Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм

Глава 19

По истечении последующих нескольких дней ничего особенного не случилось.

Платье для визита к Правителю было уже почти готово. Швеи, руководствуясь "эскизами" хозяина особняка и ценными указаниями, вроде "мать вашу маграхи драли, но чтоб было как я сказал", внесли в наряд кое какие, мелкие правки.

Беллиора была этим недовольна. Примерив окончательный вариант, смётанный и утвержденный мужем, скривила кислую мину и заявила, что похожа в "этом убожестве" на сиротку из приюта, матроннессу шестидесяти лет, решившую навестить внуков и похоронный колокол сразу.

- Не нравится? - переспросил лорд.

- Нет, Дьорн. Это... нонсенс какой - то, а не платье. Меховая пелерина, к примеру. Для чего она здесь? Это утяжеляет фасон!

- Зато защищает от холода твое дохлое тело, - парировал муж - На улице зима, Белла. И потом, трясти голыми сиськами можешь в спальне, при мне. При всех, в огромной зале этого делать не следует. Но, если тебе не нравится платье - что ж, мы всегда можем отказаться от визита. Можно сшить тебе то, что ты хочешь! Ходи в нем дома. Устраивает?

Леди Патрелл это не устраивало.

Надувшись, как лягушка весной на болоте, она прошипела мужу что - то нелестное по поводу его уровня воспитания, образования и характера.

- Так я с тебя беру пример, Беллиора, - развел руками лорд - Если урожденные аристократы вроде тебя частенько ведут себя неподобающим образом, то нам, сермяжным, куда деваться? Вот так ворчать, как ты, это... у высшей знати так принято, да? Какая - то новая мода? Хм... Ладно, придется мне постараться допрыгнуть до этой мерки...

Белла покраснела от злости, надула щеки и... вдруг разулыбалась, совсем не собираясь улыбаться.

Неожиданно стало смешно обоим.

- Я пффф... прошу прощения, Дьорн. Пххх... Пф!

- Вот и умница. Переодевайся, пошли чай пить.

Такие отношения странной пары нравились окружающим более чем!

Дьорн не срывался на слугах и мебели, а кислая мина Беллиоры не добавляла сложностей в и без того сложное существование этого мира. Даже и в доме стало поспокойнее. Меньше странностей. Меньше странных цветов, меньше теней в углах и неприятных шорохов... Меньше легких шагов на лестницах по ночам, именно тогда, когда каждый, слышащий их уверен, что "там, на лестнице" ходить некому. Или "там, в холле", тоже некому ходить. Все же спят, кто может разгуливать по коридорам и жестким коврам, да еще и напевая иногда мелодии, не вызывающие ничего, кроме ужаса и неприятия?

Часы Вильярда также вели себя спокойно. Уйдя немного назад в ТОТ раз, послушно вернули привычный ход и теперь, ровно отсчитывая часы, минуты и секунды, двигали время так, как им надлежало. Веселый парень - часовщик не нашел в механизме ничего криминального, кроме разве что пыли и тенёт. Успокоив всех, что "так бывает", почистил и смазал множество ведомых лишь мастерам колбочек и шестерней от грязи.

- Нас переживут те часы! Хороший аппарат.

Тот тут же поддакнул своему лекарю громким боем...

Жизнь, наверное, налаживалась. Если же и нет, то входила в какую - то монотонную, спокойную колею, подчиняясь терпимым отношениям между хозяевами поместья и ходу старых часов.

О последнем на его памяти, странном событии, Дьорн решил не говорить своей взбалмошной супруге. Да и вообще никому. Полурасцветшая гортензия на обнаженном животе Беллиоры должна была остаться в прошлом.

Был ли лорд трусом или проявлял малодушие в те, снежнобезмятежные дни? Трудно сказать. А только того, что уже ушло, воскрешать и ворошить ему не хотелось.

Будущее всегда дороже прошлого таким людям и поэтому для Дьорна Патрелла больший смысл имел неизвестный наследник и громадные, рзвеселые тараканы в голове жены, чем "давно сдохшая шлюха с сушеным веником в жопе", как он про себя именовал тещу, ламайю или маграхи ее разберет, кого.

Покойница не бередила пока больше сон живущих и бастард был рад этому.

- Милинда, мать её, Анкрейм похоже, при жизни была не только колдовкой, а ещё и любительницей грязных забав. Подглядывания и прочего? А иначе зачем ей являться в спальню, когда мы кувыркаемся с Беллиорой, а? Норвин, ты что думаешь?

- Не могу знать, геррн светлый лорд! - разводил руками поверенный, обеспокоенный тайной, которую должен носить теперь в себе, как брюхатая баба дитя - Я думаю, не колдовала она. Так... где - то купила ларец, да и пострадала от него сама. Покойная геррна сама жертва обстоя...

Здесь же, прервав измышления, громко треснуло стекло в окне кабинета Вильярда и громко хрипнули часы. Прагматичный Патрелл списал всё на плохую работу слуг и суровую зиму, а Норвин испугался не на шутку.

- Это знак, геррн! Душа неупокоённая мечется... Всё, не говорим более о ней.

Да и в гробу бы Дьорну говорить и размышлять о похождениях старой бляди, а?

Вот же мало ей, что натворила дел при жизни. Мало колдовства, свихнувшегося мужа и дочерей, у которых крыши едут как раз по мамочкиной вине... Так и после смерти от Милинды нет покоя! Сука. Старая, грязная, течная сука - детоубийца. Бабочка - вся в неё. И по её вине. Такая же холодная, жестокая, трусливая... Неуспокоившаяся. Та - смерти боится, эта - жизни. Только только начала оттаивать...

- Вот же слушай, тварь, - прошептал одними губами в минуту, когда смял в руке свежий цветок, аккуратно взятый с теплого живота спящей жены - Только тронь её, нежить. Еще раз убью. А то, маграх тебя отдолби в жопу, воскрешу и снова убью. Пшла вон, падаль. Она - моя. Сам разберусь и с ней, и с тобой.

Поклясться бы мог, что после этого шепотка ощутил узнаваемый, "склепный" холодок, обжегший кожу, слабый аромат свежей земли, перемешанный с ароматом умирающего цветка и вздох...

И смешок, закатившийся в дальний, темный угол стеклянной бусиной.

Потом всё исчезло. А наутро Бабочка, проснувшись в прекрасном расположении духа, порадовала мужа улыбкой и даже несмелым, золотистым поцелуем в небритую, жесткую щеку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Всё шло ничего себе как, и не думать бы о потусторонней пропастине... Тем более, думать вскорости пришлось совсем о другом.

Ровно в тот момент, когда посыльный Правителя вручил лично в руки лорда Патрелла узкий, остро обрезаный по краю, черный, срочный конверт.

"Дворцовый переворот" - явление неприятное. Но среди верхушки правления, глава которой причастен к темным делишкам, а также отягощен сомнительными знакомствами и многочисленными между собой недружными родственниками и наследниками, оно довольно обычное. Обыденное и, я бы даже сказала - скучное.

Перевороты, революции, войны и разного рода смуты не всегда проходят под грохот орудий, стоны раненых и яростные вопли победивших. Любая война может быть холодной, тихой и молчаливой. Такие войны в истории Аргарона были нередки и носили названия "подушечных" и "битв мотыльков".

Потерь в таких битвах много не бывает. Хотя... как сказать. И как посчитать...

- Правление сменилось, - хмыкнул лорд Патрелл, изучив письмо вдоль и поперек - Наш Правитель желал одной жопой на двух стульях усидеть, когда наделы племянника "пришил" к своим, а вот племянник не захотел! Ну и оторвал нитку - то... Что, Норвин, глазами хлопаешь? Как тебе... аллегория? Это леди Патрелл так изьясняется у нас... "Аллегория". Давай, читай. Что там еще?

Поверенный вздохнул.

Хорошо помня, что для бастарда любое чтение (даже в три слова!) - пытка, послушно забубнил текст письма.

- "Казнь Правителя состоится... публично, на Чернокаменной Высоте... числа... месяца... на рассвете. Вам, как лицу, принадлежащему... знатному роду и владельцу... наделов Патрелл. Посему... всякие празднества по этой причине отменяются ровно на год, по сроку раздела..."

- Ясно, - кивнул Дьорн - Пока они чеплашки и тряпки будут делить. А что обязательно нам переться на эту казнь? Я к тому, что леди Патрелл не в том сейчас состоянии, чтоб лицезреть, как кому - то отсекают башку. Я, может, один сьезжу?

- Написано... так... "...в полном составе семьи...", так... "включая..."

- Давно померших, - гоготнул бастард - О! Возьму с собой тещу. Ей не привыкать, у нее даже и букет наготове. А Беллиоре там делать нечего.

Сама же Беллиора оказалась другого мнения.

Когда супруг кратко и своеобразно изложил ей содержание депеши, ни один мускул не дрогнул на хорошеньком личике.

- Дьорн, нас в детстве папа брал с собой на показательные казни, - не отрываясь от охорашивания ногтей, спокойно ответила она - Первый раз я видела, как казнят, в пять лет. Нанни тогда только исполнилось три года, прислуге пришлось всё время держать ее на руках... Она жутко капризничала, оттого... А! Было жарко и мы забыли бутылку с водой в экипаже. Мама потом здорово отчитала няню за это... Я поеду. Это обязательный визит, я понимаю. Не волнуйся за меня! Ну, если что, посижу в экипаже... Всегда можно отговориться от любопытных моим состоянием.

Белла сжала в руке грубую, костяную пилку для ногтей, вытянула руку и растопырила пальцы. Пристально и критично оглядев плоды своих трудов, осталась довольна вполне.

- Как знаешь, Беллиора. Но смотри, станет плохо или ещё что... Едем назад. И не вздумай скрывать, если замутит. Казнь магов - то еще зрелище.

- Знаю, - улыбнулась, исподлобья глядя на мужа - Видела! Да и учили же мы в пансионе. Казни, "тварню", жертвоприношения. Курс назывался "Ритуалы Аргарона, запрещенные и легальные." Вы, дорогой лорд, до этого не дошли, я так понимаю?

Дьорн рассмеялся, вспомнив свои учебные годы и залюбовался женой.

Беременность шла ей.

Дитя, совсем ещё начинающееся, ещё только делающее первые шаги в этот мир, уже готово было любить всё вокруг. Щедро делясь этой любовью со всеми и всем вокруг, наполняло ею даже свой временный дом, в котором находилось пока. Крохотный костерчик, едва разгоравшийся внутри Беллы, уже успел слегка отогреть ледяное сердце, сгладить острые углы нрава и притупить боль. Добавя мягких, уютных теней на руки и лицо будущей матери, успокаивал её, нашептывая видимо, что - то свое, понятное только им двоим.

"А говорят, беременные бабы злые, - подумалось Дьорну - Бред собачий! Вон, Бабочка... Даже говорит по другому. Тон не тот, что раньше... А может, от самой бабы зависит? Если какая нибудь склочная дура, так всё бесполезно. Белла, в большем счете, неплохая же! Если б мамаша и папаша мозги ей не засрали, так и не дурила бы. Надо бы Айресу в морду насовать всё же при случае! Надо бы, надо бы..."

Было ли это любование любовью? Да нет, не было. Как и не было ею всё остальное, включая и горячие, бесстыжие ночи, и вполне себе спокойные дни. Просто, повинуясь новой жизни, пока ещё спокойно дремлющей в теплой глубине материнской утробы, супруги выбросили белые флаги. Власть стараниями будущего нового Правителя менялась.

Революция. Дворцовый переворот.

- Всё у нас хорошо, Белла? - зачем - то спросил лорд, трусливо ожидая услышать отрицательный ответ - Как считаешь?

- Да, неплохо, - бросила жена - Наверное?

И обернулась к нему, не понимая, к чему был тот вопрос.

Уловив на лице мужа странную растерянность и слегка отупелость, пожала плечами.

Неплохо, да. Так ведь он старается! Они оба стараются. И она, Белла, тоже. Любить супруга ей, разумеется, не удастся. Жизнь никогда не повернется к леди Патрелл светлой стороной. Любить - нет. А вот сосуществовать сколько нибудь мирно... Возможно. Очень даже возможно! Дьорн сам по себе неплох, как человек. Хотя и с придурью... Но в целом... Он не жесток, например. Не жаден. Довольно отзывчив к чужим нуждам. А пристрастие к выпивке и женщинам... Что ж, когда - то мама говорила, что мужчин без этих страстей не бывает. Хорошо еще, что не игрок! Хотя бы с этой стороны беды не будет, а всё остальное можно и потерпеть. Придется потерпеть. Деваться теперь ей всё равно некуда. Проворонила она свободу, потеряла. Но может... ещё... когда нибудь?

- Дьорн, как думаешь, - спросила, похлопав себя пальцами по щекам - Сейчас перемена власти. Война будет?

Лорд, не сводя взгляда с жены, растянулся на постели. Еще одна дурацкая его привычка, которую надо терпеть. Валяться в одежде поверх покрывал - верх неприличия! Хотя для бастарда "верх неприлия" понятие весьма относительное и условное. Ну да ладно. Пустое всё.

- Вряд ли, - ответил задумчиво - Нужен им тот передел? Деньги только тратить. Не будет никакой войны, Бабочка. Всё по тихому решится, я уверен. Казнь, похороны и... опять благодать!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

...А благодать и мир тем временем переменили решение.

Спохватившись, что жаждущим достанется она более менее легко, проворно перебирая руками, начала подмешивать в теплые сливки кажущегося благополучия мелкие, холодные осколки неприятностей и сомнений.

Наступал день показательной казни проворовавшегося Правителя.

И оба супруга, скрывая от самих себя растущее беспокойство, не ждали от него ничего хорошего. Хотя ведь обычное, вроде бы, дело!

Но однако же...