Снова моя (СИ)

Глава 7

Я много работала почти столько времени, сколько себя помнила. Не суть, что поначалу эта была работа по дому. Я. Много. Работала. И мой организм просто привык спать мало и просыпаться сам в пять утра без будильника. И неважно, во сколько ему было дозволено уснуть. Дома я заставляла себя поваляться еще часок потому, что даже на самые медленные и тщательные сборы мне нужно не более часа, а в семь утра в офисе еще даже уборщицы нет. Дома я злилась на себя, что отвоевав право достаточно спать, я им не пользуюсь. Но в такие моменты, как сегодня, я была безумно благодарна организму, что так рано меня разбудил. Ведь единственным желанием, возникшим после осознания того, что было прошлой ночью, было поскорее уйти.

Я бесшумно выползла из-под тяжелой Ваниной руки и принялась на ощупь искать свои шмотки. Те были разбросаны по комнате как в каком-то дешевом сериале. Впрочем, и ситуация в которую я попала, точнее, которую я сама себе создала, была тоже словно оттуда. Кое-как напялив белье, я наплевала на колготки и натянула сверху брюки. Потом на ципочках поскакала в прихожую, где, насколько я помнила, остался мой джемпер, сумка и пальто с ботинками. Надев джемпер, я сгребла все остальное в охапку и босиком выскочила за дверь. Уже там обулась, набросила на плечи пальто и, сбегая по ступенькам, попыталась вызвать такси. Поставила цену вполовину выше утреннего тарифа, чтоб приехало побыстрее. Те пять минут, которые пришлось ждать машину, показались вечностью. А еще я то и дело слышала топот ног по ступенькам за дверью парадного и представляла, как Ваня сейчас предстанет пред мои светлы очи и тогда… Что именно будет тогда, что скажу и что сделаю, я старалась не думать. Изо всех сил старалась. Потому, что все упрямо лезущие в мозг варианты были один хуже другого.

Ночь еще не кончилась. Было сыро и холодно. Но хоть дождь не шел. Светили фонари. Желтые снопы света выхватывали ухоженный просторный двор со скамейками и лужайками, которые через месяц-другой будут зелеными. Голые ветви деревьев тихо шелестели от ветра.

Оказавшись в теплом и сухом салоне такси, я почувствовала себя лучше. Чуточку успокоилась, как это бывает, когда понимаешь, что выиграла немного времени. Расслабленно откинувшись на сиденье, стала глядеть в окно. Там проносились сонные улицы с многоэтажками, в которых светились лишь пара-тройка окон. За каждым из них была своя история, счастливая и не очень. Уникальная, как всякая человеческая жизнь.

Добравшись домой, сразу поставила вариться овсянку и поспешила в душ. Всю одежду с себя бросила в стиралку, долго-долго мылась под упругими горячими струями. Словно таким образом можно было смыть с себя события вчерашней ночи.

Моя жизнь не была богата романами. Все из-за банальной нехватки времени на отношения и еще более банального желания беспамяти влюбиться. Так, как тогда… Да, вот такая я глупая. Как мотылек, выживший в огне, который снова его ищет. Ищет и не находит. Так, все какие-то бутафории. И убеждать себя в обратном выходит не долго.

Все из-за Гада Ветрова. Не приедь он под офис и не устрой дурацкую сцену, этой ночи бы не было. И вот что теперь делать?

Только села завтракать, начал звонить телефон. Конечно же, это был Ваня. Конечно же, я не взяла трубку. Конечно же, это по-детски и глупо. Но более умного решения, чем просто-напросто не брать трубку, а еще лучше, поскорее поехать в офис, в голову не приходило. Ваня не из тех, кто припрется на работу выяснять отношения. Но вот после работы приедет обязательно. Что ж, одиннадцать часов лучше, чем ничего.

Быстренько собравшись, вышла из дому. Сбежала по ступенькам вниз. И только после того, как распахнула дверь парадного, подумала что Ваня, в принципе, мог приехать ко мне и ждать сейчас прямово дворе. А я перед выходом даже в окно посмотреть не удосужилась. Все эти разумные и, как часто бывало в моей жизни, запоздалые мысли, вихрем пронеслись в голове, пока я наблюдала, как открывается дверь машины. Вот только приехал не Ваня. Приехал Ветров собственной персоной.

Сегодня на нем распахнуая кожанка, словно на дворе не по-зимнему холодный март, а разгар весны. Под ней тонкий кашемировый свитер, под ним кубики пресса. Вот, честное слово, даже с нескольких метров я видела, как они проступают под тканью. Синие джинсы, стильные ботинки из светло-коричневой замши. Такие можно носить только если ездишь в машине.

— Привет, Златовласка, — криво ухмыльнулся мужчина приблизившись. В черных глазах насмешливые огоньки. — А я, честно говоря, как приехал, подумал, что зря. Вдруг ночка досталась твоему герою. Как там его? Ваня?

— Надо же, такой успешный бизнесмен, а сначала делает, а потом думает. Как же ты работаешь? Или это все хорошие помощники, нанятые папой? Или сам папа?

Черные глаза опасно сверкнули. Малейший намек на то, что он никто без своего отца на раз выводил Ветрова из себя. Справедливости ради, если так было восемь лет назад, то сейчас он сам с усам. Гугл не врет. Как-то на кофе-брейке полистала пару минут для информации о клиенте… Как бы там ни было, сейчас я справедливой быть не хотела.

— Может мне тогда проект с ним обсуждать?

— Ты забыла, с кем говоришь, девочка? — прорычал он, с угрозой нависая надо мной.

По спине прошел холодок. Тело инстинктивно сжалось, словно в ожидании удара. То, что Ветров никогда себе такого не позволял, не отменяло опыта, дарованного мне «счастливым» детством в компании папочки.

— Я говорю с тобой, Ветров, — вскинула голову. — Если мои слова так сильно задевают, то может, стоит что-то изменить в жизни? Ну, что б они перестали быть правдой?

— Правда, девочка, у каждого своя. Может мне пойти перед твоим нищебродом извиниться за то, кем родился?

— А может тебе, Руслан, просто отстать от меня? Я же тоже нищебродка и не ровня тебе. Что ж хвостом за мной таскаешься?

Он схватил меня за плечо, дернул к себе, сближая наши лица. Показалось, я ощутила жар от его руки даже сквозь одежду. Он проник под кожу, проник в кровь и разнесся по всему телу с каждым ударом сошедшего с ума сердца. Угольно-черный взгляд прожигал насквозь. Полный злости и еще какого-то чувства. Мощного, горячего, неконтролируемого, как лесной пожар, выжигающий дотла.

— Ты знаешь почему, — теплое дыхание, пахнущее мятой, щекотало губы. — Потому что я тебя хочу и ты будешь моей. Рано или поздно будешь. Снова.

— Снова на спор или просто для коллекции? — спросила и почувствовала обжигающую боль.

Он стиснул зубы. Отпустил. Отвернулся, играя желваками на скулах.

— Оставь меня в покое, Руслан, — каким-то чудом сумела выдавить я и зашагала прочь.

Слезы жгли глаза, оставляли горячие дорожки на холодных щеках. Злые, обиженные слезы глупой девчонки, которая наворотила не пойми что, сделав хуже только самой себе.

Ваня перестал наяривать примерно в середине дня. Не приехал вечером. Не звонил и не писал всю пятницу. И чем больше проходило времени, тем настойчивее взрослая и разумная часть меня, которой было не по себе, вытесняла ликующую трусливую и детскую. Измаявшись сомнениями, я все же приняла решение. Ваню набрала сразу как вышла из офиса. Ответил он после пяти гудков. Немудрено.

— Вань, привет! — затараторила я. — Извини меня, пожалуйста, за ситуацию. Мне было очень сильно не по себе из-за случившегося. Кажется, я не до конца была к этому готова. Знаю, глупо звучит для взрослой женщины, но тем не менее это правда. Нужно было подумать…

— Подумала? — непривычно резко оборвал он мой сбивчивый лепет.

— Д-да…

— И что дальше?

— Я ни о чем не жалею, — выпалила я. — Разве только об этом игноре. Прости меня, пожалуйста.

— Да ничего, — голос на том конце линии потеплел. — Ты в офисе у себя? Давай я заеду?

Какой же ты хороший, Ваня. И зачем только тебе такая дура? От щемящего чувства благодарности и нежности к горлу подкатил комок.

— Я уже почти в метро. Давай лучше я к тебе? Так быстрее. Пятница. Пробки.

— Хорошо. Люблю тебя.

— И я тебя, — ответила я.

И, честное слово, это было искренне. Внутри стало так легко, словно я могла прямо сейчас взлететь. Усталость после рабочего дня и от бесконечных сомнений минувших сорока восьми часов, из которых я поспала всего шесть, как рукой сняло. Я чувствовала, что поступила правильно.

Душа пела. По ступенькам я бежала вприпрыжку, как школьница. В вагоне сунула наушники в уши и включила музыку. Веселую и беззаботную, как я сама в тот момент.

Ваня ждал меня упрямо на станции. В руках у него был пышный букет ромашек в синей обертке. На лице грустная улыбка. Мне стало так стыдно за себя. Наверное, если б он был зол, то было бы легче. А так… Так я чувствовала себя настоящей гадиной.

— Привет. Прос…

Прохладные пальцы легли на мои губы.

— Больше ни слова об этом.

Потом он протянул мне букет. Обняв цветы в шуршащей обертке, я сунула в них нос. Пахли они весной.

— Вань, спасибо, — я потянулась его поцеловать.

Теплые губы мужчины заерзали по моим. И почему-то в этот момент мне вспомнились поцелуи Руслана. Ощущения — живые и яркие, словно все было совсем недавно, а не восемь лет назад, затопили до макушки, до боли резко контрастируя с реальными, теми, которые были сейчас, с другим мужчиной.

— Все хорошо? — спросил Ваня, отпуская меня.

— Ага, — выдавила я.

— Тогда идем.

Он взял меня за руку и мы нырнули в толпу спешащих к выходу людей. Стояли потом обнявшись на ступеньке лениво ползущего вверх эскалатора. Мне было тепло и уютно в его руках. Холодная ткань пуховика щекотала щеку. Слабый запах какой-то туалетной воды заползал в ноздри.

Машина Вани была припаркована возле выхода из метрополитена. Устроившись на переднем пассажирском сиденье, я бережно положила букет на колени. Когда пристегивала ремень, взгляд упал на заднее сиденье. Там была открытая картонная коробка. Из нее торчали всякие офисные мелочи.

— А это что? — я кивнула на нее, когда Ваня сел за руль.

Проследив за моим взглядом, он как-то сник и замялся.

— Да барахло всякое, — небрежно бросил Ваня. — Забыл выкинуть. Есть планы на выходные? Если нет, может, вместе их проведем?

— Давай…

— Тогда поедем к тебе, возьмешь нужные вещи.

Я кивнула. Всю дорогу думала о том, какой же этот мужчина хороший. Внимательный. Предупредительный. И любит меня, это очевидно.

Дома я взяла с собой зубную щетку, средства для волос и лица, кое-какую косметику. Две смены белья, трикотажное платье на случай если пойдем в ресторан, джинсы со свитером и одежду для работы на понедельник. Ваня с задумчивой улыбкой наблюдал мою беготню. Не торопил. А у меня мелькнула мысль, что возможно в недалеком будущем я буду собирать вещи, чтоб переехать к нему. От этой мысли внутри появилось странное напряжение. Нет, к такому я не готова. Хмыкнув про себя, что мне «такое» никто не предлагает, я застегнула молнию на сумке и объявила Ване, что все, я готова ехать.

Жил Ваня в съемной двухкомнатной квартире в пятнадцати минутах езды на машине к центру. На окрестности и на обстановку внутри я обратила внимание только сейчас. В «ту» ночь было сильно не до этого.

Уютно. Светло. И убрано, что странно для холостяцкой квартиры. В холодильнике лотки с готовой едой. По словам Вани ту ему на днях завезла мама.

— Может, на следующих выходных съездим к моим родителям? — предложил он.

Родителям меня через месяц знакомства еще не представлял никто. Практически… Ветров вот… Одернув себя, я с улыбкой согласилась.

А потом Ваня, отказавшись от моего участия, накрыл на стол. Очень красиво, со свечами. Мы ели приготовленное его мамой жаркое, запивали белым вином и я чувствовала себя так, словно это был привычный семейный вечер. Словно мы живем вместе уже давно. Уютное чувство. Не помню, когда и с кем такое было.

И засыпая в его объятиях, я каждой клеточкой своего тела чувствовала, что поступила правильно.