София: тернистый путь феи

Глава 20

Мартин испуганно озирается по сторонам.

— Извини, София, я не подумал. Мне нужно было предупредить тебя, я не мог не прийти.

— Ладно, уже ничего не исправишь. Надо постараться как можно скорее добраться до леса. Я сейчас позавтракаю, а ты пока посидишь здесь и не будешь никуда лазить. Хорошо?

— Да. Мне очень нравятся твои подушки. Они такие красивые и мягкие. Можно я на одной полежу?

— Можно. — набрасываю поверх сорочки халатик и вылезаю из кровати.

Вода в кувшине для умывания кажется совсем теплой. Ночью было довольно жарко.

— А ты можешь сделать для меня такие же, только маленькие? Мне очень нравятся твои подушки!

— Хорошо, Мартин, сделаю. — отвечаю ему, а сама в это время ищу в шкафу платье, которое можно было бы надеть. Почти вся моя одежда в стирке. За время пребывания гостей на меня столько раз прошивался чай, молоко и какао, что у меня не осталось ни одного чистого платья. Прачка все выстирала, но белье, наверняка, еще мокрое. Не думаю, что оно уже высохло. Выбора не остается, и я снимаю с вешалки сиреневое платье, которое сшила перед отъездом из пансиона. Я еще ни разу его не надевала.

— Мартин, мне нужно переодеться. Ты не мог бы…

— Да не буду я подглядывать! Я под подушкой пока посижу! — смеется мальчик и проваливается в ворох подушек.

Надеваю платье, застегиваю пуговки и расправляю складки. Смотрю на себя в зеркало. Настоящая фея! В голову друг приходит странная мысль: "Что-то произойдет! Сегодня особенный день".

— Мартин, можешь вылезать, я уже оделась!

Между подушками показывается веселое конопатое личико.

— Ты очень красивая, София! — улыбаясь, говорит мой маленький друг.

— Я иду завтракать, а ты сиди здесь. Никуда не выходи! Ты меня понял?

— Ага!

— Если кто-нибудь зайдет, прячься между подушками. И сиди тихо! — грожу ему пальцем.

Выхожу из комнаты, у меня дрожат колени. Хоть бы никто нас не поймал. В доме тишина. Впервые за неделю.

Гости уехали, а маленькая Лиза отсыпается.

— Мадам, можно я сегодня прогуляюсь? — спрашиваю у хозяйки, когда мы садимся за стол.

— Конечно, София, ты можешь прогуляться. Но мне совсем не нравится, что ты бродишь где-то одна! Это может быть опасно!

— Не переживайте, я буду очень-очень осторожна.

— Если так, тогда хорошо.

Мы продолжаем завтракать молча. К чаю подают творожную запеканку. Вот бы угостить моих друзей!

— Но все же, что ты делаешь так долго в лесу? — едва барон выходит из комнаты, спрашивает мадам Айрин.

— Я там отдыхаю! Там тихо и спокойно, никто не кричит, не шумит. — намекаю, что не меньше нее устаю от Лизы.

— Я тебя понимаю! Порой и мне хотелось бы посидеть где-нибудь в тишине… — хозяйка смотрит на меня с сочувствием.

Позавтракав, я успеваю забежать на кухню, где тайком беру кусочек запеканки, завернув его в салфетку.

Возвращаюсь в комнату, подхожу к кровати и, внимательно посмотрев на подушки, понимаю, что Мартина там нет! Он пропал! Хочу закричать, позвать его, но боюсь, что меня услышат. Как потом объяснить, что я разговариваю с кем-то в своей комнате?

— Мартин, ты где? — едва слышно зову его.

— Я тут! — из-под кресла доносится веселый голосок.

— Что ты там делаешь? Я тебе сказала сидеть на кровати! А ты?

— Прости, София! Мне было скучно.

Хочу его отругать, но не могу. Ребенок ведь, что с него возьмешь!

— Помоги мне собраться! Положи вот это в сумку! — подаю ему карандаши, кусочек мела и сложенные вчетверо листы бумаги.

Мартин послушно выполняет мои задания.

— А теперь залезай в сумку сам!

— Но у меня лошадь недалеко от замка привязана! А поеду верхом, а не в сумке!

— Вот и замечательно! Я не собираюсь тащить тебя всю дорогу. Но из замка мне придется вынести тебя в сумке. Иначе тебя могут заметить!

Мальчик забирается внутрь, и я подаю ему в руки кусочек запеканки, а рядом пристраиваю доску, на которой можно писать мелом, и маленькое зеркальце — подарок для девушек из деревни. Я выхожу из комнаты, прижимая сумку к себе рукой. Мне все время кажется, что кто-нибудь неожиданно появится на пути и заметит Мартина.

Интуиция меня не подводит. Едва я спускаюсь, навстречу мне идет Симона… А с ней малышка Элиза.

— Мадмуазель София, куда вы идете так рано? — спрашивает любопытная девочка.

— В сад. Прогуляться.

— А меня с собой не возьмете?

— Не могу, ты еще даже не позавтракала.

— Как жаль! — девочка кривит губы. — А почему вы идете гулять так рано?

— Сегодня будет жарко, лучше выйти пораньше, пока солнце не так печет.

— А что у вас там? — ее взгляд впивается в мою сумку.

Сердце уходит в пятки. Мне кажется, я сейчас потеряю сознание. Если меня заставят показать то, что я прячу… Нет, об этом даже думать нельзя! И сдаваться нельзя!

— Книжка. Я собираюсь почитать. — отвечаю как можно спокойнее.

И моя "книжка", как назло, в этот момент чихает! К счастью, совсем негромко, поэтому Симона не замечает, а вот девочка не спускает с меня хищного взгляда.

— А у вас там точно книжка?

— Элиза, девочка, где ты? Тебя мама зовет! — в дверях появляется Герда. — А ну-ка, пойдем! Завтрак остынет!

Я спасена! Мы с Мартином спасены! Быстрым шагом выхожу из замка и спешу к лесу. Все время озираюсь, боюсь, что за нами кто-нибудь идет. Никого!

— Не бойся, никто за нами не следит! — каким-то странным голосом говорит Мартин из сумки.

— Мартин, ты что-то жуешь? Нельзя говорить с набитым ртом!

Заглядываю в сумку. Точно! Он обгрыз края запеканки и весь перепачкался.

— Выпускай меня! У меня тут лошадь спрятана.

Мартин выпрыгивает, бежит по тропинке, и за деревом его действительно ждет лошадь. Смешная светло-коричневая лошадь с белыми пятнами.

Мы скрываемся под сенью леса, и я наконец чувствую себя в безопасности. Пение птиц разливается над округой, заставляя забыть обо всем на свете.

— Я так испугалась! Думала, мы оттуда не выберемся!

— Опасность еще впереди! Я это чувствую! — отвечает Мартин, и у меня по спине пробегают мурашки. Неужели может быть страшнее, чем утром?!

Мартин скачет на лошади, а я его догоняю. Вскоре мы приближаемся к деревне. Летний день начинает разгораться, и как только я выхожу из тени деревьев, чувствую, что солнце уже припекает.

Меня сразу окружают ребятишки, я, выкладываю на стол остатки запеканки.

— Мартин, и как тебе не стыдно! — ругаю его при всех.

Потом раздаю малышам листочки и карандаши, сажусь на колени и, устроившись поудобнее, начинаю урок. К моему приходу здесь на поляне расстелили что-то наподобие ковра, так что испачкать новое платье я не боюсь. Ребята садятся за круглый стол и старательно пишут на листочках. Я пишу мелом цифры, учу их считать. Дети отвечают наперебой, смеются и старательно выполняют мои задания.

Внезапно меня отхватывает необъяснимое чувство тревоги. Смотрю по сторонам, вроде бы все в порядке. Только небо становится мутноватым, наползают серые облачка. Наверно, вечером будет дождь. Солнце скрывается за серой вуалью, небо темнеет, становясь тяжелым и будто пропитанным влагой. Ветер усиливается, шумя среди ветвей, но он теперь не шепчет, а словно кричит.

Где-то вдали слышится горн, а за ним топот копыт и хруст веток. Шум все приближается и нарастает, накатывая волной.

— Охотники! — понимаю я. Где-то неподалеку проходит охота.

И моя догадка подтверждается. Внезапно из лесной чащи, перемахнув через домик старосты, на поляну выбегает олень. Статное животное с золотисто-коричневой шкурой и огромными ветвистыми рогами, словно вырезанными из дерева.

Олень с мольбой смотрит на меня своими янтарными глазами. Кажется, он плачет, взывая к милосердию. Он умоляет о помощи.

— Помоги! Помоги! — читается в его умных, как у человека, глазах.

Если я не смогу что-то сделать, его ждет неминуемая гибель.

Топот копыт все приближается, громом оглашая до этого такой тихий лес. Удар за ударом — опасность все ближе. Мое сердце бешено стучит в такт приближающимся всадникам.

Если охотники сюда доберутся, олень попрощается с жизнью… И они увидят деревню. Нет, это нельзя допустить!

Мои маленькие друзья в страхе разбегаются. Кто-то уводит детей в дом, а кто-то, наоборот, так и стоит рядом со мной, ожидая моих действий. Олень застыл, не двигаясь с места.

Я хватаюсь левой рукой за кулон, а правой рисую в воздухе круг, кольцом охватывающий поляну. Мерцая цветами сирени, мгновенно вырастает кирпичная стена, высотой примерно с меня. С моей ладони слетает сизый туман, облаком окутывающий отгороженное пространство. Стена словно растворяется, становясь невидимой для человеческого глаза. Ни один человек не сможет увидеть тех, кто находится под моей защитой. И приблизиться к ним не сможет!

На секунду я приседаю, ныряя в туман, чтобы достать зеркало из лежащей на траве сумки. Теперь я могу видеть все со стороны — глазами тех, кто будет за пределами стены.

Посмотрев в зеркало, радуюсь. Получилось именно так, как я задумала. Приблизившись, люди увидят только поляну, окутанную туманом. Решат, что здесь болото. На душе становится спокойнее… Но ненадолго. Сердце вновь заходится бешеным ритмом, чуя приближение охотников.

Совсем рядом раздеться треск веток и страшный шум. На краю поляны, почти у самой стены появляются четверо всадников, пятый чуть поодаль. Азарт охоты не дает им остановиться, кажется, еще мгновение, и они бросятся сюда — на поляну. Дрожащей рукой поднимаю зеркало, осторожно смотрю… И тревога отступает. Они видят лишь туман среди ветвей. Моим друзьям и несчастному оленю ничто не угрожает!

Охотники делают полукруг, пытаясь найти пропажу. Глаза острыми кинжалами впиваются в туман, не в силах разглядеть добычу. Все тщетно! Для них олень словно растворился в воздухе. Они поворачивают в обратную сторону и скрываются за деревьями. Все… кроме одного, самого последнего, который все это время оставался позади.

Всадник на черном, как ночь, коне… В темно-синем камзоле, отделанном серебристой тесьмой и вставками из кольчуги, он похож на рыцаря. Он довольно молод, но мальчишеские голубые глаза не мешают ему выглядеть мужественно. Темно-пшеничные волосы треплет ветер. Он восседает на своем коне, гордо подняв голову. В каждом его движении чувствуется сила, благородство и аристократизм. Высокий, насколько я могу разглядеть… Он уверенно держится в седле и направляет коня прямиком на стену, туда, где в тумане прячется олень.

Конь вздымается на дыбы и громко ржет, пытаясь сбросить седока, преодолеть преграду он не в силах. Охотник крепко держит поводья в руке, а в другой сжимает серебристый клинок с острым, точеным лезвием. Он смотрит в центр поляны, пытаясь что-то разглядеть. Наши взгляды встречаются.

Он убирает клинок в ножны и вновь пытается взять незримое препятствие. Конь не двигается с места. Охотник опускает поводья, собираясь спешиться. Он внимательно смотрит в туман. И я понимаю, он ищет глазами не оленя… Он смотрит туда, где стою я.

— Уходи! — мысленно говорю ему.

Парень упрямо мотает головой, будто отвечая отказом на мои слова.

Но я не произносила это вслух. Он не мог меня слышать! Или мог?

В отчаянии смотрю в зеркало. И когда я вижу, что видит он, по моему телу пробегают мурашки, а сердце колотится как у загнанного зверя.

Он не видит деревню, не видит маленьких жителей, не видит оленя… Моя магия надежно скрывает тех, кто находится под моей защитой. Он не видит их…

Но он видит меня, стоящую в тумане! Я стою посреди поляны, окутанная белыми облачками. Как? Это невозможно! Так не должно быть!

— Уходи, пожалуйста! — вновь мысленно обращаюсь к нему. Сколько еще будет продолжаться это противостояние?!

Он разворачивается и скачет прочь… Мгновение, и будто его и не было. Он ушел!

Я без сил падаю на траву, над моей головой парят пушистые облака.

Олень, будто в знак благодарности качнув короной рогов, медленно удаляется в заросли.

— Анна! Принеси сюда кусок ткани, нитки, иголку и ножницы! — зову девушку, спрятавшуюся в доме.

Анна прибегает, держа в руках все необходимое.

— Какое же все маленькое! Я не смогу работать такой мелочью! Девочки, помогите! — зову на поляну остальных. Вокруг меня собирается народ.

— Нужно вырезать круг из ткани. Вот такой. — показываю руками. — Потом вденьте нитку в иголку и завяжите узелок. Вот так, в две нитки, чтобы было крепче!

Девушки послушно выполняют мои распоряжения. Мы сидим на поляне, укрытые плотным одеялом тумана, но он находится над уровнем моей головы, когда я сижу на коленях. Я не спешу убирать туман.

— Так, все правильно! А теперь нужно аккуратно прошить, чтобы потом можно было стянуть ткань. Получится что-то вроде кошелька. Мешочек такой.

Анна старательно шьет.

— Отлично! Готово! — радуюсь я. — А теперь дай его мне. Соберем в него туман. Он еще может пригодиться!

Беру мешочек в руки и делаю глубокий вдох. Потоки тумана устремляются в небольшое отверстие. Небо над нами светлеет, и вскоре от облаков, нависших над поляной, не остается и следа. Затягиваю нитку, завязываю бантик. Вот теперь все готово!

— Господин староста! Пусть он хранится у вас. — передаю мешочек дедушке. — Если сюда придут люди, а меня не будет рядом, просто развяжите мешок и выпустите туман. Он защитит вас!

— А мне ты не доверяешь? — обижается Мартин, все это время прятавшийся под моей юбкой.

— А ты предупредишь дедушку, если снова почувствуешь опасность. Хорошо?

— Хорошо. — Мартин кивает. — Но дедушка и сам все знает не хуже меня!

— Постойте, это значит, вы… — странная мысль пронзает меня. — Значит, вы обладаете даром предвидения?

— Да, мы все. Мы можем видеть прошлое, настоящее и будущее. Заглянуть туда, куда не доберется простой человек. Мы можем слышать мысли. — спокойно отвечает Анна, стоящая рядом.

— Иногда мы не знаем, что конкретно означают наши догадки, но мы можем дать подсказку тому, кому они предназначаются. Мы можем ответить практически на любой вопрос. — голос старосты звучит так, будто он говорит о чем-то обыденном, само собой разумеющемся.

— Но есть вещи, о которых заранее лучше не знать! — говорит черноволосая женщина, чем-то похожая на цыганку.

От ее слов меня пробирает дрожь. Если бы она не была моей "подданной", я бы ее испугалась. Но она мой друг, как и остальные, и ее слова — совет и предупреждение.

— Друзья, мне пора собираться. Берегите себя! Вам нужно быть осторожными. Вдруг кто-нибудь…

— Попытается поработить нас? — вновь слышу голос черноволосой красавицы. — Но ты же нас защитишь? Мы вольный народ…

— Обещаю, вам никто не причинит вреда!

— А мы сделаем все, что сможем, для тебя! — черные глаза "цыганки" светятся теплом, а улыбка озаряет ее смуглое лицо.

— До свидания! — машу рукой и убегаю. Мне нужно торопиться. Из-за охотников я и так задержалась в лесу, меня ждут в замке.

Из лесной чащи мне удается выбраться довольно быстро. Я выучила путь и теперь могу пройти здесь даже с закрытыми глазами.

Выхожу на дорогу, протянувшуюся между деревьями. Небо продолжает хмуриться, к ночи точно пойдет дождь. Где-то вдали слышатся раскаты грома. Мое сердце вновь начинает тревожно биться. Я оглядываюсь и понимаю, что шум — это вовсе не гром. В облаке пыли, повисшем над дорой, вижу всадника. Он мчится галопом, приближаясь ко мне.