Соблазнить шпиона

Глава 5

Леди Алисия встала и подошла к камину.

– Я могу понять, как у вас возник этот план, и, полагаю, он имеет смысл для вас. – Она почесала подбородок. Посыпался «снег». – Очевидно, теперь моя очередь разрушить ваши планы. – Она обернулась. – Во-первых, кто поверит в то, что такой мужчина, как вы, может воспылать страстью к такой женщине, как я? – Не дожидаясь ответа, она продолжила: – Во-вторых, почему вас так волнует этот аристократ? Почему бы вам просто не рассказать об этом тому, кто заботится о таких вещах?

«Потому что я и есть тот, кто заботится о таких вещах».

– Я не могу предоставить властям такую сомнительную версию. Кроме того, я, как благородней человек, обязан защищать правителей. – Прозвучало это слишком помпезно.

Алисия только странно взглянула на него.

– В-третьих, – сказала она, – ради чего я должна участвовать в этом?

На этот вопрос ответить было проще всего.

– Ради вашей родины.

Она скрестила руки на груди:

– Хм… ну да. Моя родина. Потому что Англия сделала так много для меня. Мой рай. – Она сощурила глаза. – Так знайте же, Уиндем. Я покинула бы Англию в ту же секунду, будь у меня на это средства. Уехала и не вернулась бы сюда никогда.

Он отшатнулся, ему была омерзительна даже сама идея. Не может быть, чтобы она говорила серьезно.

– Но вы же пришли ко мне с этой историей, беспокоясь за судьбу его высочества.

Она пожала плечами, не сводя глаз с пылающих углей.

– Мне не нравятся заговоры и ловушки. Несправедливо и недостойно. С ними нельзя бороться, потому что их нельзя обнаружить, чтобы встретиться лицом к лицу с заговорщиками. – Она обернулась к нему. – Однако я свою задачу выполнила. Я рассказала вам. И больше это дело меня не интересует.

– Почему же?

– Я не обязана давать вам объяснения. Я просто отказываюсь. Это все, что вам нужно знать.

Возможно, если бы он стал умолять, стоя на коленях, небеса немедленно обрушили бы молот на голову этого ядовитого существа.

К несчастью, он не из числа просителей. Он встал и посмотрел на нее с высоты своего роста.

– Я заплачу вам существенную премию, если вы опознаете этого таинственного лорда. Таким образом, я смогу выполнить свой долг и передать его соответствующим властям. А вы получите возможность отплыть к любым берегам, к каким захотите, и у вас еще останется достаточно денег, чтобы начать новую жизнь.

Сердце Алисии чуть не остановилось. Так просто? Все ее неприятности, все эти годы лишений и насмешек исчезнут от одного слова состоятельного джентльмена?

Одна часть ее ненавидела Уиндема за то, что он обращается с нею как с вещью, которую можно купить и продать.

А другая часть ее, умная и хитрая, пережившая эту «судьбу, которая хуже смерти», заставила ее тут же протянуть руку.

– Уиндем, вы сами предложили эту сделку. Двадцать тысяч фунтов… плюс расходы.

Он заколебался.

– Расходы?

Алисия улыбнулась. Может быть, сейчас она и бедная, падшая женщина, но было время, когда она была любимицей Лондона. Она точно знала, сколько стоит быть такой женщиной.

– Вы же не ждете от меня, что я появлюсь в обществе в этом?

Он внимательно посмотрел на нее, потом оглядел ее фигуру. Это было грубо и оценивающе, но она не осуждала его за это. Нет смысла покупать лошадь, не проверив ее зубы. Он пожал ей руку в знак согласия.

– Вы уверены, что справитесь? – Он не собирался оскорблять ее.

Алисия откинула голову назад и рассмеялась. Вдруг она ощутила себя легкой, как пушинка.

– Только посмотрите на меня! – Она начала шагать по комнате. – Мне понадобится, конечно, новый гардероб.

– Конечно.

– И очень красивый, я думаю. Для правдоподобия, как вы понимаете. Никто не поверит, что мужчина, такой, как вы, будет содержать женщину дешево.

– Благодарю, – сухо сказал он.

Она задумчиво кивнула:

– И мне понадобится транспорт, подходящий к моему новому образу жизни… и, конечно, я не смогу обойтись услугами одной только Милли. Она просто не годится для такой работы. – Она строго взглянула на него, будто ожидая, что он потребует, чтобы старая женщина тотчас же приступила к работе.

Он поклонился, уступая:

– У меня и в мыслях не было мешать Милли наслаждаться заслуженным отдыхом.

Она повернулась к нему, упершись кулаками в свои пышные бедра:

– Не уверена, что вы понимаете, сколько всего потребуется, Уиндем, ведь я должна выглядеть сказочно.

Он откашлялся.

– Уверяю вас, я не намерен экономить на этой… попытке.

Она состроила гримасу, и полетели хлопья чего-то, о чем он и знать не хотел.

– Сейчас я не в лучшей форме, Уиндем, но смею вас уверить, я могу соперничать с любой женщиной из высшего общества.

Поскольку она так верила в это и поскольку ей понадобится каждая крупица веры, чтобы справиться с задачей, то Стентон только издал невнятный звук и переменил тему:

– Относительно вашего вознаграждения…

– Двадцать тысяч фунтов. – Она прямо посмотрела ему в глаза и не отвела взгляда. – Торговля неуместна, – быстро добавила она. – Выплачивается независимо оттого, найдете вы своего таинственного лорда или нет.

– Это можно обсудить, – спокойно сказал он. – Десять тысяч я вам гарантирую. Я не заплачу вам все двадцать тысяч, пока мы не найдем того, кого вы мне описали, человека, который замышляет заговор против короны.

На ее покрытом отвратительной коркой лице появилось недовольное выражение.

– Не знаю…

– Но конечно, вам будет позволено оставить себе гардероб и личные вещи.

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

– Согласна. – Она протянула руку.

Стентон быстро пожал ее и отпустил. Однако что-то терзало его.

– Почему же вы все-таки согласились? Это не могло быть только из-за денег. Может быть, вы мечтаете о том, чтобы вернуть свое место в свете? Сомневаюсь, что женщина может ожидать от высшего общества таких кардинальных перемен.

Алисия фыркнула:

– Совсем нет. Зачем менять то, что не стоит таких усилий? Общество не изменится, потому что люди не изменятся. С того дня, как мы покинули рай, всегда существовало общество в той или иной форме всюду, где собиралось более трех идиотов.

Он хрипло рассмеялся.

Она странно посмотрела на него.

– Вам, наверное, нужно смазать горло. Оно, кажется, заржавело. – Потом она откинулась в кресле и теперь почти лежала в нем. – Нет, я ничего не хочу менять. Я хочу отомстить. Чистая, простая, не замаскированная никакими высшими соображениями, сладкая-сладкая месть. – Она покачала головой и лукаво улыбнулась ему: – И вы мне в этом поможете.

– Месть кому?

– Моей семье, древней и родовитой ветви Сазерлендов.

– А какое отношение имеет ваша семья к этому делу?

Взгляд ее скользнул к окну, не видя.

– Дом моей семьи в Суссексе. Лорд Кросс – наш ближайший сосед. – Она вздохнула. – Мои родители – порядочные и уважаемые люди. И теперь даже больше, чем раньше. В порядке компенсации за их печально известную дочь. – Она тряхнула головой и изобразила широкую улыбку. – Вам никогда не хотелось перечеркнуть какое-то время? Вы никогда не оглядывались вокруг и не говорили себе: «О чем я тогда думал?»

– Каждый человек испытывает сожаления.

Она укоризненно закатила глаза:

– Уиндем, я не спрашиваю вас, испытывает ли кто-нибудь сожаления. Я спрашиваю, испытываете ли сожаления вы.

Леди Алисия уставилась на него. Он не мог солгать.

– Да, испытываю, – резко сказал он. Потом он отвел глаза под ее испытующим взглядом. – Просто я не хочу, чтобы другие платили за мои ошибки.

Она не отступала.

– Но что, если ошибку совершили другие, но они счастливо избежали наказания, а за вашу вынужденную ошибку, которая была преувеличена злыми умыслами других людей, вы должны расплачиваться потом всю жизнь?

Она поджала под себя ноги и порывисто встала на колени.

– Что, если эти люди не только ничего при этом не потеряли, но многое приобрели, а вы один пострадали?

– Месть – это не…

– Нет! – Она хлопнула ладонью по спинке кресла. – Больше никаких нравоучений. Чего бы хотели вы в этом случае? Если бы вам после долгих лет, когда у вас на это не было сил, внезапно предложили идеальную возможность осуществить отличную публичную месть? – Она смотрела на него по-прежнему безжалостно. – Вы бы отказались?

Он не мог оторвать взгляда от ее глаз. Что она должна была выстрадать за эти последние пять лет? Он видел жалкое убожество ее дома, мог представить, как ей жилось рядом с грязной пивнушкой. Он видел, с какой заботой она относилась к своей старой гувернантке, хотя, без сомнения, одной ей жилось бы лучше. Он мог представить себе безнадежность ее будущего.

У леди Алисии Лоуренс никогда не будет ни мужа, ни детей, никакого положения в обществе. Ее будет презирать даже продавщица в лавке.

Она наблюдал за ним.

– Обычно я любила Рождество. – Голос у нее был ровный. – Было много тортов и пирогов, и моя мать старалась изо всех сил повесить на елку как можно больше маленьких подарков, которые ей удавалось купить на те жалкие «деньги на булавки», какие мой отец выделял ей. Мы с сестрами зажигали свечки на елке рождественским утром. Слуги пели для нас, и тогда на какое-то время мы становились такой любящей семьей, какую только можно себе представить. – Она наклонила голову. – Не знаю, зажигают ли они еще свечи. Я не знаю, что находят на елке Альберта и Антония. Я никогда больше не попробую пирога с изюмом, который печет наш повар. Когда мои сестры будут выходить замуж, меня не пригласят. Когда скончается мой отец, меня не захотят увидеть на похоронах. – Она снова стукнула по спинке кресла, на этот раз двумя кулаками. – Они вышвырнули меня из дома, Уиндем! Накануне – я любимая дочка, а утром – всего лишь грязь!

В изумрудных глазах Алисии засверкали слезы гнева и боли, но она была слишком гордой, чтобы позволить им скатиться, пока она смотрит на него.

– Что бы вы сделали, милорд? Вы оставили бы все это как есть? Вы подставили бы другую щеку? Или же вы воспользовались бы отличной возможностью отомстить?

Он не мог ей ответить… потому что, честно говоря, не знал, что ответить. Он отвел глаза, отгораживаясь от ее задевающей за живое боли.

– Не позволяйте вашей… вашей цели смешиваться с моими намерениями, леди Алисия, – сказал он без всяких эмоций. – Или наше соглашение будет расторгнуто.

Он отвернулся, заканчивая дискуссию. Мысли у него путались, его обычная сдержанность изменила ему.

Он не был человеком семейным. Его мать – пустая, легкомысленная женщина – не оставила своей блестящей светской жизни, даже когда он был ребенком. Свою единственную родственницу, кузину леди Джейн Пеннингтон, он встретил всего несколько лет назад. Он никогда не знал настоящего Рождества.

И на одно бесконечное, захватившее дух мгновение ему так страстно захотелось пережить его, что он мог бы броситься с мечом на тех, кто лишил такого Рождества леди Алисию. Однако он не рыцарь, полный решимости спасти красную девицу. Он не мог позволить эмоциям лишить его веры, которой он так строго придерживался. Он не будет помогать леди Алисии в ее деле.

Но, решил Уиндем, испытав при этом неожиданно для себя облегчение, он не будет и стоять на ее пути.

Он нахмурился и повернулся к ней.

– Я не хочу ничего больше знать о ваших личных замыслах. Вы возвращаетесь в высшее общество с одной, и только одной целью – найти этого человека.

Она кивнула:

– Я знаю. Вот это-то и есть самое приятное для меня в вашем плане. Выполнение моего замысла не потребует никаких дополнительных усилий. Одно мое присутствие рядом с вами вызовет массу споров и сплетен вокруг моей семьи. Самое большое желание моих недоброжелателей – чтобы я исчезла навсегда. Моя цель – лишить их такой надежды.

Тут ее, кажется, снова охватила слабость. Она встала, едва держась на ногах.

– Вы, наверное, скоро захотите уйти, если вы щепетильны. – Милли поспешила к ней, но помощи от нее было мало.

Уиндем застыл на месте.

– Нет.

Она покачала головой:

– Если мы хотим быть убедительными, то вам придется вести себя как настоящий любовник, правда?

Он посмотрел на нее без всякого выражения:

– Я буду сопровождать вас на каждое мероприятие и отвозить домой. Я буду рядом с вами. Я буду танцевать с вами. Я буду обращаться с вами как положено любовнику.

Она скосила на него глаза:

– Ваши слова убеждают меня, что вы одиноки, никакого другого объяснения не нужно.

Леди Алисия, пошатываясь, вышла из комнаты, опираясь на руку своей компаньонки, плохо сидящее платье обвисло на ее усталом теле:

– Я увижусь с вами через неделю, – повторил Стентон. – Свяжитесь со мной, если у вас будут проблемы с подготовкой.

Она, не оборачиваясь, слабо помахала ему рукой и исчезла. Стентон остался один в жалкой гостиной, ему самому предстояло найти выход из дома.

Грубая, противная, мерзкая – его мнимая любовница намерена наделать шума в высшем обществе.

Стентону оставалось только надеяться, что он и… «Королевская четверка» переживут этот эксперимент.

Появившись в палате «четверки», Стентон сбросил с плеч плащ лорда Уиндема и легко вошел в знакомую роль Сокола. Все больше ему казалось, будто его настоящая жизнь начинается и кончается в этом помещении и в присутствии остальных троих его коллег.

Помещение не представляло собой ничего особенного, это была маленькая безликая комната, где все четыре стены были обшиты безвкусными стенными панелями. В ней стояли только старый стол да четыре кресла, довольно необычных. И еще пара стульев.

Он легко провел рукой по резьбе на спинке своего кресла, успокаиваясь от изящного изображения сокола с острым взглядом. Сокол помогал ему, придавая смысл каждому новому дню. И со временем это стало его настоящей, истинной жизнью: лорд Уиндем как бы отходил в сторону, когда было нужно, вместо него действовал Сокол, с каждым годом это давалось ему все легче.

Стентон огляделся, чтобы понять, заметили ли остальные такой нетипичный для него жест.

Лев, великолепный светловолосый гигант, уже занял свое место и, откинувшись на резную спинку кресла, внимательно читал последний отчет Клуба лжецов о поисках Химеры.

Кобра, смуглый и считавшийся очень красивым, наверное, уже прочитал его раньше, потому что сидел с полуулыбкой на лице, глядя в пространство. И понятно, ведь Кобра недавно женился.

Лиса тоже была семейным человеком, хотя в ее остром взгляде скуки не наблюдалось, когда она подняла красиво изогнутую бровь, заметив жест Стентона.

– Уиндем, ваше кресло не станет мягче, если вы этого от него ждете, – отчетливо произнесла она. Ее протеже и муж, Марк, занял свое место рядом с ней на стуле.

Кобра поморгал и с любопытством уставился на Стентона. Лев оторвался от чтения и улыбнулся ему. Лиса, то есть леди Драйден, была единственной, кому не очень нравилась их новая практика раздавать древние кодовые имена.

– Если кто-нибудь подойдет к нам достаточно близко, он сможет опознать нас по нашим прозвищам, – говорила она, – это глупости, как у мальчишек в детском клубе.

Итак, это были лорд Гринли, лорд Рирдон, лорд Уиндем и леди Драйден, сидящие вокруг стола, или, когда обстановка накалялась, что иногда бывало, это были Дейн, Натаниэль, Стентон и Джулия.

И все они теперь смотрели на него в ожидании.

Стентон покашлял.

– Я созвал вас, чтобы сообщить о новом развитии событий. Некто пытается организовать покушение на принца-регента.

Дейн прищурился:

– Тогда мы будем держать его у себя, пока опасность не минует.

– Это будет сложно, – сказал Натаниэль, – Георг планирован свое присутствие уже несколько месяцев. Он даже приказал устроить фейерверки, подготовленные нашим местным гением мистером Форсайтом.

– Форсайт? – Стентон поднял бровь. Старый изобретатель редко покидал свою грязную лабораторию в Белой башне, где он работал над различными увлекательными, хотя и рискованными, проектами для короны. – Во время оргии? Ему же уже почти восемьдесят. Он этого не переживет.

Дейн фыркнул:

– Ничего опасного. Если там будет порох и запал, то сомневаюсь, что Форсайт заметит даже саму Афродиту.

Джулия поднесла палец к губам.

– Не заставит ли Георга наша забота еще больше выйти за пределы разумного?

Стентон с сожалением кивнул:

– Полагаю, это возможно. Он все еще злится на наше вмешательство в… э… в выбор его любовницы.

Дейн поднял руку и кивнул:

– Я беру на себя ответственность. Похоже, это хороший план на данный момент.

Джулия бросила на него косой взгляд:

– Возможно, если бы вы послушались мнения женщины в этом вопросе, то подумали бы дважды.

Дейн дружески ухмыльнулся ей:

– Осторожность хороша, леди Джулия, но сейчас она мало поможет.

Натаниэль наклонился вперед:

– Случай спорный. Георг злится на нас четверых, и непохоже, что он послушает нашего совета.

Дейн вмешался:

– А что насчет Ливерпула? Как вы думаете, он мог бы повлиять на Георга?

Натаниэль покачал головой:

– Ливерпул еще больше в провале, чем мы. В данный момент Георг чувствует себя ужасно несчастным. Трудно предсказать, что он еще выкинет. Принц все больше пьет и толстеет. Его новая любовница сообщает о все более скандальном поведении Георга.

Стентон кивнул:

– Отсюда и участие Георга в оргии Кросса. – Он встал, чувствуя себя неудобно из-за того, что намеревался сейчас сообщить. – Поэтому я решил участвовать в приеме у лорда Кросса. Мой информатор будет выступать как моя любовница, что даст ей возможность опознать голос, который она подслушала.

Дейн заморгал:

– Вы будете присутствовать на оргии? Вы?

Стентон сцепил руки за спиной.

– Полагаю, у меня есть все необходимое для выполнения этой миссии. Более того, мой информатор поможет мне в этом, выступая в качестве моей любовницы.

Натаниэль подмигнул:

– Ну, я думаю, появиться там с любовницей будет менее странно, чем явиться одному.

Джулия прищурилась:

– Как вы можете доверять этой женщине? Кто она?

– Тут дело не в доверии, леди Драйден. Она нужна для того, чтобы указать на подозреваемого заговорщика. Все последующее расследование проведу я. Она не знает ничего, кроме того, что я обеспокоенный и верноподданный англичанин, желающий предотвратить беду.

Джулия скрестила руки на груди и смотрела на него, удивленно вскинув бровь. Натаниэль и Дейн переглянулись.

Стентон подождал. Потом Натаниэль наклонился вперед, опершись подбородком на ладони.

– Уиндем, вы так и не назвали нам ее имени.

Проклятие! Все оказывается еще сложнее, чем он думал.

– Мой информатор – леди Алисия Лоуренс.

Все сразу зашумели.

– Леди Али-три-сия? Это несерьезно! – крикнул Дейн так громко, что пауки посыпались с паутины на стропилах.

Натаниэль подозрительно молчал. Конечно, не ему говорить о чьей-то репутации, он сам лишь недавно восстановил свою собственную.

Джулия, напротив, была в ужасе.

– Так вы нарушаете свою славу самого плохого лжеца в высшем обществе?

За ее спиной Марк скрывал улыбку, прикрыв рот рукой.

– Не верьте всему, что вы тут слышите, моя дорогая леди.

Джулия оглянулась на него.

– Помолчи, дорогой. – Она снова повернулась к Стентону, ее страх немного улегся. – Простите, Уиндем, я должна была бы знать, что вы поймете, говорит ли она правду.

Натаниэль спокойно наблюдал за этой перепалкой. Теперь он сидел глубоко в кресле, с любопытством искоса поглядывая на них.

– Я слышал о вашей способности, Уиндем. Вы в самом деле можете быть уверены, что она не лжет?

Джулия обернулась к Натаниэлю:

– Я доверяю инстинкту Уиндема. И вам следует это делать.

Стентон не мог оставить все как есть.

– Кажется, на этот раз у меня будет проблема, – пробормотал он.

Натаниэль продолжал:

– Не думаю, что верю в такие вещи.

Джулия не отступала.

– Ну, в решении предусматривалось, что вы не будете участвовать по-настоящему в заговоре Рыцарей цветов.

Натаниэль хмуро взглянул на нее:

– Я работал тайно. От «четверки», я должен добавить.

Дейн снова поднял руку:

– Мы все это знаем, Нат. Но я должен сказать, дар Уиндема очень впечатляет. Я не видел, чтобы он ошибался.

Стентон потер лоб.

– До настоящего времени, – неохотно сказал он. – Ее мысли я прочитать не могу.

Дейн откинулся назад.

– Вот дьявол!

Джулия нахмурилась:

– Вы не можете прочитать мысли этой женщины? Почему? Потому что она произвела на вас такое сильное впечатление.

Стентон фыркнул, протестуя:

– Ничего подобного. Совершенно твердо – нет.

Джулия выглядела неуверенной.

– Насколько я помню, она была очень молода и хорошо воспитана до своего падения. Конечно, она не так уж плоха. В противном случае вы не смогли бы представить ее в качестве своей любовницы.

Стентон еще больше напрягся, даже плечи заболели.

– Надеюсь, свет примет за чистую монету, что я неравнодушен к полной женщине, с лицом, похожим на пудинг, и с прекрасными глазами.

Марк снова скривил губы.

– Прекрасные глаза, э?

Стентон коротко кивнул:

– Они зеленые и… ну, во всяком случае, с некоторой помощью и в дорогих нарядах, надеюсь, она сойдет.

Джулия снова всплеснула руками:

– Не знаю, сердиться на нее или на вас. Что, если она догадается о ваших чисто деловых целях? Она ведь может понять все совершенно неверно.

Джулия защищала свой пол. Пока его репутация не принесла ему вреда у остальных членов «четверки», она, очевидно, не совсем отбросила мысль…

– Ах, с головой у нее все в порядке, – сказал Стентон. – Хотя над ее манерами не мешало бы поработать.

На что Марк громко рассмеялся.

– И это говорит самый грубый человек, какого я встречал!

Стентон застыл на месте.

– Я не груб. Я… лаконичен.

Даже Дейн рассмеялся.

– Она была груба с маркизом? Кажется, я не прочь встретиться с этой леди Али-три-сией.

Стентон бросил на него взгляд.

– Думаю, мы должны называть ее леди Алисия, по крайней мере, на это время. Кроме того, есть повод вам встретиться с ней. Я буду сопровождать ее к Кроссу, и она вычислит там таинственного заговорщика. Потом я отвезу ее назад в ее лачугу, хорошо заплатив ей за помощь.

– Дорогое удовольствие, если вы не уверены в правдивости ее информации.

– Ничего другого не остается. Если у кого-нибудь из вас есть план получше, я готов его выслушать.

Джулия выглядела так, будто ей хотелось, чтобы у нее на самом деле был такой план, но даже ей пришлось отрицательно покачать головой.

– Вы должны довести это дело до конца. При одном условии: если она лжет, то впоследствии получит хороший урок.

Стентон спокойно посмотрел на нее:

– Точно. Это послужит примером.

– Вы уверены, что вам не нужна поддержка? – ухмыльнулся Марк. – Меня всегда мучило любопытство насчет приемов в доме Кросса.

Дейн рассмеялся:

– Должен признать, меня тоже терзает любопытство.

Стентон в панике посмотрел на них:

– Я совершенно в состоянии справиться с этим делом сам.

Не улыбалась одна только Джулия. Иногда она бывала чересчур осторожна.

– Если вы уверены, что сможете справиться с принцем-регентом и с леди Алисией, тогда, конечно, вам нужно идти одному, – сказала она. – Если вы уверены.

– Насколько я знаю, я единственный, с кем Георг еще разговаривает, – добавил Натаниэль. – И то потому, что я женат на его подопечной. Возможно, мы с Уиллой заглянули бы на такое мероприятие. Она в очень хороших отношениях с Георгом.

Дейн выглядел недовольным.

– Оливия тоже в очень хороших отношениях с Георгом, даже слишком.

Стентон настороженно посмотрел на всех:

– Не появляйтесь в Суссексе.

Джулия одарила его неотразимой улыбкой. Хотя она уже была занята и вообще не во вкусе Стентона, красота ее была такова, что любой мужчина, на которого она обращала свои чары, терял способность мыслить.

– И почему мы это сделаем? – промурлыкала она.

Стентон заморгал. В комнате потеплело, и уже очень, очень давно ни одна женщина не смотрела на него так. Затылок у него вспотел.

Он бросил в сторону Джулии мрачный взгляд.

– Оставьте это.

Марк хохотал, раскинувшись в кресле.

– Теперь вы видите, что мне приходится выдерживать каждый день, – задыхаясь, произнес он между приступами смеха.

Джулия наклонила голову.

– Я полагаюсь на мастера. Вы сделаны из твердого материала, Уиндем. Не думаю, будто у леди Алисии есть хоть один шанс завладеть вашим вниманием.

Это было испытание. Уиндем разозлился бы, если бы не видел в нем смысла. Если уж такая признанная красавица, как Джулия, не смогла поколебать его, то какой же шанс может быть у бедной, находящейся в невыгодном положении леди Алисии?