Снова ты

«Ты просто понимаешь это»

Лера

Нас спасали феерично.

Наверно, если кто-то смотрел когда-нибудь остросюжетные боевики или какой-нибудь забористый триллер, вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Конкретно.

А конкретно (для остальных) речь шла о следующем. Сначала это был отдаленный шум, который, как мне показалось, мне даже приснился. Я вырубилась, уткнувшись Роме в грудь, как раньше, и многое в этой картине могло бы подтолкнуть меня к таким мыслям. В основном, конечно же, основное — это действительно Рома, обнимающий меня, как раньше…

Но нет. Шум оказался реальностью. Почувствовав слабый толчок, я услышала сначала его шепот:

- Лера, просыпайся. Нас нашли.

А потом на меня обрушились крики, голоса, как будто бы сотня ног, опустившаяся на землю Острова кукол. Дальше последовали новые крики, наши имена, свет фонариков. Даже собаки! Представляете?! Собаки…

Алекс серьезно забеспокоился, когда мы не вернулись, но решил, что из-за угрозы шторма, мы решили остаться в Сингапуре. Слава богу! Просто! Слава всем богам, что он решил связаться с капитаном яхты, когда не смог связаться с Ромой. Дальше уже по накатанной: как только стало ясно, что мы не пришли и ни о чем не предупредил — а он знал, что Измайлов непременно именно так поступил бы, имея явные проблемы со связью, — Алекс поднял всех знакомых. Все свои связи! Коих, очевидно, достаточно, чтобы отправить к острову Кукол все возможные и невозможные службы.

Это хорошо.

У Ромы поднялась температура, ему стало плохо. И мне — не очень. Хотя это скорее душевное, но об этом я никому не сказала.

Потом больница.

Нас доставили буквально за полчаса! И я помню лишь обрывки…

Алекс сильно злился. Он несколько раз повторил, что непременно засудит этих ублюдков! Дословная цитата. Но я уже не слушала…Ката сжимала мою руку, а я провалилась в тяжелый сон.

Прошло уже три дня, но сон легче не стал. Меня выписали почти сразу, уже днем я оказалась на острове. Рома до сих пор в больнице, но я…господи, какой позор. Малодушно этому радуюсь.

У него сотрясение и проблемы со швом, вывих плеча — разумеется, я радуюсь не этому. Но тому, что он далеко…

Тихий стук прерывает тяжелые мысли. Я сижу на постели, подтянув ноги к груди, поднимаю только глаза. Не знаю, хочется ли мне с кем-то говорить, но с другой стороны…да, хочется. По крайней мере, не думать ни о чем.

- Да?

В комнату заглядывает Ката.

Мне стыдно и перед ней. У людей свадьба, счастье, а тут такое…гости подложили свинью. Конечно, я шучу, что какая русская свадьба без драки? Правильно? Ну а так как Ката лишь наполовину русская, то вместо свадьбы…ну такое.

Она улыбается.

- Пришла тебя проверить.

Меня греет ее волнение изнутри — это тоже правда. Коктейль противоречивых эмоций, хотя с другой стороны, кто сказал, что мы можем чувствовать только что-то одно? Когда это не так? Ведь это не так! Поэтому да. Коктейль.

Киваю.

- Все хорошо.

Подруга не уходит. Она аккуратно заходит в комнату, закрывает за собой дверь и через мгновение мягко опускается на край постели. Мы недолго молчим. Я разглядываю свои пальцы на ногах, опустив на колени голову. Она — меня.

- Лер, я беспокоюсь за тебя. Все точно хорошо? Ты себя нормально чувствуешь? Вдруг рано из больницы сбежала?

Как верно она подметила, ведь я прям бежала. Как умалишенная, только пятки сверкали. Врач хотел задержать меня еще на сутки, но даже у господа Бога едва ли получилось бы меня где-то задержать.

Где-то, где он будет в радиусе километра…

Сославшись на необходимость помогать со свадьбой, я собрала свои вещи, привезенные Катой, и поставила свою резкую, размашистую подпись.

Как итог? Я снова сделала то, что уже делала. Погрузилась с головой в работу. Последние три дня я занимаюсь исключительно своими прямыми обязанностями подружки невесты, то есть — докапываюсь до всех, чтобы получить идеальный результат. На деле просто снова бегу…

А сейчас словно застыла. Завтра Рома возвращается. Завтра свадьба. И завтра станет последним днем, когда я буду его видеть, а потом что? Снова притворство, побег, работа. Мужчины, от которых меня блевать тянет. Пустая квартира. Мой кот…брат. Единственное, что может порадовать? И, ах да! Конечно! Друг переписке, с кем я могу открываться и не бояться быть уязвленной или раненной.

Точка.

Классная жизнь.

Потрясающая перспектива. Скучать по кому-то безумно, но молчать, ведь по нему нельзя скучать! Но где эта кнопка, которая отрубит все мои чувства?!

Слезы встают перед глазами. Я киваю судорожно, Ката напрягается еще больше.

- Лер?

Черт возьми…

Однажды вся эта плотина должна была порваться. Народная мудрость гласит, что, вообще-то, где тонко, там и рвется. Ну, собственно…да. Вот так…

Я закрываю руками лицо и начинаю плакать. Совершенно неуместно, даже как-то грубо. Ничего красивого. Ничего эстетично прекрасного — одна только гребаная боль и каша в башке.

Ты не можешь. Ты не имеешь права! За что цепляешься?! По кому страдаешь?! Дура-дура-дура! И я знаю, что дура. Я это знаю! Он предал меня. Он не имеет больше доступа к моему сердцу и моей душе! Но…черт возьми, как просто сказать, и как сложно сделать…

Слишком много чувств. Слишком много острых противоречий…

- Лерочка, ты что…

Ката шепчет, подается ко мне, обнимает.

Я тяжело дышу. Слышу в ее голосе надлом и беспокойство, поэтому стараюсь изо всех сил взять себя в руки. Ими, основаниями ладоней давлю на глаза. Мотаю головой.

- Прости…я просто…прости. Нельзя. Я знаю…

- Что значит нельзя? Лера? Что случилось?!

Еще один глубокий вдох. Я загоняю свои мытарства под каблук, выдавливаю улыбку, отнимаю руки от лица.

- Ничего. Все хорошо.

- Ты плачешь! Как может быть хорошо?! Как?!

Бросаю на нее взгляд. Ката напугана всерьез. Я ощущаю столько участия с ее сторону, что…ну, знаете? На автомате тянусь.

Хочется.

Это тоже правда. Мне хочется открыться, рассказать. Мне хочется ее послушать, что она скажет? Ей ведь есть что мне сказать, но…

- У тебя завтра свадьба, Кат. Этот разговор…не для этого времени.

На миг она замирает, но после дергает головой и хмурится.

- Ты боишься испортить мою свадьбу или что?

- Да.

Честно и беззлобно.

- Я боюсь, потому что люблю тебя. Ты безумно дорогой мне человек.

- И ты для меня точно такой же человек. Скажи, была бы ты счастлива, зная, что меня что-то волнует? И не получив ответа на свой вопрос, была бы ты…спокойна?

Я знаю, что нет.

Если поменять нас местами, вряд ли я смогла бы спокойно пойти к алтарю. И тут вопрос не приоритетов, на самом деле. Просто когда ты знаешь, что что-то волнует твоего близкого человека — это как заноза в мозгу. Так или иначе, ты возвращаешься…

- Расскажи мне. Ты никогда не рассказывала, но я же неглупая, Лер. Я чувствую…

Это слова являются каким-то определенным моментом. Примерно, как если бы ручка стоп-крана отвалилась к чертям, чтобы твой локомотив мчался вперед, набирая бешеную скорость.

Я говорю все.

Я вываливаю на нее поток боли, сбивчивые предложения, заключающие мои мысли в слова, как в клетку, но уничтожающие эту клетку внутри меня самой.

Я рассказываю все: о том, что была замужем, и о том, как мое сердце было разбито вдребезги. О любви. Я рассказываю о своей любви, ведь я так его любила…

- …больше всех на свете. Он был моим идеальным мужчиной, моей половиной. Моей душой и моим сердцем. Всем моим — жизнью, настоящим, прошлым и будущем.

Некрасивые, но настоящие всхлипы оставляли короткие паузы между этим потоком, но я продолжала. Даже сбиваясь…я продолжала. Так долго зарывая это важное поглубже в себя, я так долго отказывала вытаскивать и рассматривать, принимая всю ту боль, что теперь не могу остановиться.

Я вытащила.

И я рассматриваю…

***

Истерика ушла.

Я лежу на коленях Каты, она гладит меня по волосам и молчит.

Чувствую себя пустой. Но, стоит отметить, не опустошенной. Просто…как шарик с водой, из которого все вышло, оставив лишь оболочку. Это плохо? Если честно, то нет. Когда та самая вода стухла, ее нужно сливать, чтобы освободить место для чего-то нового…

- Я не буду спрашивать, почему ты не рассказала мне раньше, - наконец-то говорит Ката, - Я тебя понимаю. Мне тоже не хотелось рассказывать…

- Могу задать тебе вопрос?

Мой голос хриплый, усталый. Ее — тихий. Думаю, Ката прекрасно знает, о чем я хочу ее спросить.

- Как ты это пережила?

Тишина.

Стыд снова накатывает. Я не должна себя так вести, и на миг у меня просыпается чувство вины и сожаления — переворачиваюсь на спину, чтобы заглянуть ей в глаза.

- Не надо было спрашивать?

- Я уже не болею, если ты об этом.

- Уверена?

Она мягко улыбается и кивает.

- Да, Лер. Ты можешь задавать мне такие вопросы. Тем более, я знаю, что ты делаешь это беззлобно. Ты не стремишься меня ранить или тыкнуть носом. Ты никогда не стремилась. Я помню…в момент, когда моя жизнь рухнула…только ты со мной рядом и была.

- Ты меня идеализируешь. У тебя свадьба, и вместо помощи, я устроила истерику, потом сбежала…

- А ты себя демонизируешь. Хочешь попросить прощение за то, что попала в беду? Очень по-взрослому.

- Это случилось не просто так.

Ката выгибает брови.

- Да ну? Ты намеренно прыгала на скале, зная, что внизу подземная пещера?

- Нет.

- Тогда…

- Но я намеренно сбежала, Ката, - короткая пауза перед окончательным прыжком Веры, - Мой бывший муж — это Рома.

В комнате повисает тишина. Я издаю смешок в ответ на ее расширенные глаза, потом сажусь и убираю волосы назад.

- Вот так…я не могла смотреть на то, как Сара пытается залезть ему в штаны и…не придумала ничего лучшего, чем сбежать на какую-то посудину. И чуть не умерла. Чуть не убила его…

- Лер, ты…серьезно?

- Как ты это пережила? - игнорирую ее шок, разглядывая свои пальцы, - Как ты…простила? Как ты пошла дальше? Как…я просто не понимаю. Я чувствую себя…будто на гране какой-то пропасти. Притом…если честно, их даже две. По обе стороны от меня, и пока я держусь. Стараюсь. Делаю аккуратные шаги вперед, но всего одно неаккуратное движение…и я сорвусь.

Медленно оборачиваюсь на Кату, прижав ладонь ко лбу.

- Я все еще люблю его. Эта любовь…она неудобна, неправильна, ненадежна. Она не дает мне жить дальше нормально, потому что все, что я делаю — это…бегу, Кат. Я все время бегу, но я так устала…

- Лер… - шепчет подруга.

Что ей сказать на это? Нечего. Даже психологу нечего было сказать вразумительного. Он только бубнил что-то про «прости и отпусти», дышать станет проще, а как это сделать?! Где инструкция?! Хах, ее нет…

К сожалению, ее не существует.

Никто не знает этот секретный ингредиент. Ты приходишь к врачу, но в этом вся проблема душевной травмы — тебе не выдадут рецепта на таблетки, которые смогут помочь. Нет даже таких, которые облегчат твою боль.

Все в голове.

И в сердце…

Издаю глухой смешок и отворачиваюсь, пару раз кивнув.

- Я знаю…нет верного способа излечиться от любви. Ты сказала, что я никогда тебя не осуждала…это тоже неправда. Я осуждала. Но, если честно, я тебе завидовала просто — ты смогла простить.

- Но это не было просто.

Снова смотрю на подругу. Ката грустно улыбается, потом уводит взгляд в окно, за которым на этот раз стоит спокойная, тихая ночь.

- Я не могу тебе сказать, как я до этого дошла, ведь я сама не знаю. Просто…однажды, когда я делала снимки, случайно увидела пару старичков на набережной. Они сидели на скамейке и еле…хах, представляешь? Ириски. Мы с Алексом…мы с ним, можно сказать, познакомились снова «за ирисками». На одном приеме их подавали на шпажках. Ну…не их, просто такие конфеты красивые, с шоколадными фигурами разных цветов, а основание было сделано из ирисок.

Улыбка становится теплой. Когда Ката переводит на меня взгляд, я вижу, что и он тоже стал теплым. Ушла печаль и боль. Ушла трагедия…

- Я смотрела, как муж доставал из пакета круглые ириски. Они о чем-то разговаривали, хмурились. Типа ссорились, он старался не дать ей ириску, но это была лишь игра — потом он подносил к ее губам и улыбался. Они там сидели, не делали почти ничего, вокруг ходили люди. Знаешь, какое ощущение было?

Знаю…

- Будто они находятся на отдельной планете, и все вокруг не имеет никакого значения?

- Да. У меня так было только с Алексом. Мир, который принадлежит всем нам! И в нем так много всех…только с ним сузился до нас двоих. Это был тот самый миг. Те самые фейерверки.

- Фейерверки?

- Тот самый миг, когда ты просто понимаешь…что обида — губительна. Счастье того не стоит, сердце не стоит…все то будущее, которое еще возможно! Не стоит. Мне вдруг так плевать стало…На все! Что обо мне подумают и скажут. Плевать, как и кто отреагирует на мое решение. Даже на эту…кхм, женщину — мне даже на нее стало плевать, представляешь? Я вспомнила его глаза, а в них отражалась вся тоска и печаль, на которую способен этот мир. Ведь дело…дело в раскаянии. Понимаешь? Когда ты видишь, что твой человек на самом деле жалеет…это самое важное. Так я решила.

- Попробовать еще раз?

- Просто попробовать. Дать шанс…сдвинуть эту монолитную плиту с мертвой точки. Один разговор, затем одно свидание. Мы снова учились идти друг к другу. Я снова училась ему верить. Это не было просто. Воспоминания сложно подавить, такие тем более, но на той набережной я знала, что справлюсь. Я помнила его глаза, и я знала…что просто смогу его простить. Ты тоже поймешь. Произойдет момент, когда все встанет на свои места. Ты перестанешь балансировать, наконец-то откроется одна дорога. И это произойдет само, ничего нельзя искусственно подделать. Только не в любви. Это просто случится само…тот самый миг, когда ты все поймешь.