Соловьиная бухта

Глава 10

На следующее утро Пьер позвонил, сказал, что заедет за ней в два, и добавил: — Надень свой розовый костюм. Значит, намечается что-то важное. Марго не стала гадать, что именно, а просто оделась с особой тщательностью и вышла к Жюстин, ожидавшей посетителей.

— По-видимому, сегодня работы будет мало, туристов почти нет. Ах нет, вон же они!

Одновременно с туристическим автобусом появилась машина Пьера. Он вышел из нее и стоял, ожидая, пока туристы перейдут дорогу.

В эту минуту маленькая девочка вырвалась из рук матери и бросилась через дорогу. Марго никогда не видела более молниеносной реакции. Пьер стрелой кинулся на дорогу, схватил ребенка и метнулся к обочине. Но удара ему избежать не удалось. Крыло машины задело его ноги; чудовищным рывком Пьеру удалось бросить девочку на траву, затем он сделал кульбит в воздухе и упал прямо на каменистый берег. Машина резко затормозила и, уже на тормозном пути проехав еще несколько футов, врезалась в изгородь. Марго в мгновение ока оказалась около Пьера, неподвижно лежащего на земле. Следом подбежала Жюстин. Мадам исчезла в доме и принялась звонить Франсуа. Они осторожно склонились над Пьером. На его лице уже появился заметный кровоподтек, глаза были закрыты, дыхания почти не было. Жюстин с надеждой прошептала:

— Думаю, он ударился о камни и временно потерял сознание. Осторожно…

Марго сняла розовый шерстяной жакет и бережно подложила его под голову Пьера. Жюстин принялась растирать ему ладони, окликая по имени. Марго тем временем аккуратно ощупала его руки и сказала подошедшему водителю:

— Думаю, ничего не сломано. Но его нельзя передвигать, пока не приедет врач. Помогите мне осмотреть его ноги.

Рядом с левой ногой Пьера растеклась густая красная лужица. Марго принялась разрывать брючину, стараясь при этом не причинить Пьеру ненужных страданий. На бедре виднелась открытая рана. Но Марго догадалась, что рана не очень серьезная, потому что артерия была не повреждена.

Через минуту рядом оказалась мадам, теперь она уже не казалась беспомощной и хрупкой, наоборот, это была активная помолодевшая женщина. Она сняла с кровати одеяла и прихватила стопку свежеотглаженных скатертей.

— Постарайтесь соединить края раны, — посоветовала Марго Жюстин, потом прижала к ране салфетку, сверху накрыла еще двумя и, разорвав скатерть на длинные полосы, забинтовала ногу.

— Врач как раз выходил из больницы, — сообщил подошедший Жюль. — Он скоро будет. Я сказал, что у нас есть микрофургон, можно не ждать машину «Скорой помощи».

В этот момент Пьер открыл глаза, удивленно повернул голову, поморщился и изумленно уставился на огромный, поросший мхом валун. Наконец его сознание прояснилось и, с трудом шевеля губами, он спросил:

— Как она? Девочка?

Марго, с трудом сдерживая слезы, хрипло ответила:

— Всего несколько царапин. Она приземлилась на траву, а ты упал прямо на камни. Но все будет хорошо. Нет, нет, не двигайся, Пьер.

Пьер осторожно пошевелился, тщетно пытаясь изобразить улыбку.

— Похоже, болит все тело, Хоть я совершенно уверен, что ничего не сломано. Если только ребра. — Он глубоко вздохнул. — Все в порядке.

— Не двигайся, — еще раз сказала Марго, — подожди, пока не приедет доктор.

Вскоре появился врач.

— Ну, Питер Патридж, я два года жил спокойно — пока тебя не было. Вижу, ты опять покалечился. Что случилось на этот раз?

Он тщательно осмотрел Пьера, сказал, что кости целы, потом занялся раной на ноге, которая уже почти не кровоточила. Доктор перебинтовал ногу более тщательно и сказал:

— Вижу, вы все приготовили для перевозки. Молодец, Жюль. Ты поведешь машину, а я сяду с нашим пострадавшим. Фрэнк, тебе придется отогнать мою машину к больнице.

— Я тоже еду. Я сяду с Жюлем, — заявила Марго.

Доктор хорошо знал ее: он часто заходил к мадам.

— Если хотите, можете сесть на пол, рядом с Питером. Мои кости уже слишком старые для этого.

Из резинового матраца и одеяла Жюль и Франсуа соорудили носилки и осторожно положили на них Пьера. Маленькая девочка, виновница происшествия, все еще плакала над своей расцарапанной коленкой. Она была слишком мала, чтобы понять, что случилось. Пьер протянул к ней руку.

— Не плачь, малышка. Скоро заживет. В следующий раз держи маму за руку. — И, обращаясь к доктору, пошутил: — Сколько раз вы меня зашивали, доктор?

Врач, усмехнувшись, повернулся к Марго:

— Благодарите судьбу, что не знали его в дни юности. Он то и дело подбрасывая мне работу. Но на этот раз все немного сложнее.

— Доктор, вы что, собираетесь забрать меня в больницу? — в ужасе спросил Пьер.

— Здесь простым наложением швов не отделаешься — повреждена не только кожа. Кроме того, на всякий случай надо сделать снимок головы.

— Через две недели у нас бал, — застонал Пьер. — Мне надо переделать кучу дел!

— Болезнь всегда случается не вовремя. Возможно, ты и сумеешь присутствовать на балу, мой друг, но отплясывать тебе не придется. Я помню то время, — сказал доктор, обращаясь к Марго, — когда его невозможно было заставить принять участие в подобных делах. Похоже, Питер, тебе понравился туристический бизнес, раз ты решил устроить бал-маскарад. Или все дело в девушке?

— Да, все дело в Марго, — просто ответил Пьер.

— Ради бога, Пьер, к чему этот разговор про бал? — взмолилась Марго. — Если бы ты знал, что мы пережили, когда увидели, как ты… взлетел в воздух. А теперь тебе требуются танцы!

— Мне все это тоже не нравится, — усмехнулся Пьер, — но, согласитесь, все могло быть и хуже. Правда, сейчас особенно противно оказаться на больничной койке, ведь я хотел… — Его речь прервалась: начало действовать успокоительное, которое дал ему доктор. Проваливаясь в сон, Пьер схватил Марго за руку и попросил: — Пусть родители ничего не знают. Они черт знает как забеспокоятся и примчатся домой.

Жюль, Франсуа и Марго ждали окончание операции. Они позвонили домой и сказали, что останутся до тех нор, пока Пьер не придет в себя.

Наконец его вывезли из операционной и уложили в палате.

Франсуа, чтобы отвлечь Марго от горестных мыслей и успокоиться самому, принялся рассказывать ей о Пьере и семье Лаверу. В этом Марго уловила особый смысл. Пьер так блестяще сыграл свою роль, убеждая Джонатана и Бетти, что теперь им пока придется продолжать в том же духе. Марго не знала, насколько серьезны его намерения. И, кроме того, когда он выйдет из больницы, первым делом нужно будет выяснить все про ее отца.

Наконец, Пьер пришел в сознание, и их пустили к нему. Он был очень бледен, лежал неподвижно и с трудом мог сфокусировать взгляд. И все же при виде Марго на его лице появилась слабая улыбка.

— Теперь-то ты уже не назовешь меня остряком-французом, думающим только о любви.

— Тебе нельзя разговаривать, Пьер, тебе нужны покой и сон, — отозвалась она.

Он закрыл глаза, но через секунду с усилием открыл их.

— У вас был трудный день. Возвращайтесь домой. — Когда они пожелали ему спокойной ночи, он с трудом произнес: — Извинись за меня перед Боссю. Скажи, я увижусь с ним в другой раз. Пусть не сердится. Он ведь добрый, правда, Марго?

Франсуа с изумлением взглянул на него. Марго погладила Пьера по плечу:

— Да, Боссю все поймет и будет ждать. Спокойной ночи, Пьер, мы вернемся завтра.

На следующий день Пьер проснулся героем и оказался в центре всеобщего внимания. Похоже, все жители Акароа торопились навестить его в больнице, он ни на минуту не оставался один. Марго говорила себе, что это научит ее терпению, что она месяцами ждала подходящего случая. Почему же тогда эта небольшая задержка так раздражает ее? И честно признавалась самой себе: вероятно, потому, что, когда это произойдет, последний барьер между ними будет разрушен. Но время тянулось медленно.

В один из таких мучительно длинных дней Росиньоли получили сообщение от своих австралийских друзей, которые совершали круиз на пароходе, сделавшем остановку в гавани Литтлтона, и отправились показывать им Крайстчерч. Миссис Грендон была занята уборкой мотелей, а Марго составляла картотеку последних приобретений музея. Услышав шум подъехавшей машины, она подошла к двери. Это был Пьер. Похудевший и бледный, он опирался на палочку и чуть волочил левую ногу. Наконец-то он здесь рядом! Марго бросилась было к нему, но на полпути остановилась. Пьер вздохнул:

— Ты никогда не забываешься, Марго Роуз, да? Думаю, когда человек выходит из больницы, он заслуживает более теплого приема.

— Ну прямо на дороге на виду у всех… — засмущалась она.

Пьер обернулся и с любопытством оглядел пустынную дорогу, потом перевел взгляд на берег.

— Один зимородок, три чайки и кулик, сорока: и никого из них не интересует ничего, кроме еды!

Марго рассмеялась, внезапно почувствовав себя легкой и беззаботной. Пьер обнял ее одной рукой и поцеловал. Когда он поднял голову, его глаза странно блестели. Марго вспыхнула:

— Тебе лучше войти в дом и сесть. Пьер, почему ты не позвонил и не попросил заехать за тобой? Тебе не стоило самому вести машину.

— Доктор не возражал. Франсуа позвонил и сказал, что ты будешь одна, если я вдруг сегодня вернусь. Он попросил подежурить в мотелях миссис Грендон — на случай, если кто-нибудь приедет. А мы отправимся на встречу с Боссю.

— Нет, Пьер, только не сегодня.

— Не спорь со мной. Разве ты не знаешь, что больных надо ублажать? И не дай бог, если нам сегодня что-то помешает. Теперь на нас навалится куча дел, ты же знаешь — приготовления к балу, хотя я проделал большую работу по телефону из больницы. Так что сегодня или никогда. Этот день принадлежит нам. Когда я веду машину, то нога совершенно не болит.

Поспешно натягивая коричневую парку поверх твидовой юбки и алого свитера, Марго чувствовала, как забилось ее сердце в сладостном предвкушении.

Когда они ехали по прибрежной дороге к горам, Пьер сказал:

— Я нарочно выбрал маленькую машину, потому что на ней легче преодолеть эту узкую дорогу, хотя большинство людей предпочитают ездить по Ваинуи. Но мне нравится вид с утесов. К тому же Франсуа сказал, что сегодня дорога Ваинуи закрыта. Впрочем, давай последуем совету мадам и, пока не доберемся до вершины, будем молчать. С седловины открывается самый потрясающий в мире вид!

Дорога взбиралась наверх по самому краю обрыва, и Марго невольно закрыла глаза. Желая рассеять ее страх, Пьер сказал:

— Я знаю здесь каждый дюйм и буду очень осторожен на поворотах. — И действительно, Пьер сигналил перед каждым поворотом. — Между нами и островами Чатем в пятистах милях к востоку никого нет. А Южный полюс всего в трех тысячах миль отсюда. Никогда не хотела побывать на Южном полюсе?

— Пьер, пожалуйста, держи руль обеими руками! Нет, Южный полюс не для меня. Я не знала, что дорога такая обрывистая. Наверное, ты к ней привык, но я не вижу ничего, кроме моря внизу и неба наверху.

— Это хорошо, — рассмеялся Пьер. — Хуже, когда ты видишь их вверх ногами! Но обратно мы поедем по другой дороге, — сказал он. — Мы спустимся к Литтл-Ривер. — Пьер посигналил, сделал поворот и вскрикнул: ему удалось затормозить всего в нескольких дюймах от зияющего провала в земле, покрытого тонкой коркой спрессованной гальки и песка.

Если бы не ремни безопасности, они ударились бы о лобовое стекло. Пьер медленно отъехал назад. Марго была в ужасе, но он ее успокоил:

— Ничего страшного, однако придется обследовать дорогу и решить, что делать. Если кто-нибудь поедет навстречу, то будет трудно вовремя убрать машину.

Они вышли из машины, приблизились к неожиданной преграде на их пути и в ужасе обнаружили глубокий провал, на дне которого лежали скатившиеся сверху валуны.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Пьер. — Случись это в лощине, я бы подумал, что на поверхность прорвался подземный ручей. Но там внизу вода. Возможно, это открылась какая-то древняя пещера. На полуострове их множество. Эта яма занимает всю дорогу, нам ее не объехать. Надо что-то предпринять. И побыстрее. Я могу поставить машину поперек, чтобы ее было видно издали. И если кто-то появится с той стороны, он может вернуться и позвонить! А я пока переберусь в лощину и поставлю на дороге предупредительный знак.

— С твоей-то ногой? — изумленно уставилась на него Марго. — Не говори глупостей. Тебе только что сняли швы. Одно неловкое движение, и рана откроется. Что мы тогда будем делать? Если кто-то и пойдет на ту сторону, то это буду я.

Они принялись спорить, понимая, что действовать нужно быстро. Пьер вышел из себя:

— Как, ты думаешь, я буду себя чувствовать, видя, как девушка, которую я люблю, карабкается по этому глинистому откосу, который в любой момент может сползти вниз?..

— А что я буду чувствовать, видя, как по этому откосу карабкается человек с поврежденной ногой, которого я люблю? — перебила его Марго. — Как я вытащу тебя оттуда, если что-то случится? Боже, что я говорю?

Мгновение они молча смотрели друг на друга, потом Пьер свирепо произнес:

— Если звезды когда-то и были против кого-то на этой земле, то это против нас. Черт побери мадам и ее Боссю! Ладно, Марго. По крайней мере, мы теперь знаем, что делать. Я разверну машину и пойду за помощью. Вдруг встречу кого-нибудь по дороге. Если нет, то доберусь до первого телефона. Но сначала я должен убедиться, что ты перебралась благополучно. Будь осторожна!

Марго почувствовала небывалый пролив сил. Ее глаза сняли.

— У нас все получится, Пьер, Теперь я могу сделать все, что угодно. — Внезапно она побледнела. — Развернуться на этой дороге? Нет, Пьер! И пешком ты далеко не уйдешь.

— Марго, я сто раз разворачивался на этих дорогах. Я должен поставить машину так, чтобы перекрыть путь. Ты ведь знаешь, это необходимо сделать.

У Марго пересохло во рту.

— Да, знаю, но сделай это до того, как я перейду лощину. Я не смогу видеть тебя оттуда. И не спорь больше.

Пьер сел в машину. Марго, покрывшись потом, не сводила с него взгляда. Его руки твердо держали руль, слух был напряжен.

Но вот колеса сделали последний поворот, машина развернулась, и Марго с облегчением вздохнула. Пьер укрепил колеса большими камнями, после чего, Хромая и тяжело опираясь на палку, подошел к ней. В его глазах застыло страдальческое выражение.

— Ну а теперь ты. Не будем терять время, от этого могут зависеть чьи-то жизни. Когда ты переберешься, иди прямо до поворота, там тебя увидит любой водитель. Любая машина, если таковая появится, довезет тебя до первого дома. Там знают, с кем связаться, но я все же скажу тебе, что делать, — на случай, если хозяев не будет дома. Пусть водитель останется на дороге и останавливает проезжающие машины. Не волнуйся за меня. Слушай внимательно. Ты должна взобраться как можно выше, подальше от провала. Когда минуешь его и окажешься в лощине, я тебя уже не увижу. Чем дальше ты будешь отходить, тем тверже будет земля, но все равно смотри под ноги. Не думай о дороге, пока не окажешься й безопасности. Я буду внимательно следить за ней и, если увижу машину, зареву, как бык. А теперь в путь!

У них не было времени поцеловаться. Цепляясь за траву, Марго взобралась на сыпучий глинистый склон и крикнула;

— Отсюда земля в лощине кажется твердой, даже с краю!

— Держись подальше от края! Не срезай путь. Так, хорошо, вперед… Я буду наблюдать за тобой, пока смогу тебя видеть.

Им обоим — но, вероятно, больше всего Пьеру, которому пришлось стоять на месте и ждать, — казалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле минуло двадцать минут. Идти было не очень трудно, если не считать одного участка, где почва показалась Марго не очень надежной, — ей пришлось подняться наверх и пробираться сквозь заросли. На склоне горы, скользком и поросшем пучками травы, земля, к счастью, оказалась твердой. Теперь Пьер опять видел Марго. Она махнула ему рукой, неуклюже съехала с обрыва и приземлилась на острой гальке берега.

— Марго, назад! Не так близко к краю! — крикнул Пьер.

Она приложила руки ко рту и крикнула в ответ:

— Хорошо, Пьер, иди и будь осторожен. Отсюда просматривается вся дорога.

Она видела, как он убрал камни из-под колес и медленно поехал к склону. Глупо так бояться, успокаивала себя девушка. Он ведь отлично знает эту дорогу. Перед Марго простиралась половина побережья Южного острова, вот оно — уединение, которого они так искали, но именно теперь ей так хотелось увидеть хотя бы одного человека. Но не было никого, кроме морских птиц и беспечного жаворонка, звеневшего в синем небе.

Однако минут через пять послышался шум приближающейся машины. Марго вышла на дорогу и вытянула перед собой руку. Водитель затормозил и высунул голову из окна.

Марго быстро объяснила, в чем дело, и водитель вышел из машины. Увидев провал, он присвистнул.

— Пьер велел мне идти к первому же дому и сообщить обо всем, — сказала Марго.

— Я как раз там и живу. Но пока я не вернусь, не уходите с дороги.

Водитель вернулся быстро, на этот раз с грузовиком и в сопровождении жены. Они захватили с собой несколько высоких кольев, которые должны были служить временным ограждением, пока не прибудут рабочие из управления дорожных работ. Из кузова водитель вытащил разорванную на куски красную ткань.

— Наша дочка хотела сшить красное платье. Не знаю, что скажет она теперь.

Они привязали красные ленточки к кольям, перегородив таким образом всю дорогу. Минут через двадцать они увидели, как к провалу подъехали грузовики, но, заметив предупредительные знаки, повернули назад. Только один грузовик медленно обогнул поворот и помог пассажиру спуститься с высокой подножки. Пьер!

Дат Бакстон, водитель грузовичка, объяснил, точнее, прокричал, что именно он сделал в ожидании дорожных рабочих.

— Сейчас я вернусь тем же путем! — крикнула Марго.

В ответ Пьер сообщил, что произошел оползень и ей нельзя рисковать.

— Мы пробудем здесь до темноты, — сказал Дат Бакстон. — Бригада из Литтл-Ривера подъедет только к вечеру. Вам придется переночевать у нас. До Литтл-Ривера слишком далеко.

Марго почувствовала страшное разочарование. Теперь, когда все препятствия между ней и Пьером исчезли, их разделял оползень! Но оставалось только смириться. Она приложила руки ко рту и крикнула, что Пьер должен вернуться домой. Марго надеялась, что его нога не пострадала. Конечно, доктор будет в гневе, но, по крайней мере, их глупость спасла не одну человеческую жизнь.