Соперница

1

Квартиру в считавшемся шикарным высотном доме, расположенном неподалеку от Центрального парка, Аллан приобрел еще до их встречи, больше двух лет назад. Здесь было все по последнему слову дизайнерской моды. Огромная гостиная, оформленная в голубых и золотистых тонах. Роскошная спальня и примыкающая к ней ванная комната, отделанная черным кафелем, с серебряной арматурой и зеркалами от пола до потолка.

Элис ненавидела царскую ванную, чувствуя к ней почти физическое отвращение. Она с детства не любила излишнюю нарочитую роскошь.

Конечно, была еще одна существенная причина ее неприятия бывшего холостяцкого гнездышка. Одна из прежних подружек Аллана, очаровательная, даже эффектная, рыжеволосая красотка со звучным именем Кристель де Мюр — весьма преуспевающий дизайнер — оформляла пентхауз, и, открыв для себя это месяцев десять назад, Элис теперь уже откровенно возненавидела его. Она потеряла счет своим просьбам подобрать другое жилье, но каждый раз слышала в ответ одно и то же: «Подожди! Потом!» Однако это «потом» никогда не наступало…

— Милая, ты не забыла, мы пригласили Норманов на семь?

Элис неподвижно сидела за накрытым к завтраку столом и внимательно рассматривала содержимое кофейной чашечки. Оцепенение не прошло даже когда Аллан, выйдя из-за стола, остановился у нее за спиной и положил руку на плечо.

— Я могу быть спокоен?

— Конечно, дорогой. Я ничего не забыла. Все будет в порядке, — стараясь не выдать своего раздражения, ответила Элис.

— Вот и хорошо, — мгновение поколебавшись, он наклонился и нежно поцеловал жену в затылок. Мягкие, пушистые волосы приятно пощекотали нос. — Я, возможно, не смогу вернуться пораньше. Мне необходимо слетать сегодня в Рединг, но часам к трем, надеюсь, я освобожусь и, если тебе надо, постараюсь быть дома.

Если тебе надо… Конечно, надо, но ты-то так не считаешь! — подумала Элис и, опасаясь, что дрожь в голосе может выдать ее мысли, молча кивнула, так и не подняв взгляда.

— До свидания, Лис! — Теперь его голос прозвучал холодно, и она ответила ему в том же тоне.

— До свидания, Аллан.

Дверь резко захлопнулась, и Элис осталась одна. Еще с минуту она просидела, не двигаясь, а затем, медленно поднявшись, побрела к огромному, в полстены, окну.

Открывающийся из окна пентхауза вид всегда поражал и одновременно успокаивал ее. Картина и впрямь была восхитительна. С высоты птичьего полета в легкой утренней дымке просматривалась широкая лента Гудзона, серебрящаяся в лучах еще невысоко поднявшегося солнца, по которой сновали пароходики и буксиры: они казались сверху совсем крохотными, словно игрушечными.

На обоих берегах реки раскинулся этот фантастический город, город, в который она уже успела влюбиться, который поразил ее немыслимым смешением архитектурных стилей, небоскребами, набережными Гудзона, Ист-Ривера и Гарлема. Она хотела бы жить в Нью-Йорке, пока не появятся дети. Но жить, а не существовать или, еще точнее, присутствовать.

Элис прижалась лбом к холодному стеклу и расслабилась. Но уже через минуту она резко выпрямилась и гордо вскинула подбородок.

— Ну уж нет! — воскликнула она. — Нечего киснуть! И сдаваться ни к чему. И не такое переживали! Смогла же я перенести смерть мамы… справлюсь… — Элис поджала губы и зажмурилась, сдерживая слезы.

Нет, она когда-нибудь сойдет с ума, отрезанная от всего мира в башне из слоновой кости, в которую заточил ее Аллан. Господи! Как же ей сейчас не хватает милой мамочки, как хочется с ней поговорить, выслушать такие ненавязчивые, но всегда дельные советы! Ну, хоть с кем-нибудь поделиться!

Неожиданно, будто в ответ на ее молчаливую безнадежную мольбу, зазвонил телефон. Она не спешила снять трубку, ожидая, когда включится автоответчик. В последние дни звонили только Аллану. В основном бизнесмены, разговаривать с которыми у нее не было никакого желания.

— Привет, Лис! Давно не общались! Это Мел, Мелани, если не узнала. Я в городе. Буду еще денька два, вот и подумала, что…

— Мел? Мел! — схватив трубку, закричала Элис. — Как я рада тебя слышать!

— Неужели? Могла бы и сама в любой день позвонить, Лис, — сказала Мел с легкой укоризной.

Элис улыбнулась. Да, Мелани не меняется. По-прежнему говорит то, что думает. Она всегда шокировала Аллана нарочитой прямотой.

Мел права, следовало давно с ней связаться, подумала Элис. Следовало бы. Но в свете произошедшего между ней и Алланом она как-то растерялась. Да, измена мужа выбила ее из колеи.

— Ты где сейчас? — спросила Элис. — Сможем встретиться?

— Да! Хочешь, я сейчас же к тебе приеду? — мгновенно откликнулась подруга.

Элис оглядела удушливо изысканный интерьер столовой и, прежде чем ответить, на секунду зажмурилась.

— Нет, давай где-нибудь пообедаем. Я угощаю. Здесь неподалеку есть премиленький французский ресторанчик, почти рядом с моим домом, на углу. Найдешь? Я жду тебя к двенадцати. Согласна?

— Хорошо, увидимся там. Но, послушай, Лис…

— Да?

— Все в порядке?

Элис глубоко вздохнула.

— Нет, Мел. Не в порядке, — честно призналась она.

— Не грусти, подружка! Поговорим при встрече. Значит, в двенадцать, — в характерной манере прервала разговор Мел.

Элис положила трубку и несколько мгновений оцепенело смотрела на телефон. Ее захлестнула волна облегчения и одновременно надежды. Она даже и не подозревала, что так нуждается в светлой головке Мелани, в ее здравом смысле, трезвом подходе к жизни. Боже! Поскорее бы с ней встретиться.

Она посмотрела на маленькие золотые часики, которые Аллан подарил ей на день рождения. Тогда ей исполнился двадцать один год. А через несколько месяцев она вышла за него замуж.

Только восемь! До встречи еще целых четыре часа. Или только четыре часа?

Итак, ей необходима ванна. Горячая и продолжительная. Элис улыбнулась от предвкушения удовольствия и, оставив нетронутым завтрак, направилась в одну из комнат для гостей.

Она редко пользовалась ванной, примыкавшей к их спальне, даже несмотря на то что только в ней была джакузи. Когда Аллана не было дома, она предпочитала ванные в гостевых комнатах. Чрезмерно роскошная, черная с серебром, их семейная ванная угнетала ее. В ней любой человек не царской крови почувствовал бы себя неуютно.

Сбросив прямо на пол ночную рубашку и пеньюар, она забралась в ванну и пустила воду.

Лежа в горячей, ароматной от дорогого масла воде, Элис впервые за последние месяцы позволила себе предаться воспоминаниям. Несмотря на весь ужас сегодняшней ситуации, легкая улыбка заиграла на ее губах, лишь она вспомнила реакцию Мел на первое упоминание об Аллане…

— И это все произошло, пока я была в Европе? За каких-то восемь недель? — Голос Мел звучал сердито. — И как такое могло случиться в нашей дыре?

— Что я могу сказать, Мел? — улыбнулась Элис, ловя огорченный взгляд подруги. — «Пришел, увидел, победил». Точнее про Аллана не скажешь.

— А он что, богат и неотразим? Просто рекламная картинка? — любопытствовала Мелани. — Скажи, а у него нет брата?

— Ну, Мел! — теперь откровенно расхохоталась Элис. — Хорошо. Ты моя самая лучшая подружка, мы с тобой выросли вместе и вроде никаких тайн друг от друга не имели. Тебе я расскажу все, без утайки. Его зовут Аллан Хартлайн. Он занимается строительным бизнесом. Весьма удачно, как мне кажется, — добавила она, показав Мелани подаренное Алланом кольцо с огромным бриллиантом. — Живет в Нью-Йорке. Все произошло так быстро. Я даже не знаю, что тебе и рассказывать, — растерянно протянула Элис, подняв затуманенные глаза на очаровательное личико подруги.

Да, это был стремительный, головокружительный роман, о котором только и говорили в их дыре. Все жители дрожали от возбуждения: как этой девчонке из их болота удалось поймать такую крупную рыбу?! Но это произошло… действительно произошло!

— Я хочу услышать все до мельчайших подробностей, — безапелляционно заявила Мелани. — С самого первого момента, как ты положила на него глаз, до того, как он надел это кольцо на твой пальчик. Надо же! Именно тогда, когда самое интересное происходило дома, меня черт унес в Европу! Не могу в это поверить! Век себе не прощу! — продолжала причитать Мел.

— Но хоть время-то неплохо провела? С пользой?

— Надеюсь, да. — Лицо Мел выглядело комично. — Но вернемся к нашим баранам. Итак, продолжай, подружка. Выкладывай секреты.

— Да их, пожалуй, и нет, — улыбнулась Элис, отбросив со лба растрепанные ветерком пушистые светлые волосы.

Они поднялись по небольшой лестнице в старый отцовский дом, пересекли холл и прошли в большую, по-деревенски обставленную кухню. Уютно устроившись на уголке огромного дубового стола, девушки продолжили разговор.

— Аллан приехал посмотреть тот пустырь, что за ручьем. Там планируется новая застройка. Жилье, школа, ну и все такое. Он проезжал по главной улице в своем «феррари». — Элис поднялась, чтобы поставить чайник. — Тогда-то он и увидел меня. Я как раз выходила из магазина.

— Ну и? — Элис включила кофемолку, но Мелани схватила ее за руку. — Ради Бога, Лис! Перестань возиться. Кофе подождет. Давай рассказывай!

— Ну, он остановился, представился. Мы немного поболтали. Я сейчас толком и не помню о чем. А потом он пригласил меня пообедать с ним вечером, — прозаично продолжила Элис. — И мы начали встречаться.

Даже своей лучшей подруге Элис не могла объяснить, что произошло с ней на самом деле. Да и какими словами можно передать то состояние нереальности, пребывания в другом измерении, когда все обычное, земное неожиданно превратилось в волнующий, захватывающий дух полет только потому, что Аллан полюбил ее?

— Ты очень скрытная, моя лапочка, — тихо выдохнула Мел. — Но вот что я тебе скажу, подруга. Если кто и достоин выигрышного билета в этой жизни, так это ты. Разве справедливо, что такая умница и красавица, мечтая учиться в университете, вынуждена сидеть в этой дыре и содержать отца. А о твоей работе даже говорить страшно! Надо же тратить свою молодость на всех этих кошек и собак, коз, овец и прочую живность в этой твоей лечебнице?!

— Здесь ты не права, Мелани. Мне нравится, — быстро возразила Элис, поднимаясь из-за стола, чтобы в конце концов сварить кофе.

— Ну-ну! — Этим Мел сказала все.

Девушки дружили с детства, точнее не разлучались с младенчества. Обе — единственные чада в семьях. Даже дни их рождения отстояли друг от друга всего на несколько дней. Все важные события в детстве и юности они переживали вместе. Начальная школа, средняя школа, молодежный клуб пройдены рука об руку, и Мел больше чем кто-либо другой знала, как тяжело было Элис, когда неожиданно от инсульта умерла ее мать. Это произошло именно тогда, когда девушки готовились поступать в университет. Вэл Свенсон, отец Элис, был просто раздавлен свалившимся на них горем, и девушке пришлось, собрав всю свою волю и не теряя головы, взвалить на себя еще и эту ношу. Учебу она отложила на неопределенный срок, а пока…

Мать Элис была регистратором, секретарем и, как считала Мел, главным ветеринаром в небольшой, но крайне загруженной работой ветлечебнице Вэла, которая размещалась в том же доме, занимая несколько комнат на первом этаже. После смерти матери, Элис пришлось взять в свои руки все дела.

Потребовалось почти два года, чтобы отец оправился от потрясения и смог серьезно заняться делом, но все это время Элис ни на минуту не раскаивалась, что осталась в родном городке. Без ее помощи отец не смог бы выкарабкаться. Это было ясно абсолютно всем, и ей в первую очередь.

Однако, случалось, ей становилось ужасно грустно, особенно когда на праздники из колледжей и университетов приезжали ее друзья и неосмотрительно начинали при ней обсуждать свои проблемы. Она не принимала участия в их беседах, ей просто нечего было сказать. Ведь не говорить же о пьяных разборках по пятницам или воскресных дискотеках тинэйджеров, а более значительных событий в городке не происходило.

Здесь вообще ничего не происходило.

И вдруг — Аллан! Аллан Хартлайн, с черными как смоль волосами и серыми с поволокой глазами. Аллан, от первого взгляда которого она растаяла…

Элис внезапно стало холодно, хотя вода в ванне еще не остыла. Элис дотянулась до смесителя и открыла кран с горячей водой. Но вот странно! Тело уже с трудом выдерживало огненные душистые объятия, а она все никак не могла согреться. Холод шел изнутри.

Элис постаралась расслабиться, и воспоминания снова нахлынули на нее. Мысленно она вернулась в то знойное лето, на два года назад…

— Надеюсь, твой Аллан осознает, какое сокровище ему досталось? Как ему повезло? — продолжала Мел. — Ведь ты одна на миллион. Я не внешность имею в виду. Что внешность? Просто оболочка. А ты прекрасна внутренне, вот что важно! — широко улыбаясь, закончила свою мысль Мелани.

— У тебя предвзятое мнение, дорогая, — улыбнулась в ответ Элис, передавая ей чашку кофе. — А ты согласишься быть подружкой невесты на моей свадьбе?

— Попробуй только выбрать не меня! — Мелани сморщила маленький вздернутый носик, вдыхая аромат кофе. — Так когда свадьба? Уже назначили дату?

Элис глубоко вздохнула, прежде чем ответить. Она абсолютно не представляла, какой будет реакция Мелани на ее сообщение.

— Вторая суббота октября.

— В следующем году?

— Нет, в этом.

— В этом?! — Мел резко вскочила, расплескав кофе на свой белый топик. — Но ведь это уже через… через…

— Через шесть недель. Я знаю, о чем ты подумала. Очень уж все быстро, да? Ну и что? Разве выйти замуж за любимого человека так уж аморально? Аллан не хочет откладывать, да и я, признаться, тоже. Он в состоянии решить все проблемы, если они возникнут, чтобы нам поскорее соединиться. Он уже заказал апартаменты в одном из лучших отелей Нью-Йорка, и машины, и цветы, и все-все. А венчаться мы будем здесь, так положено, да и наша церковь всегда свободна. Поэтому…

— Но твое платье?! И мое платье?!

— Нет проблем! У Аллана полно знакомых модельеров, и один из них, — Элис назвала имя, от которого у Мел широко распахнулись глаза, — только что закончил специальную коллекцию для показа в Париже. Все для свадьбы. Одно из платьев просто великолепно! Оно для меня. Он согласился сделать и твое платье тоже. Думаешь, я об этом не позаботилась? Так что все в порядке.

Мел от удивления открыла рот, но, осознав это, быстро его захлопнула и рухнула в кресло, недоверчиво глядя на подругу.

— А ты уверена, ты абсолютно уверена, что это то, о чем ты мечтала? — тихо прошептала она.

— Абсолютно.

— Не хотелось бы охлаждать твой пыл, но позволь напомнить: «поспешишь — людей насмешишь». И еще: «женишься в спешке — раскаиваешься не спеша». И так далее, — прозвучал почему-то виновато голос Мелани.

— Не беспокойся, — твердо ответила Элис. — Я никогда и ни в чем не была так уверена, как в этом замужестве.

Элис так резко поднялась из воды, что волна густой пены выплеснулась из ванны на коврик. Да, тогда она была уверена, уверена на сто процентов, что они будут счастливы.

По щиколотку утопая в мягком ворсе ковра, она подошла к тумбе и взяла большое пушистое полотенце. Завернувшись в него, как в сари, Элис побрела в спальню. Усевшись за туалетный столик, она тупо уставилась на ряд роскошных флаконов с духами, лосьонами, туалетной водой. Рядом стояли перламутровые коробочки с кремами, скрабами и другой косметикой. Но она ничего не видела, ее мысли опять витали далеко.

Аллан в тот же день заехал за ней, чтобы вместе пообедать. Он делал это каждый день. Сам настоял на таких ежевечерних приездах.

— Послушай, девочка, мне такая прогулка только в удовольствие, а для «феррари» тридцать миль от моего офиса до твоего дома пустяк, просто пустяк, — успокаивал он, когда Элис попыталась отговорить его от утомительных, по ее мнению, ежедневных вояжей.

И если быть до конца честной, ей и самой не очень-то хотелось, чтобы Аллан согласился с ее доводами. Она уже, как наркоман, нуждалась в ежедневной дозе общения с ним, страстно желала его видеть, чувствовать его крепкие объятия, упиваться его поцелуями. Да, он стал для нее наркотиком, сильнодействующим наркотиком.

И понятно, что, пересказывая ему свою беседу с Мел, она тогда и не заметила, какой коварный змей поднял голову в ее райском саду.

— Так-так, значит, наша подружка невесты попыталась предостеречь тебя? — переспросил он, явно забавляясь. — Знаешь, мне бы хотелось поговорить с ней, — добавил он, внимательно глядя на проселочную дорогу, по которой они ехали.

Что-то в его голосе заставило Элис незамедлительно встать на защиту Мел.

— Она вовсе не это имела в виду, Ал. Просто после маминой смерти она старается заботиться обо мне.

— Теперь это делать ей совсем не обязательно, — ответил он небрежно, но все еще с легким раздражением. — Теперь есть я, и я о тебе позабочусь сам, и нисколько не хуже.

«Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, я в состоянии сама о себе позаботиться!» — готово было сорваться у нее с языка, но Элис сдержалась. А сейчас, оглядываясь на прошлое, Элис подумала, что, вероятно, сделала она это зря.

Но тогда ей так не захотелось портить чудесный летний вечер продолжением неожиданно ставшего затруднительным разговора. Первого затруднительного разговора.

— Да Мел изменит свое мнение сразу же, как только познакомится с тобой, — вместо этого сказала Элис, прислушиваясь только к голосу любви. Возможно, ей вообще не следовало бы рассказывать ему об их беседе, но она была уверена, что Аллан только рассмеется на глупое замечание Мелани. Но, выходит, мужчины реагируют по-своему, особенно такие сильные, решительные и влиятельные, каким был Аллан.

Элис уже знала, что таким он сделал себя сам.

Мать-одиночка бросила Аллана, когда ему было всего несколько месяцев, и он почти все свое детство провел в приюте. Его дважды пытались усыновить, но безуспешно. Обладая блестящими способностями и огромной силой воли, он к восемнадцати годам уже твердо определил свою линию жизни. Поступив в университет, он учился днем, а по вечерам, ночам и выходным дням работал, чтобы заплатить за учебу.

Три года спустя он впервые появился в строительном бизнесе, получив к этому времени первую ученую степень бакалавра. Два последующих года он работал буквально круглыми сутками, чтобы накопить деньги для открытия своего собственного дела. Таким было начало его захватывающе быстрого восхождения к силе и власти, которое сделало его к тридцати пяти годам одним из богатейших людей в своем бизнесе.

Выгодные инвестиции, безжалостные захваты слабых фирм, репутация честного бизнесмена, не запятнавшего себя сомнительными сделками, обеспечили ему место на самой вершине отрасли, и, если бы Элис не рассмотрела за всем этим настоящего Аллана — нежного, пылкого любовника, высоколобого интеллектуала, — он мог бы до смерти испугать ее своим имиджем. Но все это было потом, а тогда…

Тогда, в их первую встречу на залитой палящими лучами летнего солнца улице, она не знала о нем ничего. Но этот самый фантастический, удивительный, очаровательный мужчина из всех, кого она встречала раньше, неожиданно предложил ей с ним пообедать. И вопреки своей осторожной, необщительной натуре она согласилась.

Так все и началось…

Резкий телефонный звонок вернул ее к действительности, и, скорее по привычке, чем осознанно, она встала и поспешила в столовую, где стоял аппарат с автоответчиком.

— Элис! — раздался голос Аллана, нетерпеливый и слегка раздраженный. — Ответь, пожалуйста!

Она потянулась было к трубке, но в последнее мгновение передумала. Почему она должна всегда делать то, что ей приказывают? Она взрослая женщина и вольна поступать так, как захочет сама. А брать трубку она не хочет, значит, и не будет.

— Элис! — в голосе прорывалась откровенная злоба, и она мысленно представила его, нахмурившегося, крепко сжимающего трубку. — Эй, у меня нет времени. Ты где? В ванне, что ли? Послушай, я только хотел проверить, не забыла ли ты заказать паштет, что так нравится Эдварду Норману? Мне, конечно, следовало бы напомнить об этом вчера, но… но из-за того, что случилось… — Он резко прервался. — Ладно, не забудь заказать, если еще не сделала этого.

Элис ожидала, что Аллан попрощается с ней или скажет что-нибудь еще, но в трубке раздались частые гудки.

— Черт побери этот паштет! Черт побери этот вонючий паштет! — срывающимся от возмущения голосом закричала она. — Наша жизнь летит в тартарары, а его беспокоит только этот званый ужин и проклятый паштет. Да гори все синим пламенем!

Резко развернувшись, она почти выбежала из столовой и стремительно направилась в гостиную. Там, остановившись перед камином, она уставилась на висевшую над ним огромную свадебную фотографию.

Не обращая внимания на свое молодое и счастливое лицо, она устремила взгляд на высокую темную фигуру мужа. Черные, коротко подстриженные волосы придавали особый шарм его красивому лицу с волевым подбородком.

Но тогда, два года назад, она не смогла отвести взгляда от его глаз. Серые, с теплой поволокой, они буквально выбивали почву из-под ног.

Ей было только двадцать. Никакого сексуального опыта она не имела и вообще мало что смыслила в любовных делах.

Он же впервые познал женщину в шестнадцать лет и к тридцати пяти годам стал циничным, искушенным, опытным мужчиной.

И тем не менее в тот первый вечер он даже не поцеловал ее. Но когда при следующей встрече в полумраке садика перед старым родительским домом Аллан обнял ее, она мгновенно поняла, почему робкие действия школьных товарищей вызывали у нее только раздражение.

Тонкий, едва уловимый аромат его лосьона, напряженное, сильное тело и сокрушительная чувственность потрясли ее. Кровь вскипела в венах, биение сердца отдавалось в ушах. Она затрепетала в его руках от возбуждения.

— Ты необыкновенная, Элис, — прошептал Аллан, крепче прижимая ее к себе. — Совершенно особенная.

Элис не могла вымолвить ни слова, она едва держалась на ногах. И когда Аллан снова прильнул к ее губам в жадном, сильном поцелуе, она с наслаждением ответила ему, понимая, что до этого момента она просто не жила. К концу недели Элис уже четко осознала, что без него ей не обойтись…

Когда в половине первого Элис вошла в уютный ресторанчик, Мел уже сидела за столиком, нетерпеливо постукивая ноготками по столешнице. Ресторан был наполовину пуст, но, зная, что приблизительно к часу дня в нем не остается ни одного свободного места, Элис заранее заказала по телефону столик на двоих на свое имя. Вернее, на имя Аллана, мысленно усмехнулась она. Магическое имя, перед которым открываются практически все двери.

— Лис! — Мелани бросилась ей навстречу. От резкого взмаха головы густые каштановые волосы рассыпались по ее плечам.

— Ох, Мел! Как я рада тебя видеть! — воскликнула Элис, обменявшись с подругой приветственным поцелуем.

— Я тоже, — ответила Мелани, внимательно оглядев ее.

Девушки пересели за столик, указанный метрдотелем. Неожиданно, как кролик из шляпы фокусника, появился официант с картой вин. Мелани вопросительно взглянула на подругу.

— Ты пьешь все то же? Сухой мартини?

— Да нет! Пожалуй, сейчас лучше бокал вина. — Элис не стала объяснять, что Аллан научил ее разбираться в винах, и теперь она свободно в них ориентируется. — Ведь от бокала красного и ты не откажешься, а?

— Не велика разница, — усмехнулась Мелани.

Элис заказала бутылку превосходного вина, которое уже пробовала раньше и знала его мягкий теплый ореховый привкус. Когда девушки остались одни, она тихо шепнула подруге:

— Ты потрясающе выглядишь, Мел.

— Ты не хуже, — выражение хорошенького дерзкого личика Мелани стало необычайно мягким, когда она одобрительно оглядывала стройную фигуру Элис, ее безупречного овала лицо с огромными васильковыми глазами, небольшим прямым носом и полными губами. Все это обрамлялось копной блестящих шелковистых волос цвета платины, мягкой волной струившихся по плечам Элис. — Но ты здорово похудела, Лис. А если мне память не изменяет, такое с тобой случается, когда ты чем-то здорово обеспокоена. Это ведь не я. Я, чтобы успокоиться, наоборот, ем много.

Элис задумчиво покачала головой. Да, с Мелани хитрить не стоит. Она не из числа тех льстивых подхалимов, старающихся примазаться к удаче мужа и готовых для этого всегда и везде петь дифирамбы и его жене.

— Итак, дорогая, что случилось? — осторожно продолжила Мел.

Подошел официант, и девушки на минутку умолкли. Но, как только он отошел, оставив на столе бутылку вина и меню, Элис заговорила без всякой преамбулы.

— Так все запуталось, Мел. Я, Аллан, все. Я думала… что все будет по-другому. Я знала, что работа для него главное в жизни. Это правильно, все так, но он, кажется, не понимает, что и мне надо что-нибудь делать. Я не могу постоянно сидеть дома, заниматься только домашним хозяйством, ланчами для кучи его друзей. Или бегать по магазинам, чтобы организовать его знаменитые званые обеды. Я не могу заниматься только этим.

— Я бы тоже не смогла, — содрогнулась Мел при одной только мысли об этом.

— Наверное, он полагает, что я во всем должна ему уступать, — продолжала изливать душу Элис. — Приспосабливаться к его миру, его привычкам. Но сам-то он не сделал ни малейшей попытки понять меня, мой мир. Он не хочет, чтобы я работала, говорит, что мне абсолютно этого не надо. Он так решил за меня. И когда я все-таки попыталась устроиться добровольцем в местный госпиталь, он постарался так все усложнить, что затея рухнула, даже не начавшись. А эти его апартаменты! Этот холостяцкий пентхауз! Он для меня как тюрьма. Боже, как я его ненавижу. А ведь Аллан обещал, еще до того как мы поженились, поменять жилье сразу же, как подберем что-нибудь более подходящее для большой семьи.

— Большой семьи? — Мел внимательно посмотрела на подругу.

— Нет, этого пока не случилось, — перехватив ее взгляд, спокойно заметила Элис. — В первый год было как-то все равно, но потом я начала беспокоиться. Поэтому мы сдали анализы, все нормально у обоих, но ребенка нет. И потом, Мел. Мне, конечно, очень нравится Нью-Йорк, я в него влюблена, но надо смотреть вперед. Ребенку нужен воздух. Я и сама порой просто задыхаюсь в этом бетоне. Мы-то с тобой росли на свежем воздухе. Я и для своих детей хочу того же.

— И ты говорила ему все это?

— Конечно, и не единожды. Сколько раз я просила подыскать что-нибудь подходящее в пригороде. И о своей работе я заговаривала не раз. Но у него на все один ответ, что он такой человек и у него такие принципы. И что меняться сам и менять их он не собирается. А жилье? Да, подберем, но потом, потом, потом. После таких разговоров я почему-то чувствую себя виноватой. Веришь? А тут еще врач со своим предположением. Знаешь, что он заявил? Что я не беременею, так как, вероятно, очень перегружена работой и устаю. Представляешь? Еще один козырь в руки Аллана! А когда я попыталась убедить мужа, что причина как раз в обратном, в том, что я оторвана ото всего мира и от этого в постоянном стрессе, он мне не поверил.

— Потому что не захотел поверить, — заметила Мелани. Она в полной мере оценила его «прямодушие», когда Аллан после свадьбы сделал все, чтобы выкинуть ее из жизни Элис.

— Я все еще люблю его, Мел, — протянула Элис, не отводя взгляда от бокала. — Но этой ночью мы ужасно поссорились.

Она подняла глаза, и застывшая в них боль заставила Мел тяжело вздохнуть. Появление официанта, готового принять заказ, вновь заставило Элис переменить тему разговора…

Все произошло, когда подруги заканчивали уничтожать первое блюдо. Мелани, дожевав последний кусочек авокадо и креветочный коктейль — фирменное блюдо ресторана, — наклонилась над столом и спокойно спросила:

— Лис, а ты рассказала об этом отцу?

Не расслышав ответа, она оторвала от тарелки глаза и с удивлением заметила, что взгляд подруги застыл на чем-то позади нее.

— О, Мел, — прошептала Элис.

Мелани попыталась повернуться на стуле, чтобы разглядеть, что так привлекло внимание Элис, но та поспешно остановила ее.

— Нет, нет! Не поворачивайся! И говори! Пожалуйста, говори что угодно! Быстрей!

Мелани, не терявшая головы ни при каких обстоятельствах и способная справиться с любыми неожиданностями, начала непринужденно болтать про забавные случаи из жизни четвероногих пациентов ветлечебницы Вэла.

Элис с трудом оторвала взгляд от небольшой компании, только что вошедшей в зал ресторана, пытаясь изобразить на своем лице крайний интерес к ее рассказу. Краем глаза она заметила, как от группы, которую метрдотель уже провожал к столику, отделилась высокая фигура и явно направилась к ним.

— Элис! — Мелани умолкла на полуслове, услышав у себя за спиной знакомый голос. — А ты и не говорила, что у тебя сегодня с кем-то встреча!

— Привет, Аллан! — Элис сама удивилась тому, насколько спокойно и твердо прозвучал ее голос. — Мелани пару часов назад позвонила мне и сказала, что она в городе. Мы договорились встретиться здесь. Я не могла сказать тебе заранее, так как и сама об этом не знала.

Мелани наконец повернулась, и взгляд ее сверкающих зеленых глаз схлестнулся с холодным взглядом Аллана.

— Мелани? — натянуто улыбнулся он. — А я и не понял со спины, что это ты. Как дела?

— Превосходно, Аллан. — Мелани, не имеющая привычки распространяться о своей жизни, сейчас превзошла самое себя в краткости.

— Надеюсь, что так, — бесстрастно заметил Аллан и вновь обратился к жене. — Ты успела прослушать мое сообщение?

— Твое сообщение? Ах да! — вспомнила она. Паштет для Нортона! — Да, Аллан. Я его прослушала.

Элис открыто посмотрела на мужа. Боже! До чего ж он был сейчас хорош! И как ужасен! Превосходно сшитый костюм подчеркивал безупречность его мощной, мускулистой фигуры. Черные блестящие волосы гладко зачесаны назад. Резкие, глубокие складки пролегли от ноздрей прямого носа до рта, который так редко улыбался. Суровый взгляд затененных густыми ресницами глаз, казалось, пронзал насквозь.

И такой чуткий любовник, сексуальный, с богатыми фантазиями… Чувственный и нежный, настолько искусный, что даже при всех их размолвках он заставлял ее испытывать глубокую страсть от одного только легкого прикосновения его горячих и ласковых рук.

— Извините, но это деловой ланч. Мое присутствие необходимо. Увидимся позже, — холодно произнес Аллан и, резко развернувшись, направился к ожидавшей его компании, ни разу не оглянувшись.

Элис больше не сдерживала Мелани, когда та, повернувшись на стуле, принялась внимательно рассматривать сидящих за его столиком людей. Впрочем, на мужчинах она особого взгляда не задержала, но ее зеленые глаза так и впились в девушку, которая, абсолютно игнорируя других присутствующих, тут же заняла подошедшего Аллана оживленной беседой. Мелани, развернувшись лицом к столу, вопросительно взглянула на Элис.

— Это Кристель де Мюр, — ответила та на молчаливый вопрос подруги. — Ты, возможно, о ней слышала. Она довольно известный дизайнер. Очень неожиданная в своих решениях, очень смелая.

Господи! И зачем только она выбрала для обеда с Мел этот ресторан? Ведь знает же отлично, что это любимое место Аллана для деловых непринужденных встреч! Хотя, постой! Ведь он предупреждал ее, что утром полетит в Рединг и вернется только после обеда! Он солгал? Он заранее решил пригласить Кристель на ланч?

— Она очень самоуверенна, — едко прозвучала оценка Мелани.

— Потому что очень довольна жизнью, — печально заметила Элис. — Аллан только что заключил с ней контракт на оформление огромного комплекса в Бруклине, неподалеку от пляжей Рокауэй. Он и сам счастлив, что заполучил такую знаменитость.

— Неужели?

— Конечно, здесь сыграло не последнюю роль и то, что лет пять назад они были любовниками. Но для меня весь ужас в том, что вместе с этим заказом Кристель, похоже, намерена заполучить и Аллана. — Голос Элис звучал бесстрастно, что говорило о ее глубоком страдании. Это Мел знала. — Когда мы недавно столкнулись с ней на приеме, она дала мне это ясно понять.

— И в этом причина вашей ночной ссоры? — мгновенно поняла Мелани.

Элис обреченно кивнула.

— Аллан утверждает, что я сверхревнива. Но кто бы говорил! Ему самому не нравится, если я танцую с кем-то, кроме него, пусть даже с его другом. Он взрывается, если ему покажется, что я слишком долго беседую с кем-нибудь из гостей на приеме, куда он таскает меня регулярно…

— А ты уверена, что это не так? — перебила ее Мелани.

— Что не так? Что я ревнива? — Ее глаза широко распахнулись. — Нет, Мел. Я не ревнива. Ну, не так ревнива, как Аллан. Однако Кристель откровенно ненавидит меня, и это причиняет мне боль. Кристель хитра, и, когда рядом со мной Аллан, она сама доброжелательность, но стоит ему отойти… Нет, она точно решила его вернуть, и ей все равно, каким способом это сделать. Она мастер интриги, намеков и всяких фортелей. Но все это нивелируется ее поразительной сексуальностью, так что мужчины ничего не замечают. А вот женщины… Женщины другое дело. Я не знаю ни одной, кто бы дружил с ней или хотя бы чувствовал себя нормально в ее присутствии.

— Это не удивительно, — сухо отреагировала Мелани.

В первые пьянящие, восхитительные дни замужества Элис не замечала угрозы, исходящей от этой рыжеволосой красотки. Она даже имела неосторожность завязать с ней дружбу. И почти попалась на ее крючок, прежде чем скрытая враждебность Кристель стала для нее явной. Слава Богу! Сейчас она не такая наивная, как была тогда. И нечего делать вид, будто не замечаешь, как воркует эта парочка за дальним столиком. К тому же восприятие настолько обострилось, что Элис каждый раз чувствовала взгляд Кристель, когда та смотрела в их сторону.

По негласному обоюдному согласию Элис и Мелани засиделись за кофе с ликером: Элис совсем не прельщала идея пройти мимо столика Аллана, направляясь к выходу из зала. Она хорошо представляла, как небрежно кивнет он на прощание, как холоден будет его взгляд. Подруги решили дождаться, пока компания не покинет ресторан.

Но, краем глаза наблюдая за мужем, Элис заметила, что, шепнув что-то на ухо Аллану, из-за стола поднялась Кристель.

— Она идет к нам, — только и успела шепнуть Элис, прежде чем рыжеволосая красавица приблизилась к их столику. В следующий же момент она была окутана облаком дорогих, но удушливых духов Кристель, так как та, наклонившись к Элис, легко коснулась щеки холодными губами.

— Милочка, как приятно вас видеть! Мы и не знали, что вы тоже здесь обедаете со своей маленькой… подружкой?

Уловив в ее тоне некоторую двусмысленность, Элис не моргнула и глазом.

— Добрый день, Кристель, — спокойно ответила она. Вино и ликер в кофе явно прибавили ей уверенности. — Ее зовут Мелани. Мел, это Кристель.

«Маленькая подружка», не улыбаясь и не пытаясь заговорить с подошедшей красоткой, склонила голову и, прищурив зеленые глаза, посмотрела на Кристель таким откровенным, по-кошачьему злобно-холодным взглядом, что та опешила. Очевидно, такое откровенное выражение чувств было для нее непривычно.

— Ну, я должна бежать, — повернулась к Элис Кристель. От пронзительного взгляда Мелани она слегка покраснела. Ее великолепная кожа восхитительно гармонировала с огненным цветом волос, с горечью отметила Элис. — У нас с Алланом еще уйма вопросов для обсуждения. Мы сейчас превратимся с ним поистине в сиамских близнецов, так что вам, милочка, придется стать умницей и привыкать обходиться без него.

— Что? — Элис призвала на помощь всю выдержку, хладнокровие и самообладание, доставшиеся ей от родителей. — Так вы думаете, от его присутствия рядом женщины глупеют? Так как же тогда ваша работа, Кристель? Ваш бизнес под угрозой?

Самоуверенная улыбка, только что игравшая на ярко накрашенных губах мадемуазель де Мюр, исчезла в одно мгновение, но, спохватившись, Кристель продолжила игру. Скосив свои ставшие почти бесцветными глаза на двух молодых женщин, она деловито защебетала:

— Я не могу заставлять Аллана ждать дольше. Терпение никогда не входило в число его добродетелей. — Она явно намекала на то, что слишком хорошо осведомлена о личных качествах этого мужчины.

— Поистине ужасная стерва, — прошептала Мелани, наблюдая, как тонкая элегантная фигура легко лавирует между столиками. — Она напрашивается на хорошую трепку, вот что я тебе скажу, «милочка».

— Возможно! — подтвердила Элис. Четкий комментарий подруги вернул ей улыбку. — Но она чертовски хорошо знает свое дело.

— Да уж, это точно. Знает! — Трезвые слова Мелани явно заключали в себе тайный смысл.

Подруги понимающе переглянулись.

— Счет, пожалуйста! — заметив официанта, попросила Элис.