Скарлетт

Глава 10

БЬЮ

Её глаза такие же дикие, как океан, когда я держу её руку в своей, и мы смотрим на бурную воду. Я тянусь в карман и вручаю ей блестящую монетку, которую сохранил специально для неё.

— Что это? — спрашивает она, потирая медную монету между пальцами, а затем плотно сжимая её в ладони.

— Загадай желание, — шепчу я, пока заправляю выбившиеся пряди волос ей за ухо. Слезы наворачиваются на её глазах, и она смотрит на меня с такой интенсивностью, это у меня перехватывает дыхание.

Скарлетт переводит взгляд обратно на монетку, а затем закрывает глаза. Я хочу узнать её мысли или чтобы она произнесла вслух своё желание, но я знаю, что этого не будет. Она делает глубокий вдох и затем кидает монетку в море.

Как будто насмехаясь над ней, волны закручиваются и обрушиваются на берег с необузданной свободой, но они вряд ли сейчас осознают, что в этот момент — она тоже свободна.

Я рад, что привез её сюда сегодня, ей нужен был этот побег.

Небольшой костер, который я развёл на пляже, превратился в яркое пламя такого же цвета, что и предзакатное небо. Я отвожу её к одеялу, которое расстелил на песке, и она опускается на землю. Девушка смотрит на меня с любопытством, когда я протягиваю ей длинную шпажку с одним толстеньким маршмеллоу на конце.

— Для чего это? — спрашивает она, закапывая пальцы своих ног в мягкий песок.

— Мы делаем зефирки. А на что это похоже?

— Ты точно сладкоежка, Бью, — она мягко смеётся. — Как тебе удаётся оставаться в такой хорошей форме?

— У меня есть свои способы, — подмигиваю ей. — Я покажу тебе некоторые из них сегодня вечером, — румянец окрашивает её щеки, когда она сует зефир прямо в огонь. Не займет много времени, прежде чем он сгорит в огне.

— Ты когда-нибудь прежде готовила зефирки? — смеюсь я, когда она пытается задуть пламя на своём. Я снимаю тот, что только что правильно поджарил, и сплющиваю его между двумя крекерами из муки грубого помола с шоколадом, прежде чем передать ей. Это вкусно, и когда она делает первый укус, её глаза наполняются восторгом.

— Нет, но, видимо, я многое пропустила. Это восхитительно.

Мы провели весь день, плавая в океане, а я всё ещё не могу оторвать от неё глаз. Её красный бикини должен быть объявлен вне закона, а её поцелованная солнцем кожа умоляет о прикосновениях. Я аккуратно перекатываюсь на неё сверху и чертовски уверен, что она ощущает, как мой член прижимается к ней, когда она приподнимает бёдра, чтобы встретиться с моими.

— Нет — ты восхитительна, — её губы приоткрываются и находят мои, пока её пальцы начинают выводить сложные узоры вверх и вниз по моей спине. — Давай пойдём внутрь.

Я выливаю ведро воды в огонь, а потом протягиваю руку, чтобы помочь ей встать с земли. Она улыбается, когда я поднимаю её вверх, и её руки и ноги оборачиваются вокруг меня.

— Что насчет наших вещей? — спрашивает она, когда я начинаю подниматься по лестнице к своему пляжному домику.

— На хер их, — я сжимаю её задницу, и она начинает хихикать.

***

Солнце начинает заходить, когда мы входим в дом. Я опускаю её вниз и ставлю её на прохладную плитку и направляюсь на кухню, чтобы приготовить нам напитки. Ленты глубокого оранжевого, красного и фиолетового цвета раскрашивают вечернее небо, когда она подходит к окну во всю стену с видом на пляж. Я медленно приближаюсь к ней, как волк к ягнёнку, и вручаю ей бокал, наполненный виски. Она явно нервничает, когда принимает напиток, а я начинаю понимать её. Скарлетт делает несколько глотков янтарной жидкости, при этом внимательно наблюдая за мной над ободком бокала.

Мурашки покрывают её кожу, когда я провожу пальцем вниз от её нежных губ по её шее и дальше по упругой груди. Её глаза светятся, она облизывает губы, даря мне взгляд, который я начинаю понимать. Им она умоляет меня заставить замолчать хаос в её голове. Я забираю у неё напиток и одним глотком допиваю оставшееся спиртное.

— Сними купальник, — я легко смахиваю её светлые волосы с плеча. — Я хочу увидеть тебя, — я наблюдаю за тем, как её грудь поднимается, когда она делает глубокий вдох и медленно развязывает тесёмочки позади шеи, а затем на спине. Верх её бикини падает к ногам рябью красного цвета.

— Всё, — требую я. Её соски превращаются в камешки от моего взгляда.

Она скользит плавками по своим длинным ногам в неторопливом темпе, одновременно выскальзывая из них ногами. Это медленная, бл*дь, пытка, и я могу думать только о том, как же хочу прикоснуться к каждому мягкому изгибу её тела и окрасить румянцем те места, что мне ещё предстоит увидеть.

— Хорошая девочка, — хвалю её. — А теперь прикоснись к себе, — она прикусывает губу и не двигается. — Скарлетт, потрогай свою киску. Я хочу посмотреть, насколько ты мокрая для меня.

Она нервно подчиняется, проводя рукой по своему разгоряченному телу, и возвращает мне один блестящий влажный палец. Я направляю её руку к себе в рот и посасываю палец. Я буду не я, если она не самая сладкая штучка, которую я когда-либо пробовал. Я даже не знаю, хочу ли я оттрахать её прямо сейчас или же посмаковать.

Я достаю кубик льда из стакана, и у неё перехватывает дыхание, когда я провожу им от её ключицы до груди. Она стонет, когда он достигает соска. Я провожу им по её губам, прежде чем вталкиваю лёд ей в рот. Я извлекаю ещё один и на этот раз медленно провожу им вниз по её животу, пока не достигаю киски. Когда она начинает хныкать, я понимаю, что мне нужно, чтобы она кончила на мой рот.

Скарлетт обхватывает меня ногами, когда я поднимаю её вверх и несу в мою спальню. Свет в комнате исчезает, когда я опускаю её на край кровати. Постельное бельё мягкое, и когда она пытается передвинуться к подушкам, я смеюсь и стаскиваю её вниз к себе.

— Никогда не убегай от меня, малышка, — она выглядит как ангел, готовый поиграть с дьяволом, распластавшись передо мной.

— Раздвинь ноги, — она слышит мои слова, но не двигается ни на дюйм.

— Сейчас же, — мой голос сейчас более грубый, более требовательный. Её ноги немного раздвигаются, когда она закрывает глаза. — Скарлетт, раздвинь, бл*дь, свои ноги и открой глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока я пожираю твою киску.

В этот раз она слушается меня, и когда она раздвигает свои ноги, я с удовлетворением отмечаю, что она вся истекает для меня. Я начинаю целовать внутреннюю поверхность её бедер.

— Я хочу попробовать тебя и почувствовать, как ты распадёшься на части на моих губах. — Моё прохладное дыхание над её разгорячённой кожей заставляет её дрожать. Она хныкает, когда мой рот находит её киску, а мой плоский язык начинает медленно и щедро одаривать её. Она кричит, когда я добираюсь до её распухшего клитора и начинаю посасывать его. И в тот момент, когда я погружаю палец глубоко внутрь неё, она начинает полностью терять свой контроль.

— Кончи, — приказываю я.

— О, боже! — её пальцы тянутся к моим волосам, а спина изгибается, когда она взрывается подо меня. Я облизываю губы, наслаждаясь её вкусом, перед тем, как поцелуями прокладываю свой путь вверх по её телу. Она визжит, когда я целую её в живот и вращаю своим языком вокруг пупка. Я беру один сосок в рот и сильно сосу. Она стонет, когда я перехожу ко второму, и хныкает, когда я начинаю щёлкать по нему языком.

Я встаю и начинаю расстёгивать рубашку.

— Ты должна сказать мне прямо сейчас, если хочешь, чтобы я остановился, — я сдерживался так долго, как только могу, но желание заклеймить её практически сильнее, чем я могу выдержать. Она нужна мне. Прямо сейчас. И она ничего не произносит.

— Скажи мне, что ты хочешь этого, — мне нужно услышать её слова.

— Я этого хочу, — она даёт мне своё обещание, но её слова выходят слишком тихими. Она прочищает горло и снова пытается. — Я хочу тебя, Бью, пожалуйста.

Я беру презерватив с тумбочки и разрываю упаковку, прежде чем раскатать его по моему пульсирующему члену. Я располагаюсь между её ногами и смотрю в её дикие глаза. Они наполнены желанием и переполнены нуждой. Я пристраиваюсь к её входу, но чувствую, что она немного напряжена.

— Впусти меня, детка, — я смахиваю волосы с её глаз и целую в губы. Скарлетт расслабляется под моим прикосновением, так что я толкаюсь в неё как можно медленнее. Она ощущается такой чертовски узкой, что я начинаю двигаться в неторопливом темпе. Я буду поддерживать медленный темп, пока она не попросит меня о большем. И тогда я дам ей именно то, что ей нужно.

— Бью, — выдыхает она, и моё имя на её губах похоже на молитву, в тот момент как я хороню себя глубоко внутри неё. Её пальцы царапают мою спину, и когда её дыхание учащается, я понимаю, что она близко.

— Подожди меня, детка, — я целую её в губы. Она ощущается чертовски хорошо, и я начинаю врезаться в неё. Её бедра поднимаются мне навстречу, и она встречается со мной глазами, когда мы вместе кончаем. Мы оба учащённо дышим, и когда я обрушиваюсь на кровать рядом с ней, то притягиваю её к себе в объятья.

— Ты в порядке? — я прижимаю её ближе. Солнце уже село, но я всё ещё вижу улыбку в её глазах. Скарлетт пахнет солнцем и на вкус как море, и когда она отвечает мне. — Да, — я понимаю, что запал на неё — сильно.

***

— Если ты продолжишь так смотреть на меня, то сожжешь бекон, — девушка усмехается, сидя на краю столешницы, её длинные ноги свободно свисают, и одета она только в мою рубашку. Она что, бл*дь, думает, что я не буду смотреть?

— Может, если ты наденешь настоящую одежду, то я перестану смотреть.

— О, — выдаёт она, когда пристально рассматривает мою белую рубашку. Ту самую, что демонстрирует её жёсткие соски. — Если тебе не нравится эта рубашка, то я могу её сменить.

Она пожимает плечами, а затем медленно снимает рубашку через голову. Скарлетт крутит ею вокруг пальца, а потом бросает на пол.

— Я сейчас вернусь, — она улыбается мне с огоньком в глазах.

Я выключаю плиту, а когда она спрыгивает со столешницы, ловлю её.

— Что я тебе говорил о побеге от меня?

— Не помню, — лжет она.

— Тогда, возможно, мне следует напомнить тебе снова. — Я поднимаю её выше в руках и шлёпаю по заднице, а потом несу на диван. Я сажусь и усаживаю её на себя сверху. Я щекочу её бока, и она смеется. Это самый милый, бл*дь, звук, который я когда-либо слышал. Я пристрастился к нему... к ней.

Прошлой ночью, после того как мы занялись любовью, я снова взял её в душе. Потом мы заказали китайскую еду в ресторане за углом. И она настояла на том, что предсказала её печенька: «Ты вот-вот перепихнёшься», так что, конечно, мне пришлось взять её снова — в тот раз на кухонном столе.

— Ты понимаешь, что теперь ты — моя? — её смех резко обрывается, а лицо становится более серьёзным. — Я уже предупреждал тебя: я не буду делиться тобой ни с кем, — она изучает меня этими нежно-голубыми глазами, когда я провожу круги вокруг её сердца. — Скажи мне, что ты поняла.

Она обнимает меня за шею и медленно улыбается.

— Я твоя, — шепчет она, перед тем как я поднимаю её и несу обратно в мою постель.

Чертовски верно — она вся моя, и я собираюсь доказать это ещё раз.