Скандальная связь

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Неужели она действительно думает, будто Тэган Элиот всерьез интересуется ей?

— Ну и умора, правда? Я слышала, как Диана Картер пыталась предостеречь ее, но она и бровью не повела. Не сомневаюсь: она еще пожалеет, что не прислушалась к нашим советам, когда он бросит ее. И ведь во всем будет виновата только она сама.

Рене шла вперед, не оглядываясь, борясь с искушением взглянуть на того, кто болтал весь этот вздор. Ей ужасно хотелось обернуться и послать куда подальше эту сплетницу, не боясь оказаться в неловком положении, но, к счастью, она научилась безупречно владеть собой. К тому же она просто потеряла бы время на бесполезные препирательства, поскольку услышала бы всего лишь очередные обрывки бесконечных сплетен, преследовавших ее целый день благодаря неусыпным стараниям Дианы. Рене вздохнула, понимая, что все-таки угодила в ловушку, которой так надеялась избежать. Итак, она снова стала объектом досужих разговоров.

Она вошла в лифт, радуясь возможности хоть недолго побыть одной. Рене надеялась, что встреча с сестрой Тэга за ленчем не обернется новыми неприятностями. Как, интересно, отреагировали другие Элиоты на появление этих снимков в газетах? Тэг все не звонил. Рене успокаивала себя, что он, должно быть, слишком занят, но ей безумно хотелось узнать его мнение о фотографиях.

Она сама несколько раз порывалась позвонить ему, но понимала, что он слишком загружен работой, и не хотела мешать. Рене видела специальный выпуск «Пульса» и была потрясена, прочитав статью о сенаторе Дентоне. В то утро это была самая горячая тема для обсуждения.

Мысленно она снова вернулась к разговору с Дианой. Прошлой ночью, лежа в постели, она наконец была вынуждена признаться себе самой, что ее коллега в чем-то, возможно, и права. В конце концов, Тэг потеряет к ней интерес, и что же тогда будет с ней? Ее бедное сердце разобьется на тысячи осколков. Сумеет ли она достойно пережить такое потрясение?

Она быстро шла по тротуару, запахнув пальто. Если она не сумеет принять правильное решение, ей снова придется страдать.

Когда Рене наконец вошла в ресторан «У Кармин», то с удивлением обнаружила за столиком, кроме самой Бриджит, еще и двух кузин Тэга, сестер-близнецов Саммер и Скарлет. Они виделись мельком на балу по случаю Дня святого Валентина. Пока сама хозяйка кафе провожала ее до столика, Рене нервно сжимала ручки своей маленькой сумочки.

— Спасибо за приглашение, — произнесла Рене и впервые за два дня искренне улыбнулась в ответ на дружелюбное приветствие трех молодых женщин.

Бриджит лучезарно улыбнулась в ответ.

— Мы собирались пообедать вдвоем, но в офисе я совершенно неожиданно столкнулась с Саммер и Скарлет и решила пригласить их. Надеюсь, ты не против, к тому же у Саммер есть великолепная новость, которую надо отметить, — заявила Бриджит, поднимая бокал с вином.

Взглянув на Саммер, Рене поняла, о чем идет речь. На левой руке девушки красовалось изумительное обручальное кольцо.

— Мои поздравления! Какое красивое кольцо.

Саммер улыбнулась в ответ.

— Спасибо. Джон сделал мне предложение в День святого Валентина. Мы ненадолго забежали на бал, поскольку нас пригласили на ужин в другое место. Именно тогда он и поставил вопрос ребром.

— Вы уже назначили дату? — вежливо поинтересовалась Рене и подняла свой бокал, который официант уже наполнил вином.

Она заметила, как напряглась Саммер, услышав ее вопрос, и с любопытством вгляделась в лица других женщин, стараясь понять, заметили ли они перемену, происшедшую с девушкой.

— Пока нет, — наконец ответила будущая невеста.

Рене кивнула в ответ и отпила глоток вина. Ей на секунду показалось, что Саммер не очень-то радуется предстоящей свадьбе. Она отставила бокал в сторону, решив выбросить из головы мысли о Саммер, ведь ей предстояло решить свою куда более важную проблему. Тэг. Интересно, когда же Бриджит вспомнит о нем?

Часом позже, когда ленч подошел к концу, Бриджит по-прежнему и словом не обмолвилась о брате. Вместо того она поделилась последними новостями о матери, которая чувствовала себя гораздо лучше. Она также подробно расспросила Рене о том, какие побочные эффекты может вызвать химиотерапия. О Тэге ни слова.

И только когда они уходили из ресторана, Бриджит наклонилась к ней и прошептала:

— О, кстати, вы с Тэгом на балу были великолепной парой, да и на фотографиях в газетах тоже смотрелись очень даже неплохо.

На следующий день Рене вернулась домой в мрачном расположении духа. Любопытные взгляды и неприятные замечания стали еще назойливее, преследуя ее на каждом шагу, и она подумала, что сегодняшний вечер не самое подходящее время для свидания с Тэгом. Они немного поболтали утром, пока их не прервал один из ее пациентов.

Возвращаясь домой на метро, Рене припоминала все, что ей пришлось вытерпеть за эти два дня. Ее так волновало, что говорят и думают о ней окружающие, что она попросту не могла сосредоточиться на работе. Рене чувствовала, что ее нервозность еще больше усложнит их с Тэгом и так непростые отношения.

Теперь она яснее, чем когда-либо, понимала, что они люди из двух разных миров и это навсегда останется непреодолимой преградой для их любви.

Рене взглянула на часы. Тэг должен был заехать в семь, а он всегда отличался пунктуальностью. Если она намерена отменить свидание, то сейчас для этого самое время. Она сняла трубку, надеясь застать его в офисе. После двух гудков в трубке защебетал знакомый голос секретарши:

— Офис Тэгана Элиота.

— Могу я поговорить с мистером Элиотом?

— Он сейчас на переговорах. Не хотите оставить сообщение?

— Да. Пожалуйста, передайте, что звонила Рене Уильямс и…

— Подождите, мисс Уильямс. Мистер Элиот просил соединить его с вами, если вы позвоните. Подождите, пожалуйста.

Рене прислонилась к кухонной стойке и закрыла глаза. Через несколько секунд она услышала его голос:

— Рене?

Она с трудом перевела дух. Стоило ей услышать, как он произносит ее имя, и земля начинала уходить у нее из-под ног. Она вспомнила, как два дня назад он разбудил ее рано утром, заключив в свои жаркие объятия и пробуждая желание одним лишь взглядом.

Неужели Диана права? Неужели она всего лишь простое увлечение, манящее его прелестью новизны? И когда этот ореол рассеется, он потеряет к ней всякий интерес? Ну а что, если она все-таки что-то значит для него? Пойдет ли он против своей семьи, если родственники решат, что Рене ему не пара? Может ли быть у этой истории счастливый конец?

— Рене?

Она глубоко вздохнула:

— Да, это я. Я звоню сказать, что лучше нам не встречаться сегодня вечером. И, возможно, будет лучше для нас обоих, если мы вообще не будем больше видеться.

— О чем ты говоришь, Рене? Что случилось?

— Ничего не случилось, Тэг. Я… я просто не могу больше выносить все эти разговоры, интриги, сплетни. Послушай, я знаю, у тебя дела, так что прощай.

Она повесила трубку и, обхватив себя руками, глотала слезы разочарования, Она мысленно уверяла себя, что поступила правильно. Но когда слезы полились градом, несмотря на все усилия, Рене поняла, что решение расстаться не принесло желанного облегчения. Ее сердце снова разбито.

Нахмурившись, Тэг слушал короткие гудки в трубке. Что, черт возьми, случилось? Он глубоко вздохнул, догадываясь, что решение Рене скорее всего связано с фотографиями, появившимися несколько дней назад в газете.

— Все в порядке, Тэг?

Он поднял взгляд и встретил озадаченный взгляд Кеннона. Только тогда Тэг повесил трубку.

— Нет, все не в порядке. Это была Рене. Похоже, у нее снова появились сомнения по поводу нас.

Прошлой ночью они с Кенноном застряли в офисе допоздна, и у Тэга состоялся разговор по душам со старшим братом насчет Рене. Он даже признался Кеннону, что любит ее.

— Может, пришло время стереть эти мысли из ее памяти навсегда, иначе они будут появляться вновь и вновь.

Тэг тяжело вздохнул:

— И как мне себя вести, если она позволяет людской молве вставать между нами?

— Самое важное сейчас — убедить Рене в том, что досужие разговоры никак не должны влиять на ваши отношения. Если ты любишь ее настолько сильно, как говоришь, тогда ты найдешь способ, как ее убедить.

Тэг кивнул:

— Не хочу бросать тебя одного в офисе, но мне нужно увидеться с Рене.

— Конечно, иди и сделай все возможное, чтобы навсегда завоевать сердце любимой. Тэг был благодарен брату за поддержку.

— Если появится новый материал о сенаторе Дентоне, звони мне на мобильник, — сказал он, спеша к двери и накидывая на себя куртку. — Поговорим позже.

Рене должна была догадаться, что после состоявшегося разговора Тэг приедет, как только сможет. Но она потеряла счет времени, поэтому, когда прозвенел дверной звонок, успела лишь стереть слезы со щек. Глубоко вздохнув, она пошла открывать дверь.

Тэг сверлил ее взглядом, полным злости и непонимания. Рене собрала остатки самообладания в кулак и подняла подбородок. Без сомнения, Тэг понял, что она плакала.

— Можно войти?

Вместо ответа она сделала шаг назад. Он переступил порог, и Рене закрыла за ним дверь.

— Нам нужно поговорить, Рене, — сказал он мягко, стараясь заглянуть в ее опухшие от слез глаза.

Рене больно закусила губу, чтобы не разрыдаться. Слезы, которые она держала в себе, угрожали снова вырваться наружу. Она не была готова к неожиданному переходу от злости к нежности.

— Не о чем говорить, Тэг, — сказала она просто. — Мы дали себе еще одну попытку, и у нас ничего не вышло.

— Ты слишком рано сдалась.

Рене вспыхнула.

— Извини, но я не хочу быть темой для сплетен на работе. Возможно, они уже делают ставки, как в прошлый раз.

— Мне наплевать на то, что люди… — Он внезапно замолчал и поднял бровь. — Что ты имеешь в виду? Какой еще прошлый раз?

Рене вздохнула. Все-таки она проговорилась. Теперь Тэг наверняка не успокоится, пока все не узнает.

— Ничего.

Он напряженно смотрел на нее:

— Нет, я думаю, тебе есть что мне сказать.

Рене отвернулась. Может, ей действительно стоит рассказать про Дайона и почему она переехала из Атланты? Возможно, узнав, через какое унижение ей пришлось пройти, Тэг наконец поймет, почему она не хочет, чтобы ее имя было у всех на устах.

— Давай присядем. Ты прав. Пришло время все рассказать.

Когда он сел рядом с ней на диван, она быстро проговорила:

— Нет. Сядь, пожалуйста, вон туда. — И указала на кресло напротив дивана.

Она была на грани, и ей нужно было держаться на каком-то расстоянии от Тэга. Она бы не справилась с эмоциями, если бы он сидел рядом с ней.

Тэг пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд, прежде чем сделать то, что она просила. Перебравшись в кресло, он молча ждал, когда она заговорит.

Не глядя на него, Рене заговорила:

— Прежде чем я приехала в Нью-Йорк, я работала в больнице в Атланте и встречалась с доктором в течение года, пока не узнала, что он также встречается с медсестрой, работавшей в ночную смену. Она не знала обо мне, как и я не знала о ней, но некоторые сотрудники больницы знали и делали ставки на то, узнаю ли я правду. В конце концов, все выяснилось, и это была главная тема разговоров. Казалось, где бы я ни появлялась, меня окружали шепот, жалостные взгляды, даже смех. Эта ситуация была унизительна. Когда я приехала сюда, я пообещала себе, что больше никогда не попаду в подобную ситуацию. Но, похоже, я снова в нее попала.

Тэг не сказал ни слова, а просто пристально на нее смотрел. Рене понимала, что он собирается высказать свои соображения на этот счет.

— Я сожалею, что твой бывший парень так плохо обошелся с тобой, Рене, но я не он, — наконец сказал он тихим голосом. — Я не встречаюсь ни с кем, кроме тебя. Сама мысль об этом кажется мне абсурдной.

Она медленно вздохнула:

— Люди не об этом говорят, ты знаешь сам.

— Хорошо, давай тогда обсудим, о чем они говорят.

— Нет, — мягко сказала она, сомкнув руки. — Мы уже пытались много раз, и ты не поймешь меня, так же как я не пойму тебя.

Он наклонился и поймал ее взгляд:

— Тогда нам стоит обсудить, что можно сделать, чтобы ты не обращала внимания на досужие сплетни и для тебя перестали иметь значение мой цвет кожи и счет в банке. — Он замолчал на мгновение, а потом продолжил спокойно говорить: — И прежде, чем ты ответишь, я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. Я люблю тебя. Думаю, я влюбился в тебя в тот день, когда впервые увидел. Я хочу, чтобы у нас было общее будущее. Очень счастливое будущее. Я верю в то, что вместе мы справимся с любыми трудностями.

После этого признания в любви слезы, которые Рене так долго сдерживала, потекли ручьями по ее щекам. Изо всех сил пытаясь успокоиться, она заговорила от всего сердца:

— И я тебя люблю, Тэг. Я не хотела в тебя влюбляться, но это произошло помимо моей воли. И давай оставим все как есть. Мы не можем иметь того счастливого будущего, о котором ты говоришь. Все, что я вижу, — это будущее, полное напряженных попыток доказать нашу любовь всему миру. А что, если мы захотим детей? Через что им придется пройти?

Тэг встал и подошел к дивану. Он взял Рене за руку и мягко притянул к себе.

— А что, если мы справимся с этими трудностями? Наша любовь будет с нами, чтобы поддержать нас. Если же говорить о детях, то, когда они вырастут, они будут гордиться тем, кто они такие. Времена изменились, Рене. Общество становится все более и более терпимым. Конечно, найдутся люди, которые будут категорически против межрасовых браков, но потом ты обнаружишь, что существует даже больше людей, которые считают такие браки индикатором того, что жизнь не стоит на месте.

— Черт возьми, Тэг, я не могу полагаться на неизвестное будущее. Я могу только судить по тому, что происходит в реальном мире, сейчас.

Одновременно бешенство и боль мелькнули в глазах Тэга.

— То есть ты не можешь принять мою любовь из-за того, что ее осуждают совершенно посторонние для нас с тобой люди? Ты отвергаешь все то хорошее, что мы можем иметь вместе, из-за досужих сплетников, которые попросту завидуют нашему счастью? Ты ставишь во главу угла чужое мнение, но почему бы не руководствоваться тем, как мы сами относимся к данной проблеме, Рене? Разве это не в равной степени важно?

— Да, это важно, но как же ты не можешь понять, что я и тебя пытаюсь защитить тоже? На балу я слышала мнение, что твой дедушка будет против каких-либо отношений между нами, и я отказываюсь быть причиной размолвки между тобой и твоей семьей.

Его лицо напряглось.

— Я уже несколько раз говорил, что отношение семьи к моей личной жизни не имеет для меня никакого значения. Этот вопрос закрыт, Рене. Не ищи отговорок.

Он отпустил ее и отступил на шаг.

— Не знаю, что еще я могу сказать. Я люблю тебя и хотел бы на тебе жениться. Я хочу растить с тобой наших детей, — тихо сказал он, чувствуя боль и разочарование. — Это самое главное, во что ты должна верить. Мое желание не осуществится до тех пор, пока ты не захочешь того же. Единственное, о чем я прошу, — это дать нашей любви шанс. А все, кто думают, что мы не можем быть вместе, пусть идут к черту.

— Тэг, я не думаю, что…

— Нет, — перебил он, с трудом сдерживая ярость. — Вопрос в том, насколько ты сильная и на что готова ради нашей любви. Через неделю мой брат женится, тогда же будет отмечаться годовщина свадьбы моих дедушки и бабушки. Я хочу, чтобы ты пошла туда со мной, но не для того, чтобы получить, одобрение моей семьи. Мы отправимся на этот праздник как два человека, которые очень сильно друг друга любят и хотят посвятить свои жизни друг другу. Я также надеюсь, что во время приема мы объявим о своей помолвке.

Рене грустно покачала головой, слезы снова наполнили ее глаза. Дрожащим голосом она произнесла:

— Я не могу этого сделать, Тэг. Извини, но не могу.

И прежде, чем он успел возразить, она убежала в спальню и захлопнула дверь.