Сиделка

Глава 30

— Куда ты меня ведешь? — Посмеиваюсь я, шагая на ощупь только благодаря указаниям Егора, потому что мои глаза завязаны непроницаемым шарфом, который мне любезно предложили, откопав тот в куче ненужного хлама.

— Скоро узнаешь. Сейчас поднимай ногу и делай широкий шаг.

— Что там? — Пищу в панике. Немного страшно не видеть, что творится перед твоим носом. И даже ласковый голос Егора не помогает эту панику рассеять.

— Ничего, чтобы могло тебе навредить. Не бойся.

— Ещё чего! — Фыркаю, а сама в руку Егора вцепилась мертвой хваткой. Как ещё пальцы не сломала. — Я не в том возрасте, чтобы бояться.

— Окей. Я понял — В его голосе слышится сарказм, который я благодушно игнорирую, как и то, что мою пятку в открытом сандалии что — то щекочет. Надеюсь это никакое нибудь насекомое или того хуже — змея. Терпеть не могу этих ползучих тварей.

— Долго там ещё? Я устала.

— Всё, вредина. Снимай.

Наконец то!

Дернув шарф вниз, я смотрю на пристанище, куда меня привел Егор, и просто застываю в окутавшем меня потрясении, которое растекается патокой по венам. Мы стоим посреди зеленой поляны, усыпанной цветами. А на ней расстелено красное покрывало, на котором настоящий гастрономический взрыв в виде разных закусок, фруктов, сыров и ведерке с шампанским с двумя бокалами впридачу. И все это с видом на лазурное озеро.

Перевожу все тот же потрясенный, полный восторга и волнения взгляд на Егора и с визгом несусь к нему в объятия. Падаю на мужские колени и целую в смеющийся рот.

— Ты просто волшебник.

— Есть немного.

— Самоуверенности тебе не занимать — ухмыляюсь, трепля пальцами его волосы которые всегда живут своей беспорядочной жизнью.

— Кто я такой, чтобы избегать правды — беспечно отзывается, глядя на меня наполненными весельем глазами. Целует мой нос. Мою щеку, подбородок и нежно, почти не касаясь оставляет легкий поцелуй на губах. От этих его невинных действий меня буквально током прошибает. И пока это не переросло в нечто более острое и запрещенное, слезаю с колен Егора. Устроившись на мягком покрывале, я беру в руки холодное, наполненное до краев ведёрко со льдом.

— Я думала, после того случая ты завязал — гляжу на него насмешливо, имея в виду его первый при мне и последний пьяный аттракцион.

— Это безалкогольное — улыбкой отвечает мне и протягивает руку, сгибая и разгибая пальцы — давай сюда, открою.

Вручив Егору шампанское, беру бокалы и жду, когда они наполняться шипучей безалкогольной бурдой. Но даже невзирая, что оно абсолютно невкусное, меня это не парит ни разу. Хотя бы потому, что рядом с ним я вообще перестала это делать. Парится. Нашим отношениям ровно неделя. Неделя спокойствия, умиротворения, отсутствия страха перед завтрашним днём и лишних мыслей о жизни. Мы просто проживаем счастливо каждый день рука об руку. И мы оба так решили. Зачем эти лишние думы? Они ни к чему хорошему не приводят, а жить хочется здесь и сейчас. Быть счастливым, любимым, кому — то нужным. Я нужна Егору. Он нужен мне. Точка. Никаких сложностей. Нам по кайфу. А что будет завтра, через неделю или месяц, я знать не хочу. Так проще. Когда ты не живешь ожиданиями и иллюзиями, то жизнь не перекрашивается в розовый цвет, оставаясь стабильно в черно — белом окрасе с проблесками ярких оттенков. Я больше не хочу каждый свой день проживать, тратя их на лишние мысли о будущем, которое может и не наступить. Или наступить, но не так, как я его себе вообразила. Это больно. Больно возвращаться на землю после долгого размаха крыльями. И страшно, что всё может повториться вновь. Когда я сказала Егору о своих переживаниях насчет наших отношений, он понял меня и принял услышанную позицию.

— Знаешь что? — С улыбкой отзывается Егор, когда мы на несколько минут застыли в полнейшем молчании, любуясь на спокойную воду. Я сижу, откинув руки назад и упёршись ладонями в покрывало. Ноги полусогнуты. Сегодня, как и все две недели, настоящее сафари. Жара такая, что хочется прыгнуть в холодную воду и не вылезать оттуда ни на минуту.

— Что? — откинув голову, прикрываю глаза, подставляя лицо палящему солнцу.

— Ты невероятная, Алиса.

— Да брось — усмехаюсь я, пусть под ребрами и приятно тянет.

— Так и есть. Только благодаря тебе я стал собой. Знаешь, я ведь не хотел жить. Не хотел ни с кем общаться и видеться. Мне было хорошо в своей среде, с отсутствием посторонних лиц. Они только раздражали, напоминая, чего я лишился. Когда ты по щелчку пальцев теряешь привычную жизнь, это не просто страшно. Это не реально принять. Ты просто отказываешься верить в то, что будет с тобой на протяжении всей твоей жизни. Сначала отрицаешь, затем злишься, уходишь в себя, прекращаешь со всеми общаться, думаешь, страдаешь от депрессии, агрессии, безумства. Затем по тихонько отпускает и ты даже миришься с новым собой, решая стать одиночкой, потому что это то, что ты чувствуешь. Но одиночество рано или поздно становится мукой. И если бы не твое появление, я бы, скорее всего, уже сошел с ума.

— Мы все в какой — то степени безумны. — Я поворачиваюсь лицом к Егору и смотрю на него со всей своей серьезностью, которая только может быть. И решительностью. — А ты… ты бы выбрался и без моей помощи, но чуть позже, когда смог сам осознать свои желания и принять себя таким, какой ты есть. Я постоянно забываю твою особенность. Потому что для меня нет значительной разницы, на ногах ты или на колесах. Важна не внешняя оболочка, а то, что внутри. Поверь, внутри тебя целая Вселенная. Безграничная и неизведанная.

— А знаешь с чем ты ассоциируешься у меня?

— И с чем же?

— С бездной. Потому что стоит в неё окунуться, обратно не выбраться. Затянет по самую голову.

— И тебя затянуло? — сглотнув спросила я

— Ты даже не представляешь, как. — Сипло произнёс он.

На нашем свидании в окружении леса мы провели почти целый день. Я побрела по прохладной воде, обрызгала Егора и едва не упала в обморок, когда обнаружила на себе ползущую гусеницу. Было весело и уютно. Домой возвращались наполненные позитивом с пяток до головы.

— На твоё день рождения я подарю тебе коробку гусениц — хохочет Егор — Это было то ещё представление. Ааа. Помогите, она меня сейчас съест — он трясет перед собой ладонями, изображая меня несколько часов назад.

— Ты преувеличиваешь — возмущаюсь я.

— Очень даже нет. Трусиха. — Продолжает смеяться, на что я показываю ему язык, заходя во двор. А когда вижу бегущего мне навстречу Андрея, слегка теряюсь, потому что он выглядит так, будто только что похоронил любимого кота.