Скарлетт

Глава 11

БЬЮ

ВЛАСТЬ. Все мужчины жаждут власти. Иллюзии контроля. Возьмем, например, игру в шахматы. Могущественные мужчины, такие как короли или герои войны, веками сидели друг напротив друга, сражаясь до горького конца, чтобы увидеть, кто в конце концов победит. Разрабатывая стратегии и жертвуя пешками, чтобы спасти короля, тем не менее, всё время забывая, что, хотя король и является самым важным символом на доске, но именно королева обладает всей властью. Потому что только она может свободно бродить по доске, в конечном счете предвидя больше, чем они могут себе представить.

Не поймите меня неправильно. Не все мужчины слепы к власти, которой обладает женщина. Некоторые даже слепо полагаются на неё, они настолько пристрастились к внезапному и быстрому удовольствию от выигрыша, что готовы сделать ставку на все свои фишки, вместо того чтобы изящно выйти из игры и уйти, пока они на коне. Всегда веря, что Леди Удача на их стороне.

Я никогда не был любителем шахмат или азартным человеком. Я больше реалист. Я выстраиваю костяшки домино, зная, что будь то король или королева, как только один из них сделает свой ход, остальные костяшки тоже упадут вниз. И всё или встанет на своё место или развалится, в конечном итоге расклад именно такой.

И если есть то, на что точно можно рассчитывать в Саванне, то это дневные грозы в летние месяцы. Вот уже несколько часов идет дождь, и нет никаких признаков, что он прекратится в ближайшее время. Метеорологические предупреждения прокручиваются бегущей строкой внизу телевизора весь вечер, а это значит, что гостей сегодня вечером будут сопровождать в наш дом под прикрытием зонтов.

Я разговаривал с ней раньше днём, и она заверила меня, что будет здесь сегодня. Она нужна мне рядом. Со мной. Всегда. Я жажду ощутить её в своих руках и жажду того, как свободно она отдает мне своё тело. И теперь, если мне только удастся покорить её разум, я бы убил всех драконов, чтобы утихомирить её демонов, но знаю, что она никогда не позволит мне этого. Только не моя девушка. У неё самое доброе разбитое сердце, что Вы можете себе представить. Я чувствую к ней одновременно и похоть, и обожание, а разве не этого по-настоящему жаждут все мужчины?

***

Вспыхивает молния и на расстоянии гремит гром, когда я одеваюсь в своей детской спальне. Я стою перед зеркалом, поправляя галстук, когда входит она, одетая в облегающее чёрное платье, которое оставляет мало места для воображения, ее фальшивые сиськи выглядят совсем не лестно. На ее месте я бы потребовал возврата денег от своего пластического хирурга.

— Ты даже не удосужилась постучать? — спрашиваю, явно раздраженный её присутствием и тем, что она пришла сегодня вечером. Хотя, я практически не сомневался в том, что мой отец вручит ей приглашение.

— Ты никогда раньше не просил меня об этом, — воркует она, стреляя глазками. Она подходит ко мне, вставая между мной и зеркалом. — Ну вот, позволь мне, — женщина выхватывает галстук из моей руки и просто идеально поправляет его. Она улыбается, когда заканчивает, явно довольная своей работой.

— Ты отлично выглядишь, Бью. Опять же, как и всегда.

— Чего ты хочешь, Стефания? — я хочу, чтобы она ушла.

— Я скучаю по тебе, — её нытье резко выделяет раздражающий итальянский акцент. Он никогда меня не беспокоил, пока я не услышал, как она стонет им имя другого мужчины, когда поймал их вместе в нашей постели.

— Но я не скучаю по тебе, — мой ответ краток, эта женщина не заслуживает моего времени.

— Ты же не всерьёз? — она надувает свои накрашенные красным губы.

— Я двигаюсь дальше, — я обхожу её, — и тебе следует тоже, — она хватает меня за руку, перед тем как я смог двинутся дальше.

— Да ладно, Бью. Нам было так хорошо вместе.

— Из того, что я успел разглядеть, тебе было также хорошо с тем русским.

— Я просто сводила счеты с отцом, — пробует она, как если бы это оправдывало её измену мне. — Ты же знаешь, каким он может быть.

— Мне всё равно, Стефания. Это уже не важно. Я не хочу быть с тобой. Я влюблен в кого-то другого, — правда легко соскальзывает с моих губ.

— Надеюсь, это не та блондинка, с которой тебя постоянно фотографирует пресса. Как там её зовут? Скарлетт?

Богом клянусь, я не понимаю, что я когда-то разглядел в этой сучке, но если я никогда больше не увижу её после сегодняшнего вечера, мне будет всё равно. Я снимаю её руку со своей и обхватываю своим кулаком её утопающее в брильянтах запястье.

— Я больше никогда не хочу слышать, как её имя слетает с твоих губ, — предупреждаю я. — Поняла?

Она прищуривается, черты её лица искажаются.

— Я не знаю, что она с тобой сделала, Бью. Она изменила тебя. Мы с твоим отцом видим это.

— Не вмешивай сюда моего отца.

— Мой отец тоже видит это, — она освобождает свою руку из моей хватки и пристально рассматривает свой идеальный маникюр, прежде чем продолжить. — Однако, они оба заверили меня, что позаботятся об этой маленькой проблеме для меня. Для нас.

— О чем ты говоришь, Стефания? — я киплю, хватит с меня этого разговора. С ней покончено.

— Они хотят, чтобы мы были вместе, также сильно, как и я.

— Ты бредишь. Убирайся с моего пути.

— Куда ты идешь? — её голос полон паники и теряет былую браваду, которым он был наполнен всего лишь мгновение назад.

— Туда, где не будет тебя, — я бросаюсь вон из комнаты. Я предупреждал отца, чтобы он держался подальше от моей частной жизни, но, по всей видимости, он не воспринял меня всерьез. Нам придётся немного поболтать, однако, сейчас не время. Приближающееся свечение фар машин, проникающее через моё окно, указывает на то, что начали прибывать гости. Она скоро будет здесь, и я хочу, чтобы она наслаждалась сегодняшним вечером. Я могу только молиться, чтобы всё прошло гладко. Одно небольшое действие может привести к цепочке событий, которые могут изменить курс всего. Навсегда.

И конечно же, она одета в красное платье. Я отправил ей домой более дюжины платьев, а она выбрала тот же цвет, что означает её имя. Оно бросает вызов. Длинный шелковый материал обтекает каждый шаг, что она делает, придавая платью ощущение мягкости и романтики. Её волосы волнами струятся по спине, как и всегда, и усыпанное бриллиантами ожерелье сверкает на её шее, добавляя налёт драматизма её ангельским чертам лица. Я восхищаюсь её изящным силуэтом ещё несколько секунд, прежде чем, наконец, подхожу к ней.

— Ты выглядишь восхитительно, — приветствую её поцелуем в нежные губы. Губы, которые так жажду.

— Спасибо, — улыбается она, и вся комната озаряется. — За платье, причёску и макияж. За всё.

— Пойдём, — я беру её под нежную руку. — Позволь мне всё показать тебе.

Я веду её в главную столовую особняка. Помещение украшено цветами и воздушными шарами в оттенках красного, белого и синего — цвета Америки. Свечи мерцают на столе, добавляя мягкий контраст чрезмерно украшенному пространству. Я подвожу её к бару, и официант открывает бутылку шампанского. Оно пузырится, пока его разливают, и я вручаю ей бокал.

— За нас, — произношу я, слегка чокаясь своим бокалом с её.

— За нас, — тон её голоса смягчился из-за выпитого глотка пузырящейся жидкости.

Мы наслаждаемся компанией друг друга, когда мой отец подходит с одной из наших сигар, зажатой между его губ. Я вижу, как напрягается её тело, когда он приближается к нам.

— Ну привет, сын, — приветствует он меня, сильно хлопнув по спине. — Мне было интересно, когда же ты спустишься. — Я дарю ему взгляд, который говорит ему отвалить. — А ты не собираешься представить меня своей маленькой подружке? — быстро становится понятно — он не планирует уходить.

Я вздыхаю.

— Папа, это — Скарлетт. Женщина, о которой я тебе рассказывал, — я одариваю его многозначительным взглядом. — Скарлетт, это мой отец Джеймс Беллами. — Он протягивает в ответ руку, когда она протягивает свою, и подносит к губам, и я немедленно перехожу в защитный режим.

— Так приятно наконец-то познакомится с Вами, Скарлетт, — мурлычет он напротив её пальцев. — Вы не возражаете, если я ненадолго одолжу у Вас Бью? — я вижу, как она считывает выражение его лица, его эмоции... каждое слово. — Мы с мужчинами собирались выкурить по сигаре, прежде чем все приедут и это будет уже не то без героя дня.

Она внимательно смотрит на него, прежде чем ответить.

— Конечно же нет, — произносит она спокойным голосом. — Кто я такая, чтобы мешать мужским ритуалам?

— Спасибо, ну разве она не прелесть. Пойдём, Бью, — он разворачивается и направляется к кабинету.

— Мне не нужно идти, — говорю я ей, искренность светится в моих глазах. Я разрываюсь. Часть меня хочет остаться, но другая часть — примитивная, хочет пойти и предупредить отца, чтобы он прекратил эти игры.

— Не глупи, Бью. — Я вижу, как в глубине её души что-то меняется. — Иди со своим отцом, а я немного осмотрюсь вокруг. — Я целую её в щеку, пообещав, что быстро, а потом ухожу на поиски ублюдка.

Очевидно, Бог не отвечает на все молитвы. Ничего из сегодняшнего вечера не пройдёт гладко, когда в это замешан мой отец. Когда я вхожу через большие двойные двери, он сидит в огромном красном кресле в окружении сотен книг, которые никогда не читал и не прочитает. Я хочу стереть самодовольное выражение его лица, когда он закуривает сигару и выдыхает дым. Печально известный запах нашей семейных сигар разносится по комнате, как будто это неизменная составляющая воздуха, которым мы дышим.

— Заходи, сынок. Присаживайся, — он жестом указывает на пустое кресло рядом с Сальваторе Джованни. В тот момент, когда мои глаза вступают в контакт с ним — энергия в комнате немедленно смещается. Всё внезапно оказываются на грани, как будто никто не уверен, кому следует доверять. Я перевожу внимание обратно на отца.

— Я предупреждал тебя или нет, чтобы ты не лез в мои дела? — спрашиваю я его.

— Ты это о девушке? — усмехается он. — Потому что я говорил тебе — она проблема.

— Нет, это у неё проблемы, и не без Вашей помощи.

— Остынь, Бью, — начинает Сальваторе. — Твой отец просто заботится о твоих интересах. Кроме того, Стефания скучает по тебе. Она порвала с русским. Я убедился в этом.

— Я не заинтересован в твоей дочери, Сальваторе.

— Сын, — предупреждает отец. — Самое время забыть о девушке. До выборов осталось всего несколько месяцев, и Стефания хорошо понимает требования, сопровождающие свидания с мужчиной, наделенным нашим видом власти.

— Я уже говорил тебе, что она меня не интересует.

— Ну, боюсь, тогда у тебя нет выбора, — произносит отец, откидываясь на спинку кресла.

— И как это понимать? Что ты сделал?

— Расслабься, это не то, о чём ты думаешь, — возвращается в беседу Сальваторе. — Мы просто сделали несколько звонков, и, как выяснилось, её присутствие требуется в Нью-Йорке. Мы просто выполнили кое-какие договоренности.

— Какие такие договоренности?

— Ну те, чтобы она вернулась домой. Да ладно тебе, даже ты понимаешь, что ей здесь не место.

Всё, с меня достаточно. Мне нужно найти её до того, как они начнут осуществлять свой план. Я смело встречаюсь со взглядом моего отца.

— Просто чтобы тебе стало ясно, старик. Она принадлежит мне и только мне. И если кто-нибудь попытается встать между нами — я уничтожу их, и не заблуждайся на этот счёт.

Затем я сильно хлопаю дверью и иду на поиски моей таинственной девушки.