Сладкая, как мед

Глава 22

Весь обратный путь к замку Невилл потратил на то, чтобы убедить Сару, что в случившемся виноват герцог Чевиот.

— Я ни за что в это не поверю, — снова и снова повторяла она.

— Но ведь кто-то же подпилил эти бревна! — гневно возражал Харви. — И вряд ли это сделал лорд Патрик.

— В дыру мог провалиться любой из нас, — напомнила Сара. — Я оказалась первой случайно.

— Вот именно! — подхватил Патрик Он не отставал от Сары ни на шаг и явно был очень испуган. Сара постаралась утешить его, обняв за хрупкие мальчишеские плечи.

— Для такого, как Чевиот, чужая жизнь ничего не стоит, — мрачно бурчал Невилл. — Он готов пожертвовать кем угодно, лишь бы добраться до тебя!

— Все, Невилл, я не желаю больше этого слушать! — возмутилась Сара.

Но Невилл вдруг выскочил вперед, загородив дорогу Саре и Патрику.

— Нет, Сара, ты все равно меня выслушаешь! Тебе грозит смертельная опасность, и я хочу, чтобы ты покинула это ужасное место и вместе со мной вернулась в Лондон. Как ты не понимаешь? Тебе следует бежать отсюда, пока не поздно!

Отчаянные вопли Невилла не могли не напугать Патрика.

— Сара, а вдруг мистер Харви прав? Может, вам действительно стоит уехать — хотя бы на время, пока мы сами во всем разберемся?

Сара заглянула в его тревожное лицо.

— Я подумаю, — пообещала она.

Когда они вернулись домой, вдова сидела одна в верхней гостиной и занималась вышивкой. По ее словам, Энтони, Лоренс и Макс заседали внизу, в кабинете.

— По-моему, ваша светлость, нам следует послать за ними немедленно, — мрачно объявил Невилл. — И обсудить все, что здесь случилось!

Вдова вовсе не торопилась выполнять требование какого-то жалкого купчишки и попыталась выяснить, что именно толкает его на столь дерзкие речи. Однако вскоре убедилась в тщетности своих усилий и отправила горничную за своими сыновьями — приемным и родным.

Весь этот день Макс не находил себе места от нетерпения — ему хотелось узнать, что именно случится в шалаше. Сегодня на рассвете он побывал в парке и собственноручно подпилил бревна на помосте так, что они не могли бы выдержать даже ребенка.

Что-то непременно должно было произойти.

И когда в кабинет постучал лакей и сообщил, что герцога и лорда Лоренса срочно требуют в гостиную, Макс не сомневался: вот оно, началось!

Он не стал просить разрешения и следом за братьями отправился в гостиную. Лоренс шел первым и не мог видеть, что делает Макс, а герцог предпочел промолчать.

Войдя в гостиную, Макс увидел, что Сара сидит в кресле возле окна, а Патрик пристроился на оттоманке у ее ног. Вдова и Невилл Харви расположились на диване напротив камина. Невилл вскочил на ноги, едва на пороге появился Чевиот.

Окинув внимательным цепким взглядом Сару, Патрика и Невилла, Макс пришел к выводу, что никто из троих не пострадал.

Его не особенно волновало, пострадает кто-то сегодня или нет. Главное, Макс должен добиться, чтобы все в замке поверили, будто несчастный случай снова подстроил Энтони.

Тем временем Невилл Харви грозным тоном изложил суть происшествия в парке.

— Представьте, ваша светлость, — бревна оказались подпилены! — трагически воскликнул он. — Я осмотрел их самым тщательным образом, и лорд Патрик видел это своими глазами. Кто-то заранее подстроил все в надежде, что один из нас упадет с настила!

— Боже мой! — простонала вдова. — Как это подло!

— С Сарой снова случилось несчастье? — нахмурился Лоренс. — Это действительно становится подозрительным…

— Да! — выпалил Харви. — Если бы я не оказался достаточно близко, чтобы ее поймать, она могла запросто свалиться в дыру! Этот шалаш устроен достаточно высоко, и при падении ничего не стоит свернуть себе шею.

Три пары глаз устремились на Энтони.

— С тобой все в порядке? — спросил он у жены.

— Да, — отвечала Сара. — Со мной ничего не случилось.

— Хотел бы я знать, ваша светлость, отчего проломились эти бревна! — язвительно изрек Невилл. Энтони ничего не ответил. Макс решил, что настал его час вступить в игру.

— Надеюсь, вы не имеете в виду, что его светлость каким-то образом причастен к этой глупой шутке? — с вызовом проговорил он, обращаясь к Невиллу Харви.

— Шутке?! — взревел Невилл. — Да ведь это настоящее покушение на убийство!

Макс демонстративно встал рядом с Энтони, давая ему понять, что в любом случае останется на его стороне.

Энтони заговорил — приглушенным, сдавленным голосом, доносившимся словно откуда-то издалека:

— Я немедленно допрошу слуг, не видел ли кто-нибудь из них что-то подозрительное.

— Как будто слуги посмеют донести на своего хозяина! — ехидно воскликнул Невилл.

Макс не спускал глаз с неподвижно застывшего лица Энтони. Его голос оставался таким же мертвым и далеким:

— Вопреки общему мнению я не имею ни малейшего касательства к происшествию в шалаше.

— Конечно, нет! — горячо воскликнул Макс. Наконец-то ему удалось привлечь к себе внимание Энтони! Герцог покосился на него и вполголоса сказал:

— Спасибо, Макс.

— У меня ужасно болит голова, — заявила Сара, поднимаясь с кресла. — С вашего позволения, я бы хотела пойти прилечь.

— Разумеется! — пропела вдова, не скрывавшая, своего злорадства.

Сара предпочла не обращать на это внимания и молча покинула гостиную.

— Я сейчас же займусь слугами, — сказал герцог. — Макс, ты не мог бы помочь мне их опросить?

— Конечно, Энтони, я тебе помогу!

Макс чувствовал себя именинником, следом за Энтони покидая гостиную. Уж теперь-то она наверняка отвернется от мужа! Теперь-то он узнает, он поймет, кто любит его по-настоящему!

Сара сидела у себя в спальне на широком низком подоконнике и смотрела в окно на чудесный зеленый сад. Джон Киркленд, молодой садовник, звонко щелкал большими ножницами, подравнивая живую изгородь.

Он отлично справляется со своими обязанностями. Сара не ошиблась, предложив доверить ему место главного садовника.

Она устало помассировала глаза. Аромат чайных роз, стоявших в большой вазе, показался ей слишком сильным.

Сара снова повторяла про себя, что ей следует как можно скорее разобраться в том, что происходит в Чевиоте. Надо сесть и все спокойно обдумать.

Хотя именно об этом ей хотелось бы думать меньше всего. Ее до сих пор бросало в дрожь, стоило вспомнить то жуткое ощущение, когда настил проломился у нее под ногами. Если бы не Невилл…

Невилл считает, что это Энтони пытается ее убить. Но Сара не хотела, да и просто не могла в это поверить!

Рассеянно уставившись на идеально подстриженные линии живых изгородей, Сара размышляла над тем, что в итоге не ошиблась, когда сказала, что кто-то толкнул ее с лестницы. Она действительно упала не случайно.

В памяти невольно всплыло еще одно жуткое ощущение, от которого она с удовольствием бы избавилась навсегда… сильная, жестокая рука, безжалостно упершаяся ей в спину. Энтони считал, что Сара ошибается, и она послушно пыталась себя в этом убедить.

Оказалось — напрасно.

Но кому и с какой стати вдруг понадобилось от нее избавиться? Этот вопрос неизменно ставил Сару в тупик. Она не могла найти ни одного вразумительного ответа.

Повернув голову, она оглянулась на свою кровать. Вспомнила, какой ее Энтони — ласковый и страстный. Невозможно, невероятно, чтобы человек, любивший ее с таким пылом, мог пожелать ее смерти!

Впрочем, чужая душа — потемки, а тем более для Сары. Что она знает о мужчинах и о страсти? Скольких женщин до нее Энтони заключал в объятия с таким же пылом? Пожалуй, не один десяток!

Почему-то эта мысль принесла ей ужасную боль.

Она резко отвернулась к окну, уперлась лбом в холодное стекло и стала следить за Джоном Кирклендом, придававшим кроне тиса ровную круглую форму.

Сердце горячо твердило ей, что муж никогда в жизни не поднимет на нее руку, но в мозгу упорно стучало: «Если не Энтони, то кто?»

Да, она сама сказала Невиллу, что деньги для Энтони не главное. Но ведь он женился на ней исключительно ради денег! И от этого факта невозможно отвернуться. Он женился не по любви, а по расчету. И вполне справедливо мог рассчитывать на то, что после смерти деда ему достанутся еще большие деньги.

Она знала, как сильно он любит свой Чевиот. А ведь на это уходит немало средств — поддерживать в порядке такое огромное поместье. А чего стоит их шикарный образ жизни — толпа раскормленных слуг, французский повар, страсть к чистокровным лошадям…

Неужели Невилл прав?

— Нет! — горячо прошептала она. — Нет! Я ни за что в это не поверю!

Сара услышала, как тихонько скрипнула дверь, и обернулась. Это Энтони вошел к ней из своей спальни. Он нерешительно замер на пороге, держась за дверную ручку и не спуская глаз с Сары.

— Никто из слуг ничего не видел, — коротко сказал герцог.

Его лицо поражало своей замкнутостью и отчужденностью, а глаза словно потускнели, подернувшись серой дымкой.

И Сара внезапно вспомнила строки из «Сказания о старом мореходе», о котором Энтони сказал когда-то, что оно бередят ему душу:

Один, один, всегда один, Один и день и ночь!

И Бог не внял моим мольбам, Не захотел помочь!

Ее саму потрясли те муки одиночества, отчаяния и предчувствия скорой гибели, что так живо выразил в своих стихах Колридж. И Сара вздрогнула от испуга, предположив, что это сказание вполне может отражать ту бурю чувств, что терзает сейчас одинокую душу Энтони.

Она вспомнила о его кошмарах, о его ужасе от всего, что пришлось повидать на войне.

И в этот миг она поняла, что, несмотря на все сомнения и неясности, Энтони не мог быть замешан в случившихся с ней несчастьях. Что, по сути дела, он мучился не меньше Сары и был такой же жертвой чужой жестокости, какой являлась она.

Темные выразительные глаза расширились, отражая озарившую ее догадку.

— Энтони! — прошептала она. — А вдруг кто-то нарочно старается навредить мне так, чтобы бросить тень на тебя?

— Что ты имеешь в виду? — Его лицо продолжало оставаться таким же равнодушным.

— А ты сам подумай! — В возбуждении Сара даже подалась вперед. — Это же нарочно было сделано так грубо. Сперва я успела почувствовать и запомнить, что кто-то меня толкнул. А сегодня бревна были подпилены так, что ни у кого не возникло сомнения в злом умысле! — Ее глаза сверкали все ярче по мере того, Как Сара проникала в Подоплеку этих происшествий.

— Кто-то упорно старается обставить все так, будто ты пытаешься меня убить! — выпалила она. И содрогнулась от страха.

— Означает ли это, что ты не считаешь меня виновным? — уточнил он каким-то странным, чужим голосом.

— Ох, ну конечно, ты не виновен! — воскликнула Сара. — Если бы ты действительно собрался меня извести, то придумал бы для этого более умный способ — никто бы тебя и не заподозрил!

Только теперь герцог осмелился покинуть свое место у порога. Он подошел к Саре, опустился на колени и спрятал лицо в складках ее платья.

— Слава Богу! — горячо прошептал он. — Слава Богу!

Она молча погладила его по голове.

— Сара, я так боюсь за тебя! — глухо признался он. — Тебе следует покинуть Чевиот. Возвращайся в Лондон, к деду, пока я сам не выясню, что тут творится.

— Нет, — возразила она. — Я ни за что тебя не оставлю!

— Разве ты Не понимаешь? — Он поднял растерянное грустное лицо. — Как по-твоему, зачем этот кто-то пытается разделаться с тобой так, чтобы тень пала на меня?

— Понятия не имею, — беспомощно призналась она.

— Ну так послушай: если ты погибнешь, а меня арестуют за убийство, Лоренс получит титул!

— Ох, нет, только не это, — охнула Сара. — Неужели, по-твоему, Лоренс…

— Возможно, — мрачно промолвил он. — Или это могла устроить моя драгоценная мачеха, чтобы услужить родному сыну. Но не важно, кто именно это делает, — главное, что тебе грозит опасность! А этого я не потерплю.

Они долго молчали, не спуская друг с друга глаз. Наконец Сара задумчиво произнесла:

— А знаешь, ведь это может оказаться даже Невилл. Он все еще не смирился с тем, что я не стала его женой. Может, он надеется меня запугать, чтобы я развелась с тобой и вышла замуж за него?

— Мы должны учитывать и этот вариант, — согласился герцог. — Ведь все несчастья начались с той минуты, как он явился в Чевиот.

— Так или иначе, нам самим предстоит докопаться до правды. — У Сары вырвался прерывистый тяжкий вздох. — Но как?

— Я собирался проследить за действиями Лоренса и мачехи, — сказал Энтони. — А теперь, пожалуй, присоединю к этому списку и Харви.

— Но кому ты поручишь слежку? Здесь на виду каждый новый человек! Даже если нанять детективов, вдова и Лоренс моментально насторожатся и станут вести себя еще осторожнее.

— Я Хотел заплатить кое-кому из слуг. — Он грустно улыбнулся и добавил:

— Пожалуй, мне следует обратиться к тебе за рекомендациями, кому из них я могу доверять. Ты знаешь их гораздо лучше.

Сара задумалась, озабоченно хмуря брови. И медленно кивнула.

Энтони выпрямился, благодарно посмотрел на нее сверху вниз и прошептал, ласково проведя пальцем по ее носу:

— Что бы я без тебя делал?

Его слов, взгляда, ласки было достаточно для того, чтобы Сара ощутила острую вспышку желания. Она вскочила и подставила ему лицо.

Поцелуй разжег в герцоге ответное пламя. Не прошло и минуты, как он подхватил Сару на руки и понес в постель.

Энтони уложил ее на спину, наклонился и снова поцеловал в губы. Она прижалась к нему с невольным жалобным стоном, и он шепнул:

— Подожди минутку.

Обмирая от страсти, Сара следила, как он поспешно избавляется от одежды. Над ними висела тень предательства, тень смертельной опасности, и это делало ее желание еще более неистовым. Она хотела обнимать его, ласкать, почувствовать его в себе как можно скорее. Но вот Энтони разделся и подошел к кровати, чтобы раздеть ее.

Сара едва дождалась, пока с одеждой будет покончено, и открылась ему навстречу. Их губы слились так же жадно, как соединились тела. Сара упивалась тяжестью его тела, его теплом, его запахом. Она гладила широкую мускулистую спину, казавшуюся такой сильной и неуязвимой. Однако теперь она знала, что это совсем не так. И обнимала его еще крепче.

Повторяя ее имя, он двигался все чаще, все сильнее, и с каждым рывком что-то таяло у нее внутри, а тело начинало трепетать в предвкушении блаженной разрядки. Сара прижимала его к себе что было сил, побуждая проникнуть как можно глубже, до конца, словно желая удержать в себе и защитить от опасностей и невзгод.

Оба не обратили внимания на то, что, под его неистовыми толчками Сара упирается головой а твердую спинку кровати. И когда она затрепетала под ним от экстаза, он запрокинул голову и с хриплым стоном содрогнулся, вместе с ней ослепнув от невидимой волшебной вспышки.

Они надолго затихли среди измятых простынь, тесно прижимаясь друг к другу разгоряченными телами. Сара упиралась лбом ему в плечо. Она провела языком по гладкой коже и почувствовала соленый привкус.

— Я так тебя люблю! — промолвила она.

Сара почувствовала, как напряглось его тело. Энтони взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Вполне удовлетворенный тем, что прочел в ее взоре, он отпустил Сару и ласково погладил по шелковистым волосам.

— Прежде я всегда был один, — признался он. — Но теперь у меня есть ты.

Ее сердце сладко замерло от этих слов. И все же она рассудительно напомнила:

— Но ведь тебя любят многие, кроме меня, Энтони.

— Эти многие любят не меня настоящего, а меня воображаемого, — отвечал герцог, так же осторожно гладя ее волосы.

И Сара не могла ему возразить. Безупречная красота ее мужа ослепляла окружающих настолько, что они уже не имели возможности различить истинный облик человека, спрятанный под неотразимой внешностью.

— Подумать только, — добавил он. — Я мог бы вовсе не узнать тебя, если бы не нуждался в деньгах!

Его искренний, удивленный тон чуть не заставил Сару разрыдаться от счастья.

— И я тоже не согласилась бы за тебя, выйти, не пообещай ты мне помочь стать художницей! — потрясение прошептала она.

— Но ты и так художница, — возразил герцог. — Я всего лишь пообещал тебе помочь усовершенствовать свое искусство.

Она молча улыбнулась.

— И все же я считаю, что тебе следует вернуться в Лондон, Сара, — вдруг сказал он. — Я так боюсь за тебя!

— Но если я вернусь в Лондон, — рассудительно возразила она, — то покушения наверняка прекратятся, и мы так и не сможем ничего узнать. А пока негодяй не пойман с поличным, нам по-прежнему будет грозить опасность.

Энтони надолго умолк. И наконец неохотно признал:

— Пожалуй, ты права. — Он снова задумался и добавил голосом, который Сара называла про себя «командирским»:

— Я позволю тебе остаться, если ты согласишься иметь при себе кого-то в качестве телохранителя.

— Хорошо, — согласилась Сара с покорным вздохом. — Ты приставишь ко мне кого-то из слуг?

— Нет. Я приставлю к тебе человека, которому могу доверять. И это будет Макс!