Сотворение любви

7

— Не прикасайтесь ко мне!

Когда Крис догнал девушку, она уже достигла конца коридора. Он схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

— Потрудитесь объяснить мне, что все это значит? — мрачно потребовал Крис. — Ну, я жду! — Тиффани отвернулась, но властная рука повернула ее. — Да скажите же наконец, почему, едва наступает миг, когда мы по обоюдному желанию оказываемся совсем близки, вы взрываетесь — пуф! — и все летит к чертям! — Он сделал выразительный жест, обозначая взрыв.

— Это… это было нечестно! — Тиффани попыталась высвободить свою руку, но тщетно. — Пустите! Я хочу домой!

— Что же было нечестно? — Крис смотрел на нее так, будто не испытывал в данную минуту отчаянного ее сопротивления. — О чем вы говорите?

— Забудем о происшедшем! — Лучше бы сейчас не слышать его слов, а то и вовсе все запутается, а объяснять что-либо нет сил. — Отпустите меня и все забудьте!

— Так что же все-таки было нечестным? — зло настаивал Крис.

— Я ничего не буду вам объяснять! Ни-че-го!

— Нет уж, простите! Я считаю, объяснить свое поведение вы должны! — разозлился Кристофер и властно прижал беглянку к себе. — Черт побери! Вы что, считаете, что я сделан из гранита? Сколько, по-вашему, я могу себя сдерживать и контролировать?

— Пожалуйста, перестаньте повышать на меня голос. Оставьте меня в покое! Разве вы не видите, что из-за вас со мною делается?

— А что мне говорить о том, что со мною делается из-за вас? — рассвирепел тот. — Или это не считается? — Темные глаза превратились в жесткие щелочки. — У меня что, никаких эмоций быть не может? По-вашему, я не человек, а автомат?

— Я… я не знаю, — покачала головой Тиффани, — я… я об этом не думала…

— Думаете только о себе, да? — Кристофер презрительно посмотрел на нее. — Ну, знаете ли, у меня тоже есть чувства, и я считаю, что вам уже давно пора бы вылезти из своей защитной скорлупы. Настало время, чтобы и вы тоже что-то кому-то дали, расставшись с этой вашей драгоценной аурой сверхчувствительности и мрачного траура. Вам следует осознать реальный факт: повсюду вокруг вас кипит жизнь, и ей надо радоваться!

— А это, естественно, для вас означает, что я должна лечь с вами в постель, да? — не очень уверенно заставила себя возразить Тиффани. — Неужели вы не видите, что… что единственное мое желание, чтобы вы больше никогда, никогда не попадались мне на глаза!

— Вижу я только одно: чертовски запутавшуюся женщину, которая сама не знает, что ей надо! — прогремел Крис. — Женщину, которая сама от себя прячется, прикрываясь злобой и истерикой. Женщину, которая как будто сошла с ума, раз отказывается принимать помощь, столь ей необходимую.

— Нет, нет, я не такая! — воскликнула несчастная. Голос ее дрожал, дрожало все тело. Нельзя, невозможно позволить ему уйти, пока она не ответит на его обвинения. — Такой помощи я не могу принять! Как удачно вы использовали мои так называемые проблемы, чтобы в конце концов все свести к сексу. Какой же вы мудрый — притворились, что понимаете мои трудности, прикинулись, что искренне хотите мне помочь, а на уме было только одно… Этот… этот… этот секс!

— Но вы сами против него в тот момент не возражали, — сквозь стиснутые зубы сообщил ей Крис. — И к тому же «этот секс», как вы изволили выразиться, можно еще представить и как «свершение любви». Вам неизвестно такое выражение?

Сердце у Тиффани сжалось.

— Свершение любви! Что вы знаете о любви! Вам важен сам факт обладания, удовлетворенного желания тела. Если же при этом можно проявить свою силу, тем слаще страсть. А теперь немедленно отпустите мою руку!

— О Господи! Похоже, проблема у вас только в одном, сомнений нет!

— Возможно, для меня и правда в этом большая проблема. Но, считаю, я с ней куда лучше справлюсь без посторонней помощи. Я была абсолютно счастлива, да, да, совершенно счастлива… пока в мою жизнь не ворвались вы с вашим безграничным эгоизмом. Ворвались и начали все крушить! Я вас ненавижу! Вам понятно? Не-на-ви-жу!

— Хорошо, хорошо! Извините меня, пожалуйста. Я и не подозревал, что что-то там крушу и разрушаю.

Снизу послышался чей-то голос. Тиффани вздрогнула и медленно повернулась. Ее затошнило при мысли о безобразном скандале, который она только что закатила. Тошнота стала еще сильнее, когда сквозь перила лестницы она разглядела Кэй. Та стояла этажом ниже в черно-золотом костюме, сверкая как рождественская елка.

— Что ты тут делаешь? — зло спросил Крис. Он подошел к перилам и, наклонившись, обдал гостью ледяным взглядом.

— Крис! — жеманно улыбнулась Кэй. — Ты как-то странно проявляешь гостеприимство!

— Именно так я принимаю тех, кто входит в мой дом без приглашения! — отрезал хозяин. — Насколько мне помнится, я не слышал, чтобы ты перед тем, как войти, постучала.

— А я, мой дорогой, стучала! — Сверкающая гостья подвинулась к подножию лестницы и уставилась наверх, где стояли Крис и Тиффани. При виде смущенной и побледневшей девушки глаза у Кэй зло блеснули. — Ну, теперь мне понятно, почему ты меня не слышал! Тебе хочется, чтобы я ушла сейчас или лучше подождать, пока ты кончишь этот… этот разговор? — невинно спросила она.

— Не слишком-то умничай, Кэй, ты сейчас играешь чужую, не свойственную тебе роль. — Он повернулся к Тиффани. — Полагаю, вам лучше уйти в спальню, — чуть слышно сказал он. — Мне надо избавиться от непрошеной гостьи.

— Не стоит беспокоиться! — не очень уверенно заявила Тиффани. — По-моему, нам с вами больше нечего друг другу сказать. Мы уже все сказали, не так ли?

На какую-то секунду проницательные мужские глаза замерли на ее лице, и под этим пугающим взглядом девушку снова охватила дрожь.

— Наверное, я вообще вас неправильно понимал с самого начала, — тихо проговорил он. — Возможно, вы попросту чертовски запутавшаяся в своих чувствах женщина, которая полагает, что может позаботиться о себе сама! — Крис подошел ближе, и Тиффани скорее почувствовала, нежели увидела, как напряглась каждая жилка на его лице. — В любом случае, ни на минуту не сомневайтесь в одном — я всегда буду сильнее вас! И уж если бы мне очень того захотелось, я бы мог вас сейчас же отвести назад в спальню и…

— Изнасиловать? — в ужасе прошептала она.

Крис резко покачал головой.

— О, только не это! Как же скверно вы обо мне думаете! Я никогда не был способен на подобную гадость. — На лице его вдруг появилось странное выражение, он будто шутливо сердился или сердито шутил. — Отлично! Давайте я покажу вам, что именно я имел в виду…

Через мгновение Тиффани оказалась в его объятиях. Еще мгновение — и на ее губах запылал поцелуй. Мужские губы касались умело, с давно оттренированной легкостью. Ну вот только что она, беснуясь, сопротивлялась его ласкам, но снова душа и тело сплотились против разума. И победили его. Пламя желания охватило девушку.

Наконец Крис отпустил ее. На его лице блуждала ироничная и довольная улыбка. Он поднял подбородок Тиффани, и та, конечно, поняла, что все сказанное им об их взаимных ощущениях было абсолютно справедливым.

— Теперь вы убедились? — медленно проговорил он.

— Я вас ненавижу!

— Давно бы пора сменить пластинку! — огрызнулся Крис. — Эта уже слишком стара и здорово мне надоела.

Тут он резко повернулся и устремил злой взгляд на Кэй, которая, вне сомнения, с крайним удивлением пронаблюдала всю сцену, не вызвавшую у нее особого удовольствия.

— Так зачем же ты сюда пожаловала? Нанести чисто светский визит? — резко спросил хозяин гостью, поднявшуюся на второй этаж.

— Разумеется, чисто светский визит, мой милый! — Напомаженный рот растянулся в очаровательной кокетливой улыбке. — У нас же с тобой назначено свидание.

— Свидание? Когда это мы успели его назначить?

— Еще на прошлой неделе, — рассердилась Кэй. Она поставила на нижнюю ступеньку свою стройную ножку, обтянутую шелковым чулком. — Мы с тобой собирались поехать в новый и очень-очень дорогой ресторан, ты не забыл?

Воцарилась недобрая тишина. Крис хмуро смотрел на Кэй; мимо его чисто мужского взгляда не ускользнул длинный — чуть ли не на все бедро — разрез ее платья.

Ясно, про Тиффани он совсем позабыл. А она стояла на пару ступенек выше, совершенно обессиленная.

— Я считаю, Кэй, что твой наряд не очень-то подходит для солидного ресторана, — медленно, подчеркнуто четко произнося слова, проговорил Крис, подходя к Тиффани ближе, вероятно специально, чтобы преградить ей путь, если та вознамерится бежать.

Девушка следила за всем происходящим словно затравленная, с каким-то мазохистским любопытством, подавлявшим все другие чувства. Крис наклонился и положил ладонь на обнаженную часть бедра обольстительницы. Нельзя сказать, что жест мужчины не отразился болезненно в душе Тиффани. А тот, продолжая свои игры, рывком прижал к себе Кэй и поцеловал в шею, покрытую прекрасным ровным загаром.

— У нас с Тиффани только что возникли небольшие разногласия по поводу секса, — небрежно сообщил он. Ни разу не глянув на замершую девушку, он не сводил глаз с лица Кэй. — Полное физическое наслаждение тела и ни малейших эмоциональных сложностей. Ведь мы с тобой, Кэй, в этом отношении неплохо сдали подобный экзамен, верно? — Губы Криса растянулись в ядовитой улыбке. Он сверкнул глазом в сторону опешившей свидетельницы его странных забав. — Вы, Тиффани, не находите ничего общего с тем, что происходило у нас с вами?

— Да ничего похожего!

Кэй почувствовала, что тут бурлят какие-то подводные течения, но понять толком ничего не могла. Правда, на всякий случай приняла вид победительницы. Крис же выглядел так, словно ему все чертовски надоело и даже опротивело — то ли он сам себе, то ли противна Кэй, а может, она, Тиффани? Поди разберись…

— Мне вовсе ни к чему торчать здесь, чтобы все это видеть! — Девушка почувствовала, как неумолимо подкатывают слезы отчаяния. — Вовсе ни к чему! — Ноги стали как ватные, но, несмотря на это, она ринулась вниз, оттолкнув и Криса, и замершую в недоумении Кэй.

Пальто висело у входной двери. Она с яростью схватила его и надела, только когда, резко захлопнув за собой тяжелую дверь, оказалась на улице.

Стоял теплый, прекрасный вечер, но Тиффани ничего не замечала. Думать она могла только об одном — о Крисе. И чувствовала только одно — боль, которая раздирала все ее существо. Рыдая, неслась по дороге к своему домику так, будто за ней гнались злые псы.

Как он мог быть таким жестоким? Как же он мог так с ней обойтись? Ненавижу!

Когда Тиффани добралась до хижины, ощущение полного краха и непереносимой боли охватило ее. Ничего не видя, она повернула ручку двери и, спотыкаясь, вошла в комнату. Ни на секунду не останавливаясь, не снимая пальто, девушка устремилась в спальню, не раздеваясь, бросилась на кровать и дала волю слезам. Так, рыдая, и заснула.

Когда проснулась, было уже утро. Взглянула на часы, стоявшие на комоде, и ужаснулась — как же это она сумела столько времени проспать! С большим трудом села. Горло болело ужасно. Да и голова тоже. Тиффани сбросила на пол помятое пальто, заставила себя встать и неуверенной походкой вышла из спальни в поисках воды.

Первое, что увидела на улице, настолько ее поразило, что она остолбенела: за небольшим дубовым столиком напротив дома сидел Крис и что-то сосредоточенно писал. Тиффани молча за ним наблюдала. В груди у нее что-то сжалось, вызвав острую боль. Глаза безотрывно смотрели на мощную мужскую фигуру. На нем были светлые брюки и легкая спортивная рубашка цвета ржавчины.

Прошло несколько секунд. Крис поднял глаза и увидел, что Тиффани не спускает с него взгляда. Какое-то мгновение ни он, ни она не проронили ни слова. Наконец молчание нарушил нежданный гость.

— Вы выглядите просто ужасно!

Попытка обрести дар речи и достойно ответить не удалась. Вырвался едва слышный шепот:

— Все из-за вас!

Поплотнее завернувшись в купальный халат — его халат, — она почувствовала, что ее всю пронизывает холод, но в то же время тело явно горело от жара. Чем это вызвано? То ли высокой температурой, то ли столь неожиданным явлением Криса? Она с трудом дышала и снова ощутила резкую боль в горле.

— Ч-что вы тут делаете? — Ей хотелось, чтобы слова звучали как можно равнодушнее, но из-за этого проклятого горла голос срывался. — Ну, почему вы здесь? — взволнованно повторила она. — Вы не имеете права вторгаться сюда! Этот дом вам не принадлежит.

Крис вернулся к столику и взял с него листок, на котором до этого писал.

— Я собирался оставить вам записку, — не вдаваясь в пререкания, спокойно пояснил он. — Хотите прочитать?

— Нисколько! — Тиффани метнула на него гневный взгляд. — Если это какое-то извинение, не утруждайте себя!

— Это не извинение. — Большая сильная рука прямо на ее глазах превратила листок в плотный комок.

— Пожалуйста, покиньте мой дом? — слабым голосом, но достаточно твердо произнесла Тиффани, изо всех сил пытаясь не терять самообладания. — Мне сегодня надо сделать уйму дел.

— Нет у вас никаких дел! — проговорил Крис. С полным равнодушием он наблюдал, как хозяйка распахнула дверь. В домик ворвался поток солнечных лучей и свежий воздух.

— Ч-что? — Ее брови гневно сошлись на переносице. Она всячески старалась не поддаваться магнетической силе человека, который как ни в чем не бывало стоял всего в полуметре от нее — огромный и неукротимый, — сложив сильные руки на широкой, крепкой груди.

— Нет у вас никаких обязательных дел! — сухо повторил гость. — Животных я уже покормил, угля для печки принес столько, что хватит надолго. Об этом я вам и писал.

— Что? Зачем?

Она хотела его разозлить, только так от него и можно избавиться. Но нет, на красивом лице не отразилось не то что злости, а даже досады. С минуту он в упор смотрел на нее, а потом произнес:

— Хотел помочь — вы нездоровы.

— Вы сейчас имеете в виду мое физическое или психическое нездоровье? — намеренно зля, она сама разозлилась. — Ведь я — сумасшедшая, так? Что касается моего отношения к вам, наверное, все должно быть ясно. В конце-то концов я ведь не совсем пала перед вашими чарами! Разве не так? Ну а как вчера ночью вела себя в постели Кэй? Превосходно, да? Настоящая женщина, как всегда?

— Уж не хотите ли вы и впрямь об этом знать? — Голос звучал спокойно, но лицо выдало волнение — чуть-чуть сжались губы, вокруг крепкой челюсти вдруг появились жесткие линии. Ага, значит, все так и есть, ее предположение подтвердилось.

— А почему бы и нет? — ответила Тиффани, подогревая себя все больше и больше, подгоняемая мазохистским желанием причинить себе еще больше страданий. — В конце концов, так и я смогу чему-нибудь научиться! Вы, как и все мужчины, очевидно, считаете, что она просто неотразима! У нее вид обыкновенной шлюхи — на потребу всем желающим.

— С того самого дня, как я спас вас в море, я с Кэй ни разу не был близок! — рыкнул Крис. — Верите вы этому или нет, это уже ваше дело. А сейчас хватит! Я принес вам лекарство.

Ничуть не скрывая своего возмущения, Кристофер резко отвернулся и поставил на столик маленький коричневый пузырек.

— Вы уже пару приемов пропустили. Поэтому, я думаю, сейчас стоит принять две таблетки сразу. На печке для вас овощной суп, съешьте попозже. Я варил его сам и потому не знаю, вкусный он или нет. — И направился к двери, бросив на больную холодный взгляд. — Вам надо отдохнуть! — приказал он. — Вид у вас такой, как будто вы сейчас рухнете. А я пойду повожусь с грузовиком.

Большую часть дня Крис провел у машины. Тиффани чувствовала себя усталой, измотанной. Сидела одиноко в своем кресле, укрыв ноги до колен толстым пледом, временами погружаясь в неглубокий сон или же просто глядя на море.

Она изо всех сил старалась ни о чем не думать, что было не просто. И опять корила себя за свое поведение, за тот надрыв, который сопровождал каждую ее фразу, за неблагодарность, за дурацкий характер. Вот теперь опять раздумывай, как быть с супом? Сам приготовил! Зачем ему надо так с ней возиться? Или хочет загладить свою вину? Вряд ли, Кристофер Уолленджер никак не походит на человека, способного на подобные переживания. Значит, это своего рода упрямство и настойчивость? Пожалуй, так вернее. Видимо, у него личный кодекс поведения, согласно которому он делает только то, что, по его мнению, единственно верно. А может, в основе чувства к ней просто жалость? Такая мысль пришла к ней впервые. Конечно же, в его глазах она как раз такое существо, которое стоит пожалеть: одинокая молодая особа, доведенная до сумасшествия, живущая отшельницей. Плюс к тому редкий экземпляр женщины, не желающей поддаться его чарам обольстителя. Да, конечно же, им движет только жалость.

Сказал, что у нее есть только одна, чертовски трудная проблема. Да, это его слова. Может, он прав?

Заскрипели петли на калитке, и Тиффани выжидающе посмотрела на приближающегося по дорожке красавца-мужчину. Сердце у нее сразу учащенно забилось.

Послеполуденное солнце мягко светило на подернутом дымкой небе. От него шли ровные несильные лучи и спокойное тепло, проникавшее в комнату через открытое окно. В воздухе стоял тяжелый аромат жасмина с примесью запаха моря.

Девушка наблюдала за высокой мужской фигурой. Жаль, что все разногласия, скандалы, обоюдонесправедливые нападки, резкие слова, обидные выражения разъединили их настолько, что уже трудно строить отношения, будто недоразумений и не было. Нет, такое просто невозможно — Крис выглядит очень озабоченным и по-прежнему мрачным, как преисподняя.

— Как вы себя чувствуете?

Голос звучал сухо, почти официально. Ей-то что? Просто наваждение какое-то! Сама себе ненавистна за то, что он для нее так много значит. Когда его темные глаза скользили по ее бледному и сейчас совершенно непривлекательному лицу, по всей ее измученной фигуре — а одежда-то на ней висит, как на древней бабусе! — это ее беспокоило и задевало.

Тиффани постаралась говорить таким же тоном, как и он. На вопрос она ответила холодно и кратко:

— Прекрасно!

— Вам ничего не нужно?

Нет, чтобы поблагодарить, а она тут же вся напыжилась, ожесточаясь душой. Да, ей много чего нужно, но только не от него и ему подобных! Однако надо взять себя в руки. Девушка перевела взгляд на окно и уставилась на море.

— Нет, мне ничего не нужно, спасибо! Я чувствую себя прекрасно.

— Вы это уже говорили. — Темные глаза внимательно ее разглядывали. — Я привел в порядок пикап. Да, еще у вас расшаталось несколько столбов в ограде. Я их тоже подправил. — Он подошел к плите и поднял крышку кастрюльки. — Вы так и не рискнули отведать моей стряпни. По-вашему, это моя кулинарная неудача?

Стоит немалого труда молча и сохраняя внешнее спокойствие наблюдать, как Крис, заложив руки в карманы, наклонился над столом и повел плечами. Наверное, он пытался показать, что ему на все наплевать, но как-то не угадывалось прежней самоуверенности.

— Спасибо, мне просто не очень хотелось есть.

Глаза гостя еще больше потемнели. От злости?

— Ясно! Но вам надо было бы себя заставить. — Он быстро взглянул на часы. — Я все разогрею, и вы сможете съесть немножко супа прямо сейчас.

— Не хочу я никакого вашего чертова супа! — взорвалась она. — Уходите! Оставьте меня в покое! Вы уже и без того зря потратили столько времени. Я совершенно здорова!

Нет, она вовсе не хотела, чтобы все получилось именно так. В перерывах между дремотой Тиффани все время помнила, что Крис во дворе возится с пикапом. И каждый раз, когда ей казалось, что он собирается войти в дом, сердце у нее начинало бешено биться. В глубине ее сознания постоянно крутилась настойчивая мысль, что как только он войдет, нужно попросить у него прощения за свое скверное поведение. Сама того не замечая, она даже начала про себя репетировать, что именно собирается сказать. И мысленно же представляла себе, что тот ответит. В душе теплилась надежда на какое-то вмешательство небесных сил, способных вызволить ее из этой запутанной ситуации, из этого несчастья, которое, по-видимому, предначертано самой судьбой…

Раздался глубокий, громкий вздох. Тиффани замерла в ожидании грома и молний. Ей хотелось крикнуть: «Да я сама не знаю, почему так себя веду! Простите меня! Пожалуйста, я не хочу, чтобы вы уходили!»

Он и не ушел, по крайней мере, пока еще не ушел.

От сердца отлегло.

— Вы обязательно что-нибудь съедите, даже если мне придется для этого применить силу! — мрачно изрек неугомонный человек. — Ешьте этот чертов суп! Не вздумайте снова твердить, что у вас нет аппетита! — Он со злостью повернулся к буфету и рывком открыл дверцу. — Честно говоря, мне абсолютно наплевать, есть у вас аппетит или нет! — Тарелка с грохотом была поставлена на стол. Как еще не разбилась! — Вы регулярно принимаете лекарство?

Девушка опустила глаза на свои лежащие на коленях крепко стиснутые руки. Проглотив внезапно нахлынувшие слезы, она кивнула.

— Да, регулярно.

— Ладно, это уже кое-что, на мой взгляд! — выдавил из себя добровольный лекарь. — Похоже, хоть толика здравого смысла у вас все-таки есть!

— Куда меньше, чем мне бы хотелось! — быстро ответила больная, не желая показывать гостю, насколько она расстроена на самом-то деле. — Иначе я бы никогда не позволила вам так себя вести в моем доме. Вы принуждаете меня делать то, чего я вовсе не хочу, и разговариваете со мною так, словно я — дитя несмышленое.

— Все, что я делаю, для вашего же блага, и вы это отлично знаете! — вежливо произнес невозмутимый благодетель, наливая в тарелку большую порцию дымящегося овощного супа.

— А вы, как я понимаю, ожидаете, чтобы я прониклась к вам благодарностью! — вспыхнула упрямица. — За возню с грузовиком, за столбы в ограде, за этот треклятый ваш суп!

— Честно говоря, мне на все это в большой степени наплевать! — отчеканил Крис. Он придвинул кресло поближе к столу и поставил тарелку перед Тиффани. — А теперь немедленно замолчите и ешьте!

Больше бороться с ним сил уже не было. Она раздраженно вздохнула, всем своим видом демонстрируя, что подчиняется под давлением, и проглотила ложку приятно согревающей жидкости. Оказалось, есть хотелось куда больше, чем она думала. Суп был на удивление хорош. Едва принявшись за него, девушка вдруг увидела, что Крис смотрит на часы.

— Вот и уходите! — мгновенно отреагировала она, а у самой все внутри замерло при одной мысли о его уходе. — Вы добились того, чего хотели, — я уже ем и регулярно принимаю пилюли, как положено хорошей девочке! Свой христианский долг вы выполнили. А потому можете идти и предаваться радостям жизни. Со мной вы свою совесть успокоили.

Упорный взгляд Криса, устремленный на нее, был более чем выразительным. Свое возмущение он еще подкрепил резким взмахом руки.

— Не находите ли вы, что ваше агрессивное поведение весьма утомительно для других? — деланно вежливо спросил он, не отводя глаз от напряженного лица девушки. — Я бы посчитал, что было бы куда разумнее использовать свою энергию на то, чтобы поскорее поправиться.

Тиффани поглубже вздохнула и крепко сжала ложку.

— Ладно, только уходите. Вы уже сделали все, что могли. К тому же, я уверена, что Кэй уже заждалась и начала терять всякое терпение!

— Весьма возможно! — прорычал Крис, направляясь к двери. — Но поскольку в мои планы никак не входит с ней сегодня встречаться, ее переживания меня абсолютно не волнуют!

— Вы… Вы и правда с ней больше не… не спите? — слова вырвались до того, как она осознала глупость своего вопроса.

Мужчина повернулся и взглянул на Тиффани. Взгляд его был непроницаемым и тяжелым.

— Я ведь об этом вам уже однажды сказал! — отчеканил он безжалостно. — У меня нет привычки повторяться!