Соперница

4

Ночь вылилась в сплошной кошмар. Элис долго не могла уснуть. Она ворочалась и то и дело вскакивала. А когда под утро наконец удалось задремать, ей приснился Аллан.

Сейчас она снова не могла вспомнить, что именно ей приснилось, но ускользающий эротический привкус сновидения оставался еще долго…

Вчера в бистро они отлично поужинали. Это оказалось гораздо легче, чем продолжать словесную перепалку, в которой у нее все равно не было ни одного шанса на победу. Кроме того, она сильно покривила душой, когда убеждала мужа, что не хочет есть. После длинного и нелегкого рабочего дня она мечтала проглотить хотя бы чашку кофе и горячий бутерброд с сыром. Несмотря на ее строгий взгляд и односложные ответы, Аллан был очень любезен и внимателен.

Они вышли на улицу. После тепла бистро холод зимнего вечера ощущался еще резче. Печальный лунный свет с трудом пробивался сквозь плотные облака, стремительно несущиеся по темному небу. Они промолчали всю дорогу до нового жилища Элис, и Аллан неожиданно осознал, что возвращаться домой она не собирается.

— Послушай, милая! Ну что ты так упираешься? Поехали домой, тебя там все ждет, — пытался убедить Аллан. Но Элис оставалась непреклонной, и он почувствовал прилив ярости. — Черт побери, Элис! Ты моя жена и изволь подчиняться! Мне надоело уговаривать тебя вернуться! Что за глупость, в конце концов!

— Не кричи на меня! Я никогда не вернусь в твою крепость! — решительно ответила Элис. — Между нами все кончено. Разве я не ясно сказала, что хочу развода?

— А тебе разве не понятно, что я никогда не пойду на это?

— Ага! Мое не отдам, так, что ли? — с горькой усмешкой воскликнула Элис.

— Как скажешь. — Аллан разочарованно посмотрел на нее и неожиданно развернул к себе лицом.

Его губы были настойчивы и жадны, огромное желание вспыхнуло в нем, сладкой щемящей болью разливаясь по телу. Аллан полностью потерял над собой контроль. Но Элис даже не пошевелилась…

Она повернулась на бок, плотнее подоткнув под себя одеяло. Холодный воздух в квартире без центрального отопления давал о себе знать.

Как такое могло произойти после всего, что было? После Кристель? Почему она не вырвалась, не отвернула лица от его поцелуев? Но, по правде говоря, Аллан застал ее врасплох. И почувствовав возбужденное тело мужа, она уже была не в состоянии оторваться от него. Искусный, самоуверенный, он буквально подавил ее волю.

— А почему бы и нет? — спросила она у себя. — Что, собственно, случилось?

Широко открытыми глазами она уставилась в потолок, пристально изучая трещинки штукатурки.

Оказавшись в сильных объятиях мужа, Элис так и не поняла, кто из них удивился больше.

Дыхание ее сбилось, глаза вспыхнули огнем, но Аллан, казалось, был возбужден гораздо сильнее. Откровенное недоумение охватило его, когда она, собравшись с духом, попросила, вернее, приказала, ему уйти.

— Ты серьезно из-за какой-то своей прихоти решила все перечеркнуть? Два года супружества ничто для тебя? — в бешенстве воскликнул Аллан.

— Прихоти?! — Элис с трудом сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину. — Да только это слово подтверждает, что я права! Ты абсолютно меня не знаешь! Представления не имеешь, что я чувствую, как живу! А наше супружество с самого начала сплошное притворство, вот что!

Она не собиралась говорить такое, но его обвинение так задело ее, что ей захотелось побольнее ударить в ответ. Однако Элис и представить себе не могла, насколько сильно обидит его.

Лицо мужа окаменело, губы сжались, глаза превратились в колючие льдинки. Он напрягся, сдерживая ярость.

— Еще одно слово, только слово, и я за себя не ручаюсь, — процедил он сквозь зубы.

Элис сжала губы. Она просто не осмеливалась что-нибудь сказать и в тягостной тишине смотрела на мужа. А когда он, резко развернувшись, сбежал вниз по лестнице, она так и продолжала неподвижно стоять возле дверей своего убежища.

Сколько она так простояла, Элис не помнила и, только когда продрогла до костей, принялась шарить в сумочке в поисках ключа.

Вот теперь это действительно конец! Она дотронулась до губ, все еще пылающих от его страстных, горячих поцелуев.

Никогда больше она не проснется рядом с ним после ночи пылкой безумной любви. Не посмотрит в эти затуманенные страстью серые с поволокой глаза, не почувствует тепло его тела. Больше не будет эротических, бесстыдных совместных ванн, когда они как дети резвились в воде, намыливая друг друга и доставляя чувственное удовольствие, находя самые возбудимые точки.

Больше не будет восхитительных воскресных дней, когда он не спешил в свой офис, и они могли целое утро провести в объятиях друг друга. Он был восхитительным любовником с неисчерпаемой фантазией, способным доставить непередаваемое, пронзительное удовольствие, и порой Элис казалось, что она когда-нибудь умрет в его объятиях. Но ведь не умерла!

Элис выскользнула из-под одеяла и быстро натянула на себя теплый халат. Сложив диван, она подошла к газовой плите и зажгла горелки, чтобы хоть немного согреть комнату. Нет, она не умерла. Она просто повзрослела!

Когда час спустя Элис появилась в магазине, она нашла хозяев в полной растерянности. Поскользнувшись по дороге на работу, миссис Стороженко сильно повредила колено. Это означало, что Элис и двум незамужним дочерям миссис Стороженко следовало брать все хлопоты по магазину на себя. Мистер Стороженко и их сын делили свое время между работой в конторе и на складе и никогда не вмешивались в работу продавцов. Сегодня, несмотря на отсутствие миссис Стороженко, они не собирались изменять своим правилам.

Не мудрено, что к концу этого длинного, напряженного дня ноги у Элис гудели от усталости, голова раскалывалась, и она пришла в ужас от своего вида, когда мимоходом заглянула в зеркало, висевшее в маленьком служебном помещении. Но, слава Богу, рабочий день подошел к концу.

Она вышла на свежий морозный воздух и в тот же момент очутилась в руках Аллана.

— Что ты тут делаешь? — От неожиданности ничего другого она сказать не могла.

Аллан смотрел на нее, презрительно поджав губы.

— Жду тебя, — наконец ответил он резко. — И такой вопрос надо бы задавать мне, а не тебе. Вот что ты здесь делаешь? Я не могу понять, почему моя жена гробит свое здоровье, целый день работая в захудалой лавчонке у черта на куличках? Ты ужасно выглядишь, — неожиданно сменил тон Аллан.

— Спасибо! Больше тебе нечего сказать? — сердито бросила она.

Аллан понял свою бестактность, но не извинился. Проходившая мимо молодая парочка, заметив свирепое выражение на лице элегантного мужчины, поспешила скрыться за углом.

— Твой отец в машине, — бросил Аллан.

— Что?

Глаза мужа были холодны как лед, но голос прозвучал мягко, когда он нарочито терпеливо и невозмутимо повторил:

— Твой отец в машине.

— Ты привез сюда моего отца?! — Голос Элис сорвался от гнева. — Но это безумие, абсолютное безумие, и ты знаешь это.

— Беспокойство за свою любимую дочь ты называешь безумием? — с нескрываемым сарказмом протянул Аллан.

Глаза Элис сверкнули недобрым огнем.

— Пожалуйста, не передергивай! Ведь ты привез отца себе в помощь! Чтобы он своим авторитетом заставил меня вернуться! Разве не так?

— Абсолютно не так, — бесцветно ответил Аллан.

— Лгун! — отрезала Элис и, прежде чем он отреагировал на обвинение, язвительно спросила: — Ты рассказал ему о Кристель?

— Я рассказал ему, в чем ты меня обвиняешь, и объяснил, что для этого нет никаких оснований, — холодно ответил Аллан.

— Спорим, что есть, — не сдавалась Элис. — Но он, конечно, поверил тебе. Мужская солидарность! Ты наверняка сумел убедить его в своей непогрешимости!

Она не раз убеждалась в его способностях заставить поверить кого угодно чему угодно. Только вот с ней у него получилась промашка!

— Твой отец хочет услышать все от тебя, поэтому он и здесь, — усмехнулся Аллан.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Элис. — Если ты думаешь, что присутствие отца заставит меня согласиться с тем, во что я не верю, ты сильно ошибаешься. Это только огорчит его, вот и все. Я его люблю, очень люблю, но даже ради него кривить душой не собираюсь. Ни ради него, ни ради тебя. Для меня слишком важно оставаться честной. И ты не имел права использовать его. Мне и в голову не приходило, что ты можешь так низко пасть.

— Какой же сварливой ты стала, не замечаешь? — усмехнулся Аллан. — И если для этого хватило всего несколько недель, что ты прожила здесь одна, тогда тем более необходимо тебя отсюда поскорее выдернуть и вернуть домой.

— Твоя квартира никогда не была мне домом, я тебе это уже говорила не раз.

— Ну а если переехать в дом Джо Кервуда? — Он всегда знал, как загнать ее в угол. — Твои эскизы я, между прочим, обнаружил. Они совсем неплохие. У тебя явно талант.

Нет, на этот раз она на его крючок не попадется! Пусть испытывает свой шарм на ком-нибудь другом.

— Возможно. И, кстати, мог бы ими воспользоваться вместо Кристель, — с ледяной улыбкой заметила Элис. — Сэкономил бы кучу денег!

— Хорошо, я подумаю, — в тон ей ответил Аллан.

Таким непробиваемым она его еще не видела. Пора менять тему разговора.

— Так где же машина?

— За углом, — хитро улыбнулся Аллан. — Только прежде, чем показываться отцу на глаза, успокойся.

— Господи! Ну все-то ты предусматриваешь! — Она позволила себе улыбнуться. — Хотя одну небольшую промашку ты все-таки допустил. В Рединге. Но, наверное, очень сложно удержать все в тайне, да?

— Лис, дорогая! Если бы я развлекался там с любовницей, как считаешь ты, то поверь, ни одной ошибки я бы тогда не допустил.

В свете уличных фонарей он выглядел великолепно, и она представила, как кошмарен ее собственный вид. Уставшая, бледная, без следов какого-либо макияжа… Гордо вскинув голову, она направилась к перекрестку.

— Гм, — прозвучало за ее спиной. Элис повернула голову, и ее брови удивленно поползли вверх. Аллан, не двигаясь с места, бесстрастно помахивал рукой, указывая в другую сторону. — Не помню, говорил ли я тебе за каким именно углом? — стараясь не смеяться, спросил он.

Отец сидел на переднем сиденье белого «БМВ», но, очевидно заметив ее в зеркале, поспешно вылез из машины и направился ей навстречу. Сделав два больших шага, он крепко обнял дочь. Элис сразу же почувствовала себя виноватой. Утомленный вид отца убедил ее: Аллан не обманывал, когда говорил, что отец сильно переживал за нее.

Не говоря ни слова, они стояли обнявшись, пока отец наконец не выпустил ее из своих крепких объятий. Элис заметила, как повлажнели глаза старика.

— Аллан приглашает нас пообедать. — Вэл старался не смотреть на дочь.

— Но мне необходимо привести себя в порядок и переодеться. Сегодня был трудный день. Хозяйка заболела.

— А в чем проблема? — вступил в разговор Аллан. — Мы подождем.

— Хорошо, я быстро.

— Эй! — ухватил ее за руку отец. — А ты что, не хочешь показать, где ты живешь?

О черт! — мысленно выругалась она. Если пригласить отца, то и Аллан непременно увяжется за ними. А ей так не хочется, чтобы тот увидел, какая кошмарная у нее комната. Но если отказать отцу, то они вообразят, что условия ее жизни даже хуже, чем есть на самом деле. Опять он хозяин положения!

— А может быть, потом, папа? Это просто меблирашка, — с трудом улыбнулась Элис. — Всего одна комната, а мне надо переодеваться.

— Мы только взглянем одним глазком, а потом подождем тебя в машине, — не отступался Аллан, взяв ее за другую руку, и теперь она, как под конвоем, брела по тротуару в сопровождении двоих мужчин.

Ей очень хотелось освободить руку от цепкой хватки мужа, сказать ему что-нибудь грубое, оскорбительное, чтобы он сам отпустил ее и вернулся к машине, но, понимая, как больно это может задеть отца, Элис постаралась сдержать поднимающуюся в ней злость.

— Снаружи дом непрезентабелен, — поспешила высказаться она, подходя к особнячку. — Но у меня уютно, к тому же это дешево. И здесь я временно, пока не найду чего-нибудь получше.

Но, заглянув в глаза Вэла, она поняла, что отец, как в детстве, видит ее насквозь.

— Уверен, что так оно и будет, Лис, — тихо шепнул он.

Аллан дипломатично промолчал, но его вызывающий профиль был достаточно красноречив.

Сердце бешено заколотилось, когда она, отперев входную дверь, повела мужчин по лестнице, ведущей к ее комнате. Миллион сомнений терзали ее, когда она поднялась на лестничную площадку и вставила ключ в замочную скважину. Но через минуту, гордо вскинув голову, Элис распахнула дверь и зажгла свет.

Подойдя к окну, она задернула идеально выглаженные шторы. Она порадовалась, что пару дней назад купила узорчатую ткань, чтобы закрыть диван, ядовито-желтый гобелен которого уже порядком вытерся. Однако ни безукоризненные занавески, ни новое покрывало не могли замаскировать убожества ее жилища. Глубоко вздохнув, она решительно повернулась к мужчинам.

Отец был явно шокирован, другого слова она не могла бы подобрать. Лицо Аллана оставалось непроницаемым. Под их совместным безмолвным осуждением Элис низко опустила голову.

Она была уверена, что отец ни словом не обидит ее, но внутренне подготовила себя к ядовитым комментариям мужа. Их не последовало. Аллан с сочувствием, на которое, как она думала, был не способен, посмотрел на нее и тихо произнес:

— И на это променяла наш дом.

Его слова прозвучали утверждением, а не вопросом. Хотя Элис очень хотела отвести взгляд от его расстроенного лица, ей этого никак не удавалось.

— Мы подождем тебя в машине, — снова спас положение отец.

— Да-да, — ухватилась за его слова Элис. Ей хотелось кричать от обиды, расплакаться от жалости к себе, но она сдерживала свои чувства, пока за ними не захлопнулась дверь.

И только после этого жгучие слезы хлынули у нее из глаз. Элис не могла себя успокоить, хотя отлично понимала, что на ее покрасневшие глаза они обратят внимание сразу же, как только она появится перед ними.

Собравши волю в кулак, она вытерла слезы, умылась холодной водой и, сняв рабочую одежду, подошла к шкафу.

Открыв дверцу шкафа, она задумалась. И было над чем! Ей абсолютно нечего надеть! Для ужина в ресторане у нее нет ничего подходящего. Все, что она приобрела в последнее время, хорошо для работы в магазине, для бистро, но для ресторана…

Ее взгляд остановился на платье, в котором она сбежала из дому. Прелестное шерстяное платье с длинными рукавами. Рядом висел джемпер и юбка. Она так же запихнула их в сумку, уходя из дому. Это подошло бы, но все принадлежало той жизни. И она предаст себя, если наденет что-нибудь из одежды, купленной Алланом.

Элис еще раз критически осмотрела свой гардероб и… улыбнулась. Она знает, что ей надеть!

Когда минут через десять Элис вышла на улицу, «БМВ» стоял уже рядом с домом. Аллан быстро дотянулся до пассажирской дверцы и открыл ее. Она скользнула на переднее сиденье, повернулась к отцу и беспечно спросила:

— И куда же мы едем?

— В «Балтазар» на Спринг-стрит, — кратко ответил муж.

Слава Богу! — подумала Элис. Она боялась услышать что-нибудь вроде «Нобу», или «Кантин», или — еще того хуже — их привычный французский ресторан, где джинсы, которые она купила себе для уик-эндов, и длинный цвета розовой жевательной резинки кардиган (другое ее приобретение) не самая подходящая одежда.

А в «Балтазаре» самые разные посетители. Там сочтут такой наряд просто за каприз, что будет только к ее чести. «Балтазар» именно тот ресторан, который ей нужен сейчас.

Но, когда Аллан остановился у главного подъезда и молодой человек в униформе поспешил к машине, чтобы отогнать ее на стоянку, Элис почувствовала, что попала в его мир. Хотя бы на один вечер, но в его мир.

Ладно, она согласилась на это, но вести игру будет по своим правилам!

Она еще раз критически оценила свой вид. Волосы стянуты в хвост. Ей это всегда шло. Макияж не слишком яркий, но достаточный, чтобы придать лицу определенное очарование. А так как она вошла в зал ресторана в сопровождении отца и мужа, то со стороны все выглядит весьма прилично! Конечно, не так, как следовало бы выглядеть жене бизнесмена-миллионера, но совсем не плохо.

Столик был заказан, Аллан побеспокоился об этом заранее. Как всегда! Элис спокойно следовала за мужем, отец замыкал процессию. Неожиданно ее взгляд натолкнулся на женщину, сидевшую за столиком, к которому они, по всей видимости, и направлялись. Рядом с ней небрежно развалился молодой человек.

Этого не может быть! Этого не должно быть! Элис продолжала двигаться на автопилоте, но в голове тревога уже забила в набат. Как он мог? Как он мог поступить так? Неужели и отец в курсе?

— Аллан, дорогой! — раздался голос Кристель, когда они подошли к столику, за которым устроилась рыжеволосая красотка и ее спутник. — Аллан, как это мило пригласить нас на вечеринку, — продолжила она, скользнув сильно подведенными глазами поверх голов Вэла и Лис. — Надеюсь, мы хорошо повеселимся.

— Тоже на это надеюсь. — Аллан небрежно кивнул спутнику Кристель и повернулся к Элис и тестю. — Элис, ты, я думаю, знакома с Кристель, но не с ее братом. Вэл, позвольте представить вам Кристель и Клода де Мюр.

— Добрый вечер, — ответил старик. Ни один мускул не дрогнул у него на лице, хотя Элис могла поручиться, что он уже оценил, в какое положение она попала. Взгляд, которым он наградил Аллана, был далеко не дружеским.

— Доверьтесь мне, — спокойно ответил на его хмурый взгляд Аллан.

Голос мужа прозвучал ровно, но Элис отметила в нем какие-то незнакомые нотки.

— Да уж. Хорошо бы обойтись без скандала. — На минуту Вэл, казалось, потерял самообладание. — Я верю, что ты не хитрил со мной, когда клялся, что хочешь для Лис только хорошего. — Вэл говорил достаточно тихо, вряд ли сидящие за столом молодые люди смогли его расслышать, но Элис разбирала каждое слово, произнесенное отцом. Она не знала, что и думать. Может, лучше всего просто развернуться и бежать отсюда, пока не поздно. Но какое огромное удовольствие получит тогда ее рыжеволосая соперница! Нет уж, дудки! Она найдет в себе силы дипломатично улыбнуться и поздороваться с Кристель и ее братом.

— Давайте закажем пока коктейли, — когда все расселись, прервал тягостную тишину, нависшую над столиком, Аллан.

— Отлично, — улыбнулась ему Элис. — Я хочу розовый, под цвет моего кардигана. — Не надо быть большим психологом, чтобы понять, какие выводы сделала Кристель, внимательно осмотрев ее наряд. Лучшая защита — нападение, твердила себе Элис.

На Кристель было шикарное черное платье. С ним идеально гармонировала и модная прическа, на которую парикмахер потратил не один час, а сама Кристель не одну сотню. Клод красовался в дорогом костюме, явно сшитом на заказ, шелковой рубашке и умопомрачительном галстуке.

— Что за прелестная идея! — Кристель, казалось, полностью оправилась от легкого шока, вызванного появлением Элис. — Тогда мне «Черную вдову»! Аллан, я повторяюсь, это так мило пригласить нас с Клодом на ужин, но все-таки по какому поводу? — Кристель небрежно положила свою руку с превосходным маникюром на руку Аллана.

— А я-то думал, что ты и сама догадаешься, — с мягкой вкрадчивостью сказал Аллан. — Или Клод тебе подскажет.

Элис напряженно смотрела на мужа. Этот тон был ей уже знаком. Правда, слышала она его только раз, но навсегда запомнила эту кажущуюся мягкость. Давно, в первые дни их совместной жизни, они как-то сидели в пабе на берегу пруда, и несколько тинэйджеров решили подурачиться, бросая камешки в лебедей. Ребят было семеро, но Аллану даже не пришлось пускать кулаки в ход. В выражении его глаз и тоне, с каким он обратился к молодым хулиганам, было что-то, что заставило этих паршивцев испуганно ретироваться.

Кристель быстро уловила: что-то не так. Она тотчас же сняла руку с руки Аллана и отодвинулась от него.

— Я что-то ничего не понимаю? — В ее вопросе прозвучала растерянность.

— Это удивляет. — Аллан перевел взгляд на молодого человека, который моментально сник. — А вы, Клод? Вы тоже не понимаете?

— Аллан! — голос юноши дрогнул, он замолчал, но и одного слова было достаточно, чтобы Элис широко раскрыла глаза. Она узнала этот голос!

— Да? — Аллан насмешливо смотрел на Клода.

— Аллан, это не моя идея. Поймите! Я не хотел вмешиваться…

— Заткнись! — грубо крикнула Кристель. Она что-то быстро сказала брату по-французски, и это явно не было комплиментом.

— Нет-нет, продолжай! — Аллан не спускал с него глаз. — Во что ты не хотел вмешиваться? А?

— Вы сами хорошо знаете, — пробормотал Клод, побледнев. — Я говорил ей, что это ужасно, что к добру не приведет. Я говорил ей все, но она… и слушать меня не хотела!

— Объясни, чтобы всем было понятно, о чем идет речь! — Голос Аллана зазвенел как натянутая струна.

Глаза юноши забегали, он был явно испуган.

— Она сказала, что если я и дальше хочу получать от нее деньги, то должен это сделать. Она еще сказала, что вы никогда не догадаетесь.

— И вы позвонили мне? — Элис приподнялась в кресле, опираясь на руку отца. — И сказали, что были любовником Кристель, которого она бросила из-за моего мужа? Так? Это были вы?

— Конечно же, он. — Голос Аллана был полон презрения. — Я знаю Клода давно, он всегда плясал под ее дудку. — Аллан кивнул в сторону Кристель. — Ведь так, Кристель? У Клода была проблема, небольшая, но при его характере она могла перерасти в большую. И его старшая сестра заплатила за благополучное решение проблемы в обмен на его беспрекословное подчинение. С тех пор он и выполняет все, что сестра захочет. Он убьет даже родную бабушку вместе с ее бульдожкой, если об этом попросит Кристель.

— Ну это уже явное преувеличение, — вскинула голову Кристель, вовсе не собираясь сдаваться.

— Я так не думаю. — Аллан бросил быстрый взгляд на Кристель, и ярость сверкнула у него в глазах. — Ты все рассчитала на много ходов вперед. Сначала убедила меня, что у тебя назначена встреча в Рединге, затем разыграла эту комедию с братцем, не так ли? Но никто, слышишь, никто, сотворив такое со мной, сухим из воды не выйдет. И ты сделала большую ошибку, использовав на этот раз Клода. Земля слухами полнится, и я знал, что сейчас у тебя никакого любовника нет. Ну а дальше, как говорится, дело техники.

Так вот почему, когда я утверждала, что мне звонил ее любовник, Аллан смотрел на меня так странно, подумала Элис. Естественно, потом он вычислил все остальное. И организовал сегодняшнюю встречу, которую эти милые родственнички чуть не приняли за приятную вечеринку. Но тогда… Ошеломляющая догадка мелькнула у нее в голове. Значит, никакой любовной связи у мужа с этой красоткой нет? Все только плод неуемной фантазии рыжеволосой искательницы приключений?

И как бы в ответ на ее немой вопрос, Кристель взорвалась:

— Так или иначе, но мы были с тобой любовниками! — Ее краешки губ, не скрытые яркой губной помадой, побелели от злости.

— Мадемуазель де Мюр, зачем же так унижать себя? — раздался спокойный голос Вэла. — Мне как врачу кажется, что не только ваш брат, но и вы сами нуждаетесь в помощи.

— Аллан любит меня! Он любит! Нам нельзя расставаться! И он это тоже чувствует. Я подхожу ему гораздо больше, чем эта… — Кристель, не закончив фразы, с ненавистью посмотрела на Элис.

Элис, не теряя присутствия духа, стойко выдержала безумный взгляд рыжей фурии, однако внутри у нее все сжалось.

Да она вне себя, совсем потеряла контроль, бедолага, подумала Элис.

Аллан неторопливо повернулся к Вэлу.

— Что вы, Вэл! Она не нуждается в помощи, по крайней мере в том смысле, что вы имеете в виду. Она измучена, это так. Но причина не во мне. Кристель привыкла ставить себя на первое место, считать себя превыше всего и вся. Несколько лет назад я порвал с ней, и Кристель до сих пор не может мне этого простить, не хочет согласиться с тем, что мужчина оставил ее. Видите ли, с ней такое произошло в первый раз. Обычно она сама рвет свои любовные связи. Ей всегда хочется того, чего она не может получить. Она, как капризный ребенок в магазине игрушек, который, получив желанную игрушку, наслаждается тем, что ломает ее. К моменту нашего разрыва я хорошо это понял. Кристель, казалось, приняла наш разрыв, но, как выяснилось, она попросту меня дурачила, чтобы я успокоился и потерял бдительность. В противном случае я никогда бы не предложил ей работать вместе.

Вэл, все еще продолжая держать дочь за руку, пристально посмотрел на зятя.

— Мне кажется, тебе не следовало бы приглашать ее на работу в любом случае. Это не лучшее твое решение.

— Вероятно, так оно и есть, — согласился Аллан, открыто посмотрев в глаза старика.

Только сейчас до Кристель дошло, что разговор с ней закончен. Она резко вскочила со стула. Черный шелк соблазнительно обвил ее стройный стан.

— Ты мне заплатишь за это! За все заплатишь! Я это просто так не оставлю…

— Сядь, — не повышая голоса, приказал Аллан. Да и нужды в том не было. Один его разгневанный вид вызывал безотчетный ужас.

Элис слышала, что он мог быть грозным противником, но в действии она видела его впервые. Глаза мужа выглядели колючими буравчиками, когда он пронзил Кристель взглядом. В голосе звучали угрожающие нотки, от которых леденели ноги и замирало сердце.

Кристель испуганно села. Словно сам дьявол приказал ей!

— Я могу сделать так, что ты будешь желать смерти, — продолжал Аллан, четко выговаривая каждое слово. — У меня для этого есть немало способов, о которых ты даже и не подозреваешь. Я могу так подмочить твою репутацию, что ты вообще не сможешь найти работу. Тебя не станут приглашать ни на рауты, ни на презентации, вообще никуда. После всего, что ты мне устроила, я мог бы сделать это без малейшего угрызения совести. Надеюсь, ты понимаешь?

Кристель дважды попыталась что-то ответить, но не смогла и только кивнула.

— Так что прошу тебя, не задевай больше ни меня, ни моих близких. И вот что еще, чтоб ты знала. К моей жене следует относиться с должным уважением. Она в сотню, тысячу раз больше, чем ты, заслуживает этого! Так что заруби себе на носу. Одно слово или даже маленький намек против меня или Элис, и, будь уверена, ты окажешься в аду. И еще. Контракт с тобой я аннулирую. Тебе вообще лучше убраться из Нью-Йорка.

— Аллан, Аллан! — наконец обрела дар речи Кристель. — Поверь, я совсем не этого хотела.

— Ну естественно! Мы оба это понимаем. Ты просто хотела разрушить мой брак лавиной лжи. Замолчи, пожалуйста! Мне бы вообще не хотелось ни слышать, ни видеть тебя. Причем очень долго. И скажи спасибо, что я не закрыл перед тобою Европу. Скажем, Париж или Милан.

Официант, принесший коктейли, торопливо расставлял их, сообразив, что выбрал для этого не самый подходящий момент.

Кристель, проводив официанта взглядом, подняла бокал с темной, почти черной жидкостью и жадно осушила его. Затем грациозно поднялась из-за стола.

Да, она лживая, ядовитая змея, без стыда и совести, подумала Элис. Но в стиле ей не откажешь. Как классно выглядит!

— До свидания, — тупо пробормотал Клод, поднимаясь вслед за сестрой.

— Вероятно, я буду в Париже уже в конце недели. Это подходит? — спросила Кристель, глядя на Аллана. Ее голос звучал холодно, но щеки пылали.

Аллан небрежно кивнул и перестал ее замечать. Повернувшись к Вэлу, он приветливо спросил:

— Еще коктейль? А может, возьмем бутылочку шабли, желательно восемьдесят шестого года, ведь нам есть что отпраздновать?

Еще с минуту Кристель продолжала стоять рядом, не в силах понять, что от нее отделались таким обидным способом, а затем, бормоча проклятья, направилась к выходу. Брат как привязанный последовал за ней.

— Так-так. — Вэл с глубоким вздохом откинулся назад. — А ты уверен, что это следует делать?

Но Аллан, не обращая внимания на его вопрос, с тревогой смотрел на жену.

— С тобой все в порядке? — спросил он, беря ее за руку.

Элис с трудом сдерживала эмоции. Она почувствовала огромное безудержное облегчение и одновременно оглушительное изумление, недоверие и восхищение. Но легкая паника сбивала с толку и приводила в замешательство.

— Да-да, все хорошо, — прошептала она. — Но трудно представить еще кого-нибудь такого же хитрого, как Кристель.

— Хитрого, умеющего так манипулировать, подтасовывать факты, к тому же такую эгоистичную, отъявленную злодейку, — продолжил перечисление Аллан и повернулся к Вэлу. — Да, Вэл, это не лучшее решение. Наверное, праздновать пока нечего.

— Я… Извини, Аллан, — Элис наконец собралась с духом. — Мне следовало бы давно понять, что никакой любовной связи у тебя с Кристель нет.

Снова подошел официант, протягивая меню.

— Лис, давай закажем икру. Она тебе всегда нравилась. — Голос мужа звучал ласково.

Она взглянула на него. Серые, излучающие тепло глаза Аллана притягивали как магнит. У нее засосало под ложечкой. Господи! Как же он хорош, как она любит этого мужчину! Но она все равно не сможет бессловесно следовать за ним по жизни. У нее есть собственные надежды, цели, мечты, которые она хочет воплотить в жизнь. Просто женой она уже не сможет быть. Но если ей придется выбирать между Алланом и собственной полноценной жизнью, она может потерять его навсегда…

— Нет, Аллан. Я ее вовсе не люблю, — ответила она спокойно. — Это тебе хотелось, чтобы она мне нравилась. А сама я ее никогда не любила, просто хотела угодить тебе.

— Мне? Но зачем? — Он смотрел на нее в недоумении, все еще продолжая улыбаться.

— Да, тебе. А зачем, и сама не знаю, — ответила она. — Но это и к лучшему, так как на студенческий бюджет я вряд ли смогу себе позволить икру. — Элис подняла глаза на официанта и вежливо попросила: — Пожалуйста, мне пармезан и салат с беконом. А потом лосося с лимоном и белое вино. — Она решительно тряхнула головой, и волосы лавиной рассыпались по плечам, скрывая заодно и раскрасневшиеся щеки. Она медленно допила коктейль.