Соблазнить дьявола

ГЛАВА 6

— Какого черта, что здесь происходит? — раздался удивленный голос Диабло.

Скарлетт прищурила свои изумрудные глаза, но прижатое к горлу Девон лезвие кинжала не шелохнулось.

— Собираюсь избавить тебя от этой маленькой распутницы.

— Святые угодники, ты что, Скарлетт, спятила? — Немедленно отпусти Девон.

— Нет, Диабло, ты меня не проведешь. Я знаю, зачем ты притащил сюда эту куколку, и не позволю глумиться надо мной.

— Тебе не в чем упрекнуть меня, Скарлетт, мы же не давали друг другу обещаний, — сказал Диабло, четко выделяя каждое произносимое им слово. Он прекрасно знал вспыльчивый характер Скарлетт и по-настоящему опасался за жизнь Девон, если он не сумеет разрешить ситуацию. Если Скарлетт каким-то образом причинит Девон вред, то он прикончит взбесившуюся тварь на месте.

Неустрашимая Скарлетт вонзила кинжал глубже, так что Девон вскрикнула от боли. Крошечная алая капелька, скатившаяся из раны, привела Диабло в бешенство. Он выхватил свою саблю, медленно поднял, пока она не замерла на груди Скарлетт.

— Брось свое оружие, Скарлетт, ты ничего не сделаешь Девон. — Голос Диабло звучал на предельных высотах, где пролегала граница между спокойствием, переходящим в беспощадную жестокость. Скарлетт обладала достаточной проницательностью, чтобы мгновенно узнать этот предел. Это было именно то качество, которое порождало страх в сердцах его врагов. Она знала, что если доведет Диабло до крайней степени бешенства, то он без сожаления пронзит ее сейчас на месте.

Скарлетт решила, что не стоило умирать ради того, чтобы убить Девон. Нехотя она опустила свой кинжал. Вместо лица на ней была жуткая маска лютой злобы.

— Кто эта девчонка, Диабло, что она для тебя значит?

— Леди зовут Девон Чатем. Ее отец — граф Милфорд.

— Она заявляет, что является твоей пленницей, хотя мы оба понимаем, зачем ты приволок ее сюда, — коварно намекнула Скарлетт.

— Да, думаю, ты понимаешь в чем дело.

Злобная гримаса Скарлетт немного смягчилась. Как она могла забыть, что наследницу Диабло мог взять ради выкупа! Она сама так неоднократно поступала.

— Ты спал с ней?

— Это не твоего ума дело. Я же никогда не спрашивал тебя, с кем спала ты. Мне было все равно, даже если ты спала со всей командой подряд. Теперь убирайся отсюда, иначе я забуду о дружбе, которая нас связывала.

Скарлетт пришла в полное смятение, глаза метали зеленые искры пламени, когда она полубезумным взглядом смотрела на Девон.

— Тогда, счастливо повеселиться, пока не получишь выкуп. Но я очень сомневаюсь, что это бледное маленькое ничтожество тебе скоро не наскучит. Но учти, что нас связывало нечто большее, чем просто дружба. Ты знаешь, где найти меня, когда тебе понадобится настоящая женщина.

С нарочитым спокойствием Скарлетт заткнула за пояс кинжал, обворожительно улыбнулась Диабло и неторопливо вышла из комнаты, грациозно покачивая бедрами. Диабло громко захлопнул за ней дверь, затем повернулся к Девон, озабоченно сдвинув густые брови к переносице.

— Сердечко мое, с тобой все в порядке? Извини за Скарлетт. Я не знал, что она находится в Нассау.

С несказанной нежностью, о которой Девон даже и не подозревала, Диабло привлек к себе всем телом дрожавшую девушку и крепко обнял. Достав из кармана безупречно чистый носовой платок, он благоговейно промокнул капли крови, сочившиеся из крошечного прокола, оставленного кинжалом ослепленной ревностью Скарлетт на шее Девон. Затем она едва не лишилась чувств, когда Диабло смочил ранку влажным кончиком языка. Девон затаила дыхание: его движение было совершенно неожиданным и необыкновенно эротичным.

Кое-как овладев своим голосом, она сказала:

— Скарлетт — твоя любовница. — Фраза прозвучала скорее упреком, нежели вопросом, подумала Девон, и ответа она уже ждала отнюдь не с прежним безразличием.

— Нет, малышка, — заверил ее Диабло. — Просто эта женщина помогала мне на берегу скрашивать долгие часы одиночества. Мы с ней имели много общего и прекрасно понимали друг друга.

Против своей воли Девон крепко припала к груди Диабло, обретая в его крепких объятиях покой и защиту. Но как только его язык коснулся чувствительной кожи на шее, все в ней вспыхнуло огнем дикого неизведанного желания. Его губы сами собой потянулись от этого уязвимого места к ее губам, слегка раскрытых и словно ожидавших поцелуя. Диабло воспринял это как приглашение. Его язык проник во влажный альков, вкушая и вдоволь наслаждаясь его бархатистыми глубинами.

Сломленная эмоционально, Девон, теряя равновесие, покачнулась. Руки Диабло с готовностью подхватили желанное тело и с сладострастной медлительностью отправились в головокружительное путешествие от талии к мягким возвышениям ниже, затем — к трепетным бугоркам на груди. Здесь они остановились, проявляя особый интерес к распускавшимся на них бутонам страсти. Девон вздохнула, понимая, что ей следовало бы воспротивиться столь безрассудному проявлению вольности, но прикосновения Диабло! Ей так хотелось испытывать на себе их упоительную сладость, что думать о чем-то другом она просто не могла. Вялые поцелуи Винстона и его скучные ласки нельзя было даже сравнивать с тем, что она испытывала с Диабло.

— Я сгораю от страсти, малышка, — его прерывистое дыхание щекотало ей ухо, отчего по телу пробегала непонятная, но приятная дрожь, заставлявшая тело напрягаться, словно натянутая струна, ждущая прикосновения искусного музыканта. — Я воспылал любовью к тебе с самого первого момента, как только мои глаза увидели в толпе тебя, чопорную и жеманную, красивую до совершенства. Моих жалких слов не хватит, чтобы описать, какие чувства я испытываю. Если бы не это проклятое пари…

— Пари? — проговорила Девон едва слышно. Но это слово достигло ее подсознания, и его оказалось достаточно, чтобы привести Девон в чувство и вернуть к реальности. — Что за пари?

— Так, ничего, моя милая, не стоит из-за этого беспокоиться. Просто сосредоточься на том, что я делаю, как восхитительно реагирует твое роскошное тело на мое прикосновение. Его большой палец настойчиво описывал круги поверх ткани платья, лаская соски, и, когда они набухли и затвердели, Диабло нежно потянул их кончиками пальцев. Эффект потряс обоих.

— Ради всех святых, Девон, позволь мне миг восторженного блаженства. Я хочу обладать тобой. Хочу стать тем мужчиной, который поведет тебя за собой в удивительный мир любви и покоряющей женственности.

Неискушенная в познаниях любовных наук, Девон совершенно не готова была к встрече с таким экземпляром мужской породы как Диабло, который слыл утонченным любовником и неотразимым завоевателем дамских сердец. Разве могла Девон устоять перед столь опытным соблазнителем. Она направила панический взгляд прямо в ослепленное страстью лицо Диабло, распаленного могучим желанием. Несмотря на то, что каждое нервное окончание буквально вопило о поражении, Девон устояла перед невероятным соблазном отдаться Диабло полностью. Этот человек являлся отъявленным пиратом, вором, насильником. Неважно, как бы красив и привлекателен он ни был внешне. Как бы Девон ни возжелала его, она не могла простить его за то, что он насильно увез ее от родных и близких ее сердцу людей. Сейчас отец наверняка уже обезумел от горя, не говоря о Винстоне.

— Нет, умоляю, Диабло, не делай этого. Мне совершенно непонятно, о чем ты говоришь.

Глаза улыбались, и в них полыхал такой чувственный огонь, который обдавал своим жаром Девон и растекался горячим потоком по ее венам.

— Позволь мне научить тебя, клянусь, не пожалеешь об удовольствии.

Его махровая самонадеянность подействовала на Девон отрезвляюще: прошла эйфория, в которой пребывало сознание с того самого момента, как губы и руки Диабло захватили тело. Отталкивая его руки и освобождаясь из умопомрачительных объятий, она прошипела:

— Не хочу иметь ничего общего с тобой и твоей любовью. Из-за тебя я чуть не лишилась жизни, когда рыжеволосая ведьма приставила мне к горлу нож. Не дождешься, чтобы я упала в твои объятия так же, как это делают морально распущенные женщины, к которым ты привык.

— С того самого момента, как только увидел тебя, я понял, что ты необыкновенная женщина, непохожая ни на одну, которых мне доводилось встречать до сих пор, любимая.

«Это было истинной правдой», — трезво размышлял Диабло. В ней сочетались задор и упорство, изящество и красота. Она могла превращаться то в шумливую девочку-сорванца, то в изысканную даму, лишенную при этом слащавой манерности, которая присуща большинству благовоспитанных молодых барышень. Свое испытание она выдерживала с завидной стойкостью, оказывая открытое неповиновение, прекрасно понимая, что он обладает абсолютной властью над ней. Он вздохнул и грустно провел пальцами по своим волосам. Неважно, какой бы отважной и неодолимой она ни казалась, он по-прежнему страстно хотел обладать ею. Не привыкший ни в чем себе отказывать, Диабло почувствовал, как теряет контроль над своими действиями. Он скоро получит то, чего так настойчиво добивается, или потеряет рассудок.

Все самообладание улетучилось, как только Диабло снова прикоснулся к Девон. Страсть, словно раскаленная лава, бурлила в нем и рвалась наружу. Глаза завороженно смотрели только на нее, а голос мягко и обольстительно увещевал:

— Я хочу тебя, любимая. Обещаю, не сделаю с тобой ничего такого, чего бы тебе не захотелось самой.

Девон смотрела на него. В ее взгляде переплелись надежда и недоверие. Она понимала, что остановить его ей не под силу, если он решится овладеть ею силой, без всякого на то разрешения с ее стороны. В словах обещания она уловила призрачный шанс, ненадежный, но все-таки, какой-то барьер для защиты оставался.

— Что ты имеешь в виду? Ты остановишься, когда я попрошу? Ты… не причинишь мне вреда?

— Тебе — вред? — В голосе чувствовалась такая же угроза, как и в улыбке. — Вот уж о чем совершенно не думал, так о том, чтобы причинить тебе вред. Как я могу обидеть любимое мной существо! Да у меня и в мыслях этого нет. Признаюсь, мне хочется услышать твой крик, но крик удовольствия, а не боли.

Затем Девон почувствовала, как его пальцы затрепетали по лифу ее платья, проворно находя и с величайшей осторожностью расстегивая каждую крошечную пуговку. Когда он отвел воздушную ткань в сторону и потянул за кончик ленты, на которой держались края сорочки, Девон задрожала с головы до пят, но отнюдь не от страха. Возглас восторженного изумления сорвался с губ Диабло: ее белые, словно алебастровые груди, были увенчаны сочными розочками сосков, которые призывно манили страждущего мужчину, столь долгое время дожидавшегося этого упоительного прикосновения.

Благоговейно Диабло тронул крошечный бутон, улыбнувшись, когда тот растерянно сморщился. В ответ он игриво потянул и слегка пощипал, затем потер кончиками чувствительных пальцев, немилосердно дразня розовый кончик груди своим легким, как пух, прикосновением. Сжавшаяся, покрытая пупырышками плоть забавляла и возбуждала его, делая его желание еще более нестерпимым.

Пока пальцы были заняты одной грудью, он наклонился и провел кончиком языка вокруг другого розового бутона, затем несколькими легкими ударами возбудил его, наконец, увлек во влажную глубину своих губ, где снова лихо принялся за свое дело язык — неутомимый амурный танцор.

У Девон все поплыло перед глазами: она совершенно не могла справиться с тем упоительным чувством, которое он заставлял ее пережить. Кровь стучала в висках, сердце похолодело, колени дрожали и подкашивались. Как мог этот мерзкий пират доводить ее до подобного иступленного состояния, если приличным благовоспитанным молодым людям, как Винстон, никогда не удавалось заставить ее пережить нечто подобное. Затем Девон совершенно потеряла способность мыслить: голова стала пустой и легкой, а мысли куда-то исчезли. Она почувствовала, что остатки одежды упали на пол, и она стояла обнаженная, во всем великолепии женской красоты перед горячими алчущими глазами Диабло.

— Бог мой! Девон! Ты подобна редкому шедевру изящного искусства! Хрупкая, но живая: из плоти и крови. Любая другая женщина меркнет в сравнении с тобой. Не знаю, но если только кто-нибудь другой попытается прикоснуться к тебе, я убью его.

Схватив ее на руки, он бережно опустил Девон на кровать, наклонился, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Затем он вытянулся возле нее в полном одеянии. Интуиция подсказала, что зажженные от искры его могучего желания угольки ее чувственности тлеют и требуют, чтобы их раздули в такое же жаркое пламя, которое горит в его собственном теле. Нежно его рука обвела контур ее груди, плавно заскользила по шелковистой поверхности живота. Прикосновение было легким и дразнящим, и Девон в смятении обнаружила, что жаждет сладостной агонии полного возбуждения.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил Диабло. — Я всегда держу свое слово. — Его язык оставлял влажный обжигающий след на груди, животе, а руки неустанно продолжали поиск самых чувствительных мест на ее теле.

Девон слабо застонала, витая в невидимой дымке чувственного наваждения, где ничто не имело значения, кроме того, что Диабло заставлял ее ощущать. Внутри становилось тепло, словно тело растворялось в расплавленной лаве.

— Скажи, любимая, — прошептал Диабло, — нужно остановиться?

В ответ из горла вырвалась только легкая струйка воздуха, когда безудержные ласки привели его руки к мягкому и горячему гротику, тому самому запретному местечку, которое сразу заныло от его прикосновения. Еще один вздох вырвался из груди Девон, когда его пальцы обнаружили драгоценную влагу и стали еще более нетерпеливыми и настойчивыми. Бдительный взор ни на мгновение не оставлял без внимания ее лицо.

Девон хотела сопротивляться, отчаянно пыталась возразить в полный голос, чтобы прекратить эту нестерпимую пытку, но отказаться от ласк Диабло сейчас было бы невозможно, как если бы вдруг разверзлась земная твердь, и все живое сгинуло в преисподнюю. Ее самому сильному доводу противостояло утонченное мастерство Диабло в обольщении женщин и его безраздельное господство над волей Девон.

— Понимаю, мое сердечко, — пробормотал Диабло, сверкнув своей неотразимой улыбкой. — Не нужно ничего говорить, только расслабься и позволь мне любить тебя.

На мгновение он оторвался от Девон, а когда вернулся снова, она ощутила волосатую жесткость его груди, трущейся о ее чувствительные соски. Он зарылся лицом в душистый шелк ее волос, думая о том, какое маленькое и хрупкое, почти детское, тельце находится сейчас в его руках, тем не менее, грудь у нее уже была вполне женственной и довольно развитой. Все его чувства были под воздействием волшебных чар девушки: ее вкуса и запаха, и ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы сопротивляться оглушительному желанию взять ее резко, любить до неистовства, до потери чувств, пока не будет утолен невероятный голод обладания.

Внезапно Диабло захотелось освободиться от стеснявших движения брюк, и они торопливо скользнули по мускулистым ногам вниз. Затем он отшвырнул обувь, нижнее белье. Его мужская плоть, набухшая и отвердевшая, гордо вздымалась и рвалась навстречу. Девон поспешно зажмурилась, но успела мельком заметить сокровенную часть мужского тела. Она нашла ее удивительной. От одного взгляда на орудие любовных утех у Девон пересохло во рту.

— Раздвинь ноги, любовь моя, — произнес он дрожащим от волнения голосом. Диабло чувствовал себя неопытным юнцом, который впервые оказался наедине с женщиной.

Возвышаясь над ней, Диабло осторожно просунул ногу между ее бедрами и устремился к вожделенной влажной пунцовой щели. Его теплая возбужденная плоть слегка толкнулась в заветный гротик, а Девон уже отпрянула, очнувшись от своего чувственного дурмана. Несомненно, она была слишком мала для него.

— Диабло! Нет! Ты не можешь! Невозможно!

Он удержал ее, проникая глубже; одной рукой обхватил ее за талию так, что пути для отступления уже не было.

— Доверься мне, любимая, это не только возможно, но и доставит тебе истинное наслаждение. Вот увидишь. Только расслабься, я не сделаю тебе ничего плохого.

Она какой-то миг еще сопротивлялась, затем, видя безнадежность своих попыток, расслабилась, как он предлагал, даже не подумав о том, чтобы остановить его натиск. Он завел ее слишком далеко. Сначала Девон вскрикнула от боли, когда почувствовала его огромное копье, заполнившее всю ее и пригвоздившее так, что она, казалось, не могла больше сдвинуться с места. Ее всхлипывания только распаляли его, и он входил сильнее, тверже и глубже в узкий туннель девственности. Затем его яростный натиск приостановился, сдерживаемый последней преградой непорочности. Сделав паузу на очень короткий миг, Диабло бесстрашно ринулся вперед, вошел в нее полностью, почувствовав упоительный миг блаженства и неги, оказавшись зажатым в сладостных тисках горячей и влажной плоти.

— Все позади, родная, больше не будет больно, — нежно сказал Диабло, внезапно прекратив движения, чтобы дать ей возможность привыкнуть к его размерам. — Боже мой, тебе тесно и тепло, но это пока все, что я могу сделать, чтобы не взорваться прямо сейчас.

Девон казалось, словно ее растерзали на части. Она ожидала боль, если можно доверять девичьим сплетням, но ничего подобного той, какую она только что выдержала. Как только ей показалось, будто она уже умирает, боль отступила, и ей на смену пришло незнакомое ощущение, рождавшееся в месте их близости. Оно росло с каждой минутой, заставляя Девон шевелить бедрами в поисках новых сладострастных ощущений. Да, боль, несомненно, теперь ушла, и Девон вопросительно смотрела на Диабло, словно спрашивая, а что же последует дальше.

Диабло застонал, его самообладание постепенно покидало его.

— А теперь… приходит… наслаждение, — задыхаясь, воскликнул он, угадывая ее вопрос.

Он сначала осторожно устроился сверху, обучая ее ритму положенных телодвижений. Ее горячая влажная норка обволакивала его так плотно, что каждое движение сопровождалось изумительным бархатным трением, совершенно вытеснившим боль.

— Ты прелестна, — пылко шептал он в самое ушко Девон. — Словно всю свою жизнь я ждал только тебя. — Диабло ускорил темп, упиваясь изумлением, отраженным в небесной сини ее восторженных глаз.

— Диабло! — воскликнула она, неискушенная в тонкостях любовных наслаждений и неподготовленная к восприятию стремительного водопада чувств, обрушившегося на нее потоками истинного восторга. Неизвестность грядущего в последующий момент страшила ее.

— Кит, зови меня Кит, — произнес он, отчаянно желая услышать свое имя в ее устах.

— Кит! Мне кажется… я не знаю, что случится дальше, и мне страшно.

— Доверься мне, прелесть! Не рвись вперед. Просто отдайся урагану, который бушует внутри тебя, пари вместе с ним, ты познаешь миг наивысшего наслаждения. Он придет, уверяю, ты не ошибешься. Просто поверить не могу, насколько ты замечательная и женственная. Перестань думать. Просто отдайся своим чувствам. Они не подведут.

— Миг придет? Придет для чего? — недоумевала Девон, нетерпеливо устремившись к самому эпицентру урагана, следуя наставлениям Диабло.

Внезапно Диабло словно взбесился: движения его стали яростными и исступленными. Девон приподнялась, чтобы не отстать от него, и вдруг поняла, что ураганом для нее был сам Диабло и она мчалась, уносимая вихрем в неизведанную даль к новым открытиям и ощущениям. Его тело покрылось мелкими блестящими капельками пота, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Ему невыносимо было думать, что Девон остается позади него, однако сдерживать могучий поток он больше не мог.

Беспокиться на этот счет оказалось совершенно напрасно, поскольку Девон уверенно шла вместе с ним, не отставая ни на миг.

— Кит! Кит! Кажется… о, Боже всемогущий! — волны экстаза поглотили ее целиком. Это было безмерное наслаждение, в погоне за которым она промчалась в вихре урагана через боль, неизведанную даль, к вершинам неземного блаженства и сладкой агонии.

Диабло уловил по импульсивным движениям Девон навстречу его норовистому коню тот самый момент, когда она взлетела на вершину и начала парить над бездной наслаждения. Только тогда он позволил своей страсти перейти в бешеный галоп и покорить вожделенную высоту. Затем он отступил. Позаботившись о том, чтобы его массивная фигура не давила на хрупкую Девон, Диабло облокотился на локти. Глаза в этот момент превратились в серебристые озера изумления и восторга.

— Ты — великолепна, — улыбаясь, произнес он, и голос его трепетал от восхищения. — Я похитил благородную даму, а она оказалась дикой пантерой.

Все еще не осознавая до конца случившееся, Девон с трудом переводила дыхание.

— Я… не знала, — изумленно прошептала она.

— Откуда же ты могла знать? — ответил Диабло, наконец, найдя в себе силы перевернуться на бок. — Я был первым.

Стыдливый румянец предательски пополз по щекам и шее Девон, и она попыталась прикрыть свою наготу.

— Не нужно. Хочу смотреть на тебя. Твоя кожа такая мягкая и белая, словно чистый алебастр. Твои груди умещаются на моих ладонях, а прелестные сосочки, любимая моя, твои маленькие розовые сосочки были специально созданы для моего рта.

Словно в доказательство своих слов, он наклонился и, захватив губами нежный бутон, ласково поиграл с ним языком.

Это движение словно вывело Девон из замороженного состояния. Чувства ее обострились, и она уставилась на Диабло с неподдельным ужасом. Что он натворил? Как могла она так легко уступить и отдать ему то, что принадлежало другому мужчине?

— Не прикасайся ко мне! — в сердцах закричала она, яростно отталкивая его. Обескураженный Диабло усмехнулся.

— Немного поздновато, правда? — Его густые брови вздернулись вверх, придавая глазам дьявольский взгляд.

— Ты… ты изнасиловал меня! Ты воспользовался моей невинностью, вероломно нарушил свое обещание!

— Но я не слышал ни единого протеста, — возразил Диабло. — Я подарил тебе радость любви, прелесть моя. Тебе это понравилось и доставило удовольствие. В следующий раз, несомненно, понравится еще больше. Боли совсем не будет.

— В следующий раз! На следующий раз не надейся! — горячо отрезала Девон.

Она закрыла глаза, живо воскрешая в памяти те волшебные моменты, когда вокруг перестало существовать все, кроме разделенного ими блаженства. Должно быть, такое больше никогда не повторится снова. Ради Винстона и их совместного будущего она должна устоять перед натиском обольстительного пирата и его доблестью на любовном поприще. Диабло отличался особой неординарностью, явно не вписывался не в одно из известных ей правил. Дерзкий, беспощадный, злой и вместе с тем нежный, очаровательный, любящий. Каким же он является на самом деле?

Неожиданно в памяти всколыхнулся один любопытный момент, который запечатлелся в ее сознании довольно ярко.

— Кто такой Кит? — вопрос явно озадачил Диабло.

— Я не знаю никого с таким именем.

— Ты же сам просил меня называть тебя Кит. Неужели ты думаешь, я сочиняю что-нибудь? Кит — это твое настоящее имя?

Приглушенный вздох сорвался с губ Диабло. Он перекатился на спину и прикрыл локтем глаза, что показалось Девон довольно странным и трогательным. Ей даже стало немного жаль пирата.

— Только Кайл знает, что я — Кит, но ему запрещено произносить это имя. Если я открыл тебе настоящее имя, то это случилось в момент слабости. Должен попросить не упоминать его впредь, кроме как в спальне, наедине со мной, — сердито добавил он.

— Тогда я никогда не буду им пользоваться, — заверила Девон. — Теперь, пожалуйста, помоги мне встать. Или ты еще не насытился? Что еще от меня требуется? Что ты хочешь?

С проворной грацией он снова прижал Девон всей тяжестью своего веса, и она почувствовала его сильное возбуждение. Диабло и в самом деле потрясенно думал, что редким женщинам удается быть источником столь разнообразных эмоций и моментально возбуждать его.

— Нет, Диабло, ни за что, — воспротивилась Девон, изо всех сил упираясь ему в грудь. — Я же сказала тебе… я…

— Ты здесь, дружище?

Голос с сильным акцентом, сопровождаемый легким стуком в дверь, сделал за Девон именно то, чего она столь безуспешно добивалась от Диабло.

— Святые угодники, — застонал он, словно от мучительной боли, — но почему именно сейчас?

— Открой дверь, Диабло. Это Ле Вотур. Пора провернуть одно дельце.

— Да-да, иду, — сухо отозвался Диабло, раздосадованный таким бесцеремонным вторжением, причем в самый неподходящий момент. — Прикройся, — бросил он Девон, на ходу натягивая узкие брюки.

Инстинктивно съеживаясь, Девон натянула простыню до самого подбородка, широко распахнутые глаза вопросительно устремились на Диабло.

— Кто там?

— Человек, которого я все время дожидался.

На этом диалог иссяк, и Диабло пошлепал босиком к двери.

— Пора, мой друг, — повелительно прогремел пришедший, не успев появиться на пороге комнаты.

Не успел Диабло что-либо возразить в ответ, как незнакомец ворвался.

— Только не говори, что ложишься спать в такой ранний час, — загоготал француз, уставившись на босые ноги и обнаженный торс Диабло. Глаза весело заблестели, когда он разглядел притаившуюся на кровати Девон, у которой из-под натянутой простыни выглядывали в беспорядке разметавшиеся светлые локоны. Очаровательное зрелище служило весьма красноречивым свидетельством, Француз моментально понял и оценил ситуацию.

— Ага, дружище, я ворвался не вовремя? Помешал тебе развлекаться? Познакомь-ка меня со своей подружкой. Вижу, лакомый кусочек тебе достался. Может, уговорю тебя поделиться.

Негодующий вопль вырвался из-под простыни Девон зашевелилась, пытаясь натянуть ее еще больше на голову.

— Подожди меня внизу, Ле Вотур, — коротко оборвал Диабло. — Дама принадлежит мне, и я не собираюсь делиться с кем-то еще.

— Ах, вон куда ветер дует, — заметил Ле Вотур, бросая завистливые взгляды на изящные формы Девон, рельефно выступающие под натянутой простыней. — Сердце радуется, когда видишь, как ты увиваешься возле этой пушинки, — добродушно рассмеялся француз, похлопав себя по мускулистой ноге.

Ле Вотур — гриф — очень удачное прозвище для человека, всем своим видом походившего на хищную птицу прерий, в честь которой он получил свое имя. Высокий, сухопарый, с длинным, выступающим вперед, как продолжение фигуры, носом, который как нельзя лучше гармонировал с вытянутыми, не лишенными привлекательности чертами лица. По облику напоминая денди, одет француз был с изысканным щегольством, в сшитую во Франции одежду, подобранную с большим вкусом. Ловкий и коварный от природы, Ле Вотур умел втираться в доверие ко многим, но лишь единицы полагались на него по-настоящему. Он славился своей жестокостью, бессердечием в обращении с пленниками и подчиненными. Черные, как смоль, глаза были подобны бездонным ямам, пронзительные, как у сокола, но прикрывались хохолками бровей, поэтому никогда нельзя было определить, о чем он думает.

— Убирайся отсюда, Ле Вотур, — настойчиво повторил Диабло, подталкивая посетителя к двери. — Через четверть часа я спущусь вниз.

— Убедительно прошу вас вместе с очаровательной подружкой отужинать со мной вместе, — гостеприимно пригласил француз. — Мне бы хотелось встретиться с ней при… более подходящих обстоятельствах.

Серебристые молнии сверкнули в глазах Диабло, когда он, захлопнув дверь за Ле Вотуром, повернулся к Девон.

— Проклятье! — в порыве бессильной злобы процедил он сквозь зубы себе под нос. Почему это он так разозлился из-за того, что французик увидел его зазнобу? Что здесь особенного? Но он вел себя как ревнивый муж. Муж! Упаси бог! Он замахал руками, словно отбиваясь от отвратительного видения. Затем обернулся к Девон, которая выглядывала одним глазом из-под простыни. — Прибыл Ле Вотур. Поторапливайся и одевайся, Девон. — От одной мысли о грязных намеках французишки в отношении его возлюбленной голос Диабло прозвучал жестче, чем он того бы хотел. — Мы приглашены на ужин.

— Но это же не значит, что я обязательно должна идти вместе с тобой, — встревожилась Девон.

— Боюсь, что именно так, прелесть моя! — сказал Диабло как можно ласковее. — Этот человек не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство. Я не доверяю ему, но обстоятельства складываются таким образом, что мне приходится иметь с ним дело. Лучше всего не выводить его из терпения и не злить понапрасну или же найти, повод расторгнуть с ним соглашение.

В общем зале «Колеса Фортуны» царила суматоха и оживление. Пираты всех мастей смеялись, болтали, спорили и любезничали с проститутками повсюду, где бы в толпе ни остановился взгляд Девон. Она рьяно набросилась на еду и уплетала за обе щеки, пока Диабло и Ле Вотур вели деловые переговоры. Однако Девон держала ухо востро. Она заметила, что, несмотря на то, что Ле Вотур напускал на себя вид, будто всецело поглощен грандиозным размахом плана, задуманного вместе с Диабло, его черный взгляд то и дело устремлялся к ней. Взгляд был довольно вызывающим и наглым, поэтому Девон прилагала много усилий, чтобы не обращать на него внимания. Кроме того, по напряженным плечам и сжатым скулам Диабло она поняла, что ее друг тоже заметил излишнее внимание француза к ней. Ему тоже это пришлось не по вкусу.

Как только Ле Вотур улучил момент, когда Диабло отвлекся на окликнувшего его из зала приятеля, он тут же воспользовался возможностью посмотреть на Девон в упор. Стыдливо зардевшись, она опустила голову, уставившись в стоявшую перед ней тарелку.

Затем в дверях появилась Скарлетт, и над толпой пронесся ропот, сменившийся настороженной тишиной. Все присутствовавшие знали об отношениях Диабло и Скарлетт, им небезынтересно было взглянуть, как поведет себя дьяволица, когда Диабло у нее на глазах открыто ухаживает за другой женщиной. Должно быть, это будет увлекательное представление, поскольку многие из сидевших вдалеке повставали с мест в предвкушении веселого зрелища. Все глаза внимательно следили за тем, как Скарлетт медленно, плавно покачивая бедрами, прошла через весь зал. Вне всякого сомнения, ее путь лежал к тому месту, где сидели Девон, Диабло и Ле Вотур.

В надежде избежать еще одной неприятной сцены и избавить Девон от унижения Диабло резко поднялся с места и поспешил осадить мегеру с огненной гривой.

— Наконец-то, — вздохнул Ле Вотур, впиваясь в Девон своими хищными глазами, — мне казалось, что мы никогда не останемся наедине, крошка. Кажется, ты не очень счастлива с Диабло. Теперь, когда я разглядел тебя получше, мне не терпится познакомиться с тобой поближе. Наверняка смогу предложить тебе гораздо больше, чем Диабло, кроме того, любовник из меня отменный. Что скажешь, милая чрошка? Станешь моей любовницей? Я все устрою.

Девон открыла от неожиданности рот. Ее оскорбляло, когда каждый думал о ней так, будто ее легко можно купить или продать, словно она была вещь, а не живой человек. Она ненавидела Диабло за то, что он унизил ее до подобного состояния. Она готова была решиться на все, что угодно, лишь бы сбежать от ужасного пирата. Возможно, ей даже придется воспользоваться Ле Вотуром, который помог бы поскорее выбраться из этого гиблого адского места. Конечно, становиться его любовницей она не собиралась, но, может быть, он проявит алчность и клюнет на обещание хорошего выкупа за то, что поможет сбежать от Диабло и его странной власти над ее волей и чувствами. Никогда Девон не сможет простить дьявола за то, что он обольстил ее, причем так, что она получила еще и удовольствие от этого. А такое не могло, не должно повториться вновь.

Диабло облегченно вздохнул, когда ему удалось уговорить Скарлетт не устраивать публичной сцены. Она уступила, когда он посулил прийти на борт «Красной Ведьмы» и поговорить со Скарлетт наедине. За это дьяволица пообещала не приставать к Девон и не высказывать девушке всякие гадости в присутствии посторонних. Бросив испепеляющий взгляд изумрудных глаз в сторону Девон, рыжеволосая длинноногая бестия присоединилась к компании своих дружков, сидевших за столом и рассказывавших пошлые небылицы о своих подвигах и поражениях.

Глаза Диабло зажглись серебристыми недобрыми огоньками, когда он заметил, как Ле Вотур нашептывал что-то чуть ли не в самое ухо Девон. Они были настолько увлечены своей беседой, что даже не услышали, как подошел Диабло. Но слух у Диабло был острый. Он отчетливо расслышал просьбу Ле Вотура. Он хотел, чтобы Девон стала его любовницей! По задумчивому лицу Девон Диабло решил, что она на самом деле обдумывает его предложение.

— Девон не свободна, чтобы принимать или отклонять твои предложения, — резко оборвал француза Диабло.

Ошарашенный Ле Вотур взглянул вверх, и ласковая улыбка появилась на его загорелом напряженном лице.

— Ах, мой дружок, что ж тут плохого. Я просто попытал счастья. Ведь мадемуазель Девон такая очаровательная, но и Скарлетт не дурнушка. Только дураку не понятно, как она недовольна, что кто-то занял ее место возле тебя. Поэтому я просто предложил мадемуазель Девон свое покровительство, если она того пожелает. С каких это пор ты объявил монополию на хорошеньких женщин?

— Повторяю, Девон не примет твоего оскорбительного предложения.

Ле Вотур долго и пристально изучал лицо Девон.

— Пусть леди ответит сама. Я и не помышлял об оскорблении.

— Девон несвободна для принятия каких бы то ни было решений, — настойчиво повторил Диабло. — Я держу ее ради выкупа.

— Ты хочешь сказать, что она твоя пленница и одновременно еще и любовница? — изумился Ле Вотур.

Вдруг Девон не выдержала. Глаза горели от возмущения и обиды.

— Вовсе я не любовница! Ничья! Как только вернусь к отцу, мы еще всем вам покажем. Сметем с лица земли всех таких негодяев и мерзавцев, как вы.

Вскочив на ноги, Девон, стремительно расталкивая попадавшихся ей по пути пиратов, бросилась наверх, в спокойное уединение комнаты, выражая всем своим видом яростное негодование.