Скала и Пламя

13 часть

Вместе с сексом в поместье Савицких пришел мир. Эрик и Нори наверстывали упущенное по всем фронтам.

Сначала они старались все время проводить втроем. Нори много возилась с Маргаритой: кормила ее, купала, одевала, прогуливала, укладывала спать, вставала ночью. Но уже через два дня ее энтузиазм пошел на убыль. Сначала она заснула в обед вместе с дочерью, пропустив обещанный мужем грязный секс на кухне, а потом и ночью ее почти вырубило во время прелюдии. Нори, естественно, собралась, взяла себя в руки, но на следующий день не отказалась, когда Эрик предложил вновь воспользоваться услугами Татьяны. На этот раз они поняли друг друга без слов. Можно, конечно, героически стойко брать на себя все родительские обязательства, рискуя забыть о других маленьких радостях супружества, но если есть возможность, средства и подходящий человек рядом, то просто глупо отказываться.

Вкушая послеоргазменную негу в уютной постели — самое время поднять сложную тему.

— Скоро открытие сезона, — аккуратно начала Нори. — Я хочу, чтобы ты поехал на Север.

— Хм… — чуть скривил лицо Эрик. — А ты?

— А что я?

— Поехали вместе.

— А Марго? Не брать же ее с собой?

— Нет, конечно, — рассмеялся Савицкий. — Но это ведь несколько дней. Пока можно оставить с Татьяной, а параллельно будем искать собственную няню.

— Шутишь! — Нори аж подскочила.

— Не-а. На полном серьезе. Я вообще собираюсь вернуться к практике. Не сразу, но собираюсь. Маргарита подросла, спит лучше, с пищеварением тоже порядок. Я вполне могу ее доверить компетентной няне.

— Ты сам до этого додумался?

— Ну, — усмехнулся Эрик, — у меня было немного свободного времени. И некоторые обстоятельства… В общем, пора что-то менять.

Нори долго не решалась спросить, но все же собралась с силами.

— Ты ведь делаешь это не для того, чтобы следить за мной и Артуром?

Эрик тоже не сразу ответил. Но честно.

— Отчасти.

— Эрик, — Нори собиралась уверить его, что в этом нет необходимости, но даже в ее голове это звучало жалко.

Благо муж не дал ей возможности для самоуничижения.

— Нет, Цветочек, не говори ничего. Я ведь знал, что между вами что-то будет. Между вами всегда что-то есть, даже когда я рядом. Но ведь между нами тоже не просто воздух.

— Конечно, — Нори улыбнулась, целуя его, обнимая, радуясь, что упоминание Артура не приводит Эрика в бешенство.

— Я должен быть с тобой, Нори. И даже наша дочь не оправдание. Я оставил тебя ради нее, бросил. А Артур был рядом.

— Ох, Эрик, ты так говоришь, словно… Он был рядом, да, но он нихера не делал, просто спихивал на меня всю работу. Мы общались более-менее только на крестинах да пару раз в выходные, когда он приезжал к нам гости. Я была одна, и Артур был один.

— И внезапно вам стало хорошо вдвоем, — печально закончил за нее муж.

— Нет, дорогой. Нам было плохо. И…

Нори вдруг вспомнила все, что говори ей Артур о Наташе, об Анне, Ольге. Она вспомнила серое лицо его юной жены, ее жалобный, жалкий крик вдогонку. Нори поняла, что сейчас хорошо только ей. Пусть у них с Эриком впереди нелегкий путь, новый виток сложных отношений, но они вместе. А это всегда хорошо. И это больше, чем то, что было сейчас у Артура: работа и одиночество.

Ее мысли прервал мягкий поцелуй мужа.

— Я люблю тебя, Цветочек. Ты — вся моя жизнь. Ты и Марго. Я равноценно принадлежу вам обеим. И теперь я буду рядом.

Нори тихо заскулила, вжимаясь в него всем телом. Она едва сдерживала слезы, бормоча ему в плечо:

— И я. Я тоже тебя люблю.

Весь последующий вечер был наполнен любовью и какой-то благодатью. Нори изо всех сил гнала прочь мысли об Артуре, чтобы не портить золотые мгновения покоя их семьи. Но долго так продолжаться не могло. Ведь Артур тоже был ее семьей.

В воскресенье утром она не выдержала.

— Позвони ему, — потребовала Нори, выйдя из душа.

— Что? Кому? — не понял Эрик.

Он был всецело поглощён новой мультиваркой и ползающей Марго, которая ну очень хотела изучить инструкцию вместе с отцом.

— Позвони Артуру, пусть приедет. Нам нужно поговорить, — отбарабанила она на одном дыхании.

— Это не лучшая идея, — поджал губы муж.

— Скорее всего, — согласилась Нори, но решительно продолжила: — Он собирается вернуться в Норвегию. Анна уже там, и она беременна.

— Что? — у Эрика отвисла челюсть.

— Что слышал.

— Они же не хотели детей.

— А он и сейчас не хочет. И правильно делает, ведь это не его ребенок.

— Как? Что? — Эрик совсем запутался. — Я ничего не понимаю.

— Я тоже. Артур сказал только, что Анна беременна, и он уедет. А сама Анна разве что в ногах у меня не валялась, умоляя уговорить Артура уехать с ней и не подавать на развод. Он знает, что ребенок от другого.

Эрик, наконец, отдал инструкцию на растерзание дочери.

— Нори, этого быть не может! Он рехнулся? Даст фамилию чужому ребенку? С какой стати? У них один путь — развод. Конечно, можно и без него оспорить отцовство, но смысл им оставаться в браке? Да и волокиты больше. Или она упирается? Шантажирует? Откуда ты вообще знаешь?

— Я ездила к Анне. Артур поехал к тебе, а я задницей чуяла, что он меня дурит, и решила навестить его женушку. И — нет, Эрик. Она не упирается. Не похожа она на злодейку. Жалкая такая. Похоже, он ей спуску не давал.

— Какой-то чертов бред, — фыркнул Эрик, хватая мобильный.

Нори принялась вызволять из плена драненькую инструкцию. Она улыбалась себе под нос, радуясь, что так грамотно разбудила в Эрике семейные чувства.

— Руки в ноги и чтобы через час был в поместье, — скомандовал Эрик в трубку, едва Артур ответил на звонок. — Да не буду я тебя бить, чертов ты придурок. Приезжай.

Артура не нужно было просить дважды. Он и сам уже собирался позвонить Нори, узнать, как у них дела. Ее молчание, конечно, было весьма красноречивым, но младший Савицкий все же испытывал нездоровое любопытство. Звонок дяди стал для него приятным сюрпризом, а уж командный тон настроил на позитивный лад и заставил встряхнуться.

Добравшись до поместья менее чем за час, Артур бросил машину во дворе. Обычно он уважал требования Эрика и парковался в гараже, но, увидев Нори, уже не мог сдержаться. Она была на крыльце, усаживала дочку в коляску. Выбравшись из Порша, Артур поспешил к ней. Краем глаза он заметил и Эрика, выходящего из дома, но это его не остановило.

— Привет, красавица, — громко проговорил Артур, звонко целуя Нори в щеку, заключая в крепкие объятия.

— Обязательно так делать, да? — зашипела на него девушка, при этом обнимая в ответ.

— Конечно, я же всегда так делаю, — хохотнул Артур. — Он от меня уже отвык? Пусть обратно привыкает. Ээээй, мелочь пузатая, все толстеешь?

Артур потрепал крестницу по пухлым щечкам, пощекотал шейку, заставляя ее хихикать.

Нори обреченно простонала. Она пыталась злиться, но радостная улыбка и горящие от счастья глаза выдавали ее с головой. Да и не хотелось ей лицемерить перед мужем. Нори была рада видеть Артура и ничего не могла с этим поделать. Да и не хотела.

Эрик хмурился. Он стоял на крыльце, скрестив руки на груди, и не спешил приветствовать племянника. Нори чуть напряглась, а вот Артура грозный вид дяди нисколько не смутил.

— Здорово, дядька. Прибыл по первому же свисту. Весь перед тобой, как лист перед травой. Чувствую себя Сивкой Буркой.

— Угу, и выглядишь так же, конь, — буркнул Эрик, протягивая племяннику руку.

Артур крепко пожал ее. Нори затаила дыхание, потому что обычно такое рукопожатие переходило в не менее крепкие объятия. Но не в этот раз.

Снимая неловкость, младший Савицкий снова начал трепаться.

— Чего звали-то? Свечку держать?

— Облезешь, — огрызнулся Эрик, чуть усмехнувшись.

— А ну значит вы все-таки трахаетесь? Хотя мог бы не спрашивать. Довольные рожи красноречивее слов.

— Артур, ребенок! — рявкнула на него и Нори. — Следи за языком.

— Да-да, — поддержал жену Эрик.

Артур закатил глаза.

— Блюстители морали, блин, — забубнил он. — Чего звали-то? Чайку попить?

— Поговорить надо, — кратко бросил Эрик.

— Разговоры-разговоры, а я тренировку пропустил, — продолжал валять дурака младший Савицкий.

— Ну так и валите в зал, — быстренько отправила Нори мужчин, подмигивая мужу, — тебе не повредит.

Она игриво шлепнула Эрика по животу. Не сказать, что он отрастил пузо, но былой рельефный пресс слегка заплыл.

— А мы погуляем. Счастливо, мальчики.

И Нори уверенно покатила коляску.

Эрик без особой радости поплелся за Артуром в тренажерный. Он сто лет не тренировался, изредка бегал и знал, что не угонится теперь за племянником. Раньше они часто вместе занимались, устраивали спарринги, соревнования. Переодевшись и встав на дорожки для разминки, оба ощутили легкий прилив ностальгии. А дальше Эрик понял, что сдал. Он начал свою обычную тренировку, и очень скоро… просто выдохся.

— Давно не занимался? — подметил Артур.

Эрик не ответил, просто пошел брать гантели. Потяжелее.

— Прекращай, дядь, — одернул его племянник. — Ты кому и что доказать пытаешься? Мне? Себе? Надорвешься, в больницу загремишь. Опять мне твою жену утешать придется.

— Пошел ты, — огрызнулся Эрик.

— Я бы пошел, да ты тут убьешься. Давай подстрахую.

— Ладно.

Сменив гнев на милость, Эрик таки позволил ему страховать, а потом и уговорить сбросить веса.

— Зря ты так сразу за спину взялся. Тебе сейчас комбинированные тренировки нужны на все группы мышц. Ну и кардио побольше, а то отъелся в декрете, — увещевал его Артур в конце тренировки.

— Откуда ты такой умный взялся, — скрипел Эрик, но при этом кивал.

— Дядька всему учил. Крутой мужик.

— Подхалим.

— Не-а, правдоруб.

— Балбес.

— Вот с этим не спорю.

Совместный труд, как утверждал кот Матроскин, объединяет. Вот и Эрик с Артуром после тренировки стали чуть ближе. Лед между ними таял. А после совместного приема пищи ушло и напряжение.

Нори и Марго вернулись с прогулки, обнаружив обоих мужчин живыми и мирными. Сразу стало ясно, что они еще не общались по сути, просто болтали. И это было хорошо.

— Я уложу ее и вернусь, — сказала Нори, отправляясь с дочкой в детскую. — Сделаешь кофе? Сплю на ходу.

— Конечно, — улыбнулся ей Эрик, целуя обеих своих девочек.

— Она выглядит уставшей, — отметил Артур, когда Нори ушла.

— Мало спала ночью.

— Из-за тебя?

Эрик чуть нахмурился, но все же ответил:

— Марго просыпалась.

— Понятно.

— Ну и я тоже.

Артур усмехнулся.

— У вас все хорошо?

— Не твое дело.

— Я же не из праздного любопытства интересуюсь, Эрик. Из-за него тоже, но…

— Хорош, Артур, — оборвал его дядя. — У меня нет желания обсуждать с тобой секс с собственной женой.

— Главное, чтобы у вас он все-таки был. Секс-то.

Эрик обжег его бешеным взглядом, но Артура это не испугало и не остановило.

— Посмотри на мое лицо, дядь. То, что еще не зажило, должно быть на твоей физиономии. Я обидел ее, ранил, но и ты тоже. И в следующий раз я не буду стесняться и сам тебе наваляю.

— Откуда у тебя такая озабоченность нашей жизнью? Не все ли равно? — без злобы, скорее, уже с откровенным любопытством спросил Эрик.

— Она дорога мне, — совершенно искренне ответил Артур. — Люблю я ее, дядька. Мы — семья. На семью мне не все равно. Ты понятия не имеешь, как тебе повезло с женой.

— Ну просвети меня.

— Прекращай, Эрик, — вспылил-таки племянник. — Паясничать и корчить идиота — это моя роль. Косячить — это мое призвание. Доводить своих женщин до ручки — я в этом лучший. Не ты.

Эрик долго смотрел на него, а потом спросил:

— Почему ты остановился? Нори ведь хотела. Она призналась мне, что ей было хорошо. Ты же чувствовал это, я знаю. Почему не стал? Не из-за меня ведь?

— Из-за нее, — подтвердил Артур. — Да, она сдалась, не отбивалась, я сломал ее сопротивление. И я знаю, что ей было хорошо. Так чертовкски хорошо, что она попросила ударить ее, бить, чтобы не получать удовольствие.

— Господи…

— Теперь понимаешь, до чего ты ее довел? В каком она была состоянии?

— Да.

— Не делай так больше.

— Не буду.

Молчание опять повисло, но оно не тяготило. Эрик медленно осознавал все сказанное. Артур не мешал ему, но потом рассмеялся.

— Что? — поднял на него глаза дядя.

— Смешно. Обычно ты мне читаешь лекции. Не привык я быть по другую сторону баррикад.

— Иногда полезно, — хохотнул и Эрик.

— Ты готов? Я заберу Нори обратно.

— Что?

Артур закатил глаза, видя, что дядя снова готов психануть.

— Работа, Эрик, — объяснил он. — Я паршиво справляюсь один. Весь день как лошадь в мыле, даже после шести приходится задерживаться, и дома весь в бумажках.

— Тебе полезно, — хлопнул его по плечу дядька, — не прикидывайся мучеником. Я знаю, что ты свалил все на мою жену, а сам валял дурака.

Артур сморщился.

— Ну не то, чтобы… Но в принципе…

— Дашь нам еще пару дней?

— Ладно, но в среду чтобы как штык.

— Договорились.

— Что там вообще с Ларсом?

— Да нормально все, финальная стадия.

Они перешли к рабочим делам. Эрика интересовали все нюансы проекта и роль конторы в юридической помощи на стадии становления и последующего сопровождения. Поговорили о коллегах, интересных делах и постоянных клиентах. Время пролетело незаметно, кофе был выпит, а Нори так и не пришла к ним. Только через два часа она показалась на кухне вместе с Маргаритой.

— Простите, я заснула, — повинилась она.

— Бурная ночь? — Артур подвигал бровями, но спешно исправился. — Ребенок — это так непросто. Правда, Нор? Не извиняйся. Я все понимаю.

Нори только скорчила ему рожу, не желая сквернословить при дочери.

— Давайте обедать, — предложила она.

Никто не отказался.

Ребенок за столом не вдохновил взрослых на серьезный разговор. Эрик и Нори пытались не ругаться из-за питания Маргариты, Артур посмеивался, глядя то на них, то на крестницу, которая изо всех сил строила ему глазки и улыбалась во все три зуба.

— Она такая хорошенькая, — умилился младший Савицкий. — Даже жаль, что мы родственники, и я не смогу ее совратить лет через шестнадцать.

Артур ждал, что ему прилетит от Эрика, но подзатыльник настиг его за авторством Нори.

— Артур Кеннет Генрихович, мать твою Изабеллу, Савицкий, — сердито обратилась она к нему.

— Ох, не к добру предки мои помянуты, — вздохнул Артур.

— Не смей шлифовать о мою дочь свое извращенное чувство юмора.

— Да ладно, Нор. Что ты? Пошутил же.

— Ничего, — рявкнула на него девушка, собираясь унести ребенка из кухни. — Со своим так будешь шутить.

Все трое взрослых Савицких обменялись взглядами. А Нори вдобавок мстительно ввернула:

— Или с чужим. Или кого ты там собрался воспитывать со своей блудливой женой?

— Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку, — процитировал Эрик сказочку.

Артур снова глубоко вздохнул, понимая, зачем его позвали в гости любимые родственники. Он набрал воздуха в грудь, чтобы разрешить замучить себя вопросами, но не сбылось. Его перебил звонок в дверь.

— Это Таня, — сообщила Нори, спешно отправляясь одевать Марго. — Эрик, открой, пожалуйста.

— Ты договорилась с Татьяной? Она за Маргаритой пришла? — изумился муж ей в спину.

— Ну конечно, — пожала плечами Нори. — Ребенок — сейчас не лучшая компания.

Эрик был согласен на все сто. Он открыл ворота, накинул куртку и вышел во двор, чтобы поприветствовать соседей. Артур поплелся за ним. Дяде пришлось знакомить его с Таней и Катей, а потом вести светскую беседу о погоде и детях, чтобы отвлечь внимание от племянника, который буквально трахал няню глазами. Эрик благословил Нори, которая вышла с Маргаритой довольно скоро. Она пошла проводить дочку до ворот, и Эрик не мог не одернуть Артура.

— Слюни-то подбери, дурень, — хохотнул он.

— Очень смешно, — скорчился Артур, возвращаясь в дом. — А нянька ваша горячая. Я б ей вдул.

— Ты бы и замочной скважине вдул, — закатил глаза Эрик.

— Зря ты наговариваешь, дядь. Меня твоя жена дрочить научила. Я теперь блюду целомудрие по всем правилам.

Савицкий-старший аж запнулся о порог, уставившись на Артура, словно у того выросла вторая голова.

— Зачем? — спросил Эрик, не придумав ничего лучшего от изумления.

Племянник только плечами пожал.

— Достали бабы. Надоели хуже грыжи. Вот разве что для Танечки я бы сделал исключение.

— Даже думать не смей, — одернула его Нори, входя в гостиную.

Артур картинно вздохнул.

— Ну вот. Опять сам. Все сам. Всегда сам. Судьбааааа.

Не обращая внимание на ерничанья племянника, Эрик сходил к бару, взял бутылку коньяка и три бокала, намекая на серьезность разговора. Разлив понемногу янтарной жидкости, старший Савицкий поднял бокал, предлагая тост:

— За семью.

— За Савицких, — поддержала мужа Нори.

Артур скривил губы в подобии улыбки.

— За нас, — проговорил он тихо, без особого энтузиазма.

Все трое выпили и поставили бокалы на столик. Без наводящих вопросов и долгих преамбул Артур сам начал, спросив Нори:

— Откуда ты знаешь о ребенке и что именно?

— Анна мне сама сказала. По ее версии ребенок не твой, ты в курсе, и вы разводитесь. По твоей версии — есть ребенок и твоя жена, которую ты не можешь бросить. Учитывая, что ты — знатный говнюк и пиздабол, а норвежка твоя… краше в гроб кладут. В общем, я скорее верю ей, чем тебе.

Не успел Артур обидеться на все лестные прозвища и что-то сказать в защиту или оправдание, как на него накинулся Эрик.

— Я запрещаю тебе. Слышишь? Запрещаю давать этому ребенку нашу фамилию. Где мозги, Артур? О чем ты думаешь? Никакой проект Ларса не стоит этого. Почему ты тянешь с разводом? Что вообще происходит у тебя в голове? Они давят? Бьерны? У них что-то есть на тебя? Я ведь могу Генриха подключить. Черт, если он узнает, то….

— Он знает, — тихо перебил дядю Артур.

— Его вообще удар хватит. Он был так рад этому браку. Две семьи, шикарные родословные… — несло Эрика.

— Погоди, что? — встряла Нори, перебивая мужа, обращаясь к Артуру. — Твой отец в курсе?

— Генри знает? — не поверил и Эрик.

Артур облизал губы и опустил глаза. Он должен был это сказать. Вслух. Но слова, словно лезвия, встали поперек горла, царапая и разрезая в кровь. Отхаркивая каждый звук, сдавленно и хрипло Артур проговорил:

— Мой отец и есть отец.

— Это понятно, но… — заговорила Нори, а потом замерла.

Она взглянула на мужа, на Артура, которые обменивались странными красноречивыми взглядами. Чтобы развеять все сомнения младший Савицкий сказал четко, расставляя все точки над i:

— Генрих и Анна любовники. Он — отец ее ребенка.

Нори едва не разорвало на части от такой новости. Но, увидев молчаливое переваривание на лице мужа и совершенно растерянное состояние Артура, она невероятным усилием воли подавила свои эмоции. Вместо того чтобы орать на весь дом и возмущаться, Эланор взяла бутылку и налила еще. Молча выпили.

— Давно? — спросил Эрик, проглотив коньяк.

— Давно я знаю или давно они спят?

— И то, и другое.

— С самого начала.

— И то, и другое?

— Да.

— Паршиво.

— Согласен.

На этот раз у Нори не хватило ни ума, ни терпения понять краткие реплики Савицких.

— Артур, прости, но я не понимаю, — затараторила она от волнения. — Как такое может быть? Как ты узнал? Ты уверен, что именно Генрих? Почему?

— Нори, — одернул ее было Эрик.

Но Артур помотал головой.

— Все нормально. Я объясню. Ей с нами сложно еще, дядь, — он чуть улыбнулся Нори. — Скорее всего, она впервые переспала с ним еще до брака со мной. И думаю, это было, когда отец помогал им во Франции, а потом она летала на учебную стажировку и практику. Да и свадьба, наверное, была идеей Генриха. Кажется, у них там любовь. Во всяком случае, все длится не один год.

— И ты знал?

— Нет, конечно. Недавно сопоставил факты. Но догадывался.

Нори на этот раз не перебивала, позволяя Артуру перевести дух и продолжить.

— Как в анекдоте, — усмехнулся Савицкий. — Возвращаюсь я с Севера, забив на пир… Ну чего мне на этих пирах делать? На Наташку пялиться? Смотреть, как Бен и Хелл пляшут? Дома-то интереснее. Там жена скачет на моем отце, — улыбка Артура стала безумной. — Я ведь присутствовал при зачатии своего брата. Круто.

— Меня сейчас стошнит, — скривилась Нори.

— Значит Генри знает о ребенке, — отвлек Эрик.

— Да.

— Вы говорили?

— Один раз. Он мне звонил, просил войти в положение и не делать глупостей.

— Ожидаемо.

— У меня в голове не укладывается, — все не могла прийти в себя Нори. — Почему нельзя со всем этим покончить? Почему ты все еще не подал на развод?

— Потому что этот ребенок — Савицкий, — объяснил за Артура Эрик. — Генрих не разведется и не женится на Анне, чтобы узаконить наследника. И если Артур бросит Анну, то ребенок будет Бьерном.

— Да и насрать, — не сдержалась девушка.

— Нет, Нор, — покачал головой Артур. — Насрать можно на всех, кто не носит фамилию Савицкий. Этот ребенок ни в чем не виноват. Он — наша плоть и кровь. Он — мой брат.

— Ты так уверен, что брат? Может, сестра?

— По девкам у нас твой муж специализируется. Мой папаша строгает пацанов.

Нори фыркнула.

— Как думаешь, Ларс знает? — спросил Эрик.

— Вряд ли. Анна боится его разочаровать. Слишком много стоит на кону. Бьерн — мужик вспыльчивый, может с Генрихом все связи порвать. Или вообще выставит его совратителем, а это огласка и клеймо на репутации. Вряд ли, конечно. Ларс себя позорить тоже не будет.

— И ребёнка он Генриху просто так не отдаст, — продолжал рассуждать вслух Эрик.

— Он? Генриху? — вдруг взорвался Артур. — А по кой черт ему ребенок, Эрик? Что он с ним будет делать? Приставит нянек, а потом засунет с дворянский детский сад с перспективами на лучшую закрытую школу. Кого он вырастит? Очередного пресыщенного идиота, типа моих троюродных кузенов? Они же кокс начинают нюхать, не выводя диатез со своих дворянских задниц. К колледжу там мозги уже сгниют до состояния несвежего говна. К черту таких родственников!

— И что, будешь воспитывать ребенка сам? — поддел его дядя.

Но Нори ахнула про себя, понимая, к чему Эрик аккуратно подводит Артура. Это даже не было хитростью. Артур давно сделал выбор, просто не находил в себе сил и смелости признать его и озвучить.

— Я — паршивый воспитатель, Эрик, — гнул свое Артур. — Это твое призвание пудрить младенцу попку и умиляться первым шагам. Меня не приводят в восторг какашки и коляски. Я не желаю участвовать в этом. Я этого никогда не хотел. Это даже не мой ребенок. Это мой брат. Я должен рассказывать ему о нашем роде, о предках. Я должен снять ему шлюху в четырнадцать лет, чтобы он лишился девственности. Я должен научить его сводить с ума баб и заваливать их в койку после часа знакомства. Я должен закинуть его на турник, чтобы он подтягивался и креп. Я должен рассказать ему о клане, научить биться, сделать его воином. Я должен передать наследие, но сейчас он просто кусок беззащитного мяса в теле моей чертовой жены, и это охренеть как бесит.

— Они в твоей власти, парень, — спокойно продолжал рассуждать Эрик. — Генрих, Анна, Ларс, они все зависят от тебя. Стоит тебе сказать слово, и каждый пойдет ко дну. Ты держишь их за шеи, Артур. Ты можешь ставить условия. Любые условия, понимаешь? Ты можешь выбирать что угодно для этого ребенка: няни, детский сад, школа, окружение. Одно твое слово, и Анна вернется в Питер. Одно слово, и она будет растить ребенка здесь, в России, рядом с нами, в наших традициях и обычаях. Ты будешь рядом. Мы будем рядом. Он не вырастет таким, как твой отец, если ты захочешь.

— Я не знаю, чего я хочу, Эрик, — почти заскулил он. — Я не хочу даже видеть Анну. Чем дальше, тем хуже. Я не могу с ней нормально общаться, она меня бесит по поводу и без. Знаю, что веду себя с ней как козел, но не могу иначе.

— Ты поэтому ее отослал?

— Да.

— А почему сам хочешь уехать? — снова вступила Нори.

Артур повернул голову, обжигая ее пронзительным взглядом. Он был зол и растерян. Последний раз Савицкий так смотрел на нее, когда их застала Ольга.

— А ты не понимаешь? — зашипел Артур.

Нори сглотнула, отрицательно качая головой.

— Меня тошнит от нее, Нори. Я видел ее со своим отцом. Я знаю, что она была с ним, что она его, блядь, любит, и меня выворачивает… А я ведь даже не люблю ее. А теперь подумай, Цветочек, что ощущает твой муж, зная, что мы с тобой…

— Прекрати, — закричала Нори. — Это не то…

— Не то, — согласился Артур. — Это даже хуже. Вряд ли Анна сопротивлялась. Она всегда готова.

— Не мешай все в одну кучу, — подал голос Эрик.

— Это все давно замешано, дядь. Ты же сам знаешь, я все порчу. Даже к вам влез с ногами. Лучше уж я буду ненавидеть Анну, чем вас будет тошнить от меня.

— Эрик, — взмолилась Нори, схватив мужа за руку. — Ну скажи ему, что это не так. Ведь все не так. Мы ведь семья. Мы разберемся.

Эрик молчал, и Нори расплакалась, понимая, что муж не будет удерживать племянника.

— Хватит, Нор, — одернул ее Артур так серьезно, что она, и правда, перестала плакать. — Это мое решение.

— И подавись им, — выплюнула девушка прежде, чем убежать наверх.

Эрик проводил жену взглядом и перевел глаза на племянника.

— Переживет, — напророчил Артур.

— Не сомневаюсь, — подтвердил дядя.

— Проводишь до машины?

— Да, конечно.

Они молча вышли во двор. Артур закурил, оттягивая момент. Он все ждал от Эрика каких-то слов, возможно, даже уговоров, но тот молчал. И лишь когда истлела сигарета, и Артур завел мотор, Старший Савицкий сказал:

— Поговори с Наташей, расскажи ей.

— Зачем? — не понял Артур.

— Ты совсем один, парень, — загадочно проговорил дядя. — Тебе нужен друг, близкий человек. Не родственник, не собутыльник, не постылая жена… Иногда так бывает…

— Как?

— Я не могу объяснить. Но когда все сложно и кажется, что выхода нет, а жизнь — полное говно, любовь вдруг делает все таким простым.

— Любовь? — лицо Артура вытянулось огурцом.

А Эрик расплылся в улыбке.

— Да, любовь, Артур. Если любишь, то просто скажи ей. Скажи все. Увидишь, что будет.

Он развернулся и пошел в дом, чтобы утешить жену.