Смотреть, как ты влюбляешься в другую

Глава третья

Иван удивился, но сразу пришёл на помощь Лере. Конечно, ей пришлось ввести парня в заблуждение, не могла же она сказать правду. Сказала, что приходится лететь раньше из-за растяжения, полученного Глебом. А Рома останется, чтобы не обижать отца. Она бы, дескать, попросила Рому помочь с билетом, но он занят важной профессиональной беседой с отцом и его коллегами. Объяснение звучало весьма хлипко и неубедительно, но Иван поверил.

Даже если бы Лера очень захотела рассказать Ивану о том, как его сестра пытается разрушить чужую семью… Хотя что уж там! Не просто пытается. Процесс уже пошёл, цепная реакция началась. Так, как было до приезда сюда, никогда уже не будет, при любом раскладе. Так вот, даже если бы Лера захотела рассказать, она бы не смогла говорить об этом. Не смогла бы складывать предложения в фразы, слова — в предложения, а буквы — в слова. Она не может говорить вслух о том, что Рома увлёкся другой женщиной. Да и зачем это Ивану? Он умный и добрый парень, идеалист. А все остальные… Чем они виноваты? Никто ничего не заметил, все были слишком увлечены подготовкой к празднику. И хорошо, что никто не заметил. Переубедить Карину, как-то повлиять на неё никто бы не смог, её все боготворят, а она живёт и действует только по своему собственному уставу. И Калеви… Лера никогда не смогла бы рассказать ему о поведении его супруги. Услышать такое от постороннего человека? Что может быть хуже! К тому же, меньше всего Лера хотела сейчас оказаться в эпицентре семейных разборок и скандалов. Ей бы пережить то, что свалилось на неё. И пережить без постороннего сочувствия и сопереживания.

Лера знала, что если кто-то начнёт её жалеть, ей станет только хуже. Она не из тех, о ком говорят: «На миру и смерть красна». Ей не нужно сочувствие, оно ничем не поможет.

Лера с Иваном ушли в библиотеку, а уже через пятнадцать минут Лера начала собирать вещи. Ей очень повезло: она сможет улететь уже через три с половиной часа, Иван нашёл билет на ближайший рейс. Кажется, Господь сжалился над Лерой и дал ей возможность убраться отсюда как можно быстрее.

Собрав вещи, Лера вернулась на праздник и попрощалась с каждым из семьи Альберта Геннадьевича. Кроме Карины, разумеется. Все были уже разогреты весельем, и никому не пришло в голову усомниться в причине, которую сообщила Лера.

Потом она вернулась в их с Ромой комнату, чтобы забрать дорожную сумку и вызвать такси. В комнате её ждал муж. «Пока ещё муж?» — в панике подумала Лера. Или всё-таки муж? Он держал в руках сумку Леры. Так, словно не собирался отдавать.

— Лера, прошу, не совершай опрометчивых и необдуманных поступков! Зачем и куда ты полетишь одна? Мы вместе прилетели и должны вместе вернуться, как планировали!

— Рома, между «вместе прилетели» и тем, что происходит сейчас, прошла целая жизнь. Лежит пропасть, через которую невозможно перекинуть мост.

Лера вызывала такси. Рома молча стоял, продолжая держать за ручку дорожную сумку.

— Лера…

— Рома! — она подошла к нему вплотную. Сделав над собой гигантское усилие, заглянула в его глаза и увидела то, что боялась увидеть больше всего: растерянность и неуверенность. — Сейчас приедет такси. Прошу, дай мне уехать спокойно. Сжалься. Я ни в чём перед тобой не провинилась, чтобы меня казнить. Возможно, я слишком драматизирую, но по-другому сейчас не получается. С меня на сегодня достаточно. Ты останешься, всё обдумаешь и примешь решение. Сейчас… с тобой вот таким…я не хочу говорить, просто не могу.

Продолжая смотреть в глаза Леры, Рома безвольно разжал руки. Он был раздавлен ситуацией. Ничего подобного с ним никогда не случалось, и он растерялся настолько, что не знал, как себя вести. Как себя вести? Как избавить Леру от боли? Он видел, как она оскорблена, подавлена, как ей невыносимо больно. Однако она слышала всё, что он говорил Карине, и стереть из её памяти услышанное невозможно. Даже в своём нынешнем состоянии он прекрасно понимал, что потерял самое главное: безоговорочную веру Леры в него и в его любовь.

Это было своеобразным стержнем Леры, основой, делающей её неуязвимой. Сейчас перед ним стояла женщина без стержня, без веры и без защиты. Он лишил её всего этого. Потому она не хочет его видеть и говорить с ним. Словно его нет. Словно они оба умерли.

Не сказав больше ни слова, Лера вышла из комнаты, а ещё через несколько минут покинула дом свёкра. До такси её проводил благородный рыцарь Иван.

* * * * * * * *

…Лере было стыдно признаться в этом самой себе, но она до последнего надеялась на то, что Рома появится в аэропорту и остановит её. Успокоит, скажет, что ей всё приснилось. Они купят новые билеты, и плевать на потерянные немалые деньги. Главное, что они полетят домой вместе. Домой, в их дом. Позвонят родителям, и те привезут мальчиков.

«Какое решение? — говорил Рома в мечтах Леры. — Я и не собирался думать ни о чём подобном, делать выбор. Как тебе такое в голову пришло? У меня есть ты, а у тебя есть я. Так всегда было, и так всегда будет».

Возможно, если бы надежды Леры осуществились, и Рома бы услышал её мысли, её безмолвные мольбы, она сразу вычеркнула бы из их жизни этот эпизод. Приняла бы волевое решение, взяла на себя ответственность. Ничего не было, и всё тут. Они бы справились вдвоём.

Почти каждый человек, приговоривший сам себя к смерти, надеется, что его остановят. Почти каждый убегающий так, как это делала Лера, надеется, что его догонят. Рома не стал догонять. Остался в доме отца, рядом с Кариной. Значит, он думает и делает выбор. Или уже сделал?

Когда самолёт начал подниматься в воздух, Лера отчётливо поняла: выбор сделан. Она неправильно поставила вопрос, пыталась обмануть сама себя, смягчить удар, щадила себя. Выбор сделан. Рома сделал свой выбор тогда, когда молчаливо согласился «остаться и подумать». Он поставил в один ряд с пятидневным увлечением Кариной, этой вспышкой, пятнадцать лет их совместной жизни, их семью, радости и горести, которые они делили пополам, доверие, взаимную поддержку, любовь и счастье. К тому времени, когда самолёт пошёл на снижение, Лера твёрдо решила для себя, что всё кончено. Их семейная жизнь с Ромой закончилась. Любовь, счастье и доверие тоже. У них с Ромой нет «завтра», есть только «вчера». И не будет она ждать его решения. Главное, объяснить всё сыновьям. Но это потом, чуть позже. Сначала нужно прийти в себя.

* * * * * * *

После того, как Лера с дорожной сумкой вышла из комнаты, Роман долго стоял у окна. Прошло больше часа. В голове не было ни одной мысли, зияющая пустота. Вокруг тоже пустота. Пустыня, и он в ней один, без пищи, а главное, без воды. В его голове что-то встало на место, и время пошло вспять.

— Вот ты где! Дедушка тебя потерял, — в комнату вошла Карина.

Рома посмотрел на неё так, словно увидел впервые. Казалось, он готов спросить: «Кто вы?».

— Скажи ему, что я сейчас приду, — голос звучал ровно и спокойно.

Карина, поняв, что с разговорами пока лезть бессмысленно, послушно вышла из комнаты, оставив Рому один на один с его пустыней.

Карина — это мираж. И чувство к ней — мираж, а Рома принял его за настоящее. Он шёл к яркой картинке, но едва стоило подойти и коснуться её пальцами, как она рассеялась и исчезла без следа.

Схватив со стола телефон, Роман начал звонить Лере, но её телефон был уже выключен. Неужели пошла на посадку? Так быстро?! Рома открыл расписание вылетов и понял, что не успеет догнать Леру.

Ему удалось обменять свой билет только на утренний рейс. Ничего, он позвонит Лере и всё ей объяснит. Расскажет о том, что он уже на пути к дому.

Рома быстро собрал вещи и вернулся на праздник. Остаток вечера он держался рядом с отцом, всячески избегая Карины, даже не встречаясь с ней глазами. Не обращая внимания на шумное веселье, царящее вокруг, Рома размышлял.

Он думал о том, как с ним могло случиться то, что случилось? Как он выпустил ситуацию из-под контроля, позволил Карине вмешиваться в их с Лерой жизнь? Как он вообще позволил Карине говорить с Лерой? Почему не оградил жену от всей этой лицемерной и грязной двусмысленности?

Карина казалась воплощением его юношеских грёз. Когда-то он мечтал о королеве красоты, сформировал в голове идеал женщины. Но он встретил Леру и полюбил её. Он чувствовал её, как никого другого, не побоялся впустить её в свою жизнь, не побоялся доверить маму искренней заботе Леры.

Ему было всё равно, похожа ли Лера на тот портрет, который юный Рома мысленно рисовал. Он любил её и всем сердцем чувствовал её любовь. Покойная мама тоже обожала Леру. Она часто просила Рому, чтобы он берёг жену. Уберёг ли?

Когда Рома познакомился с Кариной, забытый портрет королевы красоты внезапно материализовался. Рома увлёкся. Казалось бы, такое происходит сплошь и рядом. Но поскольку в подобных играх он был не силён, не смог вовремя взять себя в руки, предотвратить развитие ситуации, скрыть свои чувства от Леры и Карины.

А растерявшись, допустил то, что Карина успела проявить инициативу. Точнее, попыталась взять ситуацию под контроль. Правда, потом инициативу перехватила Лера. Он же вёл себя, как квашня. И как теперь всё исправить?!

Захочет ли Лера видеть его, говорить с ним? Она дала ему на размышления три дня, значит, в течение этого времени Лера не станет предпринимать решительных шагов. Роман убеждал себя в том, что успеет сделать всё от него зависящее.

Роман старался подбодрить самого себя, не потерять присутствия духа, однако на душе было мрачно и тяжело. Он чувствовал, что непоправимо опаздывает. Лера решила, что он действительно делает выбор, а он просто растерялся. Вместо того, чтобы бежать за ней, сломя голову, он пытался найти причины своего поведения, оправдаться перед самим собой, чтобы потом объяснить всё Лере. Откровенно объяснить, ничего не утаивая. И убедить её в том, что не было никакого выбора, выбор сделан пятнадцать лет назад.

Даже не выбор сделан, а принято единственно верное решение. Решение, о котором он не жалел ни секунды. Наоборот, постоянно благодарил судьбу. Разве много на свете людей, которым повезло так, как повезло ему? Он выбрал в ранней молодости, и на всю жизнь.

Осталось только рассказать это всё Лере. А у неё телефон недоступен. Видимо, она уже в воздухе, она скоро будет в их городе. Улетела, не дождалась.

После праздника Роман попрощался со всеми и уехал в аэропорт прямо ночью. Он уже садился в такси, когда из дома выскочила Карина.

— Ты выбрал её? — без предисловий спросила она.

Роман видел, что у Карины слёзы совсем близко, она вот-вот расплачется.

— Да, ещё пятнадцать лет назад, — Рома держался за дверцу автомобиля. — Прости, если ввёл тебя в заблуждение. Видит Бог, я этого не хотел.

— Чем она лучше меня?! — выкрикнула Карина, не боясь, что её услышат в доме. — Ведь ни рожи ни кожи!

— Лера — моя жена, и я люблю её.

— Ну и люби! Ты ещё вспомнишь этот разговор! Ты просто трус, предпочитающий увязнуть в пучине быта. Готов на всё, лишь бы не выходить из зоны комфорта!

— Да, ты полностью права во всём, кроме того, что Лера, якобы, некрасивая. Это ложь. Всего хорошего!

Кивнув, Рома сел в машину.

* * * * * * * *

Роме не повезло: к утру опустился сильнейший туман, и вылет задержали на четыре часа. Рома нетерпеливо ходил из угла в угол по залу ожидания и беспрестанно звонил Лере. Его старания увенчались успехом: Лера всё же ответила.

— Да, Рома?

— Лера, я лечу домой. Хочу, чтобы ты знала об этом. Правда, вылет задерживают из-за тумана. Если ты не веришь, можешь посмотреть на сайте авиакомпании. Я сейчас в аэропорту, жду, когда объявят посадку.

— Я верю, Рома, — Лера говорила спокойно, однако именно это спокойствие больше всего настораживало Романа.

— Лера, ты ведь будешь ждать меня дома? Я прилечу и смогу всё объяснить тебе. Объяснить своё дурацкое поведение. Ты будешь дома?

— Конечно, — соврала Лера, бросив взгляд на собранные сумки. — Где же мне ещё быть?

— Ты как-то странно говоришь, Лера.

— Да? Вроде, как обычно. Может, устала немного, всё-таки перелёт.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Лера?

— Странный вопрос. Конечно, хорошо, что со мной может быть не так?

— Лера! Послушай, ты должна знать. Ничего не было, Лера!

— Я знаю, Рома. Нисколько не сомневаюсь в твоей порядочности. Ты всегда был таким: честным и цельным.

— Всё же ты странно говоришь, Лера! Я очень волнуюсь.

— Всё хорошо, Рома! Успокойся.

К счастью, в этот момент объявили посадку, и тягостный для Леры разговор был прерван.

Положив телефон в сумочку, Лера ещё раз оглядела холл, взяла сумки и вышла за двери их с Ромой дома. Своего бывшего дома. Ей предстояло ещё придумать для родителей благовидную версию своего появления с вещами в их доме.

* * * * * * * *

Лера закрыла двери и автоматически положила ключи в сумку, которая висела у неё на плече. Спустила сумки с вещами с крыльца, потащила их по снегу к воротам. Вспомнив о том, что нужно будет открывать гараж, начала шарить рукой внутри сумки в поисках связки ключей. Дурная голова ногам покоя не даёт. Правда, в данном случае, рукам.

Это была не та сумка, которую она брала с собой во Владивосток. Туда она брала более стильную и модную сумочку. Сумка, которую Лера взяла сейчас, была довольно старая, «заслуженная», но очень удобная. Мама о подобных сумках говорила, что в неё поместится всё плюс буханка хлеба и килограмм сахара.

Обследуя рукой сумку, Лера наткнулась на что-то плоское и гладкое. Пожалуй, она решила бы, что это пачка сигарет, но у них дома никто не курит. К тому же, пачка была чем-то перетянута.

Лера достала загадочный предмет и замерла посреди двора. Было восемь часов утра, ещё не рассвело, но даже в свете фонарей она поняла, что держит в руках две коробочки с тестами на беременность. Коробочки были перевязаны между собой тонкой розовой тесёмкой.

Лера развязала тесёмку и увидела, что на тех сторонах коробочек, которыми они соприкасались, приклеены бумажные стикеры. На том стикере, который был приклеен к верхней коробочке, надпись, сделанная рукой Ромы, гласила: «Надеюсь, что ленточка на конверте из роддома будет того же цвета, что и тесёмка». На второй коробочке было написано одно слово: «Контрольный».

Рома очень мечтал о третьем ребёнке, и ему хотелось, чтобы родилась дочь. Лера молча смотрела на коробочки с записками. Совсем она сбрендила в этой поездке? Настолько увлеклась жалостью к себе, что забыла о задержке. Теперь уже в две с половиной недели.

Она рассказала Роме о задержке за день до того, как они полетели во Владивосток, и он, видимо, купил для неё тесты. Купил и спрятал в сумке, с которой она постоянно ходила. А Лера не успела обнаружить тесты и улетела с другой сумкой.

Опустившись без сил на баул с вещами, стоявший прямо на снегу, Лера заплакала. Впервые за долгое время. Впервые за эти несколько ужасных дней.

Она и без тестов была уверена, что ждёт ребёнка. Они с Ромой планировали эту беременность, принимали витамины, укрепляли иммунитет.

Так получилось, что беременность совпала с испытанием на прочность их с Ромой семьи. Лера знала, что рано или поздно подобная ситуация выпадает на долю почти каждой супружеской пары. Семейная жизнь далеко не всегда и не у всех бывает лёгкой и безоблачной.

Прошли ли они с Ромой своё испытание? Это им ещё предстоит узнать.

Лера осторожно потащила вещи в обратную сторону, к дому. Разобрав и разложив вещи, пошла делать тест, потом, спустя некоторое время, второй, «контрольный». Оба теста показали положительный результат.

Несмотря на ранний час, Лера позвонила родителям и поехала за сыновьями, а по пути в продуктовый магазин. Всю дорогу она сосредоточенно думала. Делать вид, что ничего не случилось, Лера не станет; пусть Рома знает, какую боль он ей причинил.

И о беременности пока не скажет. Пока. Хотя бы в течение нескольких дней будет хранить тайну. Ей необходимо понаблюдать за Ромой и проанализировать свои чувства к нему.

Конечно, найденные в сумке коробочки с тестами всколыхнули в Лере всё то тепло, которого, казалось, больше нет и уже никогда не будет. Не давала покоя и мысль о том, что Рома всё же практически сразу отправился следом за ней.

Хорошо, что она опомнилась и не успела сгоряча наломать дров, не втянула в неприятную историю детей и своих родителей. К тому же, Рома сказал, что хочет всё объяснить.

И хотя Лере казалось, что она уже не любит Рому так, как любила, никогда не сможет по-прежнему любить, и прикоснуться к себе не даст, лишать его возможности всё объяснить она не имеет права.

Лере не было стыдно за то, что она говорила Роме в доме свёкра, за свой отъезд и за то, что она едва не совершила ошибку. Она по-прежнему чувствовала себя сломанной, лишь наполовину живой.

В конце концов, она не универсальный солдат без чувств и эмоций, ведомый вперёд лишь логикой и достижениями технической мысли. Она живая женщина, да ещё, как выяснилось, женщина в интересном положении.

Первым вопросом, который задали счастливые сыновья, конечно же был вопрос: «А где папа?». Лере опять пришлось соврать (она порядком поднаторела в искусстве лжи за эти дни) и сказать, что когда они меняли билеты, решив вернуться домой пораньше, двух билетов на один рейс не оказалось, потому они с Ромой полетели порознь, друг за другом.

Едва приехав домой, мальчики на радостях начали мастерить какие-то сувениры для неё и для отца, и Лера вновь поблагодарила судьбу за то, что не успела набедокурить. Как она смогла бы смотреть детям в глаза, что-то объяснять?! Нет уж. Если Рома намерен разрушить их семью, пусть сам всё и объясняет детям и родителям.

Лера привела себя в порядок, приготовила обед, и вскоре приехал Рома. Выглядел он далеко не лучшим образом: не успел или забыл побриться, явно не спал, и взгляд как у побитой собаки.

Вот последнее Лере было нужно меньше всего. Она не хотела раскаяния и самобичевания со стороны Ромы. Ей хотелось его разумных (насколько возможно) объяснений и каких-то выводов. Но помогать она ему не станет.

У Леры всегда очень хорошо получалось всё, что касалось поддержки мужа, и так было до вчерашнего дня. Вчера, когда она дала Роме три дня «на размышления», всё едва не полетело под откос. Она слишком любила его, боготворила и боялась потерять, потому поддалась панике.

Теперь она крепко держит себя в руках, любовью уже так не ослеплена, культ личности мужа частично развенчан. Рома оказался обыкновенным, таким же, как все. Ему не чужды страсти и увлечения. Рано или поздно через испытание пришлось бы пройти, и хорошо, если оно окажется первым и последним.

* * * * * * * * * *

Остаток дня Рома провёл с сыновьями, а Лера приводила в порядок дом. Утомившись, прилегла на диване в гостиной и не заметила, как уснула глубоко, без сновидений.

Когда проснулась, в комнате было темно. Лера не сразу вспомнила всё и поняла, где находится. Вспомнив, хотела встать, но не могла пошевелиться. К тому же, было очень тесно.

Поняв, что её кто-то держит, Лера едва не задохнулась от возмущения. Да как он смеет?! Возмущение придало сил, и Лера смогла повернуться, несмотря на крепкие руки, сжимающие её. Глаза Ромы странно блестели в свете фонарей, пробивающемся через незашторенное окно.