Случайно влюбилась в… Бога?

Глава 19

Бароло. Италия.

Я стояла под горячим душем, подставив под сильные струи ноющую шею. Закрыв глаза, я начала водить по телу шелковистым мылом с ароматом розы.

Впервые за несколько дней мой желудок был спокоен. Блаженство.

Я повернулась, чтобы вода размяла напряженные мышцы сбоку шеи.

– Эмма, ты неотразима в этом наряде, – послышался мелодичный голос, полный греха.

Я ахнула и отпрыгнула к холодному белому кафелю. Он стоял в душе, в ярко-бирюзовых глазах светилось веселье, сквозившее через мрачные тени, которые обволакивали его тело.

– Я ждал возможности снова с тобой поговорить, но, похоже, ты мало спишь в эти дни.

Сон? Конечно.

Это сон! Я облегченно вздохнула, размышляя, смогла бы я вызвать вкуснейший хот-дог. Давненько не ела вредной пищи. Или может бельгийский шоколад. Я закрыла глаза, но ничего не произошло.

– Черт побери. Ладно, тогда достаточно, чтобы черная туча исчезла.

Он мягко рассмеялся, и туман начал рассеиваться.

– Как пожелаешь.

Я в шоке уставилась на него, он был похож на Гая, золотисто-коричневого цвета кожа на вид казалась гладкой и шелковистой.

Длинные черные волосы намокли, мускулистый живот оканчивается канатами мышц, по диагонали пересекающие бедра в форме V над его большим толстым пенисом.

Ну, снимаю шляпу перед моим подсознанием за попытку, но почему-то это видение не шло ни в какое сравнение с Гаем. Не поймите меня неправильно, мужчина был потрясающим.

Это как сравнивать крем-брюле и бельгийские шоколадные трюфели, которые я только что пыталась наколдовать. Я бы с блаженством съела одно из них, но только шоколад заставлял мои глаза лезть на затылок.

Кожа Гая чуточку более сияющая, а волосы немного длиннее. К тому же он выше и, без сомнения, крепче. Потом размер его мужского достоинства – не то, чтобы я измеряла – был изрядно значительнее. Однозначно, Гай – бельгийский шоколад.

Да, черт возьми. Теперь я официально вдвойне ненавидела Гая. Даже мужчины моей мечты не могли с ним сравнится. Это совсем неправильно.

– Закончила? – он насмешливо выгнул темные брови. Нет, не настоящий.

– Поскольку это просто сон, и ты не настоящий, можешь помыть мне волосы и побрить ноги?

– Сон, да. Но я также реален, как и ты. Это единственный способ, когда я могу с тобой связаться

Вдруг, мне перестал нравится этот жаркий сон. Надеясь поменять картинку, я зажмурилась и начала думать о туфлях.

– Эмма, это не сработает, – произнес он. В этот раз тон голоса изменился, напоминая Гая, когда тот что-то от меня хочет. – Мне нужно твое обещание, что ты не сбежишь, – приказал он.

Я распахнула глаза.

– Сбежать?

– Я посылаю за тобой кое-кого, на самом деле, нескольких людей. Их появление напугает тебя, но ты не должна убегать. Иначе, с теми, кого ты любишь случится что-то ужасное.

Черт, влипла.

Звучало угрожающе. Что за паршивый сон. Я выключила воду и вышла из душа, завернувшись в пушистое белое полотенце.

– Что ужасного?

– Хочешь узнать? Тогда беги.

– Зачем я тебе?

Я кинула ему полотенце.

– Ты принадлежишь мне, – невозмутимо ответил он и позволил полотенцу упасть на пол, даже не попытавшись его поймать.

Мурашки пробежались по моему телу. Я вошла в спальню и огляделась вокруг. Здесь есть что-нибудь, что помогло бы мне проснуться?

Мне не нравилось, куда все шло, и по какой-то причине, я начинала ему верить. Это не просто сон и как-то мой радар самосохранения уловил это.

– Извини, но я никому не принадлежу. – Я взяла ручку с ночного столика. "Проснись. Проснись, черт возьми". Я ткнула ручкой в ладонь.

Вдруг мужчина схватил меня и бросил на кровать, придавив сверху.

– Обещай или я прикажу им убить тебя на месте.

Его голос низко вибрировал, рикошетом отдаваясь в моей голове и оставляя после себя болезненные осколки.

Я извивалась под ним.

– Не имею понятия, что это за глупая игра, но, если ты настоящий, тогда должен знать, на меня запугивания не действуют.

Он приподнял торс, прижимая меня голыми бедрами.

– Я не любезничаю с людьми, которые медлят и не выполняют моих приказов. Мне так больше нравится.

Его член начал твердеть, и я осознала, что только мое полотенце нас разделяет.

Я запаниковала. Мне бы выиграть время, чтобы я могла проснуться. Нужно было отвлечь его, пресекая любые мысли о невозможном.

Это не случится. Никак. Что означает. Даже не во сне.

Я расслабилась и посмотрела ему в глаза.

– Это правда?

– Что?

– То, что мужчины, принуждающие женщин к сексу, также любят заниматься этим с животными? Я читала об этом в статье. Козы, овцы, знаешь ли. Может мне поблеять, так тебе будет легче? Беее.

Ладно, я сказала ерунду. Но это все, что я смогла придумать, а его изумленное, брезгливое выражение лица говорило само за себя. Я его совершенно шокировала.

Оцепенение на его лице быстро сменилось гневом, потом последовал удар наотмашь.

Сон или не сон, было чертовски больно. Слепая, глупая ярость охватила меня.

– Пошел ты. – Я попыталась пнуть его коленом, но он навалился на меня своим весом. – Томмазо! Томмазо! – завопила я. Может быть, чудо случится, и я закричу в реальной жизни.

– Заткнись! – Он снова грубо ударил меня по лицу; кровь хлынула из носа. – Если ты сбежишь, я найду тебя и убью! – прокричал он мне в ухо и начал сильными руками выдавливать воздух из моих легких.

– Я не сбегу, – прохрипела я.

– Хорошая девочка, – ответил он, затем освободил меня.

Я свернулась в клубочек и прикрыла рукой свой нос.

– Эмма, что за черт? С тобой все в порядке? Томмазо стоял надо мной с выражением ужаса на лице.

Я сделала глубокий вдох, с облегчением чувствуя, как воздух возвращается в легкие.

Я пробежалась пальцами по своему носу, слава богу, он цел, но боль от мужского удара еще ощущалась.

Бесспорно, это был самый жуткий кошмар в моей жизни.

– Просто плохой сон. Ик!

– Ты кричала, как будто тебя душили.

Томмазо сел рядом со мной и прошелся руками по моему телу, проверяя нет ли повреждений. К счастью, я носила пижаму.

Я села и спрятала голову в оазисе его широкой груди.

Поначалу неохотно, он скользнул руками вокруг меня и обнял.

– Что случилось, Эмма?

Я икнула несколько раз, прежде чем смогла связно мыслить.

– Я не могу объяснить.

– Не можешь? Или не хочешь? – Он погладил мой затылок, проследив пальцами длину локонов.

– И то, и другое. Но, пожалуйста, не спрашивай. И не позволяй мне снова заснуть.

Когда я открыла глаза, было позднее утро, я была одна. Томмазо не только ушел, но и позволил мне снова заснуть. Представьте себе. Почему я думала, что он сделает мне какие-то поблажки?

Я посмотрела на дверь в ванную, слишком напуганная, чтобы войти. Что если я снова увижу сон, и этот монстр вернется?

И где Гай? Он обещал, что со мной никогда не случится ничего плохого, но вот я здесь. Испуганная.

Удерживаемая против своей воли. Хуже всего, он даже не позаботился послать мне письмо или позвонить. Ничего. Он просто бросил меня здесь.

Ему нет до меня никакого дела. Никогда не было. Больно. Грубое пробуждение. Теперь мне придется самой за себя постоять.

Я осторожно, на цыпочках вошла в ванную и включила свет, и с облегчением вздохнула, увидев пустую комнату. Посмотрела в зеркало.

Я не увидела никаких следов на лице, но мне все еще было больно. Шея и нос болезненно чувствительны, будто покрыты невидимыми синяками.

Я провела рукой по лицу, затем изучила красные прожилки в своих воспаленных глазах. Легкий блеск вокруг моей шеи привлек внимание. Это была изысканная серебряная цепочка с черным камнем-амулетом размером с монету. Я молча смотрела на нее несколько секунд.

– Считается, это помогает от кошмаров, – произнёс голос.

В дверях стоял Томмазо, одетый в черные джинсы и футболку, которая плотно обтягивала его грудь и выпуклости бицепсов. Если бы ткань могла говорить, она бы сказала: "Везет же мне". Он не был сплошной двухметровой горой впечатляющих мускулов, как Гай, но худощавым и хорошо сложенным. Любая женщина не смогла бы остаться равнодушной.

Кроме меня, которая только и делает, что ненавидит мужчин.

– Я принес тебе завтрак. – Он поднял бумажный пакет и встряхнул его. – Свежие рогалики и крем-сыр.

Я не знала, что сказать. Он на самом деле ослабил охрану, и я была слишком расстроенной, чтобы устоять перед любым проявлением доброты, даже от подручного своего тюремщика.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Я тут подумал, прекрасный день для прогулки. Почему бы тебе не поесть, принять душ, потом я зайду за тобой. Просто постучи в дверь, когда будешь готова.

– Ты разрешишь мне выйти из комнаты?

Я начала строить планы побега.

– Даже не думай. По всей территории расположены сотни датчиков движения и везде охрана.

"О, черт. Тогда, может, я смогу тайком позвонить".

– И все внешние телефонные линии надежно перекрыты, – добавил он.

Что? Он читает мысли?

– Я ничего не замышляю, просто счастлива выбраться из этой комнаты, – солгала я.

Он поднял одну бровь, показывая, что не верит мне. Умный мужчина.

– Томмазо?

– Время вопросов?

– Как ты догадался? Что ты такое на самом деле?

– Ты спрашиваешь, человек ли я?

Я кивнула.

– Да, – произнес он.

– Ты знаешь, что Гай не человек, и тебя это не беспокоит?

– Нет.

– Есть ли еще такие же, как он?

– Да, – ответил он.

– Они опасны?

– Смертельно.

– О! – Я так и думала, что он это скажет.

– Но, – добавил он, – они не убивают без причины.

– Ты хочешь сказать, беспощадные, но у них есть совесть?

Я могла уловить суть – я смотрела "Властелин Колец" пять раз. Вигго… классный.

Томмазо кивнул.

– Вроде того.

– И ты все еще ни за что не скажешь мне, кто или что они?- спросила я.

– Не сегодня.

– Но почему? Я имею в виду – чего ты так боишься?

– Эмма, я Учбен. Мы никогда не боимся.

"О, боже! Хоть какая-то информация. Он Учбен! Подожди…"

– Что за Учбен, черт возьми?

Он слегка улыбнулся.

– Мы древнее сообщество воинов, служим мистеру Сантьяго и его товарищам.

– Ты опасен?

Он гордо улыбнулся и открыл дверь.

– Конечно.

Мой желудок сжался.

– Но в хорошем смысле, верно?

– Просто постучи.

Он повернулся и закрыл дверь.

Я чувствовала, Томмазо многого не договаривает, что-то не сходилось в его внешне безупречном рассказе.

Что бы это ни было, это его проблемы; мне бы собственные решить, например, безопасность моей семьи и разбитая вдребезги жизнь.

Не говоря уже о Гае, я не знала, где он был – но нам с ним нужно многое прояснить – моя жизнь не наладится, пока я не получу ответы. Может быть, он преследовал Мааскаб. Может быть, он уже отыскал мою бабушку.

Я съела вкуснейший, сдобный рогалик и приняла самый быстрый в мире душ; все еще была в шоке от ночного кошмара. Одела джинсы – и, да, другие глупые стринги тоже – футболку и шлепки.

Выбор одежды у меня невелик, но я гораздо больше беспокоилась о своей жизни, чем о моде. Впервые.

Я собрала непослушную массу своих кудрей в пучок на затылке, затем сильно постучала в дверь. Высокий мужчина с тонкими губами и темно-карими глазами открыл дверь.

– Сюда.

Я последовала за ним по длинному коридору, минуя несколько закрытых дверей. Интересно, были ли на вилле другие "гости".

Мы подошли к выложенной мексиканской, белой с голубой плиткой лестнице, которая вела вниз в большую комнату. Где был такой же пол из коричнево-красной плитки сальтильо и два мягких дивана из коричневой кожи, как в моей комнате.

Вдобавок, там был камин, достаточно огромный, чтобы вместить внутри машину, а одна стена целиком от пола до потолка переделана в окна, выходящие на просторное патио, откуда открывался вид на бесконечные, покатые холмы, усеянные виноградниками. Я почти ожидала увидеть художника в щегольском черном берете, рисующего снаружи. Невозможно передать словами великолепие пейзажа.

– Это на самом деле принадлежит Гаю? – спросила я.

– Да. Он владеет этой виллой очень давно, хотя редко здесь останавливается. Особенно с недавних пор, как тебе известно. Но Учбены присматривают за его имуществом и пользуются им в полной мере. На этой вилле проводится обучение, совещания и коллективные мероприятия, ну сама знаешь.

– О, конечно. Учбен. Коллективные мероприятия. Угу. Я понимаю, о чем ты. – Как и поняла, что у Гая был этот дом все время, а он никогда мне о нем не говорил. И самолет. Что еще он скрывает?

Подожди. Я знаю. К какому виду он принадлежал или что он знал о моей бабушке.

Я вышла наружу через двойные двери вслед за мужчиной и спустилась по маленькой каменной лестнице в розовый сад. Небо было ясным, голубым, и утреннее солнце ласкало мое лицо.

– Подожди здесь, – произнес он.

– Зачем? – Я не нервничала и не боялась, но и полностью не успокоилась.

– Томмазо. Он сейчас придет. – Мужчина вернулся в дом. Весело, он нисколько не беспокоился о том, что я сбегу. Наверное, думал, далеко я не уйду.

Я села на бетонную скамейку рядом с розовым кустом, чьи цветы были размером с салатную тарелку. Восхитительно. А дальше тянулись бесконечные холмы, покрытые виноградниками.

Еще более восхитительно. Место просто призывало расслабиться. Неужели оно на самом деле принадлежит Гаю?

Казалось, он больше походил на человека, получающего удовольствие от женских грязевых боев или на петушином ринге. А не от виноградника.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. В воздухе витала смесь запахов – земли, роз, виноградных лоз и… одеколона Поло?

Я слышала отдаленно низкий гул голоса Томмазо. Я встала и тихо, на цыпочках пошла обратно к дому. Повернув за угол виллы, увидела стоящего ко мне спиной Томмазо, разговаривающего по сотовому. В другой руке он держал поводья двух лошадей. Я чуть не выпалила,

"Нет, нет. Ни за что, приятель. Никаких лошадей", но поняла, что он говорит обо мне.

Он кивнул.

– Да. Ей понравился мой подарок… она его носит. – Он замолчал, слушая собеседника. – Он говорит, уже в пути. – Опять молчание. – Да. Я буду готов. Все будет на месте. Да, сэр.

Он кивнул в последний раз и захлопнул телефон.

– На месте для чего? – спросила я.

Застигнутый врасплох, Томмазо подпрыгнул и выпустил поводья.

– Черт! Ты испугала меня. – Выдохнул он.

– Готов к чему? – настаивала я. – Он возвращается?

Выражение его глаз быстро поменялось, затем он наклонился и подобрал поводья.

– Да. Мистер Сантьяго в пути. Мой шеф просто хотел удостовериться, что все готово.

Наконец. Когда я увижу Гая, его ждет ооочень теплый прием. Сначала я собираюсь вцепиться в его длинные волосы и выдрать их. Потом познакомлю его пах с моим коленом. Снова.

– А это что?

Я посмотрела на двух лошадей, одна черная, другая гнедая с белой шеей.

– Это лошади.

Я скрестила руки на груди.

– Вау. Не может быть!

Глаза Томмазо немного потеплели, и он улыбнулся.

– Чтобы увидеть все поместье, лучше ехать верхом.

– О, я поняла. Ты добр ко мне, потому что я плакала и заставила тебя обнимать меня утром? Кстати, ты был ужасен. Наверное, самое неумелое объятие в моей жизни, – продолжала я.

Он тихо рассмеялся и помотал головой.

– Нет.

– Тогда почему?

Я ждала, все еще скрестив на груди руки. У меня не было причин доверять этим людям, и неожиданная доброта только… ну, смущала меня.

Проводивший меня наружу мужчина снова появился, в руках он держал пару черных, кожаных сапог до колен. Он передал их Томмазо и ушел обратно заниматься тем, чем здесь занимаются мужчины.

Покупать через интернет костюмы или чистить свое оружие?

– Надень их, – приказал Томмазо.

– Нет, пока не ответишь мне. Я никогда не ездила верхом; я выросла на Манхэттене. Поэтому прежде, чем я рискну своей шеей, сидя верхом на этом животном, я хотела бы узнать, почему ты так добр.

Если бы я не знала наверняка, то сказала бы, что он выглядел пристыженным.

– Мистер Сантьяго звонил утром, и я рассказал ему, как тебе плохо. Он приказал мне убедиться, что у тебя… – Он сглотнул. – Приятный день. Он желает, чтобы ты была в хорошем настроении, когда он прибудет сюда.

Мне угождают из-за возвращения Гая? Я почувствовала опустошение от того, что Томмазо было приказано быть добрым ко мне. Но почему?

Томмазо мне не друг. Он был просто сногсшибательно красивым, смертоносным супер-помощником. Так почему, черт возьми, я беспокоюсь, добр он ко мне добровольно или нет?

– Ладно, передай Гаю, он может…

– Дай угадаю… поцеловать твою задницу? У тебя острый язычок, знаешь это? Ты выросла с дальнобойщиками или моряками?

– Нет, с вра…

Внезапно, у меня сжалось сердце.

Цвет лица Томмазо сменился с сияющего оливкового на бледно-серый, когда он догадался о моих мыслях.

– Мне жаль, мисс Кин. Получилось некстати. Я не должен был вам напоминать. – Он сжал мою руку.

Я отдернула ее и повернулась к дому.

– Я лучше сгнию в комнате, чем приятельствовать с никчемным "мальчиком для битья" Гая. Ты, жалкий подлец.

Я чувствовала, что он идёт следом за мной. Я наполовину надеялась, что он ответит что-нибудь, потому что мне нужна была хорошая словесная перестрелка, чтобы снять напряжение.

Это стало для меня подсознательным способом "выпустить пар" за годы жизни с Гаем, когда ничего другого мне не оставалось.

Я поднялась по лестнице и дошла до двери в свою комнату, когда почувствовала, как он схватил меня за плечо. Я взялась за дверную ручку, помедлила, но не повернула.

Почему-то я знала, он был очень, очень зол. Может от того, что я назвала его "жалким подлецом"?

Воздух был тяжелым от раздражения, и голоса гудели в моей голове, как гигантский электромагнитный генератор. Становились ли голоса громче, когда у меня зашкаливал адреналин?

Я задвинула шум на задний план и, вместо него, сосредоточилась на сердитом мужчине позади меня.

Несколько минут мы оба ожидали, кто же из нас первым сорвется и перешагнет за резкий край между контролем и бурной эмоциональностью. Ладно. Я ужалю. Возможно, буквально.

– Отпусти, неудачник…

Он развернул меня, прижав спиной к двери весом своего твердого тела, его золотые глаза пылали злостью.

– Меня можно называть по-разному, мисс Кин, но я не "мальчик для битья". Лучше помните об этом.

Он прижал свои губы к моим, и я застыла в шоке. Его губы были… потрясающими.

Меня не целовали с… ладно, я слишком занята, получая удовольствие от прижимающегося ко мне мужского тела, чтобы считать годы, но на самом деле прошло много времени, и прикосновение Томмазо было, как глоток воды для моего жаждущего тела.

Мое сердце трепетало, пальцы на ногах подвернулись, а соски затвердели. Подожди! Что со мной не так? Я позволяю другому мужчине мне угрожать? Я была магнитом для мужских рук даже во сне.

Ну, черт возьми, достало, что меня лапают, целуют, бросают, приказывают, толкают и шлепают.

– Моя очередь, – прорычала я.

Я ударила Томмазо наотмашь прямо по лицу и пихнула его в твердый живот. Он громко застонал и согнулся пополам, я тут же ногой оттолкнула его назад. Когда я закрывала дверь, он как раз падал на пол.

Черт, здорово. Но как я это сделала? Все равно, это поразительно! Я налегла на дверь, ожидая, что Томмазо ворвется в комнату и закончит драку.

Я почти хотела, чтобы он так и сделал, потому что начинала думать, что на самом деле могла бы надрать ему задницу, несмотря на разницу в весе на сотню фунтов из мышц и одиннадцать дюймов в росте.

Ладно, может адреналин сделал меня излишне самоуверенной, но даже ради любви ко всему живому от мала до велика, одна девушка не могла столько вынести.

Но я ждала и ждала, пока не услышала, как скользнул засов с обратной стороны двери. Думаю, он не захочет добавки от Эммы.