Смертельные искушения

- То есть ты хочешь сказать, это стоит того, чтобы попытаться.

Он ответил кивком, его белые с темными подпалинами волосы в искусственном освещении замерцали.

- Однако это может ни к чему не привести. У нас и прежде бывали ложные надежды.

Патрисия обняла себя посильней.

– Мне так жаль, что с вами произошло такое.

- Частично это случилось из-за нашей гребаной ошибки. Слишком уж нравилось нам вкушать наслаждения. Впрочем, как и сейчас.

- Полагаешь, Нико слишком мной наслаждается?

- Не-а. Думаю, что я.

Патрисия замерла.

- Что это ты имеешь в виду?

- Мне нравится представлять, как я срываю с тебя эту простыню и любуюсь твоим прекрасным телом.

Руки Патрисии машинально прижали покрывало покрепче.

- Это было бы несправедливо по отношению к Нико.

- Я же сказал «любуюсь», а не трогаю.

Тело Патрисии обдало жаром. Андреас же прожигал взглядом материю, словно мог увидеть что-то сквозь простыню, и девушка не понимала, почему это так ее взволновало. Она любит Нико и хочет быть с ним, а не с Андреасом. Ей нравится смех Нико, его горящие глаза, прикосновения, забота.

И внезапно Патрисии захотелось, чтобы Андреас продолжал так на нее смотреть.

Медленно она отодвинула простыню, потом, откинувшись назад на локти, окончательно сняла ее с себя. Оголившись полностью, девушка вытянула ноги так, чтобы Андреасу было все видно.

Его голубые глаза, стремительно меняясь, вспыхнули, но, когда пристальный взгляд окинул ее с головы до пят, лицо уже ничего не выражало. Он задержался на груди, и девушка почувствовала, как заострились соски, потом взгляд опустился к увлажнившемуся холмику между бедер.

Патрисия развела ноги, позволяя смотреть, потом облизнула кончик пальца и коснулась им клитора.

На брюках обозначилась эрекция, но мужчина просто облокотился на столбик кровати, и, скрестив руки, не сводил с нее глаз.

- Прекрасна, - заключил он, потом отодвинулся от кровати и провел языком по губам.

- Оставайся в постели, - велел он мягко. - Я посплю наверху.

И кинув напоследок напряженный взгляд, повернулся и покинул помещение.

Патрисия перевела дыхание и провела рукой по лицу. Это было невероятно эротично. Она почти достигла оргазма, осязая его восхищение каждым дюймом своего тела. Еще ни одному мужчине не дозволялось вот так на нее смотреть, а сейчас она развлекалась с одним, спустя же час обнажилась перед его лучшим другом.

Тут Патрисия поняла, что душ остановился… остановился какое-то время назад. Она обеспокоенно посмотрела в сторону ванной комнаты. Там, прислонившись к дверному косяку, стоял Нико с повязанным вокруг талии полотенцем, плечи мужчины были покрыты мелкими капельками воды.

- Нико, - едва слышно произнесла женщина.

Последнее, что ей хотелось – это причинить ему боль. Патрисия до сих пор не могла взять в толк, с чего это она вдруг решила продемонстрировать Андреасу свое тело; вообще не понимала этого.

- Прости, - сказала она, раскаяние обрушилось на нее. – У меня такое чувство, что я не в силах была остановиться.

- Знаю. - Нико выключил в ванной свет и пересек темную комнату. Потом сел на кровать и провел рукой по ее голому бедру. Его завернутое в полотенце тело было невероятным, и собственное тело снова стало пульсировать.

- Именно так все обычно и происходит, - проговорил он. – Сначала ты хочешь меня, потом привлечешь Андреаса и он к тебе привяжется. Мы оба станем тебе принадлежать, и в конце концов, так запутаемся, что освободиться без боли будет невозможно. А потом все окончится. Ты уходишь - мы пытаемся излечить разбитые сердца.

Она напряженно слушала.

- Не будет всего этого.

- Таков ход вещей.

- Я найду способ освободить вас, Нико. Чтобы у нас появилась возможность понять, реально ли все это.

- Возможно.

Патрисия присела.

- Все так и будет; клянусь. А сейчас мне пора. У меня имеются кошки, которых нужно покормить, а через несколько часов открыть магазин…

Рука на ее бедре напряглась.

- Останься. - Его глаза потемнели. – Поспи сегодня ночью со мной. Я знаю великолепнейшее место с лучшими рогаликами в Манхэттене, где можно позавтракать.

Патрисия, вообразив, как сын Диониса и нимфы рыщет в поисках «лучших рогаликов», невольно расхохоталась.

- Ну хорошо, - согласилась она. – Я остаюсь. Хотя мои кошки никогда мне этого не простят.

- Я оправлю Андреаса позаботиться о них. Он обожает кошек.

Она вновь было улыбнулась, но тут Нико развязал полотенце, и девушка при виде его тела замерла от восхищения.

- Надеюсь, что в его обожание домашних животных входит их кормежка.

- Естественно. – Выключив ночник, Нико пробрался к ней под простыню. – Как уже я говорил, в глубине души он настоящая киска.

- Верю, - проговорила Патрисия, дрожа как осиновый лист. - Я верю тебе.

Возможность прижаться к Нико в теплой кровати, и, поцеловав, пожелать ему спокойной ночи, стоила парочки возмущенных, обиженных кошек.

* * * *

ВЕЛИКОЛЕПНОЕ место для завтрака, которое так нахваливал Нико, и в самом деле оказалось прекрасным. Заведение, потчующее клиентов вкуснейшей домашней выпечкой и расположенное в небольшом помещении, не светилось модными нынче неоновыми вывесками, и, по-видимому, совершенно не пыталось конкурировать с модными ресторанами. Нико уминал полный завтрак, Патрисия же доедала рогалик, и оба чувствовали себя друг с другом так комфортно, как будто вместе уже целую вечность. Патрисия все размышляла, что конкретно почувствовала, обнажившись перед Андреасом, а так же пыталась обдумать утверждение Нико, что она захомутает их обоих, а потом бросит.

Патрисия, может, и совершала в жизни ошибки, но сиреной уж точно никогда не была. Разрывать с кем-то отношения, потому что они отдалились друг от друга или перестали быть совместимыми в быту – это одно; а вот использовать и потом отвергнуть – это уже совсем другое.

Вдобавок Патрисия, несмотря на заверения Нико, сомневалась, что из Андреаса вышел хороший кошачий нянь. Однако когда она до завтрака без предупреждения под ручку с Нико заглянула в магазин, то увидела миски, наполненные водой, сытых и довольных кошек, Рыжую Китти, лежавшую свернувшись клубочком, возле любимой игрушки. Исида же, словно сфинкс, восседала на нижней ступеньке и охраняла дом.

- Любит он мурлеток, - еще раз повторил Нико уже после того, как они вышли из квартиры Патрисии. – Кошки похожи на него.

- Знаешь, никогда прежде не встречала таких странных субъектов, как вы оба, - заметила она, когда они уже сидели визави в кабинке. – Даже когда встречалась с прочими экстрасенсами.

Нико потягивал свой кофе.

- Приятно слышать, что я уникален.

- И это только одно из определений.

- Я тоже ценю тебя, - сказал он, подарив ей одну из тех улыбок, от которых кровь быстрей бежала в венах. – За все минувшие века мне ни разу не встретилась женщина, которой я мог бы показать свое истинное обличье. Выдавать себя за другого – весьма непросто. И хотя нас против воли втянули в это, все же мы не можем открыто себя явить. Большинство смертных не желает верить в сверхъестественное, отрицает его. Особенно, если он живой и обитает среди них.

- И у меня тоже никогда не было выбора.

- Когда ты стала экстрасенсом? - Он наклонился к ней, интерес этого самца пьянил. Когда Нико смотрел на нее, он действительно просто смотрел, и на уме у него не было ничего иного. Никогда еще мужчины не оказывали Патрисии подобного внимания, и это кружило голову.

- Мне было около восьми, когда узнала о своем даре, - сказала она. – До этого я ощущала чье-либо присутствие на предметах, однако как-то не задумывалась над этим. Однажды меня навестила бабушка и объяснила, что мой талант встречается редко, поэтому распространяться о нем не стоит. И сей дар нужно использовать мудро.

- Твоя бабушка тоже была экстрасенсом?

- До того дня я и не подозревала об этом. А когда вечером я рассказала домашним о ее визите, они поглядели на меня с подозрением. Как оказалось, она отдала богу душу за ночь до этого.

Брови Нико приподнялись.

- Интересно.

- Но меня это почему-то не испугало. Ей нужно было поговорить со мной, чтобы передать свои знания прежде, чем станет слишком поздно. Больше я с ней не виделась. На самом-то деле даже если сильно захочу, не смогу вызывать призраков или вести беседы с умершими. Я хороша только в чтении аур и выяснении, что произошло в наполненных сильными эмоциями комнатах, или же считывании вибраций в предметах мебели. Это пригодилось в торговле старинными вещами.

- К которой ты привязана. - Нико улыбнулся, и ее сердце снова екнуло. – Читаю это по твоим глазам.

- Я действительно наслаждаюсь работой, - как можно небрежнее проговорила Патрисия. - Мне нравится возбуждение от хорошего аукциона; обожаю разыскивать для клиентов ранее неизвестные предметы, такие, как, например, остракон для миссис Пенуорт.

- Отчего ей понадобился именно он?

- До нее дошли слухи об остраконе Клеопатры. Заполучить его не вышло, и она пожелала нечто похожее. Поэтому я перевернула вверх дном весь рынок.

Нико обвел пальцем ободок своей чашки.

- Если бы мы с Андреасом явились первыми, то ты, возможно, смогла бы найти его для нас.

- Или, может, дион сделал бы все, чтобы я вообще не узнала об остраконе. Тогда вы отправились бы к маклеру, и я никогда с тобой не повстречалась.

Нико заметил, как в ее взгляде смешалось смятение и боль.

- И я не завяз бы по уши во всем этом.

Она опустила свою руку на его, тёплую и сильную.

- Не знаю, какие женщины владели тобой в прошлом, но я не из тех, кто рассекает жизнь мужчины, как раскаленный нож масло, и не оставляю после себя шлейф из разбитых сердец. Я считаю, что у женщин, так поступающих, есть проблемы с доверием. Или не хватает его.

- Или же они не страдали, - предположил Нико.

- Хочешь сказать, легче разорвать отношения прежде, чем они перерастут в нечто большее? Кто знает. – Патрисия испустила вздох. - Но не думаю, что прожить жизнь, не имея рядом родного человечка – так уж хорошо. Даже если ради этого приходится помучиться.

В его темных глазах заплясали смешинки.

- Что? – возмутилась Патрисия.

- Я заметил, что большинство людей не могут выразить любовь словами. Это проблема доверия и отношений. - Он отодвинул свой кофе и наклонился вперед. - Все боятся глубокой, выворачивающей нутро, любви, заботы о ком-то, кроме себя. Любовь – чиста и проста. Не нужен никакой анализ, и нет необходимости устраивать встречи с третьими лицами, с которым можно было бы обсудить проблему. - Он приложил к груди кулак. - Это бесхитростная, простая эмоция, и без нее мир давным-давно бы очерствел.

- О-о. - Патрисии понравилось то, как глаза его стали темнее и жарче. – Никогда не слышала ничего подобного.

Нико поднял свой кофе, разрушая чары.

- Считай меня старомодным.

Патрисия считала его адски сексуальным. За все тридцать два года жизни у нее были друзья, как мужского пола, так и женского, и она видела, что ее друзья могут любить так же глубоко, как и подруги.

Однако ни разу она не слышала, чтобы мужчина мог объясниться в любви столь же выразительно, как только что это сделал Нико. И тот факт, что человек, которого так долго вынуждали исполнять прихоти богини, не ожесточился, согревал ее.

Нико даже предположить не мог, что она отличается от прочих женщин, бывших у него прежде, просто-напросто не верил, что можно быть другой. Но Патрисия вознамерилась доказать обратное. То, что она ощущает к Нико, выходит за пределы сексуального интереса,.. хотя, надо признать, интерес этот тоже немалый. И, невзирая на проклятие, Патрисия планировала доказать, что она не легкомысленна. И пойдет на что угодно, лишь бы стереть ту тоску, которую видит в глубине его глаз.

* * * *

КОГДА они направились назад к квартире Патрисии, она наконец смогла определиться с преподавателем – им оказался египтолог из Корнелла. Прогуливаясь вдоль оживленных улиц Манхэттена, Нико просунул ее руку в свою, и она наслаждалась его силой и охватившем ее ощущением защищенности.

Сделав звонок и договорившись о встрече, Патрисия упаковала немного одежды, забрала кошек и заехала с Нико в клуб. Там они нашли потягивающего кофе Андреаса, в футболке и джинсах и с взлохмаченной бело-черной шевелюрой. К удивлению и ужасу Патрисии, он настоял на поездке в Итаку вместе с ними, и чуть позже троица да плюс кошки катили во взятом напрокат автомобиле к северной части города. Единственным египтологом, которого обнаружила Патрисия, оказалась доктор Ребекка Тримбл, преподававшая в Корнелле. На веб-сайт университета говорилось, что Ребекка защитила докторскую степень в Чикагском университете, приобрела огромный опыт во время раскопок, и выиграла несколько призов на проведение исследований некоторых иероглифов, включая грант, который финансировал ее настоящие проекты.

Патрисия запланировала за время поездки встретиться с доктором Тримбл, посвятить ночь осмотру антикварных магазинов, и на следующий день вернуться домой. Она могла себе позволить оставить на магазин на некоторое время закрытым; женщина иногда ездила по делам в длительные командировки. Патрисия не удивилась, когда Нико вознамерился ее сопровождать, но зачем это понадобилось Андреасу – непонятно.

Последний, захватив сумку-переноску для кошек, расположился на заднем сидении, засунул в уши наушники и сомкнул веки. Кошки придвинулись к нему поближе и заснули.

Простояв немного в пробке, Патрисия наконец сумела прорваться вперед и направила авто к северной части города. Утренний воздух был свеж, и девушка вдохнула прохладу. Патрисия выросла в центре Мичигана, где зимы были мрачными, а весной и летом все обновлялось и оживлялось. Ей нравилось жить и работать в Манхэттене, однако сельская местность всегда занимала в ее сердце особое местечко.

Нико переводил взгляд с пейзажа на нее. Женщина чувствовала на себе темный изучающий взор, который вызвал воспоминание о свернувшемся во сне подле нее теплом теле. И каждое лицезрение осязалось горячим прикосновением.

Патрисия взглянула на заднее сидение и увидела Андреаса, глаза которого оставались закрытыми, рот во сне смягчился. Будь она смелей, то остановила бы машину на краю обочины, приспустила брюки и попросила Нико наклониться и поласкать ее, а потом возобновила бы путь.

От идеи лоно запульсировало, однако Патрисия осознавала, что у нее просто духу не хватит на подобное. Девушка разочарованно вздохнула.

Нико устремил на нее взгляд и с сексуальной улыбкой на устах наклонился поближе.

– Ты уже влажная, Патрисия?- спросил он низким голосом.

Патрисия вцепилась в руль руками. Наверное, соски проступали из-под блузки отчетливыми контурами, но она была слишком занята дорогой, чтобы удостовериться в этом.

- Свежо воспоминание, чем закончился последний раз, когда ты спросил меня об этом.

- Прекрасно. - Голос прозвучал многозначительно, когда Нико протянул руку к ее бедру. - Я хочу, чтобы ты кончила для меня и твои трусики промокли насквозь.

Она сглотнула и быстро оглянулась на заднее сидение, однако Андреас лежал, не двигаясь, из наушников доносились звуки музыки.

- Думаю, что это уже почти произошло, - призналась Патрисия.

Нико не обхватывал пальцами ее бедро, не касался соединения ног, но лоно Патрисии снова и снова сжималось.

- Остановись. – Девушка еле сдерживала смех. – Я за рулем.

- Не трону я тебя, Патрисия. Просто хочу узнать, влажная ли ты настолько, что, если я расстегну на твоих брюках молнию и просуну свои пальцы вовнутрь, то найду тебя насквозь промокшей. Мои пальцы заскользят по твоему набухшему для меня клитору, и ты еще больше увлажнишься.

Патрисия поежилась.

- О Боже.

- Твое терпение будет вознаграждено, любимая. Даю слово.

- Если ты заставишь меня кончить во время езды, то это будет последняя вещь, которую я сделала.

- Не бери в голову. Я не прикоснусь к тебе. Пока.

- Ты заставляешь хотеть коснуться тебя.

Нико снова сжал ее бедро, в его глазах отразился голод.

- Что? Что ты пожелала бы со мной сделать? Расскажи мне.

- Я хочу расстегнуть брюки, - скороговоркой произнесла она. – Хочу найти твой твердый и огромный член. Чтобы его головка смотрела на меня сквозь пальцы.

- Это вполне осуществимо.

- Хочу провести рукой вниз, до яичек. Потом просунуть руку под задницу и поиграть с шарами там, где они наиболее жаркие от трения о брюки. Почувствовать волоски, потирающиеся о мои пальцы и ощутить тяжелые яйца. Чтоб ты взял в руки свой член и умирал от желания погрузить его в мой рот.

Пронзительный взгляд Нико стал напряженным, темные глаза почернели. Патрисия же продолжала наблюдать за дорожным движением.

- Ещё что? – подтолкнул Нико.

- Хочу пощекотать член пальцами, потом наклониться и облизать всюду, где достану. Затем всосать в рот головку и обвести языком.

- Звучит заманчиво.

- Желаю сосать до тех пор, пока ты в состоянии будешь это выдерживать, пока безумно не захочешь кончить мне в рот. А потом я стяну с себя брюки, встану над тобой на колени и просуну в такую уже влажную для тебя киску член.

Нико потер ее бедро рукой.

– Сгораю от желания.

- А потом ты бы меня трахнул. Протолкнул свой огромный член, пока я не закричала, потому что он такой большой. Вжимаясь изо всех сил, ты бы меня трахал, а я не переставала кончать.

- Мечтаю об этом. – Нико не шевелился, но его сосредоточенный взгляд был устремлен на Патрисию так, что она осязала его.

- И тогда ты кончишь. Кончишь так сильно, что это испепелит меня, однако то будет уже не важно. А потом я…

Патрисия резко нажала на тормоза, они завизжали, и автомобиль резко остановился, едва не проскочив на красный свет.

- Блин.

Нико рассмеялся. Этот мужчина не понимает, каким становится сексуальным, когда вот так вот смеется: голова откинута, обнажая смуглое горло, черные волосы переливаются шелком.

- Наверное, тебе нужно придерживаться правил дорожного движения, - посоветовал он.

- Скорее всего. – Патрисия быстро скосила глаза на соски, но нет, они и не думали расслабляться. Только девушка тронулась с места, как уловила на заднем сидении шорох. Подобно морскому божеству, поднялся Андреас и, наклонившись вперед, оперся мускулистой рукой на переднее сиденье.

- А как ты смотришь на то, чтобы после него то же проделать и со мной? – спросил он.

Патрисия задохнулась и снова резко нажала на тормоза.

- Дерьмо. А я-то думала, что ты спишь.

Голубые глаза Андреаса оценивающе смотрели на нее в зеркальце заднего видения.

– Ты ошиблась.

Нимало не смущенный, Нико покатывался со смеху.

- Вот видишь? – сказал он, сплетая пальцы вместе. – Запутанные.

Глава 8

НИКО провел оставшуюся половину поездки под впечатлением от фантазий Патрисии, пока не стал опасаться за целостность молнии на джинсах. Мужчина чертовски хорошо понимал, что сними он с нее брюки, как и описывал, то нашел бы Патрисию гладкой, влажной и жаждущей его.

Добравшись до пункта назначения, он непременно вознаградит ее, поласкав точно пропитанную медом плоть, пока она не содрогнется от разрядки. Патрисии необходимо кончить, и Нико поможет ей в этом.

Мужчина подозревал, что жажда ласки вызвала у Патрисии бессонницу. Она стеснялась этого, но уже продемонстрировала ему некоторые свои потаенные, но тем не менее готовые вырваться на свободу, фантазии.

Нико даст понять, что нет ничего неправильного в высвобождении запретного. И прежде чем все закончится, он обучит ее всему, а если эмоционально Патрисия не ответит, то Нико удовлетворится тем, что оставил в глубине ее души частичку себя. Это все, что ему дозволено иметь.

Патрисия забронировала им номер, в плату был включен завтрак на холмах, откуда открывался вид на город. Гостиницу окружали деревья, листва которых в сентябре приобрела янтарные, оранжевые и багряные цвета. Воздух был холодным, но не пробирал до костей. Красотища.

Патрисия забронировала два номера: один для себя, второй для Андреаса и Нико. Владелица гостиницы - миссис Блэйк, умная женщина с короткими седыми волосами, воодушевленно провела экскурсию. Здание датировалось девятнадцатым столетием, и Патрисия озиралась вокруг, ощущая ауры всех тех людей, которые некогда здесь побывали.

- Я отвела твоим мальчикам комнату Хелен Монро, - сказала миссис Блэйк. - Она была первой владелицей дома. Если услышите ночью какую-то возню, не беспокойтесь. Дом с привидениями.

Нико увидел, как губы Патрисиии подергиваются, и она отвернулась. Он задумался, не из-за того ли, что его леди знала наверняка, есть ли в доме привидения, или причина – их крохотная хозяйка, называющая его и Андреаса «мальчиками».

Патрисия разместилась вместе с привезенными с ней кошками, благо, что в гостинице это разрешалось.

- Исида, Рыжая Китти не привыкли ночью оставаться в одиночестве, - пояснила девушка.

Неподалеку со скучающим видом, хотя и настороженно, сидел Персик - местный котяра, толстый, серый и с оранжевыми глазами. И все же животное снизошло до того, чтобы подойти и потереться мордочкой о ногу Андреаса. Исида и Рыжая Китти, пока все готовились идти в Корнелл на встречу с доктором Тримбл, тоже ластились к перевертышу.

С египтологом они встретились в крошечном офисе, расположенном в здании из красного кирпича в центре кампуса. Ребекка Тримбл была моложе Патрисии, где-то наверно лет двадцати пяти, с золотисто-каштановыми волосами, непривлекательно зачесанными от лица назад. Одежда бесформенная и мешковатая, лицо не накрашено.

Нико гадал, сознательно ли она пытается сделать себя столь непривлекательной, и зачем. Изящно вылепленных черт лица или нежно-карих глаз скрыть у нее не получилось, однако хмурый взгляд, которым она их одарила, был строг почти до грубости.

- Времени у меня немного, - заявила она. – На что вы хотели бы, чтобы я взглянула?

Патрисия положила на стол папку с фотографиями. Доктор Тримбл склонилась над столом, ее просторная блузка открывала шею, и раздраженный взгляд исчез бесследно.

- Откуда они у вас?

Патрисия стала описывать остракон, Ребекка слушала, и оживление придало ей привлекательность. Льдисто-голубые глаза Андреаса следили за каждым движением женщины взглядом «хищник оценивает добычу».

- Согласна, остракон относится к эпохе Птоломея, - проговорила Ребекка, когда Патрисия закончила. - Но вот текст на нем древней. Здесь я вижу ссылки на богов, о которых к греческому владычеству уже в значительной степени забыли. Надпись, вероятно, скопирована с более старого источника, и бьюсь о заклад, что переписчики даже не понимали, что она означает.

- Каким образом вы это определили? – Патрисия, заинтересовавшись, тут же наклонилась вперед, в светлых локонах отражался льющийся из окон солнечный свет.

- Некоторые имена написаны не совсем правильно. Частая ошибка копиистов позднего периода. Некоторые из богов преобразованы в греко-египетские гибриды, но эти имена относятся к Восемнадцатой Династии фараонов^[12], а то и раньше.

- Вы можете их прочитать? – задал ей вопрос Нико.

- Думаю, да. Ее изучение займет некоторое время и нужно сделать максимально качественный перевод…

- Сколько времени? - резко спросил Андреас.

Ребекка поглядела на него, и ее щеки медленно покрылись румянцем.

- Я не уверена, - промолвила девушка. - У меня большая нагрузка, но буду рада поработать над надписью при каждом удобном случае. Может, к концу этого семестра?

Андреас поднялся, кабинет заполнила его высокая фигура.

- Отринь другие дела и сделай это для нас. Мы заплатим любую сумму, которую ты потребуешь.

Ребекка обвела его взглядом, бледные губы приоткрылся.

- Это не так-то легко. Я нахожусь здесь по гранту, и у меня есть определенные обязательства.

- Которые ты можешь выполнить после того, как переведешь. - Андреас вывалил груду фотографий. - Сколько уйдет времени, если посвятишь его только переводу?

- Даже и не знаю. Зависит от того, как долго я буду занята поисками. Неделя, может, больше.

- Хорошо. Приступай немедленно. - Андреас оттолкнулся от стола и вылетел из комнатушки, гнев так и клубился вокруг него.

Приоткрыв от удивления рот, Ребекка посмотрела ему вслед.

- Он что, всегда такой? - спросила она у Патрисии.

Нико сверкнул улыбкой.

- Дорогая моя, вы и представить себе не можете.

Ребекка сглотнула и стрельнула быстрым взглядом на фотографии.

- Ну, может, у меня получится выкроить парочку дней, пораскину мозгами, может смогу что придумать.

- Превосходно, - заявил Нико, закидывая длинную ногу на ногу. - Мы подождем.

Патрисия встала.

- Нет, мы оставим их вам. - Она послала Ребекке примиряющий взгляд. - Не позволяйте этой парочке себя запугать. Вы делаете то, что должны, и выделяете столько времени, сколько можете. - Она сверкнула на Нико глазами. – Уверена: мы найдем, чем заняться, пока ждем.

* * * *

НИКО настоял, чтобы Ребекка осталась с ними. Дион выйдет на ее след, особенно теперь, когда девушке известно о надписи. Патрисия вызвала хозяйку и выяснила, что свободный номер у нее есть, после чего Патрисия с Нико, захватив Ребекку, сгоняли к ней на квартиру, чтобы та могла собрать все самое необходимое на ближайшие несколько дней.

Андреаса нигде не было видно, однако вскоре они обнаружили мужчину, облепленного со всех сторон кошками, в гостиной.

Вся четверка пообедала в B&B^[13], Патрисия и Ребекка нашли общую тему и теперь болтали об экспонатах и антикварных рынках, законных и незаконных. Нико и Андреас к еде почти не притронулись и в основном безмолвствовали, особенно Андреас.

Патрисия подивилась, что, когда она отправилась спать, Нико не сделал попытки присоединиться к ней. Он лишь коснулся ее лба легким поцелуем, прежде чем Патрисия покинула гостиную, и кроме обольстительной улыбки, не подал виду, что хотел бы составить ей компанию.

Когда девушка оказалась в постели одна, то не была уверена, чего испытывает больше: разочарования или свободы. Кровать под балдахином была удобной и теплой, под боком свернулись Исида и Рыжая Китти.

Задремав, Патрисия почувствовала, как ушли кошки, наверно пошли искать своего нового лучшего друга – Андреаса. Она сонно размышляла, почему кошек так и притягивает к нему. Он прилагал все усилия, чтобы выглядеть хамом и грубияном с людьми, но потом позволяет кошкам лазать по себе. Наверно, мурки чувствуют к снежному барсу какую-нибудь таинственную слабость.

- Патрисия.

Та, вздрогнув, проснулась. Она хотела было перевернуться, но ей помешало теплое тело Нико, которое покоилось, оберегая, позади. В полутьме виднелась легкая щетина, волосы ото сна взъерошены.

- Что ты тут делаешь? – прошептала она.

В комнате было темно, сквозь занавески просачивалась полоска лунного света. В доме стояла тишина, за окном тоже.

- Мне нравится наблюдать, как ты спишь.

Мужчина скользнул руками вдоль ее тела, медленно двигаясь к подолу ее ночной сорочки. Ложась спать, Патрисия даже не потрудилась надеть трусики. Дожидалась?

Его ладони на ее спине были большими и теплыми. Выводя пальцами небольшие сводящие с ума кружочки, Нико двинул руку к расселине между ее ягодицами.

- Где Андреас? - спросила она.

- Хм? Патрулирует. – Нико на мгновение остановился. – Хочешь, чтобы я его позвал?

Выражение глаз в темноте прочитать было невозможно, но пальцы оставались нежными.

- Нет, я хочу тебя, - Патрисия коснулась его губ. - Почему я тебя так хочу, Нико? Никогда не думала о сексе столько, сколько сейчас. Не с таким неутихающим желанием.

- Проклятие, похоже на него.

- Это больше, нежели просто проклятие. – Патрисия разочарованно умолкла. - Ты говоришь, что привлечен ко мне проклятием и должен доставлять удовольствие, пока не удовлетворишь. Но я не хочу этого. Не хочу, чтобы увлекся мной, только потому, что тебя принудили.

Нико не переставал, успокаивая, пальцами оглаживать ее спину.

- Тут нечто большее, чем просто проклятие, - проговорил он ласково.

- Тебе-то откуда это известно?

- Мне и не известно. – Его глаза стали еще темнее. - Я хочу, чтобы это было большим. Здесь две дороги, Патрисия.

- А если мы разрушим чары, то тогда что?

Горячая рука погладила ее волосы. Член, твердый и тяжелый, скользнул между их телами, и Патрисия сквозь ночную сорочку отчетливо почувствовала его возбуждение.

- Не знаю, - ответил он. - Я даже не знаю, можно ли вообще их разрушить. И если на сегодняшний день это последняя возможность, то все, в чем я нуждаюсь - быть с тобой.

Нико поднял на нее взгляд, и Патрисия затихла, созерцая трепет ресниц и глаза, на которые лунный свет отбрасывал тени.

- Никогда не верила в случайный секс, - сказала она.

- Нет? Но он же все время происходит.

- Не со мной. Если меня эмоционально не затрагивает, то я не смогу этого сделать. И не захочу.

- Патрисия. - Он коснулся ее щеки. - Меня ты желаешь?

- Я умру за тебя.

- Тогда давай наслаждаться друг другом. А волноваться о том, что почувствуем завтра, будем тогда, когда оно настанет.

Нико поцелуем прервал готовые вырваться слова, губы скользнули по ее и изгнали из головы все, что она намеревалась сказать. Он снова, нежно касаясь тела Патрисии, потянул ее ночную сорочку вверх, пока не достиг груди и обхватил ее.

- Позволь мне подарить тебе радость, - пошептал Нико.

Патрисия кивнула, пытаясь найти его рот. Его язык и губы были умелыми, и женщина подумала, что могла бы целовать этого мужчину вечно.

Но у Нико были другие планы. Он притягивал ее, пока не захватил и не сжал губами сосок и стал посасывать его, выделывая при этом зубами и языком чудесный танец. Патрисию окружило горячее покалывание, и она обхватила руками его голову.

- Сильнее, - попросила женщина.

Он повиновался. Нико открыл рот пошире, втягивая столько плоти, сколько смог вместить, потом выпустил, прикусив зубами. Мужчина повторял это раз за разом, облизывая, посасывая, уделив при этом внимание каждой груди.

Патрисия толкнула Нико на постель, и, зарывшись лицом в его грудь, нашла ртом сосок, наслаждаясь стонами крылатого.

Как-то она слышала, что мужчинам почти так же нравятся предварительные игры, что и женщинам, и впервые у нее появилась возможность проверить теорию на практике. Патрисия двинулась к области между лопаток и резко втянула в рот кожу, стремясь оставить засос.

Нико застонал и рассмеялся.

- Я нравлюсь тебе.

- Мне нравится каждая частичка тебя.

- Особенно крылья? – поддразнил мужчина.

- Я хочу тебя с крыльями и без них. Хотя, с крыльями лучше. А летать ты можешь?

Он расхохотался во весь голос, в груди под ней загрохотало.

- Да. Могу. – Нико коснулся ее губами. – Однажды я овладею тобой в полете, любимая. Обещаю.

- Ты можешь лететь и одновременно трахать меня?

Его смех затих, глаза стали темнее, чем когда-либо.

- Не знаю, но было бы интересно проверить. Хотя, не сегодня вечером, слишком опасно – у нас на хвосте дион. Плюс, не хочется, чтобы какой-нибудь браконьер принял меня за огромного гуся. - Он притянул ее поближе. - Но вот однажды...

Нико раздвинул языком ее губы, потом взял руку Патрисии и накрыл ею свой твердый, горячий член.

* * * *

АНДРЕАС, находясь в шкуре снежного барса, безошибочно почувствовал запах секса из соседней спальни. Патрисия была страстной, и ее неистовствующие феромоны заставляли покалывать его мех.

Скоро женщина станет мечтать об Андреасе. Догадка появилась после того, как он взглянул ей в глаза, вскрыв глубоко похороненные фантазии. Когда она обнажила перед ним и Нико в спальне свое тело, всколыхнулось ее томление.

Отсчет пошел. Они с Нико сорвут все запреты, и Патрисия будет готова к тому, на что прежде никогда не отваживалась.

Трансформировавшись, Андреас отворил окно, после чего вновь обернулся кошкой и без труда запрыгнул на ветку растущего у дома огромного клена. Ветви прогибались под его весом, но Андреас, быстро перепрыгивая с одной на другую, соскочил на землю.

К великому его раздражению тут же рядом очутились две кошки Патрисии. Хотя, нет, три.

Анедреас малость тревожился за Нико. Тот всегда пытался относиться к женщинам, которых обслуживал, бесстрастно, но не на сей раз. Сомнений нет - Патрисия очаровательна, есть в этой девушке что-то такое. Но все же, ежели они не выпутаются из чар, и Патрисия свалит – а она может это сделать, - то получится, что Нико снова пнули по яйцам. Андреас не в силах ему помочь, однако видеть страдания друга так же не хочется.

Снежный барс кружил вокруг помещения на первом этаже, которое заняла Ребекке. Она наиболее уязвимая в их компании, и тем не менее отказалась обмениваться номерами с Патрисией.

Комната Ребекки, единственная прелесть которой - небольшой отдельный вход, увитый виноградными лозами, была самой маленькой в гостинице. Ребекка утверждала, что ляжет спать поздно, так как собирается изучить надпись, а находясь в задней части здания, никому не помешает.

Андреас предложил постеречь ее, чтобы не вдаваться лишний раз в подробности, для чего им так важна ее безопасность. Убеждая кошек сохранять тишину, он осторожно подкрался к входу. Пушистики потерлись о его лодыжки, но повиновались.

Ребекка еще не спала. Она сидела за крошечным столиком, усеянным фотографиями, прямо напротив двери, под прямым углом к двери на крыльце. Одежда ее находилась в беспорядке, кофточка наполовину расстегнута, словно девушка пыталась устроиться поудобней. Волосы собраны, но некоторые прядки цвета меда выбились, облепив шею, из пучка.

Ребекка красива не той привлекательностью, ценимой людьми в данной стране, но была в ней некая приземленность, импонирующая Андреасу. Его притягивал наклон ее головы, то, как горели ее глаза, когда она перебирала фотографии. Опасная штука эта привлекательность.

Опасно также то, как она сидела, освещаемая со всех сторон, и не задернула при этом шторы. Может, и нет ничего страшного; гостиница удалена от дороги, и вокруг больше ни единого здания. Но дион – создание ночное, причем наисильнейшее.

Андреас поднялся по лестничке, лег у дверей, кошки так и вились вокруг него.

Если до Ребекки и долетел мягкий шлепок у двери, то не она подала виду. И даже не услышала стона, донесшегося из окна этажом выше, оттуда, где разместились Патрисия с Нико. Потребовалась вся сила воли Андреаса, чтобы не подняться на козырек над дверью, и, положив лапы на подоконник, не понаблюдать за ними.

* * * *

ЛИЦО Патрисии находилось в тени, однако лунный свет в общих чертах обрисовывал ее грудь, напряженные соски, натягивающие тонкую ткань сорочки.

Возбужденный и твердый, Нико расставил руками ее колени. Он разорвал сорочку и стянул ее через голову.

Как же она красива обнаженной. Нико пришло на память, какой она была в своей квартире, когда он велел ей раздеваться. Ее тело было хрупким и подтянутым, груди, достаточно большие для того, чтобы обхватить их и ощутить теплый вес.

Сильные бедра, упругий животик. Кустик волос между ног влажно поблескивал. Патрисия одарила его ленивой улыбкой, локоны золотистых волос обрамляли лицо. Она осознает, что лишает его рассудка? Разбивает сердце?

Скорее всего, нет. Она охвачена желанием, и это прекрасно.

Нико ухватил ее под коленями и, раскрывая, приподнял ноги. Расселинка лона в лунном свете мерцала, золотые волоски, окружающие его, поблескивали росой. Члену хотелось нырять в это зовущее темное отверстие, пока не наступит разрядка.

Но это не то, что он должен сделать. Необходимо заботиться не о собственном удовлетворении, а доставить удовольствие ей.

Патрисия улыбнулась и прильнула к Нико, к его горячему телу. Она все ещё не верила в проклятие, хотя наступит время и это произойдет. Эта леди не понимала, каким могущественным созданием она владеет, что было на руку Гере. Патрисия лишь вожделеет Нико.

Он помнил, что ей особенно нравится. Закрыв от удовольствия глаза, мужчина позволил крыльям вырываться на свободу, и женщина звонко рассмеялась, ловя руками пух.

- Да, - шепнула она, сжав черные гладкие перья, после чего вскрикнула, когда Нико склонился и принялся удовлетворять ее языком.

* * * *

РЕБЕККА вырвалась из объятий морфея неожиданно. Уронив голову на сложенные руки и зажав пальцами карандаш, она заснула прямо за столом. Девушка села, размяла затекшую шею.

У ног ее, не сводя немигающих голубых глаз, восседал снежный барс.

Ребекка оцепенела. Мордочка создания была белой с мелкими черными крапинками, на спине превращающимися в большие круглые пятна, характерными для леопардов. Мех на груди зверюги был почти белоснежным, а глаза походили на синий лед.

У его ног отирались две киски, привезенные Патрисией, позади сидела гостиничная кошка. И все трое мурлыкали, однако барс оставался безмолвным.

Какой интересный сон.

- Привет, - начала она. - Ты симпатичный. Глаза животного сузились. А вдруг леопардам-самцам не нравится, когда их называют «симпатичными». - Ну, тогда солидный, - нашлась Ребекка. – Ты домашнее животное?

Снежный барс опустил голову к ее руке. Она погладила мех, поражаясь его гладкости. Животное ткнулось мордочкой в ее ладошку, и Ребекка почесала ему за ушком, удовлетворившись тем, что леопард от наслаждения зажмурил глаза.

Он положил лапу ей на колено. Хотя когти были втянуты, Ребекка вздрогнула от его веса. Барс положил голову ей на бедро, горячее дыхание проникало сквозь рубашку. Женщина опять погладила его по голове, царапину на мордочке сбоку, и он издал удовлетворенное «м-м-р-р-ф».

Когда она поглаживала, зверь наклонился вперед, пока не уткнулся большим носом в вырез блузки, опаляя кожу горячим дыханием.

- Стоп, - велела Ребекка, не сумев однако сдержать смех. Который резко прервался, стоило горячему языку скользнуть между ее грудью и бретелькой бюстгальтера. Она попыталась отодвинуть барса, однако тот был слишком тяжел.

- Что ж, это слишком странно, даже для фантазии.

Снежный барс поднял на нее взгляд, в глазах сверкнуло самодовольство.

«Тебе это нравится».

Слова, окрашенные рычанием, прозвенели в ее голове.

- Не-а, совсем, нет. Я не развлекаюсь со снежными барсами.

«У тебя имеются плотские потребности, Ребекка. Я чувствую их. Ты сгораешь от них».

Его голос так походил на Андреасов, и у странного мужчины с бело-черной шевелюрой были те же голубые глаза. Великий Боже, в своих фантазиях она отождествляет его со снежным леопардом? Она что, настолько отчаялась?!

Ребекка положила обе руки ему на грудь и попробовала отодвинуть, что было сродни попытке подвинуть кирпичную стену.

- У меня есть правила. - Она задыхалась. - Никаких животных.

Он зарычал.

«Я другой».

Зверина опрокинул ее на спину, и Ребекка свалилась со стула на мягкий ковер, а сверху запрыгнул барс. Девушка задохнулась, когда животное широким, горячим языком стало вылизывать ее лицо.

Дыхание снежного барса было на удивление приятным, гораздо лучше, чем у прочих животных. Но на то это и фантазия.

Вес его, теплый и плотный, создавал ощущение... защищенности. Он снова и снова ее облизывал, язык, задерживался на ее губах.

- Серьезно, прекрати уже. – Ребекка прижала ослабевшую руку к его мордочке, и барс игриво, но очень осторожно прикусил ее пальцы своими острыми, как бритва, зубами.

- Интересно, какая такая Фрейдистская петля заставляет видеть во сне, как меня вылизывает снежный барс.

Ну, это зависит от снежного барса.

Он еще раз неторопливо ее лизнул, и девушка сдалась. Его усы щекотали горло, а дыхание было таким успокаивающим и теплым.

Язык опустился, слизнув пот между грудями. Лифчик мешал прикоснуться к коже, однако леопард и через ткань умудрился найти ее сосок. Вылизывание заставило ее соски съежиться от возбуждения сильнее прежнего, и девушка снова попыталась его отодвинуть.

- Нет, я действительно не могу на это пойти.

«И все же наслаждаешься». Нос леопарда сморщился так, словно он смеялся.

- Нет, я сильно возбуждена, а Андреас горяч.

«Тебе нравится Андреас, не так ли»?

Ее лицо загорелось.

- Нет. Он грубый и властный, а это все, что ненавидит сильная женщина. - Ребекка вздохнула. – Не был бы еще он так чертовски горяч.

«Я ему передам».

- Ты не сделаешь этого … Что я мелю? Это странная, совсем странная фантазия, а теперь я даже и не уверена, что она вообще существует.

«Он думает, что ты сексуальна».

Ребекка залилась смехом.

- Теперь я точно знаю, что это выдумка. Я первостатейная уродина. Ни один мужчина не решит, что я сексуальна.

«Андреас думает, - ласково проговорил он. - А сейчас, Ребекка, спи».

Девушка попробовала сопротивляться команде, но глаза стали слипаться, и фантазию поглотила дрёма. Снежный барс подернулся дымкой, и следующее, что она осознала – восход солнца. Ребекка лежала на полу, кофточка расстегнута, а рядом Исида, глядящая на нее во все любопытные кошачьи глаза.

* * * *

ПАТРИСИЯ плавала в дреме, ощущая запах свежесваренного кофе и колбасы, готовящихся внизу. Восхитительно.

Девушка чувствовала приятную усталость, каждый мускул размяк, сексуальная игра с Нико оставила ее удовлетворенной до глубины души. Она не была определиться, что ей нравится больше: теплые и мягкие перья на ее обнаженном теле, умелые язык и руки, или прикосновения великолепного громадного члена.

У них не было полного секса, такого, чтобы он оказался в ней, но и произошедшее удивляло и восхищало. Патрисия не знала, что предварительные ласки могут захватывать не меньше самого процесса.

Девушка почувствовала возле себя теплое тело и, открыв глаза, улыбнулась. Вот только оглянувшись назад, натолкнулась не на греховный взгляд темно-карих глаз, а на синий лед.

Глава 9

ПАТРИСИЯ задушила вопль. Рядом с ней без единой ниточки на теле и со взглядом плохого снежного барса расположился Андреас.

- Черт подери, Андреас, это моя кровать.

Он наполовину перекатился на нее, его тело оказалось твердым и тяжелым.

- Ты желаешь видеть меня в ней.

Патрисия подняла руки, чтобы оттолкнуть, но вместо этого предательские пальцы стали ласкать его плечи.

- Нет, не желаю.

- Я пытался избежать этого, даже отвлек себя слежкой за лапочкой доктором Тримбл. Но у тебя из головы это не выходит, Патрисия. Думаешь, каково переспать с нами обоими?

Ее лицо залил румянец, однако отрицать выплясывающих в уме запретных фантазий она не стала.

- Я не хочу причинить боль Нико. И не пойду на это.

- Он уже знает. Нынешним утром сказал, что пришло время переходить к следующему этапу. — Несмотря на волнение, в ней шевельнулся гнев.

- Я так рада, что вы двое за меня уже все решили.

Улыбка Андреаса стала дикой.

- Ты решила, Патрисия. Мы только наблюдаем... и ждем.

- Не хочу причинять боль Нико, - повторила она упрямо.

От дверного проема раздался голос Нико:

- А ты и не будешь.

Полностью одетый, мужчина вошел и запер за собой дверь. Нико нисколечко не выглядел сердитым или встревоженным присутствием Андреаса, хотя на лице светилось какое-то старательно подавляемое чувство.

Не раздеваясь, Нико подошел к кровати и лег по другую сторону от Патрисии.

- Что ты хочешь, чтобы он сделал?

Конечности Патрисии вдруг стали желеобразными и похолодели, а тело – напряженным и дрожащим. Дыхание Андреаса согревало лицо, мощные мускулистые руки тяжело легли на ее плечи.

Тыл прикрывал Нико. Ей понравилось ощущать джинсы и рубашку обнаженной кожей. Присутствие по обе от нее стороны двоих мужчин было чувством будоражащим и незнакомым.

- Это взаправду я? – пораженно вопросила девушка.

- Ты, - ответил Андреас.

Нико поместил руку на ее живот, одарив еще одной греховно-обольстительной улыбкой.

- Признайся в том, в чем действительно нуждаешься, любимая. Чего бы ты хотела, чтобы мы сделали?

Патрисия вздохнула поглубже. Самые потаенные фантазии, те, которые заставляли ее краснеть и спрашивать себя, а нормальная ли она, потребовали вдруг внимания. Вопрос Нико высвободил желания, воплощения которых она жаждала в течение долгого, очень долгого времени, однако ей и в голову не приходило, что когда-нибудь появится шанс осуществить их. Теперь у нее в услужении двое мужчин, их золотые цепочки свидетельствуют: она может попросить все, что пожелает, и они исполнят.

- Я хочу Андреаса, облизывающего мое лоно, - скороговоркой произнесла женщина. - А в это время я сосу твой член.

Голубые глаза Андреаса заискрились.

- Как раз это мне и нужно.

Нико улыбнулся, точно сомелье, довольный выбором клиента. Его взгляд стал таким же диким, как у Андреаса, и он сорвал с Патрисии простыню. Патрисия была голой и влажной после их игр.

- А еще. - Она задыхалась. – Мне нужно принять душ.

Признав ее правоту, Андреас откатился в сторону.

- Мы можем заняться этим и в душе.

- Если только это достаточно большой душ, - присовокупил Нико.

- Ну, так или иначе, мы вылижем ее сверху донизу. - Андреас прошел в ванную комнату, сквозь жалюзи лился утренний свет, окрашивающий его тело полосами.

- Нико, - начала было Патрисия.

Он оказался на ногах, рука легла на ширинку.

- Пошли, - велел он, темные глаза были полуприкрыты веками. Мужчина не желал разговоров; он хотел действий.

Патрисия выбралась из постели и направилась в ванную комнату, где Андреас уже открыл воду. Ванна состояла из джакузи с душем. Достаточно вместительная для двоих; но недостаточно – для троих.

- Теплая, - объявил Андреас. – Приступим. Он схватил Патрисию за ноги и легко внес ее в душ.

Его большое тело было теплым и уже влажным. Сначала ей Андреас не нравился, но потом она прониклась к нему симпатией. Он так же пойман в ловушку, как и Нико, и отсюда ставшее обычным плохое настроение. Сейчас же жар его тела стал вулканическим.

В ванной появился уже раздевшийся Нико, Андреас опустился перед Патрисией на колени. Схватив обмылок, стал намывать ей бедра и лоно.

На стойке в упаковке лежал второй брусочек мыла. Нико разорвал этикетку и намылил свои большие ладони. Войдя в душевую, мужчина принялся поглаживать спину и плечи Патрисии.

Ощущать двойной массаж было просто замечательно. Патрисия откинула голову, позволяя воде смочить волосы, а Нико рукой начал намыливать ее груди.

- Мечта каждой женщины, - пробормотала она. - Двое великолепных мужчин, которые меня купают.

Андреас хмыкнул.

- Мы только начали.

Патрисия замурлыкала, поскольку четыре мыльные руки касались ее грудей, сосков, клитора.

- Не думаю, что владелицу гостиницы так уж впечатлит шумная троица в лучшем номере. Это еще не считая Ребекки. Мы же не хотим, чтобы доктор Тримбл от отвращения сделала ноги.

- Они ни в жизнь нас не услышат, - сказал Андреас.

- Нет? Уверена, в этом доме то еще эхо.

Нико тихо рассмеялся.

- У нас есть кое-какие способности, любимая. И умение во имя личной жизни маскировать звуки - мéньшие из них.

Патрисия, несмотря на горячую воду, поежилась, задумавшись, а каковы бóльшие способности.

Оба перестали ее намыливать и ополоснули, потом Андреас нагнулся вперед и начал облизывать ее соски. Патрисия застонала, и над ней склонился Нико, губами ловя этот звук.

Ванная не особо располагала к дальнейшему развитию событий, поэтому Андреас отключил воду, мужчины обтерли ее и понесли в спальню. Там Нико усадил девушку на стул, и она ради интереса раздвинула ноги.

Сев перед ней на корточки, Андреас послал ей порочную улыбку. После душа бело-черные волосы потемнели, а плечи были усеяны брызгами воды. Андреас наклонился и обрушился ртом на ее лоно.

- О, Боже, - простонала Патрисия. Рот ее приоткрылся, и Нико толкнулся туда своим членом.

Она повернула голову и обхватила его губами.

Мужчина охнул еле слышно и покачнулся. Потом опер кулаки в бедра, обтянутые смуглой упругой кожей.

Патрисия обожала чувствовать его вкус. Она помнила обещание, данное в автомобиле: взять его в рот и прочувствовать языком каждый дюйм плоти, одновременно обхватывая руками яички. Она провела пальцем от основания члена к тяжело свисающей между ног мошонке.

Андреас доказал, что он мастерски владеет языком. Он нажал на бедра, раздвигая их сильными руками, и спрятал между ними лицо, после чего рот стал вытворять там замечательные вещи. Андреас рассчитывал довести Патрисию до вершины за считанные секунды, девушка желала того же, но одновременно с Нико.

Она водила языком по его плоти так же, как Андреас по ней. Нико стонал и дергался, потом она почувствовала на своих волосах его руки. Ей нравилось, как крылатый, лаская, давал понять, что в восторге от ее действий.

Девушка и предположить не могла, что когда-нибудь у нее будет близость с двумя мужчинами сразу. У нее, Патрисии Лэйк, которая чувствовала себя уютней не в обществе живых существ, а с предметами старины, было одновременно двое самцов. Некогда это ограничивалось легкомысленной, но заманчивой фантазией.

Обхватив одной рукой член Нико, другой девушка провела по волосам Андреаса. На ощупь они оказались гладкими и мягкими, наверно, как шкура его леопарда.

Андреас, несомненно, знал, как нужно доставлять удовольствие. Он то сосал ее клитор, то облизывал, слегка покусывая зубами, и ласкал большим пальцем. Когда Патрисия уже стала опасаться, что слишком быстро достигнет кульминации, мужчина замедлился; только она отдышалась, как он снова стал посасывать, вызывая новые вскрики.

- Патрисия, любимая. - Голос Нико охрип.

Патрисия слишком отрешилась, чтобы разбираться сейчас в собственных чувствах, но в одном была уверена точно: ей хотелось, чтобы его «любимая» оказалась правдой.

Внезапно Андреас ускорил свое наступление, сильнее и быстрее облизывая и посасывая. Комната завращалась, и, казалось, в мире не осталось ничего, помимо рта Андреаса на ней и ее губ на Нико.

В конце-концов Андреас, обхватив ее бедра, вызывал оргазм, а Нико, застонав, выстрелил семенем ей в рот. Потом Нико слабо покачивался, со стонами шепча ее имя, в то время как рот Андреаса все больше усиливал ее оргазм.

Когда все пришли в себя, Патрисия открыла глаза и посмотрела на Нико, не сводившего с нее взгляда, в котором отражалось столько эмоций, что она чуть не растаяла на стуле. Мужчина быстро замаскировал выражение глаз и поднял полотенце, чтобы отереть ее рот.

Андреас расслабился

- Итак. Одна фантазия осуществилась.

- Возможно, у нее есть еще одна. – От одного только голоса Нико она становилась горячей и возбужденной. Патрисия должна была чувствовать себя удовлетворенной — Андреас прекрасно выполнил задание, — но от такого предложения сердце тут же забилось быстрей.

Андреас хохотнул.

- Думаю, да.

Из поросли темных волос Андреаса вздымался огромный член, красивый и твердый. Нико стоял рядом, его выжатый наполовину орган стал расти при мысли о том, что Патрисия захочет еще чего-нибудь пожелать.

Пожелать того, о чем раньше даже помыслить не смела. Однако было в Нико и Андреасе нечто такое, от которых самые потаенные страсти наэлектризовались.

- Не бойся просветить нас, - проговорил Нико. – Перед завтраком никаких запретов.

Патрисия сглотнула.

- Ну это… кое-что… Никогда бы не подумала, что действительно решусь на такое. Пока не встретила вас двоих.

Нико откинул ей с лица волосы, наклонился, поцеловав в щеку.

- Что это, любимая?

Она судорожно втянула воздух.

- Хочу, чтобы ты отсосал у Андреаса.

- M-м-м. – Обычно бесстрастные глаза Андреаса загорелись. - Ну разве ты не дикая?

- Нет, если вы, конечно, не хотите, - поспешила добавить девушка, - я не заставляю…

Нико поцелуем оборвал поток слов.

- Тише, любимая. Никаких запретов, помнишь?

- Но ведь это иное. И не со мной.

- Ага. - Нико снова поцеловал ее, его губы были теплыми и шелковистыми. – Эта потребность иного рода.

Андреас послал ей ленивую улыбку.

- Ты удивишься, сколько женщин хочет посмотреть представление, устроенное для них двумя мужчинами.

Они ничуть не обеспокоились. Патрисия, глядя на них, поняла, что они и раньше занимались подобными делами.

Почему это взволновало ее еще сильнее?

- Что ж, приступайте, - велела она, затаив дыхание. - Я уже проголодалась.

- Смотря кто делает заказ, - сказал Андреас, сверкнув глазами. Он все еще насмехается над ней, все еще задирает нос, все еще контролирует происходящее. Как, впрочем, и Нико. Может, проклятие и принуждало, но у Патрисии складывалось впечатление, что им это тоже нравилось.

Нико поставил рядом с Патрисией стул с прямой спинкой и оседлал его задом наперёд. Андреас спокойно подошел к нему, член, жесткий и твердый, стоял уже наготове.

Патрисия затаила дыхание, не в силах поверить, что они все-таки пойдут на это. Нико умело поместил руки на бедрах друга, пододвинул поближе, потом Андреас осторожно просунул свой член в рот Нико.

Патрисия сидела так близко, что могла видеть каждое облизывание, посасывание, покусывание, которое дарил ему Нико. Она видела, как сжались руки Андреаса и он окаменел, видела, как эрекция вошла в рот Нико.

Патрисия, задыхаясь, прижала палец к клитору, именно так, как учил ее Нико. Наблюдать за тем, как Нико опытно удовлетворяет друга, глаза которого от наслаждения закатились, послало через нее волны дикого возбуждения. Это было лучше, чем ее самые смелые фантазии, чувственные и абсолютно реальные.

Андреас запутался пальцами в волосах Нико, а Патрисия поглаживала их обоих, пока крылатый доставлял ему удовольствие. Патрисия повернулась и облизала основание члена Андреаса, дотронулась до губ Нико, наслаждаясь темным привкусом кожи Андреаса.

Тому это понравилось. Патрисия продолжила облизывать, ее язык иногда сталкивался с Нико. Андреас, задвигав бедрами, громко застонал. Патрисия еще раз лизнула, а Нико всосал.

Стоны Андреаса уже напоминали рычание животного, и, выкрикнув «Че-ерт!», мужчина взревел, кончая во рту Нико.

Глава 10

ЗАВТРАК подали вовремя. Нико присоединился к Андреасу, Патрисии и Ребекке в солнечной комнате для завтраков после того, как по-быстрому принял душ. Все четверо сидели за угловым столиком, остальную часть помещения занимали восемь других обитателей гостиницы.

Как только Нико уселся, миссис Блэйк и две ее помощницы принесли французские тосты с фруктовым сиропом, яичницу-болтунью с колбасой и картофелем, сдобу размером с кулак Нико, и кофе. Много горячего, свежесваренного кофе. Нико, проголодавшись после утреннего распутства, атаковал свою тарелку.

Ни Патрисия, ни Ребекка не поднимали на него глаз. Ребекка бросала косые взгляды на Андреаса, щеки ее заливал румянец, а Патрисия вообще не отрывала взора от своей тарелки.

Андреас, сидевший напротив, откинулся на стуле, вытянул ноги и попивал кофе с таким видом, словно ничего такого нынешним утром и не делал, ну разве что газетку утреннюю почитал.

- Вы хорошо спали? – весело спросила их хозяйка, снова наполняя чашки кофе.

И Патрисия и Ребекка подпрыгнули на месте. Андреас лениво зевнул.

- Я супер.

- Я тоже, - присоединился Нико. Прижиматься к Патрисии было приятно.

- Вот и ладненько. Кошки без ума от вас, Андреас, не правда ли? Полагаю, Персик всю ночь околачивался рядом?

Все три мурки даже сейчас вились вокруг его ног, с надеждой заглядывая ему в глаза. Андреас проигнорировал их.

- Они решили, что он их мамочка, - сострил Нико.

Андреас стрельнул на него сердитым взглядом.

- Защитник, - исправил он холодно. - Они знают, что я не дам их в обиду.

Хотя в настоящий момент кошки скорее надеялись, что он их покормит. Андреас взял со своей тарелки ломтик колбасы, раскрошил на мелкие кусочки и положил на пол.

Миссис Блэйк улыбнулась.

- Вы сегодня утром прекрасно выглядите, доктор Тримбл. Думаю, что та небольшая комнатка вам очень подошла.

Не дожидаясь ответа, она отошла, оставив Ребекку более зардевшейся, чем когда-либо. Нико отметил, что этим утром она не заколола волосы, которые теперь ниспадали мягкими золотистыми волнами вдоль скул. А вместо простенькой вчерашней кофточки девушка надела другую - с белой вышивкой на воротнике.

- Как продвигается перевод? - спросил он ее.

Ребекка подскочила на полфута и еще сильней вспыхнула.

- Перевод?

- Ну, помнишь, - рявкнул Андреас, – с той небезызвестной тебе надписью. Именно по этой причине я позволил слугам управлять моим клубом.

- Естественно, я помню, что за перевод...

Взволнованная, Ребекка нырнула в карман кейса и вытащила небольшую стопку бумаг.

Нико сгрудил использованные во время завтрака тарелки на середину стола, а Ребекка разложила фотографии остракона. Патрисия заинтересованно разглядывала их, но встречаться взглядом с Нико по-прежнему отказывалась.

- Вот эти – самые любопытные глифы, - сказала Ребекка. - Из всего я поняла где-то половину, но вот остальное – какая-то тарабарщина. Перекопировала, как смогла.

Она разложила бумаги, испещренные иероглифами, написанными от руки, краткими пометками, взятыми из религиозного подлинника и подбором английских синонимов.

- Некоторые из этих слов легко расшифровывать, - продолжила она. – С другими я не так хорошо знакома, но могу навести справки. Однако эти… - Девушка коснулась ряда скопированных иероглифов. - Не могу найти в них ни начала, ни конца. Некоторые вообще раньше не встречались, а я знакома с большинством доступных текстов. Другими словами, это не иероглифы в полном смысле этого слова.

- Или они настолько стары, что никому не известны? - предположила Патрисия.

Ребекка покачала головой.

- Нет, у нас есть образцы письма по третье тысячелетие до нашей эры. Здесь же абсолютно другое написание, или же тот, кто перенес их на остракон, вырезал неправильно. Нужно взглянуть на надпись в оригинале.

- На остраконе? - спросил Нико, разглядывая письмена.

Некоторые иероглифы он мог прочитать, так как когда-то изучал их, но те, которые обозначила Ребекка – нет.

Когда речь заходила о любимом предмете, смущение Ребекки исчезало.

- Помните, как-то я говорила, что, возможно, тот, кто вырезал надпись, понятия не имел, что пишет. Здесь есть слова и символы, далекие от эпохи Птоломея, думаю, они ближе к Восемнадцатой династии. Плюс, этот остракон лишь вырванный фрагмент. Наверное, археологи нашли его во время раскопок, и оставшиеся части хранятся в Каирском музее или же проданы частным коллекционерам.

Андреас слушал с плохо скрываемым нетерпением.

- Таким образом, чтобы составить общую картину, тебе нужны все части?

- Так было бы лучше. Перевести значительную часть того, что имеется смогу, но не недостающие фрагменты. Будут пробелы.

- Дерьмо, - прорычал Андреас.

- Определить местонахождение других частей будет несложно, - проговорила спокойно Ребекка. - Археологи просто повернуты на ведении записей учета, по крайней мере, их возраста и даты нахождения, поэтому в музее есть точная информация, куда эти части были переданы. Кроме того, если эта надпись - копия с чего-то более старого, такого, как стена храма или некрополя, отчеты будут и об этом.

- А если другие части уничтожены или же их не нашли? – поинтересовалась Патрисия хмуро.

- Мы можем попытаться, - уверенно проговорила Ребекка. – У меня много знакомых среди археологов, у которых тоже есть знакомые. Сделаю пару звонков. Вы удивитесь, сколько всего мы можем раскопать, найдя нужные слова.

Нико скрыл улыбку. Их переводчица, может, и была немного гиком^[14], но в уме, оптимизме и остроумии ей не откажешь. Патрисия сделала прекрасный выбор.

Андреас посмотрел на нее и показал язык. Девушка моментально покраснела, а Андреас ухмыльнулся. Это заставило Нико задуматься, чем это его друг занимался прошлой ночью.

* * * *

БРАНЯ себя, Ребекка вошла в свой аккуратный номер, чтобы сделать парочку телефонных звонков. Произошедшее вчера вечером - всего-навсего сон. И это не совершенно не повод нервничать в присутствии Андреаса.

Но глядя в льдисто-голубые глаза мужчины, девушка поняла, почему вообразила его в виде снежного барса. Пятнастые волосы, сверкающая улыбка, и прежде всего глаза, такие прекрасные и морозно-высокомерные, наводили на мысли о красивой дикой кошке. Как-то в зоопарке Ребекка увидела печального снежного барса, только вот объект ее сна был сильным и гладким.

Сила животного четко отпечаталась в голове, так как оно взбиралось на нее, горячее дыхание касалось грудей. Оно точно знало, где нужно облизать...

Лицо Ребекки опять загорелось, и девушка попыталась выкинуть эти мысли из головы. То был глупый сон, но суть его ясна как божий день. Ей хочется, чтобы Андреас сотворил с ней все те штучки, однако, желая держать его от себя на расстоянии, во сне она придала ему облик леопарда.

Девушка, выйдя на крылечко своего номера под осеннее солнышко, заставила себя приступить к работе. Ей нравилось расшифровывать странные иероглифы, распутывать тексты, которые больше никто не сумел прочитать.

Ребекка доказала, что неинтересное может стать важным, сделав тем самым себе имя. Учетные записи младшего жреца – вот, что помогло раскрыть тайну захоронения фараона. За свою работу она получила премии.

Только вот дни и недели, пролетающие в пыли под палящим солнцем пустыни, окончательно разрушили личную жизнь. Она не была с мужчиной с тех пор, как … О Боже, она уже и забыла.

Ребекка выглянула во двор и увидела Андреаса, играющего с Нико в американский футбол. Обычный парень в обтягивающих джинсах и трикотажной рубашке, не считая того, что во сне превратился в леопарда.

Сегодня была суббота, до вторника занятий не намечалось. И следующие три дня Ребекка под боком с сексуальным Андреасом намерена бить баклуши в этом уютном B&B. Девушка, тихонько мурлыча, работала, наслаждалась хорошей погодой и отсутствием замкнутого пространства офиса.

Тут бумаги заслонила тень, и она раздраженно подняла взгляд. У входа, облокотившись на перила, стоял Андреас, у ног его опять крутились три кошки. Он закончил игру в мяч с Нико, который удалился в обнимку с Патрисией.

- Андреас. – Ребекка сглотнула.

Он принялся разглядывать бумаги, рассыпанные на столике. Ребекка запретила себе пялиться на бедра, обтянутые синими джинсами или ширинку на молнии, гадая при этом, как выглядит под ней его член.

- Есть успехи? – спросил он.

- Что? О, перевод. Потихоньку продвигается.

- Сколько на него уйдет времени?

Ее нервозность преобразовалась в раздражение.

- Да не знаю я! Это же тебе не чистка ванны. Здесь есть кое-какие нюансы, а я ничего не хочу пропустить.

- Ты много раз чистила ванны?

«О чем это он?»

- Я живу одна, поэтому – да. Больше некому это сделать.

В его глазах вспыхнули загадочные огоньки.

- Полагаю, мне понравилось бы наблюдать, как ты чистишь ванну.

Она понятия не имела зачем, да и взгляд этот смущал ее и раздражал.

- Вчера мне приснился сон о тебе, - неожиданно выпалила она. - Ты превратился в снежного барса.

Его брови взметнулись вверх.

- Да неужели? И что же я делал?

- Просто... был барсом. И вокруг тебя, как обычно, ошивались кошки.

- Им меня все время мало.

Исида и Рыжая Китти чуть ли хвостами не обвязались вокруг его лодыжек. Персик, расположившийся чуть поодаль на лестнице, блаженно закатил глаза, когда Андреас стал почесывать ему подбородок.

Мужчина выглядел слишком привлекательным. Тренировочная майка облегала плечи и открывала горло, сильное и загорелое. Мускулистые предплечья, испещренные малюсенькими шрамами, покрывали светлые волоски. Нынешним утром он побрился, о чем свидетельствовал доносившийся слабый аромат лосьона после бритья.

- Может, если я помогу, то дело пойдет быстрее, - сказал Андреас, после чего подошёл и отодвинул от стола стул.

- Ты умеешь читать иероглифы?

- Кое-какие. И вполне способен прочитать текст, чтобы понять: он о нас.

Ребекка закатила глаза.

- О вас? И каким это образом?

Андреас указал на изображение дикой кошки и иероглифы рядом с нею. Если перефразировать, то получалось «ndr». Египтяне не включали в письмена гласные; читатель сам заполнял пробелы.

- Одно из тех слов, которое мне ничего не говорит, - призналась Ребекка.

- Это греческое написание имени Андрей. Когда настали новые времена, я изменил его на Андреаса, так как легче пишется и запоминается людьми.

Он указал на глиф человека с крыльями. Копировальщик детально изобразил крылья, ниспадающие вдоль спины человека, и завихряющиеся у его ног. Надпись переводилась как «ncls».

- Николаус, - произнес Андреас. - Сокращенное до Нико.

Ребекка захихикала:

- Андреас, этой надписи несколько тысяч лет. И более точный возраст я скажу, когда мы найдем оригинал. Только такой самовлюбленный тип, как ты, может «прочитать» подобное.

- Не важно, чему ты веришь. - Он лениво откинулся назад, сцепив руки за головой. – Просто найди для нас ответ. Да побыстрей.

- Я работаю не на тебя, - раздраженно отрезала Ребекка. - Я делаю это по просьбе Патрисии. Ты и Нико - те, кто настоял, чтобы я оставалась тут, и все же продолжаете путаться под ногами. Я работаю с той скоростью, с какой могу.

Андреас устремил на нее непроницаемый взгляд.

- Я сделаю это для тебя. - Его голос погрубел. - Обещаю.

- О чем это ты? – нервно спросила девушка.

Андреас наклонился вперед лицом к ее лицу.

- Мне известно, что тебе нравится, когда облизывают твою грудь. Могу это осуществить.

Лицо ее загорелось.

- Не можешь ты этого знать.

- Боюсь, что уже знаю. - Он еще раз ткнул в изображение дикой кошки. – То был не сон, любимая. А на вкус ты просто незабываема.

В горле застрял ком.

- Ты же не должен знать детали моего сна.

Андреас провел пальцем по ее горлу вниз до впадинки между ключицами.

- Сейчас ты бодрствуешь. Разве это не к лучшему?

Ребекка честно хотела остановить его. Она даже открыла рот, дабы сообщить, что никогда не закончит перевод, если он вот так будет отвлекать ее, но все слова куда-то подевались.

Она закрыла глаза, в то время как теплые пальцы продолжали двигаться вниз, пока не подцепили бретельку бюстгальтера.

- Сними его.

Ее глаза резко распахнулись.

- Хочешь сказать, прямо здесь?

- Сними его и положи на стол.

Ребекка быстро оглянулась по сторонам, но во дворе не было ни души. Номер находился за углом, а вход закрывал от фасада здания два больших дерева. Девушка увлажнила губы. Ребекка, которую она знает, никогда даже и не подумает ему повиноваться. Она - практичная, дисциплинированная, умная и благоразумная.

Однако пальцы, казалось, двинулись сами по себе, медленно расстегивая на кофточке пуговицы. Андреас смотрел с льстящим ей интересом, и вскоре Ребекка уже добралась до бюстгальтера и расстегнула его.

Она умудрилась стянуть лифчик, не снимая блузки. Сдвинула лямки вниз под рукавами, потом потянула за черные чашечки на груди и положила его на стол.

На ней все еще оставалась кофточка, но пристальный взгляд Андреаса, казалось, проникал сквозь нее.

- Сколько времени у тебя ушло, чтобы научиться быть такой скромницей?

- Это скромно?

- Поддразнивающе.

- Я не могу быть поддразнивающей. У меня нет никого, кого можно было бы поддразнить.

- Распахни полы кофты и покажи мне свою грудь.

От резкости команды у нее перехватило дыхание.

- Для чего тебе вообще все это?

- Этого хочешь ты, - твердо проговорил он. - Но ждешь разрешения. - Андреас жестом указал на кофту. – Раскрой и покажи мне.

Ребекка, которую она знает, фыркнула бы насмешливо и велела отвалить, и что у нее и без него хлопот полон рот.

Нет, погодите-ка… Ребекка, которую она знает, вообще не получила бы подобного предложения. Ее пальцы слегка дрожали, когда она расстегивала оставшиеся пуговицы. Закрыв на мгновение глаза, девушка отринула все запреты и медленно распахнула блузу.

Грудей, которых никогда прежде так не оголяли, коснулся прохладный воздух. Кожу стало покалывать. От волнения в ней что-то сжалось.

Андреас наклонил голову, рассматривая ее грудь, и Ребекка почувствовала бессмысленную надежду, что он их захочет. Засветившееся в его глазах одобрение заставило пожелать дать ему большего.

Она раскрыла кофту и приспустила до плеч.

Андреас зарычал. Отодвинулся на стуле от стола, и прежде чем Ребекка поняла, что происходит, ее выдернули из кресла и, расставив ноги, усадили на колени.

Мужчина откинул ее назад, и так, как ранее снежный барс, стал вылизывать дорожку между грудями до горла. Ребекка затаила дыхание, во влагалище стало жарко и влажно. Ей нравилось, как Андреас расположил ее ноги вокруг себя, и теперь она могла тереться о его бедра.

Мужчина прослеживал круги на ее шее, потом лизнул губы Ребекки. Язык, выплясывая на них, напоминал то, что делал вчера вечером барс.

- Этого не может быть, - проговорила она под ласами его языка. – Я сплю.

Андреас, обхватив руками ее обнаженные груди, стал перекатывать между указательным и большим пальцем сосок.

- Это похоже на сон?

- Лучший сон.

Он припал к ней поцелуем. Приоткрыл губами ее рот, требовательный язык нырнул вглубь. Поцелуй был долгим, глубоким, Ребекку никогда еще так не целовали. Двигая бедрами взад-вперед, словно занимаясь любовью, она кончила прямо в брюках.

- Полегче, милая. – Снова и снова полизывая ее губы, Андреас завершил поцелуй. – Ты же не хочешь слишком быстро меня «израсходовать».

Она понятия не имела, о чем это он. Хотела только, притянув к себе, без устали целовать его, в то время как он ласкает ее груди.

Ребекка опустила голову и зажала зубами тонкую золотую цепочку. Непонятно, почему мусолить ее казалось так приятно, но в данный момент девушка не могла рассуждать здраво.

- Ты получишь это, любимая, – проурчал Андреас. - Я дам тебе всё, что пожелаешь. Но прежде нужно кое-что сделать.

- Что именно?

Он схватил ее руки и с силой сжал. Где-то в глуби голубых очей полыхнуло нечто мрачное.

- Незавершенное дельце. Но совсем скоро. – Андреас снял ее с коленей, и Ребекка неловко встала на ноги.

Она смотрела на него во все глаза, блузка расстегнута и полуоткрыта, а груди овевает прохладный осенний ветерок. Хитрый бесенок внутри тут же заинтересовался, на что было бы похоже голой лечь на траву, раздвинуть ноги и предложить взять ее?

«Это было бы немыслимо».

Внезапный порыв ветра заставил задрожать, и девушка стянула полы кофточки.

Андреас нагнулся и взял со стола черный бюстгальтер.

- Его я забираю.

Глаза Ребекки расширились. Она попыталась выхватить его, но Андреас вывернулся и положил лифчик в карман.

- Теперь ты его не будешь надевать.

- У меня ещё два есть, - сказала она негромко.

- Где? - Андреас крутанулся на месте и, войдя в спальню, стал выдвигать ящики, пока не нашел тот, в котором она хранила нижнее белье. Вытащив два бюстгальтера – алый и белоснежный, скомкал их в руке.

- Отдам, когда будешь уезжать домой, - заявил он и вышел, громко хлопнув дверью спальни.

Внезапно груди стали зудеть, Ребекка обхватила их руками, чувствуя, как между бедер сочится роса. Еще ни одному мужчине не удавалась настолько ее возбудить, и девушка сомневалась, что сумеет принять это. Его своеволие с бюстгальтером – почти - раздражало, но вместе с тем появилось безрассудное желание подчиниться. Ребекка снова села за стол, запахнула половинки кофты, и ощущение ткани на голой коже внезапно разъярило её, как никогда в жизни.

На другой половине гостиницы, скрытой от посторонних могучими стволами деревьев, валялись на одеяле Патрисия и Нико. Из-за прохладной погоды они не стали раздеваться, однако их окутывали пушистые крылья, оказавшиеся теплей обогревателя.

- Что вы намерены делать дальше, - спросила Патрисия, - если эта надпись поможет освободиться от богини? Каковы планы?

Ткнувшись в нее носом, он поднял на нее свои темные и таинственные глаза.

- Я уже научился не строить планов. И не планирую ничего далеко вперед.

- Знаешь, как только вы обретете свободу, то ты избавишься и от меня.

Нико покачал головой.

- Я не представляю, что произойдет, как только действие проклятия прекратится, если оно вообще прекратится. Я покину этот мир и никогда более не вернусь.

Она моргнула.

- Что ты имеешь в виду – «покину этот мир»?

Нико коснулся ее лица.

- Мир изменился и старые боги ушли. Сейчас они живут обособленно, вдали от наземного мира. Им тяжело теперь перемещаться туда-сюда. И многие смирились.

Патрисия потерлась лицом о мягкие крылья. Нико - не человек, о чем в очередной раз напомнили его крылья. На одну половину он бог, на вторую - нимф, которого возле людей удерживают лишь узы проклятия.

- Я буду скучать по тебе, - сказала она.

- Ты же уже поработила меня. Можешь уничтожить тексты прежде, чем Ребекка их расшифрует, и, таким образом, никуда меня не отпустить.

- Я не смогу с тобой так поступить.

- Тебе нечего терять.

Патрисия попыталась сеть, однако Нико держал ее крепко.

- Ненавижу твое убеждение в том, что я причиню тебе боль. Попробуй, пожалуйста, предположить обратное.

Нико долго не сводил с нее глаз, выражение которых невозможно было прочесть, потом, слегка пощекотав перьями, чмокнул в лоб.

- Я, любимая, уже говорил, что не пытаюсь заглянуть в далекое будущее. Просто подумаю о сегодняшнем вечере, и сразу возникает масса идей…

Патрисии очень хотелось их услышать, смотреть, как он с обольстительной улыбкой что-то ей рассказывает, но внезапно раздался пронзительный вопль Ребекки.

Глава 11

КОГДА Нико того желал, то мог молнией перемещаться, вот и сейчас он достиг крыльца номера вперед Патрисии. В руках Андреаса уже бился шипящий, извивающийся дион, пытающийся вонзить в него когти.

Ребекка, которая глядела на все вытаращенными глазами, отступила к дверному проему. Нико ощутил, как подоспела запыхавшаяся Патрисия и тут же спряталась за его спиной, по крайне мере, она оказалась достаточно разумной, чтобы не становиться на пути. Все три кошки с вздыбившейся шерстью пронзительно выли на лестнице крыльца.

- Я работала, - крикнула Ребекка. – Тут появился… он… и схватил мои записи.

По полу были раскиданы листы бумаги, некоторые из которых оказались порваны. Нико присоединился к борьбе, и в желтых глазах диона полыхнула ненависть.

Гера обладала огромной силой, и Андреасу с трудом удавалось сдерживать ее прислужника. Нико разорвал рубашку на спине, позволяя вырваться крыльям. Сила и ловкость увеличивалась, если не маскироваться, и мужчина прыгнул на диона.

Андреас выпустил его на мгновение, достаточное для того, чтобы превратиться в снежного барса с когтями и зубами наизготове.

Дион не испугался. Он упорно боролся, однако сила Андреасова барса вкупе с божественной сутью Нико быстро его усмирила.

- Передай любовнице, что она перехитрила сама себя, - сказал Нико, сжимая руку вокруг его горла. – Мы не позволим причинить вред тем, кто поработил нас.

- Ничего я ей не передам, - выплюнул дион. - Я в ее власти.

Гнев Нико вышел из-под контроля.

- Прекрасно. - Он схватил диона за горло.

Ребекка вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Патрисия, знавшая, насколько опасен дион, облегченно выдохнула.

Внезапно тот рассеялся в дымке – и вот Нико уже никого не держит. Кошки, задрав хвосты, спрыгнули с лестницы и, громко мурлыча, прошествовали к Андреасу.

На Ребекки не было лица, и она бессильно откинулась на подоконник.

- Хочу проснуться. - Она задыхалась. - Почему я не могу проснуться?

Андреас мягко зарычал и боднул ее колени большой головой. Ребекка с тоской глянула на него сверху вниз.

- О Боже, это реально. Ты действительно снежный барс, а я тебе позволила…

Обойдя Нико, Патрисия на мгновение дотронулась до Андреаса, а потом практически отпихнула его в сторону, и повела Ребекку в спальню.

- Нам предстоит разговор, - проговорила она. – Долгий разговор.

Патрисия захлопнула дверь прямо перед носом Андреаса. Внезапно действие адреналина прошло, и Нико, сложив крылья, уселся на ступеньки крыльца. Он услышал треск костей и меха - это Андреас возвращался в человеческую форму.

Друг присел рядом с Нико и стал натягивать джинсы. Крепкое тело блестело от пота.

- Все кончено, - сказал Андреас тихим голосом.

Нико утвердительно кивнул, на душе было паршиво.

Как обычно всем довольные пушистики, громко мурлыча, расположились у Андреаса на ногах. «По крайней мере, хоть кому-то весело», - подумал Нико.

Из спальни доносились рыдания Ребекки.

* * * *

ОНИ задержались в гостинице на все выходные, а Ребекка обзвонила нескольких знакомых, как отечественных, так и зарубежных, и навела справки об остраконе.

Патрисия понимала, несмотря на то что Ребекка видела все собственными глазами, ей трудно было поверить в реальность происходящего. Слишком многое нужно принять: Андреас – снежный барс; у Нико крылья; диону нужен остракон.

Ребекка сказала, что теперь может, по крайней мере, сосредоточиться на остраконе и надписях. Она удвоила усилия, дабы помочь Андреасу и Нико избавиться от проблемы, а заодно и шока. На перевертыша она все время искоса поглядывала, словно впервые влюбившаяся старшеклассница, и обменивалась с ним короткими репликами. А как-то раз, когда Ребекка резко повернулась, Патрисия обратила внимание, что та не носит лифчик.

Патрисия оставила Ребекку заниматься своей работой и обнаружила, что боль и напряжение Нико усилились.

Он стал таким же беспокойным и нетерпеливым ко всем, как и Андреас, и все переживал, что их найдет еще один дион. Он больше не заговаривал о способах обрести свободу, но и не рассуждал, что будет, если не получит ее.

Всякий раз, когда Патрисия пыталась начать беседу на какую-нибудь даже отвлеченную тему, он сворачивал все к сексуальным играм. Это привело к тому, что к концу выходных она была пресыщена, однако ближе к нему не стала.

Еще Патрисию огорчало, что полноценного секса у них еще не было. Нико доставлял ей самое глубокое удовольствие, которое она когда-либо испытывала, однако сам акт так и не состоялся. Крылатый наверно хочет, чтобы она была охвачена такой жаждой секса, что, когда все-таки состоится, ошалеет? Спросить напрямик никак не получалось, так как сразу после их игр она проваливалась в глубокий сон, а к моменту её пробуждения Нико уже уходил.

Девушка подумала, что быть ее рабом, значит выполнять все желания, и тем не менее он не сказал, что цель – только ее удовольствия. С техникой его, конечно, не поспоришь, но после нее остается эмоциональную неудовлетворенность.

Один только Андреас оставался непринужденным. Крупный, ворчливый мужчина проводил выходные, почитывая газетку, либо висел на телефоне, консультируя своего помощника, который управлял клубом в Манхеттене. Обычно к нему липли одна или две кошки, а когда ночью он, перекидываясь снежным барсом, совершал вылазки, то они непременно следовали за ним по пятам.

В понедельник Ребекка попросила всех явиться к ее крыльцу, чтобы она могла рассказать о своих исследованиях. Нико устроился на деревянной скамье и, обвив рукой талию Патрисии, притянул девушку поближе, в то время как Андреас привалился к перилам.

Ребекка отчитывалась, поглядывая на листок бумаги на столе. Оказалось, что остракон, и в самом деле, один из трех фрагментов, найденных в греко-римском поселении у Александрии. Все три части были изучены, а затем проданы египетским Музеем в Каире. Один фрагмент находится в гостиной миссис Пенуорт, и Ребекка связалась с археологом, который был убежден, что оставшиеся два уже около ста лет хранятся в Британском музее в Лондоне, так как Англия не пожелала делаться экспонатами со страной, откуда они родом.

Однако человек, с которым разговаривала Ребекка, не сомневался, что это те самые фрагменты, потому что недоставало нужных кадров – или скорее, как неодобрительно заметила Ребекка, заинтересованности, - поэтому девушка попросила сфотографировать их и факсом выслать ей фото. Она хотела взглянуть на них собственными глазами.

- Так или иначе, лучше убедиться лично. Фотограф или копировальщик мог все неправильно понять. - Глаза ее искрились волнением, которое подсказало Патрисии, что охота не закончена.

- А что насчет работы? – спросила Патрисия. – Лекции?

- Я преподаю только по вторникам и четвергам. Если мы уедем в четверг днем, а вернёмся во вторник утром, я ничего не пропущу. В конце концов, это ж для науки. И можно написать хорошую статью для газеты.

Нико с Андреасом, судя по всему, план понравился. Патрисия уж думала, Нико опять станет твердить, что безопасней остаться в стороне, но он лишь поднял на нее измученные глаза и посоветовал ехать с ними.

Проклятие явно разрывало мужчину между необходимостью защищать и потребностью быть рядом. Патрисия полагала, что лучше, конечно, не совать свой нос в это, но не могла вынести мысли, что ее мужчина уйдет без нее. Наверно, проклятие зацепило и ее.

Андреас и Нико предложили оплатить билеты, на что Ребекка согласилась с энтузиазмом хронически бедного аспиранта. Патрисия хотела было самостоятельно оплатить дорогу, но Нико, пытая ее той ночью удовольствиями, настоял на обратном.

- Ты принадлежишь мне, - сказал он, в голосе звучало порочное обещание. - Твое наслаждение и благосостояние на моей совести.

А дабы предотвратить контраргументы, во время «игр» он нежно завязал шелковой лентой её рот.

Андреас приобрел билеты на первый рейс в пятницу, и утром Патрисия повезла их на самолет. Кошки оставались у миссис Блэйк в B&B. Владелица гостиницы была счастлива позаботиться о них, освободив тем самым Патрисию от необходимости сдать их в специальные места. Киски, поняв, что Андреас уезжает, надулись.

Мужчина заказал билеты первого класса, что Патрисия и Ребекка обнаружили, только попав в аэропорт имени Кеннеди. Он и Нико вели себя так, словно это было естественно и все окружающее принадлежит им обоим. Патрисия обычно покупала самый дешевый авиабилет и привыкла во время полета тереться плечом о плечо незнакомца. Ребекка тоже, наверное, пользовалась студенческими или докторскими билетами, потому что испуганно оглядывала кабину первого класса. Андреас обеспечил себя местом рядом с Ребеккой, а Нико с Патрисией устроились на креслах через проход от них.

- Это... приятно, - произнесла Патрисия, откинувшись при взлете на спинку сиденья.

- Вот этому нравится путешествовать с шиком, - ответил Нико.

Андреас донимал Ребекку разговорами, от которых она краснела и смущалась. Когда мужчина встал, чтобы прогуляться в ванную, Патрисия скользнула в освобожденное им место.

- Если хочешь, можешь велеть ему оставить тебя в покое, - сказала Патрисия. - Он послушается.

Ребекка попыталась не обращать на это внимания.

- Просто я не привыкла к мужчинам. То есть мужчины видят во мне не женщину, а академика.

Патрисия усмехнулась.

- Это пройдет.

- Не со мной. Последние десять лет я пыталась заставить мужчин увидеть за интеллектом меня саму. Я выступала с прощальной речью перед выпускниками, получила аттестат с отличием, заработала высшие награды от университета, доктора наук борются за то, чтобы заполучить меня в свой преподавательский состав.

- Похоже на ад.

- Нет, это замечательно,- проговорила Ребекка серьезно. - Я достигла всего, о чем мечтала и даже большего. И теперь, когда я захотела, чтобы мужчины увидели мое тело, понимаю, что уже поздно.

Патрисия окинула ее критическим взглядом.

- Я так не думаю. У тебя хорошие данные, с которым можно поработать.

Ребекка вздохнула.

- Понятия не имею, как с ними «работать». Взгляни на меня. - Она махнула на свои мешковатые штаны цвета хаки, бледно-розовая футболка делала болезненным цвет ее лица, а ранее распущенные волосы опять забраны в высокий «конский хвост». Как обычно, на ней не было ни намека на косметику, но лицо имело хорошее строение кости, губы пухлые, а глаза нежно-карего цвета.

- Доверься мне, - заявила Патрисия. - Несколько штрихов, и ты изменишься.

Ребекку это не убедило, но донимать дальнейшими вопросами она не стала.

Вернулся Андреас, и Патрисия встала и пересела назад. Он коснулся губами ее уха и прошептал:

- У тебя большая задница, Патрисия. Дай знать, когда захочешь, чтобы я трахнул ее.

Внезапно девушке стало жарко, и к ее тревоге добавилось яркое видение: Андреас позади нее, твердый и готовый скользнуть в нее. Она почувствовала жемчужинки сосков и жаждущее наполниться влагалище.

Ничего не ответив, Патрисия опустилась на свое место возле Нико, а Андреас опять вальяжно расположился на сиденье, сосредоточив свое внимание на Ребекке.

- Что он тебе сказал? – прошептал Нико. В современных сидениях невозможно было как следует прижаться к соседу, и Нико, лаская рукой, склонился к ней.

- Ничего особенного.

Нико не сводил с нее глаз, во взгляде его внезапно появилась угроза.

- Я спросил, что он тебе сказал?!

Рано или поздно он все равно получит ответ от нее ли, от Андреаса. Но она поразилась внезапному желанию рассказать ему. Все в ней требовало дать ответ.

Она шепотом пересказала слова Андреаса, и глаза Нико потемнели.

- Ты хочешь его? – спросил он.

- Ну, конечно же, нет.

- Не лги мне, Патрисия. Если ты чего-то хочешь, то, значит, получишь. Тебе это известно.

Патрисия сглотнула и уселась поудобней в своем кресле с откидной спинкой.

- Все, что я знаю – Ребекка должна поторопиться с переводом той надписи.

Нико долго смотрел на Патрисию, глаза его были порочными, как грех; потом он усмехнулся и повернулся к иллюминатору. Но он не забудет свой вопрос, а Андреас ответит, и она это знала.

* * * *

ПО ПРИБЫТИИ в Лондон, Ребекка обнаружила, что человек из музея, с которым они договорились встретиться и поговорить о фрагментах, отмечает праздники и вернётся послезавтра.

- Не могли что ли сказать об этом, когда мы были еще в Нью-Йорке, - проворчала она, повесив трубку, после звонка в Британский музей. – Можно было бы пойти туда и провести своё небольшое исследование, а мы тут торчим.

- Нет, нельзя, - твёрдо произнесла Патрисия. – Помнишь, что я говорила, когда мы летели? Ты отправляешься со мной по магазинам.

Лицо Ребекка прояснялось, словно ей предложили редкостное удовольствие.

- По магазинам?

- Оставим наших мальчиков и побалуем себя любимым женским видом спорта – шопингом. Мы это заслужили.

Помедлив, Ребекка все же кивнула, в глазах отразилось ее желание.

- Думаю, так и мы и поступим.

Патрисия вознамерилась найти Ребекке такую одежду, которая подойдет ее маленькому аккуратному телу, и заставить носить всегда. Слишком уж эта барышня срослась со своей рабоче-повседневной неряшливостью, но потенциал у нее имеется, и Патрисия собиралась его раскрыть.

«Как волшебница крестная мать».

Плюс Патрисии хотелось осмотреть достопримечательности. Она и раньше бывала в Лондон, но времени хватало только на то, чтобы пробежаться по антикварным магазинам, отправить купленное в Нью-Йорк, запрыгнуть в самолет – и домой.

А сейчас они с Ребеккой неспешно прогуливались по улицам, рассматривая то, что раньше Патрисия лицезрела только из окон такси: классически прекрасный Букингемский дворец, тихий Гайд-парк, здания, являющиеся мечтой для любого ценителя старины, Сент-Джеймсский дворец эпохи Тюдоров. Девушка прижалась носом к витрине «Кристи»^[15] и застонала при виде красивых старинных вещей внутри. Она пыталась не таращиться на ненормальных персонажей на площади Пиккадилли и отправилась с Ребеккой к реке, чтобы оттуда полюбоваться на лондонскую панораму.

А ещё они делали покупки. Девушки вдвоем ходили по магазинам, пока Патрисия не подобрала для Ребекки восхитительную одежду: сексуально-короткую юбочку и откровенно облегающий жакет. Ребекка долго разглядывала себя в зеркале, но в конце концов отказалась носить, если Патрисия и для себя ничего не подберёт. И никаких консервативных женских брючных костюмов или бесформенных юбок; Патрисия была вынуждена смириться.

Патрисия же примерила с дюжину мини-юбок, пока Ребекка не выбрала ярко-красную, а также черную водолазку без рукавов. Но ничто не смогло заставить ее надеть чулки до бедер и черные туфли на высоких каблуках.

- Нико ослепнет, - сказала Ребекка, когда они, нагруженные пакетами, вышли. – Ты уверена, что носишь такое?

- Я надену свое, если и ты сделаешь то же самое.

Ребекка серьезно кивнула.

- Договорились.

Они отметили в соседнем пабе сие событие обедом, состоящем из рыбы и жареного картофеля.

- Люблю Лондон, - сказала Патрисия, обмакивая чипс в уксус, прежде чем отправить его в рот. – Здесь все так и дышит историей: от римских легионеров и до настоящего времени.

Ребекка только кивнула:

- Согласна.

Патрисия рассмеялась.

- Я и забыла; ты ж привыкла иметь дело с двухтысячными годами до нашей эры. Поэтому все окружающее тебе должно казаться слишком современным.

По лицу Ребекки скользнула улыбка.

- Немного. Как ты поняла, что Нико с Андреасом сегодня вечером позволят нам уйти одним?

- Ты имеешь в виду, они с нами только потому, что хотят защитить от потенциального нападения дионов?

- Именно.

Патрисия уставилась в свою полуопустевшую тарелку, желая, чтобы там появилось побольше чипсов.

– Нужно, чтобы они решили, что мы пока в безопасности. Как я поняла, дионы похожи на псов, которых выдрессировали охранять одно и только одно. И если рядом с этой вещью появляешься ты, то они нападают. В противном же случае - игнорируют.

- Другими словами, мы, получается, на ложном пути, - хмуро проговорила Ребекка. - Иначе всякие дионы всё это время не отставали бы от нас.

- Что-то вроде того.

- Зачем тогда они настояли на приезде сюда?

- Понятия не имею. Может, они сразу поняли зачем, только нам еще не сообщили.

Ребекка глотнула лагер^[16], слегка поморщившись от вкуса.

- Хочешь сказать, они не потрудились ввести тебя в курс дела. Конкретно мне Андреас ничего не стал бы говорить.

Патрисия окинула ее внимательным взглядом, отметив при этом румянец.

- Ты влюбилась в Андреаса?

- Вроде того. – Ребекка сделала еще один глоток лагера. - Он... - Она сделала глубокий вздох. – Он меня дразнит, но не думаю, что я его так прям заинтересовала.

- Хм. - Патрисия подождала, пытаясь ощутить гнев или ревность от того, что Ребекка признавалась в привязанности к высокому, сексуальному Андреасу, но ничего не произошло. Девушка была убеждена: признайся Ребекка в поползновениях на Нико, то она сгорела бы от злости.

- Ты ему говорила? - спросила Патрисия.

Ребекка мгновенно переменилась от молодой, заинтересованной в сексе женщины к покорной, привыкшей к разочарованиям, даме.

- Такой мужчина никогда не захочет такую, как я, - уныло ответила она. – Понятия не имею, о чем, кроме моей работы, с ним можно говорить. Он, конечно, мог бы заинтересоваться сексом со мной — а только это может заставить тормознутого академика уложить волосы, да и то вряд ли. Он не согласится пойти выбирать со мной даже простой коврик для ванной.

Патрисия не стала отвечать, так как уверенности в том, что Ребекка не права, не было. Вообще-то Андреаса можно привязать к Ребекке проклятием.

Обе женщины попытались найти ответы в еще одной порции чипсов, но ни к какому выводу так и не пришли. Отобедав, дамы прогулялись по Гайд-парку, ещё раз восхитились Сент-Джеймсским дворцом, понаблюдали за людьми, дразнившими охранников с каменными лицами.

Потом воротились в свой отель, расположенного неподалеку от Лондонского университета и британского Музея, вошли в гостиничный номер с двумя спальнями. И не встретили никаких признаков присутствия Нико или Андреаса.

- Где это они, не знаешь? – немного капризно спросила Ребекка.

- Здесь. - Голос Патрисии прозвучал неуверенно, когда она замерла в дверном проеме спальни. Ребекка подошла, заглянула через ее плечо и задохнулась.

На огромной кровати, растянувшись, лежали мужчины, голова Андреаса покоилась на плече Нико. Обоих прикрывали крылья, но они были полностью обнажены.

Нико улыбнулся Патрисии.

- Мы решили, что вам захочется посмотреть небольшое представление.

- Ну, если вы, конечно, вообще собирались когда-нибудь сюда вернуться, - фыркнул Андреас. – Чем вы были так заняты? Скупали весь город?

- Мы решили пообедать, - чуть слышно проговорила Ребекка.

- Надеюсь, вы все ещё голодны, - ответил Андреас.

Ребекка чуть не упала, но вовремя уцепилась за плечо Патрисии. Последняя сглотнула ком в горле, когда Андреас повернулся и подарил Нико глубокий, с языком, поцелуй.

- О, Боже, - выдохнула Ребекка.

Патрисия не проронила ни слова. Они, наслаждаясь ошарашенным видом женщин, застывших в дверном проёме, рассмеялись. Мужчины не ждали, что Ребекка или Патрисия подойдут и что-нибудь предпримут; нет, это шоу они должны просто смотреть.

Переплетясь телами, мужчины были прекрасны, их смуглая красота выделялась на фоне черных крыльев Нико. Когда они слились в поцелуе, бело-темные волосы смешались с черными локонами, и сильная рука Андреаса опустилась на грудь Нико.

Во влагалище Патрисии при виде сексуальной игры мужчин стало горячо. Бедра Нико выгнулись, Андреас изогнулся ему навстречу, но вздыбленные члены не соприкасались. Это была самая эротическая вещь, которую она когда-либо видела.

- Я не могу на это смотреть, - прошептала Ребекка, но когда Патрисия скосила глаза на девушку, то увидела, как ее сосредоточенный взгляд прикован к парочке на кровати.

Мужчины прервали поцелуй, и Нико начал покусывать верхнюю губу Андреаса. Потом они, широко улыбаясь, повернулись к дамам, стоящим в дверном проеме. В лучах солнечного света, льющегося из окна, переливались одинаковые цепочки.

- Чего бы вы хотели, чтобы мы исполнили? – спросил Нико.

Патрисия приоткрыла было рот, но оттуда не вылетело ни звука. Плечо Патрисии овевало горячее участившееся дыхание Ребекки. Патрисия уже успела привыкнуть к сексуальным играм этих двоих, но вот Ребекка озадачена.

- Всё, что пожелаете, - продолжил Нико. - Мы ваши на целый день.

- Командуйте нами, леди, - сказал Андреас резким голосом. – Мне становится скучно.

Нико тихонько засмеялся; наверное, они с Ребеккой стояли, выпучив глаза, а челюсти их отвисли до самой груди.

Патрисия прочистила горло, пытаясь переварить увиденное. Коленки задрожали, а соски превратились в крошечные, твердые пики.

- Поиграйте друг с другом, - выдохнула она.

Патрисия услышала, как позади неё громко сглотнула Ребекка.

- Как именно поиграть? - спросил Нико. Его немигающий взгляд, в котором отражалась ликование от того, что она приняла предложенный им подарок, был прикован к Патрисии.

- Помогите друг другу, - сказала она. - Пожалуйста.

- Запросто, - рыкнул Андреас. - Он такой твердый, что кончит, как только я до него дотронусь.

- Отвечай за себя, - отрезал Нико.

Он дотронулся до члена Андреаса, сжав рукой твердый и тяжёлый стрежень. Андреас выгнул спину, глаза от удовольствия закатились. Язык его с силой проник в рот Нико, и Андреас обхватил своей большой ладонью его член.

Патрисия торопливо направилась к ним, ей хотелось окунуться во все эти перья. Но будь она там вместе с мужчинами, то не стала бы свидетельницей экстаза Нико. Он послал ей улыбку, однако во взгляде его сквозила усталость.

Каждый из них точно знал, что нравится партнеру. Они поглаживали и щекотали, опускали руки, лаская яички друг друга. Андреас, пододвинувшись поближе, устроившись напротив Нико, а тот стал перышками поглаживать спину Андреаса.

За спиной Патрисии Ребекка издала полузадушенный звук. Она увидела, как глаза девушки подернулись пеленой, а влажные губы приоткрылись. Волосы Ребекки слегка растрепались, щеки раскраснелись.

- Теперь-то ты рада, что мы пришли? - спросила ее Патрисия.

- Черт, да.

Умелые пальцы Нико поглаживали Андреаса в то время, как Андреас обернул пальцы вокруг члена Нико. От накатывающих ощущений, мужчины забыли обо всем на свете, остались только прикосновения рук друг к другу.

Нико обхватил задницу Андреаса, и сжал сильными пальцами плоть. Перевертыш прильнул к нему в поцелуе, проникая языком между губами Нико. Патрисия, приложив ко рту руку, стала посасывать кончик пальца. Ребекка привалилась к ее спине, в действиях ее не было ничего сексуального, только желание удержаться на ногах.

- Больше я не могу здесь оставаться.

- Если я могу, то и у тебя получится, - сказала Патрисия.

У Патрисии, конечно, было преимущество: она уже принимала участие в сексуальных играх с обоими, когда Нико отсосал у Андреаса. Тем не менее, ее захлестнула дикая волна возбуждения.

Андреас выругался, пролив семя в руку друга, и ускорил наступление на Нико.

- Ну же, - прохрипел он. – Черт тебя дери, кончи для меня.

Нико сдерживал себя изо всех сил. Он привлек к груди голову Андреаса, поглаживая и целуя волосы друга. Андреас сжал член Нико и щелкнул пальцем по гладкой головке.

Оба были невероятно сексуальными, но Патрисия не сводила глаз с Нико, стремясь поймать его взгляд. Девушка быстро скинула блузку, расстегнула бюстгальтер и приподняла руками груди.

- Нико, - окликнула она.

Он взглянул на нее, глаза расширились, когда она щелкнула по соскам большими пальцами, копируя действия Андреаса, ласкающего его член.

Не сводя с нее взгляда, Нико тут же дернулся и, гортанно застонав, кончил.

- Наконец-то, черт тебя возьми, - прорычал Андреас.

- Умолкни. - Нико попытался высвободить член из власти Андреаса. Но тот, прижав Нико к кровати, удерживал его, крылья, отражая экстаз, беспокойно бились о постель.

Наконец оба мужчины, обессилев, рухнули. Нико прерывисто выдохнул.

- Блин, - сказал он Патрисии.

Она сбросила бюстгальтер, ткань зацепилась за острые пики сосков. Глядя на нее и Ребекку, которая лбом уткнулась в плечо Патрисии, Андреас разразился смехом.

- Насладились шоу? – вопросил он.

- Ага, - искренне ответила Патрисия. - Да, я насладилась.

- А что насчёт тебя, Бекки? - спросил Андреас.

Ребекка подняла голову. Лицо ее залил румянец, в глазах застыла паника. Она пискнула и, прижав руку ко рту, развернулась и сбежала.

Глава 12

К ВЕЛИКОМУ раздражению Андреаса Ребекка из своего номера носа не казала всю оставшуюся половину ночи. Он решил отключить все свои эмоции и помочь Нико удовлетворить Патрисию. Два языка и четыре руки, а также восхитительные воспоминания о слившихся в поцелуе Нико и Андреасе позволили Патрисии уснуть очень счастливой.

Следующим утром четверка направилась в Британский музей, и Патрисия, захватив Ребекку, спустилась в подвал, чтобы переговорить с помощником, который отвечал за сохранность фрагментов. Это оказался маленький, суетливый человечек, который не любил академиков женского пола, но поведал, что оба искомых фрагмента известняка в прошлом году приобрел музей в Челси.

- То есть, милочка, боюсь, что ничем не могу вам помочь, - закончил он, одарив её прохладным взглядом. - Ничего такого, что заинтересовало бы вас: греко-римский период, никакого фараона Тута^[17].

Ребекка с Патрисией потопали прочь и присоединились к Нико и Андреасу, которые ждали их у лестницы.

Льдисто-голубые глаза Андреаса сверкнули, когда Ребекка поведала, что произошло, а Патрисия заметила, что из пальцев его показались когти.

- Наверно, мне стоит с ним поговорить, - предложил он.

- Не-а. - Ребекка вздохнула. – Позволь нам самим найти эти проклятущие фрагменты.

Андреас ответил кивком, однако, когда они покидали музей, оберегая, пошел рядом. После чего они прокатились на метро, прибыв в расположенный у реки, крошечный, частный музей предметов старины в Челси.

В отличие от кичливого помощника Британского музея этот куратор был долговязым молодым человеком, восторгавшимся как коллекцией, так и ее владельцем.

- Мистер Грили действительно заботится об антиквариате, - разливался он соловьем. – А не просто пытается похвастаться, как лет сто тому назад нам удалось ограбить Ближний Восток. Кто-нибудь желает чашечку чая?

Ребекка расслабилась и вовлекла молодого человека в беседу, в то время как Патрисия присоединилась к Нико и Андреасу, которые беспокойно слонялись по галерее.

Нико был необычайно тих и подавлен, терпение Андреаса уже подходило к концу. Нико скользнул рукой по талии Патрисии, придвигая женщину к себе ближе.

- Мы можем с этим покончить? – прорычал Андреас. - О чем, черт возьми, они болтают?

- Оставь ее в покое, - сказала Патрисия. - Она может послать нас в задницу и сбежать за тридевять земель, ведь это даже не её война. И вообще Ребекке нужно вернуться в Корнелл и переводить бумажки.

Андреас что-то пробурчал, но затих. Нико наклонился и провёл губами по щеке Патрисии.

- Но это и не твоя война.

- В некотором роде моя.

- Нет, могла бы всучить мне ту информацию и отшить. Или вызвать полицию, когда наткнулась на меня в своем магазине. Или вообще выпроводить, ни черта не сделав.

Патрисия понимала, что никогда не пошла бы на такое. Нико привлек ее с первого же взгляда, с того момента, как она увидела его лежащим посреди раскиданных вещей своего антикварного магазина, и проклятие тут ни при чём. Все, чего ей тогда хотелось – это содрать с него цепь раба и определить, реальны её ощущения или нет. И если не реальны...

Она не допустит того, чтобы сердце его было разбито.

С другой части комнаты донесся взволнованный голос Ребекки:

- Вы, должно быть, меня разыгрываете.

В мгновение ока, не успела девушка договорить предложение, как Андреас очутился возле нее. Куратор только усмехнулся.

- Обожаю, как американцы выражаются. Раньше такое слышал только по телевизору, но ведь это не одно и то же, верно?

- Что произошло? - спросила Патрисия.

Глаза Ребекки сверкали, она так разозлилась, что напрочь забыла про свою застенчивость.

- Он утверждает, что владелец возвратил фрагменты в египетский музей. В тот, который в Каире. В Египте.

- Ну, они ж не наши, так ведь? – сказал куратор, всё ещё усмехаясь. - Эти камни в начале девятнадцатого века были грабительски вывезены охотниками за сокровищами. А мистер Грили часто отправляет украденные экспонаты тому, кому они принадлежали. Он ратует за возвращение Розеттского камня^[18].

Ребекка расстроено хныкнула.

- Очень жаль, что он не мог подождать еще чуток и подобреть немного позднее. Вы точно уверены, что фрагменты вернулись в Каир?

- Есть квитанция и всё такое. Я помогал их упаковывать.

- А почему они ни с того ни с сего вздумали их забрать, ведь уже продали? - поинтересовалась Ребекка.

- Кто знает, любимая? Дела двигаются вперед-назад, вертятся вокруг своей оси, как на войне. Состоялась встреча с египетским археологом, который и приехал за ними. Неплохой малый.

- И у тебя, конечно, совершенно случайно сохранился контактный номер телефона, а также имя «неплохого малого»? – поинтересовалась Патрисия.

- Само собой. А также его е-мейл. Погодите, сейчас принесу.

Молодой человек так хотел услужить, что Патрисия не смогла долго злиться на него, хотя и Андреас, и Нико хранили молчание.

Они взяли номер телефона археолога из каирского музея, отклонили еще несколько раз предложенную чашечку чая и оставили куратора наедине с сокровищами.

* * * *

- ЧТО теперь?

Вопрос был задан Ребеккой, которая стояла, сжав кулаки, посреди их гостиничного номера. На ней были бесформенные штаны, рубашка и кроссовки, и выглядела она столь же неряшливо, как в первый день их знакомства.

Андреас казался злым и обеспокоенным, но, как ни странно, Нико, облокотившись о подоконник, сохранял полнейшее спокойствие.

- Отправляемся в Каир, - сказала Патрисия. – Мы и так уехали достаточно далеко. Почему бы нет?

- Я не могу лететь в Каир. У меня есть классы, которым нужно преподавать. Мне, как предполагается, до декабря и носа казать не положено в Египет.

- А ты смотри на это, как на новый этап в своих исследованиях, - предложила Патрисия.

Ребекка бросила на нее угрюмый взгляд, но брюзжать прекратила. Обе девушки знали, что поедут. Споры были фикцией.

- Ни одна из вас не едет, - сказал Нико спокойно. Он остался стоять на месте, но темные, как ночь, глаза сверкнули. - Возвращайтесь домой. Вы достаточно сделали.

Патрисия решила, что Андреас воспротивится, но тот, как ни странно, промолчал.

- Вы двое уже обсудили это, - выпалила Патрисия, внезапно расшифровав их сигналы.

- Именно, - ответил Нико. - И решили, что коль здесь ничего не найдётся, вы выходите из этого. У вас есть собственные жизни, а мы не являемся их частью.

- Теперь являетесь, - сказала Патрисия.

Нико покачал головой. В глубине души он ощущал обеспокоенность.

- Мы втянули вас в это и не попытались остановить. Во-первых, именно мы обнаружили надпись. И заберём её отсюда.

- А кто тогда вам её переведёт? - потребовала Ребекка, уперев руки в бока.

- Уверен, у нас получится найти кого-нибудь и в Каире. Там тоже эксперты имеются.

- И бросите нас? – поитересовалась Патрисия.

- Дионы помчатся вслед за нами, а не за вами. Они не напали на нас здесь только потому, что до них дошло: в Лондоне нужных нам ответов нет. Но если ответ есть в Каире, то они прибудут туда. Вы достаточно сделали, помогая нам; пора отступить.

- Брехня, - решительно отрезала Ребекка. – Вы, что, серьезно полагаете, подобравшись так близко к ответу, я всё брошу, так и не узнав, что это такое? Да я чокнусь.

Губы Андреаса скривились.

- Я-то думал, у тебя классы, которым нужно преподавать.

- Так и есть, но недельку я могу прогулять. Скажу, что напала на горячий след пропавшего артефакта; людям понравится это.

- Должна с ней согласиться, - сказала Патрисия. – Мек тоже хочется узнать.

- Нет, - соскочив, гневно вспылил Нико. На мгновение в его глазах мелькнула опасная сущность скрытого внутри полубога, бессмертного создания, наделенного великим могуществом.

- Это чертовски опасно. Дионы могут вас убить. И я не позволю вам умереть только лишь потому, что вам с бухты-барахты захотелось удовлетворить любопытство. А ты, Патрисия, черт тебя дери, отправляешься домой.

- Как послушная маленькая девочка? – невинно поинтересовалась Патрисия. - Если мы с Ребеккой хотим поехать в Каир, то так и сделаем. У нас есть паспорт и деньги, и мы – взрослые женщины.

Глаза Андреаса полыхнули жарким пламенем.

- Почему бы не показать, что мы делаем со строптивыми?

Патрисия увидела, как джинсы Нико, невзирая на то, что в его глазах еще теплился гнев, натянула эрекция,.

- Ты имеешь в виду порку? Ну, даже и не знаю. Это может доставить слишком много удовольствия.

В горле Патрисии пересохло. У Нико и Андреаса самый любимый аргумент, чтобы склонить их на свою сторону – это секс. Если Нико связывал Патрисию шелковыми шарфами, ему нравилось шлепать ее по голой попке…

Она отодвинула мысли о восхитительных фантазиях на задворки сознания. Нико, скорее всего, подчинит её сексуальными играми, а потом, когда она крепко уснет, они с Андреасом, бросив их с Ребеккой, дадут стрекача.

Ни черта она этого не допустит. Необходимо… так или иначе… одержать верх.

Она взглянула на Ребекку.

- А как мы показываем, что уже выросли?

Ребекка уставилась на нее недогоняющим взором.

- Что? Ой, ты имеешь в виду...

Патрисия схватила ее за руку и потащила вон из спальни, прежде чем та окончательно выболтала, что имеется в виду. Они еще не надевали новую одежду; Патрисия хотела придержать наряды для какого-нибудь торжества, но тут, похоже, праздника долго ещё придётся дожидаться, и девушка решила облачиться в них сейчас.

Патрисия захлопнула дверь прямо под носом возмущенного Андреаса и повернула ключ. Потом они с Ребеккой перемерили всю обновку, причём в процессе пафосное заявление Патрисии о взрослых женщинах было разрушено начисто: всё это время они хихикали, как девчонки.

Самой себе Патрисия призналась, что любит принарядиться для мужчины. Она не делала этого так долго, что уж и забыла, как прекрасно натягивать на себя облегающую одёжку, наносить лёгкий макияж. То же она заставила сделать и Ребекку.