Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!

Глава 1. Север или юг?

Атайя Мерлейн Реджиневра Тавеннская… Я ведь искренне верила, что больше никогда не услышу это имя! Здесь, в Подлесье, предрассудки особенно сильны, поэтому Тавенна, опаленная дыханием ненавистного Черного Дракона, стала запретной темой. О ней не говорят по вечерам, но если кому-то хочется почесать языком, выражение «тот город» прекрасно заменяет пугающее название.

Я выросла в Тавенне. Я любила ее так же сильно, как и ненавидела. А еще я ни при каких обстоятельствах не собиралась туда возвращаться.

Мне нравилась нынешняя жизнь. За мной не охотились, меня не предавали, мое будущее принадлежало только мне.

Родной дом, обожаемое занятие, любимый челов… То есть нет, с последним пунктом дела сейчас обстояли не ахти. Ну и что с того?

Я жила, припеваючи, и не вспоминала ни о потрепанной драконом Тавенне, ни о ее обитателях.

Так какого же лешего на окраине подлеского городишка прозвучало имя, принадлежавшее мне целых восемнадцать лет?!

«Снова прозвучало», – мелькнула неприятная мысль.

Да, год назад кое-кто тоже начал рассуждать о тавеннской княжне, и это спровоцировало немало бед… Или свершений – тут уж с какой стороны посмотреть.

Но меня больше не интересовали путешествия. Я… Боги, неужто я превратилась в домоседку?!

– …а-а-я… е-ей… е-е-а… а-а-а! – услужливое эхо не уставало разносить отголоски незнакомого голоса.

Захотелось выйти из-за высокого (в полтора человеческих роста) забора, окружавшего мой недавно отремонтированный дом, и посмотреть на наглеца, что осмелился орать во всю глотку в жилом квартале.

Громыхнули ворота расположенной рядом усадьбы.

– Пасть закрой, недоумок! Ребенок уснул! Вали отсюда! – хриплый шепот недовольного соседа звучал гораздо четче завываний неведомого крикуна. – Куда?! Тебя еще и отправить надо? Да без проблем! – Поток витиеватых ругательств пронесся по успевшей отойти ко сну улице, и в окнах нескольких домов вспыхнул свет. – Адресок записать? Или направление пинком показать?!

Я подавила смешок и повернулась к своему крыльцу. Опыт подсказывал: если уж Кьерн, имевший несчастье жить рядом со мной, взялся кого-то выпроваживать, он не отступится. И потом, какое мне дело до выкриков неизвестного гостя? Он звал не меня – развеявшуюся пеплом княжну с непроизносимым именем. Ту, из-за кого моя жизнь шла наперекосяк столько раз, что и не счесть. И, честное слово, мне ни капельки не было интересно.

Обладатель невнятного голоса оказался человеком с поистине безграничным терпением. Он не только не убрался восвояси, но и принялся что-то доказывать.

Я различила слова «Рен», «письмо» и «срочно».

На душе стало чуть легче. Друзей в столице у меня не водилось, писем я сроду не получала, ну а «срочно»… Любой житель Подлесья знает: там, где до ближайшего города с магами и транспортными порталами несколько дней езды, понятия «срочно» не существует.

– Завтра! Утром! Лучше – после обеда! – чуть миролюбивее рявкнул сосед. – Начнешь орать – не посмотрю, что гильдейский! А теперь – вали!

Я остановилась у двери. Теплый весенний вечер только наступил, но в Барсуках (городке к югу от Лесов, где мне вздумалось осесть) спать ложились рано. Терпко пахла сирень – хилый кустик мне подарили на новоселье год тому назад, и он уже вымахал выше окон. Подозреваю, без магии не обошлось… Нет, у меня способностей к колдовству не наблюдалось, зато среди моих знакомых обладателей дара хватало с лихвой. Очень удобно в хозяйстве – и очень опасно.

«Что же делать?» – мучительно размышляла я, в порыве задумчивости обрывая цветки.

Спокойная жизнь вот-вот закончится! Зачем приходил тот человек? Что ему было нужно? Я могла успокаивать себя как угодно, однако дураку понятно: он приехал в Подлесье из-за меня.

Бежать? Взгляд невольно скользнул вокруг. Молодые деревца, новые постройки, свежевскопанная грядка для цветов… Я годами моталась по миру, нигде не чувствуя себя в безопасности, и наконец нашла свой дом!

Бросить все? Ни за что! Враги остались в Тавенне (навеки остались, спасибо Черному Дракону). Бояться нечего. А то имя… Не спрошу – не узнаю, откуда оно взялось. Может, ошибка? Какая-нибудь бюрократическая проволочка, превратившая Таю из Рысей (сама придумывала, между прочим!) в Атайю Мерлейн?

Трава, что заполонила двор, приглушила шаги. Ворота хрястнули о забор, щеколда с громким лязгом упала вниз. Безусый юнец с бляхой почтовой гильдии на груди, перетаптывавшийся у соседской усадьбы, всполошено подскочил.

– Уже ухожу, – забормотал. – Не кричите.

– Давай сюда!

– Что? – не понарошку испугался он.

– Письмо! – право слово, болтать совсем не хотелось.

– Вы Атайя Мер…

– Нет! – резко возразила я. – Но оно для меня. Или тебе охота застрять в Барсуках навечно?

– Точно для вас?

Ответ «Да!» убедил бы его в моей честности? Невероятно!

– Гарантирую, больше никто им не заинтересуется. А завтра оно и мне не будет нужно. Не согласен? Тогда – спокойной ночи!

Гильдейский посланник догнал меня у ворот. Вручил увешанный печатями громоздкой свиток, попросил расписаться в ведомости, с пониманием отнесся к нелюбезному: «А сам не умеешь?» и исчез в сумерках. Подозреваю, о Подлесье у него останутся не слишком хорошие воспоминания.

Кьерн услышал наш разговор и снова выглянул на улицу.

– Тая? Я думал, ты там, – неопределенно кивнул в сторону околицы.

– Там? Разве не в курсе, что с «там» мы разошлись давным-давно? – огрызнулась я.

Сосед поморщился, из-за чего шрамы, крест-накрест пересекавшие его лицо, превратили некогда смазливые черты в уродливую маску.

– Не наиграетесь? Как дети малые… Чуть что не так – смертельная обида… Пора бы уже вернуться в реальность, э?

– Да ну тебя! Со своими делами разберись! Нашелся мастер в отношениях!

– Как знаешь. Письмо правда из Рена?

От Кьерна я не собиралась ничего скрывать. Он был человеком из моего прошлого. Вернее, из реального прошлого – для жителей Барсуков у меня нашлось не только новое имя, но и новая биография. И он когда-то называл меня Атайей Тавеннской… Семь лет прошло, а воспоминания ничуть не потускнели. Хотя, признаться, его нынешняя физиономия вначале пугала… Пока я не узнала, что увечья Кьерн получил из-за меня.

– Возможно. Здесь темновато, печатей не разглядеть.

– А-а-а… Тогда до завтра. – Сосед не высказал особого интереса. – Будут новости – заходи.

Его широкая спина, обтянутая темной рубашкой, скрылась за забором. Я скорчила рожицу и возвратилась в дом. Ну да, прошли те времена, когда юный Кьерн заглядывался на пустоголовую княжну. Теперь у него семья, мне же полагалось самой разбираться со своими проблемами.

Свеча коптила и помигивала. Стоило подравнять фитиль, но меня это не беспокоило. А вот то, что в соседнем доме ярко горела какая-то магическая штуковина с ровным пламенем и без навязчивого запашка, здорово раздражало. Впрочем, будь моя сестра колдуньей, я бы пользовалась магией с большим размахом.

Свиток упал на приземистый стол, печать стукнулась о дубовую столешницу и раскололась. Одна из половинок ринулась к краю, вторая подкатилась к самой свече. Я дернулась, пытаясь поймать обе – естественно, безуспешно. Огонек колыхнулся, брызнул искрами, высветил рисунок…

Корона?! Наверняка глаза мне лгали! Признаюсь: с самооценкой у меня полный порядок, но я знала, что никогда не получу письмо из королевского дворца. Его величество Треннан прислал послание жительнице забытого богами Подлесья? Ну-ну, встречала я тех, кто писал в Рен, всерьез рассчитывая на ответ… Бедняги, над ними даже издеваться было совестно.

Пришлось шарить по ворсистому ковру, нащупывая другую часть печати.

Виноградная лоза?! Разворачивать свиток стало куда спокойнее, хотя вопросы не исчезли.

Виноградная лоза и корона – герб Академии магии. Магия же в моем подсознании означала свояченицу Кьерна, снабжавшую родню разнообразными колдовскими вещицами. Впрочем, Мела давно порвала и с Академией, и с гильдией. Ей не нравились рамки, к тому же она никогда не гналась за славой.

Но ровные строки утверждали нечто невообразимое. В какой-то миг я подумала, что давняя знакомая умом тронулась – то, что она писала, настолько не соответствовало ее характеру, что и представить сложно.

Меня называли подругой и предлагали работу. Работу! Мне! Той самой ленивой эгоистичной Тае, которая лучше будет жить впроголодь, чем лишний раз шевельнет пальцем! Тае, чье виденье мира вызывало у обычно безразличной ко всему Мелы приступы ярости! Да я охотнее…

Взгляд наткнулся на размер жалования, и возмущения угасли сами собой.

Десять золотых монет.

В неделю.

Срок – три месяца.

Для сравнения – в Подлесье обладатель серебрушки считался богачом.

С такой сезонной подработкой я еще не сталкивалась. Можно было думать что угодно, однако послание заслуживало более внимательного чтения.

После дюжины перечитываний суть письма не изменилась. Мела звала меня в Рен, суля золотые горы. Вроде ни к чему не подкопаешься… Увы, природная подозрительность не позволяла насладиться триумфом.

Вариантов всего два. Первый: Мела прониклась моей безденежной судьбой и, узнав о хлебном месте, замолвила словечко. Второй: каждую монетку придется отработать кровью, причем своей.

Учитывая приписку: «Не смей ничего рассказывать Ив! Их с Кьерном это не касается», последнее казалось более чем вероятным.

«Никогда не хотела в столицу», – рассуждала я, готовясь ко сну.

Оно мне надо? Дорога, приключения, неприятности…

«И сто двадцать золотых кругляшей, которых хватит на сто двадцать лет шикарной жизни», – напомнила подхваченная в скитаниях меркантильность.

Несколько перин, прикрытых гладкими простынями, уверяли, что комфорт мне нравится ничуть не меньше, чем безделье.

Утром решение появилось само собой. Опустошенный ремонтом кошелек беспощадно доказывал: никуда я не поеду, даже если вдруг накатит такое желание. Рен далеко, портал не оплатить. Пока доберусь обычным способом, пройдет месяц, а то и полтора. Никто меня столько ждать не будет, поэтому нечего рассуждать о несбыточном – надо готовить завтрак.

Как на зло, предложение, став недостижимым, обрело непонятную притягательность и отказывалось уходить из мыслей. Меня разбирал интерес не столько к деньгам, сколько к причинам, побудившим Мелу связаться с ненавистным ей сборищем магов. И почему она вспомнила именно обо мне? Неужто… Да нет, история с драконами давно закончена, Тавенна больше не на слуху.

– Хватит! Бессмысленно строить догадки. Это не мое дело, – заявила я маленькой кастрюльке с супом, выплясывавшей на плите. Вообще-то не следовало ставить ее на сильный огонь, но готовка относилась к моим слабым сторонам и особого значения это не имело. – Живем как жили. Столице – столичное, Барсукам – бар… Ах ты ж!

Крышка слетела, варево выплеснулось на раскаленную железяку, кухню мгновенно заволокло паром. Я поспешила распахнуть наружную дверь, порадовалась свежему воздуху, умиленно прислушалась к чириканью крохотной рыжевато-серой птички, что примостилась на воротах… И помянула Разрушителя вместе со всеми его созданиями – над забором торчала вихрастая голова вчерашнего посланника.

– Атайя Мер… – прохрипел он, судорожно цепляясь пальцами за острые доски. – Еще одно-о-о! – Светлые патлы исчезли, глухой удар свидетельствовал о том, что приземлился юнец на мягкое место.

Когда я вышла на улицу, он уже принял вертикальное положение. С достоинством поклонился, извинился за инцидент и вручил небольшую коробочку, почти сплошь утыканную неразборчивыми восковыми печатями.

– Приложение, – пояснил без издевки. – Простите, вчера запамятовал, а после другой доставки вспомнил. И, будьте любезны, распишитесь в ведомо… Ладно, я сам, – вздохнул, завидя мой хмурый взгляд. – А отзыв для гильдии от вашего имени написать можно? – спросил с надеждой. – Ну, подпись же одинаковая будет… Можно?

– Да хоть пять. Счастливо.

Ворота лязгнули, закрываясь. Я распотрошила «приложение» без малейших опасений. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Мела в своем репертуаре! Все под контролем, ничего нельзя оставлять на самотек… По сути она – моя полная противоположность, и хорошо это знает. Но в прошлом году мы весьма успешно работали сообща. Может, поэтому ей вздумалось пригласить меня в очередную авантюру?

– Тая, что там у тебя? – донеслось из-за ограды, разделявшей мой двор и соседскую усадьбу.

– Ничего, – поспешила уверить я.

– А нам пришло письмо от Мелы! Хочешь почитать?

– Конечно! – Изобразить энтузиазм получилось с первого раза. – Сейчас зайду!

– Нет-нет, малыш спит! Погоди, сама принесу.

Убрать плиту до прихода Ив не удалось. Она переступила порог, настороженно принюхалась, наморщила тонкий нос…

– Пригорело что-то, – сообщила об очевидном. – Вот, смотри! – В мою руку ткнулся измятый бумажный лист. – У нее все хорошо, к осени вернется домой.

«Ага, вернется», – скептически подумала я, рассматривая кривоватые строчки. Из путешествия по Суши, а не из Рена, хе-хе. Эх, что-то определенно назревало. Для Мелы Ив была смыслом жизни. Она никогда не лгала сестре.

Раньше не лгала.

– Кьерн говорил, к тебе вчера почтальон заходил?

Я окинула взглядом невысокую, чуть полноватую женщину в неизменно нарядной одежде, приходившуюся мне не только соседкой, но и в каком-то смысле наставницей, и солгала без тени сомнений:

– Верно. Мастер, который чинил крышу, прислал счет. Слушай, ты же в курсе, что у меня сейчас сплошные непонятки? Может, стоит съездить куда-нибудь? Лето на носу… К морю, например? Или в Леса?

Идею с поездкой Ив одобрила, однако море у нее восторга не вызвало. Далеко, дорого… Сошлись на том, что я отправлюсь в Жать – крупный леский город, где вроде и цивилизация на уровне, и до природы рукой подать.

Соседка с полчаса порассуждала обо всем на свете, затем ушла, не забыв пригласить меня к обеду.

Я немного прибралась, в сотый раз взвесила «за» и «против», снова раскрыла коробочку с печатями…

Золотая монета тускло сверкала в полутьме гостиной. Она выглядела настоящей. За нее можно было бы приобрести целую улицу. А еще ровно столько требовали за портал в две стороны.

«Почему бы и нет?» – пришло на ум.

Это же не навсегда. Всего три месяца… И потом, если предложенная Мелой «легкая управленческая работа» окажется чересчур сложной, денег хватит, чтобы вернуться. Я ничего не теряю. В конечном итоге, эта монета не моя.

– Собираемся!

Дом не отозвался даже эхом. Он сверкал новизной, радовал глаз чистотой, принадлежал мне целиком и полностью. Теперь только мне. Это печалило и радовало одновременно.

***

Провожал меня лишь Кьерн – Ив не собиралась оставлять ребенка без присмотра на целый час. Порой я искренне ей завидовала, порой терпеть не могла ее сюсюканье и вечную заботу обо всех подряд. К счастью, на меня у нее банально не хватало времени, зато соседу вдоволь доставалось «семейного уюта».

– Спасибо, что не сказала жене, – поблагодарил он, забрасывая мою котомку в нанятую повозку. – Снова бежишь?

– Нет! – возмутилась я. – С чего мне бежать?!

– А ты всегда убегаешь, – Кьерн не колебался ни мгновения. – Как только чувствуешь опасность, бросаешь все.

Он был прав – я привыкла уносить ноги. Сначала из Тавенны, затем…

– Полагаю, письмо от Мелы? – прервал неприятные раздумья закономерный вопрос. – О драконе?

– Да с чего ты взял?!

– Больше никто не знает твоего имени.

– Не моего!

– Это имеет значение?

Ровный тон выводил из себя. Хотелось схватить Кьерна за ворот простой полотняной рубахи и хорошенько потрепать, чтобы вытряхнуть напрочь покровительственные нотки.

– От нее, – буркнула я неохотно. – На работу зовет

– Кем? Манекеном в модную лавку? – хмыкнул сосед, уворачиваясь от тычка. – А что, есть другие занятия, где можно ничего не делать?

Справедливо – моя лень общеизвестна. Но я же исправляюсь! Уже год как стараюсь быть самодостаточной хозяйкой!

– Погоди, Тая! – Кьерн переменился в лице. – Ты же не собираешься… Ну, куда там она тебя пригласила?

– Э-э-э… Нет, – на всякий случай ответила я. – А почему? А-а-а…

Золото – волшебный металл. Его блеск застилает разум и толкает на безумные поступки. Я почти три дня размышляла о столице и перспективах. Мне и в голову не пришло, что осторожная (временами чересчур) колдунья никогда бы не адресовала послание Атайе Тавеннской!

– За дуру меня держишь? – прозвучало насквозь фальшиво. – Думаешь, я не понимаю, что это подстава?!

– Значит, все-таки бежишь, – заключил Кьерн.

– Не бегу! Если на то пошло, просто хочу перестраховаться!

– В Леса?

– Не знаю!

– Удачи.

Я криво улыбнулась и забралась в повозку.

– Не смей огорчать Ив, – предупредила напоследок.

Сосед ухмыльнулся:

– Не смей вестись на такие уловки. Помни: это не Мела. И не возвращайся, пока все не утихнет. Мы позаботимся о доме.

Дверка захлопнулась, лошади неспешно двинулись вперед. Я раздраженно затолкала дорожную сумку под сиденье, отодвинула занавески… Проводила долгим взглядом коренастый силуэт оставшегося на обочине человека и закусила губу.

Кьерн прав: письмо – чистой воды подстава. Но кое в чем он ошибся. Необычные строки писала колдунья – по крайней мере ту часть, которая касалась ее сестры. Так почему же отправителем стал кто-то другой? Неужели кто-то в Рене знал о Тавенне? Или?..

Хм, в тексте Мела не обращалась ко мне по имени. Возможно, изначально послание адресовалось, к примеру, Кьерну, который совсем недавно ушел из королевского сыска и гораздо больше, чем я, подходил для работы с окладом в десять золотых за неделю?

Нет, глупости. Кьерна Мела не назвала бы «подругой».

Карета остановилась у выезда на тракт.

– Север или юг? – прогнусавил извозчик.

Ответа не нашлось. Север – это Леса: безопасная территория, где можно затеряться бесследно до скончания века. А на юге ждала просвещенная Ольшань с гильдейскими магами и транспортным порталом.

Опыт подсказывал, что лучше обойтись без приключений. Хватит, за свою недолгую жизнь я набегалась на столетия вперед. Пусть другие разгадывают загадки и ввязываются в авантюры. Лучше исчезнуть на время.

«Если бы Мела рассуждала, как я, Черный Дракон уничтожил бы Тавенну целиком», – мелькнула неприятная, но правдивая мысль.

Эгоизм у меня в крови, да… Своя шкура дороже и дружбы, и отношений.

– Так куда? – рявкнул недовольный задержкой возница.

– Юг.

Я выбрала риск. Не знаю, почему, – это совсем было на меня не похоже. Наверное, хотела доказать самой себе, что Атайи Мерлейн больше и правда не существует. Или всерьез озаботилась проблемами колдуньи? Нет, наверняка первое.

У Мелы никогда не случалось чрезвычайных ситуаций. Она легко управлялась с магией, а что до остального… Для нее значение имела лишь сестра. Ну и мы с Кьерном, причем я явно уступала соседу второе место. Четвертую позицию занимал Артан – мой то ли «бывший», то ли «нынешний», то ли не мой вообще. Далее шли Дэвия – юная сирота, которую в прошлом году Ив взяла под свое крыло, и Ферн – наша общая головная боль, за ними… Проклятье!

Нервное хихиканье заставило извозчика придержать лошадей и осведомиться, не укачало ли меня за полдня езды. Я убедила его, что нормально переношу дорогу, затем постаралась занять мысли чем-нибудь, помимо знакомых лиц. Но смешки накатывали снова и снова.

Впервые в жизни я уезжала, твердо намереваясь вернуться. Потому-то меня и не грызла тоска по оставленным в Подлесье людям! И, вероятно, потому я не попрощалась с Артаном.

«Он бы не отпустил тебя, бестолочь», – осмелилась вякнуть совесть.

Верно. У него нашлась бы масса аргументов вплоть до тех, из-за которых я почти месяц с ним не разговаривала. Он бы напомнил, что мы много чего обещали друг другу и строили далекоидущие планы. Я не сумела бы ничего возразить, потому что возражений не существовало.

Колеса стучали в такт сумбурным мыслям. За окошком мелькали привычные для Подлесья заросли дубняка, неспешно плыли облака, изредка попадались встречные повозки.

Весна заканчивалась, но солнце почти не грело. Зря я не прихватила с собой легкие вещи. Рен находится гораздо южнее, посреди безводной Суши. Там одеваются по-другому – не так, как в вечно прохладных Лесах или претендующей на изысканность Тавенне. Стоило расспросить о столице хотя бы Кьерна. Ах да, сосед же не в курсе, что у меня хватило смелости направиться к порталам… Ничего, все устаканится. Рен большой, в нем я не буду привлекать внимания.

«Туда и обратно. Увижу, что ничего странного не происходит, и вернусь», – попробовала успокоить себя.

«Или не вернусь», – появилась подлая мыслишка.

Следовало одуматься? Еще не поздно повернуть на север! Никто не узнает, что я струсила. Да и какая разница? Кьерн верно сказал: я всегда бегу. И остаюсь в живых, кстати.

Увы, любопытство затмевало опасения, а того, кто мог меня переубедить, уже год как не было рядом. К тому же мне до смерти надоело изображать жертву. Прятаться удобно, когда не о чем сожалеть, ну а я наконец-то назвала Барсуки своим домом.

Вызов брошен? Прекрасно. Надо принять его без сожалений, и когда я со всем разберусь, никто не посмеет называть меня именем проклятой княжны!