Сладкая парочка

Глава восьмая

Пентхаус был роскошен. Мраморный холл, высокие потолки, дорогой паркет, во всех комнатах антиквариат и картины.

Но самое большое впечатление на Тину произвел вид из окна, выходившего на Форсит-Парк. Полная луна серебрила кроны деревьев; огни города мерцали в темноте. Она могла только воображать, насколько захватывающий вид открывается отсюда днем.

Интересно, доведется ли мне его увидеть…

Тина прошлась по комнате, задержавшись у изумительного чиппендейловского буфета, полюбовалась резной рамой зеркала.

Заглядевшись на искусные завитки, она даже не заметила, как сзади подошел Рэй и обнял ее.

— Извини, я должен был перезвонить Йену.

— Все хорошо?

По дороге Рэй рассказал Тине о теле, найденном на чердаке, и о подозрении, что это может быть его кузина Викки. Тина ужаснулась: что же сейчас творится в доме у Данфортов? Ей было безумно жаль родителей Виктории.

— Йен хотел предупредить меня. Оказывается, одна пронырливая журналистка, Ясмин Кармоди, что-то разузнала. Никола хочет как можно дольше утаивать этот инцидент. Скандал в самом начале кампании очень невыгоден.

— Разве можно такое скрыть?

— Надолго — нет. — Рэй вздохнул. — Особенно когда за каждым углом сидит по дюжине журналистов, которые только и ждут хотя бы намека на скандал. Мы решили воздержаться от официальных заявлений, пока не будут готовы результаты экспертизы ДНК.

— Я не смогла бы все время находиться под прицелом фото— и видеокамер. Я бы просто не выдержала.

— Это неотъемлемая часть моей жизни, — пожал плечами Рэй. — И жизни моей семьи. Наверное, мы уже привыкли.

— От моей семьи ты, наверное, в шоке.

Рэй улыбнулся ее отражению в зеркале.

— У тебя очень симпатичная семья. Хотя я, кажется, не понравился твоему папе. Он на меня так смотрел, что я думал, он меня зарежет.

Тина рассмеялась.

— Моему папе не нравится ни один мужчина, который приглашает кого-то из нас на свидание. Он говорит, всем мужчинам нужно только одно.

— Он не ошибается. — Рэй поцеловал Тину в шею, потом потянулся губами к ее уху.

Близость его тела, его губы всего в нескольких дюймах от ее сводили с ума. Тина отчаянно хотела повернуться и впиться поцелуем в его рот, но лишь стояла и завороженно смотрела в зеркало на то, как Рэй ее целует.

— Я думал о тебе сегодня, — прошептал он.

— Да? — Ее дыхание участилось, когда Рэй стал покусывать мочку ее уха.

— А ты? Ты думала обо мне?

— Нет. — Тонкие волоски на ее шее стали дыбом от возбуждения.

Он встретил ее взгляд в зеркале и самодовольно улыбнулся.

— Лгунья.

— Может, вспомнила пару раз, — пробормотала Типа, задыхаясь.

— Всего пару раз? — Рэй уткнулся лицом ей в шею.

Ее кожа загорелась от прикосновения жадных губ. Боясь не устоять на ногах, Тина откинулась назад и прислонилась к Рэю.

— Пару-тройку…

Она почувствовала, как Рэй улыбнулся, не отрывая губ от ее шеи.

— И о чем же ты думала?

— О полотенце.

Он поднял голову.

— О полотенце?

— Не совсем. О выражении твоего лица, когда вошла тетя, а ты красовался в одном полотенце… — От этого воспоминания щеки Тины запылали.

Рэй расплылся в улыбке.

— Ты своего лица не видела.

— Не каждый день родственники застают меня в объятиях полуголого мужчины.

— Рад это слышать. — Он слегка укусил ее щеку. — Очень рад.

Тина задрожала и повисла на его руках — ноги совсем не слушались.

— Моя тетя хочет тебя сфотографировать, — еле выговорила она.

Рэй опять выпрямился и недоверчиво посмотрел в глаза ее отражению.

— Меня?

— В полотенце. — Она с удовольствием смотрела, как его губы изгибаются в чувственной улыбке. — А лучше — без него.

— Возможно, в другой раз. Сейчас я занят.

— Неужели? Чем же?

— Вот этим, — прошептал Рэй, возвращаясь к уху Тины.

Он никак не мог налакомиться ею. Наблюдая в зеркале, как растет ее возбуждение, он все больше распалялся сам. Трепетание ресниц, прерывистое дыхание, от которого у нее вздымалась грудь, румянец страсти на щеках. Рэй запустил обе руки под свитер Тины, скользнул всей ладонью по горячей нежной коже. Обхватив ее груди, он почувствовал, как затвердели соски от его прикосновений.

— Рэй, — выдохнула Тина и попыталась повернуться к нему лицом.

Но он крепко держал ее.

— Не двигайся. Я хочу смотреть.

Она замерла, наблюдая в зеркало, как Рэй медленно стягивает с нее свитер.

На ней был простенький, совершенно подростковый бюстгальтер наивно-розового цвета. Но Рэй мог поклясться, что в жизни не видел ничего более сексуального. Он осторожно потянул ткань вниз, высвобождая нежные холмики.

Тина смущенно потупилась.

— Подними глаза, Тина, — приказал Рэй хриплым голосом. — Смотри.

Она послушно глядела, как он накрывает ладонями, стискивает ее груди, ласкает большими пальцами соски, а они набухают и становятся тверже.

Ему хотелось овладеть ею немедленно, прямо тут. Но он не мог оторваться от их отражения. Рэй был опьянен этой картиной: его сильные загорелые пальцы скользят по молочно-белой коже, смущенно и страстно розовеющей под его ласками. В этом была и скрытая борьба: кто первым не выдержит и попросит пощады.

Тина застонала, запрокинув голову, но приняла вызов: ее руки тоже нашли себе занятие.

Она ласкала его бедра медленными, ритмичными движениями — вверх-вниз, вверх-вниз, — постепенно двигаясь к внутренней стороне. Когда ее рука дотронулась до воплощения его мужественности, Рэй судорожно вздохнул.

Тина не знала, как она все это выдерживает. Ощущение твердой мощи, упирающейся ей в ягодицы, отражение в зеркале: смуглые руки на ее груди, язык, ласкающий ее ухо.

Разве Рэй не понимает, как мучит ее, ведь она сходит с ума от желания?

Единственное, что утешало, — не она одна мучилась. Его глаза потемнели от страсти, дыхание стало прерывистым.

— Рэй, — выдохнула она, потом прижалась к нему теснее и начала поводить бедрами из стороны в сторону.

Его рука скользнула к застежке ее брюк, он потянул молнию вниз и стал ласкать живот Тины. Потом прижал губы к ее уху и еле слышным шепотом рассказал, что собирается делать дальше.

— Да, да, я так хочу этого, — простонала Тина, удивляясь, когда она успела стать такой раскованной, такой свободной. Она готова была отбросить последние остатки стыда… И отбросила, когда Рэй запустил руку ей в трусики. — Посмотри на меня, — сказала она, задыхаясь. Встретив в зеркале его обезумевший взгляд, она выгнулась и крепко прижалась к нему ягодицами. — Я хочу тебя, — сказала она прямо. — Хочу, чтобы ты вошел в меня.

Рэй резко развернул ее и впился в губы поцелуем, потом подхватил ее и понес в спальню. Все это время он ни на секунду не отрывался от ее губ. Не расплетаясь, они рухнули на кровать. Тина чувствовала жадные поцелуи на лице, на шее, на груди. Рэй поймал ее сосок губами и стал ритмично ласкать языком. Тина выгнулась, чувствуя, как всю ее, от головы до ног, пронизывают молнии желания. Рэй был то нежен, то груб, и Тина не могла понять, что ей больше нравится. И то и другое волновало ее, доводило до безумия.

Прошлой ночью Тине казалось, ничего более прекрасного не бывает. Но то, что происходило сейчас, совершенно ошеломило ее. У нее было чувство, что он овладевает не ее телом, а ее душой. И она отдавалась ему полностью.

Рэй мощно двигался внутри нее, то горячо и быстро, то чувственно-медленно.

Когда первая волна содроганий прокатилась по ее телу, Тина вскрикнула и вонзила ногти в его спину, покрытую капельками пота. Рэй крепко стиснул ее бедра и удерживал, пока ее тело окатывала волна второго оргазма.

С низким, коротким стоном Рэй упал на нее.

Слишком опустошенные, чтобы двигаться, или говорить, или думать, они просто молчали, восстанавливая дыхание. Проходили минуты, а может, часы. Потом Рэй перекатился на спину, увлекая ее за собой.

Тина лежала на его груди, слушала лихорадочный стук сердца.

И улыбалась.

Очнувшись, Рэй никак не мог сообразить, сколько времени прошло. Часы говорили, что он спал всего несколько минут. Тина жалобно забормотала, когда он осторожно выскользнул из-под нее.

— Тебе холодно? — Рэй укрыл ее одеялом.

Ее глаза приоткрылись.

— Не было, пока ты не ушел.

Свет луны омывал стены, расчерчивал призрачными полосами паркет.

Забравшись к Тине под одеяло, Рэй нежно рассматривал ее лицо.

— Ты неплохо смотришься на моем лежаке. Тебе идет.

Тина ласково провела пальчиком по его плечу.

— Он такой большой.

Рэй самодовольно усмехнулся.

— Благодарю.

Рука Тины скользнула ниже.

— Твой лежак.

— О! — Рэй принял обиженный вид. — Но я рад, что он тебе понравился.

Его не столько возбуждало то, что она делала, сколько то, чего она не делала. Тина водила пальчиком по его груди, по животу, но упорно обходила «запретную» территорию.

Хотя для нее она точно не запретная, подумал Рэй.

Он поймал ее руку.

— Тина, посмотри на меня.

Она подняла на него глаза, и Рэй понял — ей вовсе не нужно его касаться, чтобы свести с ума. Достаточно просто посмотреть на него таким томным взглядом.

— Я не собираюсь больше делать вид, что ухаживаю за Рэйчел.

Ее рука замерла.

— Я не заставляю тебя.

Рэй наклонился и поцеловал ее.

— Я хочу завтра поговорить с твоими родителями…

— Нет! — Тина резко села в кровати. — Я должна сперва поговорить с Рэйчел. Подготовить ее.

— Я понимаю, это все усложнит. Но тебе же двадцать четыре года!

Тина покачала головой.

— Ты не знаешь отца. Когда речь идет о его дочерях, он становится совершенно ненормальным.

— Но что он имеет против меня? — воскликнул Рэй. Потом задумался и печально улыбнулся. — Правда, я совратил его младшую дочь и лишил ее девственности…

— Тебе повезло, что мой отец пекарь, а не мясник, — сказала Тина с улыбкой. — Рэй, я хочу, чтоб ты знал: то, что мы занимались сексом, вовсе не значит… Я хочу сказать, ты совсем не обязан… Я не прошу поддерживать… — Она обреченно вздохнула. — В общем, ты понимаешь.

— Отношения? — Слово было совершенно непривычным для него. Рэй несколько раз повторил его и обнаружил, что оно не так кисло на вкус, как он ожидал.

Вдруг он с потрясающей ясностью понял — ему нравится вкус этого слова.

Но Тина между тем косноязычно доказывает ему, что не ожидает… не требует… не просит…

Он, нахмурившись, поглядел на нее.

— Ты даешь мне отставку, Тина?

— Нет, конечно, нет! — изумленно возразила она. — Я просто хочу, чтобы мы были открыты и честны друг с другом.

— Разве мы не открыты и не честны?

— Я не хочу, чтобы между нами возникали недоразумения.

— Кажется, они уже возникли. — Рэй крепко взял Тину за плечи и навис над нею. — Я не знаю точно, что происходит между нами, но уверен — я хочу быть с тобой и не собираюсь этого скрывать.

— Я тоже хочу быть с тобой, — мягко сказала она. — Но ваша семья, кампания твоего отца…

— Кампания моего отца не имеет никакого отношения к нам с тобой, Тина. С кем я встречаюсь, чем занимаюсь в частной жизни — мое дело.

— И каждого репортера в Саванне, — добавила она.

— С этим ничего не поделаешь, — отрезал Рэй. — Я Данфорт. И не хочу быть никем другим.

— Я не хотела бы, чтобы ты был кем-то другим, — Тина погладила его по щеке.

Этот жест был таким нежным и простым, что Рэй растерялся. Он не мог припомнить, чтобы женщина когда-нибудь прикасалась к нему с такой бескорыстной лаской. Рэй взял ее прекрасное, тонкое лицо ладонями и нежно поцеловал. Его язык медленно скользил, свиваясь с ее языком. В глубине нежности пробудилось новое желание, поцелуй становился все горячее. Рэй ухватил ее бедра, наслаждаясь их теплой округлостью, раздвинул их, осторожно проник вовнутрь и перекатился на спину.

Тина выгнулась, принимая его сантиметр за сантиметром. Рэй медленно входил в нее, продлевая эту сладкую пытку, но в конце концов не выдержал и мощным движением вторгся до конца.

Тина начала двигаться. Сначала медленно, растягивая томное удовольствие, пока оно не стало невыносимым. С каждым толчком ее бедер ритм нарастал, превращая их соитие в дикую пляску.

Глаза ее закрылись, волосы рассыпались по плечам, она запрокинула голову с громким стоном. Рэй пронзал ее яростными ударами, пока его не смело вихрем блаженства.

Тина упала на него, задыхаясь и бормоча что-то несвязное.

Сердцебиение успокоилось, дыхание стало мерным, а Рэй все обнимал Тину, крепко прижимая к себе.

— Я не буду больше лгать, — напомнил он ей.

— Завтра, — пробормотала она покорно. — Я поговорю с родителями завтра.