Сорвать Джекпот

27

Вадим приехал, когда мы дружно завтракали. Чмокнув в щеку мать, пожал руку отцу, взлохматил волосы сыну и пересадив меня к себе на колени, отхлебнул из моей чашки кофе. Краска стыда мгновенно опалила лицо.

— Отпусти Лику, и марш руки мыть! — скомандовала Ольга Ивановна, поднимаясь из-за стола, чтобы наложить ему овсяной каши.

Вадим засунул в рот ломтик сыра, и получил легкий подзатыльник.

— Никита, меня бабушка обижает! Ну-ка поругай ее!

— Нельзя папу обижать! Папа хороший! — воинственно сверкнул глазенками маленький защитник

— Понятно?! — гордо задрал нос, всем видом показывая, что страшно доволен, и наклоняясь поцеловал сына в щеку. Ссадил меня с коленей. — Но руки мыть нужно!

Позавтракав мы с Вадимом поднялись в комнату. Закрыв дверь, он прижал меня к ней собой. Прикусывая губами шею, скользнул ладонями по моим бокам, нырнул под футболку.

— Думал о тебе… — прошептал на ухо. — Подхватывая под ягодицы подсадил на себя. — Все время о тебе думал…

— Вадим…

— Я… — ткнулся в изгиб плеча губами, руки по-хозяйски развели бедра, в промежность уперся твердый член. Потерся об меня всем чем только можно. — Хочу тебя…ммм

— Вадим… — растаяв под его натиском, зарываюсь пальцами в волосы, глажу, провожу бороздки ногтями. Он прижимает все крепче и крепче.

Запах!.. От него пахло так, что у меня закружилась голова. Свежий пот, кожа, что-то еще… неопределимое, присущее только ему, бьющее по рецепторам прямой наводкой. То, как он обводил языком мои губы, раздвигал их, проскальзывал между ними, лаская их изнутри, тонко и остро касался моего языка… это было что-то. Дыхание сбилось, воздуха не хватало. Кровь шумела в ушах, как под водой.

— Поехали в магазин! — шепчет тихо, рождая поток мурашек везде

— Какой магазин?! — ничего не соображаю.

— Да любой! Куда-нибудь! Побудем вдвоем!

Губы близко-близко. Я как кролик перед удавом. Все кружится. Тяжело дышу не в силах контролировать это. Вскипевшее желание горит внутри огнем.

Он медленно моргает, тяжело сглатывая.

— Поцелуй меня, Лик.

Закрыв глаза, тянусь к нему губами, подхватив под шею первым впивается в них. Опускает меня по себе. Оседаю на дрожащих коленях. Вадим крепко держит за талию, второй рукой обхватив мой затылок. Горячий язык скользит по губам. Мои жадно отвечают. Низ живота наливается тяжестью. С тихим стоном отрывается, я пьяно смотрю на него. Вижу, как судорожно хапает воздуха. Как двигается его кадык…бьется пульс на напряженной шее…

— Поехали! — решительно берет меня за руку.

— Вадим, Вадим! Я не могу в таком виде, — упираюсь ногами. Он оглядывает меня, поправляет волосы за ухо.

— Для сельской местности, ты выглядишь, как с обложки журнала

Прыскаю смехом, он быстро целует в губы и ведет за собой по лестнице вниз. Подхватывает с вешалки мою сумку, проверяет у себя в карманах телефон и бумажник. Вставляет ноги в кроссовки. Ждет пока я обуюсь.

— Мам, мы в магазин. Что-нибудь купить?

— Уксус купите. Семипроцентный. И перец черный горошком. Я сейчас помидоры буду закрыть, — раскрасневшаяся Ольга Ивановна выглядывает с запотевшей трехлитровой банкой из кухни.

— Давай ключи! — Вадим протягивает руку. — Давай-давай! Погоняем немножко! — подмигивает с пиратской улыбкой. — Шучу! Я осторожно. Со всей ответственность и сознательностью. Обещаю!

Он такой сейчас … с горящими глазами, словно шебутной мальчишка, сбросивший с себя невидимый панцирь. Кокетливо покрутив на пальце кольцо с брелоком, вкладываю в его ладонь.

Вадим усаживает меня на пассажирское сиденье. Открывает ворота, садится рядом…сдает задом…мы медленно едем по деревне. И выехав на трассу он втапливает педаль газа в пол, врубает музыку.

— Пристегнись! — в его глазах азарт от скорости. — Е — хо! Да-а-а! Вот это мощь!

— Магазин, мне, кажется в другой стороне, — мне становится смешно от его мальчишеской радости. — Куда мы едем?

— Просто побыть немножко вдвоем. Тут недалеко есть офигительное место.

Минут через пятнадцать сворачивает с трассы, едет по проселочной дороге, и останавливает на берегу реки. Кругом высоченные сосны. Над головой синющее небо. В воздухе дрожит тишина, нарушаемая щебетом птиц. Вадим находит медленную музыку с переливами хриплого саксофона.

Выходит из машины, открывает мою дверь, протягивает руку.

— Потанцуем?

Подхватив, ставит перед собой. Медленно водит пальцами по позвоночнику, плавно покачиваясь. Обнимает нежно и мягко, прижимая к себе ближе. Скользит губами по виску. Обвиваю его шею руками. Музыка такая красивая…ощущение открытого пространства пьянит. Мы двигаемся, задевая бедра друг друга. Это так пронзительно и остро. И напоминает ту ночь… трепет от каждого прикосновения… поцелуй от которого дыхание оборвалось…

— Ты помнишь? — поднимаю на него глаза

— Я все-все помню, Лик…как увидел тебя с этим мудилой Дениской. Как решил, что выцарапаю тебя у него, — замолкает на полуслове. — Какой у тебя звонкий искренний смех, какой запах и вкус, — его рука ложится мне на шею, — как жалел, что ушел от тебя той ночью.

Губы находят мои. Горячий язык толкнулся внутрь, пальцы рисуют узоры в волосах, на лопатках. Мне хочется раствориться в ощущениях, распасться на атомы, вобрать в себя как можно больше его нежности. Жадно ловлю его губы, в ушах стучит сердце, живот наполняется невыносимой тяжестью.

Рывком подхватив под бедра он притиснул меня к себе, и вжал чувствительным местом в пах. Тело, предавая, начало дрожать, желая большего.

Для человека, который стеснен в движениях, Вадим все делал очень ловко. И секунды не прошло, как моя пятая точка, оказалась упертой в заднюю дверь. Он дернул ручку, замок щелкнул и не открылся.

— Я заблокировала, — с трудом вытолкнула слова из пересохшего горла, — на всякий случай от Никиты.

— Черт!

Мгновенье, и обогнув машину открывает другую. Опускает меня на сиденье спиной. Детское кресло мешается. Вадим матерится, опираясь коленом между моих ног, тянется к двери, снимает блокировку. Выскакивает из салона с космической скоростью, убирает Никитино кресло вперед, и наклонившись целует меня, прикусывает подбородок, и снова к губам. Отхлынув назад, садится рядом, затягивая к себе на колени.

Не давая опомниться, впивается в шею. Прикусывает Лижет. Меня топит накатившей чувственной волной. Его ладонь сжимает между ног, большой палец очерчивает все что требовательно ноет под джинсами. Двигаюсь навстречу его губам, рукам, выпрашивая продолжения.

Стянув через голову мою футболку, Вадим быстро справился с застежкой лифчика. Язык коснулся сосков, одного, потом второго, и они сжались в две тугие горошины. Я гладила его волосы, и умирала от нетерпения. И — одновременно — от желания растянуть это удовольствие надолго. Мгновенья, секунды, минуты…В порыве быть ближе, трусь об его возбужденную твердость.

Он резко опрокидывает меня на сидение. Скидывает кроссовки. Быстро справившись с молнией на джинсах, вместе с трусами их с меня стягивает. Я сама приподнимаю бедра потому что горю под его взглядом. И хочу. Хочу его. Все, я голая. С разведенными ногами, в средоточение которых устремляются губы Вадима. От движений его языка, мои руки впиваются ему волосы, сердце готово выскочить из груди, перед глазами цветные искры. Когда он накрывает губами пульсирующий клитор, и добавляет движения пальцев внутри, мне кажется, меня выгибает дугой. Сквозь стихающие волны оргазма, слышу, как рывком расстегивается его ширинка. Одна моя нога взлетает ему на плечо. Горячая головка, ощущается раскаленной влажностью. Уверенный резкий толчок. И еще, и еще. Темп ускоряется, наши дыхания смешиваются с хриплыми стонами. По телу снова разливается электрический ток. Почувствовав, что я уже на грани, он на секунду замедлился. Наклонился и прикусил сосок. Такое ощущение, что молния пронзило мое тело, мышцы внутри сокращаясь пульсировали, плотно обхватывая член. Скинув ногу с плеча, он прижал ее к животу и сделал серию снайперских выпадов. Шар удовольствия снова раздулся, заполняя меня все сильнее на каждый жесткий толчок бедер. Из горла вырвался протяжный стон. И задыхаясь, я содрогнулась от взрыва, утопая в жадном взгляде карих глаз. Резко выскользнув он кончил, мне на лобок, удерживая член.

— Лик, — обмякнув на мне, прижимает к себе. Тяжело дыша, водит губами по лицу. — Ты необыкновенная. Нежная. Красивая. Такая чувственная. Прости, что был грубым. Прости.

Нет сил даже шевелиться. Я как распластанная медуза. В голове туман, который постепенно проясняется. Это трэш. Я трахалась средь бела дня. В лесу. В машине. Да еще и без защиты.