своего брата. Прогресс налицо!

- Говорю же, потом расскажу, - примирительно проговорил я, - одно могу сказать точно: если эти блики вызывает темная кровь, ее должно быть очень много. Больше, чем у одного декса. И уж точно больше, чем у меня.

Dassa вдруг виновато расширил глаза.

- Наша магия тоже могла их вызвать... - шепнул он, обращаясь к Филисити. Девушка изумленно моргнула, но не успела ответить.

- Во мне нет ни темной крови, ни магии. Я заберу вещи, - хмуро бросил Рон, делая еще несколько осторожных шагов к месту для костра.

Я же сделал несколько шагов влево и также приблизился к огоньку.

- Райдер... - окликнула Филисити, - что ты делаешь?

- Отвлекаю этот ваш всплеск на себя. Если что, он меня не убьет.

- Но покалечить может, - напомнил Ольциг.

- На это у меня есть ты. Отходите. Медленно.

На счастье друзья послушались. Они неспешно, спиной вперед двигались к концу дороги.

Роанар все ближе подходил к вещам. Через несколько секунд он уже повесил торбу на плечо и закрепил арбалет на спину. Я облегченно вздохнул и тут же замер на месте, услышав предупреждающий выкрик Филисити.

- Стой! - воскликнула девушка.

Через пару секунд послышался ответ Ольцига - похоже, предупреждение предназначалось ему.

- Еще один... - произнес монах почти шепотом, словно боясь разбудить спящую магию Тритонова перевала.

На этот раз мы с Роанаром обернулись. Метрах в тридцати от нас, примерно в том месте, где я заметил первый магический всплеск, теперь мелькал новый огонек.

- Слишком много для одного места, - проговорила Филисити необычайно низким для себя голосом.

Мы осторожно сошлись и встали рядом спина к спине.

- Что будем делать? - сквозь зубы процедил Роанар.

- Есть мысль... - отозвался монах и, не посоветовавшись ни с кем, зажег на руке белый огонь. Заклинание dassa полетело в притаившийся рядом с нами блуждающий огонек, и яркая белая вспышка заставила нас припасть к земле, на несколько секунд лишив зрения.