Сладкое место

Глава 3

Я привыкла получать то, что хочу.

Если работа в ресторане и научила меня чему-нибудь, то это тому, что все возможно, если закатать рукава и приложить немного усилий. Те свидания в слепую в бухте Pelican Key? Все прошло так, потому что я потеряла интерес, и не как иначе. Поэтому, когда Финн ушел той ночью, я осталась в замешательстве. Но я не опускаю руки. Собираясь лечь спать, я внушаю себе, что всё это не имеет значения. Это мое первое свободное Рождество за целую вечность. И будь я проклята, если собираюсь позволить какому-то морскому биологу испортить его, даже несмотря на то, насколько он сексуален.

Я просыпаюсь рано, разбуженная криком чаек, парящих над водой. Но я рада этому. Ведь на этот раз я просыпаюсь на рассвете, не для того, чтобы заниматься работой в ресторане. У меня абсолютно ничего не запланировано, и я чувствую себя просто великолепно.

Я медленно потягиваюсь на простынях из египетского хлопка, которые привезла из дома. Этой ночью я спала нагишом. Обычно я этого не делаю. Вообще-то я больше отношусь к тому типу женщин, которые спят в атласной пижаме или в любом другом белье. Но, несмотря на то, что произошло у нас с Финном ночью, я чувствовала себя свободно и легко. В конце концов, это мой отпуск.

Я не собираюсь одеваться, так и завтракаю на скорую руку кексами Hostess Brands[2] и пивом у себя на кухне. Затем подхожу к входной двери. Я вижу, как в ярком дневном свете, океан бьётся о берег. Он сверкает, как опал. Держу пари, что вода сегодня теплая. Я задерживаюсь у двери.

А затем, чисто импульсивно, открываю дверь и спускаюсь с крыльца. Мои голые стопы утопают в песке. Я пробегаю между своей машиной и грузовиком, который, должно быть, принадлежит Финну, направляясь по наклонной дюне прямо к воде.

Море как будто обнимает меня, лаская мой живот, бедра и ноги. Я плаваю до тех пор, пока руки и ноги держат меня. Затем я останавливаюсь, чтобы пригладить волосы назад. Когда я была маленькой, я мечтала стать русалкой, расчесывала волосы вилкой и грезила о принцах. и сейчас я, действительно, ощущала себя одной из них, окруженная бескрайним морем.

Не знаю, сколько времени прошло, когда я решила вернуться на берег. В конце концов, на мне не было не только купальника, но еще и часов. Небо к этому времени стало полностью голубым, без желто-серых оттенков раннего утра. Я сражалась с подводными течениями, и боролась руками и ногами со стеной волн. Я закашлялась и потом начала вытирать соль с лица, когда услышала голос. Глубокий вибрирующий баритон.

– Доброе утро, Эви.

О Боже. Это Финн. Как я могла забыть, что он будет здесь, – он же говорил, что должен рано встать, чтобы понаблюдать за черепахами. Я замерла в воде, которая доходила до талии, судорожно прикрывая руками грудь. Прикидываю, есть ли шанс выйти из воды незамеченной? Финн стоит на отмели, босиком и с обнаженной грудью, одетый только в плавки. Кажется, что его кожа сияет в солнечном свете. Он не выглядит смущенным, выставляя напоказ свои выпуклые грудные мышцы или обнаженный торс, так почему я должна стесняться своего тела? В конце концов, я много работаю, чтобы поддерживать его в хорошей форме, не смотря на мою привычку вкусно поесть. Я расправляю плечи и уверенно шагаю из воды. Финн смотрит прямо на меня, с ровной и уверенной улыбкой на губах, в то время как его глаза сконцентрированы на моей груди. Ладно, пусть насладится шоу. Я думаю, он должен получить представление о том, что он пропустил прошлой ночью.

– Доброе утро, Финн, – говорю я четко. Я подхожу ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Он мог бы прикоснуться ко мне, если бы захотел, просто протянуть свои сильные руки и провести по моему животу, на котором бисером блестят капельки воды.

– Доброе утро, – говорит он снова.

– Ты уже говорил это, – даю ему отпор с огоньком в голосе. Я не забыла прошлую ночь, и ему не позволю забыть. – Как поживают твои черепахи?

– Все еще не вылупились, – говорит он. Его взгляд задерживается на мне еще на мгновение. А затем он отводит глаза. Он морщит лоб, как будто изо всех сил старается сосредоточиться. – Но могут вылупиться в любую минуту. Тебе, эээ… нужно одеться.

Я замечаю, что улыбаюсь. Он настолько предан своей работе, что даже обнаженная женщина не может удержать его внимание.

– Пойду, надену что-то более удобное. Не хотела бы оскорбить своим видом твоих черепашек.

Когда я иду в дом, чувствую, что его взгляд становится менее напряженным. Но когда я останавливаюсь на крыльце отжать свои мокрые волосы, я ловлю его за тем, что он смотрит на меня. Не с отвращением или раздражением. Наоборот, он смотрит на меня с жадностью. До тех пор, пока мои глаза вызывающе не встречаются с его, и тогда он упрямо отворачивается к морю.

Я вылавливаю любимый бикини из своего рюкзака и натягиваю эти малюсенькие кусочки ткани. Он желтый, и отлично подходит к моему золотистому загару. Затем я хватаю простыню с постели и направляюсь наружу. Финн перемещается по пляжу, делая заметки. Его рука быстро двигается по странице. На лице выражение полной сосредоточенности. Я не могу не задаваться вопросом, что же происходит в его симпатичной голове. Но сдается мне, что вряд ли я когда-нибудь это узнаю. Я раскладываю простыню и ложусь, подставляя своё тело под теплые лучи солнечного света. После нескольких глотков пива, я закрываю глаза. Волны плавно бьются о берег, создавая идеальный природный белый шум. Я даже не понимаю, что сплю, пока голос Финна не возвращает меня к реальности.

– Работаешь над своим загаром? – спрашивает он.

– Ммм, – говорю я ему, изучая слишком серьезное выражение его лица. И это действительно печально. Ведь если бы он просто расслабился, я уверена, мы отлично провели бы время. – Хочешь пива?

– Нет, спасибо, – отвечает Финн вежливо. Так раздражающе вежливо. Он окидывает взглядом берег. – Это научная поездка, знаешь. Я действительно не могу позволить себе отвлечься.

– Что ты исследуешь?

– Ну, это сложно. Ты вряд ли поймешь.

– Хотя бы попытайся.

Он присаживается на корточки рядом со мной, чтобы показать свои заметки. В них есть диаграммы, нарисованные диким, петляющим почерком. Я имею в виду, что пишет он хуже, чем курица лапой, так часто пишут врачи.

– Обычно этот вид вылупляется к октябрю, но в последние годы они вылупляются всё позже и позже. Подозреваю, что к этому имеет какое-то отношение глобальное потепление. Я измеряю яйца, слежу за малышами, убеждаюсь, что потомство здорово. Несмотря на изменения в их естественной структуре кладки, популяция фактически растет. Это так удивительно и бросает вызов логике.

– Рождественское чудо? – спрашиваю я. Финн ворчит:

– Не знаю, верю ли я в чудеса. Для этого должно быть научное объяснение. Мы просто должны выяснить, что это такое.

– И я уверена, что ты как раз тот человек, который сделает это, – говорю я. Я добираюсь до второго-последнего пива, но понимаю, что я оставила свою открывашку дома. Но прежде чем я успеваю попросить, Финн хватает одну бутылку пива и использует другую, чтобы открыть бутылку. Впечатляет. Я поднимаю брови.

– Ты уверен, что не хочешь пива? – подталкиваю его я. Уверена, что если бы он просто расслабился, мы бы отлично провели время вместе. В конце концов, мы оба любим море. Но он качает головой и передает мне пиво.

– Может быть, после того как черепашата вылупятся.

– Я восхищаюсь твоей преданностью делу.

– Спасибо. Не ожидал от тебя. – Его губы расплываются в улыбке, показывая край белых зубов. Он дразнит меня. – Единственное, чему, кажется, преданна ты, это твое пиво, Эви Лейн.

– Ты должен знать, это не настоящая я. Это моя тайная личность. Как Кларк Кент.

– Ты не выглядишь такой скромной и тихой. – Его улыбка широка и совершенна. Я выпиваю еще один глоток.

– О, в реальной жизни, я совершенно скучная. Вся в работе. К счастью, мне нравится играть так же сильно, как и работать.

– Чем ты занимаешься?

– Я владею рестораном.

Финн сужает свои божественные глаза.

– Чепуха!

– Неа. Почему ты так говоришь?

Он указывает на этикетку от моего пива. Да ладно!! Это Миллер Хай Лайф. Но это лучшее из пива! Могло быть и хуже. Могло быть PBR[3].

– Вы подаете Miller High Life в своем ресторане?

– Ну, наше меню, очень изысканное.

– А почему бы тебе не приготовить для меня? Докажи, что я не прав, – говорит он. Я изучаю серьезное выражение его лица, которое сейчас потеплело.

– Мне нравится идея, – говорю я. Я ощущаю этот момент, теплый и легкий, океан плещется позади нас. После паузы он встает.

– Жди здесь. Я скоро вернусь.

Я покорно сижу, скрестив ноги на песке, и жду возвращения Финна. Я ловлю кайф, и сейчас внимание Финна мне приятно. Весь день, кажется, сверкает яркими, идеальными цветами. Спустя мгновение он возвращается, позволяя двери его коттеджа захлопнуться за ним.

– Что это?

– Я не хочу, чтобы у тебя было обезвоживание, – говорит он, давая мне бутылку воды, – эта жара и пиво, могут вывести из баланса электролиты.

Выражение его лица очень серьезно, когда он отвинчивает крышку от воды. Я не привыкла к парням, которые серьезно относятся к таким вещам. Я задумываюсь, а затем вижу тюбик, зажатый в его руке.

– И что это?

– Солнцезащитный крем, – говорит он, – SPF 50. Я читал отчеты, что не стоит покупать SPF выше этого. Учитывая истончение озонового слоя, загар, это вообщем-то, плохая идея. Ты же не хочешь сгореть.

Я прищурилась. Его взгляд давал понять, что спорить с ним бесполезно. Ну, я и не спорю. Вместо этого я начинаю своё шоу, располагаясь на простыне лицом вниз и двигая бедрами в поиске удобного положения.

– Обычно я не пользуюсь солнцезащитными кремами, – говорю я ему. – Но если ты намажешь меня, то почему бы и нет.

Я слышу, как он удовлетворенно усмехается над моим распростертым телом. Он выдавливает крем в ладони. А затем эти большие, мягкие руки начинают делать свою работу, растирая солнцезащитный крем по спине. Его скользкие и теплые пальцы между моими лопатками ощущаются просто великолепно. Я как раз размышляю, не нанять ли его для массажа после долгого рабочего дня в ресторане, когда его пальцы останавливаются и задерживаются на моей грудной клетке, прямо под краем моего бикини-топа.

– По-моему, я могу сама туда дотянуться, – мягко дразню его я. Но его рука не двигается с места.

– Твоя татуировка, – говорит он, оставляя пальцы на месте. Кажется, будто он не может удержаться от прикосновения к ней, как если бы этот образ морской черепахи был его криптонитом. – Что она означает?

Неохотно я отрываюсь от теплого, мягкого прикосновения его пальцев и сажусь рядом с ним.

– Я не всегда жила во Флориде, – говорю я ему. – Мы много переезжали. Семья военного. Мы провели несколько лет здесь, когда мне было шесть, а затем направились в Западную Вирджинию. Потом я пошла в кулинарную школу. Сразу после этого. Я не знала ни души, и была в ужасе. Но я подумала, что могу мигрировать. Как черепахи, я могу нести свой дом с собой.

Он смотрит на меня, солнцезащитный крем все еще на его руке. Линия его рта прямая. Но его взгляд не такой напряженный, как прежде. Его карие глаза слегка смягчились. Как будто он видит меня в первый раз.

– Мне это нравится, – говорит он. Это самый простой, самый настоящий комплимент, который я получила от парня за последнее время.

Но потом что-то меняется. Финн встает и вытирает солнцезащитный крем и песок с передней части его шорт.

– Мне нужно вернуться к работе, – говорит он.

Не уверена, что сказать – я подношу пальцы к своему лбу в официальном приветствии.

– Да, капитан! – говорю я мягко. Осталось столько недосказанного. Но прежде чем я понимаю это, фигура Финна исчезает с песчаного побережья.