Сложный выбор (СИ)

Глава 45

Беспокойство нарастало. Ночь ждали с ужасом. Ведьмы не спешили проходить через щит огня, который не пропустит только тьму и жутких тварей, но, увы, не них. Одарённые заговаривали стрелы, которые пронзали тела тварей, а ведьмы никак этому не противились. Будто специально одарённых выматывали, чтобы те все силы к сумеркам потратили.

Ведьмы требовали отдать Светомиру, а коли её пронзил ядом отравленный дротик, то ждали её тело. Светозар говорил что тело сожгли, что это было последним желанием девицы, но ведьмы лишь усмехались и подгоняли жутких тварей поближе к щиту. Те выли, да так, что по телу пробегал озноб, из приоткрытой в оскале пасти капала слюна, а горящие глаза разбегались в разные стороны.

— Знаешь, — произнёс Данияр, когда солнце стало опускаться вниз.

— Между нами всё могло выйти иначе. Не оступись я тогда, не пьяни меня чужая воля, что разум мой затмила, да так, что не помнил я ничего. Я много раз думал, отчего ты смогла простить Светозара, но не смогла вновь принять меня. И, кажется, понял, — он посмотрел на Светомиру и вновь отвёл взгляд в сторону. — Он мучил тебя обманутый своим своеправием, а я подвёл зная всё как есть.

— Былого не вернуть, — тихо отозвалась Светомира.

Она стояла полубоком к Данияру и перебирала пальцами, спрятав их за широким рукавом. Сила разливалась в её теле легким покалываним. Огонь, свет, земля, воздух, вода — все они пульсировали и старались ужиться друг с другом.

— Ты веришь в пророчество? — вдруг спросила Светомира и подняла взгляд на Данияра. — Надежду несущий всё чаще появляется в небе и держится почти до самого рассвета, а сейчас и вовсе виднеется днём. Не кажется тебе, что это всё? Конец?

— Нет, Светомира, — поднялся на ноги Данияр и подошёл к ней, — не кажется. Это ничего не значит. Видения можно изменить, пророчество — это тоже видение, всё зависит лишь от нас.

— Ведьмы не просто так ждут, они ничего просто так не делают, — задумчиво произнесла девушка и отступила назад, ускользая от протянутой руки мужчины.

— Помнишь, как мы спаслись первый раз?

Светомира кивнула.

— Ты сильно изменилась, — продолжил Данияр, вздохнув. — В тебе нет тех необдуманных порывов, паники. Ты ведешь себя так, будто всё давно решила или же знаешь наперёд и смирилась.

— Я постоянно спасаюсь бегством, — повернувшись е нему спиной тихо ответила она. — Вокруг меня гибнут люди, — Светомира обхватила себя руками.

— Невозможно бежать от себя всю жизнь. А пророчество… Оно сбывается. Я чувствую это. Если бы я знала, что есть хотя бы небольшая вероятность того, что я смогу спасти всех от нечистого, я бы вышла за щит.

— Ты всего лишь девица, Светомира, — мягко произнес Данияр и положил ладони на её плечи.

— Батюшка должен был растить меня воином, может быть тогда всё было иначе, — перевернув плечами сказала Светомира и шагнула вперёд избавляясь от рук Данияра.

— Белозар растил тебя правительницей, он не мог всего предвидеть.

— Он знал о пророчестве. О нём говорили везде, но лишь у нас гнали всех путников, кто хоть как-то заикался об нём.

— Пусть так, а как было мы уже не узнаем, — тихо прошептал Данияр и замолчал прислушиваясь.

— Быстро, — подтолкнул он девушку в спину, — Прячься за щитами!

— Держать строй! — раздался громкий голос Светозара перекрикивающий гомон людей. — Одарённые! Ров!

— Гаснет, он гаснет! — раздавались испуганные крики.

— Что случилось? — взволнованно спросила Светомира.

— Защитный щит, закреплённый печатями крови одарённых огнём гаснет. Они умирают.

— Что?! — вскочила Светомира. — Как такое могло произойти?! Ты… — её глаза округлились, а руки невольно вытянулись по направлению к мужчине. — Тоже?

— Нет, — твёрдо ответил Данияр, я не чувствую себя плохо.

— Сколько продержится щит без них?

— Пока дышит последний из тех, кто недавно обновлял печать, — глядя в стену произнёс одарённый.

— А ты не обновлял, потому что на тебе был обруч, — тихо прошептала Светомира.

— Мне надо идти, — твёрдо произнёс Данияр. — Спрячься!

Он плавно отогнул большой палец в сторону, замок снаружи щелкнул и упал на землю. Мужчина слегка приоткрыл дверь и тихо выскользнул наружу. Светомира осталась одна.

Вдоль тёмных, почерневших от копоти стен тянулись длинные столы, на которых лежали различные молоты, клещи, захваты, зубила, топоры, подсечки, раскатки и пережимки. Возле большой наковальни прямо посередине кузницы лежала груда металла, справа от неё стаял огромный чан с водой, а слева холодная печь для ковки.

Хорошее место для укрытия коли в тебе живёт огонь. С недавних пор Светомира могла любой металл себе подчинить. Кузница выглядела для неё непривычной. В Лесных землях одаренные с помощью своего дара изготавливали всё что требовалось, а здесь считалось, что их дар не стоит тратить попусту.

И всё же дар огня был силён. Он единственный из всех вспыхивал и горел внутри одарённого, не брал ничего из вне, оттого и жил, пока билось сердце того, кто выпустил часть дара наружу, либо горел пока сила одарённого выдохнувшего огонь не иссякнет. Он требовал подпитки и рано или поздно угасал без неё.

Подойдя вплотную к двери Светомира прислушалась. По коже пробегал озноб. Если Данияр не справится, ведьмы придут за ней как только наступит ночь.

С улицы раздавались короткие приказы Светозара. Они разделились со Светогором. Сын остался на Северном склоне возле главного входа, а отец ушёл на южный берег, стараться пробить путь к отступлению. Только какое тут отступление коли тьма рядом. Помнила Светомира ту ночь, тьму ничего не удержит.

На дрожащих ногах Светомира неспешно подошла к небольшому окну. Взяла в руки какую-то небрежно брошенную на стол тряпку, спряталась за ней, прижалась к шершавой стене и осторожно выглянула.

Данияра ни где не было видно. Зато спина Светозара мелькала прямо перед ней.

— Отпустить! Он не мог! — прогремел он.

Светомира подвинулась поближе. Неужели предателя привели?! Выглянув побольше она чуть было не ахнула. В центре круга из одарённых стоял Данияр, на его вытянутых в разные стороны руках танцевало пламя, ноги были согнуты, а тело напряжено.

— Лишь он один остался среди одарённых огнём, кто стоит на ногах. Ясно же что свои всех потравили, — ответил ему приземистый мужчина.

Светозар прищурился.

— Он по моему приказу находился рядом со мной, оттого не мог быть предателем. Не там ищете.

— Да он прятался! Из кузницы незаметно выйти хотел, — вновь возразили ему.

Светозар побагровел.

— Отпустить! — вновь приказал он. — Пусть идёт укреплять щит!

Кольцо одарённых разорвалось, Данияр не оборачиваясь побежал к щиту, огибая воинов, которые пускали горящие стрелы в жутких тварей с горящими глазами. Озлобленные вой, клацанье зубов и хрипящий лай смешивались с насмешками ведьм и тихим шёпотом людей. На выжженной гнилью земле стоял смрад, да такой что глаза слезились. Разлагающиеся тела тварей наводили ужас, стрелы, пронзающие их тела пускали мутную жижу, а огонь, едва коснувшись редкой шерсти, затухал.

Данияр с трепетом смотрел на еле мерцающий щит, яркие сполохи на нём становились бледными, невзрачными, а местами и вовсе исчезли.

— Одарённый! Одарённый! Он оживит щит, — раступаясь перед ним негромко переговаривались воины.

Едва завидев первую печать, закрепленную на металлическом столбе, от которого в разные стороны исходил свет, образуя щит, Данияр вытянул вперёд руку. Сердце билось в висках, сделав последние шаги он упал на колени и

занёс палец над печатью.

Колкие шипы в небольшом углублении были необычно тусклыми. Прищурившись Данияр выхватил с пояса нож и уколол палец. Капли крови закапали на печать, пламя ожило, заискрилось и потянулось от столба в стороны.

Среди ведьм послышались недовольные возгласы. Данияр оскалился. Вот как они отравили всех одарённых! Ядом пропитали шипы!

Первая стрела полетела в него внезапно. Просвистела возле самого его уха и вонзилась в плотную землю. Следующие стрелы он остановил одним движением руки. Возле его глаз замерло сразу две стрелы, остальные зависли в воздухе, задергались, оперение изогнулись, да так, что и вовсе оторвалось от стрелы и полетело вперёд. Толково ведьмы силу свою тёмную использовали, но и одарённые многому научились. Развивали свой дар, задорма не сидели.

— Прикрыть одарённого! — раздался оглушающий рёв Светозара.

А Данияр, махнув рукой, послал стрелы обратно, да так, чтобы они неприменно нашли своего хозяина. Негоже добру пропадать, каждая из них была столь искусно заточена, что неприменно должна проткнуть глотку ведьмы.

Поднявшись на ноги, он выругался, проклиная предателя, и осмотревшись, побежал к следующей печати.

— Прорвемся Светка! Из любой передряги тебя вытащу, — прошептал Данияр и невольно бросил взгляд в сторону кузницы.

Светомира продолжала стоять у небольшого окна, от переживания она сжимала тонкими пальцами толстую косу и хмурила лоб. С её губ то и дело слетали несвязанные слова:

— Давай! О боги, нет! Отойди, — восклицала она, поднимаясь на носочки.

Краем глаза Светомира заметила движение, перед окном промелькнула тёмная фигура и, вернувшись назад, остановилась прямо перед ней. Внутри всё сжалось. На неё смотрела ведьма.

Тонкие черты лица, сжатые ниткой губы, прищуренные глаза и тёмные сполохи внутри зелёных глаз.

Светомира замахнулась, руку окутало пламя.

— Оу, — вытянула вперёд губы ведьма и щелкнула пальцами.

Тьма окутала Светомиру в кокон, она не касалась её тела, но кружила вокруг, сдавливала сердце ледяными цепями ужаса. Огонь в ладони ходил ходуном, будто на него дул ветер со всех сторон.

— Мой дар крепче. Ты истратишь все силы прежде чем моя тьма уйдёт, — прошептала ведьма пролезая в окно. — Я пришла поговорить.

Светомира молчала. Она пыталась выпустить свет, но он ещё слишком плохо её слушался.

— О пророчестве знали не многие, — начала говорить ведьма, отряхнув тяжёлое тёмное платье. — Обратили на него внимание лишь когда почувствовали зов. Нечистый решил, что появилось тело, которое поместит в себе столько силы, что возрадит его. Ты будешь сосудом для него. Твоими ногами он будет ходить по земле и нести гниль за собой, твоими руками он будет прикасаться и нести смерть, твоими глазами он смотреть будет на земли и подчинять всех воле своей. Подчинит он твои дары, силен будет, никто противится более ему не сможет.

Женщина остановилась напротив Светомиры и отвела палец в сторону. Тьма неохотно рассеялась перед лицом девушки. Из глаза встретились.

— Заточён он на дне озера, там, где вокруг бурлят воды, пепел под ногами лежит будто снег, а вокруг всё вымерло.

Ведьма обошла вокруг Светомиры и присела.

— Тебя искали все. Кто-то для того чтобы услужить нечистому, кто-то чтобы убить, кто-то чтобы использовать и получить власть. Я хотела тебя убить. Да не просто убить, а принести в жертву той, от кого мы пошли. Она забрала бы твою силу, с ней её дети стали бы сильнее. Но тебя так хорошо спрятали. Рождённые решили пускать тьму на земли до тех пор, пока не найдут тебя. А тьмой одарённые прятались, скрывались. Мы жили и среди ведьм и среди вас, но никогда не показывали свой дар. Мы- дети нечистого и целительныцы, скрывали своё существование.

Ведьма протянула руку сквозь тьму и, положив её на плечо Светомиры, слегка наклонилась вперёд.

— А знаешь, наше главное отличие в том, что тьма в нашем сердце, её не надо питать кровью, она всегда с нами.

— Убьёшь меня? — спросила Светомира, сбросив руку ведьмы со своего плеча.

Ком в горле душил, разъедал своей горечью. Ладони стали мокрыми.

— Не спеши, милая. Видишь ли, нечистый всё равно не даст нам жить. Как только он узнает, что его семя проросло в целительнице, что дети её ходят ногами по земле, за нами будут охотиться. Тьмой одарённые будут прятаться, скрываться от рождённых, от одарённых от простых людей.

— На тебе много крови. Я помню тебя.

— Как и на всех ведьмах, отозвалась женщина. — Где же мы встречались?

— Я видела тебя в лесных землях. Тогда твоя тьма задушила всех.

— Тебе было жаль работорговцев?

— Мне было жаль своих людей.

— Их всё равно сожрала бы тьма, — безразлично отозвалась ведьма. — Ну, долго ты там будешь ещё с огнём баловаться?

— Ты зря пришла. Я не выстою перед нечистым, — твёрдо произнесла Светомира.

— Разумеется, — фыркнула ведьма. — Всё будет иначе. Ты примешь яд, и он умрет вместе с тобой в твоём теле.

Лицо обдало жаром, в груди зажгло от сдавливающей духоты. Рука Светомиры дрогнула, локоть опустился вниз, отчего огонь в ладони недовольно зашипел.

— У тебя нет выбора. Зато ты умрёшь пожертвовав собой, ради спасения других, — глядя на неё сквозь тьму произнесла ведьма.

— Почему я должна верить тебе? — спросила Светомира севшим хриплым голосом.

От волнения она дрожала, тело немело и наливалось тяжестью.

— Не должна. Можешь не верить. Но разве ты знаешь, как иначе одолеть владыку?

Ведьма прошлась и села на скамейку, вытянув вперёд ноги. На колени она положила мягкую бархатистую ткань и стала перебирать её пальцами.

— Когда ведьмы схватят тебя, можешь сразу уколоть себя вот этим.

Она приподняла полоску ткани, которая оказалась небольшим мешочком, двумя пальцами и осторожно вынула оттуда небольшую иглу, держа её за маленький чёрный камень.

— Приколи к одежде. Тебе стоит всего лишь пустить каплю крови и согреть своим теплом камень. На исходе следующего дня ты умрёшь. Торопиться не стоит, дождись когда ноги твои в пепле утопать будут. Яд не простой, никто его не заметит коли глаз поднимать не будешь, но и то непонятно будет. Глаза твои от слез красными будут.

— Это ты убила одарённых, — твёрдо произнесла Светомира.

— Я, — согласно кивнула ведьма. — Иначе всё слишком бы затянулось.

Она поправила невидимые складки на юбке и поднялась.

— Хватит с огнём играться, — подпирая бока руками, произнесла ведьма.

— Тьма твоя огня боится, уходи прочь, — твёрдо произнесла Светомира.

На ведьму смотреть было противно. Её черты лица раздражали, ненужные рассыпанные веснушки, вздернутый нос, тонкая линия бровей и губ казались лишними, недостойными гнилого нутра. В глаза, столь одинаковые у всех рождённых ведьм, и вовсе смотреть было тошно. Будто видишь всех детей нечистого разом. Их пропитанные гнилью мысли и отравленное черствое сердце.

Дар Светомиры бушевал.

Её тело было обвито пламенем, по волосам пробегали искры, а тьма вокруг шипела и отдалялась.

— Ты чувствуешь в себе все дары? — прищурившись спросила ведьма. — Позаботься о том, чтобы они все были в тебе, иначе всё может пойти иначе.

Нагло подмигнув и приподняв уголки рта, так что показались острые белые зубы, ведьма бросила мешочек с иглой на скамью и подошла к закрытому ставнями окну.

— Глупо запечатывать дверь огнём, но оставлять при этом окна, — не оборачиваясь произнесла она. — Пока одарённые настолько глупы, нам нечего опасаться.

Тьма перед лицом затянулась, закрутилась в беспросветный вихрь. Она старалась дотянуться до Светомиры, но каждый раз шипела и отсакивала в сторону едва касаясь бушующего огня. Её ледяное дыхание пробирало до костей. Дыхание перехватывало, горло сдавливало. Тьма ломала её своим гнётом.

— Впусти! — протянула она возле уха.

Светомира отшатнулась от неё в сторону, вздрогнула всем телом. Руки и ноги дрожали от напряжения, перед глазами стали появляться тёмные пятна.

Осев на пол она обняла себя руками и опустила голову вниз, пламя обволакивало её тело, мягко согревая от колючего холода тьмы.

Светомиру начало трясти, силы уходили.

Яркая вспышка света ослепила. Смотреть было больно, глаза резало. Тьма тонкой струйкой тянулась на улицу через окно.

Ведьмы нигде не было. От неё остались лишь распахнутые ставни и тёмный, бархатный мешочек на скамье.

Ноги не слушались, Светомиру мутило. Неуклюже поднявшись на колени, она оперлась руками о скамейку и достала из мешочка иглу.

Неведомой породы камень был странным на ощупь. Слишком холодный, слишком шершавый, несмотря на круглую форму.

Закусив губу, девушка вздохнула и дрожащими пальцами приколола иглу к платью возле груди.