Сияющие высоты

Эйвери

Эйвери Фуллер крепче обхватила себя руками. Ветер спутывал ее волосы, превращая их в светлый вихрь вокруг головы, и развевал платье, как флаг. Упали первые дождевые капли, обжигая обнаженные участки кожи.

Но Эйвери не хотела уходить с крыши. Она убегала сюда, в свое тайное убежище, когда больше не могла выносить яркого света и громких звуков города.

На горизонте лиловая дымка перетекала в непроглядную темноту. Эйвери нравилось ощущение свободы, отрешенности, безопасности – ведь здесь она оставалась наедине со своими секретами. «Не так уж тут и безопасно», – шептал назойливый внутренний голос.

Вдруг Эйвери услышала звук шагов. Взволнованно обернулась и расплылась в улыбке – это был Атлас.

Но дверь люка вновь распахнулась, и наверху из ниоткуда появилась Леда – с перекошенным от злобы лицом, болезненно худая, потерянная, опасная. Казалось, вместо кожи у нее защитный панцирь.

– Леда, что тебе нужно? – осторожно спросила Эйвери.

Хотя и так знала, чего та хочет: разлучить их с Атласом. Но она его ни за что не бросит.

Эйвери встала перед ним, загородив от подруги.

Леда заметила это движение.

– Да как ты смеешь! – фыркнула она и, вытянув руку, толкнула Эйвери.

В желудке все сжалось. Эйвери замахала руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но поблизости ничего не оказалось, даже Атлас был далеко. Мир превратился в размытое пятно, где смешались цвета, звуки, крики. Земля неслась ей навстречу…

Эйвери резко села. На лбу проступил холодный пот. Спустя пару секунд она узнала в окружавших ее темных силуэтах громоздкую мебель. Она в спальне Атласа.

– Эйвс? – пробормотал он. – Что с тобой?

Она подтянула колени к груди, пытаясь унять сумасшедшее сердцебиение.

– Кошмар приснился.

Атлас притянул ее к себе, обнимая со спины своими теплыми надежными руками:

– Хочешь поговорить?

Эйвери в самом деле этого хотелось, но она не могла. Развернувшись, она поцеловала Атласа в губы.

После гибели Эрис она каждую ночь прокрадывалась к нему в комнату. Конечно, Эйвери знала, что играет с огнем. Но лишь во время, проведенное с любимым – с разговорами, поцелуями, ощущением его присутствия, – она была защищена от падения в пропасть.

И даже здесь, рядом с Атласом, Эйвери не чувствовала себя в полной безопасности. От себя самой. Ей не нравилась паутина тайн, что встала между ними невидимой стеной, хотя Атлас ни о чем не догадывался.

Он не знал о хрупком договоре, который Эйвери пришлось заключить с Ледой. Тайна за тайну. Леда знала про их отношения и молчала лишь потому, что Эйвери видела, как та столкнула с крыши Эрис. Теперь из-за угроз Леды приходилось скрывать правду.

Эйвери не могла пересилить себя и рассказать обо всем Атласу. Зачем огорчать его? Но она и не хотела, чтобы он узнал правду. Вдруг он станет смотреть на нее иначе – без такой безоговорочной любви и преданности.

Она запустила пальцы в завитки на шее Атласа, желая остановить время и навечно раствориться в этом мгновении.

Когда Атлас отстранился, Эйвери поняла, что он улыбается.

– Больше никаких кошмаров. Теперь я рядом и прогоню их, обещаю.

– Мне приснилось, что я потеряла тебя, – с дрожью в голосе сказала Эйвери.

Вопреки всему они были вместе, и она больше всего на свете боялась лишиться любимого.

– Эйвери, – Атлас приподнял ее голову за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза, – я люблю тебя. Никуда я не денусь.

– Знаю, – ответила она.

Атлас произнес это от всего сердца, но их путь был слишком тернист, а препятствия казались непреодолимыми.

Эйвери лежала в мягкой теплой постели рядом с Атласом, но в голове ее царила путаница. Тело словно скрутило в тугой жгут, и освободиться она была не в силах.

– Ты когда-нибудь хотел, чтобы тебя усыновила другая семья? – прошептала она, озвучив навязчивую мысль.

Если бы Атлас жил в другой семье и другой мальчик стал бы ее сводным братом, тогда он не был бы для нее запретным плодом. Она познакомилась бы с Атласом в школе или на вечеринке, привела домой, чтобы представить Фуллерам.

Все было бы куда проще.

– Конечно нет, – пылко ответил Атлас, удивив ее. – Эйвс, усынови меня другая семья, я, вероятно, не встретил бы тебя.

– Возможно… – протянула она и замолчала.

Но не могла выкинуть из головы мысли, что их с Атласом знакомство было неизбежным. Вселенная все равно устроила бы их встречу, притянув друг к другу невидимым магнитом, силой любви.

– Возможно, – проговорил Атлас. – Я бы не хотел так рисковать. Ты – самое важное, что есть в моей жизни. Тот день, когда родители привели меня домой и я впервые увидел тебя, был для меня вторым по счету лучшим днем.

– Правда? – с улыбкой спросила Эйвери. – А какой же тогда первый?

Она ожидала, что Атлас скажет про день, когда они признались друг другу в любви. Но он удивил ее.

– Сегодняшний. А когда он закончится, лучшим станет завтрашний. Каждый день с тобой лучше предыдущего.

Он склонился и нежно поцеловал ее, но тут в дверь постучали.

– Атлас?

На одну кошмарную секунду Эйвери оцепенела. Она взглянула на Атласа и увидела на его красивом лице не меньший ужас.

Дверь была заперта, но мистер и миссис Фуллер имели доступ по всей квартире.

– Сейчас, пап, – выкрикнул Атлас чуть громче нужного.

Эйвери вскочила с кровати, одетая лишь в кремовые атласные шортики и бюстгальтер, и, не смея вздохнуть, понеслась в гардеробную Атласа. Босыми ступнями она чуть не споткнулась о его ботинки.

Только Эйвери закрыла за собой дверцу, как в комнату своего приемного сына зашел Пирсон Фуллер. С каждым его широким шагом над головой зажигался свет.

– У тебя все в порядке?

В голосе отца прозвучало подозрение, или же Эйвери показалось?

– Папа, что случилось?

Характерная черта Атласа – отвечать вопросом на вопрос. Отличный отвлекающий маневр.

– Только что я получил ответ от Жан-Пьера Лакло из парижского офиса, – медленно проговорил отец. – Похоже, французы наконец позволят нам строиться среди своего старинного убожества.

Сквозь щель Эйвери видела папин силуэт. Вжавшись в серое шерстяное пальто и скрестив руки на груди, она боялась пошевелиться. Сердце ее билось так громко, что, наверное, отец мог запросто услышать его.

Гардероб Атласа был намного меньше ее собственного. Реши Пирсон открыть дверцу, спрятаться будет негде. И как она объяснит, что делает у Атласа в таком виде – в одном лифчике и пижамных шортиках?

Ее розовая футболка лежала на полу спальни, словно яркое пятно прожектора.

– Хорошие новости, – ответил Атлас.

Эйвери услышала в его голосе скрытый вопрос: почему ради этого отец явился к нему среди ночи?

После затянувшейся паузы Пирсон прокашлялся:

– Завтра нужно пораньше прийти на совещание по развертыванию нового проекта. Предстоит полностью изучить их улицы и каналы, чтобы начать подготовительные работы.

– Я приду, – коротко ответил Атлас.

Он встал на розовую футболку, пытаясь спрятать ее. Эйвери молилась, чтобы отец не заметил его стараний.

– Отлично.

Хлопнула дверь спальни.

Эйвери прислонилась спиной к стене и сползла вниз. Кожу покалывало крошечными иглами, и ей вспомнилось, как она сдавала анализы на содержание витаминов. Правда, сейчас в ее крови буйствовал адреналин. Эйвери одолевали тревога и отчаяние, но вместе с тем радостное возбуждение – еще секунду назад она утопала в зыбучих песках, а теперь, целая и невредимая, обрела под ногами твердую почву.

Атлас распахнул дверцы гардеробной:

– Эйвс, ты как?

Внутри автоматически загорелся свет, но прежде перед глазами Эйвери запечатлелся мимолетный образ – из темноты она смотрела на Атласа, окруженного светом, словно ярким ореолом. Он напоминал неземное существо. Неужели он здесь, настоящий, и принадлежит ей?

Их отношения не имели перспектив. Эйвери и Атлас убеждались в этом на каждом шагу, но каким-то чудом невозможное стало реальностью.

– Я в порядке.

Эйвери поднялась и провела ладонями по его рукам, задержалась на плечах, однако Атлас отпрянул. Поднял с пола розовую футболку и со встревоженным видом протянул ей:

– Эйвс, дело дрянь.

– Он не видел меня, – возразила Эйвери, но понимала, что суть не в этом.

Оба не стали говорить про то, что мог обнаружить отец: спальню Эйвери на другом конце апартаментов, девственно-белое постельное белье на пустой кровати.

– Нам стоит быть осторожнее, – понуро произнес Атлас.

Эйвери надела футболку и посмотрела на него. В груди все сжалось оттого, что он не решался сказать вслух.

– Мы не будем больше ночевать вместе, так? – спросила Эйвери, зная ответ.

Они не могли так рисковать.

– Да. Эйвс, тебе пора.

– Я уйду, но только завтра, – пообещала она и прильнула к Атласу в поцелуе.

Сейчас Эйвери, как никогда, ясно увидела, в какой опасности они оказались, но каждый проведенный с Атласом миг казался еще драгоценнее. Она знала, что ставки высоки. Знала, что они ходят по лезвию ножа и оступиться проще простого.

Если они в последний раз проведут ночь вместе, то Эйвери сделает ее незабываемой. Жаль, что нельзя раскрыть Атласу свои секреты, но в поцелуй она вложила все чувства: безмолвные извинения и признания, обещания вечной любви. Раз она не может произнести этого вслух, нет способа лучше.

Вцепившись Атласу в плечи, Эйвери потянула его на себя и завлекла в гардеробную. Свет над головой погас.