Слушая тишину

11

Дону Каллахану снилось счастье. Объяснить это сложно — только маленькие дети точно знают, как оно выглядит. У счастья Дона Каллахана было лицо Сэнди, смех Сэнди, голос Сэнди… короче, ему снилась Сэнди.

Он лежал и блаженствовал, а на груди у него спала маленькая птица по имени Сэнди Кроуфорд, и ее теплые карамельные волосы рассыпались по его могучей, поросшей черным волосом груди.

Она пошевелилась — и Дон Каллахан замер, всеми силами души мечтая продлить блаженство. Еще рано, слишком рано, очень рано. Спасать мир можно начать попозже…

Конечно, и Лючия подождет, ехидно заметил внутренний голос. Дон нахмурился — и в этот момент завибрировал где-то под кроватью его сотовый. Дон совершил невозможное — дотянулся до телефона, почти не изменив положения, но Сэнди все равно проснулась и одарила его такой счастливой и доверчивой улыбкой, что он чуть не упустил нащупанную трубку…

Голос мужчины был ему незнаком, но это не имело значения, потому что этот голос произнес:

— Доллис Грей просила известного вам человека уделить вам пару минут. Он будет ждать вас в три часа в доках, у того пирса, где вы с Доллис проводили медовый месяц.

И отрубился. Дон полежал еще немножечко, собираясь с мыслями. Сэнди, которая прекрасно расслышала все сказанное незнакомцем, нахмурилась.

— Ты понял, что он сказал?

— Да. Когда мы с Доллис поженились, ребята из управления скинулись и наняли нам яхту. Медовый месяц длился всего пять дней. Яхта швартовалась у восьмого пирса…

— А вдруг это ловушка? И про кого он говорил?

— Про Хуана Риверу. Доллис все-таки нашла его… ведьма! Насчет ловушки — не думаю. Кто, кроме Доллис, может знать про то, что случилось шесть лет назад? Эй! Опять ревнуешь?

— Н-нет… не знаю. Да!

— Перестань. Женат я на ней был, это правда. Теперь люблю тебя, жить хочу с тобой, а Доллис… она редкостная стерва, но отличный товарищ.

— Интересно как. Стерва — и товарищ.

— Это правда. Жить с ней невозможно, но в разведку идти — пожалуйста.

— А со мной?

Дон приподнял ее подбородок согнутым пальцем и тихо сказал:

— Я ни за что и никогда в жизни не пущу тебя ни в какие разведки. Я буду защищать тебя от всего на свете. А если враги станут одолевать… тогда я напущу на них Доллис Грей!

Сэнди не выдержала и засмеялась. Дон поцеловал ее в нос и легко поднялся с кровати.

Он был такой большой и красивый, что Сэнди стало немножечко страшно и весело одновременно. Она прикрыла глаза растопыренными пальцами и с улыбкой смотрела, как Дон, ворча, бродит по комнате, пытаясь отыскать полный комплект одежды, сброшенной вчера в полной темноте.

Наконец он оделся, она натянула длинную футболку, и они вместе спустились вниз. Пили кофе, болтали и целовались — и это было прекрасно до такой степени, что Сэнди иногда жмурилась от счастья. Потом Дон посерьезнел, встал и строго сказал:

— Лучше если ты посидишь дома до моего возвращения. Телефон держи под рукой и вот этот пульт тоже. Если хоть что-то тебя встревожит — жми красную кнопку.

— И все взорвется, да?

— Нет. Приедет патруль. В течение одной минуты. Но ничего с тобой не случится, поняла? Потому что у нас еще масса дел впереди. Ты в каком платье хочешь замуж выходить — в белом или кремовом?

— Ой!

— А что ты думала? Как честная женщина, ты просто обязана за меня выйти.

— Дон…

— Сэнди, я вообще-то тоже волнуюсь и понятия не имею, как правильно жениться.

— Ты же уже один раз женился…

— Ха! Тогда все сделала Доллис. Просто посадила меня в свою редакционную машину и отвезла в мэрию, где пригрозила мэру заняться его махинациями с недвижимостью, если он нас немедленно не распишет.

— А мэр занимался махинациями?

— В том-то и дело, что нет. Честнейший был дядька. Думаю, потому он так и испугался. Доллис ведь совершенно бессовестная.

— Наверное, я ей не понравлюсь…

— Да кто ее спрашивает!

— А на свадьбу…

— …Мы ее не позовем! Ни за что! Все, я поехал. Значит — дверь не открывать, ни с кем не разговаривать, к окнам не подходить. Люблю тебя! Пока.

Она все-таки подошла к окну и смотрела, как он идет по дорожке к машине — высокий, огромный, могучий. Такой родной…

Потом вернулась в спальню, легла на ту сторону, где лежал ночью Дон, и заснула крепким и безмятежным сном.

В управлении Дон проторчал до часу дня. Он то и дело звонил по телефону. На вопросительные взгляды шефа яростно махал рукой и делал страшные глаза. Из того, что смогли услышать сослуживцы, — арендовал моторку, долго и непонятно беседовал с неким Джои, потом с неким Билли Реем…

В два часа пополудни Дон Каллахан оставил машину между ржавыми грузовыми контейнерами в порту и бесшумной походкой двинулся по широкой дуге к противоположному концу причала.

Восьмой пирс был крайним. Больше ничто не отличало его от остальных семи собратьев. Так же чавкала ржавая вода о сваи, так же в изобилии плавал мусор… Через час должен начаться отлив, лениво подумал Дон. Во время медового месяца они с Доллис этот момент пропустили, и их яхта застряла в камнях, пропоров днище о ржавую балку. Хорошо хоть застрахована была…

Он дождется звонка Доллис и решит, как действовать дальше. Все уже почти готово. Если…

Чавканье воды стало громче. Океан отступал, чтобы к вечеру вернуться. Ржавые сваи обнажались все сильнее, и зеленые плети водорослей бессильно обвисали, погибая на палящем солнце. Воняло все сильнее. Дон посмотрел на часы. Пять минут четвертого. Пора бы Ривере появиться.

Ривера не появился и через полчаса. Дон Каллахан к этому времени был мрачен как туча и бродил по пирсу, практически не прячась.

Он сам не знал, что его дернуло подойти к краю пирса — там воняло совсем уж отвратно. Дон рассеянно взглянул на валуны, наполовину вылезшие из воды…

Хуан Ривера не опоздал. Наоборот, приехал гораздо раньше назначенного времени. Настолько раньше, что даже успел умереть.

Еще через пятнадцать минут на пирсе стало не протолкнуться. Обмотанное цепями и прикрученное к свае тело несчастного стрингера Хуана Риверы кое-как освободили и вытащили на пирс. Медики хладнокровно осматривали тело, а Дон бродил как тигр в клетке и яростно ругался себе под нос по-гэльски. Перевода половины слов он не знал, но родной дед плохому не научит…

Капитан Уорнер, шеф полиции, устало присел на перевернутый бочонок рядом с Доном, вытер вспотевший лоб.

— Жарко сегодня… Последнюю ниточку обрубили, да?

— Так точно.

— Не злись. Это бывает. Разворошили мы осиное гнездышко… Я получил целую кипу бумаг из Пентагона с требованием прекратить расследование на Змеином острове. Мэр намекнул, что версия с маньяком… Вэлласом, да?.. очень даже симпатичная.

— Ага. Маньяк-зомби.

— В каком смысле?

— Ну как же. Риверу-то тоже он, выходит, шлепнул. И на Сэнди Кроуфорд напал — все после своей смерти.

— Ты не передергивай! Ривера — типчик тот еще, два срока отмотал за хулиганку и наркотики. Мало ли кто мог его кокнуть? А что касается мисс Кроуфорд… хулиганья нынче развелось много. Лезут в дома.

— Особенно в дома офицеров полиции, у которых в палисаднике стоит патрульная машина с полицейским. Шеф, перестаньте, а?

Капитан сокрушенно помотал головой. Дону было его жалко — и немножко стыдно за него. Уорнер был хороший дядька — и неплохой полицейский. Вернее полицейский он был отличный, раньше, просто начальственная должность — это гораздо страшнее перестрелки с бандитами…

Дон посмотрел на синее, перекошенное лицо трупа и глухо сказал:

— Шеф, если вы прекращаете расследование, то я… беру отпуск. Я в нем десять лет не был. А хотите — уволюсь, тогда с вас вообще взятки гладки…

Затрещина была не то чтобы сильной, но неожиданной. Ошарашенный Дон Каллахан потирал ушибленный загривок, а капитан Уорнер налился багровым румянцем и задушенно просипел:

— Щенок! За фуфло меня держишь?! Думаешь, я задницу свою прикрываю?! Да я ловил шпану, еще когда ты в коляске маме улыбался! Я боевой офицер! А не дерьмо в фуражке! Молокосос!

Дон слабо проблеял:

— Извините, шеф…

— Извините! Засунь свои извинения знаешь куда? Значит, так: всю самодеятельность отставить. Мисс Кроуфорд вывезти из города по программе защиты свидетелей. Оцепить Змеиный остров так, чтобы ни одна муха не пролетела без доклада. С вояками не связываться. Прессе не трепать. Твоей бывшей это тоже касается!

— Шеф, а…

— Я лечу в Вашингтон. И в Пентагоне люди приличные есть!

Дон ошалело смотрел вслед разбушевавшемуся капитану, потом почесал в затылке и растерянно посмотрел на эксперта. Тот философски пожал плечами.

— Старика сегодня вызывал к себе мэр. По слухам, в кабинете мэра сидел некий полковник, который отчитал старика, как мальчишку-патрульного. После этого старик полчаса орал на Джун и велел найти тебя. Ну а тут труп…

— Ясно. Укатали его все-таки. Что с покойником?

— А что с ним может быть? Мертв.

— Смешно. Напомни, посмеюсь потом. Почему он умер?

— Смерть была крайне неприятная. Сначала ему дали по голове, но не до смерти, потом привезли сюда, судя по всему — уже упакованного. Сцепили звенья карабином и спустили вниз по свае. Легкие полны воды, так что, видимо, внизу он орал и дергался еще минуты три.

— А почему ты думаешь, что цепи не отсюда?

Эксперт пнул ногой бочонок.

— Здесь все железо ржавое. А цепи — козырненькие, только что не в смазке. И не корабельные — декоративная ковка.

Дон сорвался с места, склонился над трупом.

Совпадение? Возможно. Все это поганое дело — цепь сплошных совпадений. Но только точно такие же цепи элегантно свисали со столбиков, ограждавших въездную дорожку в усадьбе Ричарда Гейджа…

Сэнди проснулась в холодном поту, потому что в дверь позвонили. Сбежала вниз, приникла к глазку. На крыльце стоял дядя Дик и растерянно говорил что-то полицейскому. Сэнди забыла про все на свете, распахнула дверь — тут же взревела сирена.

Сообща они нашли кнопку и отключили сигнализацию. Полицейский удостоверился, что Сэнди знает джентльмена, и ушел в машину. Дядя Дик в полуобморочном состоянии вполз в дом.

— Милая моя, что происходит?

Сэнди возбужденно и звонко воскликнула, сама удивившись своему голосу:

— Прости, прости меня, дядя Дик, я тебя не предупредила! Дон увез меня, как только поставили сигнализацию. Мне было так не по себе на острове…

Дядя Дик обиженно посмотрел на нее.

— Девочка моя! Я чем-то обидел тебя? Мне кажется, я не заслужил… — Внезапно лицо его просияло. — Боже мой, Сэнди! Ты же говоришь! Ты прекрасно, изумительно, чудесно говоришь, девочка моя ненаглядная!

Сэнди неуверенно улыбнулась.

— Да… правда… я и не заметила… Господи, какое чудо, дядя! Ты вернул мне слух, а теперь я говорю…

Дядя Дик крепко обнял ее.

— Поедем домой, пожалуйста! Тетя Бет открутит мне голову, если вернется и не найдет тебя в усадьбе. Поживешь у нас хотя бы до конца недели?

— Но я…

— Пожалуйста, Сэнди!

— Ну… хорошо. Конечно. Только… Дон ведь будет звонить…

— У вас с этим полицейским какие-то особые, я смотрю, отношения?

Она вспыхнула. Делиться этой тайной с дядей Диком почему-то не хотелось.

— Он просто помог мне. Отнесся по-человечески. Я ему благодарна.

— Ну ладно, ладно. Мы ему позвоним из дома. Бери сумку — небось и распаковать не успела? Поедем.

Полицейский проводил отъезжавших профессионально подозрительным взглядом, но подопечная весело смеялась и поддерживала невысокого толстяка под руку, добровольно села к нему в машину, вела себя совершенно естественно…

Патрульный пожал плечами и занялся кроссвордом.