Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях

ГЛАВА 4

– Хозяйка, чем помочь можем? – поклонились они.

– Искупаться мне, а то в лесу ночевать пришлось, – сказала им с улыбкой, зная, что нет ничего лучше, чем попросить домових сделать то, что они умеют.

– Мы сейчас, хозяюшка, – засуетились домовихи и скрылись из светелки.

Наступившая тишина показалась непривычной после устроенной суеты. Матерь Сва спокойно покачивалась. Она все знала, ее ничего не беспокоило. А меня волновала сложившаяся ситуация.

Собралась домой – попала в руки к князю, хотела помочь ему – заперли в светелке. Что ж за судьба такая? Вспомнились глаза князя, его губы, и дух захватило.

Отвлекли домовихи, которые шумно вернулись в светелку с водой и купелью. Суета вокруг меня длилась недолго, и я погрузилась в горячую воду, закрыв глаза от удовольствия.

– Веселина, – раздался голос князя от дверей.

– Сгинь, окаянный! – швырнула в него мокрое полотенце, которым как раз мылась перед этим.

– Не подумаю, – зашел князь в светелку и дверь за собой на ключ закрыл.

Оглянулась на домових, они шустро убегали из светелки, нет мне помощи и поддержки. Вспомнила, что они жутко боялись князя.

Потянула другое полотенце, стараясь прикрыться в воде, а с него не сводила внимательного взгляда.

– Ты как сюда вошел? – подозрительно спросила Игоря.

– У матери ключ взял. Я тебе муж, ты же не захотела быть невестой, – улыбнулся он мне.

– А если бы была невестой? – спросила его.

– Ключ не дала бы. – князь казалось доволен ситуаций и просто лучился счастьем.

– Я на жену тоже не соглашалась, – возразила ему.

– Мать и народ признал в тебе мою жену… – он развел руками.

– Жена, говоришь? – мстительно прищурилась. – Тогда раздевайся! – приказала ему.

– Что? – опешил князь.

– Если я тебе жена, значит, ты мне муж? – сладко улыбнулась ему, скрывая хищную улыбку. – Раздевайся и залезай в купель, купаться вместе будем, – промурлыкала ему.

Глаза князя полыхнули огнем, он быстро разделся, срывая с себя одежду. Остался обнаженным. Наклонила голову, с прищуром оценивая его. Семеро братьев давно приучили к мужской наготе. Все погодки, росли вместе, так что голый князь меня не испугал, скорее разбудил другое чувство, которое постаралась загнать подальше, в предвкушении мщения его нахальству.

Князь залез ко мне в воду и опустился на дно, протянула ему холщевую ткань.

– Спинку помой, – повернулась к нему спиной и посмотрела на Матерь Сва.

Птица пришла в движение: волшебство работало. Князь сначала неуверенными движениями, а потом, немного освоившись, стал спокойно мыть меня.

– С волосами поможешь? – проворковала ему, в прищуре наблюдая за Матерью Сва.

Князь с готовностью расплел мокрую косу и принялся намыливать и перебирать локоны. Проявленная забота была приятна, я закрыла глаза и на короткое мгновение показалось, что я дома в свой бане, и моет мне волосы наша банница. Замурлыкала привычную песенку.

Легкий поцелуй в висок взволновал. Князь за подбородок повернул лицо к себе и впился губами, а руки стиснули грудь, прижимая к себе. Дыхание у меня закончилось, настолько долго длился поцелуй. Внутри вспыхнул огонь и расползся по телу, зажигая и ослабляя одновременно.

Руки князя проходились по моему телу, словно исследуя новую территорию. Я не сопротивлялась, ощущая новые и необычными эмоции. Уверенность придавала Матерь Сва, волшебство работало.

Князь потянул и пересадил лицом к себе. Волосы его намокли и вились прядями, глаза не искрились, а сверкали золотыми искорками. Казалось, скоро полыхнет пламя. И оно вспыхнуло. Я приникла к его губам, не в силах оторваться. Игорь широкими ладонями прижимал к своей груди всё теснее, заставляя дышать глубже. В остывающей воде мне становилось все жарче. Князь подхватил меня и приподнял, стараясь посадить удобнее.

В этот момент Матерь Сва слетела к нам и тюкнула сначала князя по темечку, а потом меня. Мы оба ойкнули и принялись тереть макушки, морщась от боли. С меня пыл сразу сошел, удар птицы пришелся вовремя. Совсем забыла, что я ведьма, и у меня сила не улеглась.

Князь зло посмотрел на птицу, которая несколькими взмахами крыльев вернулась обратно под потолок.

– Князь, – сказала довольная я, – Матерь Сва говорит, что не жена я тебе.

– Что она понимает, птица деревянная? – прошипел на нее князь обиженно.

Матерь Сва наклонила голову и курлыкнула, князь сразу замолчал.

– Она понимает? – удивленно спросил меня.

– Понимает, она же волшебная, – подтвердила ему. – Потому, князь, что бы не решил народ или твоя мама, а свадебного обряда не было. Светлобог не соединял нас, не жена я тебе и не невеста.

– Будешь! – решительно сказал князь и поднялся из купели.

Прямо на мокрое тело накинул рубашку тонкого полотна, натянул штаны, остальное взял в руки. Открыл дверь ключом и вышел, громко хлопнув.

– Хозяйка, обряда не было? – раздался любопытный вопрос от домових, которые вылезли из стены.

– Не было, – тряхнула головой. – Я вам всё время это твержу, а вы меня не слушаете.

– И невестой тебя не называл? – недоумевали домовихи.

– Даже к моим родителям не ходил! – припечатала им.

Домовихи заохали, заахали, стали переговариваться, загудели, зашумели.

– Не правильно это! – выдали они свой вердикт.

– Вот и я так считаю, – кивнула им.

– Значит, младенчика не будет? – раздался жалобный голосок домовенки.

На нее зашикали, зацокали, но на меня домовихи смотрели с вопросом в глазах.

– Тетушки домовихи, кроме поцелуя, который князь у меня украл, не было ничего, – домовихи одобрительно загудели.

– Поторопился князюшка, видать, совсем душой присох, раз на подлость пошел, назвав женой при честном народе. Мы грешным делом подумали, дело молодое, с кем не бывает, – домовихи сильнее стали улыбаться и глаза их светом добрым засияли.

– Как мне из-под опеки княгини Ярины выйти? – задумчиво спросила вслух сама себя.

Встала из купели и стала одевать грязную одежду, другой-то нет.

– С княгиней мы тебе поможем. Домовой сказал, чтобы мы тебя слушались, – закивали усердно домовихи.

– Тетушки домовихи, можете мне платье почистить? – попросила их.

– Конечно, Веселинушка, – подскочили они и радостно сняли с меня платье, опять оставив меня раздетой.

Домовихи подхватили купель и дружно, переговариваясь, вышли из светелки.

Пришлось лечь в постель, не стоять же голой посреди комнаты?

Только прилегла, как снова дверь открылась, и вошла княгиня Ярина. Натянула покрывало по самый нос, внимательно наблюдая за женщиной, она явно сердилась.

– Почему Игорь вышел от тебя злой? – задала вопрос в лоб княгиня.

– Потому что понял, что был не прав, – пожала плечами под покрывалом и пробубнила в ответ.

– Ты жена ему, почему муж вышел злым? – негодовала княгиня.

– С чего вы решили, что я ему жена? – возмутилась я.

– Игорь сказал, значит так и есть! – припечатала княгиня.

– Не правда! Не было у нас обряда, Светлобог не соединял нас. Игорь к моим родителя не приходил, – из-под покрывала.

– Тогда почему он тебя женой назвал? – княгиня сложила руки на груди.

– У него спросите, – обижено ответила ей. – Я своего согласия даже на невесту не давала.

Княгиня отвернулась и подошла к окну, молчала долго, потом повернулась и сказала:

– Раз мой сын назвал тебя своей женой, значит, так тому и быть! Не важно, почему он так поступил. Обряд будет и как можно скорее. Решено! – решительно сказала княгиня и вышла из светелки.

– Ушла! – раздался довольные голоса домових.

– Хозяюшка, принесли платье твое, одевайся, – ласковыми голосами заговорили они.

– Тетушки домовихи, мне в обряд никак нельзя. У меня сила не улеглась. Мы, ведьмы, из-за этого после двадцати замуж выходим, а мне всего восемнадцать исполнилось, – жалостно на них посмотрела.

– Ох, ты! Князь два года ждать не будет! Бежать тебе надо, дома отсидишься, – сообща решили помощницы.

– А с Чернобогом бороться? – задала им вопрос.

– Неужели мужиков мало? – возмутились домовихи.

– Веселина, – неожиданно раздался хриплый голос домового. – Тебе в сказку вернуться надо и Светлобогу о наших мирских делах рассказать.

Домовихи, враз примолкшие, как только заговорил домовой, после его слов сразу стали соглашаться с его словами.

– Вывести тебя из терема у нас не получится, – поохав и поговорив между собой, решили домовихи. – Надо ждать случая подходящего.

Случай не заставил себя долго ждать. В дверь через час постучали, и вошли две мастерицы. В руках они держали ленты для замеров и корзинки со всякой мелочевкой для рукоделия.

– Нас княгиня послала, чтобы венчальное платье к утру сшили. – улыбаясь, но в тоже время очень серьезно сказали мастерицы.

– Венчальное? А почему к утру? – переспросила их.

– На рассвете обряд будет, – сообщили улыбчивые мастерицы.

Оглянулась на домових, те понятливо закивали. Мол, всё устроим в лучшем виде, и исчезли опять. Я оказалась в распоряжении мастериц.

Ленточки для замеров мелькали перед глазами, мастерицы работали быстро, но не суетливо. Всё у них было на подхвате. Однако они меня не спрашивали ни о фасоне платья, ни о цвете ткани, ни о вышивке.

Обычно вышивка делалась долго, потому что ведьмы вплетали заклинания в свое мастерство. Обереги на невесту, на жениха от злых глаз и чар. Пожелания здоровья и детей в семье, благополучия. Но из-за спешки никто не поинтересовался моим мнением.

Мастерицы, не задавая лишних вопросов, быстро сняли мерки, и вышли из светелки, оставив одну. Матерь Сва безмятежно покачивалась под потолком.

Чуть позже за мной пришла девушка, пригласила на трапезу. Проводили в большую горницу, где накрыли стол. Тарелок оказалось немного, не как у нас в доме, когда собиралась вся семья. Ароматы дразнили, блюда притягивали взгляд.

Княгиня Ярина стояла у окна и задумчиво смотрела вдаль.

– Веселина, присаживайся, – мягко сказала она, повернувшись ко мне.

Присела на лавку, стоящую вдоль стены, княгиня устроилась рядом. Руки она сложила на коленях, она выглядела беспокойной и напряженной.

– Что-то случилось? – спросила ее, начиная невольно волноваться.

– Игорь, – вздохнула княгиня. – Он, как от тебя вышел, вскочил на коня и до сих пор не вернулся. Боюсь за него, никого из дружинников с собой не взял.

– Я могу узнать, где он, – улыбнулась ей, с облегчением подумав, что могу ее успокоить.

– Как? – удивилась княгиня, а в глазах появилась надежда.

Подошла к столу и выбрала средних размеров тарелку, с блюда взяла небольшое яблочко.

– Катись, катись, яблочко, да по тарелочке, покажи мне мир вокруг, князя Игоря, мой друг, – дотронулась пальчиком до яблочка, и оно сначала закружилось на месте, а потом покатилось.

Рисунок на дне тарелки пропал, а показался князь Игорь. Княгиня подошла к столу и заглянула мне через плечо. Князь Игорь огромным топором рубил древний дуб. Мы смотрели на полуобнаженного мужчину, который блестел от пота, но не останавливался.

Посмотрела на княгиню, она улыбалась, в ее взгляде отчетливо виднелась гордость за сына.

– Довела мужика, – улыбнулась Ярина. – Нескоро вернется. Давай трапезничать.

Княгиня присела к столу, я положила руку на тарелку и увидела, как князь обернулся, будто почувствовал, что на него смотрят. Рисунок проступил снова, превратившись в обычную тарелку.

Князь ворвался в горницу, едва мы успели приступить к еде. Ложка от неожиданности замерла перед ртом.

– Игорь, умойся и садись к столу, – строго произнесла княгиня, как маленькому нашкодившему ребенку.

Князь послушно вышел и вернулся умытый и одетый во все свежее, влажные кудри вились вокруг лица. Невольно сглотнула при воспоминании, когда последний раз видела его с намокшими волосами, и румянец запылал на щеках.

В этот раз Игорь зашел спокойно. И хотя взгляд от тарелки не поднимала, чувствовала, что он меня рассматривает.

– Игорь, садись, не смущай Веселину. Завтра, всё завтра, – с улыбкой мягко сказала княгиня.

Игорь сел напротив меня, через стол. Ел он степенно, с аппетитом, и очень изящно, что сразу бросалось в глаза. Моих братьев бабушка всегда за столом гоняла, чтобы они вели себя прилично, а те всё норовили то пальцем, то рукавом в тарелку залезть.

– Мне показалось, ты меня позвала, – сказал князь через некоторое время, обращаясь ко мне.

– Ой, у меня пироги на плите. Не досмотрят домовихи, и сгорят! – воскликнула княгиня и быстро вышла из горницы.

Если бы я не знала домових, с их серьезным отношением к домашней работе, поверила. Потому проводила ее недоуменным взглядом и посмотрела на Игоря.

– Князь, я своего согласия не давала, – твердо сказала ему, и взгляд не отвела. – Ты даже не спрашивал моих родителей!

– Веселина, мой народ считает тебя моей женой. Обряд – формальность, – Игорь замолчал. Я не отвечала, продолжая буравить его взглядом. – Ты не боишься, что скажут о тебе люди? – подначил он.

– Я ведьма! – гордо вскинула носик. – Свою судьбу выбираю сама! И живу в сказке.

– Веселина, запала ты мне в душу, – проговорил князь голосом, от которого заставил забыться в купели. Все внутри затрепетало и устремилось ему на встречу.

Тряхнула головой.

– Князь, я обещала помочь против Чернобога, а не замуж за тебя выходить! – твердо произнесла ему.

Игорь протянул руки через стол и накрыл мои серьезно сжатые кулачки.

– Неужто не люб я тебе? – и голос обволакивающий.

Замотала головой, боясь, произнесли хоть слово.

Игорь встал и подошел ко мне, а я следила за ним настороженным взглядом.

– Веселинушка, люба ты мне. Ой, как люба. Не ради забавы назвал женой, хочу, чтобы ты была ею по жизни, – он протянул ко мне обе руки, позволяя сделать выбор – оттолкнуть его или отдать права на себя.

– Князь, я природная ведьма. Сила мне дадена два дня назад. Гуляет во мне ведьминская сила, и еще долго гулять будет. Не могу я замуж идти, пока она не уляжется, пропадет мой дар, – теперь я вручила ему свою судьбу и поставила перед выбором.

Выбор для него та же проверка. О чем думает князь? О себе и своих желаниях? Или ему интересно моё стремление? В себе я была уверена. Князь всколыхнул доселе неизведанные чувства, однако они не собьют с пути ведьмы. Игорь сможет прислушиваться к тому, что дорого мне?

Князь нахмурился и смотрел на меня внимательно, оценивал – шучу, или правду говорю. Демонстративно ресницами моргнула, чтоб не сомневался.

– Веселина, – потянул меня за руку, прижал к себе. – Не могу я от тебя отказаться. Буду ждать, пока сила уляжется, – решительно произнес Игорь и сильней стиснул в своих руках. – Но завтра обряд будет! – оторвал от себя прибалдевшую от натиска меня. – Чтобы знали все: моя ты жена. А с остальным разберемся, – снова к груди прижал. – Долго ждать придется?

– Два года, – пискнула ему, потому что дыхания от его крепких объятий не осталось.

– Сколько?! – поразился князь, отстранив от себя, заглянул в мои глаза.

– Два года, князь, – подтвердила ему. – Отпусти. Я помогу тебе с Чернобогом, а потом буду в сказке жить. А ты в миру со временем забудешь меня.

А у самой сердечко сжалось, дождется ли? Князь молчал и смотрел в окно.

– Стоишь ты того, чтобы подождать, – решился князь. – Но обряд завтра будет.

Чего заладил? Обряд, обряд. Мне-то что? Сбегу с обряда. А он пусть подумает хорошенечко. Кивнула в ответ, пусть спит спокойно, все равно меня до рассвета из терема никто не выпустит.

Князь наклонился к моим губам и поцеловал. Его губы были горячими, но большего не требовал и отпустил с явным сожалением.

Мирской рассвет отличался от сказочного. У нас петушки на каждой крыше выводили красивую песнь и заливались трелями, встречая солнышко. Медные флюгеры пели не хуже настоящих петухов, на которых накладывали тишину, чтобы не могли кукарекать, когда им вздумается. Медные флюгеры в сказке служили часами. Они каждое утро, не смотря на время года, поднимали нас в один и тот же час. Потом отсчитывали положенный срок и замирали до следующего утра.

Здесь меня подняли петушиные крики задолго до рассвета. Без гармонии, не согласованно, птицы кукарекали и горлопанили, кто во что горазд.

Тяжело встала с кровати, диссонанс нестройных петушиных криков резал слух. «Когда стану княгиней, на всех петухов наложу тишину» – мстительно подумала и улыбнулась своим мыслям.

Засуетились чернавки, не поднимая глаз, заскользили в светелку, не реагируя на мои вопросы и просьбы. Строго в тереме.

Не было привычных обрядовых песен, подружек. Все наскоро, молча и как-то не радостно. Утешала лишь одна мысль – скоро сбегу.

Привели меня девушки из терема. Кто они мне не ведомо, что несколько пугало и настораживало. Обычно невесту к обряду сопровождают родные и подружки с обручальными песнями. Мне казалось, что свадебный обряд, всю его красоту и многообразие, просто крадут. Настроение портилось стремительно. Всё происходило неправильно.

Обережную вышивку на платье не сделали. Его пошили из тончайшего сукна, но не любимого бежевого цвета, который не шел к цвету моего лица. Не было родных, чтобы пожелать счастья, не было подружек, чтобы умильно поплакать над судьбой невесты.

Меня встретил князь, сверкая золотыми искорками во взгляде, и княгиня с улыбкой, за которой скрывалась властность. Рядом стоял волхв, старенький, слепенький и явно давно ушедший на покой, но он не смог отказать княгине.

К моему удивлению ведьмин круг оказался запечатан. Они хотят с беспомощным старцем и обычным кольцом из потухших камней просить Светлобога соединить нас?!

Подойдя к кругу, присела и провела по нему рукой. Сила в нем жила, но кто-то запечатал его, чтобы не могли ею воспользоваться. Интересно, князь знает ли об этом? Нет, Игорь далек от волшебства. Княгиня могла иметь какие-то знания ведьмы от рода, да растеряла их давно. Наверное, рано замуж выдали, потому сила, данная природой, давно растеряла. Не видят они.

Поднялась на ноги и оглянула, решив не пробуждать ведьмин круг. Сначала надо разобраться, почему его запечатали.

Волхв затянул традиционную венчальную на жития и благости. По краю поляны стояли привязанные лошади, приготовленные домовятами. Они суетились, старательно путая сбрую. Самим же потом в порядок приводить.

Мне показали, каким конем можно воспользоваться, и быстро исчезли, закончив шкодить. Лесные вильки с любопытством выглядывали из цветов, предчувствуя скорую забаву. Феечки трепыхали крылышками, разбрасывая пыльцу, осыпая собравшихся. Пыльца не простая, а волшебная, показывает, какие мысли и чувства человек на самом деле испытывает.

Волхв, например, явно старался угодить княгине, и как можно скорее всё закончить. Княгиня преследовала явный расчет. Князь – сердечко невольно сжалось – любовь. Хотя оттенки страсти плескались сильные, но основное всё равно любовь.

Сделала несколько шагов в сторону лошадей, остановилась. Никто не возмущается. Еще несколько шагов, тишина. Всё внимание на волхва и князя, который с серьезным видом смотрит в ведьмин круг и ждет оттуда явление Светлобога. Я же тихими перебежками между лошадьми добралась до указанного скакуна и вскочила в седло, прижалась к луке седла и ткнула голыми пятками. Кобылица тихо тронулась в указанном направлении. Никто на нас не оглянулся. Волхв потрясал сухими ручонками, тщетно призывая Светлобога к ведьминому кругу. Окружающие недоуменно стали поглядывать то на круг, то на волхва.

Прячась за крупами лошадей, на своей лошадке тихо потрусила в сторону леса, стараясь цокотом копыт не привлекать внимания.

– Князь! Невеста! – раздался крик одного из помощников.

Я припустила лошадку во всю прыть. Домовятки пошутили знатно, перепутали сбрую, распустили подпруги. Если кто-то решился сесть, сваливался вместе с седлами. Князь сдернул отстегнутое седло, взлетел на спину могучего коня и стрелой помчался за мной.

Обернулась на него и подула с ладошки, могучий ветер не смог сбить тяжелого коня с всадником. Опустила руку ладонью вниз, прося помощи у земли. Волна побежала навстречу князю. Конь легко перепрыгнул. Тряхнула косами – стена огня выросла позади меня. Конь князя наконец остановился перед ней, отказываясь скакать дальше.

Я на лошадке нырнула в лес, и деревья откликнулись на просьбу о помощи, прикрыли своей листвой. Теперь любую погоню остановят, не пустят за нами.

Из сумки, привязанной домовятами к луке седла, достала сучок, подаренный болотником, положила на ладонь и припустила лошадку в нужном направлении.