Шелковая бабочка

ГЛАВА ВТОРАЯ

В Нью-Йорке стояло чудесное летнее утро.

Все было бы просто замечательно, если бы не «Шелковая бабочка».

Арианна дель Веккио Кабо сидела в старинном кресле, которое досталось ей по наследству от семьи отца, ее локти упирались в столик, перешедший к ней от семьи матери, и, вздыхая, смотрела в окно.

В городе, где компьютеризированные офисы стали обычным явлением, кабинет Арианны выглядел анахронизмом.

«Шелковая бабочка» располагалась в современном здании, находившемся на оживленной улице, но едва переступив порог, вы неожиданно оказывались в старинном флорентийском палаццо. Высокие потолки, покрытые фресками стены, полы из итальянского мрамора, приглушенное освещение — все это создавало пленительную иллюзию, будто вы очутились в далеком прошлом.

«Нью-Йорк таймс» года четыре назад посвятил переезду «Шелковой бабочки» статью, в которой окрестил ее последним оплотом элегантности. Журнал «La Mode» оценил атмосферу бутика как волнующе-эротичную. А в развлекательном телевизионном шоу заявили, что никогда еще покупатель не расставался с деньгами в такой романтической обстановке.

Переезд был дорогим удовольствием, сознательным риском, но, судя по хвалебным дифирамбам, принес свои плоды. До этого времени основными клиентами «Шелковой бабочки» были консервативно настроенные дамы, которые запасались здесь приданым. Арианна не хотела лишиться их благосклонности, но главной задачей для нее стало привлечь внимание молодых женщин, угодить их взыскательному вкусу, заставив потратиться на новую коллекцию белья, созданную ее дизайнерами.

Переезд из пригорода в центр газеты назвали Событием с большой буквы. Арианна знала, что игра стоит свеч, однако ей пришлось потрудиться, убеждая в этом бабушку. Потом выбирать архитектора, нанимать строителей, искать деньги под проект.

Результат превзошел все ожидания. Молодые женщины, обремененные избытком времени и денег, слетались в «Шелковую бабочку», словно мотыльки к огню. Так же как и мужчины, бывшие их любовниками.

Однако вскоре на финансовом рынке случился обвал ценных бумаг. Мужчины, которым раньше ничего не стоило потратить тысячу долларов на белье для своих дам, остались без работы. Женщины теперь предпочитали покупать белье на рынке.

«Шелковая бабочка» оставалась такой же прекрасной, и люди, переступив порог, все так же восторженно охали и ахали. Но, восхищаясь, они не спешили раскошеливаться. Даже старые клиенты, почтенные леди с седыми волосами и финансовые менеджеры, слишком консервативные, чтобы подчиниться духу времени, по-прежнему могли себе позволить роскошные вещи, предлагаемые «Шелковой бабочкой», не желали покупать такие дорогие модели. «Шелковая бабочка» была обречена. Семейный бизнес, процветавший веками, должен был вот-вот умереть. Арианна не могла смириться с мыслью, что это она нанесла фирме смертельный удар.

Сколько же времени еще отведено ее маленькому королевству? Завтра — день выплаты задолженности, но, чтобы передать в другие руки такой большой бизнес, требуется много времени. Всем этим займутся банкиры, бухгалтеры и юристы. Она чувствовала себя как капитан, обязанный оставаться на палубе, пока корабль не пойдет ко дну.

Арианна тяжело вздохнула. Это должно было случиться, и чем скорее это произойдет, тем лучше. «Шелковая бабочка» доживала последние дни, и ей придется стать свидетелем ее гибели.

Тяжелее всего было сказать об этом бабушке. Арианна написала ей длинное письмо, в котором изложила все способы, с помощью которых она пыталась спасти бизнес. Маркиза написала в ответ, что Арианне не в чем себя упрекнуть.

Арианна встала и медленно подошла к причудливой решетке балкончика, который отделял ее офис от других помещений, расположенных внизу. Дизайн продуман до мелочей — комната украшена шелком и кружевами. Но в салоне не было никого, кроме скучающего продавца, которого она оставила до окончательного закрытия.

Скорее всего, маркиза права. Она сделала все, что было в ее силах, но почему-то чувство вины не оставляло ее.

Пять лет назад ее бабушка вложила в «Шелковую бабочку» три миллиона долларов. Без этих денег все было бы кончено уже тогда. А теперь «Шелковой бабочке» предстояло перейти в руки человека, которого звали Доминик Боргезе.

Арианна никогда его не видела, но все про него знала: родившийся в трущобах Рима, он сумел сколотить огромное состояние, это безжалостный и бессердечный человек, кичащийся своим богатством и властью.

Единственное утешение состояло в том, что потеря бизнеса никак не должна была отразиться на личном состоянии бабушки.

— Мне объяснили, что было бы неблагоразумно вкладывать в дело мои личные деньги, — объяснила маркиза. — Поэтому я и взяла кредит.

И это успокаивало. Если бы бабушка потеряла свое состояние, чувство вины было бы непереносимо.

Арианна вернулась к столу и отыскала в ящике таблетку аспирина.

Кто бы мог предположить, что все так печально закончится, когда она начала работать после окончания колледжа?

— В тебе — наше будущее, — сказала ей маркиза. — Я хочу, чтобы ты вошла в курс дела и порекомендовала нам, какие изменения необходимо внести в манеру ведения бизнеса.

Арианна внесла несколько предложений, но маркиза отклонила все до единого. Через шесть месяцев изнурительных попыток Арианна нашла работу в доме мод. Продажи в «Шелковой бабочке» продолжали неуклонно падать, в то время как Арианна зарабатывала себе имя под крылышком нового работодателя.

Прошел год. Как-то утром позвонила маркиза. Арианне пришлось лететь во Флоренцию, чтобы встретиться с ней в ее палаццо. Дело было неотложным. По крайней мере, так сказала бабушка.

Разговор был недолгим и по существу.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в «La Farfalla di Seta», — объявила маркиза. — Я старею. Поэтому не трать ни мое, ни свое время. Я жалею, что не последовала твоему совету раньше. Нам нужна энергия и интуиция молодой женщины.

— Я польщена, — ответила Арианна, тщательно подбирая слова. — Но в прошлый раз я отвечала за планирование, а ты…

― Я не хочу, чтобы ты вновь отвечала за планирование. Я ухожу на покой. Не смотри на меня с таким удивлением. В твоих венах течет кровь дель Веккио.

― Но и кровь Кабо, — добавила Арианна.

— Именно поэтому ты и должна руководить делом, ведь ты разбираешься в американском рынке.

И вот к чему это привело. Арианна налила воды в стеклянный бокал и проглотила три таблетки аспирина.

Возможно, ей не стоило затевать переезд. Возможно, ей следовало сделать это раньше. Возможно, ей следовало предвидеть обвал биржи.

Ей нужно перестать изводить себя. Что сделано, то сделано.

Нельзя идти вперед, все время оглядываясь в прошлое. Ей нужно сконцентрироваться на том, что сейчас предпринять, на том, что она еще могла сделать для себя самой.

И для своего сына.

Арианна глубоко вздохнула. Ее сын.

Она потянулась к фотографии на столе, на которой был изображен маленький мальчик с большими темными глазами и копной непокорных кудрей.

Джонатан дель Веккио Кабо. Ее солнце, ее радость. Ее тайна. Ее дитя, зачатое от незнакомца.

Один неблагоразумный поступок. Одна безумная ночь в объятьях человека, чье имя она не знала так же, как он не знал ее имени, и жизнь изменилась навсегда.

Она встретила его на благотворительной вечеринке в отеле на Пятой авеню. Встретила? Это было не совсем так. Она не просто встретила его. Она с ним переспала.

Как? Как она могла решиться на такое? Прошло пять лет, а она все еще не знала ответа.

Она очутилась на этой вечеринке только потому, что планировала расширение компании и ей могли понадобиться новые связи. Не прошло и получаса, как она пожалела о своем решении. Это место было слишком шумным и пафосным.

Арианна долго наблюдала за тем, как шикарно одетые женщины целовали в щечку других шикарно одетых женщин, как элегантные мужчины обменивались одинаково фальшивыми улыбками и рукопожатиями.

Она вышла на террасу, подышать свежим воздухом, и неожиданно увидела мужчину. Он был высок, черноволос и почти вызывающе красив.

Арианна почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она хотела отвернуться, но не могла отвести от незнакомца глаз. Словно завороженная, она стояла перед ним, а ее сердце бешено колотилось.

Он прекрасно знал, что она чувствует, как он действует на нее. Об этом ей сказали его сузившиеся глаза.

Ступай домой, приказала она себе. Арианна, ради бога, беги отсюда, пока можешь.

Вместо этого она медленно подошла к мужчине и оказалась в его объятьях.

Арианна с досадой покачала головой, вспоминая эту сцену.

Она никогда раньше не испытывала такого возбуждения. Прежде у нее было несколько любовников. Их отношения были весьма благоразумного свойства. Театры и рестораны, кино, прогулки в Центральном парке, а затем поцелуи, ласки и секс.

С этим же незнакомцем все было по-другому. Не было никаких прелюдий. Не было попыток притвориться, что это нечто большее, чем просто животный голод. Они почти не говорили, кроме моментов, когда без этого нельзя было обойтись.

— Ты потрясающая, — шептал он низким голосом с едва уловимым акцентом. — И я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел другую женщину.

Они стояли на террасе, где их в любой момент могли увидеть. Он приподнял ее голову, закрыл ей рот властным поцелуем.

— Пойдем со мной, — сказал он.

И она послушалась. Они поднялись в его пентхаус под самой крышей отеля.

Арианна подавила горестный вздох. Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний, но эта картина с кристальной ясностью стояла перед ее внутренним взором. Она помнила тяжесть его тела, вкус губ. Помнила, как отвечала на его ласки, с раскованностью и восторгом принимая все то, что он ей предлагал.

Арианна хорошо помнила и тот момент, когда наступило пробуждение, наваждение рассеялось и она осознала свой поступок. Она лежала, глядя во тьму, ожидая, когда замедлится его дыхание, чтобы потихоньку выбраться из постели, вызвать такси и, вернувшись к себе, бесконечно долго стоять под холодным душем, стараясь очистить тело и душу, выбросить из памяти все безумство этой ночи.

Но забыть оказалось невозможно.

Через месяц у нее случилась задержка. Такое бывало и раньше, так говорила она себе, покупая в аптеке тест на беременность.

И все-таки она оказалась беременной! От человека, которого даже не знала.

Она пыталась делать вид, что ничего не происходит, пока однажды утром не проснулась от сильной тошноты. Вынужденная посмотреть правде в глаза, она отправилась на прием к гинекологу.

— Я не хочу этого ребенка, — заявила она.

Но в день, на который назначили аборт, она посмотрела в зеркало на свое обнаженное тело. В ее пока еще плоском животе росло живое существо.

Вместо того чтобы направиться в больницу, она поехала в Коннектикут и остановила машину у первой же риелторской конторы.

Месяц спустя она подписала все необходимые бумаги и стала обладательницей маленького деревенского домика в трех часах езды от Манхэттена.

Это был первый шаг. Шагом вторым должен был стать разговор с маркизой, но у той случился сердечный приступ, и Арианна не нашла в себе сил обрушить на нее такое известие. Бабушка поправлялась, но доктора предупредили, что ей вредно любое волнение. Это поставило крест на решении Арианны рассказать ей правду. До этого дня она так и не рассказала маркизе о существовании сына. Об этом не знал никто.

Джонатан был ее тайной. По будням она жила в городе, выходные и отпуск проводила в деревенском домике, где жило ее дитя.

Незнакомец лишил ее самоуважения, но подарил ей сына, которого она обожала.

Под действием внезапного импульса она набрала номер телефона. Трубку взяла няня Джонатана. Через секунду она услышала его голос.

— Привет, любимый. Сьюзан сказала, что вы устроили пикник под большим кленом.

— Ага. Сьюзан испекла печенье со смешными рожицами. И еще она сделала вареные яйца в виде человечков. Оливки вместо глаз, морковка вместо носа.

— Как здорово! — воскликнула Арианна, всем сердцем желая очутиться в Коннектикуте. По крайней мере, в разорении «Шелковой бабочки» есть и светлая сторона. Она продаст городскую квартиру, найдет работу поближе к дому и сможет больше времени проводить со своим мальчиком.

— Мама, а ты сегодня приедешь?

Арианна почувствовала комок в горле. Ее сын всегда задавал один и тот же вопрос.

— Не могу, малыш. Но ты помнишь, что завтра пятница? Я вернусь к ужину, и все выходные мы будем вместе.

Они еще немного поговорили. Арианне не хотелось вешать трубку, но Джонатан с детской непосредственностью заявил, что ему надо идти, потому что Сьюзан пообещала поиграть с ним.

— Хорошенько повеселитесь, — сказала Арианна.

Она повесила трубку, оперлась локтями о стол и закрыла лицо руками. К чему так расстраиваться? Сьюзан любила Джонатана, и он отвечал ей взаимностью. Чего еще оставалось желать? Ей не надо было беспокоиться за сына.

— Арианна!

— Да? — Арианна выпрямилась и посмотрела на своего помощника, стоявшего в дверях. — В чем дело, Том?

— Ваша бабушка на третьей линии.

— Арианна, — услышала она вскоре знакомый повелительный голос. — Я уже целый час пытаюсь до тебя дозвониться. Как можно так долго болтать по телефону?

Арианна улыбнулась.

— Рада тебя слышать, бабушка. Как ты себя чувствуешь?

— Я вне себя. Как еще я могу себя чувствовать, если не могу дозвониться до собственной внучки, и к тому же я застряла в ужасной автомобильной пробке. Этот ужасный Манхэттен!

Арианна нахмурилась. Манхэттен?

— Ты в Нью-Йорке?

— Ну конечно же. Разве ты не получила мое сообщение? Я звонила вчера в твой офис.

Арианна просмотрела список звонков.

— Нет, не получила. Бабушка, тебе не стоило приезжать. Доктора запретили…

— Они сказали, что я в порядке.

— Но я не думаю…

— Отлично. Вот и не думай. Лучше послушай. Мы доберемся до твоего офиса через полчаса. По крайней мере, так утверждает водитель, хотя лично я думаю, это станет возможным, только если у лимузина вдруг вырастут крылья.

— Какой лимузин? И кто это «мы»?

— На линии помехи. Я тебя не слышу.

Арианна приложила трубку к другому уху. Неужели бабушка звонит по мобильному телефону? Это было невероятно. Маркиза не доверяла всяким новомодным изобретениям, в том числе компьютерам и мобильным телефонам, и никто не мог ее переубедить.

— Бабушка, ты меня слышишь?

— Я… не слышу… чай для меня… кофе для синьора… Арианна… жди… — Связь внезапно оборвалась.

Арианна нахмурилась и нажала на кнопку внутренней связи.

— Том? Бабушка вчера не звонила? Я не думаю, что она… Ну ладно, неважно. Ты не приготовишь чай? И кофе с шоколадным печеньем, если тебя не затруднит.

Почему маркиза приехала в Нью-Йорк? И почему решила присутствовать на закрытии «Шелковой бабочки»? И кто ее сопровождал? Юрист? Бухгалтер?

Арианна коснулась своих висков. Ну конечно же. Это был никто иной, как представитель «Боргезе интернэшнл», который приехал проверить состояние счетов «Шелковой бабочки».

Она убрала фотографию Джонатана в верхний ящик стола и поднялась на ноги.

Интересно, что думал о ней Доминик Боргезе? Что она вынесет через черный ход несколько кусков шелка и кружев? Возможно, так поступил бы он на ее месте, но как он смел предположить, что они сделаны из одного теста?

— Том, пожалуйста, найди отчетные документы за прошлый год и принеси их мне.

— Всю документацию? Так это же огромное количество информации.

— Мне нужна она вся, и договоры купли-продажи тоже.

— Ладно.

— И забудь про печенье, — мрачно произнесла она. — Доминик Боргезе прислал какого-то лакея, чтобы удостовериться в моей честности. Я не могу ему помешать, но я вовсе не обязана быть с ним любезной.

— Вы заблуждаетесь, мисс Кабо. Я здесь не потому, что усомнился в вашей честности. К тому же любой гость заслуживает радушного приема, даже если он, как вы выразились, лакей.

И Арианны екнуло сердце. Этот голос. Такой глубокий. Такой низкий. Полный скрытой угрозы.

Она собралась с духом и обернулась. В дверях стояла ее бабушка. Рядом с ней человек, с которым она переспала пять лет назад.

— Верно, — резко сказала маркиза. — Арианна, где твои манеры? Никто не ставит под сомнение твою честность, и тебе следует проявить гостеприимство. Синьор, это моя внучка, Арианна дель Веккио Кабо. Арианна, это наш благодетель синьор Доминик Боргезе.

Арианна в изумлении раскрыла рот. Ну же, скажи хоть что-нибудь, в отчаянии говорила она себе.

Вместо этого она без сознания упала на пол.