Следы на воде

След третий. Не узнавай меня

Перед сном я разложила на столе карту Академии. Три жирных точки отмечали места смерти. Не похоже на какую-то скрытую фигуру или план, скорее случайный выбор места, жертвы. Я обвела кружком западное крыло. Заманивал ли их убийца? Или же наоборот – преследовал? Кладовка, башня, фонтан.

Ловить его все равно что искать следы на воде.

Ладно, крутить мысли в голове больше не имело смысла, как и проверять коридор до комендантского часа. Лучше немного поспать и выйти среди ночи.

Поэтому я проснулась еще до рассвета, когда серый свет только начал пробиваться в окно. Неторопливо нанесла макияж, меняющий черты лица, наложила иллюзию и выдохнула. Тишина в западном крыле была гнетущей, мертвой.

Осторожно, как тень, я выскользнула из комнаты, прихватив детектор магии. Капля ртути вздрогнула и резко метнулась к краю диска, вытягиваясь в тонкую стрелку. Диск едва слышно затрещал. Следы заклинаний. Старые, размытые, наслоившиеся друг на друга: защита, оповещение, может, что-то еще. Коридор был пропитан магией, как старый пергамент – чернилами.

Решив проверить, насколько далеко тянутся магические следы, я вышла в коридор. Пустой и погруженный в зловещий полумрак. Где-то капала вода, отдаваясь эхом в каменной гробнице западного крыла. Я сделала несколько шагов, держа детектор магии на ладони – ртутная капля металась, показывая причудливые узоры древних и не очень заклинаний на стенах. Следы старой магии мерцали тускло, как потухшие звезды.

Но возле одной из дверей артефакт словно взбесился. Ртутная капля забилась в истерике, указывая на дверную ручку и щель под дверью. Свежие, сильные следы магии. Не защиты, не оповещения – чего-то иного, более сложного и целенаправленного. Заклинание накладывали несколько часов назад, примерно после отбоя.

Я отступила как от раскаленного металла и тут же заметила кое-что еще на полу. В пыли на темном камне отчетливо виднелся мокрый след. Не лужа, а именно цепочка капель, словно кто-то прошел с мокрыми волосами по коридору. След вел от двери в сторону туалета.

Интересно. Ночью никто не должен пользоваться водой – комендантский час и нерушимые правила. По крайней мере на водном факультете теперь за этим следили со всей строгостью. Знать бы, чья это комната… Больше в коридоре не обнаружилось ничего интересного, поэтому пришлось вернуться к себе и бестолково ворочаться на простынях, пытаясь найти хоть какую-то логику в происходящем.

Впрочем логика не нашлась, чего не скажешь о вкусном омлете с колбасками и помидорами в столовой. Здесь царила утренняя суета, но я сосредоточилась только на трех вещах: Марк, Третья и еда.

Марк сидел один в углу. Перед ним стояла кружка с дымящимся чаем, но он к ней не притрагивался. Вместо этого медленно, словно через силу, жевал сухой хлеб. Его пальцы нервно постукивали по столу, возможно, продолжали вчерашний ритм. Он смотрел на кружки вокруг с таким отвращением, будто точно знал, что в них налит яд.

Третья сидела со своей группой. Прежде чем начать есть овсянку, она достала изящный льняной платок и тщательно, с почти болезненной аккуратностью, протерла свою ложку. Ее движения были отточенными, ритуальными. Она не просто вытирала пыль, скорее уничтожала невидимую грязь.

Я встряхнула головой, вернувшись к омлету. Возможно, я сошла с ума от бессонной ночи и начинаю выдумывать то, чего нет. Поэтому просто зевнула, сосредоточилась на еде. И это стало отличным решением, ведь когда я относила посуду на мойку, уловила обрывки разговора с преподавательского стола.

– …новая волна проверок после инцидента с Бейном, – бормотал седовласый маг. – Ректор требует результатов.

– Пусть ищут своих шпионов, – фыркнул другой. – Нам бы студентов учить, а не бумажки заполнять.

Я сделала вид, что поправляю шнурок на ботинках, и незаметно бросила один из камешков-записывателей под их стол. Камень лег бесшумно, слившись с тенями от массивных ножек стола. Посмотрим, что они на самом деле знают об этом. Я выпрямилась и, не оборачиваясь, двинулась к выходу из столовой, ловя обрывки фраз, пока они не растворились в общем гуле.

План прост: дождаться, пока преподаватели разойдутся, и попытаться забрать камень до обеда. Но судьба, казалось, решила ускорить события. В столовую вошел профессор Эрвин Лейн. Но пугал меня не он, а тот, кто шел рядом. Его высокая, подтянутая фигура в простой качественной морской форме казалась чужеродным телом в этой каменной академической гробнице.

Загорелое лицо, чуть посветлевшие на солнце темные волосы, впервые за многие годы не собранные в хвост, а остриженные. Привычная легкая улыбка, отражающаяся в сиянии глаз. Киллиан Сноу – мой неудавшийся жених, который должен бороздить моря и океаны, а не находиться в Академии. Его взгляд скользнул по мне, задержался на мгновение – не с насмешкой, а с легким, едва уловимым интересом – и тут же вернулся к собеседнику. Дьявол. Он однажды узнал меня под маской, так обманет ли его макияж и другой цвет волос?

– …да, проверка архивов назначена на послезавтра. Уверен, это просто формальность, – говорил Эрвин, даже не взглянув на меня, когда они проследовали мимо.

Еще один разговор, который мне бы очень хотелось услышать. Почему архив? Нужно ли мне тоже попасть туда? Что искать? Успеваемость и провинности убитых? Сделав вид, что закашлялась, я развернулась и пошла к раздаче снова, стараясь не пропустить ни слова из диалога, который, к сожалению, прервался сразу же, как эти двое оказались в толпе студентов. Очередь двигалась достаточно медленно, позволив мне глазеть по сторонам. Минута тянулась за минутой, когда я увидела ее. Третья.

Она не спеша направлялась к мойке с пустой тарелкой в руках. Взгляд ее, холодный и безразличный, скользнул по полу, по ножкам стола, по теням… и на мгновение остановился на едва заметном блеске алого камня. Она не наклонилась, не изменила выражения лица. Просто замедлила шаг на долю секунды, аккуратно поставила тарелку на тележку для грязной посуды и… будто случайно, краем изящной туфельки задела камень, отправив его в более глубокую тень под скатертью, свисающей со стола.

Это не казалось помощью. Это был расчет. Она его заметила. И спрятала. Теперь камень в большей безопасности, но Третья знала о его существовании. Догадывалась ли, кому принадлежал, – вопрос второй. Но факт оставался фактом: она не просто наблюдатель. Игрок. И ее ход был сделан с пугающей точностью.

Я должна забрать камень сейчас, пока Третья не решила сделать это сама. Наконец, очередь дошла до меня. Так долго стакан вишневого компота я не пила никогда в жизни – растягивала глотки, надеясь, что за столом скоро почти не останется преподавателей. Пыталась не смотреть на Киллиана. Настоящего, живого Киллиана, каким я помнила его лет с тринадцати. Улыбчивого, не отстраненного, не сожалеющего. Не избегающего. Компот закончился быстрее, чем у них темы для разговора.

Риск – удел пиратов и ростовщиков. Видимо, и королевских ищеек тоже. Поставила стакан на мойку и медленно двинулась в сторону преподавательского стола. Нужно лишь уронить платок, наклониться за ним и забрать камень, но… Стоило встретиться взглядом с Киллианом, как я запнулась о собственную ногу и рухнула возле пяти преподавателей. Локоть и колено мгновенно ответили болью.

– Господи, вы в порядке? – незнакомый женский голос показался самым громким в этом встревоженном гуле.

Пальцы ловко схватили камень, сжали импульсом, чтобы остановить запись.

– Прошу, поднимайтесь.

Я взялась за протянутую ладонь Киллиана, ни на секунду не задумываясь, насколько это плохая идея. Он очень бережно и осторожно помог мне встать на ноги.

– Вандер, да у вас талант бить в грязь лицом, – эмоцию в голосе Эрвина разобрать сложно из-за жжения, поднимающегося от запястья до локтя.

– Я, да, простите, я не хотела, мне очень стыдно и жаль!

Да, я сбежала, стягивая рукав рубашки чуть ли не до пальцев. Проклятие, зачем позволила ему себя коснуться? Спрятала камень в сумке, и очень вовремя.

– Смотри куда летишь, Дальние Воды.

Конечно. Третья. Кто же еще.

– Прости, э-э-э-э… а как тебя зовут? – выдавила неловкий писк, кажется, даже перестаралась.

– Алиса.

– Я Лера. – Протянула руку для знакомства в надежде нырнуть в чужие мысли хоть на секунду.

– А я не спрашивала, – все тот же холодный, безразличный тон, но в ее взгляде что-то едва уловимо изменилось.

Остаток дня прошел в напряженном ожидании. Пары, обед, ужин. Я играла свою роль неумехи, ловила насмешки Баст и Нейи, чувствовала на спине тяжелый, изучающий взгляд Алисы. Марк, который утром так и не пришел, избегал меня, как чумы, а на вечерней практике по управлению водными потоками я умудрилась облить с головы до ног самого профессора Эрвина. Правда случайно! Его лицо исказилось гримасой сдержанного гнева, но он лишь сухо бросил:

– Вандер, к концу семестра вы либо научитесь, либо будете отчислены. Дальние Воды явно дали вам слишком вольное представление о дисциплине.

Искренне надеюсь, что отчислюсь раньше, чем придется сдавать экзамены. Наконец, наступил комендантский час. Я заперлась в комнате, задыхаясь от желания узнать, что удалось записать камню. Приложила его ко лбу, закрыла глаза, настраиваясь на магический отклик.

Изображение оказалось смазанным, звук – глухим, перебиваемым стуком посуды и общим гулом. Но я услышала.

– Бейн давит на ректора, – это, кажется, голос седовласого, – угрожает отозвать пожертвования и донести королю, если виновного не найдут в течение недели.

– Пусть давит, – фыркнул второй, чей голос я не узнала. – Его сынок сам был не подарок. Искал что-то в архивах, рыскал по ночам. Мог и не на того наткнуться.

– Молчи! – резко оборвал их третий голос, тихий и шипящий. – Стены имеют уши. Особенно здесь.

На этом диалог стих. Видимо, они все же прислушались к чужому совету. Затем какое-то время шли разговоры совершенно обыденные и неинтересные: кто из студентов что вытворил, кому какое наказание придумали…

– …не ожидал тебя здесь увидеть, Киллиан. Дела флота? – наконец-то седовласый сказал то, чего я ждала.

– Буду вести навигацию, Вессмарка отправили разбираться с делом затонувших кораблей, а я как раз из плавания вернулся. Так сказать, прибыл проконтролировать, чем тут будущие моряки дышат.

– Контроль – слишком громкое слово для того, что тут творится, – голос Эрвина прозвучал устало и скептически. Послышался звон ложки о чашку. – Ты же знаешь, я всегда считал, что вода – это жизнь. Но сейчас она кажется мне кровью, которую кто-то выпивает до капли.

Наступила короткая пауза. Я замерла, боясь пропустить слово.

– Кровь? Говори прямее, Эрвин, я все еще не научился играть в твои загадки. – Киллиан усмехнулся, а в голове очень живо всплыла его мягкая улыбка.

– Загадки? – Эрвин фыркнул, но беззлобно. – Киллиан, здесь гибнут дети. Трое. И никто не знает, почему и как. Тайная канцелярия отказалась браться за дело, ректор делает вид, что все под контролем, и ждет, когда граф Бейн снесет ему голову. А мы… мы пытаемся учить студентов, которые боятся пить воду из-под крана.

– Отказались? Не похоже на лорда Дженкинса.

– Я предлагал нанять внешних специалистов, хотя бы ищеек с Дальних Вод. Но ректор отказался. Боится скандала и оттока финансирования, – в голосе Эрвина зазвучала горечь. – Он предпочел бы списать все на несчастные случаи, как раньше. Но Бейн… Бейн не позволит.

– А если кого-то отправили под прикрытием? – Киллиан не сдавался, пытаясь поднять уровень доверия к королевским ищейкам.

На душе стало неожиданно тепло. Запястье снова кольнуло.

– Глупости, – наконец отрезал Эрвин, и его голос стал жестким, официальным. – У нас из новеньких только Лера Вандер. Перевод из Дальних Вод. Полная бездарность в управлении потоками, я проверял лично. Если это ищейка, то я – сухопутный краб.

Я хихикнула, представив реакцию Эрвина, когда дело будет закрыто. Однако он либо действительно ничего не знал, либо был блестящим актером.

– Уверен? – Настойчивость Киллиана заставила меня снова напрячься. – Тайная канцелярия любит такие ходы. Подбросить наживку в мутную воду и посмотреть, кто клюнет.

– Тогда он рискует жизнью студентки. Или ты думаешь, убийца станет церемониться, если заподозрит неладное? – Эрвин понизил голос почти до шепота. – Киллиан, я видел тела. Это не магия, какой мы ее знаем. Что-то… иное. Древнее. Неподвластное человеку.

В его словах прозвучала такая леденящая душу уверенность, что у меня по спине побежали мурашки.

– Тогда тебе тоже следует быть осторожнее, – голос Киллиана стал серьезным, без тени привычной легкости.

Я посидела еще пару минут, прежде чем поняла, что камень уже поделился всем, что записал. На большее его не хватило. Эрвин напуган и готов действовать в обход ректора. И самое главное – мне нужно в архив раньше, чем туда попадет служба безопасности. Что Аларик искал там? Что искать мне? Что, если его смерть могла быть не случайной жертвой маньяка, а целенаправленной ликвидацией?

Я достала тетрадь из тайника. «Она видит сквозь воду. Она находит сквозь время. Она знает». Слова крутились в голове, складываясь в пугающую картину. Что, если это не метафора? Что, если убийца действительно обладает подобной способностью? Видит прошлое через воду? Находит жертв через временные связи? Это объясняло бы, почему жертвы такие разные – их связывало нечто, что можно «увидеть» только таким, изощренным способом.

Мне нужно в архив. Сегодня же.

Дождавшись глубокой ночи, когда даже дежурные патрули должны уже дремать на своих постах, я снова выскользнула из комнаты. На этот раз подготовилась лучше – темные облегающие штаны, такая же облегающая кофта, чтобы сливаться со стенами и ни за что не цепляться. В пространственном кармане все, что выдали мне в хранилище артефактов.

Коридор снова встретил леденящей тишиной и тем самым едва уловимым мокрым следом, ведущим от двери к туалету. На этот раз я решила проверить. Подошла к той самой комнате, которая значилась свободной. Детектор забеспокоился, но не так яростно, как прошлой ночью – заклинание слабело. Я осторожно прикоснулась к ручке. Замок щелкнул под воздействием простой отмычки – защита стояла на магию, а не на грубую силу.

Комната идеально чиста, будто из нее только что вынесли все личные вещи. Ни пылинки, ни соринки. Пахло мылом и сыростью. Но в углу, возле раковины, я заметила то, что заставило напрячься. Небольшая, почти высохшая лужа. И след босых ног, ведущий от нее к кровати.

Кто-то здесь жил? Приходил ночью? Я отступила, заперла дверь и быстрыми шагами направилась к выходу из западного крыла. Архивы находились в старом крыле библиотеки, до которого нужно было идти через два внутренних двора.

Воздух снаружи дышал прохладой и влажностью. Луна, прячась за рваными облаками, бросала на землю беспокойные блики. Я кралась по тенистым аллеям, прижимаясь к стенам, каждую секунду ожидая услышать за спиной шаги или шум воды. Вход в архив закрывала решетка, но замок на нем старый, механический. Парочка уверенных движений шпилькой – и я внутри.

Здесь пахло пылью, старой бумагой, временем и неминуемой гибелью. Стеллажи уходили в темноту, теряясь в высоте. Никаких указателей. Только стопки бумаг и коробок. Я включила детектор магии. Он вздрогнул, показывая следы сотен, тысяч заклинаний – защиты, сохранности, каталогизации. Я двигалась медленно, все же разглядев подписи на полках.

«История магических династий».

«Исследования Академии и патенты».

«Земельные реестры».

Я быстро перестала обращать внимание на названия, только оценивала толщину пыли. Вытянула с полки «Реестр стипендиатов и благотворителей Академии. Том за 1770-1781 гг». Тут же возле входа раздался глухой удар, шелест страниц и скрип пера. Я замерла, тревожно вглядываясь в полумрак и ожидая поимки. Но шагов не было.

Я осторожно вернула книгу на место, продолжая прислушиваться. Перо заскрипело вновь. Я затаила дыхание, прижимаясь к холодному стеллажу. Кто здесь? Патруль? Или тот, кто оставил мокрый след? Ни шороха. Только мерный, ритмичный скрип. Словно кто-то усердно пишет, не обращая внимания на посторонние звуки.

Сделав глубокий вдох, я осторожно выглянула из-за угла. В конце прохода при свете одинокой магической лампы магическое перо скользило над книгой и вдруг замерло в ожидании дальнейших слов. Затем окунулось обратно в чернильницу, а книга, зашуршав страницами, захлопнулась. Облегченно выдохнув, я отступила в тень, затем скользнула к столу у входа. К счастью, моя догадка оказалась верна. Архивариуса здесь нет, лишь магия, которая сама фиксирует всю информацию. Сердце ликующе подпрыгнуло: на небольшом столе рядом со входом лежала книга в потертом кожаном переплете с серебряной застежкой. На обложке сияло тиснение: «Реестр выдачи. Том XXVII».

Я приоткрыла ее без всяких проблем. Страницы испускали слабое магическое свечение. Осмелев, я пролистала до самой последней записи и замерла.

«Дженкинс, Талиса. «Реестр стипендиатов и благотворителей Академии». Возвращена».

Она записывала только настоящие имена, обходя любые маскировки и иллюзии. Проклятие. Меня охватил холодный ужас. Киллиан увидит мое имя и сразу обо всем догадается. Только бы не помешал мне поймать убийцу! Запястье возмущенно нагрелось, заставляя потереть узор помолвочного браслета. Вдох. Выдох. Возможно, это чувствую лишь я одна и он уже забыл о случайно связавших нас узах. Нельзя, нельзя было прикасаться к нему снова. Браслет едва стерся с кожи, как засиял серебром опять.

Стиснув зубы, я принялась листать дальше, выискивая имя Аларика Бейна. Со своими проблемами разберусь потом. Вот он. Записи за последний месяц перед его смертью. Он брал несколько книг по истории магических родов, но последней значилась: «Бейн, Аларик. «Дисциплинарные и административные взыскания. Том за 1779-1781 гг.» Возвращена». На всякий случай просмотрела, кто еще брал эту книгу до или после Аларика, но знакомых имен не увидела. Лишь зацепилась взглядом, что Крейл Велисса брала эту книгу чаще, чем какие-либо другие. Курсовую писала по нарушителям, что ли? Не обнаружив больше ничего интересного, я отправилась на охоту за последней книгой Аларика. Отыскать том оказалось не так сложно, если знать хотя бы базовый набор заклинаний ищеек.

Я взяла книгу, присела на пол возле ближайшего стеллажа и принялась искать хоть какие-то знакомые имена на страницах. Пыль взметнулась столбом, заставляя меня закашляться.

Венски Валор. Полгода назад. «Инцидент на экзамене по прикладной гидромантии. Обвинение в списывании. Основание: анонимное письмо. Решение: учитывая безупречную репутацию и высшие баллы, ограничиться строгим выговором без занесения в личное дело. Расследование не проводить во избежание огласки.» Вот оно. Кто-то хотел подставить или разоблачить Валора, но Академия предпочла замять историю.

Лагорн Вейла. Страница испещрена записями. Несколько выговоров за нарушение комендантского часа. И вот последняя запись, датированная за три дня до ее смерти: «Драка с Дейн Себастией в столовой. Наказание: внеочередная уборка кладовых в западном крыле в течение трех дней.» Уборка в кладовке… Именно там ее и нашли. Это не случайность? Убийца знал о наказании и пришел за ней?

Я лихорадочно пролистала до индекса, ища имя Бейн Аларик. Его не было. Ни единой записи. Ни выговора, ни замечания. Чистый, как слеза, лист. Как и у Валора до того анонимного доноса. Но Аларик конфликтен и жесток. Его покрывали? Или он настолько осторожничал, что его никогда не ловили? Или кто-то убрал все упоминания о нем уже после его смерти?

Я бесшумно захлопнула том, отодвинула его вглубь полки и под тихий скрип пера направилась к выходу из архива. Едва подавила в себе желание напакостить Киллиану и перетрогать половину книг, чтобы заполнить своим именем пару страниц, но… Это уж слишком по-детски. Ведь когда он уплывал, то еще не знал, что через три дня на руке появится помолвочный браслет, который откроет куда больше тайн, чем его собственные слова. Неважно. С нами разберемся позже.

Я выскользнула из архива, защелкнув решетку за собой. Холодный ночной воздух обжег легкие. Остановилась, прислонившись к холодной каменной стене, чтобы осмыслить увиденное. Убийства тщательно спланировали. Кто-то имел доступ к дисциплинарным записям. Кто-то знал расписание и привычки жертв. И этот кто-то, возможно, скоро узнает, что здесь ищейка, которая числится обычной студенткой.

В западном крыле по-прежнему мертвецки тихо.

Но теперь тишина звучала хуже любой угрозы. Она была полна чужих секретов. И мое собственное имя звучало в ней громче любого крика.