Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм

Глава 17

Целитель, приехавший вместо прежнего, оказался красавчиком. Ростом и статью он не уступал самому хозяину поместья Патрелл, а безупречная выправка выдавала в визитёре либо бывшего военного, либо принадлежность если не к этому сословию, то каким - то образом к аристократам точно. Черты лица молодца были идеальными и правильными, как у каменных статуй. Взгляд карих глаз, опушенных густыми ресницами, спокойный, шоколадно - теплый, согревал ровно фруктовое, горячее вино в студеный день.

- Вот же, а, - только и сказал Дьорн, узрев пришельца - маграхова бабушка! И этот мазочек сейчас будет лапать мою жену?! Бабочке только того и надо. Сразу поправится!

Поняв моментально, насколько невыгодно смотрится он сам рядом с молодым, хорошо воспитаным симпатягой, бастард закипел тут же.

Однако же мудрый доктор обладал, по всей вероятности, кроме божественной внешности ещё и утонченным чутьем, и сразу понял, отчего лорд скрипит зубами и пышет жаром подобно громадной печи.

Отозвав Дьорна на минуту еле уловимым кивком, что - то шепнул на ухо раздраженному хозяину.

Целебное свойство шепотка проявило себя сразу же, во время оного. Действие стало видно сразу, лишь только целитель начал шептать.

Сначала брови лорда, сведенные было вместе, приподнялись удивленно, потом соединились почти в одну, чуть искривленную линию. Линию эту пересекла глубокая морщина, рот искривила какая - то особо поганая ухмылка. Глаза же загорелись так, будто Дьорну показали голую бабу или дарственную бумагу не менее, чем на наделы Правителя.

- Всё поняли, геррн лорд? - строго спросил доктор, саркастично кривя красивые губы - Теперь пустите меня навестить леди Патрелл?

- Гыгы, - гоготнул Дьорн довольным гусем - Без вопросов. Прошу за мной.

У лорда чесался язык рассказать супруге немедленно услышанную им от целителя двоякую новость. Двоякую - потому что для Дьорна она была радостнее любой радости, а вот для Беллиоры (по предположению заревновавшего было супруга!), та новость что собаке пустая миска...

"Вот Бабочка растает, а тут оппа! И мимо."

- Обождите здесь, геррн Патрелл. - целитель положил руку на гладкую, деревянную ручку двери в спальню - Если будет надо, я вас приглашу.

Прошло... да маграх его знает, сколько прошло!

Если сказать совсем честно, положа руку на сердце, ревность Дьорна, выпрыгнувшая непонятно откуда и забившая мысли, как забивают водостоки комки грязи, явилась заслоном. Заслоном для беспокойства, преградой для его расцвета.

Всё время ожидания приезда целителя, Дьорн крутил в голове разноцветный шар, склепаный из картинок, щедро подсовываемых внезапно разыгравшимся воображением.

Мерещились бастарду роскошные похороны, нежная, печальная музыка, всхлипы и тихие речи. Дождь, секущий по каменной крышке склепа. Слезы, застрявшие далеко в глотке. Резкий, навязчивый запах похоронных, цветочных гирлянд...

Кто бы знал, КАК и НАСКОЛЬКО сильно ненавидел эти цветы Дьорн Патрелл! Мерзкий запах преследовал его очень долго. Иногда он является и теперь, особенно по ночам. Особенно сильна эта вонь была тогда, после их первой, жестокой, холодной ночи с Бабочкой.

Повел он себя тогда последним, похотливым скотом! Беллиора, она... боялась. Боялась сильно, для слабой девчонки пережить тот кошмар оказалось слишком тяжело.

Всего - то и надо было поговорить с дурочкой по человечески. Так нет же. Залепив мозги ревностью и обидой, накинулся на нее зверем.

Больше такого старался, конечно, не повторять... И старался не напрасно. Вроде же сейчас Белла не так сильно боится... близости?

- Войдите, геррн.

О Боги, сколько же прошло, пока он услышал это...

- Рад вам сообщить, - сказал целитель будничным тоном - Ваша супруга не больна. Опасения совершенно напрасны, геррн лорд.

Недоумевающий Дьорн перевел взгляд на Беллиору, на лице которой прямо таки застыла маска... отвращения.

- Белла?

Плотно запахнув шаль и сжав губы, леди Патрелл коротко кивнула и, вывернувшись из обьятий мужа, вышла прочь.

- Оставьте её, - велел целитель - Мне больше с вами надо говорить, чем с ней. Геррн Патрелл... Сразу скажу вам, что приезжать в ваше поместье мне теперь придется часто. Повторюсь во имя избежания эксцессов, чтобы не было неясностей. Как я уже сказал, женщины, даже такие привлекательные, как леди Патрелл, меня не интересуют. Да и на данный момент для вас есть бОльшая опасность, чем удел обманутого мужа. Благодаря настроениям вашей жены вам обоим грозит стать против закона. Дело может принять политический оборот... да. Попробуйте убедить супругу, я не смог сделать этого...

- Да в чем? - Дьорн развел руками, ощутив во всем теле неприятную дрожь - Что с ней?

- Леди Патрелл ждет ребенка, геррн лорд.

Дьорн облегченно выдохнул. Всего - то! Всего - то...

- Это же отлично, - кивнул, борясь с желанием тут же броситься вслед за покинувшей комнату Беллиорой - Я - то боялся, что...

Целитель вытер руки влажным полотенцем и бросил его в саквояж.

- Правильно боялись.

И продолжил уже жестче, с нажимом, поймав удивленный взгляд собеседника:

- Леди Патрелл спрашивала у меня, как можно прервать беременность. Предлагала деньги и... прочие блага.

- ЧТО?!

- Она не хочет это дитя. И вообще детей. Никогда.

- Детей от меня?

- Ни от кого, светлый лорд. Она их... ненавидит.

...Старинные часы в кабинете Вильярда, деликатно кашлянув, остановились.

Потом стрелки, чуть дрогнув, начали двигаться назад. Время пошло вспять.

Прислуга, вошедшая сюда, сонно зевнула и приступила к ежедневной, легкой уборке. Она искренне недоумевала, откуда на полу могли взяться засохшие стебли и рассыпанные почти в прах листья.

Да еще и запах! Нудный, манящий.

Тошнотворный.

Выпроводив поскорее красавчика за дверь, бастард отправился разыскивать благоверную, находясь в полной растерянности и недоумении.

Ну и Бабочка! Его, своего мужа, она ненавидит. Это ладно. Только причём ребенок? Дитя, которого ещё даже и нет здесь... Боги только заронили зерно, однако упрямица уже не желает его роста. И настолько, что даже готова пойти на нарушение правил мира.

"Жизнь не тобой дана, Белла! - думал, открывая дверь за дверью, обнажая пустые, строгие комнаты особняка и не находя там ничего, кроме тишины и отчужденности - Не тебе решать. Ты жрешь мою жизнь, но тебе не пожрать ничью больше, ядовитое чудовище. Беллиора, я оборву тебе крылья. Посажу в банку или темный кувшин, если потребуется. Прикую к каторжной балке в Тихих Камнях на все девять месяцев, если понадобится. Не сбежишь. И решать ничего не будешь, дрянь такая..."

- Где леди Патрелл? - рявкнул, натолкнувшись в одном из коридоров на пожилого слугу, чистящего светильники от нагара - Видел её?

Старичок что - то проблеяв, дрожащей рукой указал в сторону западного крыла.

Бастард рванул в указанном направлении, мысленно уже сжимая пальцы на хлипкой шее белесой нечисти, отлично отдавая себе отчет, что при встрече с ней ничего сделать не сможет, даже ударить.

Бить так, как полагается бить баб, ее нельзя. Дохлая. Да и тяжелая... Таких даже и кобыл не стегают, а уж эту немочь и подавно трогать не след!

- Белла! Беллиора, твою маграхову бабушку!

Нечисть обнаружилась в начале западного крыла, сразу же за первой дверью входа в него. Леди Патрелл стояла, прижавшись к стене и, отвернувшись, смотрела в темный коридор.

- Это ещё что такое? - сгреб Бабочку в охапку, ожидая почувствовать пинки, сопротивление, услышать привычные уже, ожидаемые фырчки - Что за выверты опять?

Нечисть и есть нечисть! Вместо фырчков, вдруг выдала такое...

- Я не хочу детей, геррн Патрелл. Никогда. Не понимаю, как это вышло... Я приняла меры... Принимала.

И, коротко всхлипнув "не помогло, ничего не помогло" вдруг крепко и порывисто обняла мужа, опалив его щеку и шею горячими всхлипами.

- Не реви, Белла, - Дьорн пнул ногой закрывшуюся дверь, отворяя её - Чего ты боишься? Рожать? Ну рожают же бабы... Мне ведь тоже дети не к спеху, но коли так вышло, что поделаешь? Воля свыше на всё. Не плачь.

Пронеся жену по коридору, завернул в ближайшую, гостевую комнату.

Тяжело опустился в кресло. Замер, покачивая на руках девушку, как ребенка.

И - просто обалдел, когда смог выпутать, наконец, из рыданий отдельные, связные слова и фразы. Охренел, когда понял, ЧТО она пытается сказать...

- Я не хочу быть жирной и страшной! Такими становятся все, без исключения все женщины. У мамы обвисла грудь после Нанни, и отец больше не... у них не было постели. Я слышала, как они ругались. Он говорил, мало того, что жена ему досталась не первой свежести, так еще и быстро постарела, и похожа теперь на прачку. Не знаю, почему именно на прачку! Мама и не спорила, она подтверждала, во всем виноваты роды... дети. Любовь это Зверь! А дети вообще лишнее. Родишь, и муж никогда больше не захочет тебя. Особенно, если женился не на девственнице. У мамы был мужчина до свадьбы. А у папы были женщины и после. Разные... Все всё знали. Это отвратительно, геррн. Он даже хотел развестись с ней... Потом, видимо, близость у них всё же случилась. Мама вытравила ребенка отваром из гортензий. После этого долго болела. Она стала лечиться своими методами и... и вдруг... внезапно поправилась! Помолодела! Стала ещё красивее, чем была до болезни. А потом... тоже внезапно... всё повторилось, и мама быстро угасла. Когда ее не стало, папа... совсем опустился. Со мной будет также! Также! Я же омерзительна вам, а уж после того, как ребенок явится на свет... Вы разведетесь со мной, а я? Как же я? Маминого ларца, в котором содержались снадобья, больше нет. Спасаться мне нечем. А позора и развода я не вынесу! Можно не любить друг друга, но развод это... это...

Совсем не отдавая себе отчета, что он делает, Дьорн крепко прижал жену к себе.

- Продолжай, - велел, стараясь унять тремор в голосе и сердце, прыгающее в горле - Потихоньку. Не торопись. Продолжай. Я тебя слушаю внимательно, Беллиора.

- Не смейтесь!

Прижав подбородок к теплой макушке, выдохнул:

- И не думал. Смешного здесь нет. Я просто слушаю тебя. И пока что ты несешь бред, дорогая моя Бабочка.

Белла разозлилась.

- Бред? Ну хорошо, бред. Геррн, помните, когда вы нашли меня на балконе? Ночью! Тогда мама явилась ко мне второй раз... Первый раз я видела её после... После первой ночи. С вами. В руках она держала цветы. Те самые. Мне кажется, она хотела меня спасти. От того, что всегда считала плохим. Дети, любовь... Они не несут с собой ничего, кроме старости и смерти. Мама хотела меня спасти от того, что убило её.

Дьорн разорвал обьятия и уперся затылком в спинку кресла.

Кажется, многое обьяснялось, и очень легко.

Покойницу с цветами видел и он сам. Правда, очень неясно. Поэтому, перепутав явь с полусном, не обратил внимания. Беллиора Анкрейм - истеричная натура, это подтвердил даже целитель, ей могло привидеться что угодно. Но...

Если и он, Дьорн, ощутил присутствие покойницы, что это значит? Мятущаяся душа? Что такого натворила при жизни мамаша Анкрейм, если после смерти ей нет покоя? Явно же тут не обошлось без колдовства. Запрещенной магии, может быть? Мало греха детоубийства для того, чтобы бередить сон живущих! Получается, мать Беллы - "таящийся в ночи, ламайя"? Самая настоящая нежить?

Сумбурный, сбивчивый рассказ Беллы напоминал комок ниток. Приходилось изрядно трудиться, чтобы найти их концы и начать распутывать.

Итак, ларец. Если старая шлюха Анкрейм, заздыхав было после устроенного самолично выкидыша, быстро поправилась, попринимав видимо, волшебные снадобья из того ларца, что это значило? Что там были за болтушки, вернувшие молодость и привлекательность полутрупу?

Припарки эти мало того, что возвратили ведьме молодость, так ещё и начисто лишили ту возможности стать разведенкой. Чего она, без сомнения страшно боялась... И оправдано боялась! Развод по законам Аргарона отнимает у женщины не только законного супруга. Он отнимает всё: деньги, титулы, земли. Все права. Несчастная разводка выставляется бывшим мужем за порог, ну а там уже... Её трудности, как и чем она станет жить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Айрес к жене после её волшебных манипуляций с ларцом намертво, видать, прилип! Если после кончины Милинды напрочь свихнулся от горя.

Что там было? Средства, возвращающие красоту? "Приворотники" страшной силы? Что Милинда Анкрейм пообещала за них? И... кому? От кого получила тот ларец и магическую силу?

Надо бы порасспросить Норвина, что ли? Явно, тот что - то знает...

Потом всё! Потом. Пока же будет с Бабочки. Да и с него тоже.

Бастард шумно выдохнул. Протянув руку, привлек жену к себе снова.

- Послушай, Белла, - начал он, стараясь не волновать успокоившуюся вроде девушку - Я тебя выслушал. Внимательно, дорогая моя. Рассказывать связно ты, конечно, мастерица! Говоришь, как возчик поутру с похмелья. Но кое что я понял и вот, что думаю... Помолчи сейчас. У меня в ушах треньканье от твоего визга. Мамаша твоя, упокой её маграхи, чего - то такого натворила, что после того, как откинула копыта, нигде стала не нужна. Ни в Темные Пещеры ее не берут, ни наверх. Вот и шляется, где ни попадя. Вляпалась из за своего ларца, а теперь чёс в жопе не дает ей спокойно спать! Вот она и ходит к тебе, пытается образумить, чтоб и тебя такая же участь не постигла. Не от любви и детей она предостерегает, а от ведьмовства. Запрещено это всё в Аргароне, как и детоубийство. Ясно же! Она тогда ясно сказала: "Не бери мой ларец, Белла!" Да вот только та Белла ни хрена не поняла по причине природной тупости, вероятно.

Беллиора издала негодующий вопль. Принижение мужем ее умственных способностей было страшнее, чем казнь за запрещенную в Аргароне магию, развод или даже проклятие неупокоения.

- Геррн Патрелл! Вы забываетесь.

- Да, - кивнул, еще жестче смыкая кольцо рук на хрупкой талии - Конечно, сейчас... Разбежался я щадить твои чувства. Я твой бред выслушал? Выслушал. Вот, сиди теперь и слушай меня. Дальше будет так. Ты немедленно выбросишь из своей полупустой башки весь мусор, какой там скопился. Успокаиваешься. Рожаешь ребенка. Становишься хорошей матерью и примерной женой. Это понятно.

- Но, геррн лорд...

- Никаких геррн - лордов. Во первых, я Дьорн. Твой муж и прошу тебя, уж изволь называть меня по имени, геррна Погремушка. Не пищи давай! С этого момента никаких загонов, ларцов, маминых притирок и узких корсетов. Целитель сказал, одежда должна быть свободной и не стеснять движений.

- Через несколько месяцев я стану жирной свиньей!

- Даже если и станешь, что с того? Это не повод для развода. Если Айрес готов был бросить бабу лишь за то, что у нее сиськи отвисли до пупа и морда опаршивела, я так не сделаю. Мало ли, какой она ему досталась, никто его не гнал жениться на ней. Сам такую выбирал. Придурок... Навтыкать бы ему, да и мамочке твоей тоже. Чего ей приспичило раздвигать перед чужими мужиками ноги до свадьбы? У вас это, верно, семейная черта? Только тебя я успел из под стражника выдернуть, а Айрес, выходит, опоздал. Не фырчи. Нет, не отпущу. Тебе всё понятно?

- Более чем.

- Отлично. Теперь вали умываться, поешь и прими капли. Приду, проверю. Да... Вот еще что. Если мамаша Анкрейм еще раз решит нас навестить, ждать ее буду сам. Навставляю крепко. И не того, что она любила при жизни. Кнута хорошего, так ей и передай. Всё, Белла, иди.

Дьорн неуважительно спихнул жену с колен.

Беллиора быстро прошла к выходу. Оказавшись у двери, положила чуть дрогнувшую руку на теплое дерево. Полуобернулась.

- Спасибо... Дьорн.

- Иди. Иди, иди. Я отдохну с полчаса, все мозги ты мне выклевала.

Он не лгал. Голова кружилась так, как после изрядной пьянки.

Колдовство, мамашка с проклятием, семейные тайны Анкрейм... Ребенок. Что из Бабочки будет за мать? А из него самого? Что за отец? Ничего хорошего не ждет здесь несчастное дитя, которое проявляло уже невероятную смелость и отвагу, раз решило появиться на свет именно тут. И именно сейчас.

В самое ближайшее время надо вызвать Норвина и всё распутать. Явно, тот змей уже что - то знает и помалкивает в тряпочку.

Но это потом.

Пока же... Что там сказал целитель? Супружеская постель леди Патрелл не возбраняется? Отлично. Девчонке требуется утешение? Ну так... Бабу ничем лучше и не утешить, как лаской, кнутом и побрякушками. Кнута Беллиоре не выдержать. Чахлая. Побрякушек лорд накупит, сколько ее жадное нутро возжелает.

А вот ласки будет ей вечером хоть отбавляй. Пусть только пикнет, что нет желания, болит голова, жмут панталоны или чешется задница. Теперь уж его, Дьорна, Бабочке не обмануть. Ничего она его не ненавидит!

Она его хочет. И хочет так, что готова была даже пойти на преступление.

На убийство. Против всего мира...