Шиншилла

Какая жалость

Выбор между своими чувствами и желаниями во мне колебался недолго. Оттолкнувшись от дивана, я сиганула через его спинку и быстро пересекла участок пола между мной и Химчаном. Я была безумно рада его видеть, поэтому тут же захотела обнять его, приветствуя. Убраться и подмести всегда успеется. Парень, искренне считая, что приструнил меня или напугал своим окриком, сильно ошибся, поэтому не успел ничего противопоставить моим рукам, обвившим его вокруг торса. Я и сама словно не владела собой. Соскучившись по нему, я не могла остаться вдалеке и просто смотреть на Химчана, я хотела подержаться за него, удостовериться, что он целый и невредимый. А волнения на сей счет не напрасны, учитывая его занятия последних дней.

- Ты приехал! – прижавшись щекой к его груди, промолвила я, прикрыв глаза, и отстранилась назад, чтобы оглядеть его теперь получше. Его руки, хотевшие, наверное, отодвинуть меня, зависли в воздухе по бокам, то опускаясь на десяток сантиметров, то поднимаясь обратно и всё не решаясь взяться за мои плечи и отпихнуться.

- Шилла, перестань, – только и выговорил он, обескураженный куда больше, чем я.

Херин подошла к нам, и когда я, наконец, отпустила Химчана, она поцеловала его в щеку, заодно наклонившись погладить появившихся вместе с ним из прихожей питомцев, сворой закружившихся под нашими ногами. До его появления они все бродили, кто где, а тут собрались. Животные, чувствующие добрые души, явно обожали этого киллера. Вот и думай после этого, ошибаются звери или нет?

- Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не… не приближалась ко мне, – поджав губы, посмотрел парень на присевшую девушку и опять на меня. Он, видно, чуть не сказал «приставала», но не стал упоминать об инциденте с поцелуем при приемной сестре.

- Но почему? Ей можно, а мне нет? – с укоризной кивнула я на Херин.

- Она мне родной человек, а ты… - Химчан замялся, никак не показывая свою растерянность, но я знала, что это именно она заставляет его скакать глазами по головам собачек и кошек.

- А я что? Незваная гостья и отброс? – внезапно взбеленилась я. Вот так, значит, до сих пор он ко мне относится? Как к чужой и посторонней, не достойной того, чтобы хотя бы приблизиться к нему? А ведь я думала, что мы с ним подружились. Будто мысля так же, как я, молодой человек покачал головой.

- Нет. Ты… друг.

- Отлично! – обрадовалась я услышанному и улыбнулась. Это уже что-то. – А друзья могут себе такое позволить.

- Я ничего не говорю по поводу того, что ты играешь какую-то маленькую роль в моей жизни… - Химчан осекся, почувствовав, что говорит о чем-то более глобальном, чем хочет подразумевать. – Проблема во мне. Я такой, что не терплю лишних соприкосновений, прорывов на мою территорию. Херин – другое дело.

- Я переведу, - девушка посмотрела на меня с ноткой задетого самолюбия, – я уже давно сама чураюсь людей и вздрагиваю при попытках меня потрогать, поэтому когда я к нему тянусь, то он терпит, чтобы окончательно не закомплексовать меня.

- Это не так, сестренка, – возразил Химчан, взяв её, поднявшуюся и вставшую между нами, за руку. – Терплю я кого угодно, но не тебя. Тебя я люблю, ты же знаешь.

Он сказал это так искренне и по-семейному, что в этот момент я окончательно убедилась, что Херин говорила правду: он не видит в ней никого, кроме сестры. Она для него родная, и этим всё сказано. Именно поэтому она понимала, что её влюбленность в него обречена на провал. Он не переступит воспитанного и внушенного с детства понятия, что он её брат.

- На ужин я, кажется, опоздал? – сменил он тему и мы обе кивнули.

- Я хотела тебе кое-что сообщить, – опомнилась я от первой радости встречи и начала подбирать вступление к речи о Дэниэле и его разговоре с Ти Солом, – это важно.

- Тогда ужин подождет. Извини, Херин, - он пожал её руку и отпустил, посмотрев на меня. – Мы поговорим, но сначала ты уберешь всё, что тут намусорила.

- Что?! – я открыла рот. Вот так всегда с ним! – А это подождать не может? Эти конфетти не размножатся, если полежат друг на друге и на диване немного.

- Убери и поговорим, – поправив серебряные запонки на манжетах, Химчан обошел меня. – Я пока умоюсь с дороги. Надеюсь, ты управишься быстро, потому что я не выношу вида бардака.

- Ты… ты… чистоплюй! – бросила я ему в спину, не в состоянии свести челюсти, так тянуло ещё что-то сказать.

- Я принесу веник и щетку с совком, – сдерживаясь, чтобы не захихикать, заулыбалась Херин. – Я же говорила, Шилла, с ним в этом вопросе лучше не шутить.

Когда я, не без помощи хозяйки дома, выковырнула последнюю бумажку между диванных подушек, под пристальным взглядом стоявшего за спиной, со скрещенными руками на груди Химчаном, он наконец-то отвел меня в кабинет и я ему выложила всё, что произошло со мной в ту ночь. Я ждала, что он заинтересуется этим делом, но первое, что он изрек, касалось другой стороны вопроса:

- Зачем ты влезла в это всё?

- Как зачем? Ти Сол опасен! Он явно злоумышляет против тебя, и задал тебе труднейшую головоломку, явно с целью поставить тебя в тупик. Тебе должен кто-то помогать, – доказывала я, не став говорить снова, что волнуюсь о нём, помня, как при прошлом таком моем признании, он замолчал и опять отдалился от меня.

- И это будешь не ты точно, – Химчан поднялся с кресла, дослушав меня. Я поднялась следом. – Мне не нужна помощь, Шилла. Я и не с такими делами связывался.

- И ты хочешь сказать, что уже напал на след настоящего киллера?

- Нет, – чуть помолчав, признал парень. – Но это не значит, что я не найду его. Я, по крайней мере, знаю примерно, что искать. Я найду свою коллегу по ремеслу из Японии. Я почти уверен, что эта дама замешана.

- Я тоже могу искать её, если бы ты…

- Я не буду замешивать тебя в это! – Химчан направился к двери. – Разговор окончен.

- Подожди! – попыталась я остановить его, но он уже шел по коридору. – Я всё равно не перестану следить за этим!

- Не смей больше лезть в дела Ти Сола, Коула и Дэниэла! – резко притормозил он, развернувшись. – Ты, как обычно, слишком просто всё воспринимаешь. Ты будто в игрушки играешь, а это не игра! Там застрелить могут за один неверный взгляд, и это в лучшем случае. Ты понятия не имеешь, что они – эти люди – могут сделать с теми, кто им не понравится! Они тоже убийцы, насильники, преступники, как я!

- Да, но ты-то замечательный! – не удержавшись, провела я по лацканам его пиджака, но он шлепнул меня по рукам, и я отдернула их.

- Я просто почему-то не могу причинить тебе никакого вреда, понимаешь? Ты составляешь собой редкое и непонятное исключение, которому я не в силах сделать плохо, вот и всё! Это не значит, что ты так же по душе всем тем парням. Скорее всего даже напротив, и они с радостью сделают тебе больно, избавятся от тебя!

- Но я не боюсь! – Он пошел на кухню, не утруждая себя тем, чтобы дослушать. – Я всё прекрасно понимаю, и не по ошибке или недопониманию ввязываюсь, я на самом деле не боюсь и не пугаюсь того, что может случиться со мной. Или ты думаешь, что единственный смельчак и герой на весь Сеул? Фигушки, я тоже не трусиха!

Химчан обжег меня взглядом, призывая замолчать на пороге, потому что за ним была Херин, и при ней мне запрещалось распространяться о ночных проделках её брата.

- А вот и он! – располагающе засияла она, ставя перед молодым человеком тарелку. – Кстати, не знаю, что у вас там за секреты, но я тоже хотела кое-что сказать тебе. Шилле я уже сказала…

Я стала припоминать, что она мне сегодня говорила? Химчан поднял на неё заинтересованные глаза.

- Слушаю.

- Только отнесись с пониманием, а не как обычно, – Херин выдохнула и села напротив него. Видимо, когда-то что-то подобное было, и брат не совсем спокойно и благожелательно относился к узнаваемому. – У меня появился ухажер.

- Правда? – Химчан постарался оставаться безмятежным, но я сбоку видела, как напряглись вены на его висках. Палочки в его руке сумбурно стали сжиматься и разжиматься, вместо того, чтобы приняться за еду. – И кто он?

- Один партнер по работе. Достойный человек, молодой директор фирмы. Очень порядочный: не курит, никогда не слышала от него бранных слов и, кажется, почти не пьет.

- Настораживает. Наверняка подлец, – отрезал сухо Химчан и принялся есть.

- Да ведь ты сам такой же положительный! – засмеялась Херин.

- Именно поэтому и настораживает. Все порядочные на первый взгляд обычно оказываются с такими скелетами в шкафу, что анатомический театр позавидует запасам.

- Но ты не подлец, – встряла я, поправляя его сравнение, – ты крутой и отличный парень.

- Это не повод, чтобы заводить шашни с такими, – он грозно посмотрел на сестру. – Я хочу познакомиться с ним, поговорить с ним, узнать о нём всё.

- Хим, перестань быть столь подозрительным! Ты его напугаешь, – покачала головой Херин. – Причем специально.

- Я не хочу, чтобы рядом с тобой тёрся, кто попало. Особенно, если его легко напугать. Мужчина должен быть таким, что и под дулом пистолета не испугается.

- Может, у неё любовь намечается, а ты тут со своим скептицизмом, – положила я руки на стол и легла на них головой, повернув лицо на Химчана. Он стал жевать медленнее, будто в такт своим тщательным мыслям.

- Не всех можно и нужно любить. Я хочу удостовериться, что человек достоин Херин.

- Ну, если он такой же подлец, как ты, - хохотнула девушка, – так точно достоин.

- Меня любить абсолютно не за что, – окаменело лицо Химчана, побледнев и став каким-то потусторонним.

- Глупо говорить это при двух женщинах, которые тебя любят, – смело и прямо бросила ему в лицо сестра. Я вспыхнула, выпрямившись, будто пойманная с поличным. Я? Люблю? Она имела в виду, что мы обе ему, как сестры? Или… или что она имела в виду?

- Я… я… у меня парень, вообще-то, Херин, – суетливо затеребила я край матерчатой салфетки, свесившийся со стола. Я не могу любить Химчана, потому что люблю Джело! Бывший Красной маской не смотрел на меня. Побросав несколько порций в рот, он быстро поднялся.

- Спасибо, я наелся. Спокойной ночи, – огородившись от нас обеих, будто опять погрузившись в свой скафандр одиночества, молодой человек вышел. Задумавшись над тем, что мы ему не так сказали, я погрустнела и посмотрела на Херин. Она пожала плечами.

- Так было уже пару раз, когда я говорила, что за мной кто-то ухаживает. С заботой он перебарщивает. – Я не могла с этим не согласиться, но мне, задним числом, стало стыдно, что я открестилась от того, что люблю Химчана, как и она. Зачем я вспомнила о Джело? Да ещё вслух. Дура.

Я сидела на кровати и всё думала, думала. Пойти к Химчану и сказать, что он мне дорог, на самом деле? И в кабинете не сказала, что поэтому вмешиваюсь, и на кухне такое отмочила. Даже не зная, что конкретно говорить и о чем с ним общаться, я всё равно хотела идти в его спальню. Тянуло неудержимо. Знать, что он в нескольких метрах от меня, здесь, рядом, и не идти к нему, становилось всё мучительнее. Если сначала он мне всего лишь был интересен, привлекал своей загадочностью, то теперь, зная о нём почти всё, я хотела приблизиться именно к этому человеку, о котором так много стало известно. Эта личность – Личность с большой буквы – покоряла меня каждым своим действием, каждой немногословной фразой, своими слабостями, своей силой. Всем. Я не могла уснуть этой ночью и вряд ли смогу. Его постоянные отдаления от меня, уходы от простых объятий – всё это привязывало к себе ещё больше. В моём мире к физическим контактам относились не просто проще, а проще некуда! И тут это чудо. Я не могла поверить, что испытывая ко мне что-то положительное – а это было очевидно – он не хочет того же, чего хочу я.

В дверь постучали и я, уверенная, что это Херин, подбежала к ней и открыла. В холле горел ночник, а повсюду уже было темно. Дом спал, но передо мной стоял Химчан. Значит, спали только домашние питомцы и хозяйка, а мы, два полуночника, бодрствовали.

- Можно? – Я отступила, впуская его. На нём до сих пор был костюм. Он что, до последнего не переодевается? Меня охватила странная паника, как тогда, когда он заставил поверить, что снял по-настоящему. А в итоге я сосала леденец. И сейчас, ночью, оказавшись с ним один на один возле кровати, я поймала себя на том, что во мне непроизвольно рождаются мечты и желания, которые я ненавижу. Я смотрела на Химчана и представляла, что он пришел, чтобы переспать со мной, трахнуть меня. Я именно мечтала об этом. – Я вряд ли увижусь с тобой на праздники, поэтому хотел подарить тебе кое-что теперь.

- Подарить?! – округлила я засветившиеся глаза. Я опустила их и увидела в его руках небольшую коробочку. – Ты что, купил что-то для меня? О боже!

Я распахнула руки, чтобы прыгнуть ему на шею от радости, но он протянул свои вперед, отдавая мне сюрприз.

- Открой. – Я взяла коробочку, но почти не видела её. Для меня огромным счастьем было уже то, что он думал обо мне, что он купил мне подарок! Это значило много. Для меня, по крайней мере. – Надеюсь, тебе понравится.

Фраза его прозвучала фальшиво. Не в смысле неискренне, а как неверно взятая нота, даже целый аккорд. Он никогда не говорил ничего подобного – это было ясно. Никогда не дарил ничего девушкам, не ухаживал за ними, не знал, как правильно подойти, но, для первого раза, Химчан держался молодцом. Я улыбнулась и сняла крышку, заглянув внутрь.

- Вау! – воскликнула я, увидев брошь в виде золотой шиншиллы. Она была не большой, но достаточно массивной, объемной, с двумя черными глазками из полудрагоценных камней. – Наверное, дорогая?

- Безделушка, – отвел в сторону лицо Химчан, осматривая комнату. – Только обещай, что всегда её будешь носить. Постоянно, что бы ни надела.

- Это для тебя так важно? Обещаю, – приятно поразилась я, вынимая из мягкой подстилки украшение. Он хочет, чтобы я всегда ходила в его подарке? Черт, да в нем живет романтик и… собственник? Я опустила напрягшиеся брови. И льстит и подозрительно одновременно. – Застегни на мне сам.

Я протянула ему золотую шиншиллу, хотя стояла в пижаме, и пристегивать надо было к простой хлопковой рубашке.

- Ну, в ванную с собой можешь не тащить, - пробормотал он, пригнувшись и прищурившись, чтобы застегнуть на воротнике замок броши. Вытащил уже, видимо, линзы. – Не манту, конечно, но мочить не надо.

- А то металл окислится? – предположила я, хотя вроде как что-то слышала о том, что золоту от воды ничего не бывает. Разве что это подделка с позолотой? В самом деле, не станет же он на меня большие деньги тратить.

- Нет, шиншилла захлебнется и коротнет, – тщательно пристроив побрякушку на мне, оглядел её Химчан, будто она что-то должна была ему сказать.

- Коротнет? – не поняла я, наслаждаясь его таким близким присутствием рядом с собой.

- Шучу. – Ах, ну да, всегда стоило помнить, что отсутствие улыбки – это не показатель серьёзности у этого Крутого мужика. Он вполне мог быть сейчас в веселом расположении духа.

- Хим, - он хотел отойти, но я поймала его за кисть. Посмотрев вокруг себя, словно за нами шпионили, он, превозмогая желание вырваться, остановился и замер. – Я тоже хочу сделать тебе подарок, но что я могу? Ты же…

- Мне ничего не нужно взамен! – с тихим рыком проворчал он, не столько злясь, сколько устав от повторений.

- Нет, ты не понимаешь! – я потянула его на себя. Он не поддался. – Сколько раз говорить, что меня унижает это? Я не привыкла получать, ничего не давая взамен. Либо возьми что-то, либо ничего не дари мне! А дать я могу только одно, и ты знаешь что!

- И ты знаешь, что я это не возьму. – подняв мою руку под свой взор, он посмотрел на неё, очень маленькую в его ладони. – Нет, ты мне не противна, я не презираю тебя и не испытываю отвращения, скорее я начну его испытывать к себе, если займусь сексом с такой крохотной несовершеннолетней девочкой, да ещё какими-то изощренными методами.

- Этот пункт вычеркиваем, – я вырвала свою руку и, наперев на него, прижала его к двери комнаты спиной, положив свои ладони на грудь. – Я займусь с тобой обычным, нормальным сексом! Так тебе будет проще?

- А… - сглотнув ком в горле, Химчан положил руки на мои плечи, придерживая, чтобы я не полезла за дальнейшим. – Как же твой парень? Ты же ему верность хранишь…

- И буду хранить дальше, но тебе я дам это, только скажи, что ты хочешь, что я тебе нравлюсь! Иначе я не понимаю, зачем ты всё это делаешь? Если ты скажешь о жалости, то я возненавижу тебя! Только посмей!

- Шилла! – Химчан в упор смотрел на меня своим близоруким прищуром и медленно водил головой из стороны в сторону. – Лучше ненавидь меня. Да, так будет правильнее. Не подбивай меня на интимные отношения с тобой! Я хочу быть лучше, но если моя положительность втягивает тебя в темные дела и заставляет рисковать собой – я буду плохим, чтобы не вызывать никаких желаний. Если это отвернет твои симпатии от меня, то слушай: я делаю это из жалости!

Я размахнулась и ударила его по лицу, стиснув зубы. Это было больно. Нет, не ему от пощечины, а мне от его слов. Почему он так настойчиво отвергает меня? Пихнув его в грудь и стукнув ногой по коленке, я затопала, отойдя.

- Почему, почему?! – слез он моих не дождется. Никто не дождется. Я схватилась за брошь, собираясь сорвать её, но он быстро приблизился и положил свою руку поверх моей.

- Ты обещала никогда не снимать. Разве слово Шиллы не закон? – зыркнув на него с обещанной помимо этого ненавистью, я разомкнула пальцы.

- Хорошо, но тогда немедленно отвези меня на работу! Я не останусь ни на минуту в доме, где меня принимают за приживалку и оборванку, где унижают моё достоинство! У меня есть гордость, хочется тебе этого или нет! – прокричала я ему в лицо и принялась, при нем, снимать с себя пижаму, чтобы одеться в свои вещи. Сдернув с себя рубашку и штаны, я осталась в одних стрингах и взялась за перестегивание броши на блузку, которую собиралась натянуть. Пыхтя и злобно дергаясь, я бросила взгляд через плечо. Химчан стоял, как святой Себастьян у столба, пронзенный стрелами. Явно пригвожденный видимой картиной, на лице он изображал святую муку. Его плохо видящие глаза всё же были не слепыми, и едва ли не голую девушку он различить был в силах. – Что пялишься? Сам отказался! Вот и жалей, давай, дальше. Себя, правой рукой.

Я склонилась над стулом в поиске колготок и только заметила, что они упали под него, как почувствовала хватку на плечах, и резкое движение вертушкой отбросило меня на кровать. Тряхнув головой, я уставилась на Химчана, дрожащего, но забравшегося следом. Его губы что-то шептали и, мне показалось, что это было что-то вроде молитвы. Он конкретно переставал владеть собой, но его бешеный и бесноватый взгляд не испугал меня, а заворожил. Схватив меня за подбородок, он возвел моё лицо вверх, подставив губы под удобный для поцелуя угол. Впившись в них взглядом, Химчан маниакально изучал их, прицениваясь, но, простояв надо мной на четвереньках несколько секунд, он оттолкнулся и бросился к выходу.

- Одевайся, я жду тебя в гараже, у машины, – голосом, не изменившим ему, успокаивающимся, но отголосками похожим на одержимого, кинул он и вышел.

Мы полдороги молчали, и я бы желала выдержать до конца, но разве я могла? Для меня тишина – это отдельный вид наказания. Да и, к тому же, я была очень отходчивым человеком. Уже въехав в Сеул я жалела, что попросилась из особняка Херин и Химчана прочь. На разведенный нами скандал девушка вышла из своей спальни и спросила, куда мы собираемся, но мы тогда ещё молчали, ничего ей не объяснив. Взволнованная, она запереживала, но пока мы возились с отъездом, до неё дошло, что мы поругались. Незаметно от брата, она сунула мне в карман свою визитку и, пожав руку, шепнула на ухо, чтобы я была терпеливее с Химчаном, потому что он невыносим, но с этим ничего не поделать. Это я уже поняла, когда он, сорвавшись на какие-то мгновения, видимо, уже не мог простить себе этого и не хотел говорить со мной.

- И что, мы теперь враги на всю оставшуюся жизнь? – обратилась к нему я. Он игнорировал, как и предыдущие четыре мои вопроса ни о чем. – А, знаешь что? Можешь втаптывать меня в грязь таким своим отношением, сколько твоей душе угодно…

- Я не втаптываю тебя в грязь, – перебил он. Я сделала вид, что не обратила внимание.

- Ты же, верно, думаешь, что имеешь право делать другим людям больно? Не спорю, что твоё дело чем-то полезно. Бывшее дело. Но, должна заметить, профессия киллера научила тебя убивать людей безнаказанно. В том числе морально. Ты этого добиваешься? Чтобы я стала разбитой и жалкой?

- Ты ничего не понимаешь. Это для твоего же блага!

- Для моего блага я должна знать, что меня невозможно полюбить, а можно только жалеть? Для моего блага я должна тебя ненавидеть? Иди ты в жопу, Химчан! – крикнула ему чуть ли не в ухо я. – Я сама знаю, что и как мне лучше. И ненавидеть тебя не начну. Думаешь, я не могу ответить тем же? Знаешь, почему я не буду тебя ненавидеть? Потому что мне тебя тоже жалко!

Едва я договорила, как он, нажав на газ до предела, вцепился в руль с такой силой, что его пальцы стали мертвенно бледными. Я почувствовала, как в нем что-то изменилось, и уже потом всмотрелась в его лицо. На его глазах выступили застывшие слезы. Химчан… вот-вот заплачет? Я не верила увиденному. Он в миг превратился из того всезнающего и дерзкого гангстера в хрупкого и беззащитного.

- Хим… Хим, ты чего? Я… - я протянула только к нему руку, как он хлестко ударил по ней, ничего не отвечая. – Да что с тобой? Что я не так сказала? Я ведь повторила твои же слова!

Но он стал недостижим для меня. Он отгородился невидимой стеной. Он не заплакал, его лицо не изменилось, но эта влага, вставшая в глазах, причинила мне ещё большую боль, чем его слова о жалости ко мне. Мы доехали до клуба, всё оставшееся время проведя под мои попытки вызвать его на разговор снова. Химчан не реагировал больше.

Выскочив с водительского места и не дожидаясь меня, он нашел Серина и подошел к нему. Я догнала его, пока он отсчитывал деньги за те часы, что я отсутствовала. Его нервные пальцы не попадали купюрами в руки Серина, а тот стоял, не наклоняясь, будто нагибаться за деньгами было ниже его достоинства. Я подошла и тоже не могла заставить себя начать елозить по земле, в поиске оброненной платы. Опомнившаяся рядом Юла спасла нас, присев на корточки и подбирая всё, что летело из кошелька Химчана. Достав ещё две крупные бумажки, он кинул их туда же.

- А это ещё за пару часов… - парень обернулся в ту сторону, где стояли Джуси и Хаяна. Ткнув на последнюю пальцем, он поманил её к себе. – Вот с этой! Иди сюда, едем.

- Хим! – вскрикнула я, не веря, что он снимает проститутку. Да ещё из недружественной мне компании. Хаяна быстро подошла и послушно направилась в его автомобиль, который только что покинула я. Меня затрясло. – Хим!

- Попробуй теперь меня жалеть, – ядовито прошептал он уходя и отвернулся, уезжая со снятой девушкой. Не со мной.