Сломленная Джульетта

5

ПРЕЗРЕННАЯ УЯЗВИМОСТЬ

Шесть лет назад

Вестчестер, Нью-Йорк

Гроув

В течение двух недель Итан ведет себя так, как я бы только могла мечтать. Он ласков и внимателен, и у нас всегда запланированы свидания на вечера пятницы и субботы. Он даже подарил мне цветы. Дважды.

Я не могу поверить в перемены.

— Что ты сотворила с Холтом? — спрашивает Джек, когда Итан отлучается от столика в кафетерии, чтобы купить мне сок. — Как будто мы в каком-то жутком фильме, где всех похитили пришельцы и население стало супервежливыми. Он не говорил мне отвалить уже несколько недель. Это неправильно и неестественно.

Коннор пожимает плечами.

— Может любовь хорошей женщины изменила его. — Он улыбается мне. — Лично я рад, что он перестал быть таким мудаком. Это уже начинало меня бесить.

Зои достает компактную пудру и припудривает нос.

— Ну, как по мне, это бред. Такие сорванцы, как Холт не меняются за одну ночь, как бы сильно ему ни хотелось. Видели, каким взглядом он посмотрел сегодня на Эрику во время занятия с масками? Если бы его глаза могли источать лазеры, она бы уже обратилась в пыль. Настоящий Холт все ще внутри, это уж точно.

Я мысленно отгораживаюсь от них. Мне все равно на их слова. Итан был потрясающим, и я буду наслаждаться этим столько, сколько смогу.

Когда он возвращается к столику, он нежно целует меня.

Все замолкают. Джек встает и начинает изучать затылок Итана.

— Какого хрена ты делаешь?

— Ничего, — говорит Джек, и становится на носочки. — Просто ищу щупальца пришельцев, прикрепленные к твоему мозгу.

Итан хмурится и отталкивает его.

— Отвали, Эйвери.

Когда все начинают кричать и аплодировать, Итан с недоумением смотрит на меня.

Я качаю головой и привлекаю его к себе.

Несколько минут спустя, Джек выдает одну из своих эпичных шуток. Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Итана, он улыбается, но в его взгляде что-то не так. Мучительная грусть. Словно быть этой версией себя для него пытка, но он отказывается сдаваться.

Часть меня хочет игнорировать эту превратность и просто верить ему, но тогда я буду притворяться так же, как и он.

Неважно как сильно я хочу отрицать правду, с каждым днем становится все очевидней, что он подобно тонущему человеку цепляется за тонущий флот.

Когда бы я ни пыталась поговорить с Итаном о происходящем с ним, он либо меняет тему, либо игнорирует меня, либо же использует свою сексуальную привлекательность, чтобы отвлечь меня от всего, кроме возрастающей потребности в сексе.

Именно это он и делает сейчас.

Он расположился у меня между ног, прижимаясь и используя именно те движения, от которых я схожу с ума, и он это прекрасно знает. Я так хочу, чтобы он оказался внутри меня, что начинаю умолять его.

— Итан, пожалуйста.

Он снова целует меня, и затем сажает поверх себя. Его руки на моей заднице, губы прикасаются к шее.

— Не сегодня.

— Почему нет?

Его рот и язык заставляют меня замолчать. Его губы влажные, теплые и такие-такие приятные.

Я тяну его за волосы, и он издает этот звук. Мой звук. Тот, от которого вибрирует его грудь .

— Итан… — Ох, не останавливайся. Да, вот так. Оххх, боже. Он оттягивает вниз чашечку моего лифчика и использует свой рот. Ох, милый величественный Зевс. — Ну, ладно. Поговорим о сексе позже. А пока, продолжай делать это.

— У меня есть идея получше, — говорит он, расстегивая мои джинсы. — Позволь мне попробовать другую часть тебя.

Мои джинсы уже почти спущены, когда я понимаю его слова.

— Э-э… что теперь?

Он стягивает с меня джинсы и бросает их на пол, потом садится у меня между ног и начинает поглаживать мои бедра.

— Ты помнишь про третью базу?

— Ах… это… ну… — Я абсолютно точно помню и лишь мысль о том, что он будет со мной делать заставляет меня вспыхнуть подобно стоп-сигналу. — Ты уверен, что хочешь сделать это? В смысле…

Он наклоняется и целует меня, проникновенно и страстно. У меня так сбивается дыхание, что я не могу говорить. Думаю, в этом и был его план.

Он смотрит на мои трусики.

— Я хотел это сделать уже долго время.

Его взгляд темнеет. Когда он прикасается пальцами к моим трусикам, я прерывисто вздыхаю.

— Нервничаешь? — спрашивает он. Я киваю. — Не надо. Тебе понравится.

Он медленно снимает с меня трусики, и потом наклоняется ниже… и ниже… и, о боже, еще ниже. Не сводя с меня взгляда, он целует внутреннюю часть моего бедра. Я не могу сдержать стоны, как бы неловко мне ни было. Когда он целует другое бедро, приоткрывая рот, я начинаю учащенно дышать.

Его глаза закрываются, когда он накрывает меня своим ртом, а его сопровождающий стон проходится вибрацией вдоль моего тела.

Не представляю, что он делает своим языком, но ощущения от него невероятные. Когда я извиваюсь в ответ, он хватает меня за бедра и присасывается жестче. Я никогда не ощущала ничего подобного. Потом он прикасается ко мне своими пальцами, и я едва не теряю сознание от наслаждения.

В ту ночь, Итан знакомит меня с взрывным экстазом орального секса. Несколько раз.

Мы так и не говорим о наших проблемах. Или о том, почему он отказывается спать со мной.

«Завтра», говорю я себе, когда он оставляет меня в постели и уходит. «Мы поговорим завтра».

Лицо Руби становится ярко-красным.

— Он так больше и не трахал тебя с тех пор, как лишил девственности?

— Ш-ш-ш!

Половина людей в очереди в кафетерии поворачиваются на нас.

— Просто репетируем реплики из сценария, — говорит Руби. — Отвернитесь, балбесы.

Мы расплачиваемся за ланч и идем к нашему столику.

— Он постоянно прикасается ко мне, но всегда отмазывается от… ну ты поняла.

— От введения пениса.

— Именно.

— Господи, Кэсси, что ты натворила в ваш первый раз, что он стал таким неуверенным?

— Ничего! Он сказал, что со мной у него был лучший секс.

— Тогда какого черта, он не сует в тебя член при каждом удобном случае? Чего он ждет? Приглашения президента?

Я вздыхаю и тыкаю вилкой в свой салат.

— Не знаю. Он как будто начинает паниковать, когда дело доходит до…

— Он такой тупой.

— Руби, да ладно. Он старается.

— Быть тупым?

— Перестань.

Я перевожу взгляд и вижу, как он пересекает кафетерий. Его руки в карманах, голова опущена. В нем нет ничего от того человека, которого я узнала за последние несколько недель.

Он кажется абсолютно подавленным.

Усталым.

Несчастным.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику.

Он не знает, что я наблюдаю за ним и я понимаю, что смотрю на него настоящего. Моего идеального парня нигде не видно.

Краем глаза я вижу, что Оливия тоже наблюдает за ним. Она качает головой и идет в уборную.

Снаружи доносится гром, предупреждающий о надвигающемся шторме, но по звукам он скорее напоминает надвигающуюся лавину.