Соблазнить за 13 дней

Глава 8 День четвертый или новый идеальный план

Вернувшись вчера домой, Игоря я не застала. Расстроилась. Очень хотелось, чтобы он беспокоился обо мне, чтобы хоть какие-то эмоции выплеснул в мою сторону. Но этого не произошло, он даже не заметил моего долгого отсутствия. Его попросту не было дома. Я приняла душ, и совершенно без настроения спустилась в столовую, чтобы поужинать. Наверно он у ЭТОЙ, думала я, со злостью брякая столовыми приборами об стол. Обидно. Зря я струсила. Ведь могла соблазнить его… Сейчас бы он в моей постели был. Наливаю в кружку горячий чай, обжигаюсь. Ругая про себя последними словами Игоря, держу под струёй холодной воды покрасневший палец. Лишь когда он начинает неметь, выключаю кран. Волдыря нет, и то хорошо. Из холодильника достаю кусок пиццы. Сажусь на место отца за столом. Принципиально не хочу занимать своё или место Игоря. Жую без аппетита, смотря на два пустующих наших места. Кошусь на телефон, который лежит слева от меня. Жаль, я не знаю его номера, сейчас бы позвонила, обломала его с этой курицей. Листаю ленту в Инстаграм. Вероника выложила новые фотографии с Олегом. Он любит эту истеричку, всегда смотрит на неё с обожанием. Вот и сейчас она пялится в объектив камеры, а он на неё. Влюбленная парочка – гусь да гагарочка. Смотреть противно. Убираю гаджет на стол. Попиваю мелкими глотками ароматный чай. Там, в доме напротив, ЕМУ хорошо. А мне тут как? Ревности, естественно, я не испытываю. Лишь обиду, что мой план опять с треском провалился, но сдаваться я не собираюсь. Я ничем не хуже ЭТОЙ, даже лучше – я моложе. Поправляю маечку на полной груди. Любуюсь стройными ножками: на мне коротенькие шортики, которые я осмеливалась носить только в своей комнате. Ну, разве не красотка! Телефон на столе «оживает». Вопросительно смотрю на экран. Илья. Отвечаю.

– Поздно, а ты не спишь, – слышу его спокойный тихий голос.

Илья всегда спокоен. Мне кажется, что в его жизни не было ни одной ситуации, когда бы он повысил голос. Он всё может разрулить своей выдержкой и улыбкой. Улыбка у него красивая. Да и сам он ничего. Мне очень нравится с ним общаться. С ним я могу быть собой, он не высмеет и не осудит. Хороший друг.

– Не спится, – произношу слишком подавленно.

– Расскажи, что тебя мучает, – обеспокоенно спрашивает Илья.

– Ничего, просто устала, – и я говорю правду, после тренировки мышцы ноют. – Соревнования через неделю, усиленно тренируемся. А ты чего не спишь?

– Только с работы пришёл.

– Не щадит вас новый начальник, – язва во мне проснулась.

Работники вкалывают до ночи в офисе, а он по бабам бегает. Папа был о нём лучшего мнения. А оказался он типичным кабелём, увидел юбку и про работу забыл, и про то, что за мной присматривать должен.

– Он и себя не щадит, – прерывает Илья мой внутренний монолог. – Когда я уходил, он ещё работал.

– Игорь в офисе? – спрашиваю я, понимая, что мои догадки о его местоположении неверны. И это пипец, как меня окрыляет.

– Когда я уходил, был там.

– Он весь день был в офисе? – допытываюсь я.

– С самого утра. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Как тебе работается с ним? Как начальник он лучше, чем мой папа?

– Не буду отвечать, это не профессионально и не этично.

– Извини, глупость спросила.

– Глупость – да, но извиняться за неё не надо. Скажи, на соревнованиях группа поддержки нужна? – быстро меняет тему, чтобы уйти от неловкости и пятисекундного обоюдного молчания в трубку.

– Ты хочешь прийти? – удивляюсь я, раньше Илья не затрагивал тему танцев.

– А почему нет? Ты меня никогда не приглашала, а мне бы хотелось посмотреть.

– Я буду очень рада, если ты придёшь, – с улыбкой произношу я. – Хочешь, возьму для тебя пригласительный билет? По пригласительным места в первом ряду.

– Очень хочу.

– Тогда договорились.

– Может, прогуляемся как-нибудь вечерком?

Дверь хлопает, и я замираю с телефоном в руке.

– Я позвоню завтра, – быстро произношу и, не дожидаясь ответных слов, сбрасываю вызов.

– Добрый вечер, – устало произносит Игорь, входя в столовую.

– Скорее, доброй ночи, – зевая, говорю я. – Много работы?

– Совещание с японцами затянулось.

– Мы победили?

– Можно сказать, да. Заключили новый договор на пять лет, первоначальная цена снижена на двадцать процентов, процент вариации цены составил всего лишь пять процентов.

– Это хорошо? – ничего не понимаю в экономике.

– Очень хорошо. Я рассчитывал на меньшее, но Князев оказался прав: японцы боялись потерять контракт с нами, поэтому сами выдвинули взаимовыгодные предложения.

– Илья Князев? – не думала, что мой поклонник настолько умный.

– Да, – он бросает на меня мимолетный взгляд. – Знакома?

– Знакома. Мы иногда гуляем, в кино ходим, – хочу, чтобы он ревновал. Но с его стороны никакой реакции.

– Хороший парень, присмотрись к нему, – советует он мне.

– Он не в моём вкусе. Я предпочитаю мужчин по-старше.

Никак не комментируя мою реплику, он присаживается за стол, достаёт из кармана пиджака упаковку таблеток. Быстро наливаю в стакан воды и подаю ему.

– Спасибо, – благодарит он, запивая таблетку.

– Извините, – виновато мямлю.

Мне хочется подойти к нему, ощупать голову, убедиться, что шишки нет. Хотя, как её может не быть! Неспроста же у него голова болит. Моя заслуга. Но я не решаюсь сделать и шага в его сторону.

– Забудь. Ты же не специально. Или я в чём-то перед тобой провинился? – смотрит на меня пытливым взглядом.

– Нет, я нечаянно, – испуганно произношу я. Страшно, что не поверит. – Честно.

– Верю, – допивает воду, отставляет пустой бокал в сторону.

– Ужин?

– Если можно. Очень голоден.

– Чай зелёный или чёрный? – встаю со своего места, подхожу к электрическому чайнику. Включаю.

– Чёрный, – прокашливаясь, басит Игорь.

Стоя у стола, ощущаю спиной, как его взгляд врезается в меня словно иголки. Боковым зрением замечаю, как безотрывно он смотрит на меня. Что-то не так? Опускаю взгляд, блин, мои шортики. Они настолько короткие, что снизу видны ягодицы, а я именно этой частью тела стою к нему, сверкая оголенными участками попки. Что делать?

Соблазнять!

Делаю вид, что ничего не замечаю. Открываю верхний ящик, тот, где хранится чай. Чуть прогибаюсь вперед, тянусь за банкой, встаю на носочки, правую ногу сгибаю в колене, завлекая его. Игорь не выдерживает, в три шага он подходит ко мне. И… сам достаёт банку с чаем. Ставит на стол. Отходит от меня.

– Я приму душ и спущусь.

– Хорошо. Буду ждать.

– Только у меня просьба.

– Какая?

– Переоденься, – ещё раз скользит по мне своим взглядом и добавляет. – Пожалуйста.

Игорь уходит. А я улыбаюсь. Возбудился что ли? Интересно, а в душевой он будет только мыться или не только? Краснея от этой мысли, быстро пишу сообщение Илье: извиняюсь за то, что оборвала разговор, обещаю прогуляться с ним, но только после соревнований. Бегу в свою комнату, меняю шорты на пижамные штаны, а вот маечку переодевать не стала. Спускаюсь в столовую раньше Игоря, накрываю на стол. Панфилов появляется, когда я уже разливаю чай по кружкам, оценивающе осматривает мои розовые штанишки с сердечками, одобрительно кивает. Мы присаживаемся на те же места, что и вчера. Ужинаем, мило беседуя на нейтральную, но безумно интересную тему – путешествия. И у нас появилась первая общая тема для разговора – Япония.

– Три года назад я ездила на соревнования в Японию. Это удивительная страна!

– Согласен.

– Там всё по-другому, я хочу ещё раз туда съездить. Мне очень понравился Токио. Мы прилетели ночью, и пока нас везли в отель, я смотрела в окно и у меня голова кружилась от этой невероятной, завораживающей красоты. Огни небоскребов, уходящие в небо, суета машин на дороге.

– Где ты ещё успела побывать?

– Нигде. После соревнований, прямо в концертных костюмах мы рванули в аэропорт. У нашего тренера произошла трагедия в семье, она срочно обменяла наши билеты на ближайший рейс. Поэтому пришлось нам с Пашкой переодеваться в туалете аэропорта.

– А мне больше по душе Киото. Киото ассоциируется с традиционной Японией, а Токио больше с инновациями. Киото почти без небоскребов, но с тысячей храмов.

– Храмы и дворцы я бы тоже с удовольствием посетила. Например, Императорский дворец. Расскажи мне ещё о Киото.

– А ты знала, что в Киото уже на протяжении нескольких веков отмечают праздник ханами. В переводе это означает «любование цветами». За несколько столетий ханами стало общенациональным праздником, а сакура – символом Страны восходящего солнца. Полюбоваться красотой жители Киото приходят в парк Маруяма. Под красивыми и пышными кронами устраивают пикники влюбленные, семьи с детьми, коллеги. Для последних праздник ханами – уважительная причина уйти с работы пораньше и начальник не смеет их задерживать, впрочем, он сам спешит туда же. Лучшие места у красивых деревьев занимают ещё утром, приносят напитки и коробочки с закусками. Такие посиделки на свежем воздухе продолжаются до глубокой ночи. С наступлением темноты белые цветы, подсвеченные фонариками, приобретают новые красивые оттенки.

– Я бы очень хотела на это посмотреть. А ты был на этом празднике?

– Однажды. Партнеры пригласили, мы тогда только начинали работать вместе, отказываться от приглашения было нельзя.

– Что ещё посоветуешь посетить?

– Съезди в Камакуру – это город вблизи Токио. Там много достопримечательностей, красивые сады, храмы, океан. Если попадешь в период «красных клёнов», уверяю, останешься в восторге. В декабре, когда мы в России уже привыкли к снегу и серости, там всё в ярких красно-оранжевых цветах. Зрелище непередаваемое. У меня где – то фотография была, – он берет свой смартфон, и через мгновение показывает мне картинку.

– Ты прав, я уже хочу туда, – залюбовавшись красотой клёнов, шепчу я.

– Съезди, не пожалеешь.

– А ты будешь моим гидом?

– Постараюсь выделить для тебя пару дней.

– Серьёзно? Ты не шутишь? И на гору Фудзи вместе поднимемся?

– Не шучу, а про Фудзи поговорим на месте. Сейчас не готов давать тебе это обещание.

– Я обязательно приеду, – мы замолкаем, каждый погружается в свои мысли. – Половина второго, – озвучиваю время, смотря на часы.

– Пора спать, завтра рабочий день, – Игорь поднимается со своего места, к моему удивлению моет за собой в раковине тарелку и чашку. Предлагает мне помочь прибраться на кухне, но я уверяю, что всё сделаю сама. – Спокойной ночи, Лера.

– Спокойной ночи, Игорь. Было приятно пообщаться.

– Мне тоже.

Игорь первым поднимается в свою комнату, я остаюсь, чтобы убрать со стола. В голове роем крутятся фантазии о совместном отпуске в Японии. Узнавая его ближе, я начинаю симпатизировать этому мужчине. Он приятный, уверенный в себе, собранный, ответственный и красивый мужчина. А что ещё надо?

Ночью мне не спится. В голове зрел новый план соблазнения, который я продумывала до мелочей. Интернет был мне в помощь, я просмотрела больше ста вкладок. К пяти часам утра практически всё было готово, остался лишь один нюанс, который я решу уже в процессе выполнения плана.

***

Воодушевлённо выпорхнув из постели раньше обычного, я бегу в прохладный душ, после которого я стою в своей комнате у двери, прислушиваясь к тишине. На часах начало седьмого, пора бы ему просыпаться. Слышу щелчок замка, скрип открывающейся двери, шаги по паркету. Раз, два, три, вдох, выдох, выхожу.

– Доброе утро, Игорь.

Неожиданно для меня «опекун» не в строгом костюме тройке, а в спортивном.

– Доброе, Валерия, – застегивает на запястье фитнес-часы.

– Позавтракаете со мной? – хочу приготовить ему омлет с беконом и овощами по моему фирменному рецепту. Я сама подбирала набор специй, которые и являются фишкой этого блюда. Папа съедает до последней крошки.

– С удовольствием, но только после пробежки.

– А можно с тобой? – неожиданно даже для самой собой выдаю я.

– Бегать? – удивленно спрашивает он.

– Ну да. Я быстро, – не даю ему шанса отказать.

– Засекаю пять минут, – летит мне в спину.

– Я успею.

Убегаю в свою комнату. Быстро снимаю коротенький сарафан, натягиваю легинсы и футболку. Внутри всё вибрирует от предвкушения. Какое прекрасное стечение обстоятельств, о такой удаче я и не думала. Держись, Игорь. Твоё артериальное давление я сейчас подниму.

Через четыре минуты и сорок восемь секунд стою напротив Игоря, на последней ступеньке лестницы первого этажа.

– Надо же, как быстро, – удивляется он, смотря на брендовые часы.

Он, действительно, ставил таймер на своих часах или мне показалось? Нет, не показалось.

Выходим из дома. Переглядываемся. Улыбаемся друг другу.

– Побежали? – предлагаю я.

– Побежали.

Он очень сосредоточен, когда бежит. Вообще не обращает на меня внимания. Периодически смотрит на показания фитнес-часов: пульс, давление.

– Ты сегодня в офис поедешь? – спрашиваю я, устав от тишины между нами.

– Следи за дыханием. Поговорим потом.

И опять игнор. Я не так представляла нашу пробежку. В романтических фильмах показывают моменты, как парочки медленно бегут по парку, мило беседуют, улыбаются, наслаждаются друг другом. А тут, я как немой хвостик бегу за ним. Хочется остановиться, топнуть ногой, развернуться и уйти домой. Но я этого не делаю. Натянув улыбку на лицо, я, прибавив шагу, равняюсь с ним. Теперь мы бежим плечом к плечу. Добежав до озера, останавливаемся. Как же тут красиво! А я и не знала. Только на машине мимо проезжала, а так, чтобы на берегу не была ни разу.

Залюбовавшись водной гладью, не замечаю, как Игорь позади меня приступает к упражнениям. У него отличная физическая подготовка. Похвально для его возраста. Пора и мне продемонстрировать свою растяжку. Ноги на ширине плеч, кисти рук в замок, тяну руки вверх, вытягиваясь в струну, встаю на носочки. После нескольких простых упражнений, перехожу к более «соблазнительным». Опускаю корпус тела вниз, обхватываю ладонями щиколотку правой ноги, замираю. Сзади вид отличный. Пашка в прошлый раз гантель себе на ногу уронил, когда я так встала. Чуть повернув голову, замечаю, что Игорь перестает делать упражнения, всё его внимание приковано ко мне. Отлично. Меняю положение корпуса тела, обхватываю другую ногу. Касаюсь лбом ноги.

– Каким видом спорта ты занимаешься?

Ха-ха, уже забыл? Выпрямляюсь.

– Спортивными танцами, – отвечаю я, сдерживая победную улыбку.

– Давно?

– С пяти лет.

– Нравится?

– Очень. И не только мне.

– А кому ещё?

– Тебе, например, – я, пожалуй, впервые в жизни так нагло смотрю в мужские глаза. – Гибкость женского тела завораживает.

– Ты права, – не увиливая, честно признаётся он. – Очень красиво.

Мы ещё несколько мгновений смотрим друг на друга. Я несмело делаю шаг навстречу, он отрицательно покачивает головой. Останавливаюсь. Опять оттолкнул. Чтобы он не увидел в моих глазах разочарования, отворачиваюсь к озеру. Иду на самый край берега. Уточки вальяжно подплывают ко мне ближе. Игорь встает рядом. Достает из кармана олимпийки пакетик, в котором лежит кусочек хлеба. Протягивает его мне, и я, словно вернувшись в детство, забываю о своём провале, кормлю уток.

– Ты спрашивала, поеду ли я сегодня в офис. Отвечаю – не планировал, – говорит он, как только последняя крошка хлеба была съедена.

– Папа не звонил?

– Нет.

– Можно я спрошу прямо? – поворачиваюсь к нему, не отпускаю его взгляда. Хочу знать правду.

– Спрашивай, – разрешает он.

– У него есть любовница?

– Он взрослый мужчина, как ты сама думаешь? – с усмешкой отвечает он.

– Я не об этом спросила, – злюсь, что он смеётся надо мной. – У него есть постоянная женщина, на которой он хочет жениться?

Панфилов вплотную подходит ко мне, смотрит в глаза. Теперь он меня держит своими карими глазами.

– Ты думаешь, что он сейчас с ней?

– Уверена.

– Поверь мне, девочка, лучше бы было так, как ты думаешь. Но, увы, жизнь жестока.

– О чём ты?

– О работе, Лера. О работе.

– Нет, вы что-то скрываете. Я чувствую.

Договорить нам не даёт его телефон. На звук входящего звонка он быстро отвечает, отмахнувшись от меня, как от надоедливой мухи. Отходит в сторону, чтобы я не слышала разговора. Сглатываю комок в горле от обиды. Через минуту он возвращается ко мне.

– Пошли, – он быстрым шагом идёт к дому, я едва успеваю за ним.

– Что произошло? Что-то с папой? – не выдержав напряжения, хватаю его за руку и останавливаю, как только мы входим в дом. – Что с ним?

– С твоим отцом всё в порядке, Лера. На производстве проблемы.

– Какие? – не сдаюсь я.

– Сломалась конвейерная линия. Пострадал человек.

– О боже! – руки мои опускаются. – Он жив? Человек этот жив?

– Жив. Мне нужно туда.

– Конечно.

Игорь убегает в свою комнату, а я продолжаю стоять на месте. В голове всплывают воспоминания семилетней давности: я случайно стала свидетелем подобной трагедии на заводе. Я приболела тогда, и папа взял меня с собой на работу. Естественно, я не стала сидеть в его кабинете, а сбежала, как только папа ушёл по делам. Я спустилась в цех, ходила между станками, разглядывала обстановку, а потом услышала крик. Истошный крик. Всё смешалось в воспоминаниях: кровь, суета, врачи. А потом нагрянули сотрудники прокуратуры. Разбирательство было долгим и выматывающим. Неужели сейчас всё это снова повторится? Как же это не вовремя. Почему именно сейчас? Мне только удалось наладить с ним общение. Он даже улыбался мне вчера.

Буквально через несколько минут Игорь уже одетый в костюм спускается по лестнице, разговаривая по телефону. Снова строгий, собранный, внушающий страх дядька.

– Что там? – спрашиваю, как только он заканчивает разговор. – Как…

– С человеком всё в порядке, просто царапина.

– Отлично. Игорь, я забыла сказать, – он спешит к машине, я бегу за ним. – У меня сейчас дополнительные тренировки. Я буду возвращаться очень поздно.

– Валерия, сейчас не время для твоих выходок.

– Я серьёзно. Если не верите, позвоните тренеру.

– Обязательно позвоню. Скинь мне её номер.

– На тапочек скинуть? – дерзко спрашиваю я.

– Не понял? – он уже сидит за рулем, заводит мотор.

– У меня нет вашего номера, – поясняю я.

Снова звонит его телефон, и он отвечает, параллельно вкладывая в мою руку визитку. Он уезжает, а я стою посреди дороги с пластиковой карточкой в руке.

– Панфилов Игорь Николаевич. Номер телефона. Адрес электронной почты.

А фортуна на моей стороне! Последний пазл в мой план вкладывается идеально.

Улыбаясь, провожаю взглядом его машину. Как только она скрывается за поворотом, бегу домой. Достаю заранее приготовленную сумку с вещами. Вызываю такси.

Надо успеть до тренировки.

***

– Доброе утро, Игорь Николаевич.

– Доброе ли, Константин Георгиевич?

Начальник производства встречает меня прямо на парковке, будто караулил. Смотрю на его залысину на макушке сверху вниз, мужчина ниже меня на две головы. Быстро спешу пересечь пропускной пункт завода. Константин, едва успевая за мной, перебирает толстыми маленькими ножками. Рубашка на нём не по размеру, пуговицы едва держатся на его пузе.

Мы входим в кабинет к охранникам. Прежде, чем расписаться в журнале посещения, пролистываю его. Последний раз Стас на заводе был три месяца назад. Слишком давно. А до этого он приезжал практически каждые две недели. Завод расположен в промышленной зоне на окраине города, а офис администрации компании в центре города. Каждый день не наездишься контролировать рабочий процесс, именно поэтому здешнему начальнику производства Мальцеву Константину Георгиеву даны расширенные возможности управления.

– Где пострадавший? – интересуюсь, как только мы оказываемся на территории завода.

– Отпустил домой.

– Домой, – удивляюсь я. – Медицинское освидетельствование было?

– Естественно, – достаёт из папки, что держит в руках, листок бумаги. – Слава богу, что всё обошлось.

– Бог тут совсем ни при чём, – читаю текст в справке, роспись и печать врача имеется. – Кто ответственный за технику безопасности?

– Я, – округлив глаза, тихо произносит подчинённый.

– Журнал по технике безопасности и охране труда где?

– В моём кабинете.

– Пошли.

Не даю ему шанса подменить документы или заполнить за тех, кто не расписывался в нём. Мне нужна реальная картина происходящего. И я понимаю, что она плачевна. Мальцев нервничает, не рад моему приезду. Широким шагом уверенно иду в нужном направлении.

– Согласно приказу инструктаж по технике безопасности должен был проведён два месяца назад. Почему в журнале нет записей? – я сижу в кабинете Мальцева, за его столом, на его стуле, он же стоит передо мной, как провинившаяся школьница, переминаясь с ноги на ногу. – Где подписи?

– Игорь Николаевич, я был в отпуске.

– Два месяца? Сегодня ваш первый рабочий день после отпуска?

– Нет, конечно, – опускает взгляд в пол. – Извините, упустил.

– Выговор с занесением в личное дело. И депремирование в размере трёх окладов.

– Но, Игорь Николаевич, – блеет он. – Три оклада – это много.

– Всё в соответствии с Положением по оплате труда. Пункт семь точка три. Почитайте на досуге. Освежите в памяти, а лучше выучите наизусть во избежание амнезии при выполнении в дальнейшем непосредственных должностных обязанностей.

– Я понял, – сквозь зубы произносит он.

– Я бы хотел сегодня пообщаться с рабочими.

– Зачем?

– А я должен перед вами отчитываться?

– Нет.

– Соберите весь коллектив в большом зале. Немедленно.

– Остановить производство?

– Разделите коллектив на два потока. Первые сейчас идут на совещание, вторые сразу же, как только те вернутся.

– Хорошо, сейчас займусь этим.

– Займитесь.

Следующие шесть часов я общаюсь с работниками завода. Выслушиваю претензии, внимаю пожелания, обещаю разобраться. Константин Георгиевич с каждым часом становится всё мрачнее и мрачнее. Мальцева, как оказалось, на заводе не жалуют. Беспредел творит наш царёк на своём месте: в выходные заставляет работать, а переработку не фиксирует, следовательно, не оплачивает, в отпуска людей отпускает только формально, на бумаге. Да, при его руководстве уровень производства значительно вырос, но какими методами. Для меня это неприемлемо.

– Константин Георгиевич, – обращаюсь к начальнику производства, когда зал покидает последний рабочий, – по каждому пункту, – показываю на протокол совещания, – прошу объяснительную.

– Я строгий, не спорю, где-то жесткий, да. Но с ними по – другому нельзя, а то мужики будут на смену с бодуна приходить, а бабы полдня в подсобке чаи гонять. Мне пришлось немало усилий приложить, чтобы они все начали, наконец, работать, а не просто приходить сюда, чтобы пересидеть, а в конце месяца зарплату получить.

– Факт переработки был?

– И был и не был.

– Это как?

– Егоров месяц назад всю свою смену проспал в подсобке после очередного загула, поэтому я заставил его отработать в выходной день.

– Прогул почему не поставил?

– У него этих прогулов, как грибов после дождя. Уволить не могу, механик он от Бога. Такие специалисты в дефиците.

– А он, зная об этом, наглеет, – делаю очевидный вывод.

– Получается так.

– Ищи другого, в отдел кадров ежедневно приходят десятки резюме от соискателей. Ты их рассматриваешь?

– Не успеваю.

– Тогда на каком основании ты утверждаешь, что специалистов таких нет? Хочешь, я тебе за час минимум трёх найду.

– Я сам.

– Ещё подобные инциденты были?

– Конечно – Рыков, Васильев. Они ж Егоровым вместе бухают, соседи.

– С этими тоже прощаемся. Что с отпусками?

– Они ж сами просят: «Георгич, войди в положение, помоги». У нас отпуска строго по графику, отдел кадров его составляет, не учитывая пожелания работников.

– Почему?

– Их триста человек и все хотят отдыхать в июле и августе.

– Ясно. Дальше.

– Вот и приходится идти порой навстречу под свою ответственность. Вот у Соловьевой отпуск был по графику в апреле, а пошла реально она в сентябре. Дочь родила, помочь нужно было с младенцем. Вошёл в положение, девчонка вдова, помимо новорожденного ещё сынишка есть, в садик ходит. Ясное дело помощь нужна бабе в первое время.

– Так они ж должны тебе быть благодарными за это. Не понимаю всеобщего возмущения.

– Те кому помог, молчали. Говорили те, кому отказывал. Селиверстова три года назад выпросила отпуск в июле, якобы купила горящую путевку. Вошёл в положение, отпустил. Так она теперь каждый год покупает горящие путевки, и приходит ко мне с билетами. Два года уже смотрит на меня волком за то, что вместо отдыха на пляже приходится ей у станка стоять.

– Слишком организованно они возмущаются.

– Это Кузнецов воду мутит. Ходит, шушукается с каждым, кто готов лясы поточить, да косточки всем перемыть. На моё место метит.

– Твой зам?

– Да.

– Погряз ты, Мальцев, в борьбе за кресло, про работу забыл. Косяков много. Объяснительные всё же напишите по каждому эпизоду. Потом я лично проговорю с каждым, кто будет фигурировать в деле. Если окажется, что ты мне солгал, вылетишь, как пробка, по статье. Если это твой зам старается, то придётся попрощаться с ним.

– Это родственник губернатора. Нельзя его уволить, за него просили.

– Мы государственное предприятие?

– Нет.

– Правительство оказывает нам финансовую поддержку?

– Нет.

– Тогда не понимаю дрожи в твоём голосе. Если он решил устроить бунт на предприятии, я предотвращу мятеж, распрощавшись с этим сотрудником. Но прежде будет расследование.

– Понимаю.

– Сейчас же проведи инструктаж по технике безопасности. Журнал с подписями мне на стол в конце рабочего дня.

– Будет сделано.

– Иди уже.

Весь оставшийся день я перевариваю полученную информацию. А её не мало, все-таки триста двадцать три человека работают на заводе. Недовольных всегда будет много, но моя задача отделить пустые эмоции от чистых фактов. Поэтому я последние два часа хожу по заводу, осматриваюсь, наблюдаю издалека за поведением людей. К концу дня я выжат, как лимон, из меня будто высосали всю жизненную энергию. Проверив заполненный журнал по технике безопасности, покидаю завод.

Домой к Стасу возвращаюсь около восьми вечера. Меня встречает тишина. Вспоминаю, что Валерия на тренировке. На телефоне сообщение от неё с номером телефона тренера. Морозова Ирина Витальевна, указано в сообщении. Набираю указанный номер, отключён. Звоню Валерии, результат тот же. Ищу в телефонной книге номер водителя.

– Владимир, добрый вечер. Не подскажите, где у нас Валерия?

– В спортивном комплексе при университете. Тренировка до девяти.

– Вы её заберёте?

– Да. Я уже на месте. Жду её.

– Отлично.

Скоро она будет дома. Подожду. Мне понравился наш вчерашний ужин, легкий и непринуждённый разговор разгрузил мозг после тяжёлого рабочего дня. Мне хочется ещё пообщаться с ней. Ужинать мы будем вместе. Выпиваю стакан молока, чтобы немного заглушить чувство голода. В гостиной сажусь в удобное кресло. Закрываю глаза и в голове, как кадры из фильма прокручивается сегодняшний день. Нет, так дело не пойдёт. Не хочу. Включаю телевизор, спортивный канал транслирует хоккейный матч: Россия – Чехия. Я люблю хоккей: когда учился в школе, посещал секцию по хоккею, а потом пришлось уйти, потому что у родителей не было денег купить мне новые коньки, отца сократили на работе. С тех пор я не вставал на коньки. А хотелось… иногда. С завистью смотрю на тех, кто зимой посещает каток. Парадокс. Раньше я не ходил туда потому, что у меня не было денег, теперь не хожу потому, что деньги есть, но нет времени. На телефон приходит уведомление о том, что на электронной почте новое письмо. Блин, опять работа. Может подождёт до утра. Нет. А вдруг это новости из клиники. Открываю письмо. Замираю. Фотографии. И на всех – Валерия. Поочередно открываю каждое. Первое – портрет. Красиво снято. Она будто шла куда-то и обернулась. Завораживающий взгляд. Цепляет. Ещё один портрет, тут она не смотрит в кадр, выглядит безумно милой. Следующие пять фотографий сделаны в каком-то загородном домике. Камин, плед, чашка кофе и книга. Она на этих фото очень домашняя, уютная, спокойная. Любуюсь. Не замечаю, как губы растягиваются в улыбке, которая мгновенно сходит с моего лица, как только я вижу очередные фотографии. Она что снималась для эротического журнала? Брови взлетают вверх от удивления, дыхание останавливается на пару секунд, сердце учащённо бьётся о грудную клетку. Черно-белые фотографии в стиле «ню» не только шокируют меня, кровь от лица отливает вниз туда, куда совсем не надо. Это капец какой-то! Я не должен был увидеть их. Тогда почему именно МНЕ пришли эти фотографии? Она ж не для меня фотографировалась? Или для меня?! Нет, девочка не может мной увлечься. Я не оказывал ей знаков внимания. Я, в конце концов, старый для неё. Что она вчера сказала: предпочитает мужчин постарше. Это же не был намек? Но утром она на меня так многозначительно смотрела, там, у озера. Невольно опускаю взгляд и снова смотрю на едва прикрытое девичье тело. Красиво, чёрт возьми. Не пошло, сексуально. Дико сексуально. А-а-а. Закрываю лицо руками, чтобы прийти в себя.

Входная дверь открывается.

Валерия…