Скандальная слава

Глава 11

Мартин пришвартовал «Орфея» у частного причала, спустился на пирс и привязал яхту. После этого он снова вернулся на борт и спустил паруса.

– Можете оставить пальто в каюте, – сказал Мартин Эвелин, когда она взяла его под руку. – На берегу будет гораздо теплее, чем здесь.

– Да, я, пожалуй, так и сделаю, – ответила она с улыбкой.

Сегодня Мартин увидел эту женщину совсем в другом свете. Она стояла на носу «Орфея», ветер трепал ей волосы, щеки порозовели от холодных брызг, а в ее глазах светилась неподдельная радость. Да, Эвелин была живой и такой искренней. Юбка то и дело раздувалась от ветра и хлопала по стройным ногам. Она совсем не походила на ту девушку, которая жила в его воспоминаниях. В тот момент, когда «Орфей» огибал остров с белыми скалами, что-то шевельнулось в его душе. Это было что-то светлое, радостное и не имело ничего общего ни с намерением самоутвердиться, ни с желанием получить ее в качестве приза. Что-то похожее он все-таки однажды испытал. Это было очень давно. В Америке…

Мартин запретил себе думать об этом. Не стоит возвращаться к прошлому. Нужно решать насущные проблемы. Вот сейчас, например, ему нужно спуститься в каюту и взять мешок с продуктами для пикника. Поднявшись снова на палубу, он сразу же отыскал глазами Эвелин. Она стояла у борта и ждала его. Мартин подошел к своей гостье и протянул ей руку.

Вместе они зашагали по пирсу к берегу. Прошли по узкой дорожке, потом сошли с нее и направились к большой пещере у самой воды. Ноги увязали в теплом мягком песке, и это ощущение было приятным и даже каким-то радостным. Эвелин чувствовала себя свободной, как птица, полной жизни.

Найдя подходящее место у входа в пещеру, они расстелили одеяло и поставили на него мешок с едой. Мартин опустился на колени и стал доставать и раскладывать на импровизированном столе приготовленные им съестные припасы.

– Я очень благодарна вам за все это, – сказала Эвелин и опустилась на одеяло рядом с Мартином.

– Не стоит. Все это мне самому доставляет удовольствие. – Он откупорил бутылку и передал ее Эвелин, посмотрев ей прямо в глаза. Она, немного поколебавшись, взяла бутылку из его рук.

– Вы хотите, чтобы я разлила по бокалам? – неуверенно спросила она.

На мгновение Мартин задумался. Ему придется сказать ей сейчас об этом. Как бы там ни было, положения не исправить.

– Я не взял с собой бокалов.

Ее взгляд скользнул на разложенные на одеяле продукты, на пустой мешок. Да, бокалов не было. Эвелин смутилась еще больше.

– Но как же тогда мы будем пить?

Мартин улыбнулся и жестом показал, что он собирается пить вино прямо из горлышка.

– Вы в своем уме? – спросила Эвелин.

Он продолжал улыбаться. Мартин не мог объяснить себе, почему он с таким удовольствием дразнил Эвелин.

– Вы никогда раньше не пили вино прямо из горлышка?

– Разумеется, нет.

Опершись на локоть, Мартин вытянулся на одеяле. Его глаза потеплели.

– Эвелин, мы, конечно, уже не на яхте. Но тем не менее наше путешествие продолжается. И здесь мы будем придерживаться установленных мною правил.

– Каких именно?

– Полное отсутствие таковых. Понятно?

Она посмотрела на бутылку.

– Я так не смогу.

– И почему же? Ведь нас здесь никто не видит.

Эвелин посмотрела куда-то вдаль, нахмурилась. Потом, вероятно, решив что-то для себя, поднесла горлышко бутылки к губам и закрыла глаза. Подняла бутылку вверх, сделала несколько торопливых глотков и тыльной стороной ладони размашисто вытерла губы.

Мартин запрокинул голову и рассмеялся:

– Вот это по-нашему!

Эвелин тоже засмеялась, хотя, по всей видимости, она еще не пришла в себя от собственной смелости.

– Лорд Мартин, вы плохо на меня влияете.

Он вдруг сел и легонько хлопнул Эвелин ладонью по плечу.

– Мы сделаем из вас, Эвелин, настоящего пьяного матроса.

– Вы чудовище!

Мартин снова засмеялся:

– О да, я чудовище! И это чудовище никогда не приносит извинений.

Он передал ей сандвич с яичницей, и его взгляд невольно скользнул по вырисовавшемуся под тканью платья округлому бедру. Какое-то время они молча жевали сандвичи, потом Мартин взял бутылку и тоже сделал несколько глотков вина.

– Итак, миссис Уитон, поговорим теперь о вас. Вы приехали в Каус специально для того, чтобы найти себе мужа?

На мгновение Эвелин перестала жевать. Кашлянула и посмотрела на Мартина.

– Да, это правда Я хочу иметь семью, детей. Собственную семью, одним словом. По-моему, это нормально.

Мартин бросил задумчивый взгляд туда, где море сходилось с небом.

– Аплодирую вашей практичности.

– Вы аплодируете мне, но, полагаю, лично вам подобная практичность чужда.

Тон Эвелин был шутливым и чуть-чуть поддразнивающим. Мартин оценил это. Если бы она произнесла эти слова серьезно, то, возможно, тем самым испортила бы легкое и игривое настроение сегодняшнего дня.

– Вы угадали, – сказал он. – У меня абсолютно нет никакого желания становиться мужем и отцом семейства. Я и без того счастлив.

– Да, тем более что и женщин у вас хватает, – спокойно проговорила Эвелин и откусила кусочек хрустящего печенья. Мартин с удивлением на нее посмотрел. Он не ожидал услышать от нее нечто подобное.

Мартин смотрел на ее невозмутимое лицо, на красиво очерченные губы, на гладкую, ровную, персикового оттенка кожу на щеках, на очаровательную крошечную ямочку на подбородке.

– Да, и это утверждение совершенно верно, – лениво проговорил он. – Но сегодня мое внимание занимает только одна женщина.

Эвелин прищурилась и строгим взглядом окинула Мартина, словно он был нашалившим ребенком.

– Не думайте, что сможете вскружить мне голову своими комплиментами. Я не настолько легковерна, лорд Мартин. Обмануть меня вам не удастся.

Мартин снова сел.

– Почему вы решили, что я пытаюсь вскружить вам голову? И почему вы думаете, что я хочу обмануть вас?

– Потому что я не красавица. Если бы у меня была привлекательная внешность, то тогда бы я восприняла ваши комплименты как нечто само собой разумеющееся.

Ее ответ озадачил Мартина.

– Я отправилась с вами сегодня в море для того, чтобы понять, каково это – плавать на яхте. А вовсе не для того, чтобы вы совершенствовали в моем обществе свои таланты соблазнителя. У вас ничего не получится.

Он нахмурился:

– Господи! Ну что здесь такого? Ведь я всего лишь сказал, что вы меня интересуете. Что здесь особенного?

– Возможно, что и ничего, – не слишком уверенно проговорила Эвелин.

Он ниже наклонился к ней.

– Вам следует научиться принимать комплименты. Потому что я собираюсь обрушить на вас целый водопад комплиментов. Если вы только позволите мне сделать это. А мне бы очень хотелось этого…

Эвелин судорожно вздохнула. Раньше никто и никогда не обрушивал на нее водопады комплиментов. Она не привыкла к этому. Но если сейчас, когда в ее груди разгораются совершенно незнакомые ей чувства, она позволит вскружить себе голову сладкими речами, то ее положение может стать просто-таки опасным.

– Лорд Мартин, поверьте, я не нуждаюсь в лести и комплиментах.

– А вот мое мнение прямо противоположное. Мне кажется, вы нуждаетесь не только в комплиментах. Вы нуждаетесь в том, чтобы вас кто-нибудь поцеловал. И сделал это со всей страстью. Я был бы счастлив, если бы эта роль выпала мне.

Его слова повергли Эвелин в настоящий шок. Господи, как он смеет говорить ей такие вещи?! Она должна отбиваться не только от его комплиментов, но и от возможного нападения. От взгляда Мартина ей становится страшно. От него можно ожидать сейчас чего угодно.

– Уверяю вас, мне совершенно не нужно этого. Особенно от человека с такой репутацией.

– С какой репутацией? С репутацией негодяя? Что ж, вы правы.

Мартин еще ниже наклонился к Эвелин, его пальцы прикоснулись к ее подбородку. Эвелин тут же почувствовала, что от одного этого легкого, едва ощутимого, нежного касания у нее закружилась голова, а в груди вдруг стало очень тепло. И это внезапно возникшее в ее теле приятное ощущение удержало Эвелин от поспешного бегства в свою крепость сдержанности, неприступности и одиночества. Ведь именно туда она уже сбегала от Мартина…

Мартин накрыл ее рот своими губами. Губы Эвелин, встретившись с таким напором, раскрылись, и язык Мартина проник в ее рот. На Эвелин обрушилась волна наслаждения. Никогда ничего подобного она не испытывала раньше. Теплая дрожь побежала по ее телу. Ни один мужчина на свете не целовал ее так… Что теперь ей оставалось? Только одно. Сдаться на милость победителя, расслабиться и получить удовольствие. Так она и сделала. Эвелин закрыла глаза и отдалась своим чувствам. Весь мир вокруг нее перестал существовать. Или, может быть, он просто перестал быть реальным. Призрачная дымка, любовная пелена окутала Эвелин, заставив ее принять все происходящее с ней как нечто само собой разумеющееся. Неужели Мартин действительно целует ее? Неужели она позволила ему это? Да, да, именно так… Она позволила ему это…

Эвелин осторожно положила руку ему на плечо. Ее сердце оглушительно стучало в груди, внизу живота вдруг возникли странные незнакомые ощущения, которые острыми стрелами распространялись по телу, заставляя вздрагивать. Голова кружилась.

Мартин вдруг перестал ее целовать и слегка отодвинулся от нее. Открыв глаза, Эвелин обнаружила, что он внимательно смотрит на нее.

– Это было необходимо? – Эвелин попыталась придать своему тону насмешливость. Впрочем, теперь она знала, что стоит Мартину прикоснуться к ней, как она тут же потеряет самообладание. И он, разумеется, тоже об этом догадывался.

– Полагаю, что да.

Он снова наклонился к ней и снова поцеловал в губы. Со всей страстью, на которую был способен. Неожиданно для себя самой Эвелин издала тихий звук, похожий на стон. Ничего подобного раньше с ней не происходило. Она подняла руку и провела пальцами по густым шелковистым волосам Мартина. Из ее горла снова вырвалось несколько тихих стонов.

Нет, она не зря сегодня вышла в море. Подумав об этом, Эвелин улыбнулась, и Мартин почувствовал эту ее улыбку под своими губами.

– Вы восхитительны, – сказал он и осторожно прикоснулся губами к тонкой голубой вене на ее шее. Он вдруг вытащил шпильку из ее пучка, и тяжелая темная волна волос упала Эвелин на плечи. – Господи, Эвелин, какая же вы красивая! Вы должны знать это. Посмотрите на меня. Я хочу вас как мальчишка.

Он обнял ее за плечи, его губы снова дотронулись до ее рта. Эвелин полностью, без сомнений и страха, отдавалась своему желанию. А это желание было очень сильным.

Мартин осторожно положил ее на спину, она не сопротивлялась. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что они одни на берегу. Мартин приподнял юбку Эвелин, и его рука скользнула вверх по ее бедру. Через мгновение его пальцы ощутили горячую влагу.

Эвелин глубоко вздохнула, испытав одновременно шок и острое желание. Руки Мартина ласкали ее, а она смотрела в небо. Чуть приподняв голову, она обнаружила, что Мартин пристально смотрит ей в лицо.

– Мой муж никогда не делал этого со мной, – неожиданно сказала Эвелин, очень удивив Мартина своим откровением.

– Это означает, что он просто не умел любить вас.

Мартин снова поцеловал Эвелин в губы, затем его язык скользнул по ее шее. Через мгновение он целовал ее чуть подрагивающий плоский живот.

– Что я делаю? – прошептала она, зная, что должна немедленно остановить все это. Но Эвелин не могла этого сделать. Просто не могла. Эти ощущения были столь прекрасны, возбуждающи и новы для нее, что отказаться от ласк Мартина было невозможно. Она словно пила сладкий яд. Эвелин знала, что пробуждение может оказаться ужасным, но остановиться у нее недоставало сил.

Мартин улыбался. Его рука снова ласкала ее между ног. Эвелин судорожно втянула в себя воздух и прикусила нижнюю губу.

– Как хорошо! – прошептала она. – Невозможно…

Но вскоре голос разума дал о себе знать. Эвелин прекрасно понимала, куда это все могло их завести, если она не справится со своими чувствами. Внезапно она открыла глаза и посмотрела прямо на Мартина.

Его пальцы замерли.

– Что-то не так?

– Я думаю, нам нужно остановиться, – прошептала она.

Его лицо помрачнело. Мартин опустил ее юбку и немного отодвинулся от Эвелин.

– Вам было неприятно?

– Разумеется, мне было приятно, – вздохнула она. – Я просто не хочу быть игрушкой, Мартин. Потом мне будет очень больно.

– Но я не играю с вами, – настойчиво проговорил Мартин.

– Именно это вы и делаете. Для вас это ничего не значит. Но у меня все совсем не так, как у ваших других женщин. Я никогда, никогда не делала этого… Я просто по-другому устроена.

– У моих других женщин? Но что вы можете знать о них?

– Я знаю только то, что я другая.

– Да, я готов согласиться с вашим выводом. Вы действительно другая. Можете считать это комплиментом.

Эвелин положила руку на лоб и закрыла глаза.

– Я не совсем понимаю, почему вы, Мартин, захотели провести со мной время. Вы ведь знаете, что я хочу выйти замуж. Если вы приехали в Каус не для того, чтобы жениться, тогда встает вопрос: что вы хотите от меня? Вас привлекло мое состояние, да? В этом дело? И вы хотите сделать вид, что вас интересую я, а не мои деньги?

– Вы думаете, я пытаюсь обмануть вас, Эвелин? Поверьте, это совсем не так.

– В таком случае вы просто соревнуетесь с лордом Брекинриджем. Ему нужны мои деньги, и он пытается завоевать мое расположение. А вы хотите обыграть его.

– Нет, – твердо проговорил Мартин и нахмурился. Да, им с Брекинриджем случалось соревноваться. Но только не сейчас. – Что ж, я действительно хотел выиграть гонку и обставить таким образом Брекинриджа. Но к вам это не имеет никакого отношения. Поверьте, когда я целовал вас, Эвелин, я не думал о своем сопернике. И уж тем более я не думал о нем, когда ласкал вас.

Господи, даже его голос поднимает в ней целую бурю эмоций! Ее снова начинает бросать то в жар, то в холод.

– Но почему вы целовали меня? – спросила Эвелин, скромно опустив вопрос о ласках. – Потому что, по-вашему, мне это было необходимо? Но я не нуждаюсь в благотворительности, и жалеть меня тоже не нужно. Мне не хочется становиться и предметом насмешек среди ваших приятелей.

Мартин встал перед Эвелин на колени.

– О чем вы говорите, Эвелин! О какой такой жалости, каких насмешках?

Она поправила очки.

– Я думаю, что теперь вы будете смеяться надо мной.

– Но с какой стати?

– Вы ведь обязательно расскажете им, что соблазнили добродетельную вдову.

Мартин застонал, взъерошил волосы. Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Наконец он сказал:

– Боюсь вас разочаровать, Эвелин, но вы не такая, какой себя возомнили. К вашему сведению, вы красивы, милы и забавны. Вас очень приятно соблазнять. Знайте об этом.

Эвелин молча смотрела Мартину в глаза. Неожиданно она почувствовала, что напряжение, возникшее в ней, начало спадать, она заставила себя улыбнуться.

– Да неужели? – со смехом спросила она.

– Да-да, именно так, – хмыкнув, проговорил Мартин. Его слова утонули в звонком беззаботном смехе Эвелин.

– Что ж, возможно, мое положение не так уж и плохо. Многие женщины хотели бы, чтобы мужчины вступали бы из-за них в борьбу.

– Тому мужчине, который сможет добиться вас, можно только позавидовать. Вы действительно очаровательная женщина. В вас есть какая-то загадка. И это не просто комплимент и ложь. Это правда. То, что произошло сейчас между нами, не имеет никакого отношения к моему намерению обойти Брекинриджа. Я хотел вас… И с трудом смог выпустить из своих рук. У меня нет больше сил сопротивляться вашим чарам. – В его глазах вдруг мелькнуло любопытство. – Неужели… Неужели ваш муж никогда не говорил вам, как вы хороши?

– Викарий? О нет.

Мартин наклонился вперед.

– Значит, он был дураком, простите, ради Бога. Или просто слепым.

Эвелин нахмурилась. Что ж, она попытается объяснить.

– Дело в том, что я вышла замуж не по любви. Я не выбирала себе мужа, это сделали за меня. Однажды викарий пришел в наш дом и попросил у отца моей руки. Отец, разумеется, сразу же дал согласие. Вот и все. Ни о каком ухаживании, ни о каких чувствах речь не шла.

– Но почему вы говорите «разумеется»? Почему ваш отец сразу же согласился?

Она спокойно смотрела ему в глаза.

– Потому что в то время я не была богата. У меня было скромное приданое. Кроме того, мой отец всегда повторял мне, что я не отношусь к тем женщинам, которых хотят мужчины. Моя более чем заурядная внешность врядли пробудила бы у кого-то особенный интерес… Мне ничего не оставалось, как согласиться на предложение викария. Матери я лишилась в довольно нежном возрасте, поэтому с радостью ухватилась за возможность покинуть дом отца.

– Сэр Фостер, Эвелин… – Мартин запнулся, с трудом подыскивая подходящее слово. – Он своеобразный человек.

Эвелин посмотрела на воду. Воспоминания снова нахлынули на нее. Видит Бог, она пыталась завоевать любовь своего отца. Ей так не хватало его внимания и его поддержки. Но вместо этого Эвелин встречала лишь холодность, равнодушие, неприязнь.

– Однажды, когда я была совсем маленькой, я попыталась забраться к отцу на колени, но он оттолкнул меня. Я упала и сильно ударилась. При этом у него было такое выражение лица, как будто я была чем-то гадким, отвратительным… С тех пор я всегда старалась вести себя по-другому: раз природа не наградила меня ни красотой, ни очарованием, я должна была каким-то другим способом радовать отца. А самой большой радостью для него было, если я не попадалась ему на глаза.

– Простите, Эвелин, что я начал этот разговор.

– Ничего страшного. Мой отец просто… просто негодяй. Жалкий и жестокий человек. – Эвелин говорила и удивлялась, что смогла произнести эти слова. В то же время ей стало легче, с ее плеч вдруг упала невыносимая тяжесть. – Теперь многие вещи мне стали понятны. Отец не хотел жениться на моей матери, но должен был это сделать. А я стала нежеланным плодом их любви. Вернее, нелюбви. Отец мучил мою мать, издевался над ней каждый день. Я не могла понять, почему она, несмотря ни на что, продолжала любить его. Да, конечно, он был красивым и мог быть просто очаровательным, когда хотел этого. Но только не со мной. От него я видела только злобу и ненависть.

Мартин тоже смотрел на воду, его взгляд был задумчивым.

– Теперь я понимаю, почему вы такая, Эвелин.

– Я говорю это не для того, чтобы что-то объяснить вам, – торопливо сказала она. – И уж точно не для того, чтобы меня пожалели. Просто так было. Так я жила.

Мартин кивнул.

– Возможно, вам станет легче, если я скажу, что мой отец тоже был порядочным негодяем.

Эвелин вздохнула. Ее грустные мысли стали рассеиваться, и внимание переключилось на слова Мартина. Она грустно улыбнулась.

– Да, правда, – продолжал он. Тон его был небрежным и чуть насмешливым, несмотря на то что они обсуждали сейчас серьезные вещи. – Без сомнения, вы слышали все те истории, которые рассказывают о нашей семейке. И прежде всего о моем отце. Мы, как говорят, все сумасшедшие, и от нас можно ожидать чего угодно. А по нашему замку разгуливают привидения.

– Я ничего такого о вас не слышала. Ко всему прочему я не доверяю слухам.

– В основном все это вымыслы. Но то, что отец вел возмутительный образ жизни, – правда. Мой брат Джеймс, к счастью, унаследовал все самое лучшее от него. Я же жил в Итоне, потом в Америке, так что у меня даже не было возможности видеться с отцом. Но, надо заметить, когда я вернулся домой, видел пару раз его спину.

На лице Эвелин снова вспыхнула слабая улыбка.

– Ах, мне очень жаль…

Мартин равнодушно пожал плечами и посмотрел на свою собеседницу.

– Это все теперь в прошлом. Я ни о чем больше не сожалею. И даже не думаю об этом.

«Может быть и так», – грустно сказала себе Эвелин. Но она-то уж знала, как трудно распроститься с прошлым.

Какое-то время они молча сидели, погруженные в свои мысли. Прохладный бриз обдувал их лица. Неожиданно до них долетел стук копыт.

Мартин встал.

– Ах, да это целая семья едет к нам!

Эвелин расправила юбку.

– Они, вероятно, тоже хотят отдохнуть у воды.

– Да, похоже на то.

Мартин снова сел на одеяло и провел рукой по волосам. Эвелин вытянула изо всех сил шею, пытаясь рассмотреть карету.

Карета остановилась. Первыми из нее выскочили дети. Мальчик лет трех и девочка чуть постарше. Потом появились родители с небольшим ведром в руках, корзинкой для пикника и одеялами. Дети сразу же бросились к воде и с восторгом стали прыгать по мокрому песку.

Мартин долго смотрел на эту умилительную сцену, и в его глазах появилось довольно тоскливое выражение. Когда мальчик с радостным визгом бросился на руки к отцу, Мартин отвернулся. Родители засмеялись. Отец поднял малыша на руки и подбросил его вверх. Поймал и снова подбросил. Счастью мальчика не было предела.

Эвелин с интересом наблюдала за семьей, неожиданно появившейся на берегу. Она улыбнулась и посмотрела на Мартина. Но он явно не разделял ее восторга. Он с мрачным видом смотрел куда-то вдаль, за горизонт. Его совсем не занимала милая возня малышей на берегу и радость их родителей.

– Что-то не так? – спросила она. – Хотите уйти?

«Он явно не любит детей», – подумала она. Это обстоятельство огорчило ее.

Мартин посмотрел на нее так, будто только что заметил ее присутствие рядом с собой.

– Не знаю, что это на меня нашло, – сказал он, очаровательно улыбнувшись. – Я привез вас на этот чудесный остров и даже не удосужился показать все местные красоты. Тут полно всяких маленьких пещерок из белого камня и живописных овражков, над которыми вьются ласточки. А когда станет совсем темно и на небе появится луна, мы поплывем назад в Каус. Только гак вы оцените все прелести плавания на яхте.

Эвелин счастливо улыбнулась. Впереди ее ждала прогулка, а потом – возвращение домой, которое тоже обещало стать настоящим приключением. Хватит на сегодня мрачных воспоминаний, решила она. Она хочет и будет радоваться жизни. Мартин подал ей руку, и Эвелин, опершись на нее, поднялась с песка.

Несколько часов, которые они провели среди скал, пещер, раскидистых деревьев и пробивающихся из-под корней родников, пролетели незаметно. Эвелин совсем не устала. И вот теперь они снова на яхте выходят в море. Их снова ждет приключение. Высоко над головой уже висел белый диск луны, меловой остров тонул в мягком покрывале синей тьмы. Прохладный бриз ласкал их разгоряченные тела.

Мартин стоял у штурвала, и на его лице сияла улыбка. Прогулка по горам подняла и его мрачное настроение. Он явно наслаждался всем этим предприятием. Эвелин прошла на переднюю палубу и легла на спину, сложив руки на животе. По черному бархату неба над ней плыли яркие звезды. Безмолвие нарушалось лишь тихим поскрипыванием канатов и мягким похлопыванием парусов.

Эвелин и не представляла, что она может быть такой расслабленной, довольной и спокойной. Она посмотрела на Мартина. Тот по-прежнему стоял у штурвала и улыбался. Ему тоже было хорошо. Он тоже был очарован этой тихой, волшебной ночью.

Наконец Эвелин встала и не торопясь подошла к Мартину и встала рядом с ним. Они молча стояли рядом и вбирали в себя этот аромат моря, в котором ощущался сильный привкус водорослей, соли и еще чего-то такого, от чего шире разворачивалась грудь, а сердце наполнялось неизъяснимым восторгом. Казалось, сама луна источает этот удивительный запах, серебрит паруса и протягивает через все море белую таинственную дорожку, по которой они смогут добраться до своего дома. Наконец Мартин заговорил:

– Вы сказали мне сегодня, Эвелин, что ваш муж иногда не дотрагивался до вас так, как это делал я… Это правда?

Эвелин не привыкла так открыто обсуждать столь интимные подробности своей жизни, но тем не менее этот вопрос не показался ей странным или неприличным. Сегодня все было необычно и так непохоже на то, к чему на привыкла. Все было по-другому.

– Да, правда.

Мартин повернулся к ней. В ярком свете луны она отчетливо видела его глаза и выражение его лица.

– Но как же ему удавалось доводить дело до конца?

– Он все делал очень быстро, – ответила Эвелин. – К тому же это случилось лишь дважды.

Глаза Мартина округлились, а брови удивленно приподнялись, как будто он плохо понял ее слова.

– Дважды?

– Да, – смущенно проговорила Эвелин, почувствовав, как к горлу подкатил ком.

– Надеюсь, он хотя бы целовал вас?

Эвелин вспомнила тот момент, когда она лишилась девственности. Что ж, надо признать, этот процесс не доставил ей особого удовольствия. Скорее всего, думала она, большинству женщин подобные вещи не приносят радости.

– Нет, он никогда не делал этого. А после того как мы… он плакал. Уходил в другую комнату и плакал. Я слышала.

– Плакал?

– Да… – Эвелин вдруг осознала всю абсурдность того, о чем она говорила. – По всей видимости, он считал, что совершил большой грех.

Мартин с силой сжал руками штурвал и покачал головой:

– Так не должно быть, Эвелин. Это неправильно. В вашей жизни обязательно будут настоящие мужчины.

Она вдохнула соленый, прохладный воздух. Что она могла на это ответить? Не успев подобрать какие-то правильные, подобающие случаю слова, которые могли бы как-то сгладить неловкость столь откровенного признания, Эвелин вдруг произнесла:

– Я была разочарована…

– По-другому и быть не могло.

– …потому что я хотела иметь детей.

Мартин сверху вниз посмотрел на Эвелин:

– Муж и жена, Эвелин, ложатся в постель не только для того, чтобы делать детей. Вы, полагаю, догадываетесь об этом.

Знала ли она об этом раньше? Да, разумеется. По крайней мере теперь сомнений на этот счет у нее не осталось.

Но что мог знать Мартин об отношениях мужчины и женщины, живущих в браке? Ведь он постоянно менял женщин, и ни с одной из них у него не сложилось прочных отношений.

Эвелин вдруг захотелось расспросить Мартина о его прошлом. Ей действительно стало любопытно, почему до сих пор он все еще не был женат, почему даже и не помышлял о браке. Неожиданно она вспомнила, как сегодня днем на берегу Мартин смотрел на резвящихся в воде малышей, и ей сразу же расхотелось задавать ему свои вопросы. Кроме того, сейчас он в рассеянности так нежно поглаживал рукой штурвал, что Эвелин даже смутилась. Нет, сейчас не время для расспросов.

Внезапно ей в голову пришла совершенно неожиданная мысль, и Эвелин почувствовала, что ей стало трудно дышать.

– Откуда?.. – пролепетала Эвелин. О, кажется, она уже знает ответ на вопрос.

Мартин ответил не сразу.

– Я был женат.

Господи милостивый! А она-то думала, что знает этого человека. Все казалось так просто и понятно. Лорд Лэнгдон, с точки зрения света, – человек с подмоченной репутацией, известный дамский угодник и ловелас. Именно так говорили о нем. Но, оказывается, он давал кому-то клятву в любви и верности.

– Это случилось, когда вы были в Америке?

– Да. И у нас был ребенок.

Ребенок! У Эвелин перехватило дыхание. Ей вдруг показалось, что гик повернулся и ударил ее.

– А что с ними случилось?

Он оставил их? «Нет, это невозможно!» – мелькнула мысль у Эвелин. В голубых глазах Мартина промелькнула боль. Он не мог скрыть своих чувств.

– Наш дом сгорел, – медленно проговорил он. – Моя жена и ребенок не успели выбраться из него и погибли.

Эвелин просто не верила своим ушам. Мартин потерял жену и ребенка! Даже трудно представить себе весь этот кошмар. Должно быть, он очень страдал.

Боже, а она-то так плохо думала об этом человеке, считая его поверхностным и сумасбродным! Эвелин была уверена, что Мартин не знал ни страданий, ни горя, что ему все давалось без усилий. А оказывается, все совсем не так. Не каждый может пережить такое…

– Вы спрашивали меня о тех яхтах, которые я разбил. Эвелин…

– Да.

– Так вот, я хотел бы кое-что объяснить. Мой брат купил мне все эти яхты, чтобы я чем-нибудь занялся и как-то отвлекся. Я целый год пил. Я ничего не видел и не замечал, потому что все время думал о своей жене. О Шарлотте и моем сыне Оуэне. И разбил яхты не потому, что хотел что-то кому-то доказать. Я просто не всегда был трезв.

Эвелин кивнула. Да, все это так понятно.

– Но я справился с этим, – сказал он. – Больше я не слоняюсь по тавернам и не бью свои суда.

Да, теперь у него другая жизнь. В ней нет прошлого и будущего, а есть только настоящее. А в настоящем – целая вереница женщин и каскад развлечений, помогающие ему забыться. Хотя бы на время. И сегодня, в эту лунную ночь, Эвелин поняла, что ее сердце разбито.