Снежная королева

1

Самолет сделал вираж над гаванью и пошел на снижение. Джессика часто летала по миру и привыкла к дальним поездкам, но, возвращаясь домой, каждый раз переживала странное волнение.

Вид родного города с птичьего полета впечатлял, но сегодня Джессику это почему-то не трогало. Ей вспомнился город на другой стороне земного шара. Вспомнилось, как они с Антонио ехали ночью в холмах над Римом, а внизу простиралось море, искрившееся в лунном свете. Она смеялась, опьяненная скоростью и ощущением полноты жизни, а Антонио гнал машину. Они торопились домой, чтобы заняться любовью…

Это были сумасшедшие дни. Постоянный праздник, который не мог длиться долго. Даже тогда — в самую счастливую пору жизни — у Джессики постоянно возникал смутный страх, что она потеряет любимого, что эта волшебная сказка исчезнет.

Как-то Антонио рассказал ей, что чувствует в кабине своего ревущего, мчащегося на бешеной скорости болида. Он чувствует время, его неумолимый лет, его тугое течение, его лавинное, сметающее все на своем пути, подминающее под себя движение, страшный скрежет жерновов бытия…

Антонио не жил, а горел, и каждый миг этого горения он словно пробовал на вкус, смаковал, растягивал. Наверное, поэтому у Джессики было такое ощущение, что они прожили вместе долгую жизнь, а не те жалкие крохи — несколько месяцев счастья. Это Антонио как будто останавливал каждое мгновение, наполнял его смыслом, чувством, радостью. Ну, как она теперь без него? Ведь никто и никогда ей не заменит Антонио… А если даже и заменит, если случится такое, все будет лишь бледной тенью их с ним отношений, жалкой подделкой.

Джессика почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Нет, плакать она не будет. Слезами тут не поможешь. Нужно просто жить дальше, как-то жить без Антонио…

Отсюда, сверху, Нью-Йорк смотрелся потрясающе: безбрежный простор искрящегося синевой океана, причудливый излом береговой линии, высоченные дома Манхэттена в сиреневой дымке, впечатляющий мост через пролив Рокавей и знаменитая статуя Свободы…

Ярко светило солнце. День обещал быть по-настоящему летним. И это было особенно приятно после промозглой скандинавской погоды.

Самолет совершил посадку в аэропорту имени Джона Кеннеди.

Багаж Джессика получила быстро. Формальности на таможне также не заняли много времени. Проходя через зал терминала к выходу из здания аэропорта, Джессика не раз ловила на себе оценивающие и любопытные взгляды.

Элегантный брючный костюм цвета морской волны, который очень шел к ее изящной фигуре и выгодно подчеркивал ее высокий рост. Минимум макияжа. Темно-каштановые волосы собраны в свободный узел на затылке. В целом все это создавало более чем привлекательный образ, пусть даже мало соответствующий общепринятому имиджу известной на весь мир манекенщицы и фотомодели.

Когда Джессика вышла из здания аэропорта, поблизости не наблюдалось никаких фотографов или телевизионщиков. Не ждал ее у подъезда и привычный лимузин с шофером.

Джессика достала из сумочки темные очки.

Господи, как хорошо принадлежать только самой себе. Ей был просто необходим отдых от этой непрекращающейся круговерти представлений на подиуме, оговоренных по контракту фотосъемок и обязательных светских тусовок. Несколько дней для себя. Для семьи и друзей. Джессика очень ценила такие моменты. В ее суматошной жизни они выпадали нечасто.

На стоянке такси была небольшая очередь, но она двигалась быстро, и уже через пару минут Джессика села в машину и назвала шоферу свой бруклинский адрес.

Она любила этот большой город с его потоками машин, небоскребами, со скверами и парками, с яркими граффити на бетонных стенах. Нью-Йорк, размышляла Джессика по дороге, был ее городом, городом, где она родилась и выросла. Ее отец приехал сюда из Италии. А мама была коренной американкой, раскованной и вольнолюбивой, которой всегда было тесно в семье. Она принадлежала к тем женщинам, которые просто не созданы для семейных уз.

Джессика невольно поморщилась, вспомнив многочисленные ссоры родителей. Сколько горьких и несправедливых слов было сказано ими друг другу. А в результате Джессику отправили в школу-интернат, и каникулы она проводила то с мамой, то с папой — по отдельности.

За время учебы Джессики в школе ее мать успела сменить трех мужей. Первые два относились к Джессике с искренней отцовской заботой, зато последний — это было уже в старших классах — отличался нездоровым влечением к молоденьким девочкам-школьницам. Впрочем, он, как и все остальные, недолго продержался возле мамы. Джессика уже и не помнила всех многочисленных маминых друзей, которые появлялись и исчезали, сменяя друг друга с головокружительной быстротой. А потом и у отца появилась подруга — Мелани, красивая миниатюрная блондинка, которая вскоре стала его женой.

Карьера манекенщицы началась у Джессики скорее по прихоти. Даже в самых смелых мечтах она и представить себе не могла, что добьется такого успеха на этом поприще. Заманчивые предложения. Мировая слава. Париж, Лондон, Рим, Стокгольм… Ее приглашали все ведущие дома моделей в Европе. Ее фотографии красовались на обложках и разворотах самых престижных модных журналов.

— С вас двадцать пять баксов.

Голос таксиста прервал мысли Джессики. Она дала ему три банкноты по десять долларов.

— Сдачу оставьте себе.

Таксист одарил ее белозубой улыбкой, вручил визитную карточку и попросил звонить ему всякий раз, когда ей понадобится такси.

Джессика вошла в подъезд, открыв дверь при помощи магнитной карточки.

Девушка-портье встретила ее лучезарной улыбкой.

— Как приятно вновь видеть вас дома. — Она протянула Джессике ключи и стопку писем. — Машину в прокате мы вам уже взяли. Стоит на обычном месте. Все документы в бардачке.

— Спасибо.

Джессика поднялась на лифте на последний этаж, отключила сигнализацию и вошла к себе в квартиру.

Там пахло обжитым домом. Запах воска для мебели смешивался с ароматом свежих цветов. На столике у дивана в гостиной стоял роскошный букет кремовых роз. Там же лежала записка от мамы: «Добро пожаловать домой, моя девочка».

Отец оставил свой букет из сиреневых орхидей на столе в столовой, сопроводив его запиской точно такого же содержания.

На автоответчике было записано десятка полтора сообщений. Джессика решила прослушать их, не откладывая. Один звонок был от агента, остальные — от друзей с приглашениями на различные мероприятия. Ничего срочного. Сначала она примет душ и распакует вещи. Потом еще раз прослушает все сообщения и прочитает почту.

Как все-таки хорошо быть дома! Хотя бы пару недель пожить в окружении знакомых и любимых вещей!

Джессика любила свою квартиру. И хотя у нее были апартаменты в других городах, именно нью-йоркскую квартиру она считала своим настоящим домом. Мраморный пол в гостиной покрывали толстые восточные ковры с замысловатым узором. Здесь все было выдержано в строгих спокойных тонах. Столовая была обставлена несколько претенциозно, но тоже со вкусом. Современная кухня. Две спальни со смежными ванными и огромными окнами во всю стену. Стены во всех комнатах были обтянуты светло-кремовым шелком. Кремовые занавески на окнах были на тон темнее. На стенах висели картины в приглушенных розовых, голубых, лиловых и зеленоватых тонах. Покрывала и подушки на диванах и креслах насыщенного сливового света создавали приятный цветовой контраст.

Роскошные гобелены ручной работы выгодно подчеркивали мягкую элегантность обстановки. Это действительно был дом, куда приятно возвращаться. Здесь все было для себя, а не напоказ.

Душ возродил ее к жизни. Вода смыла усталость многочасового перелета. Освеженная и бодрая, Джессика неспешно перебрала вещи в шкафу, решая, что ей надеть. Наконец она остановила свой выбор на светло-лиловых шелковых брюках и такого же цвета блузке без рукавов.

Она взяла сумку и ключи, обула удобные сандалии на низком каблуке прямо на босу ногу, вышла из квартиры и спустилась в подземный гараж.

Движение в Нью-Йорке было достаточно плотным, но все-таки цивилизованным, особенно по сравнению с беспорядочным движением в Европе, когда тебе вообще непонятно, кто куда едет. Например, в Риме…

Италия… Страна, где родился отец Джессики и где три года назад — во время съемок для одного журнала в Венеции — она встретила Антонио Бенетти, известного автогонщика. Они безумно полюбили друг друга и поженились буквально в одну неделю. Но через несколько месяцев после свадьбы Антонио разбился насмерть во время одной из гонок. А на прошлой неделе умерла его мама, свекровь Джессики. Так что теперь от покойного мужа у нее осталось только обручальное кольцо, которое она носила, не снимая, и фамилия.

Впрочем, не стоит думать о грустном, твердо сказала себе Джессика. Все равно уже ничего не изменишь. Конечно, печаль никуда не денется. Но не надо на этом зацикливаться. Нужно как-то жить дальше.

Джессика решила поехать в ближайший торговый центр.

Первым делом надо было снять с карточки деньги и купить продукты. Она поставила машину на стоянке перед торговым комплексом и направилась в банк, расположенный через дорогу.

Перед банкоматом у входа стояла небольшая очередь, человек пять-шесть, но Джессика решила не ждать на жаре, а войти внутрь, где работали кондиционеры, и было прохладно. Однако и у банковских окошек была очередь, причем намного длиннее, чем на улице.

Джессика даже прикинула, не вернуться ли обратно к банкомату, чтобы не тратить время, но потом передумала.

Мужчина, который стоял перед ней, продвинулся на пару шагов вперед. Внимание Джессики привлек запах его одеколона — явно из дорогих. Легкий, чуть пряный, слегка даже тяжеловатый, этот запах почему-то вызвал у нее ассоциацию с вкрадчивой и коварной мягкостью хищника.

Широкоплечий, подтянутый, мужчина был очень высоким и смуглым. Черные волосы отливали красивым блеском. Свободная рубашка-поло не скрывала рельефной мускулатуры. Тонкие летние брюки сидели на нем идеально.

Интересно, кто он? Банковский клерк? Адвокат? Наверное, нет, решила Джессика. Сейчас рабочий день, так что клерк или адвокат был бы в деловом костюме.

Очередь продвигалась гораздо быстрее, чем можно было предположить. Высокий мужчина впереди уже подошел к освободившемуся окошку.

Теперь Джессика увидела в профиль его лицо. На вид ему было лет тридцать пять, может быть, тридцать семь. Волевой подбородок, высокие скулы, точеные, выразительные черты носа, чувственные губы. Лицо выдавало его европейское происхождение. Скорее всего, средиземноморское. Быть может, итальянское или греческое.

Освободилось соседнее окошко. Джессика отдала клерку кредитную карточку, заполнила чек и получила наличные. Она сложила банкноты в бумажник, повернулась, собралась было отойти от окошка… И налетела на того самого высокого красавца, который стоял перед ней в очереди.

— Прошу прошения, — извинилась она и стала обходить мужчину, но тот твердо взял ее за локоть.

Николас обвел ее неторопливым оценивающим взглядом. На мгновение он задержался на губах Джессики, а потом взглянул ей прямо в глаза.

Эта женщина была ему смутно знакома. У Николаса было стойкое ощущение, что он ее уже где-то видел. Классическое лицо. Точеные, правильные черты. Бледная кожа кремового оттенка. Светло-карие глаза с золотистыми искорками вокруг зрачков. Красивая. Очень красивая! Но больше всего его поразили ее роскошные волосы. Они были собраны в узел низко на затылке, так что было непросто определить их длину. Он представил себе, как эти каштановые с рыжинкой волосы рассыпаются сияющим каскадом по ее хрупким плечам… А как эти медные локоны будут смотреться, когда разметаются по подушкам!..

Картина получилась обескураживающе заманчивая. Она возбудила в нем опасные желания. Николас постарался прогнать эти навязчивые видения.

Однако Джессика успела заметить, каким диким огнем зажглись его глаза. Ощущение было такое, что его взгляд опалил ее до самых глубин. Ее как будто ударило током. На мгновение Джессика как бы выпала из реальности и оказалась в каком-то тумане, где не было ничего и никого — только она и этот смуглый красавец со жгучим взглядом, который как будто поглотил ее.

Она тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.

Безумство какое-то! Бред!..

Она встречала красивых мужчин едва ли не каждый день. Из-за специфики работы ей чаще всего приходилось общаться именно с привлекательными мужчинами. И конкретно этот красавец ничем особенным не выделялся. Разве что излучал почти неодолимое сексуальное притяжение. Качество, с которым нельзя не считаться, но вовсе не уникальное, рассуждала Джессика. Она давно научилась игнорировать подобный мужской магнетизм.

И теперь ее поразило и напугало, что она, сама того не желая, поддалась этому притяжению, пусть на мгновение, но потеряла всякую ориентацию. Она едва не утонула в этих жгучих глазах…

И ей это очень не понравилось. Да и зачем ей все это?..

Он все понял. Джессика заметила, как он чуть усмехнулся, как потемнели его глаза — и без того почти черные. Ей не понравилась его усмешка, но она не могла оторвать взгляда от выразительных, чувственных губ незнакомца. Он улыбнулся, слегка наклонил голову, как бы давая понять, что не хочет смущать ее дальше, и отпустил локоть.

Джессика вскинула подбородок и, стараясь сохранять на лице выражение холодного отчуждения, нарочито небрежным движением сунула бумажник в сумку и направилась к выходу.

Мужчина шел в нескольких шагах впереди. Было непросто не обращать на него внимания. Каждое его движение было исполнено энергии и выразительной грации. Этот мужчина был воплощением спокойной, уверенной силы, силы тела и силы ума.

Такие мужчины всегда привлекают женщин, которые любят вызов, любят укрощать хищников, не боятся смелых экспериментов и готовы проверить, действительно ли за этим пристальным жгучим взглядом скрывается обещание неземных наслаждений.

Джессика невольно вздрогнула. Похоже, ее мысли приобретали опасное направление. Впрочем, что еще за ерунда? Просто она устала после долгого перелета. И большая разница во времени тоже дает о себе знать. Общее перевозбуждение и привело к тому, что у нее не в меру разыгралось воображение.

Джессика вышла на улицу.

Высоко поднятая голова. Свободная, уверенная походка. Взгляд — прямо перед собой. На губах — легкая дежурная улыбка. Профессиональный рефлекс, усмехнулась, про себя Джессика.

В супермаркете было полно народу. Она долго выбирала свежие фрукты, потом перешла в отдел бакалеи и набрала ветчины и нежирных колбас. Джессика брала всего понемногу. Эту неделю ей предстоит встречаться с родственниками и друзьями и ходить по гостям и ресторанчикам, так что дома она будет только завтракать.

Джессика взяла еще молока, упаковку йогурта и любимый сыр бри.

— Только здоровая пища? Никаких послаблений в смысле чревоугодия? — раздался у нее за спиной мягкий насмешливый голос с едва уловимым акцентом.

Джессика давно привыкла к подобным поползновениям и научилась пресекать их на корню. Она медленно обернулась, готовая высказать все, что думает по поводу навязчивых мужчин вообще, и конкретно этого гурмана. Но холодная отповедь застряла у нее в горле. Это был тот самый смуглый красавец, на которого она налетела в банке.

У него были очень красивые губы. Жесткие, и в то же время чувственные. Белые ровные зубы. И улыбка, от которой большинство женщин мгновенно бы потеряли голову. И все-таки взгляд его пристальных глаз был искренним. Внимательный, изучающий, этот взгляд почему-то тревожил Джессику.

Что он здесь делает, этот широкоплечий красавец с проникновенным взглядом? Он что же, шел за ней специально? Джессика украдкой взглянула на его тележку. Обычный набор продуктов. Скорее всего, просто зашел за покупками. Совпадение…

Самым действенным оружием Джессики всегда был юмор.

Она усмехнулась:

— Ну почему же? Есть послабления, — признала она, напустив на себя вид легкомысленной дурочки. — Мороженое. Ванильное с карамелью и двойной порцией шоколадной стружки.

Он рассмеялся, и от этого смеха Джессику пробрала сладкая дрожь.

— Ага. Девушка любит сладкое.

Тут Николас заметил у нее на руке обручальное кольцо. И сам поразился тому, что вид этого кольца вызвал у него такое разочарование. Однако он был решительным человеком. Именно благодаря этой решительности он кое-чего добился в жизни. Вот и теперь он не колебался и легонько коснулся пальцем кольца у нее на руке.

— Это что-нибудь значит?

Джессика отдернула руку.

— Не ваше дело.

Итак, отметил про себя Николас, в добавление к роскошным каштановым волосам и красивому личику у нее есть характер. И характер ершистый. Судя по всему, она женщина страстная, что заинтересовало его еще больше.

— Прошу прощения.

Джессика хотела развернуться и уйти, но что-то заставило ее помедлить.

— А почему я должна вас простить? Назовите хотя бы одну вразумительную причину.

— Ну, хотя бы потому, что я не охочусь за женщинами, которые принадлежат кому-то другому.

В его мягком и вкрадчивом голосе не было и намека на раскаяние, а во взгляде появилась какая-то странная настороженность. Сейчас он действительно стал похож на хищника, вышедшего на охоту.

Джессика с трудом поборола нарастающее раздражение.

Она знала, что лучшая защита против таких охотничков — сохранять достоинство, чтобы показать им, что их приставания нисколько ее не задевают. Джессика смерила его оценивающим взглядом.

— Да, мужчина вы видный и во всех отношениях привлекательный, — проговорила она этаким медоточивым голоском и твердо взглянула ему в глаза. — Форма многообещающая. Но содержание меня почему-то не интересует.

— Жаль, — протянул он. — Вам бы наверняка понравилось. Это всегда увлекательно и интересно — изучать новый объект. Нам бы обоим понравилось, — добавил он многозначительным тоном.

— Сплю и вижу, — ослепительно улыбнулась ему Джессика и, развернувшись, направилась к кассе.

Он не сделал попытки ее остановить. Но на мгновение у Джессики возникло неприятное чувство, что этот мужчина заглянул в самые сокровенные глубины души и увидел там все ее тщательно хранимые тайны. Он ведь отпустил ее как победитель, уверенный, что его добыча все равно никуда не денется.

Бред какой-то, сказала себе Джессика.

Она быстро расплатилась в кассе, загрузила продукты в машину и поехала домой.

Джессика чувствовала себя усталой и в то же время взвинченной и возбужденной. Усталость, понятно, была вызвана долгим перелетом. А вот нервным перевозбуждением она явно была обязана этому самоуверенному охотнику, с которым, слава Богу, вряд ли когда-нибудь встретится еще раз.

Приехав домой, она первым делом разложила продукты. Потом решила взбодриться и сварить кофе, но все-таки ограничилась стаканом минералки со льдом.

Теперь пора было засесть за телефон.

Сначала Джессика позвонила отцу, потом матери и договорилась с каждым о встрече. Покончив с приятным, она перешла к полезному. Брайан, ее агент, ждал звонка.

Джессика вздохнула. Дело прежде всего. Последние три года ей с трудом удавалось урвать хотя бы недельку на отдых. Вся ее жизнь проходила в разъездах по миру и в демонстрации моделей ведущих кутюрье Европы и Америки. У Джессики были все данные для того, чтобы стать топ-моделью: лицо, фигура и необходимый шарм. Но сколько времени она еще продержится на вершине модельного бизнеса? И самый главный вопрос: надо это ей или нет?

Век топ-модели недолог. Модельерам всегда требуются новые лица, которые еще не приелись публике. А претенденток достаточно.

Молоденькие девушки сотнями рвутся на подиум в поисках славы и денег. Они даже не представляют себе, какая это клоака. Вечные интриги, жесткая конкуренция, борьба не на жизнь, а на смерть за выгодный контракт, за внимание прессы. Ежедневный изнуряющий труд. Жизнь, в которой ты не принадлежишь себе… И все-таки Джессике нравилась ее работа. Она считала себя даже не манекенщицей, а актрисой. Демонстрация одежды была для нее своего рода искусством. Она выходила на подиум, как на сцену. И каждый выход был словно маленький спектакль.

Такой подход помогал ей выдерживать напряженный график работы. Ну и конечно, надо признать, астрономические суммы гонораров тоже играли немалую роль.

Джессике нравилась финансовая независимость. Она с детства привыкла ни в чем себе не отказывать. Ее родители были людьми состоятельными. Она всегда жила в красивом доме в окружении красивых вещей. Училась в престижной и дорогой частной школе. Мама Джессики вообще не считала денег. Она словно пребывала в волшебной сказке, когда все как будто валится с неба. Но отец, как человек практичный, заранее позаботился о том, чтобы у дочери была твердая почва под ногами.

У Джессики была недвижимость, акции, вложенные в доходные предприятия, астрономические гонорары за использование ее фотографий в рекламе. Она могла бы вообще не работать. Но ей не хотелось быть этакой стрекозой, которая только поет и пляшет. Такая жизнь казалась Джессике пустой и скучной. Работать она умела и любила. И не представляла себе жизни без какого-то дела.

Должно быть, это она унаследовала от отца. Он всегда был человеком деятельным. И привык добиваться своего. В его словаре не было слова «неудача».

Но как бы Джессика ни любила работать, иногда надо было дать себе отдых. Вот почему она твердо заявила своему агенту, чтобы неделю он ее не беспокоил. Но Брайан принялся умолять ее забыть об отдыхе, потому что у него есть несколько интересных предложений.

— Ну, хорошо, уговорил, — смягчилась Джессика. — Завтра встретимся у тебя в офисе и все обсудим. В десять утра нормально?

— Вполне, — с облегчением выдохнул Брайан.

Джессика положила трубку, сладко потянулась и откинулась на спинку дивана. По телу разлилась приятная слабость. Она едва не задремала прямо в гостиной, но все-таки встала и даже приготовила себе на обед легкий салат.

А потом легла спать.