Солнце в ее глазах (СИ)

========== ПРОЛОГ ==========

Все началось несколько месяцев назад. А точнее – два. А если еще точнее, семнадцатого февраля. Именно в этот день я пришла на собеседование в один из филиалов крупного российского банка на одну весьма некрупную должность. А именно – оператор колл-центра.

А чем еще, скажите, пожалуйста, мне было заниматься со своим педобразованием? Идти работать учителем я никогда не хотела. Практика была самым отстойным временем за все пять лет моей учебы. Да и без нее я прекрасно понимала, что я и преподавание сочетаются также, как молоко и соленые огурцы. От вида сопливых детей, сидящих за партами, у меня открывался понос. Ну, не люблю я детей. Зачем пошла в пед? А куда, скажите, пожалуйста, я должна была еще идти в нашем городишке, чтобы получить бесплатное высшее образование? Либо пед, либо какое-нибудь ПТУ. Я бы вообще, вероятно, обошлась без «вышки», но… родители. Мама с папой в голос кричали после одиннадцатого класса, что я должна… нет, они говорили обязана получить высшее образование. Что человек без «вышки» все равно что выкидыш урбанизации. Поэтому у меня не осталось шансов просто найти что-то по душе. И я выбрала пед. Из нашей школы туда поступила добрая половина учащихся. Часть ушли в техникумы, а самая малая часть вообще переехали, чтобы найти себя где-то в другом месте.

Лично я никуда не хотела уезжать, но и, получив диплом, не собиралась батрачить в школе за зарплату, не превышающую прожиточный минимум. По крайней мере, на начальном этапе. Поэтому после окончания института ушла работать в магазин техники. Меня хватило на год. Просто график по двенадцать часов, разнообразие штрафов и возможность посидеть лишь полчаса на обеденном перерыве во время рабочего дня отбили у меня всякую охоту выполнять различные KPI. А без них зарплата продавца бытовой техники ненамного уступает заработку учителя.

Потом была должность мерчендайзера. Я обожала эту работу. Мне удалось устроиться в компанию, которая торговала шоколадками, и я часто таскала домой всякие «бонусные» плитки шоколада и прочие вкусности. Но потом у нас сменилось руководство, и новый начальник меня невзлюбил. Пришлось уволиться. Но сама идея работы мне нравилась, и поэтому я ушла в другую компанию. Эта фирма занималась бытовой химией, и у моих родителей до сих пор дома целая куча туалетных блоков, чистящих средств и мочалок. На обеих позициях мерчендайзера я продержалась полтора года. Потом мне предложили стать торговым представителем. Это было своеобразным повышением, которое влекло за собой и увеличение заработной платы. Да и самолюбие такой поворот событий, конечно, радовал.

Я много раз наблюдала, как парни и девушки, торговые из разных компаний, приходили в супермаркеты и шли прямиком в кабинеты заведующих. Их работа была непыльной, им не нужно было таскаться с коробками чистящих средств, надрывая задницу, и не нужно было перебиваться йогуртом и булкой, сидя на остановке, в ожидании автобуса, чтобы отправиться в очередную точку.

Поэтому я с радостью отреагировала на это предложение, ведь права я получила, учась еще на третьем курсе, но была одна загвоздка. Мне нужна была машина. И тут я обратилась к родителям с просьбой помочь. На что мои предки сказали, что если я хочу машину, то и купить я ее должна сама. Это было большое разочарование, учитывая то, что я не просила новый «Майбах». А откуда я сама должна была взять деньги даже на старую потрепанную колымагу – было непонятно. Утешила меня как обычно бабулита – мама моей мамы, с которой я была ближе и дружнее, чем с обоими родителями вместе взятыми. Несмотря на то, что с моей бабушкой у меня была гораздо большая разница в возрасте, нежели с ними, она меня понимала лучше, чем мать или отец.

Так или иначе, моя бабуля дала мне сто пятьдесят тысяч, которые она откладывала «на похороны» (она и сейчас их откладывает, и мне кажется, что на ее сбережения можно перехоронить весь подъезд), и еще пятьдесят мне дали в кредит. Итого у меня было почти двести тысяч. Я попросила товарища с работы, с которым мы неплохо общались, чтобы он помог с выбором машины. И в итоге, мы с ним и бабушкой (которая заявила, что во что бы то ни стало поедет с нами) потратили все выходные на поиски машины. И, наконец, я нашла ее.

Зеленая, цвета голодного поноса, наполовину проржавевшая, покрытая в некоторых местах коррозией, праворукая «Тойота» встретила меня в самом конце авторынка. Я влюбилась в нее сразу же, как только увидела. Просто почувствовала, что вот, то самое. Мое. И, кинувшись внутрь салона, принялась рассматривать и разглядывать все кнопочки, тумблеры, рычажки. Все было пластиковое и готовое вот-вот отвалиться. Но мне все это нравилось. Обивка на дверях была светло-грязной. Напоминала половую тряпку, лежащую у бабушки в ванной. Сам пластик на приборной панели был уже выцветший и кое-где потрескавшийся. Но и это мне нравилось. Я вылезла из машины и обошла ее. Открыла багажник, заглянула внутрь. Там максимум поместилась бы аптечка, но мне было плевать. Эта машина была абсолютно непрактичной, выглядела, как отрыжка автомобильной свалки и, ко всем своим недостаткам, была еще и праворукой, но… Я полюбила ее с первого взгляда. Поэтому, благодаря стараниям бабули и моего товарища нам удалось сторговаться с «перекупом» — зрелым мужчиной кавказской национальности, который выглядел так, словно его голова росла прям из плеч – минуя шею. И в итоге, забрали мы это чудо автопрома, которое было ненамного младше меня, за сто пятьдесят тысяч. Так я стала торговым.

В это же время я решила, что пора начать самостоятельную жизнь и съехала от родителей. Точнее, бабуля мне помогла их «дожать», чтобы они отпустили меня без скандала. Мама искренне не понимала, зачем мне нужна отдельная квартира, если у меня есть отдельная комната. Но бабушка пришлепнула ее мощным аргументом – «Как она тебе внуков будет делать, пока вы с отцом за стенкой?!»

Я, конечно, внуков им делать вообще пока не планировала, потому что, боюсь, от женщины забеременеть нереально, если что-то, конечно, не изменилось со времен моего изучения анатомии. А спала я исключительно с женщинами. Ну, как спала. Это звучит слишком гордо. Не то, чтобы спала, скорее так, периодически лежала рядом. Поскольку мой послужной список постельных партнерш был весьма скудным. Но не суть. В общем, я переехала в небольшую квартиру неподалеку от дома бабули и стала торговым.

На этой вакансии я прослужила верой и правдой компании три с лишним года. И после того, как мне стукнуло двадцать девять, я поняла, что больше не могу. Как пела многоуважаемая Алла Борисовна, любовь к которой мне привила бабуля: «Не могу и не хочу!»

Я устала впаривать людям товар, устала привирать и даже лгать (а это я делала часто – тот, кто когда-нибудь работал торговым, прекрасно меня поймет). И от постоянных разъездов я тоже устала. Утром, добираясь из своего района в офис компании к восьми часам, я с завистью смотрела на пешеходов, идущих к бизнес-центрам, которым просто нужно дойти до офиса и выйти оттуда уже вечером. Моя же работа подразумевала постоянное передвижение. И если поначалу мне это, напротив, нравилось, то спустя три с небольшим года я реально этого уже не выносила.

Ждать повышения до супервайзера, чтобы проводить большую часть недели в офисе за компьютером было бессмысленно. Поскольку наш штат был укомплектован, текучки не было, а значит, вакантных мест тоже. А ждать, пока кто-то умрет или решит уволиться, было глупо. В итоге после недолгих раздумий я решила уйти.

Мои родители, которые и так были не в восторге от выбора моей профессии, были в еще большем «невосторге», когда я рассказала, что уволилась. Они считали, что сначала я должна была найти место, куда уходить, а потом уже только брать расчет.

В очередной раз меня поддержала только бабулита, за что я была ей благодарна.

И вот, в феврале, после продолжительных поисков работы меня пригласили на собеседование в колл-центр. Именно тогда и началась вся эта история.

========== ГЛАВА 1 ==========

Само собеседование прошло достаточно стандартно. Меня спрашивали о прежнем опыте работы, о том, почему я меняю вид деятельности, а также последовал ряд неуместных и, на мой сугубо личный взгляд, глупых вопросов типа «Расскажите о том, кем вы видите себя через пять лет», «Почему мы должны вас взять» и «Расскажите о своих недостатках». Я знала, что такое будут спрашивать – уже привыкла за время своих поисков, но каждый раз эти вопросы меня буквально вымораживали. Почему вы должны взять именно меня? Потому что вам нужен работник, а мне, черт возьми, деньги! Недостатки? Какой адекватный человек будет честно рассказывать, что с ним не так? Типа… «Ой, вы знаете, по пятницам я мучаю животных» или «Я часто ухожу в запои и принимаю наркотики»? Бравировать отговорками вроде «Мой основной недостаток – трудоголизм/гиперответственность/слишком большая любовь к работе» мне не хотелось, поэтому я всегда терялась на таких вопросах. Хотя прекрасно знала о своих недостатках. У меня их было два, и они не то чтобы были прям недостатками. Скорее, тем, что мне иногда мешало.

Первое – я отвратительно готовлю. Нет, правда, мои руки настолько кривые, что я могу отравить человека, просто налив ему воды из-под крана.

Второе – я иногда слишком застенчива. Мне сложно знакомиться с новыми людьми, в незнакомой компании я чувствую себя некомфортно – хотя странно, да, учитывая, сколько я отработала торговым. Но вот такой парадокс – на работе я могу трепать языком хоть с кем и хоть о чем, а в жизни из меня иногда и слова не вытянешь. А уж в плане общения с девушками это вообще полный ахтунг. Я вообще удивлена, как так получилось, что у меня вообще были девушки. Потому что я совершенно не умею делать первый шаг и иногда я напрочь лишена романтики. Пока в кино показывают милые свидания при свечах и с вкусным ужином, я вполне могу предложить девушке прийти ко мне в гости на картошку с бочковой селедкой. Ну, потому что это действительно вкусно! И я ничего не могу с этим поделать. Я стараюсь быть более… обычной, что ли. Стандартной. Но получается не всегда.

Итак, я прошла собеседование и мне сказали, что в течение недели дадут ответ. Я, конечно, не рассчитывала на то, что меня возьмут. Обычно фраза «мы вам перезвоним» означает «надеемся, вы сами найдете, где дверь». Но каково было мое удивление, когда через три дня мой телефон зазвонил, а приятный голос в трубке сказал, что ждут мою заполненную анкету, чтобы ее проверила СБ. И еще через день мне сообщили, что в понедельник ждут меня в офисе с документами.

***

Понедельник выдался солнечным, хотя и очень холодным. И я опоздала на работу в свой первый рабочий день – моя машина не завелась, и пришлось тащиться на автобусную остановку.

Старый, разваливающийся ПАЗик, кряхтя и глухо охая, подъехал только через двадцать минут, когда моя задница уже была похожа на сосульку. И когда я наконец добралась до офиса, то была красная не только от мороза, но и от стыда. К счастью, мне даже замечания не сделали. Девушка, которая приняла мои документы, просто мило улыбнулась и покачала головой с таким выражением лица, словно ждала от меня чего-то такого. Типа «Ну, я знала, что ты нелепая».

Где-то через час меня повели в большой опен-спейс, где сидела целая куча народу. Такой своеобразный муравейник, где у каждого муравья перед глазами персональный компьютер и наушники с микрофоном. В огромном кабинете стоял размеренный гул, как на оживленной трассе. Тут и там слышалось «Здравствуйте, чем могу помочь, у вас есть минутка» и прочие фразы по скрипту, о котором мне тоже уже рассказали.

Экскурсоводом выступил руководитель колл-центра — парень чуть за тридцать с уже видимой залысиной и огромным прыщом на носу. Я как могла старалась сосредоточиться на его словах, но прыщ буквально приковывал мой взгляд, поэтому, я уверена, что часть информации все же пропустила мимо ушей.

Он рассказывал, как тут все устроено, в чем заключается основная задача, какой план по звонкам и прочие моменты, которые нужно было знать. Когда мы подошли к моему месту, которое находилось в самом углу кабинета, Илья – этот самый парень с прыщом, показал мне на стул и проговорил:

— Ну, осваивайся, сейчас скину тебе доступы и все документы, которые нужно изучить перед тем, как ты встанешь на линию. Почитаешь, а в обед можем выпить в столовой кофе, я расскажу обо всем подробнее, да и у тебя, уверен, вопросы появятся. Он положил руку мне на плечо, слегка сжал его и, развернувшись, как солдат на плацу, зашагал прочь. Я уставилась на синий офисный стул и светло-коричневый стол с монитором и клавиатурой, которые на нем стояли. Повесила рюкзак на спинку и, наклонившись, включила системный блок. Когда я выпрямилась, то на меня смотрели два темно-серых глаза с веселыми искорками во взгляде.

— Привет! Я Маша! А тебя как зовут? – девушка была примерно моего возраста с неуместной фиолетовой помадой на губах и ярко-розовыми волосами.

Прежде, чем ответить, я моргнула несколько раз, предположив, что мне она мерещится. Когда поняла, что девушка вполне себе реальна, то, наконец, заговорила:

— Я… Я Слава. Очень приятно, — кивнула я и уселась за стол, в ожидании, пока загрузится система.

— Слава это… Владислава? Святослава? Вячеслава? – она наклонила голову и прищурилась.

Вздохнув, я ответила на самый популярный вопрос, который чаще всего звучал в моей жизни.

— Мирослава.

— О, круто, — кивнула она, а потом рассмеялась. – Тебя, наверное, часто об этом спрашивают?

— Ну, не чаще, чем семь раз в неделю, — улыбнулась я, стараясь быть дружелюбной. Мне нужны тут приятели, иначе работать будет совсем тоскливо.

Маша снова рассмеялась и кивнула.

— Понимаю. Я часто слышу вопрос о выборе цвета, — она указала на свою голову и встряхнула копной ярко-розовых волос.

— И… почему такой выбор? – я улыбнулась, искренне пытаясь понять, чем должен руководствоваться человек, чтобы выкрасить голову в такой ядреный оттенок.

— Необычно, — пожала плечами Маша. – Не хотелось быть блондинкой или брюнеткой. Да и парню моему нравится.

— А у него какой цвет волос?

— Нет, он лысый, — совершенно серьезно ответила Маша.

— О, ясно, — кивнула я. – Тут нет строгих правил к… внешнему виду, так скажем? – решила я воспользоваться говорливостью своей «соседки».

— Не, у нас без дресс-кода, — махнула рукой девушка, а я впервые решила внимательнее посмотреть вокруг.

Народу было немало. Столы стояли прямыми линиями по восемь штук в ряд. В общем счете было всего тридцать два стола. И большая часть из них была занята. Преимущественно в колл-центре работали девушки. Почти все были молодые. Зрелые тоже присутствовали, но их было очень мало. Парней вообще можно было пересчитать по пальцам. И тут действительно не было дресс-кода, потому что все были кто во что горазд – желтые пиджаки, яркие свитера, футболки с принтами. Я даже почувствовала себя немного глупо в своих брюках, футболке и пиджаке с вставками на локтях.

— И всех вас хватает, чтобы обработать все заявки? – удивленно проговорила я, прекрасно зная популярность этого банка.

— Нет, ты что, — рассмеялась Маша, окончательно отодвинувшись на стуле от стола и подъехав к моему столу. – У нас только корпоративные клиенты. «Физики» все обслуживаются другими. Да и то, даже для «юриков» нас не хватает. Часть работает удаленно. Плюс ночная смена.

— А-а-а, — понимающе протянула я. Видимо, все же какую-то информацию от Ильи я пропустила. – Ты давно тут работаешь?

— Уже больше полугода, — на секунду задумавшись, ответила девушка, сложив полные ножки одну на другую.

— И как, нравится?

— Ну, Я раньше в колл-центре страховой компании работала, — закатила она глаза. – Вот там был ад. Тут нормально. Коллектив у нас хороший, начальство адекватное, да и штрафуют редко, — пожала она плечами. – Я вообще менеджером по продажам хочу быть. Записалась на тренинг. У нас тут целый учебный центр. В мае начнутся курсы.

— Ого, — покачала я головой. Звучит неплохо. – Нравится продавать?

— Не особо, — поморщилась Маша. – Но у продажников зарплата хорошая.

— Это да, — протянула я, вспоминая свою рабочую биографию. На должности торгового я иногда зарабатывала с помощью премий куда больше, чем была моя основная зарплата.

— А ты где раньше работала? – оживилась Маша, поняв, что я не настроена завершать нашу беседу. К слову, ее телефон звонил уже в третий раз, но она упорно его игнорировала.

— Торговым, — коротко ответила я, одновременно кликая мышкой, чтобы войти в систему.

— Ого, то есть продавала? А чего сюда решила перейти? – удивленно проговорила девушка.

— Устала, — честно ответила я. – А тут какой пароль вводить? – обратилась я к девушке, указывая пальцем на экран.

— Тебе Илья должен был скинуть, тебе надо его на свой поменять, — Маша встала и подошла ко мне, склонившись над столом.

После коротких манипуляций я зашла в корпоративную программу и почту.

— Ну, изучай. Будут вопросы – спрашивай, все подскажу, — улыбнулась Маша, возвращаясь на свой стул.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я девушку.

— Кстати, поосторожнее с Ильей. Он обожает новеньких, — снова многозначительно закатила глаза девушка. – Не позволяй ему лишнего. Ну, конечно, если тебе это не надо.

— Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я. – Он что, приставать будет?

— Да нет, — снова махнула она рукой. – Он безобидный. Но попытается тебя обольстить. Если ты не заинтересована, лучше сразу ему дать понять это. Поверь, — глаза Маши расширились чуть больше, словно это должно было меня убедить.

— Ну, просто чудесно, — пробормотала я себе под нос, погружаясь в новую для меня работу.

***

Где-то через неделю я уже ощущала себя в новой должности, как рыба в воде. Работа была интересная. Единственное, что мне не нравилось, это периодическая необходимость «раскручивать» клиентов на какие-нибудь дополнительные опции или на пролонгацию договора. Это своего рода тоже были продажи, но в целом, мне все нравилось. Один раз меня даже какой-то мужчина пригласил на свидание – настолько ему понравился мой голос. Это было странно, учитывая тот факт, что я успела простыть и разговаривать стала с заметной хрипотцой.

С Машей мы быстро подружились. Она оказалась милой девушкой, общительной и разговорчивой. Очень разговорчивой. Это я к тому, что к концу недели я знала о ней буквально все – начиная с того, где она родилась, заканчивая биографией ее парня. А я не то, чтобы спрашивала.

Так или иначе, в пятницу вечером, когда мы уже одевались, стоя в большой гардеробной, Маша повернулась к висящему на стене зеркалу, посмотрела в него, поправила шапку, оттянула нижнее веко на правом глазу, что-то там разглядывая, и вздохнула:

— Ну, все. Кончилась спокойная жизнь, — протянула она и снова вздохнула. Еще обреченнее.

— О чем ты? – застегивая куртку, спросила я.

— Тебе не кажется, что у меня конъюнктивит? – девушка обернулась ко мне, продолжая оттягивать веко. А я терпеть не могла, когда люди ковырялись пальцами в глазах.

— Нет, не кажется, — мельком взглянув в ее вытаращенный на меня глаз, ответила я. – Так что ты имела в виду, говоря, что кончилась спокойная жизнь? – вернулась я к теме разговора.

— Авдеева в понедельник из отпуска возвращается, — Маша наконец оставила свой глаз в покое и теперь подтирала мизинцем слегка смазанную тушь.

— Кто такая Авдеева? – нахмурилась я. Ни о какой Авдеевой Илья не упоминал.

— Ну, здрасьте, — Маша снова повернулась ко мне. – Наша управляющая. Филиалом. Тебе разве Илья не говорил? Он обычно знакомит со структурой компании и аппаратом управления.

— Нет, не говорил. И что с ней не так? – я натянула шапку с помпоном на уши и сунула руки в карманы, чтобы достать перчатки.

— С ней-то? – усмехнулась Маша и достала из сумки варежки. – С ней все более, чем «так». Кроме самомнения и излишнего внимания к сотрудникам.

— Я не понимаю, — вздохнула я, когда мы направились к лифту.

— Ну, понимаешь, Надежда Викторовна, она… Как бы сказать… Она трудоголик. И требует той же излишней любви к своей работе ото всех. Вот ты же видела, как я нет-нет, да бегаю на перекур или в столовую?

— Конечно, — рассмеялась я. – Ты каждый час куда-то да сбегаешь.

— Это повышает продуктивность работы, — пихнула меня Маша, когда мы зашли в кабину, кивнув уже находящимся там коллегам. – Так вот, Авдеева не разрешает уходить просто так. У нас есть специальная группа, где мы «забиваем» время перекура. Чтобы центр не покидало более, чем два оператора за раз.

— Ты серьезно? – нахмурилась я. – А обед?

— Та же история. Обедаем попарно. До тебя тут работала Иринка, мы вместе с ней устроились, в одно время. Так я с ней постоянно ходила и покурить, и на обед. А когда она ушла, мне пары не досталось. Я долго одна обедала. Теперь у меня есть ты, — мы вышли из лифта и направились по широкому коридору к выходу, кивая на прощание охране за стойкой рецепшена.

— А почему у тебя не было пары? Ты же со всеми хорошо общаешься?

— Потому что до тебя я была самая младшая. Тут люди по несколько лет работают, свой костяк, понимаешь?

— Я видела совсем молоденьких девчонок, уверена, они младше тебя.

Мы вышли на улицу, и в нос ударил холодный воздух, пробираясь ледяными иглами прямо в легкие. На какой-то момент мне показалось, будто я не могу глубоко вдохнуть. Но когда более-менее привыкла к смене температуры, это странное чувство прошло.

— Я не про возраст, — махнула рукой Машка. – Олесе, например, двадцать три всего, но она тут уже три года. Я про опыт.

— Понятно, — кивнула я, чуть притормаживая, чтобы не столкнуться с группой женщин, которые обогнали нас.

— Так вот, Авдеева следит за тем, чтобы мы как можно меньше отвлекались от работы. Пока ее не было, Илья дал нам расслабиться. А теперь все, снова концлагерь, — горестно вздохнула Маша.

— Но ты сказала, что она управляющая, какое ей дело до колл-центра? – мы оказались у моей машины, и я нажала на кнопку открывания дверей. Маша, наученная опытом, осталась стоять рядом.

— Ей до всего есть дело. Когда у кого-то рожает дома хомяк – она уже в курсе. Понимаешь, о чем я?

— Звучит, как проблема, — достав с заднего сиденья щетку, я начала сметать снег с лобового стекла, пока машина прогревалась. Температура стала немного теплее, и теперь у меня не было проблем с тем, чтобы завести машину. Но количество снега, который буквально засыпал наш город, все еще удивляло.

— Да она на самом деле нормальная. И к нам заглядывает не так часто, просто у нее свои заскоки. А так она ничего. Правда о себе много думает. Она такая, знаешь, вся из себя. Ухоженная, всегда с иголочки, модная. В одном и том же дважды в неделю не приходит.

Я только усмехнулась, стряхивая с щетки снег. Эта Надежда Викторовна, похоже, настоящая заноза в заднице. Еще и с самомнением через край. Ну, не могло же все быть на этой работе идеально.

***

— Бабуль, все было очень вкусно! – отодвигая тарелку, проговорила я и оперлась спиной о стену.

— Вот еще пирожок с чаем, — бабушка любезно подвинула мне чашку с горячим крепким чаем и тарелку, на которой красовался румяный треугольный кусок пирога. Кажется, с яблоками.

— Ба, ну, ты чего? В меня уже не влезет, — запротестовала я, но замолчала, когда бабулина бровь поползла на лоб. – Ладно, один кусочек.

Бабулита победно кивнула и уселась напротив. Подула на свой зеленый чай и посмотрела на меня.

— Значит, тебе все нравится?

— Пока да. Но в понедельник, говорят, возвращается из отпуска начальство. И это начальство пристально следит, чтобы все работали без отрыва от производства. Говорят, эта дама настоящий трудоголик.

— «Говорят, говорят», — передразнила меня бабушка. – Никогда не слушай других, пока сама не составишь свое мнение. Может, там одни лентяи работают, вот им и не нравится, что она их строит.

— Да нет, — пожала я плечами. – О ней не отзываются плохо. Скорее, наоборот. Маша сказала, что она хорошо относится к подчиненным, даже помогает. Когда у одной женщины муж загремел в больницу с переломом ноги, она организовала ему отличную отдельную палату. А когда у другой родился ребенок и она ушла в декрет – выписала о-о-очень хорошую премию.

— Вот видишь, — назидательно кивнула бабуля.

— Просто у нее типа свои пунктики насчет работы. Но мне только предстоит это узнать, — вздохнула я и принялась за пирог.

— У родителей была? – через какое-то время спросила бабушка.

— Вчера после работы заезжала, — с набитым ртом пробормотала я.

— И как они?

— Также, — махнула я рукой, закатив глаза. – Мама говорит, что я сделала шаг назад в построении своей карьеры. Папа вообще ничего не говорит. Все как обычно.

— А ты сама как считаешь? – спросила бабушка, добавив холодной воды в чашку.

— Сделала ли я шаг назад? – уточнила я, и когда бабуля кивнула, продолжила. – Я не считаю это… деградацией. Это совершенно другая область. Может, поработаю тут, а потом на какую-нибудь другую должность перейду. Маша вон в продажники хочет податься. У них учебный центр же есть, постоянно тренинги всякие, тимбилдинги, корпоративы. Я говорила?

Бабуля снова кивнула.

— Вот. Может, потом в другой отдел перейду. Но пока мне нравится. Зарплата нормальная, мне хватает. Не знаю, чего мама ко мне пристала.

— Она хочет, чтобы у тебя была достойная профессия, — пожала плечами бабушка. – Они с отцом сидят в своих институтах на кафедре и в ус не дуют. Педагог – ведь это так гордо звучит! – передразнила бабулита маму.

— Ба, ты же сама преподавала всю жизнь в школе! – напомнила я.

— Да, но у меня тогда выбора не было. А у тебя выбор есть. Если бы я жила сейчас… Я имею в виду, будь я в твоем возрасте, я бы тоже перепробовала все, пока не нашла то, от чего замирает мое сердце.

— Вот бы и родители так считали, — протянула я разочарованно.

— Я вообще иногда не понимаю, в кого твоя мать стала такой… претенциозной.

— И я, — хихикнула я в ответ на бабушкино выражение лица.

Иногда мне и правда казалось, что они с мамой были из разных миров. Бабушка, с ее советским воспитанием, была куда проще и лояльней, чем мама.

— Ты к Аленке сейчас? – бабуля убрала со стола и сложила посуду в посудомойку.

— Да, обещала приехать, — кивнула я, глядя на снегопад за окном. Была суббота, и снег зарядил с самого утра.

— Она все еще с той девочкой снимает? – бабуля закрыла крышку посудомойки и нажала на кнопку. – Как ее? Наташа? Ира?

— Вообще-то, Аня, — усмехнулась я. – И да, они все еще снимают вместе…

— Аленка тоже без жениха? – вновь спросила бабуля, а я начала волноваться.

— Ну, да…

— Хоть бы помогли друг другу. Присмотрели бы мужичков, — подала идею бабушка, а я лишь нервно усмехнулась.

Алена и Аня были парой, и вряд ли бы согласились присматривать друг другу мужичков. Но бабушка, разумеется, об этом не знала.

— Ага, я им скажу, — поднимаясь с места, кивнула я.

— Ба, ну ты чего, не надо, — застонала я, когда бабуля протянула мне тысячу рублей, пока я обувалась.

— Возьми и не спорь, — твердо заявила бабуля, игнорируя мой отказ. – Купишь себе что-нибудь.

— Пиво и сигареты? – усмехнулась я, поддразнивая бабушку.

— Ты не куришь. А вот пиво можно, — подмигнула она, а я снова рассмеялась и обняла ее.

— Спасибо, ба. Люблю тебя.

— И я тебя, — бабуля поцеловала меня в щеку и отпустила. – Ну, беги. Аленке привет. И Марине ее.

— Ане, — снова поправила я.

— И ей тоже.

Качая головой и улыбаясь, я вышла из квартиры.

========== ГЛАВА 2 ==========

Второй понедельник на новой работе явственно отличался от первого. Вроде бы все было также, но в воздухе парила какая-то излишняя сосредоточенность и напряженность. Даже Маша была более молчалива, чем обычно.

— А чего все такие… странные? – не выдержала я, когда закончила разговор с очередным клиентом.

— Авдеева не в духе. Говорят, Илья получил по шапке за то, что показатели продуктивности упали, пока ее не было, — продолжая пялиться в экран монитора, ответила Маша. – Не хотят рисковать.

— Ого, — протянула я и решила сосредоточить все свое внимание на работе.

***

В два часа мы поставили линию на паузу и отправились в столовую на первом этаже. Это было светлое просторное помещение со множеством столиков. Как правило, нам удавалось без труда находить свободное место, потому что мало кто засиживался тут надолго. Обычно все уходили сразу после того, как поедят.

Мы встали в небольшую очередь с подносами в руках, и я принялась разглядывать предложенные блюда, раздумывая, взять сегодня суп или салат. Я буквально копчиком ощутила, как поменялась атмосфера. Голоса стали более приглушенными, а сама обстановка какой-то напряженной. Я выпрямилась и огляделась. В этот момент почувствовала, как Маша пихнула меня локтем и головой указала в сторону входа. Я перевела взгляд туда и… просто открыла рот.

Я сразу поняла, кто это. Ей-Богу, от этой женщины веяло властью так, что я это кожей почувствовала. Словно я была натасканной полицейской собакой, а она - мешком героина. Это была взрослая, статная женщина лет под сорок со светлыми волосами. Пепельный блонд или что-то вроде этого. Волосы были собраны сзади, открывая ее красивое лицо с полными губами и высокими скулами. Такую внешность моя бабулита всегда называла аристократичной. Ухоженные брови то и дело приподнимались, пока она говорила. А губы то растягивались в ленивой улыбке, то слегка поджимались, когда она ухмылялась. Она и еще какой-то мужчина в костюме лет пятидесяти встали через пару человек после нас, не прерывая разговора. Эта женщина редко отводила взгляд от своего собеседника, но продолжала кивать в то время, когда зрительный контакт прерывался.

На ней была строгая юбка, обтягивающая плотные покатые бедра, блузка и пиджак с рукавом в три четверти, который оголял ее руки. На левом запястье болтались неброские золотые часики с маленьким циферблатом. Я невольно перевела взгляд на свои массивные часы. Настолько массивные, что того и гляди, из них выскочит кукушка, чтобы проорать время.

На ее безымянном пальце правой руки блестело золотое колечко, явно обручальное. И на среднем пальце левой еще одно – с камушком. В вырезе блузки я разглядела симпатичную цепочку с крестиком, разумеется, тоже из золота.

Лично я не любила большое количество украшений, а золото и подавно. Предпочитала серебро или сталь на крайний случай. Всегда считала, что такое количество блестяшек подвергает риску – сороки запросто утащат тебя в гнездо. Но к моему удивлению, обилие украшений на ней не раздражало. Смотрелось все гармонично, даже скромно. И Маша была права. Она выглядела ухоженной. Но в голове вертелось другое слово – холеная. Оно определенно подходило ей, как никакое другое.

— Это Авдеева, — прошипела Машка, когда очередь двинулась вперед, а я наконец прекратила пялиться на женщину.

— Я догадалась, — ответила я, понимая, что мои глаза вот-вот начнут жить своей жизнью – так хотелось снова на нее посмотреть. Она воплощала собой все, что мне нравилось. Статность, властность, красоту.

Даже ее фигура была властной, я клянусь. Она не была худой. На теле явственно выделялись грудь, бедра и задница. Кажется, такой тип фигуры принято называть «песочные часы».

Лично у меня был совершенно непонятный тип фигуры – субтильное телосложение и торчащие кости делали меня слегка угловатой. Грудь была маленькой. Настолько, что я легко обходилась без лифчика. Бедра были не округлыми, а какими-то ровными. Скорее, это была больше мужская фигура, потому что со спины меня легко можно было принять за парня. А на гей-вечеринке меня и вовсе однажды назвали симпатичным геем. Правда, тогда у меня была короткая стрижка. Сейчас мои волосы можно даже в хвост стянуть, пусть и маленький.

Но управляющая была не такой. Это было воплощение женской красоты и сексуальности. И теперь я понимала, почему, как рассказывала Маша, мужики боялись с ней связываться. Трудно противостоять такому магнетическому притяжению. Даже у меня «привстал», глядя на нее, что же с мужчинами творилось, я и подумать боюсь.

Пришла в себя я только когда Маша снова пихнула меня, чтобы я сделала заказ. Я даже не сообразила, что взяла, пока мы не уселись за стол. Только спустя пару минут поняла, что заказала борщ, который вообще не люблю, и какую-то котлету.

Маша начала трещать про своего Жорика, а я запихивала в себя суп, где-то внутри сожалея о том, что управляющая с мужиком сели в другом конце зала, и я не могла на них посмотреть без того, чтобы свернуть себе шею. Я слушала вполуха рассказ Маши о походе в магазин на выходных, пока ножом разрезала котлету. В этот момент масло, что было внутри, брызнуло на мою светло-серую кофту.

— Вот черт! – я тут же промокнула жир салфеткой, но Машка, пытаясь жевать быстрее, замотала головой.

— Не три! – наконец, проговорила она и схватила солонку. – Присыпь солью. Быстро. Потом в туалете застираешь.

— Солью? – скептично отозвалась я, разглядывая пятно. – Это же не вино.

— Делай, что я тебе говорю! – Маша упрямо тыкала в меня солонкой, и пришлось подчиниться.

Я знатно сыпала соль на пятно под Машины восклицания «Еще! Сыпь, не бойся! Побольше!».

— Что-то я наелась, — проворчала я, отодвинув котлету и взяв в руку стакан с компотом.

— Сейчас посидим, а потом застирай в туалете. К вечеру высохнет, нормально все будет, — успокаивала меня Машка.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я девушку. – Я всегда считала, что соль только от красного вина помогает.

– Не только, — усмехнулась она. – Поверь. У меня трое племянников. Я знаю, как избавиться от любого пятна.

— Ну, теперь я знаю, кому звонить в критической ситуации, — рассмеялась я.

***

После затянувшегося обеда Маша вернулась в кабинет, а я направилась в уборную, по дороге снимая кофту. Подошла к раковине и включила воду, стряхнув остатки соли. Налила жидкого мыла и принялась застирывать пятно, бормоча под нос проклятия этой чертовой котлете.

Я услышала, как открылась дверь одной из кабинок, но не обратила внимания. Нас на этаже работает куча народу, мало ли кто это мог быть. Но когда сбоку от меня мелькнуло серое пятно стального цвета, я невольно повернула голову и снова потеряла дар речи. У соседней мойки стояла она.

Женщина включила воду и тоже посмотрела на меня. В ее взгляде за пару секунд промелькнуло несколько эмоций – удивление, недоумение и заинтересованность. Ну, я более, чем уверена, что не каждый день в туалете офиса кто-то занимается стиркой.

Я же пыталась взять себя в руки и вспомнить хотя бы азы вежливости. Поэтому, собрав волю в кулак, я все-таки выдавила жалкую улыбку и пробормотала:

— Добрый день.

Женщина щедро мылила руки под напором воды. Насмешливо наклонила голову и произнесла приятным голосом, который оказался мягче, чем я рассчитывала:

— Вы тут работаете? Я вас не помню.

— Я… Я… Да, — растерянно ответила я, пытаясь собраться с мыслями. Мне всегда было сложно общаться с начальством. И с красивыми женщинами. А с красивыми женщинами, которые являются начальством и подавно. – Я тут … Эм… только неделю. В центр-колле. В смысле, — я густо покраснела и моргнула, встряхнув головой, — в колл-центре.

— Центр-колле? – она неожиданно рассмеялась, выключая воду. – Это интересно. И как? Нравится?

Она вытерла руки, на пальцах которых поблескивали кольца, продолжая смотреть на меня.

Я не совсем поняла, к чему относился вопрос, но решила согласиться.

— Да.

— Все хорошо? Проблем никаких? – продолжала допрашивать начальница, а мне показалось, что она получает удовольствие от моего вида загнанной лани.

— Все… чудесно, — выдохнула я, продолжая пялиться на ее руки, которые, к слову, совершенно не выдавали ее возраст. Они были гладкие и ухоженные. Аккуратные.

— И как зовут нашего нового специалиста центр-колла? – подняла она бровь, выбросив в урну бумажное полотенце.

— Я… Слава. Меня зовут… так, — проговорила я, мысленно проклиная себя за косноязычие. Будь она старой, страшной и толстой, я бы спокойно могла вести с ней беседу о чем угодно. Даже о поэтах серебряного века. Но она была очень, очень красивой. И у меня мозги плавились. Даже свое имя я назвала с трудом. Может, к психологу обратиться с этой проблемой страха властных и красивых женщин?

— Очень приятно. Надежда Викторовна, — она кивнула и улыбнулась. Я увидела ровный, неестественно ровный и неестественно белый ряд зубов. В уголках ее глаз и уголках красивых губ образовались маленькие тонкие морщинки, которые придавали ей какое-то особенное очарование. Говорят, некоторые женщины с возрастом становятся только лучше, как хорошее вино. Святые угодники, я сравниваю свою начальницу с бутылкой вина!

— Я знаю, — брякнула я, почувствовав на лбу испарину, и кивнула, возвращаясь к своему занятию.

— Дома воду отключили? – усмехнулась она, отчего-то задержавшись в туалете.

— Что? – рассеянно переспросила я, снова поднимая взгляд на ее загорелое лицо. Интересно, где она проводила отпуск в это время года?

— Дома воды нет? Тут стираетесь?

Я поняла, что она меня троллит, но не смогла достойно отреагировать. Потому что, черт побери, я не умею нормально реагировать на красивых женщин. Я начинаю вести себя, как придурок.

— Вы видели цены на коммуналку? Экономлю, как могу, — ответила я и покраснела. Петросян, не меньше.

Но она рассмеялась и покачала головой. Пробормотала «Отлично» и покинула уборную. А я еще минут пять стояла и смотрела на себя в зеркало, задаваясь вопросом, можно ли вылечить этот идиотизм или это на всю жизнь.

***

— Алена, я влюбилась, — огорченно протянула я в пятницу, развалившись на диване у подруг в гостях. – Только Ане не говори, иначе она будет заставлять меня действовать и что-нибудь предпринимать, — добавила, услышав, как упомянутая Аня возвращается из кухни в комнату.

— Конечно, не вопрос, — бодро ответила моя подруга, вытягиваясь в кресле напротив.

— О чем секретничаете? – смеясь, спросила Аня, занося в гостиную две пластиковые миски с чипсами.

— Да ни о… — начала было я, но была бесцеремонно прервана.

— Слава влюбилась в кого-то, — перебила меня Алена, тут же приняв сидячее положение и запустив свою клешню в миску.

— О, правда? – удивленные глаза Ани уставились на меня.

— Спасибо, — прошипела я, испепеляя взглядом Алену, которая даже внимания на меня не обращала – так была увлечена поеданием холестериновой отравы.

Пришлось рассказать девочкам о том, как я в очередной раз нашла объект невзаимной любви. Они не единожды слышали от меня подобные истории – я часто питала слабость к недоступным женщинам. Ну, или они мне казались недоступными. Конечно, далеко не во всех я влюблялась. Некоторые мне просто нравились. Но из-за своей застенчивости я не могла сделать первый шаг и почти всегда оставалась в стороне. Со временем симпатия проходила, и я находила новое увлечение. Последний раз, когда я была действительно заинтересована в ком-то, была влюблена, но ничего не вышло, был семь лет назад, когда мы вместе с Аленой познакомились с Аней и ее компанией. Я влюбилась в нее сразу. Высокая, красивая, с необычным разрезом темных глаз. В ней чувствовались восточные корни. Аленке она тоже приглянулась, а сама Аня, кажется, никого из нас вообще не выделяла. Мы начали общаться, подружились, компания стала общей, и Алена смогла пригласить ее на свидание. А я нет. В итоге – они семь лет вместе и очень счастливы. А я так и не нашла ту самую. Мои последние отношения кончились два года назад и, скорее, этот разрыв принес больше облегчения, чем расстройства.

Но девочки все время пытаются сделать из меня более активную. Хотят убедить, что проявлять инициативу совсем не страшно, а иногда и полезно. Но со мной как об стену горох. В компании я иногда главный шут и весельчак, но наедине с девушкой я превращаюсь в барана. Вы когда-нибудь беседовали с бараном? Вот со мной примерно то же самое в такие моменты – максимум, могу что-то проблеять.

И в этот раз я прекрасно понимала, что моя увлеченность – временное явление. По крайней мере, я надеялась. И старалась не думать о той интенсивности, с которой мои мысли то и дело возвращаются к Надежде Викторовне. Наверняка, это просто потому, что у меня очень давно не было секса. Около года, если быть совсем честной. Год назад мы с девочками были на одном мероприятии, и я знатно напилась. А когда я напиваюсь, я могу хотя бы заговорить с девушкой. Вот я с одной и «поговорила». Но я не могу постоянно использовать этот способ – как минимум, вряд ли кто-то оценит, если на работе я постоянно буду бухая.

Поэтому я списывала свой чересчур повышенный интерес к Авдеевой на долгое воздержание.

Я безумно радовалась, когда удавалось увидеть ее в столовой на обеде. Или в коридоре. Еще больше радовалась, когда она здоровалась со мной. Она непременно говорила: «Добрый день, Слава». И он действительно становился добрым. В эти моменты я в обязательном порядке краснела, давилась или начинала чуть ли не задыхаться. А когда мы с ней на прошлой неделе столкнулись в столовой, и она, проходя мимо, задела меня, а потом положила руку на мое плечо, извиняясь, то я вместо компота взяла томатный сок, даже запах которого я на дух не переношу.

В общем, я знатно попала.

— И кто же она? Расскажи, где вы познакомились? – Аня присела на колени Алены, внимательно глядя на меня.

Я поковыряла пивную этикетку, два раза вздохнула и проговорила:

— Она моя начальница.

— Начальница? – удивленно воскликнула Аня, подняв брови.

— Симпатичная? – тут же отозвалась Аленка.

— На работе романы запрещены! – нахмурилась Аня.

— Сколько ей лет? – улыбалась Алена.

— Так, стоп, — подняла я руку, останавливая поток вопросов. – Во-первых, — я посмотрела на Алену, — она не симпатичная. Она ужас, какая красивая. Во-вторых, — перевела взгляд на Аню, — я с ней не собираюсь заводить роман. Она замужем. Да и если бы не была – она натуралка. В этом я точно уверена. А даже если представить, что нет – ей я точно не уперлась никуда. Так что… — я пожала плечами. – Я не нарушаю непреложных правил о служебных романах. Хотя, знаешь, — я улыбнулась, — я была уверена, что ты будешь убеждать меня проявить инициативу.

— Не с начальницей, — покачала головой Аня.

— Ну, она не то, чтобы прям моя начальница. Она управляющая филиалом. Она больше с продажниками работает. Менеджерами.

— Все равно, — не уступала Аня.

— Если бы она не была натуралкой… — протянула я, а потом усмехнулась. – Хотя кого я обманываю. Я все равно ни за что не подошла бы к ней ближе, чем на метр.

— Ну, почти все женщины натуралки только до первого секса с другой женщиной, — махнула рукой Аленка, вклиниваясь в разговор.

— Ты что, толкаешь ее на роман с руководителем?! – возмутилась Аня, повернувшись к своей девушке.

— Я никуда ее не толкаю, просто говорю… — тут же начала оправдываться моя лучшая подруга. – Ведь это правда, что многие женщины после того, как…

— Ты серьезно?! Она же сейчас вобьет себе в голову и начнет еще и об этом думать! – продолжала возмущаться Аня, а я только тихо рассмеялась, глядя на них.

Хорошо, что я так и не нашла в себе смелости пригласить куда-нибудь Аню. Потому что сейчас я смотрела на их пару и искренне радовалась – они давали мне надежду, что настоящая любовь все еще существует. Они были разными, но идеально сочетались. Хотя, конечно, у них было и много общего. Наверное, сложно строить отношения с человеком, с которым вас мало что связывает. Интересы, взгляды на жизнь, мировоззрение. Аня была очень женственной, но обожала надевать бесформенные толстовки и кеды. А Аленка была более грубоватой, резкой, хотя часто выглядела, как леди. Глядя на них, непонятно было, кто же в паре лидер. Они словно менялись, подстраивались друг под друга. И это было прекрасно. В их глазах я видела любовь. Все семь лет, что они смотрели друг на друга, я видела любовь, нежность и привязанность. И это давало мне возможность верить, что и я когда-нибудь найду своего человека.

***

Вечером, лежа в кровати, я размышляла. Наверное, Аня все же права – идея служебного романа сама по себе абсурдна и провальна. Я знаю множество историй, когда ничем хорошим это не заканчивалось. Мне просто надо переждать момент. Эта симпатия пройдет, нужно просто переключиться на кого-то другого. На кого-то… обычного. Доступного. И перестать грезить о красивой властной начальнице, потому что эти влажные мечты все равно ни к чему не приведут.

Осталось понять, как это сделать, ведь на следующих выходных у нас тренинг. И я точно знаю, что один из блоков будет вести она.

Я вздохнула и перевернулась на бок, закрывая глаза. Ничего, надо просто переждать.

***

Всю неделю я была как на иголках. Как назло, в те редкие моменты, когда я выходила из кабинета, я непременно сталкивалась с Авдеевой. В коридоре, туалете, столовой, комнате отдыха, где у нас был чайник. Она словно по щелчку появлялась перед глазами, стоило мне оторвать задницу от стула.

И как назло, она постоянно что-то спрашивала у меня. Типа «Как дела», «Как работа», «Как идут дела с оплатой коммуналки» и все в этом духе. Обычные, ничего не значащие фразы, чтобы поддержать минутную беседу, пока мы моем руки или идем по коридору в сторону комнаты отдыха. Я же только краснела и отвечала всякие глупости. Я уверена, она считала, что я идиотка и задавалась вопросом, как меня вообще взяли на работу. Но часто мои ответы ее смешили, и в глубине души я этому радовалась. Пусть считает меня дурой, зато улыбается. Главное, что я для себя решила – на тренинге мне нужно постараться не высовываться. Просто сделать вид, что меня нет. Забьюсь куда-нибудь в угол и переживу эти несколько часов.

***

Когда я в субботу, опаздывая, зашла в большую комнату, где должен был проходить тренинг, то поняла, что свободное место осталось только одно – в самом центре. Отличное начало для человека, который хотел забиться в угол. Машка сидела сбоку и махала мне рукой. Я, кивая, тихо здоровалась с коллегами, продвигаясь к служебной подруге, и когда оказалась с ней рядом, то зашипела:

— Ты какого хрена мне место не заняла?!

Машка вытаращила глаза, удивляясь моему новому тону. А когда пришла в себя, мило улыбнулась и ответила:

— Я не виновата. Места были расписаны. Вон список висит, кто где сидит.

— Чего?! – я возмущенно обернулась к стене, на которую указала Маша, но в этот момент двери снова открылись, и в помещение вошла она. Она и еще одна женщина. И мужчина. Но не в этом дело. Я даже забыла, как дышать, потому что в первый раз увидела Авдееву не в костюме, а в… обычных джинсах! Джинсы и белый мягкий свитер. И выглядела она еще более сексуальной, чем в юбке и на шпильках.

Понимая, что времени на споры нет, я поперлась на свое место. Усевшись на стул, который громко скрипнул, я чертыхнулась. Теперь дышать даже нужно осторожно, потому что любое движение будет вызывать этот мерзкий звук.

Авдеева прошла к пустой импровизированной «сцене», а мужчина с женщиной встали по обе стороны от нее. Она покивала всем, улыбаясь, и начала говорить:

— Уважаемые коллеги, спасибо, что пришли. Еще раз извиняюсь, что пришлось отобрать ваш выходной, но… Ничего не поделаешь. В будние дни мы не можем отрываться от работы. Но, в знак признательности, этот день будет оплачен.

Все одобрительно загудели, кивая. Она снова улыбнулась и представила прибывших гостей:

— Это наши бизнес-тренера на сегодня – Курочкина Ольга Петровна и Смольный Игорь Федорович.

Кто-то захихикал в аудитории, но один взгляд Авдеевой, и снова наступила тишина.

— Они сегодня проведут два блока занятий по повышению производительности, а со мной будем, как обычно, работать над воронками и техникой продаж.

Она сделала паузу, и в этот момент у меня свело ногу. Я дернулась, а стул заскрипел с такой силой, что на меня посмотрели все. Я ждала, что кто-то поднимется в лифте с нижних этажей и заглянет в аудиторию, чтобы узнать, откуда этот звук.

Авдеева смотрела на меня с поднятой бровью. Я покраснела и слегка улыбнулась.

— Извините, это нога. В смысле, — я мотнула головой, — скрипела не нога, скрипел стул. Ногу свело. Простите.

Я услышала несколько смешков за спиной и сбоку, и покраснела еще гуще, опустив взгляд и уставившись на обложку своего блокнота.

Авдеева снова взяла слово, а я только через несколько минут, когда заговорил этот «Смольный на проводе», смогла поднять голову. Каково же было мое удивление, когда я встретилась с ее глазами, которые внимательно смотрели на меня. Воздух снова трусливо сбежал из моих легких, и я вновь уткнулась взглядом вниз.

Господи, я когда-нибудь смогу хотя бы смотреть на нее спокойно?

========== ГЛАВА 3 ==========

Тренинг от приглашенных гостей был, честно говоря, очень так себе. Я откровенно скучала, но не могла подать виду, поэтому, положив одну ногу на другую и уместив на колене свой блокнот, сидела и рисовала, делая вид, что записываю «очень интересную и важную информацию» от этих бизнес-гуру. Авдеева сидела чуть поодаль, за небольшим столом, и что-то печатала в ноутбуке. Она почти не отрывалась от своего занятия, что позволило мне вдоволь ее рассмотреть и попытаться изобразить увиденное на бумаге.

Я старалась как можно точнее передать ее фигуру, горделивую осанку, тонкие запястья, скулы, подбородок, который почти всегда был приподнят, ее полные губы, которые она то и дело прикусывала, словно размышляла о чем-то. Получилось, конечно, не очень, ведь я не профессиональный художник, а так, любитель. Но тем не менее, вышло похоже.

И когда я уже завершала свою работу, эти бизнес-гуру закончили свое выступление. Было решено прерваться на обед, а потом приступить к последнему блоку, который касался техники продаж. Точнее, в нашем случае, скорее, допродаж. Я заштриховывала на рисунке свитер Авдеевой, когда поняла, что рядом кто-то стоит. Подняв голову, увидела Машу, которая рылась в своей сумочке.

— Идем на обед? – не глядя на меня, проговорила девушка и потрясла свою барсетку.

— Да-да, — закивала я, вставая со скрипучего стула.

Я хотела убрать вещи в рюкзак, но лямка выскользнула, и я не успела задержать блокнот, который полетел на пол. Он шлепнулся и… раскрылся. Угадайте, на какой странице? Разумеется.

Я резко присела, чтобы подобрать его с пола, и в этот же момент мои ноздри непроизвольно расширились. Так всегда происходило, когда я начинала ощущать в воздухе аромат духов начальницы. Поднимая взгляд, я увидела сначала черные кожаные полуботинки, джинсы, белый свитер, а потом и загорелое лицо Авдеевой, которая с интересом меня рассматривала.

Господи, я надеюсь, она не увидела мои каракули, иначе я сегодня же уволюсь без отработки!

Но женщина лишь улыбнулась и, переведя взгляд с меня на Машку, сказала, чтобы мы не опаздывали. Я кивнула, искривив губы и заталкивая злосчастный блокнот в рюкзак. Больше я его не достану оттуда никогда. А еще лучше – сожгу к чертовой матери. А пепел развею на каком-нибудь перекрестке в полнолуние.

***

— Ну, что, готова к последнему блоку? – откусывая переваренную брокколину, спросила Маша, покачивая ногой, которая торчала из-под стола.

— А что? Нужно было что-то готовить? – я выпучила глаза, так и не донеся до рта такую же переваренную сосиску. Уснула повариха сегодня, что ли. Вся еда переварена.

— Нет, — покачала головой девушка, усмехаясь. – Просто Авдеева любит… — она замолчала на секунду, а потом вновь продолжила, странно хихикая. – Ролевые игры.

— Прости? – мне показалось, что я ослышалась.

— Ну, игры, — Маша помахала в воздухе рукой, словно это могло помочь мне что-то понять. – Ситуативные. Типа ставит двух человек друг напротив друга и предлагает одному что-то продать, отрабатывая возражения. А потом они меняются. А она рассказывает об основных ошибках и всем таком.

— О, Господи, — простонала я. – Серьезно? Я из торговых ушла, потому что мне это надоело. Теперь и тут то же самое.

— Ну, мы же немного все-таки продаем. Доп.услуги, все дела. Бонусы только с этого хорошие идут, — вздохнула Маша. – Вот с клиентом я могу отработать возражения. А на таких тренингах для меня это сущая пытка. Все смотрят, пялятся… Я стесняюсь, в конце концов.

— Я понимаю, — закивала я.

Я сама терпеть не могла такие тренинги. Когда ты один на один с клиентом – это одно. А когда на тебя смотрит куча других людей – это другое. Я вообще теряюсь и начинаю нести всякую чушь.

— Надеюсь, меня не вызовут, — Маша доела свой салат и отодвинула тарелку. – Не хочу опозориться.

— Я тоже на это надеюсь, — снова кивнула я и посмотрела на часы. – Ну, что, пойдем? Успеем в туалет заскочить.

***

Когда Авдеева взяла слово, я даже порадовалась, что мне досталось место в самом центре. Я была зрителем в первом ряду, и начальница часто на меня смотрела, пока вещала о том, как нужно использовать ораторские таланты на благо компании. Я, конечно, смущалась, когда она своими голубыми глазами утыкалась в меня, но было приятно. Такое смешанное чувство удовольствия со страхом. Мне нравился цвет ее глаз. Казалось, они были просто голубыми, но если присмотреться, то можно было различить, что цвет не совсем обычный. Ее радужка была словно очерчена по контуру темно-коричневым, что давало довольно странное ощущение, когда она смотрела прямо в глаза. Словно сканировала взглядом. И я буквально столбенела, когда чувствовала на себе этот взгляд.

Но моя радость по поводу козырного места длилась недолго. В какой-то момент, когда я беззастенчиво пялилась на нее, точнее, на ее бедра, которые в джинсах выглядели не столь округлыми, как в юбке, но не менее привлекательными, я поняла, что стало как-то особенно тихо. Медленно подняла глаза и встретилась с ее насмешливым взглядом. И судя по этому взгляду, стало ясно, что что-то произошло. И, вероятнее всего, я на пороге того, чтобы стать посмешищем.

— Слава? – проговорила Надежда Викторовна, чуть наклонив голову и обращаясь ко мне. Как к ребенку, которому она пыталась объяснить что-то, а он, глупенький, не понимал.

— Д-да? – заикаясь, пробормотала я, периодически отводя взгляд. – Простите, я не… не расслышала, — кашлянув, я снова мельком посмотрела на нее.

— Я попросила вас подойти, — как-то мягко, даже слишком, проговорила она, будто я была совсем дурочкой.

— М-меня? – я вытаращилась на женщину, ткнув себе пальцем в грудь. – А… Эм… Это обязательно? Тут просто так удобно… — начала я нести чушь, совершенно не контролируя свою речь. Раздались смешки. Авдеева тоже чуть улыбнулась и кивнула.

— Если вы не против, я все-таки приглашаю вас выйти ко мне, — снова сказала она.

— Я не то, чтобы против, просто… — я обвела взглядом аудиторию, в которой мы находились, пытаясь найти какое-то решение. – Я не заслужила такой чести, простите. Наверное, лучше мне остаться тут…

— Это не просьба, — в ее тоне появились довольно жесткие нотки, и мои уши это тут же различили.

Понимая, что препирания становятся уже опасными, я поднялась с места, понурив голову, и сделала несколько шагов по направлению к ней.

Ну, несколько минут позора, и все закончится.

— Итак, Слава, вы недавно работаете у нас. Расскажите немного о себе, — предложила Авдеева, чуть отодвигаясь, потому что я едва не наступила ей на ногу.

— Эм… Ну, я Слава. Я тут недавно работаю. Вот, — проговорила я, глазами найдя Машкино лицо. Глядя на нее, я могла хотя бы какие-то слова из себя выдавливать.

— А вы крепкий орешек, — рассмеялась Авдеева и… сжала мое плечо. Кровь ударила в лицо, и я поняла, что теперь даже Машкино лицо мне не поможет. – Но можно немного подробнее?

— Ну, мне двадцать девять лет, я работала в торговле раньше, потом мне надоело. И я устроилась сюда. Вот.

— Исчерпывающе, — хмыкнула Авдеева. – Кем вы работали?

— Продавцом, мерчендайзером, торговым, — перечислила я, словно робот.

— О, торговым представителем? – удивилась начальница, осмотрев меня с ног до головы так, точно в торговые набирали только каких-то нестандартных или необычных. Одаренных. И будто она не могла понять, как я оказалась в их числе.

— Угу, — хмыкнула я, кивнув.

— Тогда вам должно быть проще остальных продавать. Давайте-ка… — Авдеева остановилась, вернулась к столу, за которым сидела до этого, что-то взяла оттуда и снова подошла ко мне. – Вот, — она протянула мне шариковую ручку. – Продайте мне ручку. Покажите, как работают профессионалы.

— Профессионалы? – промямлила я, чувствуя, как начинаю потеть. – А я тут при чем? Я не профессионал. Я… Я не умею.

— Да бросьте, вы, как бывший торговый, должны такие упражнения как орешки щелкать, — она тыкала в меня ручкой, предлагая ее взять.

— Но у меня аллергия на орехи, — снова заартачилась я.

— Слава, — предупреждающим голосом повторила мое имя начальница, и я взяла эту чертову ручку. – Продайте мне ее за пятьдесят рублей.

Покрутив предмет в руках, я подняла взгляд на остальных. Все сидели в ожидании. В ожидании моего провала. Я посмотрела на ручку в сотый раз и повернула голову к Авдеевой.

— А вы бы сами смогли?

— Простите? – она наклонила голову, нахмурив брови.

— Вы бы смогли продать эту ручку за пятьдесят рублей? – повторила я, щелкнув колпачком. – Все так любят ставить задачи, но решить их сами иногда не в состоянии.

— Разумеется, я могла бы. Я же отвечаю за отдел продаж, — усмехнулась Авдеева.

— Покажите, — предложила я, протягивая ей ручку.

Она задержала на мне взгляд, словно раздумывала о чем-то, а потом покачала головой, протягивая руку в ответ:

— М-да, Мирослава, я ждала от вас большего участия. Давайте, я покажу.

В тот момент, когда она почти схватила свою ручку, я отвела ее назад, покачав головой.

— Не так быстро. Нужна ручка – купите. И показывайте потом сколько угодно, — с серьезным видом я уставилась в потолок, словно там было что-то интересное. Снова раздались неуверенные смешки.

— Что? – Авдеева испепеляла меня взглядом. Я это чувствовала.

— Ну, если вам нужна ручка, чтобы показать нам мастер-класс, то сначала купите ее у меня. Пятьдесят рублей, кстати. Недорого, — пожала я плечами и, наконец, нашла в себе силы посмотреть на нее.

Авдеева стояла с приоткрытым ртом, и я не могла понять, чего в ее глазах больше – возмущения или удивления. Наконец, она просто… расхохоталась. Когда все остальные услышали ее смех, то тоже позволили себе слегка расслабиться.

— Что ж, Слава, признаю, это было… оригинально. Слегка нестандартно, но… достойно, — она кивнула, полезла в задний карман джинсов и достала оттуда несколько мятых купюр. Выудив полтинник, протянула его мне.

— Ручку, пожалуйста, — она смотрела на меня, все еще улыбаясь.

— Пожалуйста. Спасибо за покупку, приходите к нам еще, — я протянула ей ручку, но деньги не взяла.

— Берите-берите, заслужили, — она сунула мне купюру в руку и пожала ее. – Вы молодец.

— Спасибо, — пробормотала я, сжимая банкноту и возвращаясь на место.

Господи. Я действительно это сделала.

***

После тренинга моя жизнь особо не поменялась, разве что Авдеева то и дело подкалывала меня, когда мы с ней пересекались. Я пыталась не ударить в грязь лицом и почти всегда достойно парировала. Ну, почти всегда. Надежда Викторовна смеялась в ответ, а я в эти моменты радовалась очередному дню, который не прошел зря.

Постепенно, стараясь не вызывать подозрений, я выспрашивала у Машки про Авдееву. Чем живет, интересуется, что у нее в личной жизни. Маша, как выяснилось, не знала всей информации. Но зато ее знала Римма – женщина лет тридцати пяти, которая дольше всех работала в нашем отделе. И вот однажды мы решили пойти в суши-бар после работы небольшой компанией. И Римма эта тоже была там. После озвученных для заказа роллов, разговор закрутился сначала о работе, а потом каким-то образом коснулся Авдеевой. В этот момент я и навострила уши.

— У Авдеевой походу там полный кабздец на личном, — протянул Илья, который тоже пошел с нами. – Она мне два выговора на этой неделе сделала. И один раз штрафанула. Видимо, ее Максик нашел кого-то помоложе, — крякнул он.

— Максик? – не выдержала я. – Кто это?

— Муж Надежды Викторовны, — ответила Римма. – Очень молодой муж.

— Ой, да альфонс очередной, — протянула, махнув рукой, Светочка, которая работала где-то на полгода дольше меня, но была очень дружна с Риммой – их дети ходили в одну школу. – Только рожа смазливая и фигура, как у греческого бога. А в остальном ни шиша. Ни работы, ни достижений, ничего.

— Ну, она поди его не за то, что он доктор наук, выбирала. Думаю, там только на картинку и смотрела. А что там внутри – дело десятое, — встряла Нина – полноватая девушка с огромными глазами и искусственными ресницами, которые почти касались бровей.

— Да понятное дело, что там вопрос только во внешности стоял. Просто непонятно, они ведь поженились все-таки, — снова заговорила Римма. – О чем они разговаривали? Она ведь тетка неглупая, а он…

— Они не разговаривали, — хохотнул Илья, делая глоток темного пива из стакана. – По крайней мере, я думаю, когда он снимал рубашку, было уже неважно, что там умственное развитие, как у зубочистки.

— Ой, ну что ты прям так, — вмешалась Нина. – Не тупой же он совсем.

— Судя по лаковой уложенной челке и наманикюренным пальчикам, прокачивать интеллект времени у него не так много, — отрезал Илья, поморщившись.

— Да, куда лучше, когда мужик, выглядит, как горилла, — усмехнулась Маша, тряхнув ярко-розовой шевелюрой. – Так ведь, Слав? Куда приятнее смотреть на волосатые руки и задницу. Да? – девушка засмеялась, глядя на меня. А я вообще не поняла, при чем тут я.

— Это ты утрируешь сейчас, да? – прищурился Илья. – Я не говорю, что мужик должен быть страшным, я тоже ухаживаю за собой, просто… в разумных пределах, — проговорил Илья и тут же закрыл себе рот бокалом пива, поняв, что сболтнул лишнего.

— О, а ну-ка, — расхохоталась Маша, а потом и другие девушки-женщины. – И как это мы ухаживаем за собой, Илюша?

— Отвали, — пробурчал парень, разглядывая официантку, которая стояла у стойки выдачи заказов. – Я просто к слову сказал.

— Так я не поняла, — наконец, решила и я заговорить и вернуть тему разговора в интересующее меня русло. – Она замужем за молодым парнем, который альфонс? И у них сейчас… не ладится?

— Да кто там знает, ладится – не ладится, — проворчал Илья. – Но всегда, как только он начинает что-то вытворять, она отрывается на менеджерах. И мне достается.

— Вытворять? – не поняла я.

— Ой, тут все знают, что она его то и дело из разных коек вытаскивает. Ну что, ей сколько? Сорок? – ответил парень.

— Сорок один, — проговорила Римма.

— Вот, — кивнул Илья. — И пусть она прекрасно выглядит, ему всего двадцать пять. Молодой парень, кровь кипит, — пожал он плечами.

– Мне ее, конечно, по-женски жалко, — добавила Римма. — Но думать надо было, когда за мальчишку выходила.

— А они давно женаты? – спросила я, все еще не веря ушам. Такая красивая, умная, статная женщина и… замужем за альфонсом? Почему так часто именно такие вот персонажи крутятся рядом с выдающимися дамами?

— Года полтора, наверное, — задумавшись, ответила женщина. – Да. Она ему на годовщину машину подарила. А это где-то полгода назад было. Ну, и до этого годик встречались или около того.

— О, я помню, как он ходил павлином, когда приехал в офис на ней, — усмехнулся Илья. – И это было всего через три месяца после того, как она его с Наташкой застукала. Вот вы, конечно, девочки, не обижайтесь, но иногда бабы действительно дуры, — покачал головой парень.

— Кто такая Наташка? – снова встряла я, полюбопытствовав.

— У нас в секретарях работала, — ответил Илья и, задержав дыхание, икнул. – Он сюда часто заезжать стал, хотя надобности не было, а потом все узнали, почему.

— Ага, да Наташка эта вертихвостка была. Она все хотела себе богатенького отхватить. Вот и отхватила. По первое число, — хмыкнула Римма, которой явно нравилось быть главным рассказчиком.

— И он с ней изменил Авдеевой? – пораженно спросила я.

— Да, причем она узнала просто сказочно глупым образом – сначала услышала, как та с ним по телефону трещит, о свидании договаривается, а потом просто приехала туда, где это свидание было. Уволили ее быстро. Но она перед уходом растрезвонила всем, конечно, — покачала головой Римма. – Ни стыда, ни совести. А Авдеева ничего, простила этого малахольного.

— Ну, был бы у меня такой пресс, я бы тоже умел прощения просить, — хмыкнул Илья.

— Как жаль, что у тебя его нет, — добавила Машка под смешки других.

— Кстати, скоро будет, — горделиво подняв подбородок, Илья уперся взглядом в мою подругу. – Я купил абонемент в спортзал.

— Ты его три месяца назад купил, да все никак не дойдешь, — снова расхохоталась Маша, и тут ее уже поддержали все остальные.

Разговор плавно перетек на сторонние темы, а я задумалась. Мне, конечно, и так было не видать Авдеевой, как своих ушей, а теперь даже самые призрачные, даже самые мизерные надежды растворялись, как дым. Что ж, значит, будем действовать по плану. А именно – ждать, когда мое буйство гормонов успокоится, и влюбленность пройдет.

***

Часы сменяли дни, а дни – недели. И вот уже стаял весь снег, все чаще выглядывало солнышко, на деревьях начали появляться почки и маленькие листики, а из-под прошлогодней пожухлой травы проглядывалась новая зелень. Весна пришла в наш город как-то быстро и безапелляционно. Без каких-то погодных качелей. Довольно размеренно, но основательно. С каждым днем становилось теплее, темнело все позже, а светало раньше.

Мои родители все также были недовольны моей работой и постоянно критиковали ее, Аленка с Аней планировали отпуск в Таиланде, бабуля увлеклась вязанием, хотя всю жизнь кричала, что ее руки не для спиц, а я все также беззаветно была влюблена в свою начальницу. Напрасно я надеялась, что со временем станет легче и меня «отпустит». Не стало и не отпустило. Наоборот, с приходом весны мои гормоны стали бушевать еще сильнее. Я уже просто чуть не дар речи теряла, когда видела ее в облегающих штанах или юбках, которые были короче обычного. Все чаще девушки вокруг радовали глаз более откровенными декольте, чулками и более оголенными конечностями. И это не упрощало мне жизнь. Но если с остальными я просто могла смотреть, контролируя себя, то в случае с Авдеевой я совершенно не могла ничего поделать. Когда она оказывалась рядом, я буквально переставала соображать. Просто пялилась на нее, того и гляди слюни потекут. А она как назло сделала новую прическу – подстриглась чуть короче, поэтому я все чаще видела ее с распущенными волосами, которые выглядели такими мягкими, словно прикоснись к ним, и потонешь в этой мягкости.

Но во всем этом были и положительные события. Я делала успехи на работе. Да такие, что уже второй месяц подряд я была лучшим сотрудником. Мои продажи были больше всех, показатели выше всех, а количество отказов самое маленькое. Меня баловали премиями, Машка завистливо вздыхала, признаваясь, что не раз пыталась стать лучшим оператором, но ей никак не удавалось. Илья меня нахваливал, остальные вроде как поддерживали, хотя я уверена, что за спиной говорили, что мне просто повезло. А я… А что я? Мне нужно было куда-то девать свою сексуальную энергию, и я избавлялась от нее с помощью активной работы. Уставала сильно, но зато суммы на карточке на десять тысяч больше обычного меня очень радовали. Я даже хотела отдать часть бабуле — все-таки она мне давала немаленькую сумму на машину. Но она сказала, чтобы я засунула эти деньги себе в задницу. Именно таким текстом. Я, конечно, совать их никуда не стала, а бабушке подарила набор для вязания. Остальные средства пошли на ремонт машины. Это была та черная дыра, в которую сколько денег не суй, все будет мало.

И моя жизнь так и текла – спокойно и размеренно, пока как-то после обеда ко мне не подошел Илья и не попросил отойти с ним. Я непонимающе посмотрела на Машку, но та лишь пожала плечами. Поднявшись с места, я направилась за парнем, который, к моему удивлению, пошел не за свой стол, а вышел из нашего огромного кабинета.

— Илья, ты меня на обед таким странным образом пригласил? Я уже поела, — прокомментировала я, когда мы двинулись по коридору.

— Очень смешно, — отозвался парень. – Нет, Авдеева хочет тебя видеть.

— Ч-чего?! – остановившись на месте, я уставилась на парня, который даже не заметил, что я перестала идти.

— Она хочет о чем-то… — он, наконец, обратил внимание, что меня нет рядом и обернулся. – Чего ты встала там? Пойдем. Не бойся, убивать тебя не будут, — попытался он меня успокоить.

Я недоверчиво пошевелила бровью, но медленно двинулась вперед.

— Ты уверен? Что ей надо? С каких пор она вообще вызывает кого-то из колл-центра? – я снова оказалась рядом с парнем, но шаг не ускорила.

— Вот придешь к ней и все узнаешь, — покачал головой Илья, улыбаясь. – Не бойся, она не укусит.

— Ага, — пробурчала я в ответ.

Когда мы остановились у дверей ее кабинета, Илья повернулся ко мне, положил руку на плечо и сказал:

— Ну, если что, мне нравилось с тобой работать. И мне будет тебя не хватать.

Я даже не успела ответить на это, как парень уже стукнул в дверь, открыл ее и буквально втолкнул меня внутрь кабинета Авдеевой.

Я обернулась к захлопнувшейся перед моим носом лакированной двери, ошарашенно уставившись на нее. Было ощущение, что он запер меня в одной клетке с голодным тигром.

Она что, уволить меня хочет? Но за что? Я же хорошо работала! Я премии два месяца подряд получала даже! Почему она хочет от меня избавиться?!

Додумать мне не удалось, так как за своей спиной я услышала голос, который обычно обволакивал все мое сознание, но теперь звучал тревожным набатом.

— Слава, добрый вечер. Проходите, пожалуйста.

Я обернулась на голос Авдеевой, так и не сдвинувшись с места. Это был небольшой кабинет, довольно уютно обставленный. Она сидела за столом у самого окна, на котором вместо штор были широкие жалюзи. Сбоку у одной стены стоял красивый темно-коричневый шкаф со стеклянными дверцами, а у другой довольно длинный диван такого же оттенка. У стены около двери стояла небольшая этажерка, на которой были расставлены фото в рамке, какие-то награды, книги в твердых обложках и всякая мелочь типа сувенирных кружек и прочая брендированная ерунда.

— Слава? – повторила Авдеева, с интересом меня рассматривая. – Проходите, прошу вас. Присядьте.

Я сглотнула и выполнила приказание. Сделала несколько шагов вперед и уселась на стул, который был по другую сторону ее большого стола, который, казалось, занимал большую часть кабинета, хотя по факту это было не так.

— Кофе? Чай? – дружелюбно предложила Авдеева, занеся руку над телефонным аппаратом, чтобы в случае чего нажать на кнопку для связи с секретарями, которые, как я знала, носили кофе и всякие напитки, если были встречи у начальства. У нас секретари не сидели у кабинетов боссов, как это было обычно, наши секретари занимались в основном бумажной работой и располагались все в отдельном кабинете. И при необходимости выполняли поручения типа «подай-принеси».

— Нет, спасибо, — пробормотала я, осматривая ее стол и все вокруг. Заметила в самом углу небольшую тумбу с ящиками, на которой стоял графин и стаканы.

Авдеева была наблюдательной. Она проследила за моим взглядом и поняла, куда я смотрю.

— Может, воды? – снова спросила она.

— Если можно, — еле слышно ответила я, сглотнув. Слюны не хватало, я снова начала потеть, а нервничала так, что ждала, когда вот-вот задергается глаз.

— Конечно, — женщина с готовностью встала, а я от неожиданности даже вздрогнула. – Слава, я хотела с вами поговорить.

Она отодвинула свой стул и подошла к тумбе. Перевернула стакан и взяла в руку графин.

— Признаться, вы впечатлили меня на прошлом тренинге. Ваше… — она на секунду остановилась, подбирая слово, а когда снова заговорила, то продолжила наливать воду в прозрачный стакан. – Выступление было интересным, оригинальным, и слегка… нагловатым.

Она подошла и поставила стакан передо мной. Я тут же схватила его и осушила в несколько глотков. Когда она вернулась на свое рабочее место и собралась усесться в кресло, я, не переставая нервничать, с грохотом поставила уже пустой стакан на стол.

— Извините, — пробормотала я, понимая, что чуть не разбила к чертям этот стакан.

— Еще? – она с удивлением смотрела на меня, видимо, не ожидая такой скорости. Словно я из пустыни только что вернулась, а не из колл-центра.

— Нет, спасибо.

— Хорошо, — кивнула она и снова заговорила спокойным голосом. – Так вот. Я следила за вашей деятельностью после того случая и…

— Я понимаю, что, вероятно, вы посчитали это наглостью, но я не хотела себя так повести, — затараторила я, когда мое нервное напряжение было на максимуме. А это значило, что более я свой рот не контролирую. – Я не хотела вас обидеть или оскорбить этим, честно.

— Я… — она была слегка озадачена тем, что я прервала ее, но старалась этого не показать. – Я понимаю это. Но я хотела…

— И простите, что перебила вас, — снова оборвала я ее. Женщина наклонила голову и уставилась на меня непонимающе. – И что снова перебила, — добавила я, кивнув. – Простите. Я не хотела. Я просто нервничаю. Извините.

— Вы закончили, Слава? – усмехнулась она, когда я, наконец, заткнулась.

Я молча кивнула, на секунду зажмурившись.

— Хорошо. Я хотела сказать, что это было…

— Не увольняйте меня! – выпалила я, не выдержав. – Простите. Когда я нервничаю, я себя не контролирую, — я шумно выдохнула, надув щеки и пытаясь собраться. – И я снова вас перебила. У вас есть скотч? Мне нужно заклеить рот. Простите.

Она поджала губы, пытаясь сдержать смех. Потом молча встала, забрала у меня стакан, снова налила воды и поставила его передо мной.

— Выпейте, — спокойно проговорила женщина. И когда я начала жадно глотать воду, она использовала это время, чтобы сказать то, что собиралась. – Я не собираюсь вас увольнять, Слава, напротив, я хочу предложить вам своеобразное повышение. Переходите в мою команду продажников. Будете работать в том же корпоративном секторе, но уже на продажах. Мне неловко наблюдать, как такие способности, как у вас, пропадают в колл-центре.

Я так и сидела со стаканом, в котором уже не было воды, у рта. Что?

— Что? – озвучила я свои мысли, моргнув.

— Я предлагаю вам перейти в отдел продаж, — улыбаясь, проговорила Авдеева и забрала стакан из моих рук.

— Но… Там же обучаться надо… — я вспомнила, как Маша прожужжала мне все уши об этом отделе, и она в скором времени собиралась посещать учебный центр, чтобы переквалифицироваться.

— Обычно да, — кивнула Авдеева и снова вернулась на свое место, отодвинув от себя бумаги. – Но с вашими талантами и способностями я готова сделать исключение. Такое редко, но бывает.

— Насколько редко? – пропищала я.

— За мою практику работы здесь, вы… второй человек, который без обучения переходит в другой отдел, — задумавшись, ответила она.

— О, — протянула я. – А кто… Кто был первым? – это было интересно. Я думала, сейчас будет какая-нибудь история в стиле «Волка с Уолл-Стрит».

— Я, — ответила Авдеева, ухмыльнувшись.

— О, — снова крякнула я. Блин. Я же не хотела возвращаться в продажи. Да и если я соглашусь, Машка проклянет меня. Это ее мечты и цели. Я вообще о другом мечтала. Я не могу так поступить с другом.

— Если вы согласитесь, у вас, конечно, будет вводный курс, там работают опытные ребята, да и ко мне вы сможете обращаться в любое время. Это… Высшая лига, — пожала она плечами. – Работа тяжелая, стрессовая. Но оно того стоит. Я слежу за своими ребятами, мы всегда рядом.

Ну, подумаешь, соглашусь. Я же не виновата, что у меня это получается лучше, чем у Машки. Это же Авдеева мне предложила. Она должна понять меня. Она же мой друг. Да и зарплата там хорошая. И сама Авдеева теперь будет почти под боком.

Я знала, что начальница очень тесно контактирует с продажниками. Они приносили очень хорошие деньги компании, и их любили. Если они, конечно, хорошо работали. Не будем забывать об уровне ответственности.

— Это… Это очень ценное предложение, — медленно проговорила я, — но… мне нужно подумать.

— Конечно, — кивнула Авдеева, — я понимаю. И готова дать вам время на размышление. Но советую все на самом деле хорошенько обдумать. Это хороший трамплин для будущей карьеры. Из продажников часто выходят успешные руководители. И я всегда поддерживаю своих ребят. И помогаю, — намекнула она на особые «льготы», о которых я мало что знала, но слышала, что несколько человек из отдела продаж неплохо поднялись по карьерной лестнице.

— Я поняла, — кивнула я. – Я подумаю.

— Хорошо, — Авдеева подарила мне дежурную улыбку. – Тогда больше не смею задерживать.

Я встала со стула, прекрасно понимая намек, и направилась к двери. Но в спину услышала:

— Надеюсь, вы примете правильное решение. Мне бы хотелось посмотреть, как вы справитесь с задачами.

Она произнесла это таким… глубоким, каким-то интимным голосом, что у меня мурашки по спине побежали. Я обернулась и застыла с открытым ртом. Она смотрела на меня таким взглядом, что у меня чуть ноги не подогнулись.

Я несколько раз промахнулась мимо ручки двери, потому что стояла с вывернутой шеей и пялилась на ее полные губы, растянутые в усмешке. И когда, наконец, нащупала ее, то буквально вывалилась в коридор. Эта женщина меня с ума сведет.

***

Илья ни о чем не спрашивал, Машке я сама ни о чем не говорила. Решила, что подумаю обо всем в выходные и тогда приму решение. На выходных меня позвали в гости Аленка с Аней, сказали, что все наши будут, и я отправилась к ним.

Наша компания на данный момент состояла из девяти человек и восемь из них были пары. Алена и Аня, Рома и Степан (мальчики-зайчики – старые друзья Ани), Руслана и Людмила (очень смешно, правда?), Лера и Тагуи. Тагуи была в нашей компании самой новенькой. Лера с ней познакомилась, когда ездила в Армению, чтобы отдохнуть. Причем Лера ездила туда со своей на тот момент пассией – Ксюшей, которая никому из нашей компашки не нравилась. Там они познакомились с Тагуи и ее друзьями. В итоге, когда они вернулись, Лера бросила Ксюшу, потом полгода общалась с Тагуи по интернету и видеосвязи, выясняя отношения, а потом просто забрала ее к нам. И они уже четыре месяца вместе, тут. И мы очень за них рады. Остальные пары встречаются не первый год. Только Рома и Степа где-то раз в три-четыре месяца регулярно расстаются на неделю или две, а потом снова сходятся. Но мы уже привыкли. Они оба творческие люди, для них это нормально.

Руслана была нашей с Аленкой подругой, и когда произошла коллаборация наших компаний, и Аленка начала встречаться с Аней, Руся через какое-то время «подъехала» к Люде. И теперь я вынуждена наблюдать очаровательные брачные игры семейных пар, в то время как сама являюсь одиночкой.

— Славян, мы тебе нашли милую подружку, потрясающая девочка, — тут же затараторил Степа – очень невысокий и очень мускулистый мой друг. – Я думаю, вы должны познакомиться и, может, потом пожениться, — добавил он, усмехаясь.

— Если она не взрослая замужняя тетка-руководитель, то Славе не интересно, — ответила за меня Алена, за что и получила подзатыльник.

— В смысле? Мы что-то пропустили? Мы давно не собирались вместе, но мы же регулярно общаемся. Чего я не знаю? – встрял Рома – очень высокий и очень худой, немного манерный парень Степы и тоже мой хороший друг. – О чем она говорит? – обратился он к своему мужчине.

— Я понятия не имею, я с тобой пришел одновременно, — ответил Степа и уставился на меня. – О чем она говорит?

— Да кого вы слушаете…. – начала было я, но Степа прервал меня.

— Подожди, я знаю, ты начнешь отнекиваться, так неинтересно. Ален, расскажи ты?

Моя подруга расхохоталась, а я надулась. Так всегда. Как за сплетнями, так к Алене.

— Да просто наша Мирослава пускает слюни по своей престарелой начальнице, — усмехнулась она. – Между прочим замужней и гетеросексуальной.

— Она не престарелая! – возмутилась я и достала телефон. – Посмотри!

Я довольно быстро нашла фотку Авдеевой, которую скачала с сайта компании, и показала всем остальным. Свист и улюлюканье были знаком одобрения.

— Хороша, — кивнула Лера, улыбаясь. – Ай! Ну, я же так, гипотетически, — тут же проворчала она, потирая бок, за который ее ущипнула ревнивая Тагуи.

— Ущипнула я тоже гипотетически, — отпарировала та под всеобщий смех.

— Ну, и что? Как продвигается? Ты приглашала ее на обед в столовку? Дарила офисный фикус? – поддела меня Руслана.

— Смейтесь-смейтесь, — проворчала я и повернулась к сидящей рядом Ане. – Они меня обижают.

— Ты ж моя хорошая, — усмехнулась девушка и прижала меня к себе, как мать прижимает ребенка, который обижен или вот-вот заплачет. – Не обращай внимания, они все бесчувственные сволочи.

Все снова рассмеялись, и я улыбнулась. Все-таки приятно иметь рядом друзей, с которыми можно от души повеселиться.

***

Я рассказала им всю историю от начала и до конца, а также про то, что Авдеева предложила мне повышение. Друзья разделились на два лагеря – одни говорили, что нужно соглашаться, тем более это шанс стать к Авдеевой ближе. Другие отговаривали, напоминая, что я ушла из продаж, потому что мне это надоело. И добавляли, что от Авдеевой нужно держаться подальше. В итоге мы ни к чему не пришли, зато все наши пары чуть не разругались. Из-за меня. Из-за меня и моей личной жизни, которой по факту-то почти и нет.

Когда я вернулась домой, я долго еще не могла уснуть, раздумывая, что же мне ответить Авдеевой в понедельник. Потому что пусть мы и обсуждали довольно долго мои перспективы, никакой ясности это не внесло. Поэтому предстояло все еще раз хорошенько обдумать и принять решение.

========== ГЛАВА 4 ==========

В понедельник мне предстояло явиться в кабинет к Надежде Викторовне и сообщить о своем решении. Я много и долго думала обо всем. В воскресенье вечером мне позвонила Аленка, и мы почти полчаса снова обсуждали с ней, что мне делать. В итоге пришли к общему мнению, что я должна все-таки отказаться. На то было несколько причин, но основных было две: мне пойдет на пользу держаться от Авдеевой на расстоянии, и к тому же, я правда не особо хотела вновь с головой окунаться в продажи. Я нахлебалась этого сполна. И даже работу сменила, потому что устала от этого. Было бы глупо вновь вернуться к тому же самому.

Поэтому, когда я постучалась в кабинет к начальнице, я проговаривала про себя, как мантру, одну-единственную фразу: «Спасибо большое за предложение, но я вынуждена отказаться».

Авдеева встретила меня улыбкой и, поприветствовав, сразу предложила присесть. Я уместила свою нервную задницу на стуле и, начиная теребить футболку, опустила взгляд.

— Ну, как прошли выходные? — дружелюбно спросила начальница после того, как заказала два чая по селектору.

— Спасибо, хорошо. Убиралась, пылесосила, — ответила я, понимая, что опять начинаю нести всякий бред.

— Прекрасно, — усмехнулась женщина.

— И думала, — добавила я, плавно переходя к теме.

— Это вообще замечательно. Полезное дело, — кивнула она.

Я подняла взгляд на начальницу и разглядела в ее глазах веселые искорки. Мое напряжение ее очень забавляло.

— Да, — только и смогла ответить я.

— И о чем же вы думали, Слава? — подперев кулаком подбородок, она смотрела на меня веселыми глазами, которые буквально светились. Она словно помолодела. Всегда, когда она смеялась, ее глаза становились ярче. И это меня завораживало.

— О вас, — выпалила я. А увидев, как поднялись в изумлении ее брови, до меня дошло, что я ляпнула. — В смысле… о вашем предложении, — тут же исправилась я, отчаянно краснея. — О работе, — добавила, чтобы уж совсем стало понятно.

— И каково ваше решение? — я видела, что она пытается не рассмеяться. Наверняка ее веселила моя неадекватная реакция. Может, она подумает, что я долбанутая, и сама заберет свое предложение обратно. Я не успела ответить, так как в кабинет зашла одна из секретарей с подносом в руках. Она поставила две чашки чая на блюдцах с кусочками сахара и ложечками, а также небольшую розетку с «Рафаэлло».

Я с жадностью смотрела на конфеты, но взять не рискнула. «Рафаэлло» вкусные, но кокосовая стружка крошится, как старый батон, а вынуждать Авдееву вызывать уборщицу с пылесосом я не хотела. Поэтому взяла чашку с чаем и сделала глоток.

— Кстати, у продажников скоро выездной тимбилдинг на выходных. Каждую весну компания снимает коттедж для отдела и руководства, и мы там проводим время. Очень продуктивно. Помимо тренингов и всяких конференций еще и отдыхаем. Я же говорила, у нас много «плюшек», — хитро подмигнула она мне.

— И вы… Вы тоже ездите на эти тимбилдинги?

— Конечно. А в том году у нас было мероприятие на Кипре. Наши партнеры МЛМ-щики устраивали. Хорошо было, — она мечтательно посмотрела куда-то в сторону, вспоминая былые времена. — Ну, так что вы решили, Слава? Будет у меня удовольствие следить за вашими достижениями?

Я смотрела на женщину, понимая, что должна расстроить ее своим ответом. Поставила чашку обратно на блюдце, набрала в легкие воздуха и выдохнула:

— Я согласна.

— Отлично, — кивнула Авдеева, улыбаясь. — Я, честно говоря, в какой-то момент подумала, что вы хотите отказаться, — усмехнулась она.

Ага, я тоже.

— Ну, что вы. Как я могу. Такое предложение, — почти сквозь зубы ответила я, проклиная себя за слабоволие.

— Тогда предлагаю выпить за вашу новую должность, — она подняла свою чашку, изображая бокал, а я подняла свою, изображая радость.

***

Не знаю, было мое решение опрометчивым или нет, но, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Назвался груздем — полезай в кузов. Баба с возу… так, стоп. Это из другой оперы. В общем, я приступила к новой должности через пару дней. Машка была в шоке, но отпустила меня с миром. Правда, взяла с меня обещание, что я буду также ходить с ней на обед.

Непонятно, на что я надеялась, когда соглашалась. Может, думала, что теперь Авдеева будет сидеть у меня на столе, пока я осваиваю новые навыки, но по факту все было иначе. Группа ребят-продажников напоминали мне каких-то хищников. Они все выглядели ухоженными, сверкали белозубыми улыбками, девушки, как на подбор, модельной внешности, а парни как с обложек журнала для женщин. Я не вписывалась. И это поняли все они. Я была нечто средним между среднестатистической девушкой и парнем из отдела продаж. И они не принимали меня за свою. Сторонились. Хотя в лицо улыбались и выглядели приветливыми. Но на интуитивном уровне я чувствовала, что они считают меня чужой. Но поздно было что-то менять. Оставалось только надеяться, что со временем станет проще. Вопрос был — когда настанет это время?

***

— Ну, и как тебе на новой работе? — бабуля уселась в свое любимое кресло и взяла в руки пряжу, надев очки.

— Ба, это не новая работа, а новая должность, — я наблюдала, как бабушка смотрит в журнал, а потом на свои спицы.

— Ну, и как тебе там?

— Пока никак, — пожала я плечами. — Они какие-то все… ненастоящие, что ли. И мне кажется, я туда не вписываюсь.

Бабушка подняла на меня взгляд и тряхнула головой, чтобы слегка опустить очки.

— В смысле «ты не вписываешься»?

— Ну, они все там…. Такие… — я помахала руками в воздухе. — А я… Я такая…

— Ты у меня, конечно, нестандартная, — усмехнулась бабуля, — но точно не «не такая». Ты лучше их всех вместе взятых. Тебя пригласила на эту работу сама начальница. Может, они все завидуют тебе?

— Может быть, — кивнула я. — Но через две недели у нас тимбилдинг, не знаю, может, там удастся влиться в коллектив.

— Тим… что? — бабушка снова посмотрела на меня.

— Тимбилдинг, — повторила я. — Короче, выездное мероприятие, где там учатся, развиваются, выполняют всякие упражнения на сплочение.

— А-а-а, так и скажи, что пьянка на природе, — усмехнулась бабуля.

— Ну, ба. Почему сразу пьянка-то? — рассмеялась я. — Просто мероприятие.

— Ага, я в свое время была на таком мероприятии. Потом у нас секретарша в декрет ушла.

— Ба! — возмутилась я. — Я не собираюсь там пускаться во все тяжкие.

— А почему нет? — возразила бабуля. — Родишь мне внучка. Я вот уже пинетки учусь вязать, — она подняла пряжу, что была у нее в руках, демонстрируя мне.

— Я думала, ты вяжешь шарф, — озадаченно проговорила я.

— Ну, или шарф, — покрутив пряжу в руках, пожала плечами бабушка. — В общем. Ты, конечно, у меня порядочная девочка, но иногда и развлекаться нужно уметь.

Я только головой покачала. Интересно, что бы сказала бабулита, узнай она, что я на самом деле совсем не прочь «оторваться» на корпоративе, но только не с каким-нибудь мальчиком из отдела продаж, а с самой начальницей?

***

Две недели пролетели незаметно. И я уже раз десять пожалела о том, что согласилась на эту должность. Одной из причин, почему я на это пошла, была возможность стать чуть ближе к Авдеевой. Что ж, я стала ближе. Только я стала ближе не в том плане, в котором хотела. Она чаще со мной общалась, да, но теперь я получала какие-то придирки, язвительные комментарии, она отчитывала меня, когда я что-то делала не так, зато когда я делала так, то получала не похвалу, а лишь одобрительный кивок. В итоге, когда мы поехали всем отделом за город, у меня было настроение а-ля «В понедельник я уволюсь».

Мы разместились в большом двухэтажном коттедже с множеством комнат, которые были рассчитаны на двух или трех человек. Мне досталась двухместная комнатка на втором этаже. Такая маленькая, что лоджия моей бабушки казалась больше. В соседках у меня была Оксана — одна из лучших менеджеров, которая работала в компании почти два года. Еще Оксана была главной модницей и стервой. Именно поэтому никто не хотел с ней заселяться. А меня особо не спрашивали.

Когда я поставила сумку на одноместную кровать, Оксана вкатила свой чемодан. Открыв небольшой шкаф, она критически его осмотрела и повернулась ко мне, также критически осмотрев и меня.

— Тебе же хватит одной полки? — спросила она и вернулась к чемодану, открывая его.

— Эм… — я посмотрела на свою сумку, в которой была только сменная одежда и белье. У Оксаны было полгардероба. — Конечно, — кивнула я.

— Вот и славно, — буркнула она и начала раскладывать свои вещи.

— Я пойду осмотрюсь, потом тогда разложу свои… — пробормотала я, понимая, что к этому шкафу ближайшие полчаса точно не подойти.

— Как угодно, — протянула девушка, не обращая на меня внимания.

Я кивнула сама себе и вышла из номера. Спустилась по лестнице и вышла на веранду. День был солнечный, поэтому я решила пройтись по окрестностям, чтобы осмотреться. На территории рядом с коттеджем была большая беседка с мангалом, в которой уже крутились парни, чуть дальше стояли двухместные качели, в которых расположились Таня и Аня — закадычные подружки, как я поняла, а еще чуть дальше открывался вид на озеро. Посмотрев на часы и прикинув время, я решила прогуляться до озера. Через час должен был быть обед, а потом первый и единственный на сегодня тренинг. Поэтому свободное время у меня было.

Я прошла по полянке вдоль тропинки, спустилась по деревянной лестнице, чуть не запнувшись о какой-то сук, торчащий сбоку, и оказалась на берегу озера.

Подошла к самому краю, умылась прохладной водой и осталась сидеть на корточках, рассматривая спокойную водную гладь.

— Медитируете, Слава? — услышала я за спиной и вздрогнула, обернувшись.

— Эм… Да нет, просто… Решила посмотреть, что тут да как… — промямлила я, пялясь на Авдееву, которая снова сменила свой официальный костюм на обычную одежду.

— Мне тоже нравится это озеро. Всегда, когда мы приезжаем сюда, я стараюсь выкроить минутку, чтобы просто посмотреть на спокойную воду, зарядиться энергией, что ли.

Она подошла и встала рядом со мной. Я продолжала сидеть на корточках.

— Да, тут… спокойно, — согласилась я, впервые ощущая себя более-менее в безопасности. По крайней мере, ей пока не за что ворчать на меня и отчитывать.

— Мне кажется, или вы себя не слишком комфортно чувствуете в новом коллективе? — неожиданно спросила Авдеева, а я чуть муху, что кружила перед лицом, не проглотила.

— Не слишком комфортно? О чем вы? — сделала я вид, что не понимаю, о чем она говорит.

— Да ладно вам, Слава, вы не слишком хорошо врете, — усмехнулась Авдеева.

— Тогда зачем вы предложили мне эту должность? — бросила я в ответ.

— А вы считаете, для того чтобы быть хорошим продажником, нужно непременно быть хорошим лжецом? — Авдеева перевела взгляд с озера на меня.

— А вы так не считаете? — снова вопросом на вопрос ответила я.

— Нет, — она вновь посмотрела на озеро и на лес за ним. — Я считаю, что достаточно верить в то, что делаешь. И тогда врать не придется.

— Ну, судя по тому, как часто вы меня отчитываете, я не слишком верю в то, что делаю, — усмехнулась я и прикусила язык. — В смысле… Я…

— Слава, — прервала мое блеяние Авдеева, — я не просто так отчитываю вас. Я хочу, чтобы вы добились большего. Потому что вижу ваш потенциал. А я редко ошибаюсь в людях. Если вы считаете, что я придираюсь на пустом месте, просто скажите и…

— Нет, — оборвала я ее, поднимаясь на ноги. — Я не… Не считаю так. Извините.

— Вы извиняетесь за свои слова или за то, что снова перебили меня? — весело усмехнулась Надежда Викторовна.

— И за то, и за другое, — улыбнулась я. — Простите.

— Это начинает входить в привычку.

— Я постараюсь это контролировать, — я сунула руки в карманы и посмотрела на носки своих кроссовок.

— Вы очень забавная, Слава. Мне это нравится, — она протянула руку, сжала мое плечо и, развернувшись… пошла обратно.

А я еще минут десять стояла и смотрела на озеро, прокручивая в голове ее последнюю фразу.

«Мне это нравится».

***

Во время обеда я наблюдала за Авдеевой. Было в ней что-то странное, необычное. То ли грусть в глазах, то ли какая-то излишняя задумчивость, но что-то было явно не так, как обычно. От Ильи я слышала, что у нее что-то совсем не ладится с ее муженьком, но подробностей не знал никто.

И все ведь было нормально. Мы прекрасно провели тренинг, поиграли, я даже пару раз очень удачно пошутила, отчего некоторые коллеги перестали смотреть на меня, как на пустое место, так нет же! Надо было все испортить!

Когда было решено приступать к приготовлению шашлыков, я увидела, что Авдеева вновь отправилась по тропинке к озеру. Все уже расслаблялись и отдыхали. Я и еще пара девушек пили пиво, парни в основном употребляли коньяк, а почти все остальные дамы, включая Авдееву, пили «Апероль». Когда смешиваешь «Апероль», шампанское, минералку и вроде бы апельсин, получается довольно вкусно. Но я не любитель таких девчачьих коктейлей, предпочитаю обычное пиво.

И когда я увидела, как Авдеева со своим пластиковым стаканчиком идет к озеру, то через пару минут, подгоняемая поступающим в кровь алкоголем, направилась вслед за ней.

Женщина сидела на небольшом поваленном бревне почти у самой воды и смотрела на темную воду. Солнце уже скрылось и теперь озеро выглядело немного пугающим. Я осторожно подошла, гадая, стоило ли вообще идти за ней. Может, она хочет побыть одна. Но только я начала размышлять об этом, как женщина обернулась. На секунду в ее глазах промелькнуло замешательство, но ей удалось быстро его спрятать за дежурной приветливой улыбкой.

— Слава, это вы.

— Ага, — кивнула я.

— Тоже решили взять перерыв и отдохнуть?

— Угу, — промычала я.

— Как вам мероприятие? Нравится?

— Да, — снова кивнула я и вздохнула. Мастер остроумных ответов просто.

— А вы немногословны, как я вижу, — усмехнулась Авдеева.

— Ну… — я пожала плечами и закрыла глаза, качая головой. — Извините. Я просто…

— Почему вы постоянно извиняетесь, Слава? — наклонила голову Авдеева. — Такое чувство, что у вас непроработанное чувство вины.

— Чувство вины?

— Да. Знаете, так говорят, что когда человек постоянно извиняется, по делу и нет, то он испытает подсознательное чувство вины. Непринятие чего-то.

— Ого, целый психоанализ, — нервно усмехнулась я.

— Вы очень застенчивы, при этом прекрасно владеете языком. Это необычно. Даже странно.

— Ну, вы еще не знаете, насколько прекрасно, — пробормотала я себе под нос.

— Что, простите? — Авдеева наклонилась в мою сторону, чтобы расслышать то, что я бормотала.

— Я говорю, что нормально все у меня. Я не странная.

— Слава, я не хотела вас обидеть. Это просто…

— Я знаю. Извините, — снова проговорила я и чертыхнулась.

— Вот видите, — Авдеева снова усмехнулась. — Что же вас мучает?

Меня начинала раздражать эта тема, и я отреагировала:

— А вас? — вскинув подбородок, я уставилась в глаза женщины.

— Меня? А при чем тут я? — удивилась она.

— А мы только обо мне говорим? Это игра в одни ворота?

— А вы хотите поговорить обо мне? — Авдеева расправила плечи, выпрямляясь.

— Ну, вы говорите, что я якобы испытываю чувство вины. Это вы поняли, понаблюдав за мной, так? — начала я, выстраивая в голове речь. Авдеева молча кивнула и сделала пару мелких глотков розового коктейля. — А я вот тоже могу сделать кое-какие выводы. Вы весь вечер грустите, выглядите задумчивой. У вас что-то случилось?

— С чего вы взяли? — она фыркнула, снова делая глоток и отводя от меня взгляд.

— Я тоже умею анализировать, — пожала я плечами, чувствуя, что нахожусь рядом с какой-то ее болевой точкой.

— Не советую. Иногда анализ дает ложные результаты, — проговорила она, и я была должна, была обязана понять, услышать это предупреждение, прозвучавшее между строк.

— Ну, иногда сторонние данные тоже подкидывают почву для размышлений, — проговорила я, не подозревая, к какой пропасти подхожу.

— Сторонние данные? — усмехнулась Авдеева, вставая. — О чем вы говорите, Слава?

— У вас что-то происходит с мужем, и вас это мучает. Но вы пытаетесь сохранить образ сильной женщины и не подать виду. На самом деле, зря. Я считаю, что этот альфонс вас недостоин.

Мне нужно было заткнуться еще на фразе «у вас что-то происходит». Сразу после нее замолчать и свернуть тему. Но нет же. Я же выпила уже почти три стакана пива, я же стала смелая и разговорчивая. Поэтому, только когда Авдеева прищурилась, а ее рот дернулся, я поняла, что сболтнула лишнего.

А убедилась в этом наверняка, когда она ткнула мне в плечо острым пальцем и прошипела:

— Слава, никогда и ни при каких обстоятельствах не суйте свой нос в чужую жизнь. Особенно в мою. Если я хорошо к вам отношусь, это не повод переходить границы. Соблюдайте субординацию, я все-таки ваш начальник.

Выплюнув все это мне в лицо, Авдеева резко обошла меня и направилась по лестнице обратно.

Я же так и осталась стоять на берегу. Снова. Идиотка.

***

Когда я вернулась к беседке, где уже вовсю жарились шашлыки, Авдеевой я не увидела. Было несколько человек из руководящего состава, но ее не было. Я подошла к одному из парней и, встав рядом, ненавязчиво поинтересовалась:

— А куда Авдеева делась? Она же вроде была тут?

— А она сказала, что устала и пошла спать. Мы уговаривали ее остаться, но она ни в какую. Что странно, обычно она допоздна с нами всегда тусуется.

— Понятно, — протянула я, чертыхаясь. Я ей испортила настроение, и она даже оставаться со мной в одной компании не захотела.

Я еще немного посидела со всеми, пообщалась, а потом решила пойти в комнату. По дороге я остановилась у двери, за которой была комната Авдеевой. Я знала, что у нее одноместный номер со своим собственным душем (в двух и трехместных номерах были только отдельные туалеты, а душ был общий на этаже).

Может, постучаться и извиниться? А если она уже спит? Или если не хочет меня видеть?

В итоге, простояв у двери минут пять, не меньше, я все-таки занесла руку, чтобы постучать.

========== ГЛАВА 5 ==========

Я занесла руку, чтобы постучать, но так и не рискнула этого сделать. Поэтому просто развернулась и направилась к себе. Взяла сменную одежду и пошла в душ. Почти все были на улице и до меня доносились голоса и смех. Но в самой комнате было тихо. Поэтому я спокойно помылась, а потом улеглась в кровать и завела будильник. Ладно, завтра решу вопрос с Авдеевой. Просто извинюсь за свой длинный язык и все. И все будет нормально.

***

Мой план дал осечку. Авдеева всю субботу избегала меня. Вчера, в пятницу, мне показалось в какой-то момент, что мы как-то сблизились. Пока я все не испортила. И теперь мой язык откинул нас еще дальше, чем в самом начале нашего общения.

У нас было несколько тренингов, игры на сближение и сплочение, в общем, все по европейским стандартам, но с русским налетом. Но Авдеева на меня даже не смотрела. А когда вечером все снова собрались в беседке на шашлыки, она посидела с нами пару часов и снова ушла, хотя на часах еще не было и десяти. В этот вечер все были более расслабленные и раскрепощенные. Назавтра не было назначено никаких мероприятий, а выезд планировался в два часа. Поэтому многие решили дать себе волю. Авдеева в том числе. Я видела, как она пропустила несколько рюмок коньяка, и как шла слегка неровной походкой к коттеджу, даже не дождавшись шашлыков и овощей на гриле. Когда поздний ужин был готов, я, особо не думая, накидала в тарелку мяса и овощей и решила предложить их начальнице. Это был только предлог, конечно же. Но я опасалась, что иначе она даже на порог своего номера меня не пустит.

Поднявшись на второй этаж, я подошла к двери, у которой также стояла и вчера. И в этот раз я нашла в себе силы постучать в дверь.

Она открыла не сразу. Но когда открыла, то я заметила в ее потухших глазах искреннее удивление.

— Что вы здесь делаете? – она смотрела на меня, не опуская глаз. И от этого взгляда мне стало не по себе. Я уже даже начала жалеть о том, что пришла к ней. Но отступать было поздно. Поэтому я потрясла тарелкой, чуть не выронив кусок мяса, и ответила:

— Вот, ужин. Принесла. Вам.

— Не стоило. Я не голодна, — ответила Авдеева, но… развернулась и пошла прочь от двери, молча предлагая зайти. Я воспользовалась этим предложением. Закрыв за собой дверь, поставила на комод тарелку и осмотрелась. Ее одноместный номер был больше, чем наш двухместный. У стены стояла двуспальная большая кровать, а на стене напротив висел телевизор. На большом окне, которое выходило на балкончик, висели белые тюлевые занавески. Также в комнате стоял небольшой журнальный столик с чайником и кружками и двухместный диванчик.

— Ого, да у вас люкс, — пошутила я.

— Ага, все удобства, — спокойно ответила Авдеева и уселась на кровать, глядя в сторону окна.

— У нас только туалет, — брякнула я, просто чтобы поддержать разговор.

— Будете руководителем, и вам будет доставаться комната с собственным душем.

— Ой, когда это будет, — махнула я рукой. – В старости, когда мне будет сорок? – она вскинула голову и усмехнулась, взглянув на меня. Тут, наконец, до моей тупой башки дошло, что именно я сказала. Ей было совсем слегка за сорок. И она, судя по моей фразе, тоже была старой. Идиотка.

— Эм… Я имела в виду… Я не…

— Да ладно, Слава, — грустно усмехнулась она. – Вы назвали вещи своими именами. Не извиняйтесь за это.

— Нет, я не то имела в виду, — я подошла к ней, горя желанием все объяснить, но она прервала меня.

— Говорят, в сорок лет жизнь только начинается. Может быть. Но пока я этого не заметила. Скорее, наоборот. Мой брак рухнул. Как раз потому, что я, как вы выразились, «старая».

— Но я не…

— Вы были правы. У меня в личной жизни полная задница. И я зря на вас вчера сорвалась.

— Нет, — покачала я головой. – Это я была не права. И вы все сказали правильно. Это совершенно не мое дело, и…

— Давайте выпьем, Слава? – прервала меня Авдеева и, не дожидаясь ответа, встала с кровати и направилась куда-то в угол комнаты, где стоял шкаф. Порывшись в нем, женщина достала бутылку коньяка.

— Я вообще-то… Пиво… — пробормотала я, понимая, что если она будет настаивать, мне придется согласиться.

— Пиво – развлечение для детей, не разочаровывайте меня, — усмехнулась Авдеева и, перевернув два стакана, открыла бутылку и налила коньяк. – Лимон нужен?

— А есть? – поинтересовалась я, подходя ближе.

— Нет, — пожала она плечами.

— Тогда обойдусь.

Надежда Викторовна сунула мне стакан в руку и вернулась к кровати. Я же осмотрелась и, обнаружив взглядом какой-то стул, на котором висел ее пиджак и какая-то кофта, решила усесться на него. Поставив стакан на столик, я хотела сначала убрать ее вещи. Женщина правильно прочитала мои мысли и сказала бросить их на полку в шкафу. Но, разумеется, только я схватила их, как из кармана пиджака что-то вывалилось. Я увидела «Айкос» в чехле и наклонилась, чтобы поднять его. Пока поднимала, уронила шорты, которые тоже были в этой куче одежды. В итоге, красная от стыда, я наконец-то подвинула стул и уселась. Вспомнила, что не взяла стакан и снова встала. Авдеева смотрела на все мои передвижения с большим интересом. Наверное, гадала, всегда ли я такая идиотка или только периодами.

Когда я смогла-таки спокойно расположиться и сделать первый глоток, шумно выдохнув от напряжения, Надежда Викторовна выпустила тихий смешок, качая головой.

— Вы, конечно, очень забавная, Слава.

— Простите, — пробормотала я, снова краснея и опуская голову.

— За что вы снова извиняетесь? – опять усмехнулась женщина. Я подняла на нее взгляд и увидела, как полные губы раскрылись, чтобы сделать глоток.

Непроизвольно облизнув свои, я мотнула головой и выдавила улыбку.

— Понятия не имею. Привычка.

— Привычка? – подняв бровь, переспросила она. – И кто же вас приучил к этой привычке?

— Мама, я полагаю, — пожала я плечами и сделала глоток уже солиднее. Никак не думала, что закончу вечер беседами о своей матери.

— Она у вас авторитарная? – поинтересовалась Авдеева и подложила подушку, чтобы иметь возможность слегка отклониться.

— Скорее, вечно всем недовольная, — усмехнулась я.

— Всем или вами? – продолжала допрос начальница.

— Ну, — я попыталась закинуть ногу на ногу, но не рассчитала свою координацию и чуть не упала со стула. – Всем… И мной в частности. Выбором профессии, машины, сменой работы… Раньше – оценками, выбором хобби… Разное было, — махнула я рукой.

— И что ее не устраивает?

— Наверное, хотела более… послушную дочь, — пожала я плечами.

— А отец? Он такого же мнения? – спросила Авдеева, и я посмотрела, как она допила свой коньяк и тут же отправилась за новой порцией.

— Отец поддерживает ее, — пробормотала я, посмотрев на свой стакан, который еще пить и пить.

— А вас, стало быть, нет? А братья или сестры у вас есть? – она вновь вернулась к кровати и уселась, опершись на подушку. Я увидела, как вырез ее рубашки слегка приоткрылся, оголяя чуть больше кожи, чем положено. И как сверкнул в вырезе бежевый бюстгальтер.

К горлу тут же подкатил какой-то комок, ладони начали потеть, а сердце, казалось, увеличило свой бег раза в два.

— Вы хорошо себя чувствуете, Слава? – Авдеева нахмурилась и чуть приподнялась, отчего я снова увидела кусочек ее кожи в вырезе, и стало только хуже. Аж в ушах зашумело.

— Д-да, я… — я мотнула головой, пытаясь улыбнуться. – Уши… заложило. У меня проблемы… С перепонными барабанками… В смысле… Барабанными перепонками, — поправилась я тут же.

— В самом деле?

— Да, раньше… Раньше плаваньем занималась, — махнула я рукой, мысленно умоляя себя заткнуться. Я сроду не занималась плаваньем. Я вообще особо воду не люблю.

— А по вам и не скажешь, — Авдеева осмотрела меня с ног до головы. – Обычно у пловцов широкие плечи.

— Поэтому я и ушла из спорта, — нервно усмехнулась я. – Плечи никак не росли.

Авдеева улыбнулась, а потом рассмеялась.

— Вы смешная, мне нравится это, — покачала она головой.

— А мне нравится, когда вы смеетесь, — брякнула я, «поплыв» от ее слов.

Лицо Авдеевой тут же приобрело грустное выражение, а я прикусила язык.

— В смысле… Я имела в виду…

— Да бросьте, Слава, — грустно усмехнулась она. – Только не начинайте извиняться. Вам совершенно не за что просить прощения. Просто… Мой… уже бывший муж когда-то говорил также. Вспомнилось. Вы тут не при чем.

— Простите, — не смогла удержаться я. Когда Авдеева с укором взглянула на меня, я добавила, — ну, что напомнила. Я… не хотела испортить вам настроение.

— О, не вы его испортили, поверьте.

Мы помолчали несколько минут, и я все-таки решила спросить:

— Вы уже официально развелись?

Авдеева повернула голову к окну и кивнула.

— В пятницу утром. Перед выездом сюда. А уже сегодня этот… В общем, выставил фото со своей подружкой. В машине, которую я ему подарила. Жизнь – забавная штука, не находите? – усмехнулась Авдеева и посмотрела на меня.

— Периодами, — кивнула я.

— Периодами, — повторила начальница, залпом допила коньяк и снова отправилась за новой порцией. Я все еще цедила свою.

— Я ведь… Я же понимала умом, что он уйдет от меня. Ради Бога, у нас такая разница в возрасте! Но надеялась на что-то, дура! – она с горечью выплюнула последнее слово и в несколько глотков почти осушила все то, что только что налила. – Какая же я дура! – женщина уронила голову на руки, а по изменившейся интонации, я поняла, что она плачет.