Серебряные крылья для Мышки

VII. Приплыли

Мужская ладонь легла на мое бедро. Я не сразу сообразила, что принадлежать она могла только Рафаэлю. Спросонья подумалось, что это Эриксон. Я шарахнулась в сторону, едва не свалившись с кровати, и испуганно распахнула глаза.

Каюта была окутана бледной предрассветной дымкой. Мой попутчик спал или, во всяком случае, умело делал вид. Его красивое лицо словно застыло, и даже ресницы не дрожали. Длинные, черные. Таким позавидуют иные женщины.

Я коснулась его теплой ладони и, приподняв, отодвинула подальше от своего бедра. Рафаэль не шелохнулся. Только вот заснуть обратно у меня не получилось.

Промаявшись, я встала и, одевшись, пошла в уборную. В нее вела узкая дверца недалеко от полки с книгами. Хорошо хоть капитану полагались личные удобства. Но вообще, средневековая гигиена, точнее почти ее полное отсутствие, начинали утомлять. Мне уже хотелось в горячую ванну. Вот что значит жила столько лет с водопроводом и не ценила.

Когда я вернулась, Рафаэля уже на месте не было. Видимо, ушел капитанствовать. Вместо него на пороге каюты появился щуплый парень лет пятнадцати с копной криво стриженных темных волос. Постучал, но когда я открыла, почему-то избегал на меня смотреть.

— Миледи, — начал юнга, так и глядя себе под ноги, — меня зовут Пол. Если вам что-то нужно, то можете сообщить мне.

Ну что ж, раз плыть до островов нам еще недели две, то не помешало бы привести мое новое жилище в порядок. Для начала я попросила Пола поменять на кровати простыни и принести несколько чистых сорочек, пусть и мужских. А как только будет готов завтрак, подать и его.

Паренек охотно засуетился.

— Как команде новый капитан? — спросила я как бы между делом.

— Служить под его началом большая честь, миледи, — отозвался юнга.

Кто бы мог подумать, что граф может произвести такое впечатление на простых матросов.

— Вам так не нравился Эриксон? — уточнила я.

Пол пожал плечами.

— Он был ничего, но глав…

За нашей спиной кто-то выразительно прочистил горло. От неожиданности я вздрогнула, а Пол схватил скомканные простыни и, обозначив поклон, понесся к двери.

— Рафаэль? — я посмотрела на вошедшего.

— Я принес завтрак, — сообщил он, ставя поднос на стол.

Я подозрительно сощурилась. Что он скрывал?

— Как спалось? — он уселся на стул.

— Лучше, чем в гамаке, — вынуждена была признать я.

— Вот и отлично, — Рафаэль приторно улыбнулся.

Что ты не договариваешь, хитрец? Впрочем, что он договаривал?

Я подошла к столу и села напротив. На завтрак была овсянка с сушеными яблоками. Не деликатес, конечно, по крайней мере она была теплой.

— Я хочу знать, зачем мы плывем на острова, — заявила я, отправляя ложку в рот.

— Я уже объяснял, — Рафаэль качнул головой.

— Мне нужны подробности, — настаивала я.

— Все узнаешь, когда прибудем на место.

Удивительно, как еще вчера вечером мне казалось, что между нами есть романтические чувства. Воздух был словно наполнен чем-то неуловимым. А сегодня я смотрела в зеленые глаза своего спутника и не испытывала ничего, кроме злости.

Зачем я на это согласилась? Было мало приключений на пятую точку?

— Не кипятись, Мышка, — словно прочитал мои мысли Рафаэль. — Всему свое время.

На это мне даже не хотелось отвечать. Я сосредоточилась на овсянке и больше на него не смотрела.

Доев, Рафаэль удалился по своим делам, а мою скуку разбавил вновь появившийся Пол. Пока он менял простынь, я снова попыталась вернуться к теме, но на этот раз паренек осторожничал.

— Ты раньше был знаком с новым капитаном? — спросила я.

— Нет, миледи, — Пол по-прежнему не смотрел на меня.

— Но слышал о нем?

— Простите, миледи, капитан не велел говорить об этом.

От злости я сжала кулаки.

— Может, капитан не велел глядеть мне в глаза? — возмутилась я.

Пол встряхнул подушку, на которую только что натянул наволочку, и ответил со всей серьезность:

— Да, миледи, капитан сказал, что если кто-то из команды посмеет посмотреть в вашу сторону, то вмиг окажется за бортом.

Я шумно выдохнула.

— Уверена, тебя это правило не касается, — проговорила я.

— Всех касается, — возразил юнга.

— Ладно, я дальше сама закончу, — я коснулась второй наволочки, которую он держал в руках. — У тебя другой работы, наверное, много.

Но Пол так просто не сдался и потянул наволочку обратно на себя.

— Капитан велел составить вам компанию, — пробурчал он.

Я разжала пальцы. Пол закончил с кроватью и, вернувшись к двери, встал, как охранник при входе. И похоже, собирался так стоять целый день.

Я покружила по каюте, думая, что хорошего могла бы сделать.

— Пол, — позвала я.

— Да, миледи.

— Ты умеешь читать?

— Нет, миледи.

— Тогда давай сюда, — я махнула ему, беря с полки чистые листы бумаги и чернильницу.

Хоть что-то полезное сделаю в этом мире.

Не знаю, чем обычно занимаются капитаны на кораблях, но Рафаэля я видела редко. Иногда он даже не ужинал. Точнее, ужинал, но не со мной. Спать приходил поздно и в целом относился ко мне, как к какой-нибудь соседке по общежитию.

Иногда мы обменивались ничего не значащими фразами о погоде и попутном ветре, но серьезные разговоры так и не клеились. Мне все хотелось понять, куда и зачем мы плывем, а он не хотел рассказывать. Иногда даже казалось, что я лезу в чужую душу с консервным ножом. Это было неприятно, и вскоре я оставила попытки чего-то там выспросить, а сосредоточилась на Поле.

Паренек был родом из рыбацкой деревни в окрестностях Ларинга. Жил в бедной семье, где помимо него было еще восемь голодных ртов. У его отца была лодка, и Пол с детства умел обращаться со снастями и знал азы мореходства. А став чуть постарше, устроился работать на корабль.

При такой биографии было непонятно, откуда и что мальчишка мог слышать о графе Алонсо. Мои подозрения, что Рафаэль скрывал в шкафе не один скелет, все усиливались. А поделать с ними я ничего не могла. Недосказанность висела между нами, как непреодолимая пелена.

— Интересно, как там мои сестры, — заметила я однажды за завтраком.

— Уверен, они по тебе не скучают, — качнул головой Рафаэль. — Ни одна из них тогда не попросила за тебя.

Воспоминание о той ночи, дворе в замке и унизительном торге, пронзили меня иглой.

— Ты тогда четко сказал, что серая мышь тебе не нужна, — мне не удалось скрыть обиды.

— И ты все не можешь это забыть? — он посмотрел мне в глаза.

— Почему я должна об этом забывать? — возмутилась я. — Ты отдал меня негодяю, который продал сумасшедшему алхимику. И сам теперь везешь неизвестно куда непонятно зачем. И ведь ждешь, что буду тебе доверять!

Чем больше я говорила, тем больше горячилась. Но Рафаэль оставался невозмутим.

— Нет, Мышка, доверять ты никому не обязана. Но мы заключили сделку, и свою часть я выполню.

— Как ты собираешься узнать, кто заплатил за убийство моих родителей?

— У меня есть свои методы.

— Звучит серьезно. А может, все проще? Может, ты за этим и стоишь? — я уже сама захлебывалась от переполнявшего меня яда. — Недаром так хорошо знаком с Дамианом.

На самом деле я так не думала, но плещущийся из меня гнев не давал мыслить разумно. Мне хотелось задеть его, спровоцировать, заставить говорить, а может даже оправдываться. И от его уверенности в себе я начинала злиться ещё больше, попадая в замкнутый круг собственных эмоций.

Если Рафаэль и собирался отвечать, то не успел.

Корабль качнуло так, словно мы наскочили на большую волну. Тарелка скользнула со стола, и я едва успела ее схватить.

Рафаэль подскочил и ринулся к двери из каюты. На пороге его уже встречал перепуганный Пол.

— Капитан, приближается шторм.

Забыв про меня, Алонсо ринулся на палубу и прокричал:

— Убрать паруса!

Корабль снова мотнуло. Я обернулась. Через окно каюты было видно, как стремительно чернело небо. В стекло забарабанил дождь.

Я убеждала себя, что ничего не случится. Команда знает, что делает. Наверное, уж не первый раз на море штормит. Но все равно в душе было страшно. Хотелось метаться, как жуку в спичечном корабле. Пусть это ничего и не изменило бы.

С полок начали падать книги, а потом и вовсе мебель поехала сначала в одну сторону, потом в другую. В ужасе я забралась на кровать.

По спичечному коробку больше не было нужды метаться. Его словно подхватил шаловливый мальчишка и теперь отчаянно тряс.

В стене, где висела карта, образовалась пробоина, и захлестал поток воды, сметя изображение Ангедолии и островов. Вода засочилась из щелей и теперь была повсюду. На полу и, кажется, даже на потолке.

— Мышка! — граф появился в дверях, держась за косяк.

— Рафаэль!

Он бросился ко мне, едва удерживая равновесие.

— Рафаэль, мне страшно, — я взвизгнула, услышав прямо над головой раскаты грома.

Добравшись до кровати, мужчина заключил меня в объятья. Я схватилась за него, как за спасательный круг. Прижалась так крепко, как только могла. И наплевать было и на гордость, и на все обиды.

— Все будет хорошо, Мышка, — шептал Рафаэль. — Все будет хорошо.

Но меня трясло и, кажется, я начала реветь. Перед глазами все плыло, и его голос был единственным, что еще связывало с реальностью. Только и это было ненадолго.

Корабль накрыло гигантской волной, и нас отбросило в сторону.

Между пальцами был песок. Влажный, липнувший к коже. Моя голова гудела, а во рту было до того сухо, что я была почти готова этот влажный песок есть.

Я смотрела перед собой, не понимая, где нахожусь. Может, я умерла и попала в новый мир? Это было бы забавно.

Краем глаза я заметила какое-то шевеление. Крохотный краб засеменил мимо. Я моргнула и, кряхтя, перевернулась на спину.

Так. Первое. Я жива. Вдох-выдох. Второе. Я могу двигаться. Но все ли конечности целы?

Я приподняла голову и посмотрела на свои ноги, покрытые песком и липкими водорослями. Туфли я где-то потеряла, и половину юбки тоже. Обрывки даже не прикрывали колени.

Я пошевелила пальцами ноги, а затем подняла обе руки и посмотрела на свои ладони. Все цело.

Медленно я поднялась и осмотрелась. Пляж, по кромке которого росли невысокие пальмы, но за ними уже начинались джунгли. На песке рядом со мной лежала половина бочки, а чуть дальше валялись деревянные обломки.

— Рафаэль! — позвала я.

Никто не откликнулся. Сняв с голеней налипшие водоросли, я побрела вдоль берега, всматриваясь в останки корабля.

Где Рафаэль? Выжил ли он? Последнее, что я помнила, это как нас толкнуло в воду, а потом была лишь бушующая стихия и чудовищный, разрезающий холод.

— Рафаэль! — снова позвала я.

Впереди, между торчащих из песка досок виднелось нечто белое, похожее на скомканные паруса.

Я ускорила шаг, а потом и вовсе побежала. Белым пятном оказалась рубашка, в которую был одет юнга.

— Пол! — я опустилась рядом с ним. — Пол, ты жив?

Прощупала на шее пульс и шумно выдохнула. Жив!

Я осторожно потрясла его за плечо, но мальчишка не приходил в сознание. И что делать в таких случаях я не представляла совершенно. Надо было хоть походить на курс по оказанию первой помощи, а то в такой ситуации толку от меня ноль!

Справа послышался хруст. Я подняла голову и оторопело открыла рот. Из зарослей мне навстречу вышел загорелый мужчина в одной набедренной повязке, украшенной сухими листьями и цветными бусинами.

Его лицо и массивный торс были разрисованы синими полосами, а чёрные волосы собраны в высокий хвост с торчащим из него синим же пером.

В руке мужчина держал копье с каменным наконечником, тоже украшенным перьями и бусинами с ракушками.

— Угрух, — произнёс он совершенно невнятное и направил в мою сторону копье.

— Помогите! — воскликнула я и снова потрясла Пола за плечо. — Моему другу нужна помощь!

Мужчина что-то сказал, и я так и не поняла, то же слово или какое-то другое. Из зарослей показался его приятель.

Он был выше ростом и так же в набедренной повязке и с копьем. Я заметила, что синих полос на его предплечье было три, а не две, как у первого.

— Угрух, — сказал второй.

Из чащи показалось ещё несколько голов, украшенных разноцветными перьями. Нас с Полом быстро взяли в кольцо.

— Урагура, — командным тоном объявил мужчина с тремя полосками, показывая на меня пальцем.

Я подняла раскрытые ладони и медленно распрямилась.

— Помогите моему другу, прошу вас.

Три полоски шагнул ко мне и, бесцеремонно протянув руку, коснулся моих волос. Повертев локон между пальцами, он обернулся и продекламировал:

— Аргуракх арга.

Дикари разом изменились в лицах, и глядя друг на друга то и дело повторяли:

— Аргуракх арга.

Не знаю, что это значило, но оно сейчас было и не так важно.

— Прошу вас, помогите, — настаивала я, указывая на Пола.

Три полоски меня, наконец, понял и скомандовал своим сподручным. Пола подняли под мышки и потащили к зарослям.

— Арга, — обратился уже ко мне мужчина и, тряхнув копьем так, что звякнули ракушки, указал в том же направлении, куда несли Пола. — Игри.

Была у меня в школе любимая учительница английского. Она как-то говорила, что если вы окажетесь в чужой стране, языка которой не знаете, самое главное — не паниковать и не пугаться. Даже если вы не понимаете конкретных слов, всегда можно определить, чего от вас хотят по ситуации и по контексту.

Это оказалось правдой даже для острова из фэнтезийного мира. Я сразу поняла, что дикарь приглашал меня следовать за ними.

Судя по тому, что писал Рэдленд, синей краской пользовались тагосы. Они не были каннибалами и даже команде самого Рэдленда сохранили жизнь. Это знание меня и успокаивало.

Только вот где Рафаэль?

Я бросила отчаянный взгляд на океан, сейчас лениво лизавший песчаный пляж, но никого не увидела.

— Игри, — повторил Три полоски.

— Да-да, — торопливо ответила я и пошла вперед.

Джунгли встретили нас тяжелым влажным воздухом. Мне по-прежнему хотелось пить, но я не знала, как об этом сказать.

Идти пешком было дело не из легких. Когда-то в детстве, помню, чуть ли не по камням бегала. Сейчас же это было испытанием. Мои спутники тоже были босоногие, но им это никаких неудобств, похоже, не доставляло.

В очередной раз наступив на что-то острое, я остановилась и, задрав стопу, принялась смотреть, нет ли пореза. Три полоски остановился рядом со мной и тоже уставился на мою ногу.

— Можно минутку, — извиняясь, попросила я.

Мужчина понял мои слова по-своему и отдав копье Двум полоскам, тут же подхватил меня на руки. Я только и успела, что охнуть.

Нес он меня долго, но при этом казалось, что ни на секунду не устал. Его мускулистое тело было словно выковано из железа. Я даже подумывала, не переименовать ли его с Трех полосок в Арнольда. Да, пожалуй, пусть будет Арнольд.

Между раскидистых пальмовых листьев наметился просвет. Вскоре мы вышли на большую поляну, заставленную глиняными домиками с травяными крышами.

Здесь нас с Полом разделили. Юнгу понесли куда-то влево, а меня — вправо. Арнольд по-прежнему не ослаблял хватки. И направлялся, по-видимому, к самому большому дому с двумя деревянными столбами у входа.

Нам навстречу выбежало несколько ребятишек. Увидя меня, они принялись показывать пальцами и громко кричать. Хотя я не слова не могла разобрать, и тут понимала, что видеть меня им, должно быть, в диковинку.

Арнольд занес меня в дом и только тогда соизволил поставить на ноги. Внутри было по-спартански: кострище с еще тлеющими углями в центре, а вокруг настилы из сухих пальмовых листьев. На одном из них сидела, скрестив ноги, пожилая женщина с длинными седыми волосами, местами заплетенными в косички вместе с кожаными ремешками, бусами и перьями. Ее глаза были закрыты и, казалось, она медитировала.

— Мгарха, — Арнольд прижал кулак к груди и, чуть подтолкнув меня в спину, добавил уже знакомое: — Аргуракх арга. Угрух.

Женщина открыла глаза, оказавшиеся бледно-голубыми и как будто даже прозрачными.

— Здравствуйте, — сочла нужными сказать я.

Она махнула мне, и я подошла ближе. Арнольд так и остался при входе.

— Как тебя зовут, дитя? — заговорила женщина на знакомом мне языке.

От радости я не удержалась от улыбки.

— Анриетта д’Осси, — сказала я, шагнув еще ближе. — Но все зовут меня Мышкой.

— Аргуракх арга, — ответила женщина и похлопала по настилу рядом с собой. — Присядь, поговори с Мгархой.

Затем она махнула Арнольду, и мужчина оставил нас одних.

— Простите, Мгарха, — начала я, надеясь, что правильно поняла ее имя. — Что значит аргуракх арга?

— Серебряная дева, — женщина коснулась морщинистыми пальцами моих волос. — Мы давно тебя ждем.