Шрамы Мафии

Глава 11

Амелия

Его рот восхищался моим.

Его язык враждовал с моим, наполняя мой рот влажным жаром, говорящим о нашей страсти.

Было так много способов поцеловать его, но это был невозможный поцелуй, вызванный потребностью, жадностью и безумием.

Мы врезались в стену его комнаты, и прохладный бетон прижался к моей коже.

На мне были только черные кружевные трусики. Все остальное слетело еще до того, как я вошла в его спальню. Между нами прошла дикая, грубая потребность, и ничего другого, кроме этого, не существовало.

Его рот покинул мой, и он своими голодными губами покрывал мою шею огненными поцелуями. Он провел по контуру моего горла, спускаясь вниз к груди, где остановился, чтобы пососать меня. Его зубы царапали мои твердые, как алмазы, соски. Мои груди поднимались к нему, когда он сжимал и ласкал их.

Потирая мои соски, он приводил их в действие, и я стонала с каждым лизанием, мое дыхание становилось прерывистым и напряженным.

Он сосал до тех пор, пока это не стало почти болезненным, доставив мне удовольствие, потому что он знал, насколько мне это нравится.

Я потянулась вниз, чтобы почувствовать его член сквозь ткань его брюк. Я промокла от ощущения, насколько он был твердым, массивным и готовым для меня.

- Ты хочешь, чтобы я был внутри тебя, богиня?

- Да, пожалуйста, - мой голос едва было слышно из-за мощного стона, вырвавшегося из моего горла, когда он отодвинул хлопок моих трусиков и просунул два пальца внутрь моего центра.

Я могла бы упасть в никуда.

Он скользил внутрь и наружу и улыбался этой злой улыбкой, делая меня беспомощной.

- Подожди, детка, я должен попробовать твою симпатичную киску.

Прежде чем я смогла ответить, он поднял меня и отнес к кровати, опустив в центр, где сорвал с меня трусики.

Затем его голова оказалась между моими бедрами, а его язык во мне, он пил меня.

Он обнял мою задницу, крепко схватив меня и притянув ближе к своему лицу. Я закричала, когда его язык хлестнул меня внутри, дразня и играя, кружась над моим клитором. Завоевывая меня.

Оргазм разорвал мое тело, заставив меня кончить прямо здесь дрожащими волнами. И все же было еще кое-что.

Намного больше.

Я смотрела, как он отошел от кровати, демонстрируя мускулистое тело воина.

Он одновременно снял штаны и боксеры и держал свой член, чтобы я могла видеть.

- Это принадлежит тебе, Амелия.

- Мой, - я улыбнулась.

- Твой.

Он снова забрался на кровать, раздвинул мне ноги и скользнул прямо в меня. Одним ударом он был похоронен до упора.

Я вскрикнула от ярости и потянулась к смятым подо мной простыням.

Он полностью наполнил меня и начал двигаться внутри меня, растягивая меня вокруг себя.

Все быстрее и быстрее он двигался резкими, грубыми движениями, которые сотрясали мое тело. Единственный способ описать этот дикий первобытный клубок из нас - это трах. Я приподняла бедра, чтобы встретить его удары, но была слишком слаба, чтобы выдержать его. Это было слишком хорошо и побудило его двигаться быстрее.

Теперь безжалостные толчки врезались в меня, заставляя все мое тело покалывать изнутри, находясь в ловушке между мукой и экстазом.

Затем что-то изменилось между нами. Что-то в том, как мы касались друг друга. Что-то в моем сердце.

Люк давил на поршень сильнее, член скользил внутрь и наружу, сильно хлопая и задыхаясь от чистой потребности.

Это было слишком. Моя кожа… горела.

Горящая, пылающая, и я ничего не могла с собой поделать. Я закричала вслух, крик вырвался глубоко изнутри меня, где Люк овладел мной.

На этот раз оргазм, охвативший меня, забрал нас обоих и отправил через край и покинул этот мир.

Его тело сильно дернулось, каждый мускул напрягся, когда он вливался в меня. Огненный шар чистого блаженства влетел в меня, как ураган.

Люк

Она была первой женщиной, из-за которой я потерял сон.

Терял сон, когда я был с ней и когда я был без нее.

Я был измучен, но все еще не мог заставить себя заснуть и оставить ее. Хотя я знал, что она наполнит мои сны.

Что, черт возьми, со мной сделала эта женщина? Я стал мягким, таким мягким, что было смешно представить, что я - это я, Люциан Мориенц.

Было шесть утра. Мы не спали с тех пор, как она приехала. Занимались любовью.

Не трахались. Хотя я не был уверен, знала ли она об этом.

Был момент, когда я почувствовал себя иначе.

В тот первый раз. Что-то случилось с нами обоими, и это продолжалось каждый раз.

Теперь она сидела на краю гидромассажной ванны, которая, по ее словам, больше походила на пруд только потому, что я спроектировал ее так, чтобы в ней можно было плавать.

Она села на последнюю ступеньку, поэтому вода обхватила ее талию, и ее красивые сиськи были для меня на виду. Мокрые, по ним стекала вода. Это напомнило мне только что вымытые свежие фрукты.

Я подплыл к ней и пососал ее левый сосок, радуясь тому, что я могу сделать это с ней. Она провела руками по моим волосам, гладя меня, пока я сосал.

- Люк, а что, если кто-нибудь придет и увидит нас?

- Все нормально. В этот час никого не будет. И единственный человек, о котором нам нужно будет беспокоиться, будет спать, пока ему не нужно будет вставать.

Клавдий был мертвым грузом, когда он был измучен. В отличие от меня, мужчине был нужен его красивый сон.

Он бы не вошел сюда, если бы знал, что мы здесь, потому что он знал, что будут сцены с рейтингом R.

- Как это может быть нормальным? - Она отошла от меня.

- Боже, почему? Вернись ко мне.

Она хихикнула, игриво хлопая меня.

- У вас должен быть персонал в этом огромном доме.

- Никого не будет на территории раньше девяти, и все, кто здесь, будут знать, что входить нельзя.

- Это какой-то кодекс, который у тебя был со своими предыдущими женщинами? - она приподняла бровь.

Шалунья, пытается меня поймать.

- Я был девственником, пока не встретил тебя, - поддразнил я.

Мы оба начали смеяться, как будто ни у кого из нас не было проблем. Как будто серьезных вещей, которые затронули нас, не было на горизонте.

Было приятно, что мы смеялись, как настоящая пара.

- Клавдий - тот, кто перебирает женщин.

- И ты собираешься солгать и сказать мне, что ты нет, - она посмотрела на меня подозрительно.

Ухмылка появилась на моих губах.

- Я нашел свою. Теперь та, кого я хочу, раздражает меня, потому что я хочу исследовать ее тело, а она мне не позволяет.

Она плеснула мне в лицо водой.

- Ты уже много исследовал.

- Нет, никогда не бывает достаточно. Я всегда хочу от тебя большего. Ты для меня наркотик, и я не могу перестать хотеть тебя все время. Каждую минуту каждого дня.

Она пристально посмотрела на меня и дерзко улыбнулась. - Будь осторожен. Я могу неправильно понять тебя и подумать, что ты меня любишь.

Я сосредоточился на ней, пристально глядя на нее. Неужели она действительно не знала?

Или проблема во мне? Может, я недостаточно ясно выразил свои намерения.

Наверное так и есть. Если она не знала.

- Давай, кукла.

Выражение ее лица стало пустым, онемевшим, и она отвернулась от меня.

- Как это будет работать? - спросила она. В ее голосе был очевиден страх.

Страх, который отбросил меня. - Может быть, сейчас не время говорить о нас. Твой отец хочет нас видеть в десять.

Она снова посмотрела на меня.

- Он… хочет сначала тебя увидеть. Только тебя. Он хочет сначала поговорить с тобой. - Я не хотел говорить о Рафаэле. Я не хотел лопнуть этот пузырь счастья, который у нас был.

- Хорошо, - она пожала плечами. - Но вернемся к нам. Если мы будем продолжать избегать разговора, у нас может никогда не быть шанса. Я клянусь, что вчера чуть не умерла.

- Нет. - От одной мысли у меня заболела душа.

- Ты этого не знаешь, никто из нас не знает. Этот псих, Виктор, считает что невредима, имеет лазейки. Я видела безумный взгляд в его глазах. Он вырвал бы мне глаза и подумал, что я невредима, если еще могла бы говорить. Или ходить.

В этом она была пугающе права.

- Хорошо, давай поговорим. Ты хочешь, чтобы я изменился. Это оно? Ты коп, а я преступник.

Я прикусил нижнюю губу, наблюдая за ней, оценивая ее реакцию.

- А ты преступник?

- Преступник ли я? Да. Я не собираюсь тебе врать. Мне было трудно лгать тебе все время, пока ты думала, что я детектив Смит. Ложь - это не я, богиня.

Ее нижняя губа задрожала, и она так сильно сжала ее, что в этой области образовалась кровь.

- Это то, что ты хочешь? Ты хочешь быть преступником до конца жизни?

- Нет. - Я убедился, что она увидит, насколько я серьезен, когда сказал это.

- Но… если бы ты не встретил меня, ты бы все равно хотел измениться?

- Амелия, я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал. Говорю тебе, я хочу измениться. Разве это не должно быть хорошо? - Мой разум метался, перебирая мысли, которые отскакивали друг от друга.

- Конечно, это здорово, но я хочу сказать, что это хорошо, только если ты этого хочешь. Не только ради меня.

Мою грудь сдавила тяжесть, и покалывание пробежало по каждому нерву в моем теле.

Это случилось? Неужели здесь она собиралась сказать мне, что не хочет быть со мной?

- Почему бы и нет? Почему этого не может быть достаточно?

- Потому что это я меняю тебя. По моим эгоистичным причинам.

- Ладно, так мне продолжать быть преступником?

- Это не то, что я имею в виду. Ты знаешь это. Я хочу, чтобы ты изменился ради себя.

Ради себя?

Я никогда об этом не думал. Этого никогда не приходило мне в голову.

Никогда чтобы рассуждать.

Она протянула руку и коснулась моего лица. - Спасибо за такую заботу обо мне. И за помощь найти себя.

- Клянусь Богом, если ты прощаешься со мной, я этого не приму, - я покачал головой.

Она наклонилась вперед и поцеловала меня, касаясь сосками моей груди, заставляя меня напрячься.

- Никогда. Я никогда не попрощаюсь с тобой.

- Лучше не надо. - Я поцеловал ее в ответ, но отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. - Я изменюсь ради тебя. Я хочу измениться для тебя.

- Это было бы несправедливо ... тем более, что я не думаю, что больше хочу быть полицейским.

Мои глаза расширились. - Что?

Она провела руками по моей челюсти. - Быть копом - это не я, Люк. Такого никогда не было. Это Амелия Тейлор. Если я выдержу все это и не умру, я хочу прожить остаток своей жизни так, как это сделала бы Амелия Росси.

- Ты сделаешь это. Но скажи, кукла… Это я? Это мое влияние?

Она покачала головой. - Нет. Это я. Я хочу сделать это ради себя. Я уже чувствую себя лучше. Я стала копом, думая, что могу все изменить, потому что я столько всего пережила и так много видела. Думаю, какой-то части меня это пошло на пользу. Но я чувствую себя не так, как я думала. Я не представляла свою жизнь работая копом. Я уехала из Чикаго, потому что не хотела преступной жизни, но затем я сделала карьеру, наполненную ею. Какой в этом смысл?

Я улыбнулся ей, и она снова поцеловала меня. - Как насчет того, чтобы увидеть, по какому пути нас ведет жизнь? Ты не коп, а я не мафиози. Посмотрим, что это из нас сделает.

- Садовник и танцовщица, - ее улыбка стала шире.

Я прижался лбом к ее лбу, наслаждаясь этим звуком.