Случайно влюбилась в… Бога?

Глава 24

Совершенно вымотанная, я полностью вырубилась по дороге. К счастью, мне больше не снились тревожные, жуткие сны.

По правде, мне совсем ничего не снилось. В машине тестостерон явно зашкаливал, так что ни один мужчина, человек он или нет, не рискнул бы приблизиться. Это был самый крепкий сон за последние дни.

Я перекатилась на огромной кровати и осмотрела комнату. Они что наняли декоратора из отеля " Венеция" в Вегасе?

Это был уже перебор. Комната размером с самолетный мини-ангар, полы из блестящего белого мрамора, поверху шла искусная лепнина, а на куполообразном потолке красовалась фреска с изображением ангелов-стоиков и пушистых белых облаков.

Оттуда, где я сидела, через арочный проем была видна роскошная в золотых тонах ванная, которая, казалось, в длину не уступала футбольному полю. Я бы поспорила на моего горячего стража-Учбена, что душ там на пятерых, парная на десятерых, а джакузи вместит всех.

В углу, рядом с входной дверью, уютно расположились кресла, диван и журнальный столик, недалеко от него длинный обеденный стол, а следом кухня – современная, открытой планировки, для шеф-повара высокой кухни там было все необходимое: посуда и прочие кухонные принадлежности из нержавеющей стали, несколько аэрогрилей, столешницы из черного гранита и огромная вытяжка над газовой плитой.

Я посмотрела в другую сторону от кровати, через двойные стеклянные двери, ведущие в уединенный, огороженный стенами сад. Гай сидел прямо за дверью, спиной ко мне, и смотрел в бледно-лиловое небо раннего вечера.

Густые иссиня-черные волны волос разметались по его широким плечам. Он и в самом деле выглядел, как мифическое божество. Все в нем необычно: его рост, его сила, его высокомерие и внешность.

Даже его запах и энергетика казались сверхъестественными.

Без сомнения, он был настоящим живым богом и настоящей божественной чертовой занозой в заднице, но было что-то в нем такое примитивное, такое притягательное, такое… знакомое.

Может потому, что его голос – поправка – он играл столь большую роль в моей жизни. Он был моим постоянным наваждением. Моей личной тайной.

Так почему мои чувства к нему только бесконечно усложнились? Ведь теперь загадка Гая решена.

Конечно, у меня еще осталось много вопросов. Почему я могла слышать его голос в голове, когда он был в Сеноте, а сейчас нет? Что все-таки значит быть связанными?

Почему он сказал, что моя бабушка особенная? Что с ней случилось?

Ну, хотя бы теперь я знала, что он такое и почему у нас была мысленная связь. Я освободилась от психической зависимости от него. Так и есть, да. Тогда, почему ты не хочешь от него уйти?

Может от того, что ты только что узнала о своей необычности, и что так будет всегда? Точно. Но никакой разницы я не ощущала. Я была той же Эммой Кин. И не то, чтобы я была настоящим богом или чем-то еще.

Впрочем, они были совсем не такие, как я себе представляла богов, и совершенно отличались от меня. Они были неправдоподобными. Могущественными и бесстрашными.

Я подумала, что отдала бы все за один день в голове Гая. Какие тайны мироздания он хранил? Куда он идет, покидая человеческий мир?

Его настоящий дом – это звезда в небе? Каково это наблюдать, как люди живут, ненавидят, рождаются, стареют и умирают? Чувствовал ли он себя одиноким или ему было все равно?

– Ищешь, чтобы в меня кинуть? – спросил он, даже не обернувшись.

Я провела рукой по волосам, оценивая степень беспорядка.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Что еще ты знаешь? – спросила я.

– Я знаю ритм твоего пульса, когда ты счастлива, как ты дышишь, когда взволнована, что происходило в каждую секунду твоей жизни. Я знаю все, кроме… – Он замолчал, все еще не оборачиваясь.

– Кроме чего? Какого цвета мое нижнее белье?

– Розовое.

Он знал даже это?

– Повезло, угадал.

– Да нет. Мои люди делали для тебя покупки. Они и рассказали.

– Здорово, – произнесла я.

– Ты за него беспокоишься? – поинтересовался Гай низким, бесцветным голосом.

Я заерзала на кровати.

– Кто? – прекрасно знала, кого он имел в виду, но мне нужно было время подумать.

Да, Томмазо был очень привлекательным. Ставьте галочку. Сильным и таинственным? Здесь тоже ставьте галочку. Но было ли между нами что-то на самом деле? Он спас мне жизнь. Естественно, я очень благодарна. Я даже ему чуть-чуть доверяю – чего не могла сказать о Гае.

Однако, если сумасшедшие, ужасные события прошлой недели могли быть обычным делом для Гая и его "Учи-питомцев", для меня это было не так. Понадобятся месяцы, чтобы успокоится и не вспоминать о случившемся.

Так что, думаю правдивый ответ был "Я не знаю"; он просто чувствовал себя спасательным кругом для выживания. Я о нем беспокоилась. Но вовсе не собиралась упоминать поцелуй.

Гай придушил бы Томмазо или хуже.

– Томмазо, – ответил он. – Между вами что-то есть, да?

– Дай подумать. Хм… я знаю его целых три дня. Он держал меня в заточении… да, по твоему приказу, но все равно…

Гай развернулся в своем кресле и посмотрел на меня через дверной проем. Боже, он был потрясающим.

– Он тебя поцеловал, да? – Гай спрашивал, как ревнивый бой-френд. – Я все еще ощущаю его запах на тебе.

Я почувствовала крошечную вспышку удовлетворения от ревности Гая, даже зная, что с моей стороны – это нелепо.

И потом, Гай меня по-настоящему не желал. Для него я была просто предметом, который, как он думал, принадлежал ему.

– Это был всего лишь порыв. И поверь мне, после того, как я ударила его, не думаю, что он захочет еще. – Может он мне еще понадобиться; он мог бы мне пригодиться. – К тому же, посмотри на него, – продолжала я. – Он привлекательный, целеустремленный, ухоженный… наверняка, я не его тип.

Гай улыбнулся.

– Твой тип нравится всем.

Мое сердце пропустило удар. Это значило, что я его тип тоже?

– Нет. Мы, полукровки, слишком экзотичны для большинства мужчин, – пошутила я. – И так как ты испортил мне мозги, мои шансы на нормальные отношения равны нулю, Вотан.

Гай поднялся и за одно сердцебиение оказался возле кровати, сверля меня сердитым, жарким взглядом.

– Не называй меня так, Эмма, – прорычал он.

Если честно, я понятия не имела, почему вдруг вспомнила это имя. Но теперь…

– Почему, Вотан? – Я встала, чтобы уткнуться в его, ну, его грудь. Все-таки во мне было только пять футов и три дюйма, но он отошел.

Его ярко-бирюзовые глаза сузились.

– Потому что все изменилось, вот почему.

Я задрала подбородок.

– Ты прав. Раньше я думала, моя жизнь отстой, но теперь меня преследуют сумасшедшие колдуны Майя…

– Жрецы.

– Да ну. Да что угодно. Смысл такой, что моя жизнь кончена, а о моей семье я знаю только то, что они пропали. А ты беспокоишься о дурацком имени.

– Я уже не тот, каким был когда-то, а с именем Вотан связаны воспоминания. О которых я не хочу больше думать. – В его глазах явственно была видна боль. Почему? – И о твоей семье, – продолжил Гай, – первым делом я позаботился о них. Они в безопасности. Я в этом удостоверился.

Он положил руку на мое плечо, посылая дрожь вдоль спины.

– Правда? – Внезапно у меня внутри потеплело. Гай защитил самое дорогое для меня в этом мире. К тому же он сказал, это было первое, что он сделал. После того, как был проклят жить под водой семьдесят лет, такой поступок стоил многого.

– Твои родители, – добавил Гай, – хоть и не знают об этом, теперь имеют круглосуточную охрану, они наняли новую служанку – одну из Учбенов. У нас также есть свои люди в их больнице. Даже новые соседи с обоих сторон от их домов – наши люди. Твои родители под впечатлением от того, что дома рядом с ними проданы за двойную цену, а что я могу сказать? Нам пришлось убеждать бывших жильцов съехать за один день.

Вау. Он сделал все это? Ради меня? Потрясенная до глубины души, я смогла ответить всего лишь:

– Почему?

Когда Гай посмотрел глубоко в мои глаза, на долю секунды его взгляд стал ослепительно ярким, мерцающей синевой.

– Как ты можешь такое спрашивать? Неужели, конфетка, ты не слышала, ни одного слова из того, что я говорил все эти годы?

Его рука на моем плече напряглась. Гай провел ладонью по моей щеке, как если бы я была его самой большой драгоценностью в мире.

И тут до меня дошло. Дерьмо. Будто меня ударили в живот. Гай на самом деле старался меня защищать. Все эти годы я в нем ошибалась.

Я была неправа. Но как такое могло быть? Я была жертвой. Не так ли?

Боже. Нет, не я. Он был жертвой. Он был пойман в ловушку в воде, беспомощный. И он был заперт со… мной.

Вдруг я увидела все то, что принимала за его злые выходки, в совершенно другом свете и поняла, я вела себя, как плаксивое, избалованное дитя. Как Гай всегда и говорил. Я была слишком раздражительной, слишком заостряла внимание на том, о чем мне не полагалось знать.

Конечно, не помогало делу и то, что он не всегда правдиво отвечал. Но все же. Опасности были реальными. Жрецы – настоящими. Они схватили мою бабушку. Они охотятся за мной.

Гай и правда охранял меня всю жизнь, хотя был заточен в водяном аду, не мог ни вдохнуть свежего воздуха, ни ощутить солнечного света. В его пользу говорит также то, что он ни разу не пожаловался или намекнул на свое дерьмовое положение.

Он просто настойчиво делал, что мог, ограждая меня от опасностей. Даже от Джейка, серийного убийцы. Да. Да. Гай довел меня до белого каления в итоге, но теперь я все понимаю.

Я увернулась от его всепоглощающего прикосновения и принялась лихорадочно приводить в порядок постель.

– Кроме того, – продолжил Гай. – Мааскаб нужна ты, а не твои родители.

– Почему нет?

– Твой отец обычный человек, и как тебе рассказала сеньора Роза, единственными, кто может быть Пиел и нести наш свет или энергию, скажем так, это первенцы женского пола. У нас не было пока возможности узнать почему, но остальные уверены, твоя мать не первенец – у нее есть старший брат.

Да, дядя Рэнди, который живет в Санта-Роза в Калифорнии. Я планировала остановиться у него, пока не устроюсь на новую работу.

Зазвонил сотовый Гая. Он посмотрел на экран и засунул телефон обратно в карман.

– Твои родители в безопасности до тех пор, пока Мааскаб полагают, что их нельзя использовать, чтобы найти тебя. Но это не значит, что они всегда будут терпеливо ждать, когда ты расслабишься и совершишь ошибку.

Он продолжал напряженно наблюдать за мной, пока я разглаживала белое пуховое одеяло дрожащими руками.

– Гай, я понимаю, о чем ты говоришь, особенно, после того, как сама увидела этих чудовищ. Но должен же быть безопасный способ связаться с мамой и папой.

– Ты в самом деле хочешь рискнуть? Любая попытка связаться с ними может снова привести Мааскаб к тебе. Черт возьми, я даже не знаю, как они нашли тебя на моей вилле. Есть много такого, чего мы о них не знаем, включая насколько они сильны. Но мы знаем, что Мааскаб не остановятся, пока не получат желаемое. Прямо сейчас они хотят тебя.

– Они говорили, я принадлежу им. – Я вздохнула, затем кивнула. – Хотелось бы мне никогда не рождаться.

– Не говори так, Эмма. Твоя жизнь – это дар. Ты не должна позволять страху преуменьшать его, – ответил он.

– Так обычно говорила моя бабушка.

– Она была права.

Гай засунул руки в карманы и опустил глаза.

Если бы можно было поговорить с ней сейчас. Мне так нужен был кто-то рядом, чтобы помочь мне разобраться во всем, особенно в моей запутанной жизни, в непонятных чувствах к Гаю.

– Я скучаю по ней.

– Знаю, Эмма.

– Ты действительно думаешь, Скабы ее убили? – Пожалуйста, скажи нет.

Гай мрачно кивнул.

– Да, и они за это заплатят. Обещаю. Но ты не должна отказываться от жизни, оплакивая тех, кто тебя покинул. Нужно жить дальше, конфетка. Оставь месть мне. У меня это отлично получается.

Гай все не сводил с меня глаз. Я взбила подушки и уложила их в изголовье, стараясь не расплакаться. Было так хорошо разговаривать с ним, неожиданно поняла я. Это напомнило мне, как мы бывало болтали друг с другом, пока я убиралась в своей комнате или складывала одежду.

Порой мы часами говорили о жизни, обсуждали историю и политику. Приятные воспоминания, счастливые моменты среди обид и злости; я просто не хотела вспоминать о них до сих пор.

Удивительно, я скучала по тому времени, когда Гай был настолько близко, что чуть ли не терся об мои мысли в голове. Какая ирония.

– Жить дальше. – Я об этом думала. – Легко тебе говорить. Ты никогда не терял самое дорогое, что у тебя было.

– Вечность я терпел боль, смирялся с потерями и… – его взгляд впился в меня. – Забудь.

Мы смотрели друг на друга в тишине, переполненной чувствами. Что же ужасного было в его прошлом, от чего он хочет забыть свое имя.

Какая боль заставила его глаза стать мрачной тенью зеленого? Почему он мне не расскажет?

Я так долго его ненавидела, обвиняла, но никогда за это время не стремилась по-настоящему его узнать. Теперь же хочу этого.

Он выглядел ранимым, даже при том, что все еще был одет в темно-серую, военную форму. Может даже чуточку печальным. Определенно, печальным. Боже, мне хочется его утешить.

Возместить ему целую жизнь, за время которой я наговорила ему столько ужасного. Прежде чем осознала, что делаю, я бросила подушку и шагнула к нему.

Я посмотрела в глаза Гая, он не отвел взгляд. Привстав на цыпочки, я обняла его за шею и прижалась к нему.

Он наклонился и прижал полные, манящие, восхитительные губы к моим. Толчок энергии снова прошел через мое тело, но я ждала его, желала.

На мгновение мы оба застыли, соприкасаясь губами, но не двигаясь. Осознавая, что мы делаем, что собирались совершить. Я решила быстро. Больше. Я хочу больше.

Гай внезапно подвинулся и обвил мою талию сильными руками, притягивая к себе. Думаю, наши мнения совпали.

Его мягкие, полные губы раскрылись, наше дыхание смешалось, и его шелковистый язык проскользнул внутрь. Я целовалась с мужчинами и раньше, не так много, но ничто не могло сравниться с этим поцелуем – будто я подсоединилась к Гаю, и энергии наших тел слились в один нескончаемый поток восторга.

Почему я не сделала этого раньше? В его поцелуе весь мой мир. И распродажа обуви, и горячая шоколадная помадка, и оргазм, ответные ласки, страсть, мощь и невыносимая потребность… все упаковано в одном знойном, умопомрачительном мужчине.

Хрипло простонав, Гай сжал меня крепче. Грудь начало покалывать от желания, я ощутила животом его возбуждение.

Я таяла от сознания своей силы над Гаем, что это я вызываю в нем столь сильные чувства. Таяла. Впервые в жизни из-за мужчины у меня внутри все, буквально, расплавилось, превратилось в теплое, густое желе. Он само совершенство, мечта.

Боже. Гай мог бы иметь любую женщину. И он желал… меня.

Неудержимая страсть пламенем растеклась по венам, принеся с собой ноющую боль, требовательную, всепоглощающую, казалось, я не выдержу, если не заполучу его внутрь себя. Я представляю, как срываю с него одежду, сажусь на него верхом.

Пусть на нем был бы снова тот саронг; так намного легче его раздеть, развернуть, словно подарок, и я бы тут же крепко обхватила ногами его талию.

Немыслимо, но как только язык Гая оказался у меня во рту и начал ритмичные движения, годы обид и злости исчезли без следа, от каждой восхитительной ласки мне становилось жарче, мое тело отяжелело.

Коснувшись моих бедер, Гай руками проник под мою футболку и, лаская каждый изгиб, добрался до груди.

Ахнув от потрясения, я наслаждалась: вот он коснулся моих сосков, пощипывает их, его дыхание учащается.

– Ты такая красивая, Эмма, – шептал Гай между жаркими, сводящими с ума поцелуями, дразня возбужденные соски через бюстгальтер. – Но. – Он сделал судорожный вдох. – Ты и я…

Мой рот обожгло, будто я откусила жгучий красный перец. Пожарная сирена завыла в моей голове. Я отшатнулась от Гая, ловя ртом воздух.

Его глаза мгновенно похолодели.

– Никогда не будем вместе. – Гай развернулся и пошел к двери. – Отдохни, малышка.

Он захлопнул за собой дверь.