Смотреть, как ты влюбляешься в другую

Глава вторая

Четырнадцать лет спустя.

Лера ехала в аэропорт встречать мужа. Роман возвращался из Владивостока, в котором провёл целых три недели. На предприятии, где они оба работали в течение десяти лет, открылось принципиально новое подразделение, и во главе филиала встал Роман. Отныне их завод будет производить точные приборы, необходимые для современного кораблестроения.

Роман проходил курсы повышения квалификации у дальневосточных коллег, перенимал опыт, и теперь ему не терпелось как можно быстрее начать воплощать в жизнь вновь полученные знания. Лера была очень рада за мужа: он не из тех, кто ценит в работе стабильность и «стоячее болото», ему необходимо постоянно развиваться, самосовершенствоваться, идти вперёд. К тому же, новое назначение станет для Ромы гигантским прорывом в работе над докторской диссертацией, о которой он всерьёз задумался.

Сама Лера приняла решение остаться на основном предприятии. Она как раз не стремилась к переменам и ценила стабильность превыше всего. Особенно с тех пор, как родились Глеб и Артём. Как и предсказывала покойная свекровь, Галина Ивановна, Лера стала прекрасной женой, матерью и хранительницей домашнего очага. Прежде всего, она была женой своего мужа и матерью их с Ромой сыновей, а уже потом хорошим, надёжным и грамотным специалистом.

… Рома и Лера поженились чуть больше четырнадцати лет назад, в конце июня, почти сразу после того, как сдали летнюю сессию и перешли на второй курс. Родители Леры, никак не ожидавшие подобного поворота, сначала не приняли жениха дочери всерьёз. Однако после того, как Рома и Галина Ивановна пришли с визитом домой к Лере, и Рома официально просил руки Леры, мать и отец девушки сдались и уступили.

Свадьба была шумная и весёлая, в лучших традициях студенческих свадеб. Лера переехала к Роме. Рома нашёл подработку в интернете, к тому же, пока ребята учились, родители помогали материально. К сожалению, Галины Ивановны не стало через три года после свадьбы, внуков она, увы, не дождалась.

Сейчас Глебу было десять лет, а Артёму восемь. Роман окончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, возглавил одно из крупнейших на предприятии подразделений. Лера работала инженером в конструкторском бюро. Три года назад они переехали из квартиры в собственный дом.

Насколько мобильным и активным Роман был в работе, настолько сильно ценил спокойствие и уют в доме: тепло, стабильность, надёжный тыл, постоянная поддержка и забота Леры, — это были отнюдь не пустые слова и не теоретические понятия. Конечно, невозможно прожить бок о бок четырнадцать лет, и ни разу не поссориться, но по-настоящему серьёзного напряжения в отношениях супругов не возникло ни разу.

Лера и Рома никогда не были «медийными» персонами, не развлекали коллег скандалами, не афишировали подробности частной жизни, но все знали, что Смирновы — пара состоявшаяся, прочная и незыблемая. Лера была по-настоящему за мужем, боготворила Рому. Он, в свою очередь, ни разу не дал повода усомниться в его честности, порядочности и верности.

Он даже на такси из аэропорта ездить на хотел, всегда настаивал на том, чтобы его встречала жена, и очень расстраивался, если у Леры не получалось приехать. Это было своеобразной семейной традицией, одной из тех, что появляются в настоящих крепких семьях, залогом удачи, хорошей приметой. Лере даже в голову не приходило возразить или предложить мужу уехать на его автомобиле, который можно оставить на стоянке в аэропорту, а потом забрать. Она и сама обожала вот так встречать Ромку после разлуки.

…Лера проснулась среди ночи и поняла, что Ромы рядом нет. Сначала подумала, — отлучился ненадолго, — но муж в спальню так и не возвращался. Накинув халат, отправилась на поиски.

Рома сидел за столом в кухне, пил чай и сосредоточенно смотрел прямо перед собой. Бледный, задумчивый и даже будто немного осунувшийся человек, сидящий за столом, мало чем напоминал пылкого и горячего мужчину, каким Рома был буквально полтора часа назад.

Лера, осторожно заглянув в кухню, замерла в дверях.

— Заходи, ты чего там спряталась? — Рома мягко улыбнулся.

— Я думала, ты не заметил меня, хотела уйти.

— Как я могу тебя не заметить? — Рома протянул руку к Лере.

Она подошла, обняла его за голову, поцеловала в макушку.

— Рассказывай, Рома.

— Ничего от тебя не скроешь, — Роман погладил спину жены, провёл кончиками пальцев между лопатками, притянул Леру поближе и начал целовать её.

— И мозги мне не запудришь, — Лера немного отстранилась, упёрлась ладонями в плечи Ромы. — Рассказывай. Если хочешь устроить очередной заход, то после того, как всё расскажешь.

Рома тяжело вздохнул, провёл ладонями по предплечьям Леры, мягко сжал её локти тёплыми ладонями, уткнулся лбом в её плечо.

— Представляешь, кого я встретил во Владивостоке? Кто был основным куратором учебного процесса для таких, как я?

— Кто же? — Лера почему-то встревожилась.

— Куратором был академик РАМН, профессор Яковлев Альберт Геннадьевич. Ничего интересного не находишь?

— Нет, — Лера покачала головой.

— В первые несколько дней он ко мне, видимо, присматривался. Потом, судя по всему, изучил мои данные, кто я, откуда, и подошёл ко мне после занятий. Начал расспрашивать о семье, о родителях.

— Погоди… — Лера начала догадываться о чём-то. — Ты же Роман Альбертович! Но ты Смирнов.

— Мама записала меня на свою фамилию, но отчество дала по имени отца.

— То есть?..

— Да, — кивнул Рома. Он говорил спокойно и даже немного холодно. — Альберт Геннадьевич оказался моим отцом. Тем самым человеком, о котором я никогда ничего не знал, кроме его имени. Даже фамилию не знал, и не видел его фото. Как выяснилось, они с мамой встретились в Москве тридцать три года назад. Маме тогда было сорок, а моему физиологическому отцу двадцать шесть. Ему всегда нравились женщины старше него, так он сказал. Несмотря на то, что Альберта Геннадьевича во Владивостоке ждала жена, он вступил в связь с моей мамой, у них вспыхнул настоящий роман. Плодом этого романа стал другой Роман, то есть, я. Альберт не знал о том, что мама забеременела. Они не искали встреч друг с другом после того памятного симпозиума. Я всегда знал историю своего появления на свет в общих чертах, но о подробностях мама никогда не рассказывала.

— А как тогда он узнал тебя?

Рома взял со стола телефон, вывел на экран фотографию:

— Вот наша группа, а вот преподаватели и кураторы.

Присмотревшись, Лера обхватила ладонями щёки.

— Вот это да!

— Да. Сходство впечатляющее, Лера! Только у него виски седые.

Лера в изнеможении опустилась на табурет. Ну и дела! Те же зелёные глаза в обрамлении длинных и густых чёрных ресниц. Те же ярко очерченные, причудливо изломленные брови. Та же копна тёмных волос.

— И вы… удостоверились как-то?

— Сделали анализ. Всё подтвердилось. Могу показать результаты.

— Рома, ничего не надо показывать. Я безоговорочно доверяю твоим словам, — волнуясь, начала Лера. — Но ведь это прекрасная новость! Это значит, что ты не один!

— Я не один! — резко ответил Роман. — Моя семья — это ты, Глебка и Тёма!

— Рома, — Лера старалась говорить мягко и терпеливо. — Никто этот факт не пытается оспорить. Но разве плохо, когда есть отец?

— Мне сложно привыкнуть к этому. У меня никогда не было отца. И сейчас я не чувствую его. Живу, как жил, не соотношу себя никак с Альбертом Геннадьевичем.

— Никогда не поздно всё пересмотреть, Ромка!

— Я не знаю… Не знаю, что делать. Может, и хотел бы переосмыслить, но не знаю, с чего начать. Он хочет приехать, познакомиться с внуками и с тобой. Сказал, прилетит по первому сигналу. Ждёт нашего с тобой совместного решения. Он овдовел два года назад. Жена была тоже старше на пятнадцать лет, совместных детей у них нет. Если верить отцу, я единственный его родной ребёнок.

— Конечно, пусть прилетает, Рома!

— Ты уверена?

— Более чем, Рома! Как вообще можно было сомневаться? А почему по телефону мне не рассказал ничего? Переживал всё в одиночку? Не хотел волновать?

— Иди ко мне! — Рома взял Леру за руку.

Она встала с табурета и вновь обняла мужа, прижав к себе его голову.

— Лера… Да, не хотел волновать раньше времени. Но ты самая лучшая у меня. Самая понимающая и добрая. Ты говоришь так спокойно, рассудительно, и я начинаю понимать, что ты во всём права. Начинаю принимать реальность. Конечно, пусть прилетает.

— Неужели ты думал, что я откажу? Не захочу общаться с Альбертом Геннадьевичем?

— Нет, но переживал, как воспримешь новость о том, что у тебя появился свёкор! Значит, позвоню и скажу, чтобы прилетал?

— Звони. Там ведь утро уже. Я жду тебя в спальне, — поцеловав мужа в щёку, Лера вышла из кухни. Пусть поговорит с отцом спокойно, без контроля с её стороны.

* * * * * * * * *

Альберт Геннадьевич прилетел через четыре дня после ночного разговора Леры и Ромы. Начался сентябрь, и новоявленный дед даже успел поприсутствовать на торжественных линейках обоих внуков.

Отец Ромы гостил в семье сына десять дней и успел найти общий язык со всеми: с сыном, с Лерой, с внуками и с родителями Леры. Тяжелее всего и дольше всего Альберт Геннадьевич налаживал контакт с Романом. Не всякий человек, который до тридцати двух лет жил без отца, сможет в одночасье принять новое положение вещей. Тем более, Рома, который всегда был очень замкнутым и закрытым человеком, близко почти никого не подпускал. Его душа была чем-то схожа с айсбергом, большая часть которого скрыта от посторонних глаз.

Немалую роль в поиске общего языка между такими похожими, и в то же время, такими разными мужчинами сыграла Лера, её мудрость и терпение. Она не давила на Рому, но постоянно создавала такие ситуации, при которых отец и сын вынуждены были контактировать напрямую. Окончательное принятие Романом отца произошло после того, как они вдвоём посетили могилу Галины Ивановны. Идея принадлежала, конечно, Лере.

Мужчины долго говорили, сидя на скамейке в тишине вечного успокоения. Мягкая осенняя погода навевала светлую грусть и способствовала ностальгии. Рома больше часа рассказывал Альберту Геннадьевичу о маме, а тот слушал, не перебивая. Потом отец рассказывал Роме о сложных и ярких взаимоотношениях с Галиной. Едва они вернулись домой, Лера сразу уловила перемену, точнее, перелом в отношениях сына и отца.

Накануне отлёта Альберта Геннадьевича в саду был устроен ужин с барбекю. Приехали родители Леры. Мальчики принесли из дома настольную игру, и увлеклись все, кроме Леры и её свёкра. Они сидели чуть поодаль, наблюдая за азартными игроками, когда Альберт Геннадьевич вдруг заговорил.

— Я хочу поблагодарить тебя, Лера, за тёплый приём и за всё то, что ты сделала для нас с Ромой. Без твоего участия мы бы так и не сошлись: оба слишком упрямы, оба независимы, оба внешне холодноваты. И всё же Рома более глубокий и чувствительный человек, чем я. Или ему настолько повезло с тобой.

— Почему? — удивилась Лера.

Ей были приятны слова свёкра, но она не совсем поняла вывод, который он сделал.

— Понимаешь, я никогда не испытывал столь глубоких чувств, которые вы с Ромой испытываете друг к другу. Эта связь, которая существует между вами, — большая редкость даже в крепких семьях. Вы словно вросли душами друг в друга. Я не жалуюсь на свою жизнь, ни в коем случае, но мне подобное неведомо. И я не знаю, где причина этого, а где — следствие. Дело во мне, в моём поведении, в моём характере, и это я не смог найти свою настоящую половину? Или мне не повезло так, как повезло Роме, потому получилось то, что получилось?

— Но вы же любили свою жену? И вырастили её дочку, как родную?

— Да, я очень тепло относился к Томе, хотя многие не верили в наш с ней союз, ведь Тома была старше на четырнадцать лет. Мне сейчас пятьдесят девять, а моей приёмной дочери Рите, сорок восемь. Бывает и такое. Рита считает меня своим единственным отцом, ведь кровный отец предал дочку ещё до её появления на свет. Однако по иронии судьбы я не принимал участия в жизни своего единственного сына.

— Зато теперь у вас есть и сын, и дочь.

— Ты права. И внуки.

— У Риты двое детей, я правильно поняла?

— Да. Моей старшей внучке Карине двадцать четыре года, она переводчик, живёт и работает в Хельсинки. Её муж родом из Финляндии, его зовут Калеви, но мы все называем его Коля. Он хорошо говорит по-русски, почти без акцента. Моему старшему внуку, Ивану, девятнадцать, он студент, учится в нашем Федеральном университете, пошёл по моим стопам. И я очень счастлив, что теперь у меня есть ещё два внука, два родных внука, и оба они прекрасные, добрые парни. Спасибо тебе за внуков, Лера!

— Не только мне, — Лера улыбнулась.

— В семье всё зависит от женщины, Лера! Почти всё. Отец отвечает за то, чтобы его семья ни в чём не нуждалась, защищает свою жену и своё потомство. Всё остальное возложено на мать: психологическая обстановка, связь поколений, тыл, взаимная поддержка, тепло, любовь, быт. Я очень ярко почувствовал это, находясь здесь, у вас, глядя на то, как ты строишь взаимоотношения с мужем и сыновьями. Я всегда был весь в науке, никогда не вникал в дела семьи слишком глубоко. Тома была хорошим человеком, талантливым педагогом и хормейстером в музыкальной школе. Она тоже всю себя отдавала работе, вкладывала душу в каждого из воспитанников. Потому настоящей крепкой семьи мы так и не создали, хоть и прожили вместе тридцать пять лет. Да, всё было «как у людей», всё так, как должно быть. Но и только. Моя натура тоже сыграла свою роль: я всегда был человеком свободолюбивым и увлекающимся. К счастью, сын не унаследовал эту черту. Надеюсь, Рома умеет ценить тот подарок, который преподнесла ему судьба.

— Рома — самый лучший в мире муж и отец, — искренне и убеждённо сказала Лера.

— Спасибо тебе за эти слова, дочка! Хоть я и не воспитывал его и не заслужил счастья быть с вами рядом, но Рома — часть меня, и знать, что у него всё хорошо в жизни, очень важно. С годами я начал это понимать.

Перед тем, как Альберт Геннадьевич вернулся во Владивосток, он взял слово с Ромы и Леры, что они обязательно прилетят в начале февраля всей семьёй на его шестидесятилетие. Будет Рита с мужем Юрием, Карина с мужем Калеви, Иван, и красивая дата Альберта Геннадьевича станет хорошим поводом для знакомства и установления дружественно-родственных связей. Зная, что Лера, кажется, способна убедить Рому в чём угодно, свёкор особенно настойчиво уговаривал прилететь её, и она твёрдо пообещала.

Так получилось, что в конце января Глеб, занимающийся хоккеем, растянул связки на ноге. Родители решили не подвергать его длительному перелёту, и Глеб остался у бабушки с дедом. Артём тоже остался, главным образом, из солидарности с братом. Рома и Лера полетели во Владивосток вдвоём. В гостях они должны были провести восемь дней.

* * * * * * * *

Альберт Геннадьевич жил в довольно роскошном двухэтажном доме. За домом следили помощники по хозяйству, пожилая супружеская пара. Они же покупали продукты и отвечали за готовку. Когда Рома и Лера прибыли, все остальные были уже в сборе. В доме на правах фактической супруги хозяина постоянно жила Людмила Евгеньевна, коллега Альберта Геннадьевича, интеллигентная и тактичная женщина, на этот раз его ровесница. Приёмная дочь Альберта Геннадьевича Маргарита и её муж Юрий жили во Владивостоке, но на период приезда гостей остановились в доме отца. Лера и Рома сразу нашли с ними общий язык, много времени проводили вместе. Особенно подружился Роман со своим «племянником» Иваном, тем более, Иван выбрал ту же профессию, что Альберт Геннадьевич, Роман и Лера.

Калеви, он же Коля, тоже оказался очень простым и общительным парнем, интересным собеседником, обладающим тонким юмором.

Единственным человеком, с которым Лера так и не смогла найти общий язык, оказалась внучка Альберта Геннадьевича Карина. Лера всегда знала, что Ромка пользуется большим успехом у женщин, но относилась к этому философски. Она с самого начала знала, что Рома обладает не только яркой внешностью и очень высоким IQ, но и своеобразной харизматичностью, потому никогда не зацикливалась на ревности, ибо так недолго и пойти по сомнительному пути многих излишне ревнивых жён. Лера всегда доверяла Роме, и он ни разу не дал повода усомниться в его верности.

То, что Карина всерьёз увлеклась Романом, Лера поняла уже на третий день их присутствия в доме свёкра. Всё бы ничего, но кажется, это понял и Роман. Все остальные либо ничего не замечали, либо искусно делали вид, что ничего не замечают.

…Карина, казалось, обладала сразу всеми достоинствами, существующими в природе. Она была очень умна и эрудированна, разбиралась во многих сферах жизни, много путешествовала, много читала, прекрасно готовила, умела играть на нескольких музыкальных инструментах, красиво пела, когда-то окончила школу при хореографическом училище, играла в большой теннис, бадминтон и в шахматы, каталась на коньках и на лыжах, обладала прекрасным чувством юмора. Но природе и этого показалось мало, и она наградила Карину буквально неземной красотой: всё во внешности молодой женщины было идеально, а колдовской взгляд её изменчивых голубых глаз, казалось, мог свести с ума любого мужчину.

Лера могла точно сказать, когда Карина увлеклась Романом, а вот тот момент, когда Роман начал поддаваться чарам Карины, упустила. Когда это случилось? И почему Рома не смог устоять перед обаянием Карины? Да, она была очень хороша, но Рома всегда работал в смешанном коллективе, где было достаточно много женщин, в том числе, очень привлекательных.

Видимо, общаясь с Кариной, Рома почувствовал какие-то точки соприкосновения, какую-то общую «мелодию», связывающую их души. Как бы то ни было, но уже на четвёртый день их с Ромой пребывания в гостях, Лера в режиме онлайн наблюдала то, как её беспредельно любимый муж проигрывает борьбу сам себе и увязает всё глубже.

Лера видела всё: как Карина смотрит на Рому; как Рома смотрит на Карину; как между ними зарождается нечто пока незримое, нечто среднее между платоническим и чувственным, объяснимым и безумным, в общем, нечто прекрасное и удивительное.

Лера мысленно молила Бога о том, чтобы оставшиеся несколько дней пролетели как можно быстрее. О том, чтобы никто ничего не заметил. А главное, о том, чтобы Рома не позволил себе шагнуть за грань, разбить призрачное равновесие, начать рушить сразу две семьи. В том, что Карина не остановится ни перед чем, Лера не сомневалась. Она твёрдо знала: ситуация сейчас целиком и полностью в руках Ромы. Увы, в этот раз Лера была ему не советчик. Не могла же она заговорить с ним о том, что происходило? Ведь с точки зрения морали, ничего нарушено не было, всё происходило на невесомом уровне чувств и эмоций. Настаивать на досрочном отъезде она тоже не могла: завтра день рождения Альберта Геннадьевича, а праздновать планировалось как минимум в течение двух дней.

Лера всегда была очень спокойным и здравомыслящим человеком, никогда не поддавалась панике и не делала поспешных выводов. Однако тот факт, что Рома начал явно испытывать перед ней чувство вины, избегал смотреть в глаза и всё чаще замолкал, глубоко задумываясь, уходя в себя, выбивал почву из-под ног Леры.

Впервые во взрослой жизни она не знала, как себя вести. Впервые ей хотелось кричать и топать ногами, трясти мужа за плечи, пока он не очнётся и не выйдет из этого оцепенения. Пока не начнёт улыбаться Лере, как улыбался прежде, пока не станет самим собой. Сначала ей казалось, что всё вернётся на круги своя, едва они покинут дом свёкра, однако уверенность эта таяла даже не по часам, а по минутам.

Лера немного забылась во время приёма, общаясь с гостями и знакомясь с новыми людьми. Праздник набирал обороты, дом был полон гостей. В самый разгар веселья, когда вечер перевалил за середину, Лера вдруг заметила, что ни в холле, ни в гостиной нет Ромы и Карины.

Ладони вдруг стали липкими и скользкими, и бокал едва не выпал из рук. Лера поспешно приткнула его на ближайший столик и пошла на поиски мужа. Она была уверена, что должна спешить, иначе произойдёт непоправимое. Она должна успеть. Должна найти Рому и спасти его от самого себя.

…Голоса доносились из-за приоткрытой двери одной из самых дальних гостевых комнат на втором этаже. Лера, боясь даже дышать, бесшумно подкралась к двери. Да, она будет подслушивать, и ей наплевать, что это низко. За типовой белой дверью сейчас решается её судьба, судьба их с Ромой семьи, их сыновей.

Прислушавшись, Лера поняла, что с одной стороны, физиологической (как сказал бы Рома), ничего непоправимого пока не случилось. А с другой стороны, нравственной, бояться поздно: непоправимое уже произошло. Произошло тогда, когда между Ромой и Кариной проскочила искра.

Собрав все силы, Лера осторожно заглянула в комнату. Рома стоял, глядя в тёмное окно, сложив руки на груди. Карина ходила по комнате туда-сюда, она была прекрасна. Лере вспомнилась великолепная Вия Артмане в фильме «Театр», не хватало только куска огненной ткани в руках. Итак, пьеса идёт полным ходом. Роль Леры пока не ясна.

— Рома, я всё понимаю. Вы вместе много лет, прошли сквозь огонь и воду. Так бывает. Но это отнюдь не означает, что ты привязан к Валерии до конца жизни! Пойми, бывает всякое! И прежде всего, человек должен думать о самом себе. Чрезмерный альтруизм никого ещё не довёл до добра!

— Карина, отчасти я с тобой согласен, — не поворачиваясь, глухо и устало заговорил Рома. Лера отметила, что для пылкого влюблённого он слишком печален. — Но мне тяжело принять себя в новом качестве, очень тяжело! Я никогда не думал, что буду разрываться между двумя женщинами. Это не про меня. Я всегда был уверен в том, что однолюб.

— Ты ошибся, Рома, и в этом нет ничего страшного! Я ведь тоже замужем, но готова хоть сейчас порвать с Колей, на глазах у всех, если ты прикажешь, — Карина остановилась около Романа и положила руку на его плечо.

Он резко обернулся.

— Правда, готова? Такая женщина, как ты, ради меня? — он пристально всматривался в колдовские изменчивые глаза.

— Да. Не задумываясь. Готова идти и ехать за тобой, куда прикажешь. Всё в твоих руках, Рома. Я никогда ни к одному человеку не испытывала подобных чувств.

Лера с ужасом поняла, что сейчас станет свидетелем поцелуя Ромы и Карины. Этого она точно не перенесёт. Сойдёт с ума или умрёт прямо здесь, у белой двери. Карина потянулась к Роману, но он отступил к окну, удержав женщину на расстоянии.

— Рома, чего ты боишься? Отпусти себя хоть на несколько минут, пока праздник в разгаре!

— Нет, Карина, так я не могу. Ничего не произойдёт, пока я не приму решение, не разберусь сам с собой.

— А если ты примешь решение не в мою пользу? Ничего вообще не будет?!

— Вот именно. Совершенно верно, Карина. Мы разумные люди, а не животные.

— Но я так с ума сойду, Рома! Ты нужен мне, весь!

— Поверь, Карина, и я не железный. Но мы не должны начинать с грязи.

«Начинать? Начинать?!».

Лера уже давно дышала прерывисто и глубоко, изо всех сил сдерживая подступающую истерику. Казалось, что вся её жизнь рухнула прямо ей на голову, и Лера задыхалась под обломками.

После слов Ромы о грязи, в голове помутилось. Мгновенно приняв решение, Лера бесшумно толкнула двери и вошла в комнату.

Рома сильно побледнел, это было заметно даже в тусклом свете, заливавшем комнату. Он не сводил взгляда с лица жены, зрачки его расширились. Карина смотрела на Леру удивлённо, но ничуть не смутилась.

— Хватит спорить, ребята! Отдохните, остыньте и выслушайте меня. Я улечу ближайшим рейсом, обменяю билет. А ты, Рома, останешься и улетишь в тот день, в который мы собирались улетать. У тебя будет три дня на раздумья, а я не буду стоять у тебя над душой. Ты как следует всё взвесишь и примешь решение.

— Нет… — начал Рома, но Лера не дала ему договорить.

— Да, Рома! Решение можешь принять только ты, и только самостоятельно. По-хорошему, Карина тоже должна бы уехать на время, но это дом её деда, и я командовать тут не могу.

— Никуда я не уеду, — спокойно сказала Карина. — Буду ждать решения Ромы здесь.

— Ваше право, — пожала плечами Лера. — А ты, Рома, когда решишь что-то, пожалуйста, сразу дай мне знать. Всего хорошего!

Кивнув, Лера вышла из комнаты. Ей необходимо найти Ивана. Она попросит его помочь в обмене билета на более ранний рейс.