Серебром и солнцем

Глава 15 ЛИРА БУНТУЕТ

Несмотря на то, что Владыка приказал явиться к нему в кардинский замок как можно скорее, Лира не торопилась. Добраться из Прэсто в северную Карду можно было только через столицу, но в Доне девушка нарочно не взяла билет на ближайший дневной поезд. Она хотела провести день в Доне - городе, где прошло её детство, городе, который знал и помнил Лиру совсем другой. Охотницей...

Хелена, также решившая скоротать день в столичном убежище, не препятствовала ей. Лира взяла извозчика и до вечера исколесила весь север. Она не отрывалась от окна: здесь прошло детство девушки, она узнавала многие здания. Когда они проезжали старый дом родителей Лиры, медлительное сердце юной вампирши остановилось совсем и застучало снова нескоро. Так странно выражалось теперь её волнение! Обычно carere morte, испытывая тревогу, вели себя, скорее, как смертные: учащалось их сердцебиение и дыхание, розовела кожа. Только Лира Диос, отмеченная Бездной, наоборот, леденела изнутри.

В сумерках она отпустила извозчика и побрела на юг города пешком. Она ни разу не подняла головы. Прохожие расступались перед мрачной, спешащей куда-то фигурой, а какой-то сорванец подскочил и громко крикнул что-то ей в ухо, желая испугать городскую сумасшедшую... Лира даже не вздрогнула.

Она перешла Красный мост и по лицу скользнула знакомая липкая и противно мягкая паутина. Граница Покрова! Громада здания Академии неожиданно возникла справа и скоро нависла над опущенной головой бывшей охотницы.

Вжав голову в плечи, Лира прошла мимо. Зачем она пришла, если не смогла бросить хотя бы краткий взгляд на место, что, не спросив её мнения, в юности нарекли её домом? Только когда здание Первой Королевской осталось позади, Лира быстро повернула голову влево, поглядела на дом, стоявший на противоположной стороне Восточного проспекта.

Новые хозяева срубили вербу во дворе, выкрасили крыльцо в зелёный цвет. На окнах появились нарядные цветастые занавеси. Бывший дом Диосов теперь был совсем, совсем чужим.

Лира вспомнила о бабушке и задрожала. Жива ли она, последний родной по крови человек и один из главных свидетелей её позорного предательства? Сколько же прошло лет? Пять? Ей должно быть уже за восемьдесят! Нет, нет. Бабуля уже на кладбище...

"Однажды умрёт последний, знавший, что Лира Диос приносила клятву Ордену охотников. И тогда моё прошлое умрёт. Полностью, окончательно, навсегда. Моя вечность сделается идеальной: прозрачной и холодной, как кусок льда".

Она пришла в убежище Хелены задумчивая и молчаливая, и белокурая вампирша напрасно старалась развеселить её. В поезде по дороге в Карду Лира вовсе прогнала её и заперлась в купе.

Владыка вампиров ожидал бывшую охотницу в знакомом трапезном зале. Перед ней он принимал какого-то гостя-смертного: в зале ещё горели светильники и был зажжён камин. Лира равнодушно поклонилась. Дэви улыбнулся и, подойдя, заключил её в объятия. Девушка отстранилась. Она не чувствовала радость долгожданной встречи. Она не замирала от счастья, как игрушка, которую после долгих лет повзрослевший хозяин вновь берёт в руки. Она почти забыла Дэви... Встреча с Академией - из ещё более далёкого прошлого Лиры, вызвала у девушки больше эмоций.

- Ты подросла, - заметил Дэви. Вампирша заставила себя улыбнуться:

- Вы шутите, Господин!

- Больше я не оставлю тебя так надолго, - он подвёл Лиру к приготовленному для неё креслу. - Садись. Я пригласил тебя для серьёзного разговора, голос Бездны. От твоего слова будет зависеть очень многое.

Он сказал это, и в его глазах мелькнула тень лжи. Очень слабая, вряд ли осознанная самим вампиром, но Лира заметила её. Владыка уже принял решение и не остановится, что бы ни сказала ему она, голос Бездны.

- Два десятилетия прошло с тех пор, как я решился дописать конец старой сказки, - Владыка усмехнулся, его глаза ярко, живо блестели в темноте. - Я говорю про легенду о Даре. Тогда, двадцать лет назад, задача представлялась мне несложной, тем более, что Избранный был известен. И только Кларисса-Пророчица говорила, что в этой сказке я могу увязнуть накрепко... Она оказалась права. Я всё не могу продвинуться дальше двух строк.

Он замолчал. Лира безучастно глядела на пламя догорающих свечей и пыталась развлечь себя тем, что загадывала, чей огонёк погаснет раньше. Дэви не отрывал взгляда от её лица, но не мог прочитать страшного равнодушия девушки. В её глазах как в зеркалах отражалась лишь его чудовищная, искажённая фигура.

- Два десятилетия назад я заинтересовался Даром, случайно открывшим себя, скорее, от скуки. Набирал силу владыка Низших, его нужно было поставить на место, и, признаться, я воспользовался Избранным, как приманкой. Я слишком легко относился к старой легенде, и она отомстила. До Призрачного парка я видел в Даре только возможность перехода в иное состояние бытия, но там, в парке, когда Избранный едва не исцелил бессмертную, я понял, что это за сила. Она - сама жизнь, жизнь, потерянная Мактой... И, когда я понял это, мне открылось, как должно воспользоваться Даром. Теперь Избранный нужен мне как никогда, а я не знаю его! Я решил начать новые поиски, когда явится Макта... Недавно он возвратился.

Он замолчал. Лира вздрогнула от будничных слов, так неуместных, когда речь идёт о Первом из carere morte.

- Когда Избранный появился среди охотников, главе Ордена было приказано его убить, - тихо сказала она. - "Дар должен быть уничтожен", - говорят Арденсы, а что скажете вы?

Лира сказала и испугалась своих слов, взрослых и строгих, словно принадлежащих кому-то чужому. Она кратко взглянула на Дэви: не сердится ли он, но Владыка скрылся в тени кресла.

- Сейчас Дар чист от проклятия Алитера. А чистый Дар обязательно станет моим, - вампир улыбнулся в темноте. - Чистый Дар - ребёнок, и он очень уязвим.

- Вы хотите, чтобы Избранный стал Великим вампиром и помог вам расправиться со Старейшим?

Дэви засмеялся:

- Ты всё-таки удивительный ребёнок, Лира Диос! Жаль, я не видел, как ты росла... Дар теперь нужен мне не в качестве защитной оболочки, нет! Дар - жизнь Макты, которую Первый ищет. Если я получу её, я смогу диктовать свои условия самому Старейшему... Что ты хмуришься, Лира Диос? Что скажет мне голос Бездны? - в последнем вопросе сквозила тревога.

Лира внутренне подобралась.

- Вы уверены в вашем решении, Господин? В прошлый раз Великий вампир просуществовал недолго!

- Лира Диос! - Дэви склонился к ней, и взгляд тёмных глаз вдруг пребольно хлестнул юную вампиршу. - Поставь, наконец, заслон своим мыслям! Твоя голова полна их мусором, а она должна быть пустой. Пустой! Бездна проговорила твоими устами первый вопрос, а дальше я вынужден был слушать твои глупые бредни. Пяти лет тебе не хватило, чтобы научиться передавать волю Госпожи! Иди в Зеркальную галерею, иди на Пустошь... Слушай ночь! Возвращайся с ответом Бездны. Ты поняла меня?

- Да, Господин, - выдавила Лира.

Её щёки пылали, когда она выбегала из зала, но пылали не от стыда, смущения - от гнева. Она злилась на Дэви за его жестокое: "Глупые бредни" и на себя - признавая справедливость его отповеди. Внешне спокойная, внутри Лира шипела, как вода на раскалённых углях. Она, идеальная Лира Диос, не смогла выполнить простейшего - сказать Владыке волю Бездны! А ведь она всегда ненавидела ошибаться, она заболевала, если делала что-то не "превосходно" и не "гениально"...

Лира прогулялась по Зеркальной галерее. Она вглядывалась в зеркала, искала знакомые черты "отмеченной Бездной" в своём отражении. Когда от напряжения заболели глаза, юная вампирша оставила бесплодные попытки. Она решила прогуляться по Пустоши, как советовал Дэви: быть может, там, у истока Пустоты, ответ скорее придёт к ней?

Девушка спустилась в пещеру под замком. Отсюда открывался один из десятка тайных ходов из "Тени Стража".

Тихо шелестела речка, Стигий, а впереди гуляли двое: Адам и Хелена. Они всё радовались встрече, будто расставались на много лет. Они не отрывали глаз друг от друга и их улыбки были искренними. Адам не выпускал руки подруги, а маленькая Хелена иногда приподнималась и по-кошачьи тёрлась щекой о щёку вампира.

"Как вечность ещё не наскучила им?" - с тоской подумала Лира.

Наверное, перед тем, как принять каплю бессмертия, нужно прежде избавиться от всех чёрных пятен, что есть в твоей смертной жизни. Принято думать, что, становясь вампиром, ты становишься абсолютно свободным, но это не так. Всё, что угнетало тебя в смертной жизни, переходит в твою вечность и здесь сразу же умножается, заполняет её всю. Вечность вампиров пуста, и все carere morte стремятся поскорее заполнить её... Хорошо если им на помощь приходит любовь или месть, но у Лиры не так. Боль. Одиночество. Разочарование. - Вот наполнение её вечности.

Ей стало страшно в затхлом подземелье, будто вся громада замка навалилась на неё...

- Хелена! - окликнула она вампиршу. - Прости... Можно мне с вами поговорить?

Вампиры с охотой обернулись.

- Конечно, - отозвалась Хелена. - Мы идём гулять. Иди сюда, к нам.

Они втроём забрались в лодку и поплыли. Лира касалась ладонью чёрной глади воды и ей казалось, она гладит огромного сильного зверя, что ползёт, извиваясь, по тёмному тоннелю.

- Владыка собирается начать поиск Избранного... - заметила она.

- Да, - улыбнулся Адам. - Дэви всё не может выбросить эту идею из головы. Я его не виню. Старейшие все помешаны на древних легендах. Только мы с Хеленой смотрим в будущее и видим: там не будет места сказкам. Впрочем, пусть Дэви ищет. Вдруг в этот раз ему повезёт?

- Но это же опасно! Орден немедленно отреагирует! Своими поисками!

Адам расслаблено осклабился:

- У охотников нет средств поиска.

-У них есть одна вампирша! - шикнула Хелена. - И вот ещё одна промашка Владыки: он оставил Миру Вако в живых!

- Мира? Это несерьёзно.

Вампиры заспорили. Лира поморщилась и попыталась запротестовать:

- То, что вы обсуждаете, вовсе не так важно! - она тронула своё отражение к воде и нашла в его чертах пока неясные контуры ответа на вопрос Дэви. - Владыка не видит истинной опасности...

- Первый... довольно опасен, - заметил Адам. - Ты не видел его, Лира Диос. Я, впрочем, тоже, но вот наши предки пострадали от него. На Восьмом Балу Карлы он убил Диоса - сильнейшего из охотников и тогдашнего главу Ордена, а немногим ранее развеял в пыль Александра Митто, старейшего и одного из первых своих детей. Ваш ритуал бессилен против него, никому из carere morte он не даёт и приблизиться. Недавно охотники не сумели остановить его Покровом. Против него нет оружия, кроме Великого.

- Великий? Думаете, он будет выступать в качестве вашего щита? Если Первый властен над проклятием всех carere morte, он обойдёт вашего Великого и сметёт всех, кто за ним.

- Ты совершенно права, Лира Диос! Только Владыки это не коснётся. Он надеется спастись, используя Избранного. Вампир, отдающий кровь Избранному при инициации, не умирает. Он переходит в иное состояние бытия - бытие духа. Он входи в Дар Избранного и, съедая толику его света, навечно остаётся в нём.

Хелена засмеялась:

- Простите, но я не могу себе этого представить и не могу говорить об этом серьёзно! В прошлый раз Избранный оказался молод и хорош собой. А если в этот раз владелицей Дара окажется старуха? Хотела бы я видеть лицо Дэви в тот момент, когда он увидит её и осознает, что ему придётся коротать вечность в старом, уродливом теле!

- Ты глупая кукла, - с любовью сказал Адам. - Да будет тебе известно, старейшие равнодушны к своей внешности. Тело для них - надоевшая, изношенная одежда, которую они рады будут сбросить. К тому же, когда тебе угрожает смерть, не станешь задумываться, что на тебе надето: платье короля или рубище.

Любящая покрасоваться Хелена снова заспорила, а Лира представила Дэви в женском обличье и засмеялась, зачерпнула пригоршню воды и брызнула на парочку.

- Но Дэви только что мне сказал, Избранный нужен ему не в качестве защитной оболочки, - вдруг вспомнила она. - Увы, мы не поглядим на него в обличье старухи! Он хочет сделать Избранного заложником и диктовать свои условия Макте...

- Это чуть более умно, - Адам загадочно улыбнулся и более ничего не сказал.

Лира развеселилась и, добравшись до Пустоши к утру, потанцевала немного среди древних камней... Она была одна - Адам и Хелена покинули её в Короне. Но и танцуя девушка не переставала размышлять.

Затея Дэви всё-таки представлялась ей сущей глупостью. Эта идея обречена с самого начала и не подкреплена ничем, кроме страха бессмертного. Дэви не поддерживает ни свита, ни сама Бездна, значит, он провалится.

"Крепко же он насолил Макте в прошлый раз, раз теперь так боится за свою жизнь!"

Низкое небо нависало над самым шпилем далёкой церкви Микаэля. Облака застилали горизонт, широкая Пустошь сжалась и казалась маленькой, как летний дворик у столичного дома Диосов... Лира поморщилась: после визита в район Академии прошлое призраком встаёт за каждой её мыслью!

А ведь Владыка говорил: её голова должна оставаться пустой... Да, в этом он прав! Как же отвлечься?

Лира спустилась до яблоневого сада и тихонько опустилась под дерево, закрыла глаза. Она притихла, больше не рвалась веселиться, танцевать. Это место требовало молчания, неподвижности: место дворца Макты, место рождения первого carere morte. Бездна сладко спала, свернувшись клубком вокруг этого сада, полного запахом созревших диких яблок.

"Источник Бездны!" - прошептали её губы и сомкнулись. Лира грезила.

Небо надвинулось сильнее, осенний ветер сипло завыл, пойманный скрюченными пальцами старых деревьев. Лира откинулась назад, прижалась спиной к холодному стволу. Её руки устало лежали на пожухлой траве ладонями вверх, а глазные яблоки быстро бегали под веками.

Она провалилась - глубже и глубже, сквозь время. Пустота кружила её в смерче, и оком бури был тихий яблоневый сад. Бездна хранила здесь своё сердце. Оно было закопано! - глубоко, глубоко! Лира тянулась к нему, но не могла коснуться.

Пустошь наполнилась гулом голосов - шумом тысячей жизней. Старый город вновь был живым, молодым, и Бездна смеялась, жадно шаря по его грязным улицам ночами и днями. Бездна тоже была другой - узкий, блестящий, стремительный клинок, срезающий жизни, как траву. Лира нашла и руку, что держала меч. Рука принадлежала Макте, Владыке старой Карды.

Невысокий, но атлетически сложённый, он казался очень сильным. Широкоскулое лицо было белым и круглым как луна, гладкие длинные волосы зачёсаны назад, полные губы складывались в насмешливую улыбку. Он не был молод: пожалуй, сильно за тридцать.

Лира поглядела в его странные, слепые и всевидящие глаза и потерялась в их молочно-белом тумане. Источник Бездны был близко, но она не видела его. Да и можно ли увидеть сердце Пустоты? Его можно только ощутить.

Дальше, ещё немного дальше! Уже не столетия - десятилетия отделяют её от Начала. Годы, месяцы, дни... Вот оно!

Девушка протянула руку, невидимую в белом тумане, и коснулась сердца Бездны.

Прореха в мироздании, через которую Она пришла, оказалась совсем маленькой, узкой. Лире стало страшно: вдруг эта рана затянется, и часть Бездны, что заполняет мир, умрёт, как отрезанная ветвь? Из центра Пустота простиралась обширно; как паутина она накрывала весь мир. И как паутина Она была хрупка, тонка. Ударь её в сердце - и она съёжится, сомнётся, исчезнет.

"Я защищу тебя", - пообещала Лира и осеклась: ей явилось новое видение. В тумане она была не одна. Вокруг сердца Бездны стояли люди. Их было много и в то же время только двое: всего два различных лица, умноженные многократно.

Один - Макта, отец всех carere morte.

Другой - Арденс, отец Макты...

Бездна нитями оплетала их. Она росла, цепляясь за них, как лоза. Она распространялась по миру, благодаря им... Лира не отводила взгляда от прорехи. Нет, пожалуй, это была не прореха! Из сияющей ткани мироздания словно вырван кусок. Где же он, этот недостающий лоскут?

"Дар! - поняла она. - Дар, потерянная жизнь Макты! Если это лоскут встанет на место - Бездна зачахнет, словно растение, лишившееся корней".

Но если сделать так, чтобы он никогда не встал на место? Что, если уничтожить этот проклятый Дар, земной кусочек солнца?..

Туман рассеялся. Лира очнулась.

На землю спускался вечер. Похолодало, кожа вампирши была ледяной. Лира обхватила себя за плечи, но не согрелась, потом потёрла руки, дыша на них. Долго, нахмурясь, она смотрела на чёрные жирные борозды на земле... А под ногтями та же чёрная жирная грязь! Что же это, она пыталась выкопать что-то из земли своими жалкими коготочками? Девушка брезгливо вытерла руки о юбку и поднялась.

Уже заполночь Лира добралась до замка Дэви. Проходя мимо зала трапезной, она тихонько глянула на прикрытую дверь.

В зале горел свет. Неяркая полоска его пробивалась из щелей. Лира тихонько стукнула в дверь: раз, два, три...

Ответное молчание Владыки она посчитала за приглашение. Девушка ступила в зал. Дэви всё также неподвижно сидел в своём кресле.

- Голос Бездны... - прошелестел он. Голос был мягок: Владыка сменил гнев на милость. - Что ты пришла сказать мне, Лира?

- Избранный - великая опасность для нашего мира, Господин. Вам покажется это странным, но наиболее верно мыслит о его Даре Орден. Дар Избранного необходимо уничтожить. Пока он есть в мире, Бездна уязвима. Вам, как старшему из Её детей, следует больше заботиться о Ней.

Дэви тяжело поднялся из кресла - словно статуя сошла со своего постамента.

- Теперь ты верно передаёшь слова Бездны, Лира Диос, - тихо сказал он, приблизившись, и знакомо коснулся её подбородка, заставляя взглянуть в глаза. - Но Великий вампир - не угроза для Бездны. Это лишь только часть вечных игр бессмертных. Госпожу они не задевают.

- Как солнце для вампиров, так Дар для Бездны - вечная угроза. Прикажите уничтожить его, Господин! Я могу помочь, я немного знаю, как. Я могу сама сделать это!

- Никогда, - чётко, раздельно проговорил тот, придвинувшись ближе. - Никогда я не отдам такой приказ и никогда не позволю тебе ритуальное убийство Избранного. Пока есть угроза нового возвращения Макты... Никогда.

- Тогда... вы больше не угодны Госпоже.

В глазах Дэви мелькнул страх. Но Владыка просто отступил, усмехнувшись.

- Ты только глашатай, а не судья. Госпожа решит, кто ей угоден.

Лира вдохнула воздух для новых слов, но проглотила их, не сказав. Она решила уйти молча, с достоинством, и уже повернулась к двери. Вампир удержал её за руку.

- Останься со мной до утра, - попросил он, вглядываясь в её прозрачно-зелёные глаза, ища там, в зазеркалье, другую. Бездну...

Неизвестно, сколько они просидели так, чуть касаясь друг друга: он в кресле, она - на ковре у его ног. За забитыми окнами зала один день сменялся другим, и оба едва замечали эти краткие и становящиеся всё короче вспышки света.

Лира чувствовала: внутри неё зреет бунт. Владыка осмелился пренебречь основным законом существования мира carere morte. Верная слуга Бездны, она не могла терпеть этого. Она воспрепятствует ему! Вот только, как?

"Помнишь, как Орден боялся Избранного двадцать лет назад? Помнишь, что потомки Основателя готовили ему? - Жертвоприношение! Вряд ли охотники изменились за прошедшие два десятилетия..." - шептал знакомый голос в голове.

"Охотники не примут меня, - с горечью подумала Лира. - Предательница! Они убьют меня, как любого carere morte, даже не выслушав".

"Можно поискать иные пути. Не может быть, чтобы о ритуале жертвоприношения было известно только Арденсам да главе Ордена!" - насмешливо зазвенел знакомый голос.

Тихий шорох. Дэви повернул голову к Лире, и она не без дрожи выдержала его взгляд: глаза в глаза. Он отвернулся вновь, а вампирша удивлённо прижала руку к груди, унимая затрепыхавшееся сердце. Нет, Владыка не заметил её лжи. В глазах девушки он по-прежнему видел лишь своё чудовищно искажённое отражение.