Солнце в ее глазах (СИ)

— Рада была помочь, — кивнула девушка. – Ну, тогда я пойду, мне еще продуктов надо взять и бабуле я обещала кое-что из химии прикупить.

— Ой, слушай, подожди, — я остановила ее. – А какие есть хорошие ювелирные магазины?

— Ох, — вздохнула Настя, снова задумавшись. – Ну, я не знаю… «Санлайт»… «585»… «Адамас».

— В «Санлайт» мне кажется одни безделушки, — пробормотала я. – Надо что-то… Внушительное.

— Хм… Может, «Пандора»? Бренд, — пожала она плечами.

— Точно! – подняла я палец. – «Пандора»! Слушай, — я осмотрелась по сторонам. – А ты… Сильно занята?

— Я? – удивилась Настя. – Ну, я планировала закупиться, заехать к бабушке, и потом… В принципе свободна, а что?

— Может, я помогу тебе с покупками, потом отвезу к бабушке, а после мы вместе смотаемся в эту «Пандору»? – спросила я. Увидев, что девушка сомневается, я решила поднажать. – Слушай, я понимаю, что это звучит странно, и у тебя есть дела поважнее, просто… У меня напрочь отсутствует чувство прекрасного. Я выберу какое-нибудь гавно. А ты художник, ты лучше в этом понимаешь. И к тому же… Мне на самом деле нужен совет. Я не могу попросить Аленку об этом, потому что она все нервы мне истреплет своими язвительными комментариями касательно Нади, — закатила я глаза.

Настя смотрела на меня долгим взглядом прежде, чем кивнуть.

— Я вижу, что это для тебя действительно важно, — улыбнулась она.

— Я… Я люблю ее, — пожала я плечами, смущаясь.

— Ладно, тогда сейчас пройдемся быстро по списку, отвезем все бабуле и поедем за твоим подарком, — согласилась девушка.

— У тебя и список есть? — удивилась я, хватая тележку.

***

Нам понадобился час, чтобы купить все, что необходимо. Настя трижды созванивалась со своей бабушкой по «Фейс-тайму», чтобы что-то уточнить. Они очень смешно подшучивали друг над другом, что напомнило мне мои отношения с моей бабулей. И когда все пакеты мы затолкали в мой крошечный багажник и часть на заднее сиденье, поехали по уже известному мне адресу.

Я вызвалась помочь донести пакеты до квартиры. И когда дверь открылась, то я увидела очень милую старушку с… розовыми волосами. Я вытаращилась на нее с открытым ртом. Настя рассмеялась и подмигнула бабушке.

— Видишь, ба, я же говорила, этот цвет произведет впечатление!

— Да, — рассмеялась пожилая женщина, — как ты и сказала – люди будут дар речи терять. Здравствуй, девочка.

Я моргнула, встряхнув головой.

— З-здравствуйте, — пролепетала я, все еще не в силах оторвать взгляд от этого цвета волос, который напомнил мне Машку с моей работы.

— Это Слава, — представила меня бабушке Настя. – А это Тамара Николаевна, моя бабуля.

— Очень приятно. Я Слава, — все еще находясь в недоумении, пробормотала я. А когда поняла, что зачем-то повторила свое имя, начала краснеть.

Но веселая старушка только рассмеялась, открывая шире дверь, чтобы мы вошли.

Я поставила пакеты на пол и собралась выйти, чтобы дождаться Настю в машине. Но Тамара Николаевна закрыла дверь прямо перед моим носом, строго посмотрев на меня.

— Сначала чай, потом дела.

— Ба, мы не голодные, — тут же ответила Настя, взглянув на меня. – Или ты голодная?

— Я? Нет, — отрицательно покачала я головой.

— Меня не волнует, — отрезала Тамара Николаевна и направилась в кухню. – Разувайтесь и проходите в зал.

Я беспомощно взглянула на Настю, словно она могла что-то сделать в этой ситуации. Но девушка только плечами пожала и принялась расшнуровывать ботинки.

***

Мы пили вкусный чай с сушками и вареньем, пока Тамара Николаевна расспрашивала меня… буквально обо всем. Она оказалась очень милой и веселой бабулей, которая очень напоминала мою бабулю, поэтому мне с ней было легко.

Когда мы все-таки вышли от нее, Настя покачала головой.

— Ты ей прям понравилась. Она обычно с малознакомыми людьми не такая активная.

— У меня своя бабушка такая же, — улыбнулась я. – Они очень похожи. Я свою тоже «ба» называю. Или «бабулита» или «бабусита».

— «Бабусита»? – рассмеялась девушка, когда мы уже выходили из подъезда. – Это прикольно, надо запомнить. Ну, что, едем в ювелирный?

— Да, — кивнула я, вздыхая, морально подготавливая себя к тому, что моя карточка сегодня очень «похудеет».

***

Если бы не Настя, я бы явно ушла из этого магазина с какой-то хероборой. Но девушка буквально все сделала за меня. Она расспрашивала меня про Надю, а я просто выдавала ответы, как поисковик. Она спросила ее знак зодиака, цвет ее глаз, кожи, что-то еще. В итоге мы остановились на красивых серьгах. Они были необычной формы – словно хвост скорпиона, а на самом конце был милый неброский голубой камешек – под цвет ее глаз. Мне очень понравился наш выбор, и я даже не печалилась, когда отдала почти все свои сбережения на подарок. Главное, чтобы Авдеева была в восторге. И именно на это я и надеялась.

Потом мы зашли в «Чайхону» поужинать – я пригласила Настю в знак благодарности, и мы проржали почти вечер, рассказывая друг другу смешные истории про наших бабушек.

Когда мы уже допивали чай, мне пришла смс от Авдеевой. Она весь день была занята – сказала, что ей надо встретиться со своими старыми подругами, но мы договаривались, что если она освободится не поздно, то я приеду. И вот, в самом середине рассказа Насти про ее бабушку и шмеля, я открыла телефон и чуть не выронила его.

«Малыш, я дома. Пьяная и мокрая. Приезжай. У меня для тебя сюрприз.»

Я сглотнула и прочитала сообщение еще раз, не веря глазам. Авдеева, конечно, бывала откровенной, но даже для нее это было слишком. Значит, и правда, она была подшофе. Потому что только выпившая Надежда Викторовна была настолько открытой.

— Что-то случилось? – догадалась Настя, видя, что я ее совсем не слушаю.

— Н-нет… То есть… Да… — я растерялась, пытаясь собрать мысли в кучу и не думать о мокрой Авдеевой. – Нет, все нормально, просто… Надо будет съездить в одно место, — я снова сглотнула, чувствуя вину за то, что пытаюсь слукавить. Но не говорить же ей, что я спешу, потому что меня ждет моя развратная начальница. Наверняка голая. От этой мысли меня снова бросило в жар, и я залпом допила чай.

— Ну, тогда давай попросим счет, — как-то странно усмехнулась Настя, словно догадалась, куда это я так заторопилась. Но я решила, что это просто мои домыслы, и убрала телефон, решив ответить, когда мы выйдем из ресторана.

***

— При… — я не договорила. Просто не смогла. На пороге стояла Авдеева, голая, как младенец, с бутылкой шампанского в руках.

— Заходи уже скорее, — она протянула руку и втянула меня внутрь, схватив за куртку.

Я приехала сразу, как только отвезла Настю. Девушка предложила, что доедет сама, но я решила, что это вовсе будет по-свински, и все-таки подвезла ее. Потом, нарушая все скоростные режимы, понеслась по адресу, который стал моим вторым домом.

И вот, поднявшись, я позвонила в дверь, и уже через пару минут на мне не было никакой одежды, а Авдеева, действительно мокрая и действительно пьяная, уже лежала подо мной, обняв мои бедра своими длинными ногами.

— Весело было с подружками? – пробормотала я, целуя ее шею.

— Три бутылки шампанского на четверых, как думаешь? – рассмеялась она, и ее вена на шее напряглась, а я тут же впилась в нее зубами. – О, Боже… — простонала женщина, прижимая меня ближе к себе.

— Ты говорила про какой-то сюрприз? – напомнила я ей, поднимая голову.

— Да… Помнишь, я как-то предлагала тебе… кое-что? – хищно усмехнулась она.

Я задумалась. Она часто что-то предлагала в сексе, но… О, святые угодники. Я, кажется, догадываюсь, о чем она.

— Ты что, купила..? – я даже предложение не закончила.

— Да-а-а, — промурлыкала женщина, запустив пальцы мне в волосы. – Давай попробуем, ну, малыш, — протянула она, как ребенок, который клянчит сладости перед обедом. – Если не понравится, снимешь. Ну, пожалуйста, — она облизнула мое ухо и, словно змей-искуситель, зашептала в него. – А потом я сделаю все, что ты захочешь… — многообещающе вздохнув, она снова опустила голову и посмотрела на меня. В ее пьяных и затуманенных желанием глазах плескалось неприкрытое возбуждение и ожидание.

Я не была ханжой, просто… Просто не любила страпоны. Это все-таки что-то от мужчин. И мне было как-то… неловко что ли. Аленка с Аней иногда это практиковали, я это знала, но сама я была другого мнения. Аленка всегда ржала, как лошадь, когда я говорила, что не дело это, в живого человека резиновой писькой тыкать, но… Авдеева хотела попробовать. А я… А я не умела говорить ей нет. Поэтому, облизнув губы, я нерешительно кивнула.

***

— Не говори, что тебе не понравилось? – ухмыльнувшись, она сверкнула глазами, которые уже выглядели довольно ясными – даже хмельная дымка из них ушла.

— Ну… — протянула я, словно раздумывая. – Было… неплохо.

— Неплохо?! – Авдеева пихнула меня в бок, вызвав приступ смеха.

— Ладно-ладно, — сдалась я. – Было круто.

— То-то же, — с довольным видом она приподнялась, вставая с кровати. – Так, я в душ. И нужно убрать нашего нового друга, — усмехнувшись, она направилась в ванную, а я осталась лежать на мягкой кровати, закинув руки за голову.

Я думала. До этого я пару раз пробовала секс со страпоном, но… Все было не так. Мне казалось это чем-то странным, неестественным. Словно использование протеза, когда он не нужен. Но она… Точнее, ее вид, когда я входила в нее, удерживая тонкие запястья над головой, ее спина, когда она прогибалась при смене обычной позы на вариант «сзади», ее руки, обхватывающие мою шею, когда мы делали это стоя… Это было круто. Кажется, любой вариант секса с ней сводил меня с ума, начисто вышибая мозги. Сама женщина была сплошным ходячим сексом. Может, Аленка права, и все скорпионы сексуальные маньяки?

Я пыталась вспомнить, нет ли у меня еще знакомых скорпионов, но… их, как ни странно, не было. Были рыбы, водолеи, стрельцы, а скорпионов не было. Поэтому сравнить мне было не с чем.

***

Когда Авдеева вернулась из душа, свежая и еще слегка влажная от воды, я решила поинтересоваться, как она собирается отмечать свой день рождения. Сама она даже не заводила разговор на эту тему, а мне хотелось знать, какие у нее были планы, чтобы понимать, когда ей подарить подарок, будет ли она собирать друзей и чем вообще планирует заниматься в этот день.

Сам праздник выпадал на пятницу, поэтому можно было предположить, что если она хочет его отметить, то вполне может сделать это прямо в этот день или на следующий.

Поэтому когда женщина легла в кровать, я повернулась к ней:

— У меня есть вопрос.

— Да, мне тоже очень понравилось, — усмехнулась она, пошевелив бровями.

Я смутилась и тоже улыбнулась:

— Спасибо, но я не об этом.

— Да? А жаль. Мне было, что тебе сказать, — рассмеялась женщина, взбивая подушку.

— О, правда? – тут же заинтересовалась я.

— Да, но раз ты хотела о чем-то поговорить… — нарочно протянула Авдеева, укладываясь.

— Нет-нет, это подождет, — замахала я руками. – Что ты хотела сказать?

Она снова рассмеялась, чуть выгнув шею.

— Ты такая забавная, — покачала головой моя начальница и уже более спокойно продолжила. – Я на самом деле, хотела проверить, как это будет с тобой.

— Что «это»? – не поняла я.

— Ну, такой секс. Как с мужчиной, но только с тобой, — пояснила она.

— Проверить? И что именно ты проверяла?

— Проверяла… — казалось, даже настолько открытая и раскрепощенная Авдеева смутилась от этой беседы. – Смогу ли…

— Сможешь? Что именно? – я ни черта не понимала, что она пытается сказать мне.

— Ну, ты что, маленькая? – вспыхнула женщина. – То самое.

— То самое… — повторила я, все еще не осознавая, о чем ты говорим. – Ничего непонятно, но очень интересно.

— Ну… — Авдеева прервалась на полуслове, потом вздохнула и проговорила. – Смогу ли я… закончить.

— Закончить… — снова пробормотала я и, наконец, меня осенило. – А! Закончить! Закончить? А что, раньше ты не… закончивала? В смысле не заканчивала? В смысле… — встряхнула я головой, — не кончала?

— Нечасто, — ответила она и посмотрела в потолок. – Точнее сказать, редко. Нет, мне нравился секс, но… Хочется какого-то финала после представления, понимаешь? А мужчины обычно приходят к нему раньше. Не все, конечно, и не всегда, но… — она начала покачивать головой влево и вправо. – Довольно часто.

— М-м-м, — протянула я, улыбаясь. – Это делает мне честь, — усмехнулась я.

— Не задирай нос, — рассмеялась Авдеева, опуская подушку ниже. – Это было единичное успешное испытание, нужны еще исследования, — пробормотала она, зевая.

— В любое время, — улыбнулась я, глядя, как ее глаза закрываются.

— Так о чем ты хотела поговорить? – она повернулась набок и подложила под щеку ладонь, не открывая глаз.

— Завтра расскажу, спи, — тихо ответила я и, легко поцеловав ее в лоб, тоже легла.

— Спокойной ночи, — сонно пробормотала Надежда Викторовна и, согнув ногу в колене, уперлась ей в мое бедро.

— Спокойной ночи, — ответила я и закрыла глаза.

========== ГЛАВА 17 ==========

Проснувшись утром, я поняла, что моя любимая начальница уже встала. По квартире разносился аромат свежесваренного кофе, а на кухне то и дело раздавались какие-то звуки. Я сладко потянулась и улыбнулась сама себе. Я любила на выходных просыпаться в ее квартире. Во-первых, по утрам в спальню всегда попадали ласковые солнечные лучи. Из-за красивых занавесок они не были раздражающими, а, напротив, поднимали настроение. Я любила видеть солнце по утрам вне зависимости от времени года. И у нее дома, если погода была ясной, было именно так.

А во-вторых, я просто любила просыпаться с ней. Знать, что когда я открою глаза, то увижу ее рядом, словно мы жили вместе, как настоящая пара. Это грело мое сознание, давало надежду, что когда-нибудь мы действительно будем жить вместе. Я бы целовала ее плечи, просыпаясь, она бы варила свой любимый кофе, а я готовила завтрак… Хотя нет. Если я начну готовить завтрак, разойдемся мы в этот же день – она решит, что я пытаюсь ее отравить. Так что лучше пусть она готовит завтрак, а я буду мыть посуду, это получается у меня куда лучше.

Я встала с кровати и, наученная опытом, заправила ее по всем правилам – чтобы уголки покрывала лежали симметрично, подушки были поверх одеяла, и рисунок в виде японских иероглифов был направлен к изножью, а не наоборот. Когда-то я уже заправила ее кровать, и сделала это как попало, испортив ей настроение, и мы повздорили. Для меня это было мелочью, а для нее оказалось важным.

Авдеева вообще была любительницей порядка. У нее почти всегда все лежало четко на своих местах, на полках не было ни пылинки, все зеркала сияли чистотой и отсутствием разводов, а с пола смело можно было есть. И за этим следила не она – я знала, что каждые два-три дня к ней приходит специально нанятая женщина, которая и следит за тем, чтобы все оставалось в идеальном порядке.

Я не была неряхой, но я и не была помешана на чистоте. Поэтому мне приходилось следить за собой, чтобы не оставлять на полу в ванной луж, на зеркале и раковине – следов от пасты, полотенце складывать в корзину с грязным бельем, а кружку мыть сразу после того, как я попью чай или кофе. Иначе ворчание Авдеевой мне придется слушать по меньшей мере полчаса. А это не совсем то, от чего я получала удовольствие.

Поэтому, вытерев раковину и убрав все на место, я вышла из ванной. Надежда Викторовна сидела за столом, глядя в экран ноутбука, на котором я увидела какие-то таблицы и графики.

— Доброе утро, — я подошла к ней и поцеловала в щеку. – Как спалось?

— Доброе, — ответила она, не отрываясь от своего занятия. – Нормально. Кофе будешь?

— Я лучше чай, — ответила я и заглянула в ее ноутбук. Сплошь какие-то цифры, диаграммы, формулы. Никогда не была в этом сильна.

— Посмотри в шкафу, но по-моему, он закончился, — проговорила женщина, все еще пялясь в экран ноутбука.

Я послушно направилась к шкафу и, открыв его, убедилась, что она была права.

— Блин, и правда, — разочарованно протянула я. – Придется пить кофе. А я хотела чай, — я взяла чистую кружку и ложку. – А сахара тоже нет? – достав сахарницу, я увидела, что она пустая и чистая.

— Нет… Я… — она что-то напечатала и нахмурилась. – Я не ездила в магазин. Ты же знаешь, что я… — снова что-то напечатала, — редко ем сахар.

— Да, но я-то его ем, — пробормотала я себе под нос и налила простой воды в стакан.

— Потом возьму, — отмахнулась она, сосредоточенно клацая беспроводной мышкой. – У меня сейчас есть вопросы поважнее, — с каким-то раздражением ответила она и, прикрыв глаза, выдохнула. – Я убью его. Или уволю к чертовой матери.

— Что? Кого? – спросила я и встала рядом с ней.

— Женю. Вместо нормального отчета он прислал мне какую-то ересь, — все еще раздраженно проговорила она, переключая вкладки в таблице.

— Ох, бедный Женя, — усмехнулась я, искренне сочувствуя нашему начальнику отдела, и собралась дойти до холодильника, чтобы найти там что-то съедобное, как Авдеева заставила меня остановиться.

— А это что?! – возмущенно проговорила она и ткнула пальцем на экран.

Я снова посмотрела на ноутбук и чуть не подавилась водой. Была выделена строка с моей фамилией и в самом правом столбце красным цветом были напечатаны цифры «-10.84%».

— Что это за показатели, Слава?! – она строго посмотрела на меня.

— Эм… Ну…

— Тебе не кажется, что ты немного расслабилась?

Сначала я хотела перевести все в шутку, но искреннее негодование в ее глазах дало понять, что это будет не самым лучшим вариантом.

— Я… Я не расслаблялась, просто…

— Просто что? Решила перестать работать?

— Слушай, давай ты меня в понедельник вызовешь к себе кабинет и там все спросишь? Я не могу обсуждать рабочие вопросы, когда…

— Когда что? – спросила она, когда я замолчала.

— Когда я перед тобой стою в трусах, а ты сидишь в халате, в вырезе которого просвечивает твоя великолепная грудь! – выпалила я, вытаращив глаза.

Авдеева открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла. Рассмеялась, видя мое лицо, на котором явственно отображалась паника.

— Ладно, Кузнецова, завтра с утра ко мне в кабинет, — проговорила она, став вновь серьезной. – И придумай хорошую причину, почему ты нихрена не делала на той неделе.

— Оу, а я могу списать все на то, что моя начальница не выходит у меня из головы, потому что она невероятно сексуальная, и я не могу думать ни о чем другом? – я улыбнулась и придвинулась к ней, чтобы поцеловать.

— Слав, когда ты уже станешь серьезнее? – она отодвинула меня, так и не дав коснуться ее губ. – Ты не можешь работать хуже или как-то халатно относиться к своим обязанностям, потому что спишь со мной. На работе я твой начальник.

— Я знаю, знаю, — вздохнула я. – Исправлюсь, я обещаю.

— Хорошо, — кивнула она и вновь вернулась взглядом к таблице.

— Надь, — протянула я, отодвигая ноутбук. – Давай ты потом поработаешь. Сегодня воскресенье. Выходной.

— Это у вас, простых смертных, выходной, — усмехнулась она. – А у меня каждый день работа.

— Да, но просто отложи ее ненадолго, — попросила я, подвинув к ней ближе стул. – Я хотела с тобой кое о чем поговорить.

— А, да, — кивнула она. – Вчера еще. Но я уснула.

— Именно.

— Прости, — она очаровательно улыбнулась, а я в очередной раз поразилась, как легко она может мной управлять.

— Да. Так вот, — начала я. – У тебя скоро… День рождения.

— Боже, — она закатила глаза. – Не напоминай мне.

— Нет-нет-нет, подожди. Я уже приготовила тебе подарок и мне хотелось бы знать, когда я смогу его тебе вручить.

— Подарок? – заинтересованно спросила она. – Это что-то… Эротичное? – пошевелив бровями, женщина придвинулась ко мне.

— Надежда Викторовна, будьте серьезнее, — повторила я ее недавнюю интонацию. – Когда ты планируешь отмечать день рождения? И где? И как?

— Ох, — вздохнула она, снова выпрямляясь. – Ну, в пятницу думала в ресторане с друзьями посидеть. Чисто символически.

— Хорошо, — кивнула я. – Мы можем тогда встретиться в субботу? Чтобы я тоже могла тебя поздравить?

Авдеева странно посмотрела на меня, после чего медленно кивнула.

— Что? – спросила я, не понимая, что значит ее взгляд.

— Я… Я немного удивлена, честно сказать.

— Чем? – нахмурилась я.

— Ну, я думала ты снова начнешь говорить про то, что я скрываю тебя и все такое… Что не приглашаю в ресторан, чтобы познакомить с друзьями…

— О, — понимающе протянула я. – Нет, — улыбнувшись, я наклонила голову. – Я же понимаю, что ты еще не готова к тому, чтобы открыться перед своими друзьями. Я тебя умоляю, сколько времени ушло, чтобы ты смогла со мной хоть выходить куда-то, — рассмеялась я. – Я могу подождать, все в порядке. Когда будешь готова, тогда им и расскажешь.

— Когда буду готова? – нервно усмехнулась Авдеева.

— Ну да… — растерянно пробормотала я. – Ты же не собираешься вечно скрываться?

— Скрываться? – снова переспросила она.

— Ну… Ты же… поменяла команду, — намекнула я ей метафорой на смену ориентации.

— О, — лицо Авдеевой вытянулось, когда она догадалась, о чем я говорю. – Я… Я на самом деле даже не думала об этом как-то, — снова нервно улыбнулась она. – Кто говорит про смену команды? Ты хочешь сказать, что я… Стала лесбиянкой? – она усмехнулась так, словно я сказала какую-то самую очевидную глупость.

— А ты не стала? – подняла я бровь.

— Я… Нет, — покачала она головой. – Меня все еще привлекают мужчины, если ты об этом.

— О, вот как? Интересно.

— Слав, ты что, думала, что если я сплю с тобой и если меня все устраивает, то я сменила ориентацию? Я не лесбиянка.

— Я поняла, — кивнула я, чуть отодвигаясь. – Это называется бисексуальность.

— Нет, это называется гетеросексуальность и сексуальное влечение к одной-единственной особи женского пола, — отрезала Авдеева с раздражением.

— Я тебя ни в чем не обвиняю, — попыталась я ее успокоить. – Можешь называть это как хочешь, просто…

— В смысле, как хочешь? Я назвала это так, как это есть на самом деле. Ты не переделала меня, не открыла во мне лесбиянку, не пробудила никакой бисексуальности. Мне просто нравится с тобой спать! – окончательно вышла из себя женщина.

Я молча смотрела на нее пару минут. Она прикрыла глаза, успокаиваясь, и выдохнула.

— А сама я тебе нравлюсь? Или тебе нравится только спать со мной? – спросила я спокойно, сама удивляясь своей невозмутимой интонации.

— Слав, ты опять? – устало вздохнула она, отводя взгляд.

— Простой вопрос, Надь, ответь на него.

— Да, ты мне нравишься, довольна?! Но я не бисексуалка и тем более не лесбиянка. И извини, но знакомить тебя со своими друзьями, семьей и козой в огороде дедушки не собираюсь!

Я решила, что мне пора домой. Не хотелось продолжать этот разговор, тем более она была уже на взводе. Поэтому я встала, быстро ополоснула кружку, поставила ее на место и, обернувшись, проговорила:

— Про дедушкину козу особенно обидно, — и с этими словами вышла из кухни.

***

Перед сном я думала, что же Авдееву так вывело из себя? Страх признать то, что всю сознательную жизнь она не была до конца честна с собой? Она же рассказывала мне про симпатию к учительнице, и я уверена, расти Авдеева в мое время, она бы даже не сомневалась в природе своих эмоций. Неужели разница в двенадцать лет – это так много? Неужели для нее оказаться бисексуальной – сродни клейму, алой букве? И неужели так яро отрицать это – действительно единственно верный способ оставаться в гармонии с собой?

Ведь она проводит со мной время, позволяет оставаться у нее, разговаривает со мной, чем-то делится, а не только спит. Неужели для нее это ничего не значит, и все это временно, поэтому она и не думала никогда о том, чтобы рассказать о нас кому-то? И почему для меня это оказалось таким важным?

Хотя, что придумывать? Я точно знала, почему для меня это было так важно. Это были бы не слова, это было бы поступком. Который бы дал понять, что я действительно для нее что-то значу.

***

В понедельник Авдеева, как и обещала, вызвала меня к себе. Я поприветствовала ее, усаживаясь на обычное место, и сложила руки на столе.

— Ты сказала, что у тебя будет объяснение твоим «поразительным» показателям. Я слушаю, — сегодня она выглядела чертовски хорошо. Волосы собраны, блузка идеально отглажена, словно она и не провела полдня за рабочим столом, темно-синий пиджак, который только подчеркивал голубизну ее глаз, и крайне стервозное настроение, как я уже успела понять, судя по понурому виду Ильи с самого утра.

— Виновата, исправлюсь, — проговорила я, поднимая на нее взгляд.

— Как я и думала, — вздохнула Авдеева. – Слава, я не нянька. Я не могу следить за каждым сотрудником и выдавать нагоняи. Ты взрослый человек, ты сама должна нести ответственность за свою работу.

— Я поняла, — кивнула я, прекрасно отдавая себе отчет, что в этом она абсолютно права.

— Если не исправишь ситуацию до конца недели – лишу премии, — проговорила Авдеева, очевидно ожидая от меня большей эмоциональности.

Мое лицо вытянулось, но я сдержалась. Она тут босс.

— Хорошо, Надежда Викторовна. Это все? Я могу идти? – спокойно проговорила я, чувствуя, что Авдеева скоро из себя выйдет, так как мое поведение было совершенно неестественным для меня. Для обычного сотрудника – да, но не для меня.

— Нет, не можешь! – ответила она, и я посмотрела на женщину, подняв бровь. – Еще я хотела сказать, что буду рада, если ты приедешь ко мне в субботу.

— Это официальное приглашение?

— Прекрати дурачиться, — не выдержала Авдеева и встала. Прошла до конца кабинета и закрыла дверь. Потом вернулась ко мне и, развернув стул, на котором я сидела, уселась сверху. – Ну, малыш, не веди себя, как ребенок. Не дуйся. Ты же понимаешь, что я не могу познакомить тебя со своими подругами. Ради Бога, у них климакс раньше времени настанет, если я расскажу им, что вместо молодого любовника, как это обычно делают женщины после сорока, я нашла себе молодую любовницу. Пощади их хотя бы.

— Ну, только если ради климакса, — пробормотала я, утыкаясь носом в ее грудь и обнимая за талию.

— Я знала, что ты поймешь, — усмехнулась она, взъерошив мои волосы. – Не люблю с тобой ругаться.

— А мириться любишь? – проговорила я, начиная целовать ее шею. Женщина расхохоталась и отпихнула меня, слезая с коленей.

— У меня через полчаса совещание, а тебе нужно начать работать. Про премию я сказала серьезно, — она наставила на меня палец, изображая строгого начальника.

— Ладно-ладно, я поняла, — сдаваясь, подняла я руки. – Пошла улучшать свои методы работы языком.

Авдеева чуть сжала губы и наклонила голову.

— Как улучшишь – дай знать. Проверю на деле.

Я выпучила глаза, делая вид, что шокирована ее пошлой шуткой, и направилась в сторону двери под ее смех.

***

Вся неделя была напряженной – я действительно решила поразить ее своей работоспособностью. Запоражалась настолько, что к пятнице была как выжатый лимон.

Но когда весь наш отдел собрался в комнате отдыха, чтобы поздравить любимого начальника, я почувствовала невероятный прилив сил, увидев сияющую Авдееву с букетом наперевес. Она выглядела великолепно, и это заметила не только я. Машка, стоящая рядом, зашептала мне в ухо:

— Ты посмотри на нее! Она как чертов Бенджамин Баттон – стареет в обратную сторону! Может, у нее любовник молодой завелся? Не может так сиять женщина, у которой в личной жизни все плохо.

Я только пожала плечами, пытаясь подавить улыбку. Вчера я осталась у Надежды на ночь, и утро началось с весьма интимного поздравления. Потом я уехала к себе, чтобы переодеться, и встретились мы с ней уже только в офисе. Видимо, утренний оргазм бодрит и придает хороший цвет коже не хуже косметологов.

Принимая поздравления от коллег, Надежда Викторовна то и дело бросала на меня взгляд. И мне так нравилась эта игра. Словно только мы вдвоем знали какую-то огромную тайну, самый большой секрет. Хотя по сути так и было. Было то, что скрыто ото всех. То, о чем знаем только мы вдвоем.

После обеда я зашла к ней в кабинет, чтобы еще раз поздравить лично. А также уточнить, все ли в силе завтра. Авдеева сначала жарко поцеловала меня, а потом сообщила, что будет ждать меня к вечеру у себя дома. Я пожелала ей хорошо провести время и наказала скучать по мне. Она рассмеялась и пообещала непременно выполнить мой наказ.

Когда вечером я была уже дома, то поняла, что мне грустно. Грустно, что в свой день она без меня. Да, я понимала почему, прекрасно понимала, но мне все равно было грустно. Словно я была ее маленьким грязным секретом, о котором не дай Бог кто-то прознает. И все, что достанется по итогу мне – тайные встречи и свидания.

— Ты сама на это пошла, когда связалась с сорокалетней натуралкой! – в очередной раз «поддержала» меня Аленка. – Я вообще удивлена, что вы все еще тусуетесь вместе. Думала, она тебя раньше пошлет.

— Обожаю твой оптимизм, — не смогла промолчать я.

— Это не оптимизм, а реализм! – не унималась подруга. – Такие истории только в книжках кончаются хэппи эндом. В жизни все не так. И она тебе правильно сказала – чего ты ее в лесбиянки записала? Она абсолютная натуралка.

— Она трахается со мной несколько месяцев! Какая натуралка?! – возмутилась я.

— Про кризис среднего возраста слышала?

— Иди ты в сраку со своим кризисом! Почему ты так настроена против нее, что она тебе сделала?! – уже чуть не орала я.

— Она мне не нравится, и на то есть причины, — отрезала Аленка. – И тебе о них известно. Была бы на ее месте другая, я бы и слова не сказала. А тут… Я ей не верю, вот и все.

— Понятно, как всегда с тобой все сложно, — проворчала я.

— Со мной как раз-таки просто. С твоей Надей нихрена непонятно. Вы столько вместе, она даже ни разу в любви тебе не призналась.

— Это не показатель. Она… Может, смущается, — выпалила я первое, что пришло на ум.

— Как раком вставать, так не смущается, а тут смотрите-ка!

— Ален, завязывай.

— Это ты завязывай дуру из себя строить. Хочешь верить в сказку – пожалуйста, можно меня не заставлять это делать?

— А можно не совать свое мнение, когда в нем не нуждаются?

— Ах, не нуждаются?

— Не нуждаются!

— Ну, и до свидания тогда! – рявкнула Алена. – Дорожку знаешь.

— Сама туда иди! – прорычала я в ответ и бросила трубку.

Подумала с минуту и отправила ей сообщение с изображением овечки. И следом написала «Это ты!».

Бросив телефон на подоконник, я вздохнула. Опять поругалась с Аленой и опять из-за Нади. Может, нам вообще запретить эту тему для разговора?

Додумать я не успела, так как на телефон пришло смс. Я решила, что это Алена что-то прислала в ответ, но очень удивилась, увидев, что сообщение было не от нее. Я открыла диалог и покраснела.

Настя дворник: «Прости?»

Я так злилась, что не заметила, как отправила вместо Аленки смс Насте. Дело в том, что Алена записана у меня по фамилии – Нечаева. И так как их имена были рядом, я просто перепутала.

Я быстро написала ответ:

«Черт! Прости, это не тебе! Это Алене, ты не овца. Она овца. Я ошиблась просто!»

Господи, как неудобно-то!

Но девушка, к счастью, оказалась понятливой. Она прислала в ответ смеющий смайл и пошутила насчет наших с Аленкой страстных отношений. А потом прислала еще одно смс.

Настя дворник: «А почему ты ругаешься с Аленой? Разве ты не должна поздравлять свою Надежду с днем рождения? Ей, кстати, понравился подарок?»

Ничего себе. Она помнит даже, когда у Нади день рождения, не забыла ведь.

Я, улыбаясь, быстро напечатала ответ:

«Еще не подарила, завтра. Поэтому вот, выкроила минутку, чтобы полаяться с этой ненормальной. У тебя как дела? Лейка пригодилась?»

Настя дворник: «О, да! Хочу купить еще одну для бабули, очень удобная».

Я: «Готова снова рискнуть жизнью и достать ее с полки». Я добавила смайлик со слезами от смеха и отправила смс.

Настя дворник: «Ого, какая честь для меня. Может быть, я воспользуюсь твоим предложением»

Я: «Хорошо, напиши, как будет нужна помощь!»

Она ответила, что обязательно напишет, и на этом наш разговор прекратился. А я поняла, что успокоилась. И уже даже не хотела наговорить Аленке гадостей.

Посидев еще минут пятнадцать, неожиданно решила, что мне просто срочно необходима… халва. Мне дико захотелось халвы, и я, недолго думая, собралась и отправилась в «Ленту», что была неподалеку от моего дома.

***

Я прошла уже третий отдел, набрала всякой ерунды, а халву все еще не нашла. Но когда оказалась у витрины со сладостями, поняла, что рук не хватает, чтобы удерживать все то, что я уже набрала, и взять с полки пачку подсолнечной халвы с орешками.

— Ку-ку! – услышала я за спиной и резко обернулась. Из моих рук выпал йогурт, вылетев прямо на Настю.

— Блин! – сморщилась я, понимая, что снова веду себя, как слон в посудной лавке. – Прости! И… привет.

— Да ничего, — рассмеялась девушка, поднимая с пола пачку йогурта. – Я уже начинаю привыкать. Привет.

— Что ты… Что ты тут делаешь? – пришла я наконец в себя.

— Обои клею, — пожала плечами Настя, серьезно глядя на меня.

— Об… Что? – моргнула я.

— Да за покупками пришла! – снова засмеялась она, указывая на небольшую тележку. – Что еще я могу делать в «Ленте» вечером? Она ближайшая к моему дому.

— Точно, — кивнула я, понимая, что на самом деле, магазин был почти посередине между нашими домами.

— Мне кажется или мы ходим в одни и те же магазины? – усмехнулась Настя, покачивая тележку, как коляску с младенцем.

— Я сюда хожу нечасто, — призналась я, пытаясь подбородком подвинуть батон хлеба, чтобы и он не упал. – Просто мне нужна была халва.

— Халва? – переспросила Настя. А когда я кивнула, то добавила. – Что-то важное и срочное, связанное с халвой? Я чего-то не знаю?

— Нет, — рассмеялась я. – Просто захотелось.

— М-м-м… — протянула девушка, понимающе. – И где она?

— Кто?

— Халва твоя.

— А! Я как раз собиралась ее взять, — призналась я, поворачиваясь к витрине. – Просто еще пока не поняла, как.

— Понятно, — усмехнулась она и стала забирать мои продукты, складывая их в телегу.

— Что ты… Что ты делаешь? – растерялась я.

— Освобождаю твои руки. Я уже почти все, довезу тебя до кассы, так и быть, — усмехнулась она.

— О, подбросишь, да? – пошутила я.

— Именно. Такси на Дубровку заказывали?

— Тогда минутку, шеф, сейчас поедем, — я повернулась к витрине и схватила пачку, обтянутую пищевой пленкой.

***

Когда мы уже расплатились, я, сама не понимая, зачем, решила предложить ей немного продлить вечер.

— Может, по кофе? Или чай?

— А не поздно? – Настя взглянула на часы.

— Ну, мы недолго, — пожала я плечами.

— Ну, если недолго… Тогда в такое время лучше чай, — улыбнулась девушка.

— Отлично. Тогда прошу, — я взяла и ее пакет с покупками тоже и пропустила девушку вперед.

========== ГЛАВА 18 ==========

— Обожаю облепиховый, — с видимым удовольствием на лице протянула Настя, делая глоток чая из большой белой чашки.

— Мне тоже нравится, — кивнула я, закончив размешивать сахар и, наконец, попробовав чай.

— Как ты можешь класть столько сахара в и так сладкий чай, да еще и закусывать десертом? – рассмеялась девушка, глядя, как я с удовольствием закусила все это дело «медовиком».

— Не знаю, — пожала я плечами, прожевав вкусный торт. – Мне нормально.

Настя отломила маленький кусочек «Наполеона» и отправила его в рот.

— Так почему вы не отмечаете день рождения сегодня? – неожиданно спросила она, усаживаясь удобнее.

— Ну… Сегодня у нее ресторан с ее друзьями, а я… Поздравлю ее завтра, — честно ответила я, понимая, что, возможно, это звучит слегка странно.

— С друзьями? А ты… Ты не знакома с ними, правильно я понимаю?

— Правильно, — кивнула я, вздыхая и отчего-то чувствуя необходимость объясниться. – Понимаешь, до меня у нее не было… девушек. И ей как бы за сорок, и просто…

— Она не готова открыться? – догадалась Настя.

— Именно, — с облегчением выдохнула я. – И еще именно поэтому мы и ругаемся с Аленкой. Она считает, что Надя просто играется со мной. Кризис среднего возраста и все такое.

— А ты как считаешь? – спокойно спросила Настя, отламывая следующий кусок торта.

— А я… Я считаю, что она просто не готова. Но, честно признаться, я уже не уверена, будет ли она готова хоть когда-нибудь. Это… Это сложно.

— Сложно? – не поняла девушка.

Я снова вздохнула и чуть отодвинула от себя десерт, взяв в руки чашку с чаем.

— Дело в том, что я могу понять, когда человеку сложно свыкнуться с какими-то изменениями в своей жизни. Ну, типа ты сорок лет считала себя обычной женщиной, спала исключительно с мужчинами, была замужем, даже пострадала от этого брака… Морально, я имею в виду. Он ей изменял, — пояснила я, видя непонимание на лице Насти. – А потом ты просто бац, и уже с девушкой. Которая еще и младше тебя, и к тому же твоя подчиненная. Это… Это непросто.

— Но… Она к тебе как относится? – спросила Настя, и заставила меня действительно задуматься.

— Я… Я думаю, что я ей правда нравлюсь, но… Я не знаю, это все только на уровне симпатии, интереса или же… Все-таки что-то большее.

— Как у тебя? – уточнила она.

— Я без ума от нее, — честно призналась я. – И дело не только в сексе, хотя по началу, возможно, так и было. Я… Я действительно влюблена, я думаю о ней постоянно, она восхищает меня. А секс, эта химия, страсть между нами… Просто приятное дополнение, — пожала я плечами.

— Но ты переживаешь, что чувствуешь к ней гораздо больше, чем она к тебе? – серьезно спросила девушка, а я кивнула.

— Я… Я не переживаю, Насть. Я знаю, что чувствую к ней больше, мне это известно давно, я приняла это. Просто… Не знаю, — вздохнув, я запустила руку в волосы, убрав их назад. – Наверное, все-таки жду, вдруг, это изменится.

— Понимаю, — задумчиво протянула девушка. – Я была в похожей ситуации.

— И как? – улыбнулась я.

— Хэппи энда не произошло, — пожала она плечами. – Но, — увидев, как опустились мои плечи, тут же добавила она, — это не значит, что и у вас будет также. Может, ей просто нужно больше времени.

— Будем надеяться, что так, — кивнула я, выжимая из себя улыбку.

***

Когда я ехала к Авдеевой с цветами и упакованным подарком, я была вся на нервах. Не знаю почему, но я жутко волновалась. Может, переживала, что подарок не понравится, или что она посчитает это глупым, не знаю. Но когда я протягивала ей цветы и маленькую коробочку, то еле стояла на ногах.

Авдеева поцеловала меня с благодарностью и принялась открывать подарок. Когда открыла коробку, ее глаза расширились от удивления, а я, увидев выражение ее лица, резко и полностью расслабилась. Я видела, что серьги ей понравились.

— Славка, это… Это потрясающе! – прошептала она, разглядывая украшение. – Просто… С ума сойти!

Она тут же достала одну сережку и, поднеся ее к уху, примерила.

— Чудесно, — с удовольствием промурчала она, награждая меня крепким объятием. – Спасибо тебе.

— Пожалуйста, я рада, что тебе понравилось, — ответила я, тая в ее руках.

— Понравилось? Да я в восторге. Это самый лучший подарок, — прошептала она мне на ухо, прижимаясь еще ближе. – Как ты угадала?

— Просто… Я люблю тебя, — ответила я, решив не посвящать ее в то, что подарок мне помогала выбирать другая девушка.

Это был тот самый момент. Самый лучший момент, чтобы ответить на мои слова взаимным признанием. В моей голове набатом стучали слова: «Скажи! Скажи это, пожалуйста! Мне это так нужно! Скажи, что тоже влюблена!»

Но Авдеева промолчала. Только обняла меня сильнее, выдыхая в шею, и поцеловала где-то под челюстью. А я вновь осталась ни с чем.

Мы прекрасно провели вечер, поужинали, поговорили, она рассказала, как прошло празднование в ресторане, что ей подарили, а потом, по обыкновению, мы оказались в постели. И я поняла, что как бы не начинался вечер, заканчивается он всегда одинаково. Но в этот раз что-то было не так. Словно мне впервые было этого мало. Мне хотелось больше теплоты, больше нежности, больше чего-то личного. А она готова была отдать мне все свое тело, но ни грамма души. И это меня расстраивало. Но я старалась не падать духом, все еще надеясь, что когда-нибудь это изменится.

***

Наш город завалило снегом, и время не стояло на месте. Вот, уже конец ноября, а впереди один из главных праздников нашей компании – день банковского работника. Машка рассказала, что по традиции всегда устраивается крутая вечеринка в каком-нибудь модном заведении, где собирается куча народу – так как всем разрешают явиться со своими половинками.

И Машка не обманула – где-то за неделю Авдеева объявила, что в следующую пятницу будет праздничный банкет в одном из самых крутых ресторанах города. И что можно прийти со своими супругами. Все радостно засвистели, поддерживая, а я погрустнела. Я бы так хотела прийти с ней. Как пара. Общаться с другими, стоя с ней рядом, смеяться над ее шутками, положить руку ей на талию, уводя из компании какого-нибудь особо приставучего учредителя, подливать шампанское ей в бокал… Быть с ней вместе. Но, разумеется, это были невыполнимые мечты, я это понимала. Но я не подозревала, что все будет даже хуже, чем я могла предположить.

Когда в среду, за два дня до празднества, я оказалась в кабинете Авдеевой, то сказала ей о том, что хотела бы быть ее парой на вечере. Она улыбнулась, словно я отвесила ей самый лучший комплимент, и вздохнула:

— Прости, малыш, ты же знаешь, это невозможно.

— Знаю, — грустно протянула я, обнимая ее за талию одной рукой, а второй поправляя лацкан пиджака. – Но мне бы так этого хотелось.

— Мне тоже. Поверь, я куда с большей радостью пошла бы на этот праздник с тобой, чем с Антоном, — проговорила она, а я замерла в той позе, в которой была.

— С… С каким Антоном?

— Ну, Антон. Антон Алексеевич. Ты его видела. Наш старый партнер, — пояснила она.

— С… С тем хмырем, который смотрел на тебя, как на кусок мяса?! – поразилась я.

— Не придумывай, — рассмеялась Авдеева, хлопнув меня по плечу.

— Не вижу ничего смешного, — проворчала я. – Я прекрасно поняла по его взгляду, чего он хочет.

— О, правда? – заигрывая, прошептала она мне на ухо. – И чего же?

— Того самого! Зачем тебе вообще идти с кем-то?! – возмутилась я, встряхнув головой.

— Он пригласил, — пожала плечами Авдеева. – Было бы странно явиться на мероприятие в одиночестве.

— На самом деле? – язвительно проговорила я. – И в чем странность? Может, мне тоже тогда кого-нибудь пригласить? Какую-нибудь милую девушку, например?

— Малыш, — опасно улыбаясь, проговорила Авдеева. – Ты, конечно, можешь прийти с какой-нибудь милой девушкой, но не думаю, что большая часть коллектива нормально к этому отнесется. А мне не нужны в команде сплетни и слухи.

— То есть только это тебя тревожит? – вскинула я голову.

— Слав, — вздохнула Авдеева, посмотрев мне в глаза. – Я просто иду с ним на мероприятие. Это не значит, что я с ним в паре или что у нас что-то есть.

— Но другие так и подумают! – продолжала я негодовать.

— Да какая разница? – тоже начала раздражаться женщина. – Я же не собираюсь с ним трахаться на банкетном столе!

— А вот это уже двойные стандарты! – рявкнула я. – Про него – пусть ходят сплетни. А я – тайна за семью печатями!

— Это не одно и то же! – Авдеева отодвинулась от меня, сложив руки на груди. — Ты не мужчина!

— О, спасибо, что напомнила! – выпалила я и, резко развернувшись, вылетела из ее кабинета.

***

До самой пятницы мы с Авдеевой не общались. Я ходила, вздернув обиженно нос, а она просто не проявляла желания пойти на контакт. Поэтому, когда я оказалась на празднике, настроение мое было хуже некуда. Мы пошли на банкет с Машкой – она не собиралась тащить туда своего Жорика, с которым они все еще были в непонятных отношениях – то ли вместе, то ли нет, а я тем более не хотела искать себе спутника. Да и кого бы я позвала? Рому или Степу? Чтобы точно убедить всех, что у меня нет парня? Поэтому мы просто пошли туда с Машкой, встретившись у самого входа.

Оказавшись внутри, я, как терминатор, тут же просканировала зал – Авдеевой еще не было. Зато был почти весь наш отдел. И я бы продолжила и дальше осматривать окрестности, если бы Машка не зашипела мне на ухо:

— Ты посмотри на Илью! Каков павлин!

Я перевела взгляд туда, куда указывала Маша, и увидела, как Илюша, в костюме и при галстуке, с улыбкой разговаривает с девочками из колл-центра. Он был один среди женской компании, и это нас развеселило.

— Поди рассказывает свои самые лучшие анекдоты, — фыркнула Машка. – А вон та, новенькая, смотри, глаз с него не сводит!

Я с интересом посмотрела на свою рабочую подругу.

— Мне кажется, или в твоем голосе что-то, похожее на ревность? – усмехнулась я.

— Ревность?! – слишком возмущенно ответила Маша, снова фыркнув. – Вот еще! Нашла, кого ревновать! Ха! Сдался он мне! – она стащила с подноса у проходившего мимо официанта два бокала, и один протянула мне. – Держи.

— Маш, тебе что… Илья нравится? – все-таки спросила я, понимая, что такая реакция девушки далека от реакции абсолютно равнодушного человека. И сразу же вспомнилось, как они периодически спорили с Ильей, как он делал ей странные комплименты, которые в итоге были больше похожи на оскорбление, а также то, как парень часто смущался в ее компании. Да и она часто пользовалась случаем, чтобы лишний раз поболтать с ним.

— Мне?! – снова чуть не задохнулась она. – Этот ботан? С чего ты взяла?!

— Понятно, — рассмеялась я. – Подойди к нему и поговори, я думаю, он будет только рад.

— Вот еще! – Маша фыркала так часто, что напомнила мне лошадь после забега. – У него там есть прекрасная компания, пусть с ними и разговаривает!

В этот момент Илья заметил нас и помахал рукой, приветствуя. Маша, увидев это, демонстративно отвернулась в другую сторону, а я чуть не рассмеялась в голос. Но еще веселее стало, когда Илья что-то сказал компании девушек, с которыми общался, и направился в нашу сторону.

— О, он идет сюда, — проговорила я, делая глоток шампанского.

— Кто? – Маша резко повернулась ко мне, и в этот момент Илья оказался возле нас.

— Привет, девчонки! Отлично выглядите! – он осмотрел нас обеих и покачал головой. – Слав, тебе очень идет этот костюм. А ты, — он повернулся к Маше и… покраснел. – Очень… ну, это…

Скажи, что она красивая, идиот!

Я закатила глаза, понимая, что он снова все испортит.

— Что я? – Маша замерла в ожидании его ответа. Илья, как я и предполагала, сказал совсем не то, что было нужно.

— Стройная! В этом платье ты очень стройная! – выпалил он, улыбаясь.

Маша поджала губы и наклонила голову:

— То есть в обычное время я толстуха, да? И только фасон платья меня спас?

— Ч-что? – удивился Илья, явно не ожидая такого поворота событий. А что ты хотел, парень? С женщинами очень непросто. – Нет, я не это имел в виду. Ты… Отлично выглядишь. И в платье, и без платья.

Маша вытаращилась на него, готовая вот-вот треснуть. Я только глаза закатывала.

— В смысле… — Илья чуть не подавился шампанским, осознав, что только что ляпнул.

— Маш, — решила я помочь парню. – Не смущай Илюшу, что, не видишь, что из-за твоей красоты небесной парень дар речи потерял? Он хотел сказать, что ты очень красивая. Да, Илья?

Бледный Илюша закивал, как эпилептик, соглашаясь.

— А Маша хотела сказать, что ей очень приятно, что ты заметил ее новое платье, да, Маша?

Девушка хотела ответить что-то язвительное, но увидев мой взгляд, просто кивнула.

— И теперь вы можете, ребята, пройти во-о-он к тому столу и что-нибудь перекусить, а заодно поболтаете, расскажете, как вам работается вдали друг от друга. Мне тоже принести пару канапе и чего-нибудь вкусненького, хорошо?

Они, смущенно глядя друг на друга, оба кивнули.

— Вот и ладушки, — я развернула обоих и подтолкнула к банкетному столу. – Может, наконец, на свидание сходите, — пробормотала я себе под нос, глядя на их удаляющиеся фигуры.

Оставшись в одиночестве, я обвела зал глазами, подыскивая место, где можно было бы уместить свою задницу. Увидев свободный столик, хотела было направиться прямо к нему, но в этот момент поняла, что что-то изменилось. Атмосфера стала другой. И я знала причину этому. Обернувшись в сторону входу, смогла лишь беззвучно выдохнуть.

В компании почти всей группы руководителей, под ручку с этим вонючим Антоном, в зал вошла она. В красивом длинном платье красного цвета, которое до бедер облегало ее фигуру, а потом расширялось к полу. Высокая замысловатая прическа, красная помада на полных губах и… серьги, которые я ей подарила, завершали ее шикарный вечерний образ. Безусловно, она была самой красивой женщиной в зале. И, судя по лицу этого Антона Алексеевича, он тоже это понимал.

Я почувствовала себя жалкой. Она была там, на «звездном Олимпе», под руку с красивым богатым мужчиной, который шел ей также, как и ее маленькая сумочка, а я была в самом низу, может, чуть выше, чем обслуживающий персонал ресторана. Но все еще слишком далеко, чтобы она заметила меня. Поэтому я не придумала ничего лучше, как взять еще один бокал шампанского и забиться куда-нибудь в угол, чтобы просто наблюдать за той, которая, по всей видимости, решила дать мне понять, что я упустила, когда показала характер и устроила ей мини-истерику.

***

Маша с Ильей присоединились ко мне минут через сорок. И, как я им и сказала, принесли вкусняшек и канапе. Мы заняли свободный столик втроем, а чуть позже к нам присоединился еще один парень из отдела продаж, который, по слухам, ко мне неровно дышал.

В итоге, когда руководители по очереди произносили поздравительные речи, мы сидели вчетвером, чуть ли не изображая парное свидание. Точнее, Маша с Ильей выглядели так, словно и правда были на свидании, а я с этим парнем, Лешей, просто изредка обменивалась ничего не значащими фразами. Парень был также «хорош» в обольщении, как и я. Я буквально ждала, когда он спросит, нравится ли мне дышать.

***

Когда праздник был в самом разгаре, а на танцполе собралась большая часть народу, я поняла, что устала. Устала смотреть на шушукающихся Илюшу с Машей, устала делать вид, что мне интересно слушать про восьмицилиндровый двигатель, о котором рассказывал Леша, устала смотреть, как танцуют и флиртуют друг с другом Авдеева и этот Антон Алексеевич. Поэтому, когда в сотый раз Антон приобнял Авдееву за талию, прижимая к себе в очередном па, я не выдержала.

— Ладно, ребят, у меня что-то голова разболелась. Я, пожалуй, пойду, — встав из-за стола, пробормотала я.

Маша с Ильей тут же оживились:

— Ты чего?

— Так рано?

— Может, тебе таблетку?

— Выпей воды!

— Нет-нет, — покачала я головой. – Я, правда, устала. Вызову такси и… домой поеду.

— Тебя проводить? – с надеждой спросил Леша, тоже начиная вставать.

— Нет! – слишком резко ответила я, понимая, что еще один рассказ о свечах зажигания и ремне ГРМ просто не выдержу. – Я сама, все в порядке. Всем хорошего вечера.

Попрощавшись с ребятами, я бросила взгляд на танцпол, чтобы хотя бы взглядом коснуться Авдеевой, но ее нигде не было видно. Я не хотела думать о том, что она уже куда-то уехала с этим Антоном, но в голову, как назло, лезли мысли только об этом.

Я пыталась рассуждать здраво: да, мы повздорили, но мы не расстались. Мы не обсуждали ничего. Она не могла поступить также, как поступил ее муж. Она… Она просто не могла.

Рассуждая таким образом, я зашла в туалет, вызвав по дороге такси. Когда вышла из кабинки, никого в уборной уже не было. Я спокойно включила воду и умыла лицо. Все равно я еду домой, к черту этот макияж.

Когда я выпрямилась и посмотрела в зеркало, то испугалась, увидев там отражение Авдеевой.

— Святые угодники! – воскликнула я, хватаясь за сердце. – Ты меня напугала.

— Извини, — произнесла женщина без толики сожаления. – Как тебе праздник?

— Было вкусно. И, наверное, весело, — пожала я плечами, стараясь не смотреть на ее декольте и не думать о том, что туда весь вечер пялился этот Антон Алексеевич. – Тебе как? Хорошо проводишь время?

— Нормально, — Авдеева тоже пожала плечами, изображая скучающий вид. – Но могла бы проводить его еще лучше.

— И каким же образом? – я повернулась к ней, чтобы смотреть не в отражение, а в ее глаза.

— Например, если бы одна очень вспыльчивая девушка предложила послать всех этих к черту и уехать отсюда, — Авдеева посмотрела на свои ногти, словно рассуждала о погоде. А у меня аж дыхание перехватило.

— И ты бы согласилась? – еле слышно проговорила я. – Бросила бы своего Антона, который весь вечер от тебя не отлипал, как энцефалитный клещ?

Авдеева перевела взгляд на меня и улыбнулась.

— А ты бы предложила? – вопросом на вопрос ответила она, наклонив голову.

— Возможно, — кивнула я, сглотнув.

— Тогда и я, возможно, согласилась бы.

— Я уже вызвала такси, — проговорила я, стараясь контролировать свой голос.

— Жди меня на улице, я буду через пару минут, — ответила она и… вышла из уборной. А я, на ватных ногах, поплелась следом.

***

— Я весь вечер мечтала об этом, — простонала Авдеева, когда я отпустила ее и легла рядом, восстанавливая дыхание. На ней остались только чулки и туфли. Все остальное я сняла с нее, как только мы оказались в квартире.

— И поэтому весь вечер игнорировала меня? – не смогла я промолчать.

— Малыш, это была методика воспитания, — усмехнулась Авдеева. – Ты была не права, показывая мне свой характер. На самом деле проблемы не было, а ты раздула скандал не из-за чего. Мне это… не понравилось, — пожала она плечами и прикрыла глаза. – Но я рада, что мы пришли к компромиссу, — она снова усмехнулась, и в темноте я разглядела улыбку.

К компромиссу. К нему ли мы пришли? Не думаю. Компромисс – это решение проблемы. Мы ничего не решали. Она просто снова появилась, как из ниоткуда, и мы снова оказались в постели, оставив все вопросы за бортом.

И в этот самый момент, лежа там, на ее мягкой большой кровати, глядя на ее красивый волевой профиль, я поняла, что именно не дает мне покоя в отношении нее. Что именно зацепило меня, как рыбу на крючок.

Ее… непокорность.

Я приоткрыла рот, слегка выдохнув, потому что только сейчас осознала один простой факт. Разгадала, что именно меня влекло к ней, как мотыля к огню – ее непокорность. Она была красивой, изящной, сильной и… абсолютно дикой. Она могла подчиняться в постели, но не в жизни. И я хотела, я искренне хотела приручить эту непокорную силу. Стать тем, кого эта сила послушает. Это как приручить стихию. Она была огненным смерчем, который сжигал на своем пути все, что мешало, все преграды. И я глупый человек, раз решила попробовать оседлать этого мустанга. Этого не случится никогда. Она всегда будет играть по своим правилам, а я всегда буду дергаться в припадке на крючке, а после сгорать в этом пожаре. Потому что такие, как она, не идут навстречу. Они вынуждают идти навстречу других. И лишь один на миллион раз случается так, что эта сила принимает чьи-то правила игры. Прислушивается. Соглашается. Но я не знала, выпадет ли такой шанс мне. Сможет ли она принять мои правила, чтобы я перестала быть обычной пешкой. Я могла лишь надеяться.

***

С того дня после праздника мне казалось, что Авдеева только сильнее убедилась в своей власти надо мной. Потому что все ее действия говорили только об этом. Она полностью погрязла в работе, и мне доставалось ее внимание лишь на выходных. В кабинет к ней я вовсе почти перестала захаживать – у нее постоянно были какие-то совещания, переговоры, они что-то решали с целой командой руководителей. Никто ни о чем не говорил, но вся компания чувствовала, что что-то назревает. И я начала думать, что там в «верхах» что-то произошло и, возможно, Авдееву хотят сместить или вовсе уволить. Сама она только отмахивалась, когда я пыталась что-то выяснить.

И это убивало меня. Я чувствовала, что она отдаляется, чувствовала, что она делает все, чтобы расставить как можно больше рамок и границ. Что пытается дать мне понять, что я не удержу ее, как бы ни пыталась. Да, мы все еще спали вместе, но теперь это было больше похоже на обязанность, чем на действия, вызванные желанием. Мы почти перестали разговаривать. Она заменила все беседы сексом, а я просто не могла больше так. Мне нужно было получить ответы.

И наконец, когда до конца года оставалась неделя, и все уже морально готовились к праздникам, а также к, естественно, корпоративу, я не выдержала. За день до мероприятия я приехала к ней, и решила, что пришло время поговорить.

— Ты можешь мне объяснить, что происходит? – прямо спросила я, мысленно молясь только об одном – чтобы она не сказала, что ей стало скучно или что она нашла кого-то другого. Но она так не сказала.

— О чем ты говоришь? Что-то не так? – спросила Авдеева, начиная тянуть за пояс халата.

— Перестань, — покачала я головой. – Ты не можешь тащить меня в постель каждый раз, как я начиню задавать вопросы. Если ты хоть немного меня уважаешь, поговори со мной, — взмолилась я, стараясь говорить твердо.

Она посмотрела на меня долгим взглядом, после чего вздохнула и кивнула, приглашая меня в кухню.

— Ладно, я… Хотела поговорить завтра, после корпоратива, — проговорила она, разливая по бокалам вино. – Но раз ты настаиваешь.

— Да, я настаиваю, — сглотнув, проговорила я, понимая, что о хороших новостях речи явно не будет. – Что происходит? Тебя что, увольняют? – выложила я свое предположение, надеясь, что именно это будет той самой плохой новостью, а не то, что она решила вновь вернуться в «мир мужчин» или что-то вроде того.

— Что? – с недоумением проговорила она, криво усмехнувшись. – Нет, нет. Скорее, наоборот.

— Наоборот? И что это значит? – я в нетерпении убрала волосы назад, взглянув на нее.

— Это значит, что… — Авдеева вздохнула, села на стул и, посмотрев на меня, произнесла. — Я… Я переезжаю в Питер.

========== ГЛАВА 19 ==========

Вам хоть раз направляли дуло пистолета в лицо? Когда единственное, о чем вы думаете, это – нажмет ли человек на курок? Примерно так я ощущала себя, когда она сказала мне о том, что собирается уехать.

Я нахмурилась и встряхнула головой, пытаясь остановить непонятный гул в ушах, вызванный то ли оглушающей новостью, то ли тем, что я почти весь день ничего не ела, так как не могла найти себе места.

— Ты… что? – переспросила, в надежде, что все же ослышалась.

— Я переезжаю в Питер, — нет. Не ослышалась. Она правда это сказала.

— В Питер… — пробормотала я, словно пытаясь осознать это. – Переезжаешь. А зачем? – странный вопрос, но, возможно, я просто хотела знать причину, чтобы попытаться убедить ее в том, что это решение ошибочно.

— Меня повысили. И предложили возглавить более крупный филиал, — ответила она, внимательно следя за мной взглядом. Может, боялась, что я психану? Или упаду в обморок?

— И ты… разумеется, согласилась? – сглотнув, проговорила я.

Помедлив пару секунд, Авдеева кивнула.

— Да. Согласилась. Это тот шанс, который я не могу упустить.

— Шанс… — снова медленно повторила я, кивая, будто это помогало мне усваивать информацию. Потом подняла взгляд на нее и прямо спросила. – А… я? Мы?

— Ну, малыш, — Авдеева протянула руку и положила свою ладонь на мою. Ее выражение лица напомнило мне лица моих родителей, которые извинялись на мой восьмой день рождения, когда не повели меня в цирк, хотя обещали.

— Как давно ты знаешь?

— Решение было принято недавно. Я не хотела говорить, пока все не будет точно известно, — честно призналась она.

— И… я так понимаю, вопрос о том, чтобы я… поехала с тобой, тоже не стоит, да? – усмехнувшись, пробормотала я, глядя куда-то перед собой.

— Послушай меня, пожалуйста, — Авдеева приблизилась ко мне, заглядывая в глаза. – Все не так просто.

— А что тут сложного, Надь? – прервала я ее, поднимая голову. – Ты либо хочешь быть со мной, либо нет. Третьего не дано. Я готова поменять жизнь ради нас, готова пойти дальше. Поэтому для меня нет тут нет ничего сложного.

— Слав, — снова вздохнула она, слегка поджав губы. – Для тебя все проще, ты права. Но я… Есть как минимум две причины, почему из этого ничего не выйдет.

— Целых две? – переспросила я. – И какие же?

— Во-первых… У нас разница в возрасте, — проговорила она. А увидев мое вытянувшееся лицо, решила пояснить. — Тебе только двадцать девять.

— Это не так мало.

— Не спорю. Но когда тебе будет всего тридцать девять, мне будет пятьдесят два! Больше полвека, Слав! И нужна я буду тебе в этом возрасте?

— Про Сару Полсон не слышала? – фыркнула я, а Авдеева нахмурилась.

— Про… Про кого? – переспросила она.

— Актриса такая. Она с женщиной живет много лет, так у них разница больше тридцати лет, и ничего, все счастливы.

— Я не актриса. И ты не актриса, — вздохнула Авдеева. – Но дело не в этом. Я просто… Я не уверена, что смогу когда-нибудь связать свою жизнь с… женщиной. Я… Я просто не смогу. Понимать, что я буду вынуждена скрываться, прятаться, придумывать какие-то истории про подругу или сестру – это не для меня.

— Так не выдумывай, — выпалила я. – Ради Бога, ты едешь в Питер! Там лесбиянок на квадратный метр, как у нас бомжей! Никто ничего и не скажет, ведь…

— Да не лесбиянка я! – воскликнула Авдеева. – То, что между нами – это все, конечно, мило, здорово и весело, и ты мне, правда, нравишься, но… Я не готова отказаться от мужчин и изменить свою жизнь в корне.

— Но ты говорила, что тебе хорошо со мной, — я хваталась за выступающие острые камни, прекрасно понимая, что все равно сорвусь, разодрав свои руки в кровь.

— Мне правда хорошо с тобой, но…

— Но этого недостаточно, — скорее, сказала, чем спросила я, когда она замолчала на полуслове.

Авдеева с сожалением посмотрела на меня и еле слышно прошептала:

— Прости.

«Прости». Обычное «прости». Как пластырь, приклеенный на оторванную руку. То же самое, когда пуля застряла где-то внутри, толчками выливается кровь, а она просто бахает туда подорожник, в надежде, что это поможет.

— Когда ты уезжаешь? – глухо спросила я, еще до конца не осознавая, что все это означает.

— С января я должна уже приступить к работе там, — также тихо ответила она, продолжая держать меня за руку.

— Ясно, — кивнула я, понимая, что времени почти не осталось. Совсем скоро она уедет.

— Послушай, малыш, мне, правда, жаль. Жаль, что так вышло. Но… Я просто не могу. Ты мне очень нравишься, мне хорошо с тобой, но… Я не могу ответить на твои чувства так, как тебе бы этого хотелось.

— А если бы ты не уезжала, так бы все и продолжалось? – глаза начало щипать, но я проморгалась, чтобы не поддаться искушению расплакаться при ней. – Пока ты бы не встретила подходящего мужика или тебе бы просто не стало скучно? – вместе с расстройством откуда-то взялась злость, обида. Словно она завела себе собаку, а когда решила переехать, то оставила ее в приюте.

— Я… Я не знаю, — растерянно проговорила она. А потом вскинула бровь. – Может, тебе бы все наскучило первой, откуда ты знаешь? Я ни в чем тебя не обманывала, Слав. Просто… Просто так получилось. Мне нужно уехать, потому что я могу построить хорошую карьеру, а в моем возрасте такой шанс упускать нельзя.

— Что ж ты зациклилась-то на своем возрасте, — вздохнула я, чувствуя нарастающую головную боль.

— Потому что я уже не раз встречалась с последствием того, что с ним связано, — грустно усмехнулась она. – Прости, что сделала тебе больно, но… Я была честна с тобой.

Самое обидное то, что это было правдой. Она никогда ничего мне не обещала. Не делала каких-то признаний. Не говорила о будущем. Я сама ждала, надеялась, принимала желаемое за действительное.

Захотелось уйти. Сразу. Просто закрыть глаза и переместиться куда-то, где не будет ее жалостливого лица и сочувствующего взгляда. Так смотрят на бездомных котят перед тем, как уйти, оставив их в коробке. Или на безумно влюбленных. Которым нечего сказать в ответ. Мне не нравился этот взгляд. Раньше я его не замечала.

Поэтому, осторожно вытащив свою руку из-под ладони, я прокашлялась и прохрипела:

— Мне… Мне пора.

Авдеева чуть отодвинулась, словно удивленная моими словами.

— Ну, куда ты пойдешь, Слав? Мы…

— Мне правда нужно идти, — я встала с места и остановилась, посмотрев на нее. – Я должна… Мне нужно побыть одной.

Авдеева поджала губы, что снова было сочувствующим жестом, и кивнула.

Я кивнула в ответ и, развернувшись, направилась к выходу.

***

Я хотела поговорить. С кем-то поговорить. С бабулей? Я не хотела, чтобы она переживала. С Аленкой? Не хотелось слышать «А я тебе говорила», хотя, да, она говорила. С Аней? Аленка не поймет, зачем мне понадобилась ее девушка в такое время суток, а значит, она обо всем узнает, а я все-таки услышу «А я тебе говорила». Я могла позвонить Лере или Тагуи, Русе, Люде… На крайний случай всегда оставались Рома и Степа, но все это было не то. Словно я подсознательно чувствовала, что не найду среди них той поддержки, которая мне нужна. И в итоге, поразмыслив еще немного, я достала телефон и набрала номер. Дождавшись ответа, я выдохнула в трубку:

— Настя? Я могу к тебе подъехать?

***

Девушка вышла минут через пять, как я подъехала. На ней были утепленные штаны, дутая куртка и смешная шапка с небольшим помпоном.

Я включила фары и поморгала, чтобы она меня заметила. Когда Настя увидела меня, подбежала и села в машину.

— Ку-ку, — улыбнулась она, закрывая дверь. – Ну, и колотун на улице.

— Да, сегодня подморозило, — кивнула я, выжимая кривую улыбку.

— Что случилось? – сразу перешла она к делу. – Я уже спать, честно говоря, собиралась, как ты позвонила. Что-то стряслось?

— Прости, — проговорила я, понимая, что на самом деле поступила странно – в позднее время позвонила той, которую в жизни видела меньше пяти раз. А еще и о своих горестях собралась ей рассказывать. Я реально идиотка.

Грустно усмехнувшись, я откинулась на подголовник и положила руки на руль.

— Знаешь, я дружу с Аленкой много лет. Очень много лет, на самом деле. Но я понятия не имею, почему позвонила именно тебе.

— Что-то произошло? – осторожно спросила Настя.

— Да, — просто ответила я. – Надя переезжает.

— Переезжает? Куда? К тебе? – не поняла Настя.

— Если бы, — усмехнулась я, сжимая руль крепче. – В Питер.

— Оу, — протянула девушка, удивленно поднимая брови. – А ты…

— А я нет, — прервала я ее, улыбаясь больной улыбкой. – Она – да. А я – нет. Она едет туда без меня. Потому что у нее нет ко мне таких сильных чувств, чтобы решила связать со мной свою жизнь.

— Это… Это жестко, — проговорила Настя, поворачиваясь корпусом ко мне.

— И я не знаю, что мне делать, — вздохнула я и закрыла глаза. – Я идиотка. Права была Аленка получается. Я влюбилась в натуралку, которой я нахер не сдалась. А еще я сижу и вываливаю все это на тебя, потому что у меня кишка тонка рассказать обо всем своей подруге, которая заранее знала, чем все это закончится. Высший пилотаж, — я покачала головой и открыла глаза, уставившись на горящую подъездную лампу.

— Ты не виновата, что влюбилась, — спустя минуту тишины проговорила Настя. – Это… Это просто случается, мы не контролируем, в кого нам влюбляться, а в кого нет.

— Да, не контролируем. Но если бы я послушала ее тогда, может, не было бы так больно сейчас.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы знала, чем все это закончится, то ни за что не подошла бы к ней? – спросила Настя, а в ее голосе я услышала искренний интерес.

— Честно? – чуть повернув голову, спросила я. Девушка кивнула, ожидая ответ. – Все равно бы подошла. Даже если бы знала, что в итоге она уйдет от меня.

— О чем и речь, — снова кивнула Настя. – Грош цена той любви, которая устраивает только при хорошем исходе. Какое-то время у вас все было хорошо. И ты была счастлива. Это самое главное. В любви ценность в моменте, а не результате.

— Да, но… Черт, — я потерла лицо, отгоняя непрошеные слезы. – Я так надеялась, что она полюбит меня. Хотя бы в половину, как я, хотя бы на треть! Мне бы этого хватило. Но не так, что… Блин. А, может, она передумает? Есть же хоть один крошечный шанс? Ну, хоть самый мизерный? – я с надеждой посмотрела на нее.

— Я…Я не могу ответить тебе на этот вопрос, — покачала головой Настя, смущенно улыбаясь.

— Жаль. А так все хорошо начиналось, — вздохнула я.

— Но я точно знаю одно, — проговорила девушка, и я снова посмотрела на нее. – Можно и нужно бороться за того, кто тебя любит. Но не за то, чтобы тебя полюбили. Ты не виновата в том, что влюбилась в нее. Также как и не виновата в том, что она не смогла ответить тебе тем же. Так просто… Так просто случается.

— И что мне теперь делать? Просто отпустить ее? Сделать вид, что между нами ничего не было? – снова в беспомощности посмотрела я на Настю.

— Когда она уезжает?

— Точно не знаю, — пожала я плечами. – Но с января она должна уже быть в Питере. Наверное, после Нового года. Или перед ним. Не знаю.

— В любом случае, я думаю, что ты можешь провести эти последние дни с ней. Не для того, чтобы убедить ее остаться или… позвать тебя с собой, а для того, чтобы в конце отпустить свою любовь. Возьми тот максимум, что она сможет тебе дать. Потому что потом будешь жалеть, что не оставила себе хотя бы это.

Я снова посмотрела на лампу, которая начала моргать, и вздохнула. Мне нужно было подумать об этом.

***

На следующий день Машка позвонила мне в полдень, спрашивая, не хочу ли я пойти на праздник с ними. С ними – это с ней и с Илюшей. Да-да, голубчики все-таки сделали шаги навстречу друг другу и теперь находились в стадии конфетно-букетного периода.

Смотреть на них, мило воркующих, у меня не было желания. Да и веселиться тоже. Я хотела заставить Авдееву остаться или забрать с собой меня. Но ни один, ни другой вариант не был возможен. Поэтому я сослалась на недомогание и сказала, что останусь дома.

Но сама вместо этого собралась и поехала к Авдеевой, чтобы наверняка застать ее дома. Я больше не могла ждать или думать. Я делала это всю ночь напролет и все сегодняшнее утро, поэтому смысла оттягивать момент разговора уже не было. Она скоро уедет, и время играло не на моей стороне.

Выключив магнитолу, так как в моем плейлисте преимущественно были «сопли», я добралась по заснеженным и нечищеным улицам до дома Авдеевой, дважды чуть не застряв по дороге, и припарковалась. Вздохнула, собираясь с силами, и вышла из машины.

Она уже собиралась на корпоратив. Потому что на голове у нее было полотенце, на лице – маска, а сама женщина щеголяла в халате.

— Слава? – она удивилась моему появлению. Искренне. Наверное, думала, что я буду теперь избегать ее до самого отъезда.

— Привет, — выдохнула я, глядя на абсолютно домашний ее вид.

За все месяцы, что мы были вместе, я ни разу не видела ее такой. Такой… настоящей. Обычной. Обычной домашней женщиной на выходном. Такой естественной. Ранимой… Слабой. Я, наверное, запомню ее именно такой. Не властной и сильной, не решительной и циничной, а такой. Стоящей в халате, полотенце и в тапочках с помпонами. Тапочках, которые все время меня бесили.

— Я могу войти? Мне нужно тебе кое-что сказать, — проговорила я и, увидев на лице Авдеевой какое-то сомнение, добавила. – Не бойся, уговаривать тебя остаться или передумать насчет нас я не стану.

— Я и не думала об этом, — ответила она, явно слукавив. Но это уже неважно. – Заходи, конечно. Что-то случилось?

Я чуть не рассмеялась в голос от этого вопроса. Случилось, но, кажется, только для меня.

— Давай я не буду отвечать на этот вопрос, — усмехнулась я, проходя за ней в кухню. – Я хочу поговорить с тобой кое о чем. У меня… У меня есть к тебе одна просьба.

— Я слушаю, — Авдеева уселась на свое привычное место, а я напротив.

— Когда ты… — сглотнув, заставила себя произнести это вслух. – Когда ты уезжаешь?

Авдеева посмурнела, но взгляд не отвела.

— Через пять дней.

— Через пять дней? Тридцатого? Ты даже Новый год не будешь тут отмечать? – чуть не задохнулась я, понимая, что времени осталось еще меньше, чем я предполагала.

— Да, просто… Нужно решить вопрос с жильем, да и… На работу я уже должна выйти сразу после праздников.

— А где ты будешь отмечать Новый год?

— У меня под Питером старые знакомые, они пригласили встретить с ними.

— Понятно, — протянула я, чувствуя себя еще хуже, чем до того, как пришла к ней. – Значит, пять дней.

— Да.

— Ладно, — кивнула я и снова посмотрела на нее. – Слушай, ты не обязана отвечать сразу же, просто подумай о том, что я тебе скажу.

— Хорошо, — медленно проговорила Авдеева, внимательно глядя мне в глаза.

— Я… Я хочу провести эти пять дней с тобой. Будто ничего не произошло. Словно мы не расстанемся через эти пять дней. Просто… Просто побудь со мной до момента, как уедешь. Пожалуйста. А потом я отпущу тебя.

Она долго смотрела в мои глаза, словно пыталась найти в них не то ответы, не то какое-то объяснение моим словам.

— Ты уверена, что это хорошая идея? – наконец, сказала Авдеева.

— Нет, но у меня нет выбора, — честно призналась я.

— Хорошо. Если ты думаешь, что тебе так будет… проще…

— Проще? – я выдавила смешок. – Мне никак не будет проще, но если ты готова потратить на меня еще немного времени, то я буду рада этому.

— Слав, не говори так. Мне тоже не дается это легко… — проговорила она, отводя взгляд.

— Извини, — выдохнула я. – Так… Ты согласна?

Авдеева вздохнула и подняла на меня глаза, которые к моему удивлению блестели.

— Согласна.

========== ГЛАВА 20 ==========

Вот и все. Я сама пошла на это. Я чувствовала себя наркоманом, которому известна дата его передоза, но который почему-то продолжает сознательно покупать наркоту у своего дилера.

Она тоже не пошла на праздник. Мы пропустили новогодний корпоратив, отключив телефоны и просто остались вдвоем.

А я действительно стала походить на наркомана. Просто ходила на работу, выполняла на автомате свои обязанности, а потом, ни на минуту не задерживаясь, ехала к Авдеевой, которая в связи с ее переездом, работала по полдня.

На работе объявили об ее уходе на корпоративе, без нее. Машка говорила, что многие расстроились. Я только молча кивала, так как сомневалась, что среди этой толпы был хоть один, кто расстроился хотя бы вполовину так же сильно, как я.

Поэтому после окончания рабочего дня я сломя голову неслась к ней, в ее объятия. Она выполнила свое обещание. И мы ни разу не говорили о ее переезде, делали вид, что все нормально. Что каждая прожитая минута не приближает нас к пропасти, которую мне не суждено пройти. А я в свою очередь старалась не замечать появляющиеся в прихожей коробки и чемоданы.

Каждый вечер и каждую ночь мы проводили вдвоем. Я заходила в ее квартиру и просто отключала телефон, так как не собиралась тратить наше оставшееся время на какие-то звонки или разговоры. Бабуле звонила днем, а по вечерам меня не существовало ни для кого, кроме нее.

Мы смотрели кино, разговаривали, пили коньяк или вино, чай или кофе, ужинали, заказанной из ресторана едой, и просто разговаривали. Я запоминала каждый момент, каждую мелочь, чтобы потом прокручивать это в голове. Я знала, что память меня убьет. Но не помнить я не могла.

И когда остался последний день до ее отъезда, я знала, что утром не поеду ее провожать, не буду будить ее, не буду смотреть, как она собирается, чтобы навсегда покинуть меня. Я знала, что уйду раньше.

И когда она заснула после того, как мы занимались любовью… Это, наверное, впервые было действительно занятие любовью, а не просто страстный секс, я долго лежала и смотрела на ее профиль, мысленно пытаясь оторвать себя от нее. Кожа прилипала, мясо свисало кусками и кровоточило, я физически ощущала, как оголяются мои кости – настолько я вросла в нее. Но тем не менее, я встала, оделась и, подойдя к постели, еще раз посмотрела на нее.

— Мне очень жаль, что ты так и не смогла меня полюбить, — прошептала я и, смахнув слезу, тихо вышла из спальни, прикрыв за собой дверь. Вышла на улицу и втянула носом морозный воздух.

Она мне запомнится заразительным смехом, искрящимися глазами и ароматом «Rubeus Milano». Она мне запомнится.

Я посмотрела на пустые заснеженные улицы, без единого живого человека. Даже дворники еще не начали свою работу. Я посмотрела наверх, на окна квартиры, в которой я была счастлива.

Было пять утра и падал снег.

В пять часов утра я вышла от женщины, которая решила начать новую жизнь без меня.

В пять часов утра я оставила свое сердце той, которая его не просила.

В пять часов утра я не знала, как мне жить дальше.

Было пять утра и падал снег.

***

Я совершенно не помню Новый год. Словно у меня просто вышибло из памяти этот день. Помню только, как днем я побывала у бабушки, впервые солгав ей. Сказала, что отмечаю с Аленкой и девочками. А сама просто поехала домой и легла спать, когда на часах не было еще и одиннадцати.

Аленке сказала, что заболела, и что буду просто спать. Она еще не знала, что Авдеева уехала, а я не хотела об этом рассказывать. В сам Новый год мне написала Настя, поздравив и пожелав мне сил. Она, конечно, знала, в каком я состоянии или хотя бы предполагала, но тем не менее я не хотела ни с кем говорить об этом. Поблагодарила, поздравила в ответ и отключила телефон. Прекрасно зная о том, что та, от кого я действительно ждала сообщения, ни за что мне не напишет.

К родителям я тоже заехала днем, скупо поздравив и попив с ними чай. И больше в этот день сил у меня ни на что не было.

Первое января. Второе, третье… Я словно проживала один и тот же день. И где-то через неделю даже не понимала, какое на дворе число. Я не выходила на улицу, ни с кем не общалась, никуда не ездила. Бабуля начала беспокоиться, но я снова солгала, сказав, что пока гуляли в Новый год, я простыла. Так я врала всем вокруг только ради того, чтобы меня все оставили в покое и дали возможность просто лежать, глядя в экран телевизора, стараясь ни о чем не думать.

Восьмого числа раздался звонок в дверь. Точнее, это я потом узнала, что уже восьмое января. До того, как я эту дверь открыла, я понятия не имела, какой сейчас день. Даже задумалась – а не пора ли мне на работу.

Когда я открыла, то удивленно вскинула брови.

— Ну, неужели, — Аленка отодвинула меня и вошла внутрь, оставляя после себя комки снега.

— Что ты тут делаешь?

— К тебе в гости приехала, — пожала она плечами, разуваясь. – Ну и дубак там, — поежилась подруга, проходя в кухню.

— Зачем? Не помню, чтобы мы договаривались, — сказала я чисто из привычной вредности. Хотя на самом деле мне было плевать.

— Это моя инициатива. Я тебе лимонов принесла, — Аленка встряхнула пакетом, в котором лежало два жалких лимона.

— Ты их у себя в холодильнике нашла? Завалялись?

— Блин, в магазинах шаром покати, все словно с цепи сорвались – все раскупили. Даже за эти дохлые лимоны я чуть не подралась со старухой! – ответила подруга и улыбнулась. – Ну, сделай вид, что ты рада меня видеть.

Я подняла на нее взгляд, чувствуя, что нижняя губа начинает подрагивать. И я поняла, что больше не выдержу. Просто накинулась на Алену, обняв, и заревела белугой.

По напряженной позе подруги стало ясно, что она не ожидала от меня такого выплеска эмоций, но она быстро с собой справилась. Обняла меня в ответ, прижимая к себе.

***

Конечно, я все ей рассказала. От и до. И когда, наконец, мой словарный поток иссяк, я вздохнула и вытерла щеки.

— Ну, давай, скажи, что ты была права, что предупреждала и все такое, — проговорила я, покосившись на Аленку, у который был очень серьезный вид.

— Да не буду я ничего говорить, — пробормотала она, отводя глаза. – Я… Я не знала…

— Не знала что?

— Что ты реально влюбилась. Думала у тебя там гормоны, страсть, секс… Ну, посуди сама, для тебя добиться внимания абсолютно недоступной, казалось бы, женщины – нонсенс. Я думала, что у тебя больше от этого крышу сорвало. Ну, ладно, я подозревала, что ты подвлюбилась, но… Не думала, что все так…

— Так запущено? – грустно усмехнулась я.

— Так серьезно. И… Мне правда очень жаль, что все так вышло. Я желаю тебе счастья, Слав, но… Я все еще не уверена, что оно заключалось в ней. Просто… Не знаю, как объяснить. Просто у меня такое ощущение.

— Это просто потому, что она тебе никогда не нравилась, — проворчала я.

— Может быть, но…

— Давай не будем, Ален, — прервала я ее, подняв руку. – Иначе мы опять поругаемся. А у меня нет сил еще и на это.

— Ладно, как скажешь, — к моему удивлению сразу согласилась Аленка. – Но больше ты не будешь сидеть тут, как сыч, поняла? Мне вообще Аня сказала без тебя не возвращаться. Так что либо ты едешь со мной, либо я остаюсь жить у тебя, — пожала она плечами и осмотрела кухню, словно раздумывая, где бы бросить спальный мешок.

— Ну, нет, с тобой я точно жить не буду, — замахала я руками.

— Тогда собирайся, сегодня все наши будут, — подмигнула мне Аленка, улыбаясь.

Когда стало ясно, что выбора у меня нет, я поплелась в комнату, чтобы попытаться найти что-то чистое и не слишком мятое.

***

Когда мы вошли в квартиру, на пороге стояла Аня с туго набитым мусорным мешком. Она радостно поприветствовала меня, обняв, и попросила нас вынести мусор. Аленка тут же придумала, что она жутко хочет в туалет, поэтому выбрасывать отходы отправили меня, так как я была единственным одетым человеком. Вздохнув, я взяла двумя пальцами мешок, готовый вот-вот лопнуть, и поплелась обратно к лифту. Нажала на кнопку и заматерилась. Мы вроде только приехали, но лифт уже кто-то «угнал». И мне казалось, что я жду его так долго, что я реально начала психовать. Поэтому когда услышала-таки приближение кабины, то была уже вся на нервах. Двери только начали открываться, а я уже полезла внутрь, выставив мешок впереди себя, так как отчетливо слышала запах испорченных овощей. И, конечно же, я не подумала, что кто-то мог просто приехать на этот же этаж, где стояла я.

В итоге, после того, как я услышала чертыханье, а потом какой-то шорох и стук пустой банки из-под кукурузы, которая покатилась по кабине лифта, я опустила руку с порванным пакетом. На меня смотрела Настя, замерев в очень странной позе с растопыренными руками и чуть приоткрытым ртом. Она вздохнула, качая головой, и поджала губы, словно пыталась сдержать фразу что-то вроде: «Опять?!»

— Эм… — я сдвинула брови, понимая, что просто вывалила на девушку мусор. – Добрый вечер, с Новым годом!

***

Настя стояла с банановой кожурой на руке и листом капусты на ботинке. А на ее куртке уже расползлось какое-то мокрое пятно. Весь мусор валялся на площадке и в кабине лифта, так как когда я полезла внутрь, Настя инстинктивно выставила руки вперед, чтобы защититься от мешка. В общем, как обычно, я была на высоте.

— Блин. Прости, я не думала, что кто-то приедет, — пробормотала я, подставив ногу, чтобы двери лифта не закрывались. – Так, я сейчас. Подержи лифт, пожалуйста, тут нужно все убрать, — проговорила я, осматривая место происшествия.

— Я начинаю подозревать, что тебе доставляет удовольствие ставить меня в неловкое положение и создавать необходимость переодеваться, — усмехнулась Настя и поморщилась, стряхивая с ботинка капустный лист.

— Я тебе даю гарантию, это не так, — проговорила я, возвращаясь к двери квартиры.

Аленка открыла и уставилась на меня.

— Ты что, в мусоропровод все затолкала? Он же явно забился! – воскликнула девушка, а потом выглянула из квартиры. – Что за… Какого черта ты натворила?

— Привет! – Настя помахала Алене рукой, тоже выглянув из кабины, продолжая ногой удерживать двери лифта. – Мы тут немного… намусорили.

Алена медленно кивнула девушке в знак приветствия и посмотрела на меня, а ее брови были очень высоко от привычного их местоположения.

— Слав, ты серьезно? Мы просто попросили тебя выбросить мусор. Не на кого-то, а в мусорный бак, — проговорила она, а я увидела, какое удовольствие ей доставила эта фраза. Она обожала надо мной стебаться. И как назло, я регулярно давала для этого поводы.

— Заткнись и дай совок и… что там… веник, я не знаю, — прошипела я и затолкала подругу обратно в квартиру, заходя следом. – И вообще, ты сказала, что будут «все наши». Как давно Настя входит в круг «наших»? – шипела я, размахивая руками.

— А что тебя смущает? Мы частенько с ней общаемся. А что, она тебе не нравится? – Алена достала из небольшого шкафа в прихожей красный совок.

— Нет, — смутилась я. – Просто… Не знала, что она уже «из наших», — мотнула я головой. – А веник? Я что, руками, буду все это говно собирать?

— Не надо было это говно разбрасывать, — ответила мне Алена и направилась в кухню, по дороге спрашивая у Ани, есть ли у них веник.

Я осталась топтаться на пороге с совком в руке, размышляя, почему появление Насти меня слегка выбило из колеи. И догадаться было несложно. Она слишком много знала о том, что произошло в моей жизни, хотя, по сути, мы были с ней почти не знакомы. Я по глупости вывалила человеку все свои переживания, находясь под впечатлением и эмоциями. А теперь жалела об этом. Мне было как-то неудобно и неловко. И моя неуклюжесть только усугубляла ситуацию.

— У нас нет веника, — вернулась ко мне Алена, протягивая перчатки, более плотный пакет и небольшую щетку.

— Просто прекрасно, — проворчала я, забирая у нее инвентарь.

***

К моему удивлению, Настя активно помогала мне с уборкой, а потом я все же дошла до мусорного бака и избавилась от пакета. Когда вернулась, все уже дружно обсуждали, какая я «ловкая и грациозная».

В целом, вечер прошел неплохо. Я даже смогла немного расслабиться и не думать об Авдеевой каждую минуту, как было до этого. Но когда я оказалась дома, мысли вернулись.

Честно, первые несколько дней я еще ждала, что она напишет или как-то даст о себе знать. Но с каждым часом осознавала, насколько глупыми были эти мысли. Я ей не нужна. И особо не была нужна никогда. Ей хотелось любви. Как любой женщине, ей хотелось любви, хотелось ощущать себя желанной, быть оцененной, хотелось видеть, как ее боготворят. И убеждаться каждый раз, что рухнувший брак – всего лишь ошибка в системе, сбой в матрице. А так-то с ней все в порядке. И я изо дня в день старалась доказать ей это. И именно этим я была для нее ценной. Но по факту я не была нужна так, как она была нужна мне. Я была слепо и безумно влюблена, и именно это ей нравилось во мне больше всего. И это было не хорошо и не плохо. Это просто было. Так бывает. Не каждая любовь взаимна, даже, казалось бы, такие сумасшедшие чувства, как у меня, остались без ответа. И мне только предстояло свыкнуться с этой мыслью.

***

Когда после праздников я вышла на работу, то пошла сразу к руководству и написала заявление. Я решила это еще тогда, когда узнала, что она переезжает. Я не была фанатом своей работы и оставалась на ней только ради нее. И ее отъезд только убедил меня в этом.

Меня попытались отговорить и убедить не увольняться, предлагали подумать, но я была непреклонной. Более того, оформила отпуск с последующим увольнением. И за эти две недели мне нужно было найти новую работу, чтобы потом опять не сидеть и не переживать, что мне нечем платить за квартиру.

Машка очень удивилась и расстроилась, узнав, что я ухожу. Что-то пошутила по поводу того, не ухожу ли я вслед за Авдеевой, не переезжаю ли тоже в Питер. Шутка больно резанула, но я постаралась этого не показать. Собрала свои немногочисленные вещи и покинула здание, с которым у меня было связано слишком много воспоминаний.

Память. Отдельный вид пытки после любого разрыва. Ты не можешь ей управлять. Это как стихия, ты ее не контролируешь. Захочет – закружит в смертельном урагане воспоминаний, пожелает – волной обрушит обрывки прошлого. И никакие укрытия и меры безопасности не помогут. Нет такого места, где можно было бы спрятаться.

Бабуле все-таки пришлось рассказать обо всем. Ну, я постаралась выдавать информацию дозированно, чтобы слишком ее не волновать. Но в конечном счете все равно итогом было «Ну, и пошла твоя Надька, мы тебе лучше найдем!».

Я только улыбалась. Бабуля даже не подозревала, в каком моральном упадке я была. Но зато она поддержала мое решение уволиться. Она всегда считала, что зарабатывать на жизнь нужно тем, что приносит удовольствие. В данный период времени мне приносило удовольствие лежание на кровати и просмотр сериалов. Осталось найти того, кто готов за это платить.

Я отправляла резюме на разные вакансии. Даже мерчандайзером, хотя внутри себя была уверена, что давно переросла эту должность. Но найти что-то было нужно. А хороших предложений в середине января, увы, было немного.

========== ГЛАВА 21 ==========

Я загнала машину в бокс и кивнула парню-узбеку, который спросил, «комплекс» у меня или нет. И когда направилась в комнату ожидания, усмехнулась тому, что, вероятно, он спрашивал о том, как мыть машину, но гипотетически его слова можно было бы интерпретировать иначе. Типа:

— У вас комплекс?

— Да. Неполноценности.

Улыбаясь себе под нос и осознавая, насколько бредовые в моей голове мысли, я зашла в просторное помещение, где играла фоном музыка, и то и дело были слышны звуки откручивающихся болтов – в соседнем помещении была шиномонтажная мастерская. Она просматривалась через прозрачное окно. Я видела, как какой-то старый джип стоял, поднятый на домкрате, а его колесо куда-то покатили.

Прошла мимо длинного дивана, который располагался у стены напротив большого телевизора, и встала за еще одной посетительницей, что разговаривала с девушкой за стойкой. Я собиралась оплатить помывку машины и рухнуть на диван. Может, даже вздремнуть на нем, потому что выглядел он очень удобным.

Я была на этой мойке впервые. Обычно я езжу в ту, что совсем рядом с домом, там довольно дешево. Но в почтовом ящике я обнаружила рекламку этой мойки, при предъявлении которой мне обещали скидку 20%. Подсчитав, решила, что выходит даже дешевле, чем я обычно плачу, а так как у меня режим жесткой экономии, то я просто обязана воспользоваться этим предложением.

Я смотрела, с какой карты мне лучше оплатить, и не заметила, что девушка, стоящая передо мной, уже закончила разговор и развернулась, чтобы отойти от стойки. Мы столкнулись нос к носу, и я только открыла рот, чтобы извиниться, так как пялилась в свой телефон, как поняла, что не могу произнести ни слова.

— Ку-ку! – рассмеялась Настя, привычно приветствуя меня.

— Ку-ку, — кивнула я, все еще удивленная встречей. – Что… Что ты здесь делаешь? У тебя же нет машины, — абсолютно невежливо спросила я, переходя сразу к делу, и не заостряя внимание на стандартных «как дела».

— Мне документы надо было забрать, — Настя подняла папку, что держала в руках. – Мой папа дружит с хозяином этой монтажки и тот у него заказывает кое-какие запчасти, — улыбнулась она. – А ты чего? Колесо проколола? – девушка сняла капюшон с головы, и я увидела, что ее прическа слегка изменилась.

— Да нет, машину помыть пора уже, — я кивнула в другую сторону, где располагалась мойка. – А ты… Ты прическу сменила? – я наклонила голову, пытаясь понять, что именно изменилось.

— А, да, — девушка махнула рукой и коснулась своих волос. – Подстриглась немного. Длину убрала.

— Точно, — кивнула я, понимая, наконец, что именно стало иначе. Ее темно-русые волосы теперь едва доставали до плеч. – Тебе идет, кстати.

— Спасибо, — щеки Насти, казалось, зарумянились, а сама девушка быстро отвела глаза.

— Так… Ты уже уходишь? – сунув руки в карманы, спросила я, оглядываясь.

— Ну, мне нужно отвезти папе документы, — Настя снова потрясла папкой.

– Просто если ты не торопишься, могу тебя подвезти, на улице дубак, — пробормотала я, понимая, что на самом деле мне просто не хочется сидеть все это время одной и ждать, пока мою машину помоют. А так хоть поболтать можно.

— Да в общем-то… Не тороплюсь, — пожала плечами Настя. – Тогда давай я угощу тебя чаем. Тут очень вкусный чай с малиной, хоть и в пакетиках.

— Не вопрос, — кивнула я и подошла к стойке, чтобы заплатить за помывку машины.

***

Сорок минут пролетели незаметно. Настя рассказала, что ее бабуля планирует косметический ремонт, и на следующей неделе она собирается по магазинам, чтобы подобрать обои, взять шпатлевку, грунтовку и всякую всячину, которая непременно понадобится. Более того, девушка сказала, что сама бабуля собирается укатить в какой-то санаторий, а процесс обновления квартиры лежит на ней и ее отце.

Пока я ее слушала, подумала, что ремонт – это отличная идея. И нужно обговорить со своей хозяйкой квартиры этот момент. Может, я хоть на кухне переклею обои, а то эти унылые выцветшие цветочки с каждым днем угнетают меня все больше.

Мы выпили по стаканчику чая, я поделилась с девушкой своей историей об увольнении и поиске новой работы, посетовала, что рынок труда очень обнищал, и что, вероятно, я скоро останусь с голым задом.

Про Авдееву мы не говорили. Настя ничего не спрашивала, а я была ей за это благодарна. Я не была готова поднимать эту тему. Хотелось переварить все внутри себя, осознать, что моя любимая женщина покинула меня, и что никакого хеппи энда у нас с ней не будет.

Когда молодой узбек зашел в комнату ожидания сообщить, что машина готова, я как раз рассказывала Насте, чем занималась до того, как устроилась в колл-центр, а потом перевелась в отдел продаж. Она внимательно слушала и кивала, качая головой и удивляясь моему весьма разностороннему опыту.

Я выгнала машину из бокса, дождалась, пока девушка усядется на пассажирское сиденье, пристегнется (опять-таки с пятого раза), и мы двинулись на авторынок к ее отцу.

Я не стала заходить вместе с ней, просто довезла до рынка и отправилась домой, чтобы вновь штудировать объявления с предложениями о работе.

Была пятница, когда меня пригласили на вакансию менеджера. По телефону я ничего так и не узнала, ни чем занимается компания, ни какая специфика работы. Ровным счетом, ничего, мне только сообщили, что в пять вечера меня будут ждать по такому-то адресу, и что лучше не опаздывать, так как вакансия горячая и желающих на нее очень много.

К началу седьмого мы договорились собраться у Ани с Аленой, и после собеседования я планировала поехать сразу к ним. Поэтому оделась чуть более официально. На мне были брюки, темный свитер без рисунков и узоров, а под ним белая футболка, низ которой немного выглядывал, зато отлично сочетался со светлыми зимними кроссовками. Небрежно-деловой стиль – как я это называла.

Без десяти пять я приехала по названному картавой девушкой, менеджером по персоналу, адресу. Зашла внутрь серого здания, похожего на здание школы. Меня встретил просторный холл и сонный дедушка-охранник.

— Вы куды? – спросил он, не здороваясь и не вставая со своего «поста» — потрепанного деревянного стула, стоящего около такой же потрепанной тумбочки, на которой лежала газета с кроссвордами, шариковая ручка и телефон.

— На собеседование… — пробормотала я и обернулась, услышав, как дверь, в которую я только что вошла, вновь открылась. Зашел мужчина лет тридцати пяти с чемоданчиком в руках. Чисто «маменькин сынок», как из анекдотов. Он подошел к нам и вежливо улыбнулся охраннику, оставив без особого внимания меня, только оглядел с головы до ног.

— Прошу прощения, а в фирму «Веселая здравница» как попасть? У меня назначено собеседование, — проговорил он, перекладывая чемодан из одной руки в другую.

Охранник только открыл рот, чтобы ответить на его вопрос, как дверь снова скрипнула. Уже втроем мы уставились в сторону входа. Охранник без особо энтузиазма, я с удивлением, а «маменькин сынок» с интересом.

Внутрь вошла солидная пышная дама в шубе из убитой временем лисицы. На ее голове красовалась шапка из бобра, вид которой невольно вернул меня в девяностые.

— Добрый вечер, — пробасила тетка, подходя к нашей дружной компании. – Мне в «Веселую здравницу», куда идти? – не церемонясь, тетка отодвинула «сынка» в сторону, угрожающе надвигаясь на охранника.

— В-второй этаж. Вон лестница, — дед ткнул рукой в сторону двойных распахнутых дверей и сжался в комок. Очевидно, вид этой дамы внушил ему неподдельный ужас.

Я, «крейсер Варяг» и «маменькин сынок» поспешили в указанном направлении. Я недоумевала. Что это за вакансия, куда приглашают абсолютно разных людей? Здесь явно было что-то нечисто.

И когда мы оказались перед кабинетом, после так в коридоре нас встретила та самая картавая девушка, а с ней было еще человек десять таких же бедолаг, как мы, она проводила нас в небольшую аудиторию. Тогда стало ясно, что это ничто иное, как сетевой маркетинг. Но, конечно, таких слов никто не произносил. Говорилось «перспективная работа», «отсутствие ограничений по заработку», «возможность стать лидером и наставником», «собрать свою команду» и прочее, и прочее.

Я хотела сбежать, как только поняла, что «Веселая здравница» — компания, торгующая китайскими БАДами. Но мне не хватило смелости просто встать и уйти, потому что я сидела в первом ряду, и женщина, которая рассказывала нам про эту «чудо-работу», часто смотрела именно на меня.

В итоге я досидела до конца этой увлекательной лекции, даже заполнила анкету, специально указав неверный номер телефона, и сбежала оттуда, как можно скорее, пока меня не убедили «купить тестовый набор, чтобы просто понять, насколько хороша и великолепна их продукция».

Однажды я уже купила «в подарок» набор ножей. Спасибо, больше не хочу.

В итоге, сердитая и расстроенная, что просто так потратила час своей жизни, я поехала к Аленке с Аней, надеясь, что хотя бы у них смогу немного расслабиться.

***

Когда я приехала к девчонкам, там уже были парни и Лера. Тагуи не смогла приехать, так как у нее были дела на работе. А Руся с Людой ушли в театр на какой-то модный то ли спектакль, то ли мюзикл. Насти, как мне сказала Аленка, тоже быть не должно было. И, собственно, когда я приехала к ним, все, кто должен был прийти, уже были в сборе.

Мы болтали о всяких пустяках, ребята рассказали, что собираются завести собаку, как только определятся с ее размером – Рома топил за чихуахуа, Степа называл такую породу «огрызком собаки», а сам Степа хотел взять какую-нибудь большую псину типа алабая или на худой конец ротвейлера. Стало ясно, что питомец появится у них не скоро. Последний раз, когда они о чем-то спорили и не могли договориться (а это был спор, к слову, о выборе обоев), их косметический ремонт затянулся на полгода. Они ободрали обои в спальне, а новые купили только спустя несколько месяцев.

Напомнив им этот случай, я сказала:

— Кстати, я планирую поговорить с хозяйкой квартиры и, если она даст добро, хочу поменять обои в кухне. Эти чертовы цветы меня задолбали.

— О, ремонт – это классно, — сказал Рома, кивая. – Что-то новое и свежее всегда полезно.

— Ага, особенно если руки растут, откуда надо, — поддержала ребят Лера. – Я как-то тете помогала делать ремонт, в частности, как раз на мне была поклейка обоев. У нее больная спина, и она не могла скакать на табуретке под потолком. Поэтому эта миссия досталась мне.

— И как? У тебя получилось? – поинтересовался Степа, шлепая по руке Рому, который хотел стащить последний кусок копченой рыбки.

— Ага. Только обои отвалились на следующий день, — хрюкнула Лера. – Больше меня помогать не просили.

Мы рассмеялись, и тут заговорила Аленка:

— Кстати, насколько я помню, Слава неплохо справлялась, когда помогала нам в ремонте, — она посмотрела на Аню, и та кивнула в знак подтверждения. – Что, конечно, удивительно, — продолжила девушка, — учитывая, насколько у тебя кривые руки в плане готовки.

Все снова начали ржать надо мной.

— Иди в задницу, просто я не люблю готовить, — махнула я на нее рукой. – Если бы я захотела, я бы приготовила любое блюдо – хоть… Хоть…

— Хоть что? – перебила меня моя бывшая лучшая подруга. – Вареное яйцо?

— Да ну тебя! – сквозь всеобщий ржач, проворчала я. – Я могу приготовить и сложное блюдо. Какое-нибудь мясо…

— По-французски? – прищурилась Аленка.

— Да хоть по-китайски! – рявкнула я. – Хочешь мясо по-французски? Будет тебе мясо! – сложив руки на груди, фыркнула я.

— Спасибо, но я еще хочу жить, — рассмеялась Аленка.

— Поспорим? – завелась я. Не знаю, что мною двигало, но мне хотелось во что бы то ни стало доказать ей, что она была не права. Хоть в чем-то. Если с Авдеевой моя подруга попала в точку с самого начала, то тут я горела желанием доказать обратное. Хотя сама прекрасно знала – я и готовка – вещи несовместимые. – Или боишься?

— Чего? Отравиться? – не успокаивалась Алена, а остальные с интересом следили за нашим спором.

— Проиграть!

— Так, девочки, успокойтесь, — попыталась унять нас Аня. – Не надо тут устраивать бои без правил.

— Нет, не боюсь. Хочешь пари? – проговорила Аленка и выпрямилась, перестав обнимать Аню и полностью сосредотачиваясь на мне.

— О, Боже, это будет что-то интересное, — проговорил Степа и даже заерзал на диване от нетерпения. – Я готов сделать ставку.

— Хочу! – прорычала я, тоже наклоняясь в сторону Аленки.

— Давай, — кивнула она, скалясь. – Только активированный уголь с тебя.

— Стоп, — влез Рома, чем расстроил Степу, который следил за нами так внимательно, словно мы участвовали в Олимпиаде. – Давайте приурочим это пари к возрождению нашей традиции! Помните, пару лет назад мы часто устраивали кочующие посиделки?

Мы на самом деле когда-то взяли привычку собираться друг у друга по очереди. И тот, у кого мы собирались, непременно готовил какое-то блюдо. Так наши посиделки не походили на обычные сборища просто ради того, чтобы выпить и расслабиться. Потом наступило лето, все начали уезжать в отпуска, и традиция как-то сошла на нет. Мы в основном стали собираться у Ани с Аленкой, и при этом не готовили.

— Давайте, я за! – тут же отозвалась Аня. Наверняка она просто устала каждый раз убирать кучу мусора и мыть стаканы за всеми нами.

Лера, Степа и Аленка тоже поддержали эту идею. Мне было деваться некуда.

— Идет. Начнем с меня. Значит… Давайте через пару недель у меня, и я сделаю мясо по-французски.

— Или заболеешь и все перенесется, — рассмеялась Аленка, подначивая меня.

— Я тебе обещаю, — почти прошипела я. – Я приготовлю такое мясо, что ты будешь ползать на коленях, моля меня о добавке.

— О, с нетерпением жду, — в той же интонации проговорила Алена, не спуская с меня глаз.

— Я чуть не возбудился, такой накал страстей! – проговорил Рома. – Давайте! Пожимайте руки, я разобью.

Я протянула свою ладонь и пожала Аленкину клешню. Рома «разрубил» наше рукопожатие, ухмыляясь.

***

Спустя какое-то время Аня спросила:

— Так что там с ремонтом? Чего это ты решила обновить кухню?

— Да я не собиралась на самом деле, — призналась я. – Просто Настю на днях встретила и…

— Настю? – прервала меня Алена, подняв брови. – Где?

— Ну, я вообще ее часто встречаю, на самом деле, мы же живем в одном районе. Но в тот раз я встретила ее на мойке. Она там по работе отца была. И она сказала, что ее бабушка…

— Часто встречаешь? В каком смысле? – нахмурилась девушка, вновь меня перебив.

— В прямом, Ален, — вздохнула я. – В магазине, потом… снова в магазине, на автомойке. А что?

— Ничего, просто спрашиваю, — пожала она плечами и усмехнулась.

Я посмотрела на нее с подозрением, но решила не отвечать на это.

— Ну, так вот, ее бабуля собирается делать ремонт, и когда она рассказала мне про это, то я решила, что было бы неплохо тоже что-нибудь поменять. В квартире, в смысле.

— М-м-м, — кивнули девчонки и ребята. – Ну, это полезно. И отвлекает.

— Да уж, — согласилась я, выдавливая улыбку. И дураку было понятно, о чем они говорили. И я лишь надеялась, что это правда сработает.

— А вы помните, как Степа поскользнулся на клее и сломал копчик? – рассмеялся Рома, уводя разговор в другое русло. Я улыбнулась и с благодарностью посмотрела на парня. Приятно, когда друзья сами все понимают.

***

Где-то через неделю (за которую, кстати, я так и не нашла работу), я поехала с бабулей в «Леруа Мерлен», чтобы она помогла мне выбрать обои, так как хозяйка дала добро на то, чтобы немного обновить кухню.

Был четверг, и я надеялась, что в будний день народу будет немного. Но, казалось, что именно в четверг все решили приехать и закупиться всякой ерундой для ремонта. Поэтому, толкая тележку впереди себя, мы с бабуситой медленно пробирались по «коридорам» между стеллажами.

Бабушка свернула и сложила свое зимнее пальто в телегу, потому что ей стало жарко. Я же просто расстегнула куртку и сняла шапку. Мы шли мимо отдела с садовым инвентарем, где в изобилии были расставлены всякие горшки, растения, семена, грунт и все, что может понадобиться садоводу. Бабуля приказала подождать ее у поворота в отдел, а сама понеслась внутрь, пообещав скоро вернуться. Я залезла в телефон и открыла ВК, посмотреть, не писал ли мне кто-нибудь и поглазеть на смешные картинки, чтобы просто скоротать время. Потому что я знала – бабулины «пять минут» означали минимум пятнадцать.

Но я оказалась не права. Уже через десять бабушка вернулась, радостная и сияющая, с горшком какого-то растения наперевес.

— Смотри, какой фикус красивый! Знаешь, как называется? Фикус Микрокарпа! – заявила она, отодвигая свое пальто и устанавливая фикус на дно телеги. – А еще я отхватила пять килограмм грунта по акции! Решила взять два!

Я подвинула горшок и улыбнулась.

— Ну, пойдем, возьмем твой грунт, — я начала разворачивать телегу, чтобы проехать за землей. – Молодец, что сама не потащила, а то я тебя знаю.

— Нет-нет, его сейчас принесут! – замахала руками бабуля и обернулась, глядя на проход, откуда только что вышла сама.

— Кто принесет? Грузчики? В смысле работники? – не поняла я.

— Если бы! – фыркнула бабулита. – Там вообще никого не дозовешься. Мне такая милая девушка помогла. Посоветовала фикус, рассказала о нем, она заядлая цветочница. А потом я ее попросила помочь землю донести…

— Ба, ну, зачем, я же есть, — пробормотала я, чувствуя себя как-то странно. Какая-то девушка будет таскать грунт для цветов моей бабули, а я просто стою тут и прохлаждаюсь.

— Она сама предложила! – пожала плечами бабушка. – Тем более, она не на себе потащит, а покатит в корзинке. И кстати, она сделала комплимент моему платью, — зарделась бабуля, чуть покрутившись.

— Оно и правда классное, ты в нем просто красавица, — я улыбнулась, понимая, что говорю чистую правду. На бабуле было плотное зеленое платье с крупными пуговицами, которое ей очень шло.

— Спасибо, — бабуля кокетливо улыбнулась в ответ и тут же спохватилась. – О, а вот и она!

Я перевела взгляд в сторону прохода и обомлела.

Этого просто не может быть.

Настя толкала свою телегу в нашу сторону, и ее глаза увеличивались одновременно с моими.

— Привет, — пробормотала я, все еще не веря тому, что вижу.

— Ку-ку, — улыбнулась девушка, подъезжая к нам. – Снова ты.

— Ку-ку, — выдохнула я, пытаясь справиться с удивлением. – По всей видимости, так.

— Вы что, знакомы? – удивилась бабуля не меньше моего.

— Да, мы… Мы знакомы, — кивнула я, пялясь на Настю так, словно это было второе пришествие.

— А это, получается, твоя бабушка? – продолжая улыбаться, девушка перевела взгляд на мою бабулю, которая смотрела на нее, не отрываясь, с улыбкой на лице.

— Да, получается, — пробормотала я, чувствуя себя почему-то очень глупо.

— Слава, что за манеры у тебя, — проворчала бабуля и легко достала из телеги Насти сначала один пакет, затем другой. – Я, кстати, Валентина Петровна.

— Настя, — девушка кивнула и помогла бабуле со вторым пакетом.

— Очень приятно, — снова заулыбалась бабушка.

— Ты… за обоями? – выпалила я, приходя в себя.

— Ага, — кивнула Настя. – Бабуля отправила меня в магазин, полностью оставив выбор за мной.

— А мы тоже за обоями! – тут же проговорила моя бабуля. – Пойдемте тогда все вместе, а по дороге ты расскажешь мне еще раз о моем новом питомце, — бабушка указала рукой на фикус, гордо торчащий из телеги, и указала рукой в сторону строительного отдела.

— Я не против, — кивнула Настя и развернула телегу. И они… просто пошли вперед, увлеченные беседой о цветах. А я поплелась следом, снова поражаясь нашей очередной случайной встрече.

========== ГЛАВА 22 ==========

Когда мы загрузили все барахло в мою машину, на парковку заехала большая машина. Настя помахала водителю рукой, улыбаясь, и когда старый «Хендай Туксон» темно-синего цвета встал рядом с моим автомобилем, из него вышел Настин папа и поприветствовал нас.

— Извини, не успел пораньше, меня Михалыч задержал, — проговорил он, открывая багажник и подкатывая телегу Насти к машине.

— Да ничего, у меня была отличная компания. Как бабуля, добралась? – Настя держала тележку, чтобы она не отъезжала.

— Да, их автобус час назад прибыл, — кивнул мужчина и повернулся к нам. – Отправили мою маму в санаторий, — пояснил он, укладывая рулоны обоев. – Ой, какие милые, — проговорил он, разглядывая рисунок.