Синий бриз

7

Двадцать пятого декабря Жозе проснулась рано утром у мадам Лоик. Было темно, за окном большими хлопьями валил снег, клубясь в свете уличного фонаря. Она посмотрела на часы и на телефон. И то и другое показывало: шесть пятнадцать. Ее знобило, как при высокой температуре, хотя объективной причины для этого не находилось. Пробравшись на кухню, Жозе стала варить кофе: раз уж проснулась – надо заняться каким-нибудь делом, хотя бы для того, чтобы руки перестали дрожать! Когда она разбила чашку, мадам Лоик еще спала. Кое-как справившись с лужей густого кофе на полу, Жозе налила себе еще бодрящего напитка и теперь цедила его не спеша, вспоминая вчерашние события.

Весь день они с Пьером препирались из-за того, где и с кем встречать Рождество, а потом – Новый год. Но с последним праздником было проще, так как он наступал не скоро, а вот Рождество требовало незамедлительного выбора. За два дня до этого Агнесс прислала душераздирающее письмо о том, что в ее личной жизни происходит «черт знает что», и они вместе должны в этом разобраться. Агнесс, как всегда, думала в первую очередь о своих проблемах. Получив от Жозе отказ прилететь на праздники в Штаты, она резко поменяла планы, сообщив, что сама собирается в Париж. «Кроме тебя у меня там, оказывается, еще и родители, я об этом как-то не подумала, – писала она ей. – Есть еще одна причина, по которой я буду у вас. Приеду – расскажу. Ты обалдеешь!.. Итак, Жозе, мы встречаем Рождество и Новый год у меня на парижской квартире. Возражения не принимаются». Это поставило ее в тупик, и она даже зачитала Пьеру это письмо, чтобы посоветоваться, что делать. Он ответил, что Агнесс со своими проблемами никак не входит в его планы.

Пьер собирался увезти Жозе к своим родителям, чтобы познакомить их с будущей невестой. Куда нужно ехать, Жозе еще не знала, ей было известно только, что это не в Париже. А потом к ним должен был присоединиться загадочный друг – Шарль, при упоминании о котором Жозе, как ни старалась вести себя спокойно, все равно вздрагивала или подпрыгивала на месте… В общем, ситуация была, мягко говоря, запутанной. Пьер обиделся, не понимая, как можно предпочесть любимому мужчине какую-то подругу. Но Жозе не могла оставить Агнесс одну на Рождество…

Жозе все время казалось, что во всем этом клубке есть какая-то недомолвка, тайна… Она почти пять часов просидела за компьютером, ведя бесконечную переписку с Нью-Йорком и не выпуская телефонной трубки из рук, так как обиженный Пьер все время звонил и уговаривал передумать.

Нет, Жозе не передумала, даже более того, она решила остаться дома с мадам Лоик, и с этим решением отправилась, наконец, спать. К своим родителям ей, почему-то, ехать не хотелось…

У Жозе был отличный подарок для хозяйки своего жилища, упакованный в красивую толстую коробку (Жозефина Лоик испытывала к таким коробкам болезненную страсть, в принципе, их можно было дарить пустые). На этот раз в коробке лежал прелестный сервиз на две персоны, с чайничком, сливочником, сахарницей и еще бог знает какими емкостями непонятного назначения, красивый и дорогой, из потрясающего фарфора. Они любили поболтать на кухне вдвоем, и Жозе сочла такой подарок очень уместным.

…Пока она пила утренний кофе, а стрелка часов медленно приближалась к семи, мадам Лоик уже проснулась и бодро с кем-то говорила по телефону. Потом она вошла на кухню, чтобы сообщить Жозе приятную новость: Пьер согласен встречать Рождество с ней где угодно, его планы поменялись из-за какого-то друга.

– Я сказала ему, что ты еще спишь, поэтому он попросил передать тебе, что они с Шарлем…

В этот момент Жозе стояла посередине кухни, надев на лицо праздничную улыбку и намереваясь вручить свой подарок с самого утра. Услышав знакомое имя, она положенным образом вздрогнула… В следующую секунду ей стало абсолютно ясно, что сейчас произойдет, но также и абсолютно поздно… Сервиз рассыпался на кусочки, мадам Лоик побежала в комнату разглядывать новую красивую коробочку, а Жозе, вытирая слезы, принялась собирать с пола осколки фарфора. Ни одного предмета не уцелело.

– Я поздравляю тебя, Жозе! – крикнула из комнаты мадам Лоик.

– Простите меня! Мне нет оправдания! Я… не знаю, что делать теперь!

– Да нет же! – Старушка стояла на пороге кухни и широко улыбалась. – Я и вправду поздравляю тебя.

– С чем?

– С наступающим счастьем! Да, Жозе! Когда бьешь столько посуды, разве может быть в жизни что-то еще, кроме счастья?

Ну точно их надо с Себастьяном познакомить! – совершенно некстати подумала Жозе.

– Да? – растерянно произнесла она.

– Конечно! Давай, надевай свое лучшее платье и уходи! Я уверена, что сегодня у вас все будет хорошо!

В это утро Пьер тоже проснулся очень рано: в семь часов ему позвонил Шарль, который только что сошел с самолета в Париже. Они решили отложить свой визит в Бретань до Нового года, так как у Шарля нашлись какие-то срочные дела в городе со своими женщинами. Поль привычно хмыкнул и тут же с досадой вспомнил, что ему сегодня тоже придется развлекать эту неизвестную Агнесс. Но если Жозе так хочет… что ж. Зато после обеда они будут встречаться с его друзьями! Он быстро записал адрес, по которому надо искать Шарля, и тут же перезвонил мадам Лоик, чтобы обрадовать Жозе. Если бы он знал, что его слова станут причиной разбитого сервиза!

…Два часа спустя та же самая мадам Лоик весело щебетала по телефону с Агнесс:

– Ах, дорогая, разве ты не зайдешь к нам? Рассказала бы мне про Америку. В молодости я мечтала там жить… Но здешние мужчины показались мне привлекательнее. Ах, тебе дать Жозе? Сейчас-сейчас, она в ванной.

Жозе взяла трубку.

– О! – раздался голос Агнесс, – я слышу бульканье, ты наверно репетируешь, как мы будем плавать сегодня по городу? Здравствуй, Жозе.

– Привет. У тебя голос изменился. Он стал ниже. А насчет плавать… Там же снег, я в окно видела.

– Когда я сошла с самолета, то тоже подумала – снег. Присмотрелась, а под ногами – лужи. Это был дождь, милочка.

– Хм. Мы встречаемся у тебя? Я буду, кажется, не одна.

– То есть ты не знаешь точно, подцепишь кого-нибудь по дороге или нет?

Жозе засмеялась:

– Нет, я совершенно определенно знаю, кого я могу подцепить по дороге, но не знаю, во сколько мы соберемся.

– Как соберетесь, так и приходите.

– Подожди, а тебя что – не волнует, что нам не удастся поговорить?

– Ну… Я думаю, удастся. Правда, народу будет много. Ладно, увидимся. Не утони!

Агнесс нажала отбой. Жозе, вопреки ее совету, отложила трубку в сторону и с головой погрузилась под воду в хлопья пены. В дверь забарабанила мадам Лоик:

– Жозе, к тебе пришел Пьер! Выходи.

– Я скоро!

– Выходи, а то он замерз!

При чем тут это? Нет, старушка явно иногда не в себе… Когда Жозе вышла из ванной, закутанная в махровую простыню, Пьер и мадам Лоик уже вовсю распивали чай на кухне. Жозе пресекла его попытки схватить ее в охапку холодными руками, пресекла попытки раздеть ее в комнате, закрылась там одна, и только после того, как привела себя в порядок, наконец вышла. На ней было не самое лучшее платье, как хотела мадам Лоик, но зато самое любимое. Оно было узкое, трикотажное, без рукавов, очень простого кроя. Но сидело на ней просто великолепно, ей вообще нравились и шли вещи простые, без лишних деталей. Платье было глубокого темно-коричневого цвета, который называется «горький шоколад», и Жозе, решив, что косички, пожалуй, здесь будут неуместны, распустила волосы.

– Господи, как же ты красива! – произнес Пьер шепотом. Он завороженно смотрел на нее, и мадам Лоик деликатно прокралась из кухни в свою комнату…

– Ммм. В таких случаях, кажется, надо спрашивать: «тебе нравится мое платье, дорогой?»

– Платье?

– Да.

– А! Платье красивое. Но мне нравится то, что в нем. А еще оно очень идет к твоим карим глазам… У тебя необычное сочетание: светлые волосы и карие глаза. Ой.

– Ой, – сказала и Жозе. – Как у тебя.

– Почему мы раньше не замечали, что мы одинаковые?

– Это неспроста.

– Это знак!

Он шагнул к ней и нежно обнял.

– Жозе.

– Что?

– У меня есть для тебя подарок.

– Да? Какой же?

– Помнишь, ты обещала мне подумать?

– О чем?

– О моем предложении. До Рождества.

Она вздохнула.

– Помню, Пьер.

– У меня подарок… Только ты сразу меня не прогоняй, если… Ну, словом, я решил, что ты ответишь мне согласием, и поэтому купил… вот! – Он раскрыл перед ней коробочку с обручальным кольцом.

Жозе показалось, что у нее потемнело в глазах. Шарль…

Хватит мечтать! Таких совпадений и вправду не бывает! А Пьер хороший малый, только слишком горячий, ведь они знакомы всего месяц. Ему кажется, что он нашел свой клад. Разве она имеет право сделать ему сейчас больно? Тем более, ей совершенно нечего противопоставить его предложению, только глупые, мистические, болезненные предчувствия. Конечно, она больше никогда не увидит своего Шарля. Только ожог на шее, который совершенно не заметен, но иногда болит, если провести по нему рукой, будет напоминать о тех двух днях…

– Пьер…

– Ты согласна?

– Почему бы и нет? Мы же не будем торопиться со свадьбой, правда?

– Как скажешь. Только не обманывай меня. Если передумаешь, честно скажи. Но я верю, что не передумаешь.

И он закрепил свои слова долгим поцелуем.

Они собрались и вышли к Агнесс. Поймать такси оказалось невозможно, но идти было не так далеко, пришлось пуститься в путь пешком. Пробравшись сквозь лужи и слякоть к знакомому дому, Жозе остановилась около двери, чтобы развернуть коробку с подарком.

– Если честно, мне уже не хочется никуда ходить, я просидел бы все Рождество в твоей комнатке, у мадам Лоик… Или – у меня, – неожиданно сказал Пьер. – Хотя… я обещал повидаться с Шарлем.

Он вынул из кармана какую-то бумажку.

– Вот, кстати, адрес, по которому его нужно искать… Постой… постой, это что такое?

Он сосредоточенно хмурил брови. Жозе нажала на звонок.

– Жозе! Он продиктовал мне адрес твоей Агнесс!

– Что?

Дверь распахнулась, на шею Жозе бросилась ее лучшая подруга, и поверх ее плеча, в знакомом пространстве ее прихожей Жозе увидела Шарля.

Её Шарля.

Они встретились глазами и замерли в оцепенении. Жозе показалось, что она видит картинку в очень медленном движении, как в том мультфильме, который она так и не нарисовала. Окружающие звуки, предметы покрылись толстым слоем тумана. Среди всей этой картины, среди всего Парижа, среди всего мира только один Шарль искрился кристальной ясностью изображения. И только его голос прозвучал отчетливо:

– Ты? Ты?..

Она не слышала его полтора месяца. Она слышала его вчера. Нет, она слышала этот голос всю жизнь! Жозе судорожно глотнула, не отрывая взгляда от его глаз.

– А ты что тут делаешь? – донеслись откуда-то издалека слова Пьера.

– А это, познакомьтесь, – прокричала Агнесс, спрыгивая с Жозе, единственная, ни к чему не причастная, – это мой новый… друг! Мы вместе приехали из Штатов и… мы просто вместе!

Все трое стояли молча. Причем, Пьер беспомощно переводил глаза с Жозе на Шарля и, кажется, начинал уже чувствовать себя лишним в их «коридоре взгляда». Эти двое находились с ними, но абсолютно в другой реальности.

– То есть мы все знакомы? – медленно проговорила Агнесс.

Наступила кромешная тишина.

Если бывает на свете то, что называют немыми сценами, то эта была самая немая из всех. Прошло несколько минут, прежде чем Пьер, деликатно крякнув, заговорил.

– Шарль, это – моя Жозе…

– Агнесс, это – мой друг Поль.

– Моя подруга… Господи, да что происходит-то?!! – закричала Агнесс на весь подъезд. – Мне может кто-нибудь объяснить?!

Жозе отвела взгляд и попыталась улыбнуться. Может, она сидит на выставке у Пьера и рисует свой комикс? Вот наконец-то встретились два главных героя… Теперь у них все будет хорошо.

– Извините нас, – проговорил Шарль, четко разделяя каждое слово. – Мы оказались… старыми знакомыми.

– Очень старыми! – подала наконец голос Жозе.

– Да, очень. Нас соединила…

Она сверкнула на него гневным взглядом:

– Просто свела.

– Да, нас просто свела одна случайность. Это было давно!

– Очень давно!

– Поэтому не стоит придавать значение той истории. – Он вопросительно посмотрел на Жозе, ожидая подтверждения своим словам.

– Конечно! – резко выкрикнула она. – Не стоит. Конечно!

И, скинув пальто, даже не заметив, что Пьер подставил ей руки, прошла в комнату.

– Я думала, что это у тебя прошло, – успела шепнуть Агнесс.

– Что прошло? – нарочито громко спросила она.

– Ожог на шее! Ну что, дорогие, поскольку больше никто не придет, можно садиться за стол! – Агнесс тоже почти кричала. Им никогда не приходилось так вот серьезно делить мужчину.

– Ты говорила, будет много народу. – Глаза Жозе лихорадочно блестели, она чувствовала, как огонь пробегает по жилам от предстоящей схватки. Она вся вытянулась, подобралась, чуть выставила подбородок вперед и вдруг осознала, что это – школа Марка. Спасибо ему большое!

– Да? Кроме моей подруги со своим женихом, тут должен был еще быть друг Шарля со своей невестой. Вроде все в сборе.

Жозе расхохоталась. Двое мужчин озадаченно и совсем не весело смотрели на нее. Но сегодня она больше не хотела быть серьезной, как учил когда-то Себастьян.

Агнесс очень оригинально рассадила всех за столом: женщины – на одной стороне, мужчины – на другой. Причем, Жозе – напротив Шарля, а сама она – напротив Пьера. Совершенно несчастный, тот понял, что тогда в кафе Шарль рассказывал ему о Жозе. Не знал он только одного: как сама Жозе относится к Шарлю. Но сцена в прихожей была красноречивей всех слов.

Агнесс сегодня была красива, как никогда, она даже почти перестала напоминать недозревшую девочку-подростка, и в любой другой раз, не сделай их судьба соперницами, Жозе обязательно порадовалась бы за подругу вслух. Но сейчас полагалось молчать о достоинствах противника. И даже более того.

– О-о! У тебя все такое вкусное! Ты сама готовила? – Жозе быстро начала накладывать себе на тарелку всего понемногу.

– Нет. Ты же знаешь, я не готовлю. – Агнесс насупилась.

– Вообще-то я хотела сделать комплимент!

– Тебе удалось!

– Может быть, мы все-таки выпьем за Рождество? – Шарль поднял бокал с красным вином.

– Да, если бы не оно, мы вряд ли собрались вместе таким прекрасным составом. – Все посмотрели на Жозе.

– Ты считаешь его прекрасным?

– А что? Вообще-то, я хотела сделать комплимент!

– Кому?

– Ты повторяешься…

– Да! – Жозе подняла бокал. – Я поддерживаю вас, Шарль! Пусть сбудутся все наши мечты!..

– Ну хорошо. Пусть попробуют, – усмехнулась Агнесс, многозначительно посмотрев на Шарля.

– Просто так принято говорить на этот праздник! Шарль, у вас в Америке тоже отмечают Рождество?

– Да. Но все зависит от штата.

– Как это?

– В некоторых штатах ему не придают такого значения, как, например, в…

– Мм! Жозе! – Агнесс решила перейти в наступление. – А давно ли вы знакомы с Пьером?

– Два месяца, – ответил Пьер. Он все еще не мог поверить, что их тихому счастью пришел конец. Он все еще надеялся на чудо, на ошибку, на то, что ему все это лишь кажется…

– Ну… Жозе у нас всегда была девушка немного легкомысленная…

Не успела та открыть рот для ответной реплики, Пьер снова подал голос:

– На вашем месте, догорая Агнесс, я бы не говорил глупостей про мою будущую жену.

Агнесс присвистнула и, откинувшись на спинку стула, захохотала. Шарль невозмутимо ел салат из мидий. Видно было, что морские твари интересуют его сейчас больше всего на свете.

Жозе приложила к губам бордовую салфетку, чудовищно расшитую золотом, из праздничного арсенала Агнесс.

– Вы курите, Жозе? – вдруг спросил Шарль.

– Ты хочешь пригласить ее на веранду? – воинственно спросила Агнесс.

– Нет. Я знаю, что мы все – и ты, и Пьер, и я – курим. Значит, мы все идем на веранду. Кроме Жозе.

– Я с удовольствием выйду с вами подышать воздухом.

– Замечательным и свежим! Правда, дорогая моя?

– Конечно, бесценная моя.

Все четверо начали выходить из-за стола. Было совершенно очевидно, что праздник не удастся, и никто уже не старался хоть сколько-нибудь его исправить. Можно, конечно, напиться как следует, хотя это грозит обернуться совсем другой проблемой…

В дверь позвонили.

– Кто бы это мог быть? Неужели папы-мамы… – Агнесс пошла открывать, и в следующую секунду ее буквально смели с пути какие-то малознакомые, но, видимо, важные люди, орущие, смеющиеся, что-то поющие, к тому же с огромной елкой наперевес.

Елку было решено считать подарком, она тут же загромоздила собой полкомнаты, а толпа радостно оккупировала остальные помещения в маленькой квартире. Агнесс почему-то забегала туда-сюда с большой скоростью, а Шарль, Пьер и Жозе стояли возле двери на веранду и не сговариваясь думали об одном и том же: обидеться сейчас, или посмотреть, что будет дальше?

– Я же говорил, надо было оставаться у мадам Лоик! Может, нам лучше уйти?

Пьера никто не поддержал и, сделав над собой героическое усилие, он оставил их вдвоем и отправился разглядывать коллекцию фотографий на стене, где Агнесс позировала со знаменитостями.

Веранда, как и вся квартира, находилась на первом этаже и представляла собой что-то среднее между огромным балконом и зимним садом. Помещение величиной с комнату занимали цветы всех мастей, здесь было тепло, и два огромных окна во всю внешнюю стену были приоткрыты на улицу. Шарль подошел к одному из них, чтобы прикрыть.

– Жалко губить такое великолепие.

– Почему губить? – спросила Жозе, которая вышла следом.

– Запах. Вы чувствуете, какой стоит здесь запах? Как в раю.

– Сейчас сюда ворвется толпа, и не останется не только запаха, но и цветов!

– Да, похоже, вы правы. – Он стоял возле окна, величавый, как лев, немного надменный и в тоже время какой-то мягкий и удивительно «свой»…

Наверное, у него было много женщин, еще с молодости, подумала Жозе. Красивое лицо. Таких обычно не пропускают. И этот мужчина мог стать ее любовником, ее самым дорогим человеком в мире, ее судьбой!

– Шарль. – Красное вино придавало ей уверенности в себе. – Мы же договорились называть друг друга на «ты».

– Когда?

– Два с половиной месяца назад.

Он долго смотрел на нее. Как в коридоре. Жозе молчала и старалась выдержать этот взгляд, не мигая.

– Забавная была история, не так ли?

– Очень.

– Ты знаешь, я почему-то больше всего скучал по Себастьяну. Веселый старичок!

– О! Шарль, представляешь, у меня живет старушка, моя тетка и тезка… вернее, я у нее живу… В общем – совершенно подходящая пара для него. Их давно надо познакомить.

– Чтобы они поженились?

– Ну это уж они сами решат!

Они рассмеялись натянуто, каждый подумал об одном и том же.

– Жозе, ты выходишь замуж?

– Похоже на то. Мы скоро будем оба – семейными людьми. Можно будет дружить домами…

– С кем? Со мной? Пьер не рассказывал тебе, что у меня сорвалась свадьба?

– А как по-твоему, Пьер мне мог что-то рассказывать, если он не знал, что мы…

– Ах, да, конечно. Веселое совпадение. Как в кино. Не понимаю, как мы умудрились все четверо друг друга найти?

– Причем, Агнесс за тобой даже съездила в Америку. Шарль, почему у тебя сорвалась свадьба? И почему ты встречаешься с Агнесс. Где же Бетти?

– Свадьба сорвалась… в общем, это окончательно, и какая теперь разница почему? А с Агнесс я встречаюсь именно по этой причине. Теперь я свободен.

– Поздравляю.

– А я рад за своего друга. И за вас тоже.

– Опять на «вы»?

– Вырвалось. А где же Марк?

– Мы разошлись. Прямо сразу, когда я вернулась.

– Уж не я ли стал тому причиной?

– Вы? Да вы что?!! – Жозе фальшиво засмеялась. – У вас чудовищная мания величия. Нет, конечно!

– Нет, я хотел сказать, что наши… мм… могли стать причиной, ну, в общем, мужчина всегда чувствует, если женщина ему изменила или почти изменила.

– Все равно вы здесь ни при чем!!!

– Мы все-таки на «вы»?

– Вырвалось! И потом, что вы называете изменой? Наш дурацкий «эксперимент»? Да ты просто… напился, и тебе захотелось… как Жаку! Вот и все!

– Ах, как Жаку?

– Да! У вас были одинаковые лица весь вечер!

– Ах, одинаковые?..

– Да! Очень одинаковые!

– Но сейчас-то я не напился!!!

Он шагнул к ней и, крепко сжав в объятиях, впился в ее губы поцелуем, как будто это было само собой разумеющимся, словно они только что именно об этом договорились. Жозе попыталась вырваться… Потом обмякла и обняла его за шею. Руки Шарля дрожали, блуждая по ее телу, он прижимал к себе любимую женщину так, словно пытался раствориться в ней, соединиться навсегда… Она стала вторить его движениям, отдавая себя для поцелуев. Какая разница, что будет дальше! Ее научили быть любимой, и теперь она с удовольствием принимала пьянящие ласки мужчины, проваливаясь в какой-то сказочный сон, нарисованный, наконец-то, в цвете…

Никто не знает, сколько времени они простояли бы так еще… Может быть, их отвлек стук в стеклянную дверь, может быть, Жозе просто очень захотела сказать ему:

– Я мечтала тебя увидеть… Если бы ты знал, как я скучала по тебе! – И вдруг удивилась простоте и ясности собственных слов. Зачем что-то выдумывать? Теперь он все знает.

– Жозе… Моя Жозе… – Он взял ее за плечи. Ему очень хотелось сказать ей самые простые и важные слова, которые он мог бы сказать еще в октябре, потому что именно тогда он понял, что любит ее.

– Как же мне хорошо! – простонала она, обнимая его. – Шарль! Что же мы наделали!

В дверь снова забарабанили. Они вздрогнули и как будто очнулись. На улице было промозгло и сыро, за дверью, возможно, стояла Агнесс, а в комнате их ждал Пьер.

– Жозе. Я должен тебе сказать: что бы ни случилось, как бы ни повернулась жизнь, я не хочу, чтобы мы снова потерялись.

– Я тоже…

– Хотя мне стыдно перед своим лучшим другом… – Он понял, что говорит не то. Но было, кажется, поздно, момент был упущен.

– А мне – перед Агнесс… Ведь то, что между нами происходит… – Она с надеждой смотрела на него. – То, что происходит…

– Мы не виноваты в том, что происходит.

– Мы ни в чем не виноваты. Хотя Агнесс мне тоже не простит тебя. Мы с ней всегда любили одно и то же.

– Любили?

– Д-да. Мы просто выбирали все одинаковое. В этом смысле.

Шарль вздохнул.

– И обе выбрали меня.

– Я лично – нет. Это ты сам. – Она снова удивилась искусственности своего голоса.

– Ах, да, Пьер сказал, что ты – его будущая жена. Тогда какого черта мы тут делаем?

– Не знаю, ты, как обычно, набросился на меня, а потом…

– Мне кажется, тебе было приятно. – Шарль снова обнял ее, прижимая к себе.

Он провел рукой по ее волосам, она лишь наклонила голову, как кошка, с достоинством принимая ласки. Через несколько минут она поняла, что это становится опасным.

– Шарль, мы зря дразним друг друга.

– Зря. – Он наклонился к ее лицу и стал нежно целовать его. – Ой, как зря!

– Мы не должны так поступать со своими друзьями.

– И с теми, кто нас любит!

– Шарль, прошу тебя. Ты… Я просто… Хватит! Они же доверяют нам!

– Это уже вряд ли. Я лично ничего не обещал Агнесс. – Он помолчал немного, глядя на розовую фиалку. – У меня все время перед глазами стояло твое лицо. С косичками! Жозе, где твои косички?

– Я заплетаю их каждый день, просто сегодня…

– Опять мне не повезло! Может потом, в будущем, я смогу их видеть каждый день. Может, потом я наберусь храбрости, чтобы сказать, что влюбился в тебя за твои косички.

– Что? – Жозе пошатнулась, но он крепко держал ее и смотрел в ее лицо смеющимися глазами.

– Ничего. Это просто один из вариантов развития событий.

– Не надо так больше говорить.

– Как прикажете, мадемуазель.

– Ты дразнишь меня?

– Нет. Я тебя… Мы оба прекрасно знаем, что нас тянет друг к другу. Просто сейчас все слишком запуталось, так?

– В таком случае нам придется делать очень серьезный выбор, Шарль.

– Я его уже сделал.

– Тогда тебе легче. Сегодня утром я согласилась выйти замуж за Пьера.

– Сегодня утром? И ты не могла подождать пару часов?

Она была готова убить его! Нет, никогда они не смогут договориться. Все время будут дразнить друг друга, пока судьба снова не раскидает их по миру…

– Шарль, – в ее глазах он увидел обреченность, – боюсь, друзья не оценят нашего счастья!

В дверь застучали еще громче и настойчивей.

– Может, это Агнесс? – испуганно сказала Жозе.

– Ты ее боишься?

– Вот еще! Просто… это же ее дом.

– Вы могли там и не запираться! – кричала Агнесс. – В квартире еще десять человек просятся на воздух! Жозе! А ну открой дверь!

Они еще раз посмотрели друг на друга, Жозе пристыженно улыбнулась:

– Видишь, как получается? Теперь нас ждет война.

– Если хочешь, я могу поговорить с Пьером. Он нас поймет.

– Не надо, – торопливо сказала она. – Оставь это мне.

– Шарль!!! Это неприлично! Одевайтесь и открывайте дверь!

– Да впусти ты ее, наконец.

Агнесс пробежала на веранду мимо Шарля и остановилась около Жозе. За ней появилось еще пять человек, некоторые уже дымили сигаретами. Две девушки были с мундштуками.

– Познакомьтесь! Это – Шарль. Мой… новый друг. Это – Жозе, его бывшая подруга и… моя подруга тоже.

Толпа деликатно промолчала, отдавая должное захмелевшей хозяйке дома, которая сильно нервничала.

Когда Жозе с Шарлем решили спастись от любопытных взглядов и ушли в комнату, там начались медленные танцы.

– Очень кстати! – сказал Шарль. – Я приглашаю вас, мадемуазель.

Пьера нигде не было видно. Зато через минуту с веранды вернулась Агнесс. Выхватив первого попавшегося мужчину, она закружилась у них перед носом, но совершенно безрезультатно: эти двое не обращали внимания на окружающих. Когда появился Пьер, Агнесс села рядом с ним на диван, и они стали наблюдать за танцующими парами. У Пьера внутри все клокотало, он ненавидел публичные скандалы и только поэтому не сказал Жозе ничего. А вот Агнесс было, видимо, все равно… С такого-то количества вина…

Мало-помалу остальные гости почувствовали неладное и тоже разошлись с импровизированного «танцпола», на котором, под всеобщими взглядами, не замечая ничего, остались только Шарль и Жозе. Она положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Гости ждали продолжения, поглядывая на Агнесс.

Та вдруг резко встала и выключила музыку. Пьер вздрогнул от неожиданности. Жозе и Шарль продолжали медленно перемещаться по комнате, у них в ушах звучала совсем другая музыка, а может, ее и не было совсем… Снова – только они двое в этом мире, и больше никого…

– Ну? – Агнесс наклонилась к Пьеру. – Тебе еще что-нибудь надо объяснять? Они ничего не слышат! Что им какая-то музыка? Что им какие-то мы?

– Я сегодня утром, – проговорил Пьер медленно, – сделал ей предложение. Она согласилась.

– Ну она же не знала, что встретит своего драгоценного Шарля.

– Вообще-то он мне тоже рассказывал про нее, совсем недавно, когда прилетал сюда в начале декабря.

– Недавно? – вскричала Агнесс, и, видимо, слишком громко, потому что Шарль и Жозе наконец очнулись и оценили обстановку.

– А почему нет музыки? – каким-то очень мягким и глубоким голосом спросила Жозе. Такой голос нельзя было спутать ни с чем, им говорит только женщина, испытавшая чувство острого счастья.

Агнесс взорвалась.

– Танцуйте, танцуйте! Потом мы выключим свет и все уйдем! А вы, когда через пару часов это заметите, можете заняться чем-нибудь еще. Что же им посоветовать, Пьер? Ты не знаешь?

– Не знаю.

– Ну так займитесь друг другом, наконец! Давно пора!

– Ты опоздала с советом, – неожиданно для себя сказала Жозе. – Мне очень понравился ужин. Всего хорошего.

Она прошла сквозь абсолютную тишину и пристальные взгляды пятнадцати человек, громко цокая каблуками. Шарль стоял, опустив глаза.

Такси подрулило моментально, словно по взмаху волшебной палочки, и, когда Шарль и Пьер выбежали вслед за Жозе из двери, отталкивая друг друга, огоньки ее машины растворились в ночном тумане.

– Прости. Это сильнее нас, – сказал Шарль.

– Разберемся, – мрачно бросил Пьер и отвернулся, засунув кулаки в карманы.

Не сказав больше ни слова, друзья разошлись в разные стороны. В окне стояла Агнесс и с тоской смотрела вслед Шарлю. Она знала, что он больше к ней не придет.