Спасение Веракко

Что сказать? Дело не в том, что она не хотела говорить. Просто она не думала, что сможет говорить об Алекс, не расстроившись. Лили не хотела показывать эту слабость перед незнакомцем, и учитывая, что её нервы были на пределе, она могла запросто потерять самообладание. Она ходила по лесу, параллельно собирая еду, и ответила:

— Девушка, с которой я была, Алекс, мы разошлись. Мы упали в реку, и я смогла выбраться на берег до неё.

Она бросила взгляд в сторону Веракко, ожидая насмешки, но была удивлена, увидев, что он не выглядел самодовольным, а скорее задумчивым.

— Когда вы разошлись? — спросил он, ломая ещё одну большую ветку о своё бедро.

Смесь раздражения и восхищения пробежала по её телу. Ей бы потребовались дни и кучи драгоценной энергии, чтобы сломать столько пригодных дров.

— Немного больше недели назад.

Он остановился в процессе ломания ветки и взглянул на неё с расширенными глазами.

— Ты жила в лесу одна неделю? Почему не вернулась?

Лили изучала лицо Веракко. Его тон был скорее любопытным, чем обвинительным. Её готовность поднять свою защиту в любой момент смягчилась.

— Мы планировали следовать за рекой, пока не доберёмся до города. Алекс умна и изобретательна. Я сказала ей придерживаться этого плана. — Она подобрала несколько орехов, которые до сих пор боялась съесть, и пробормотала:

— Я не могла просто оставить её.

Веракко прижал большой свёрток дров к себе и задумчиво посмотрел вглубь темнеющего леса.

Молчание затянулось, и Лили почувствовала, что сейчас взорвётся.

— Что, не будет комментария о том, насколько глупым и импульсивным было моё решение? — она раздражённо вздохнула. На самом деле, в его словах ранее была доля правды, и это её сильно расстраивало. Она обнаружила, что ей важно, что он думает о её решениях.

— Нет. Теперь я понимаю. Ты дала мне надежду, на самом деле, для освобождённых людей. Если они будут хоть наполовину столь же преданными, как ты, и столь же храбрыми, у них может быть шанс.

У Лили задрожали колени, и её глаза защипало от неожиданного и искреннего замечания. Это был не комплимент, скорее утверждение факта, но для Лили это было даже лучше. Узел в глубине её души, казалось, ослаб. Она быстро поблагодарила его и отступила дальше в лес.

Он издал небольшой рык позади неё и последовал.

— Однако, я видел только одного человеческого мужчину, так что, если все женщины не имеют твоих навыков выживания, они могут не справиться.

И вот, раздражение Лили вернулось. Она сдержалась, пытаясь убедить себя, что его комментарий не имел целью унизить женщин в целом. Её сдержанность длилась недолго, прежде чем она резко повернулась к нему.

— И почему количество мужчин должно определять, насколько легко женщины могут выжить? Я здесь выживала несколько недель без помощи какого-либо мужчины.

На его лице мелькнуло удивление из-за внезапного ответа на его комментарий, затем его глаза сузились.

— Ты, маленькая женщина, настоящая загадка. Я просто предположил, что мужчины твоего вида, вероятно, учились драться в школе, как наши мужчины, и поэтому были бы полезны в такой ситуации.

— Мужчины здесь учатся драться в школе?

Он пожал плечами и пошёл мимо неё, взяв на себя роль ведущего.

— Зависит от того, откуда ты родом. Мне пришлось научиться в школе мужества, но не все города это требуют.

Лили прокрутила в памяти, пытаясь вспомнить, были ли драки в школьной программе. Она никогда не ходила в обычную школу, но была почти уверена, что сражение не было частью стандартного учебного плана.

— Так ты фермер?

— Фермер? — он изучал местность, не особо обращая внимание на неё, затем указал на свободное место на земле. — Это подойдёт?

— Если только ты не хочешь, чтобы тебя проткнуло этой сухой веткой, — она быстро указала на мёртвую ветку на верхушке дерева, которая опасно нависала над поляной. — Школа мужества. Это школа для фермеров, да? Животноводов.

Веракко нахмурился на ветку, как будто пытаясь силой воли заставить её упасть. Затем её слова, кажется, дошли до него, и его брови сдвинулись.

— Возможно, это странный перевод. Возможно, нет прямого эквивалента в твоём языке, поэтому переводчик иногда использует приближённые или устаревшие слова.

— Мы учимся управлять женой и домашним хозяйством в школе мужества, а не животными.

Лили смотрела на его отступающую спину, пока он уходил дальше в лес, и ей пришлось сдерживаться, чтобы не вздрогнуть. Управлять женой? Неудивительно, что этот парень имел низкое мнение о женщинах; их учили сексизму с раннего возраста.

Она шла за ним. Сдерживайся. Это не твоя планета, не твоя культура. Ты не знаешь достаточно, чтобы судить. И кто ты, чтобы судить?

— А как насчёт этого места?

Лили осмотрела участок с стиснутой челюстью. В нескольких шагах она заметила лужи стоячей воды.

— Если на этой планете не бывает комаров, тогда, конечно, — её голос вышел более резким, чем она собиралась.

Он нахмурился на неё.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

До того как она успела остановить себя, слова сорвались с её губ.

— Управлять женой? Как женщины относятся к тому, что ими управляют, как банковским счётом? Чему там вообще учат? Как успокоить женскую истерику или как заставить её приготовить идеальный ужин?

К её абсолютному удивлению, на лице Веракко появилась широкая улыбка, и он рассмеялся, затем слегка покачал головой.

— Ты даже не понимаешь, насколько ты далека от истины, — он продолжил искать подходящее место для лагеря, но через плечо добавил, — И, кстати, из всех женщин, которых я когда-либо встречал, ты, несомненно, наиболее склонна к истерике.

Лили достала из своей сумки маленький коричневый орех и бросила им в широкую спину Веракко. Он напрягся, глядя на упавший орех. Наклонившись, удерживая дрова, он поднял маленький шарик. Взглянув в её глаза, он расколол сухую оболочку своими коренными зубами, затем положил ярко-жёлтый орех в рот.

— Ты только что подтвердила мою точку зрения.

У Лили, казалось, из ушей выходил пар. Скрестив руки, она закрыла глаза и медленно дышала. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Лили попыталась сосредоточиться на своем отце и на всех способах, которым он её научил контролировать эмоции, урок, в котором она никогда не была особенно успешна. Когда она снова открыла глаза, Веракко ждал с нетерпением.

— Ты можешь помочь мне найти место для лагеря, раз тебе не нравится ни одно из выбранных мной мест? — сказала она.

Она надменно улыбнулась.

— Это потому, что ты сделал ужасные выборы.

Вена на его шее пульсировала снова, и она почувствовала некоторое удовлетворение.

Она прошла мимо него, игнорируя приятный запах кедра, который он источал, и заставила себя сосредоточиться на задаче. Через несколько минут молчания она заметила поляну среди больших валунов и, не говоря ни слова, начала устанавливать лагерь.

Веракко бросил дрова рядом. Лили чувствовала его взгляд на себе, но не хотела терять свой вновь обретенный покой, признавая его. В чём-то он был прав: она никогда не была так близка к истерике, как за время, проведённое в этом лесу. Даже когда она проснулась в камере, она была менее подавлена.

Испытания последнего месяца, казалось, наконец начали её догонять, а этот мужчина только усиливал все эмоции, которые она подавляла. В таких условиях это было опасно. Лили отвлеклась, представляя, что бы Алекс подумала о Веракко. Она улыбнулась, представляя все случайные кинематографические сравнения, которые Алекс могла бы сделать с этим привлекательным голубовато-зелёным парнем.

Её улыбка поблекла; Веракко, вероятно, предпочёл бы Алекс, чем её. Он мог бы заботиться о ней, и Алекс позволила бы ему это. Это всегда была проблема в отношениях Лили: она была слишком независимой, чтобы мужчины чувствовали себя комфортно. Почему они всегда хотели, чтобы она в них нуждалась? Разве не лучше, если она может обходиться сама?

Лили вздохнула и достала из своей сумки набор для разжигания огня с помощью лука и пучок трута.

— Что мне делать? — спросил он из-за её спины.

Она бросила взгляд через плечо и почти засмеялась. Выражение чистого мужского разочарования почти компенсировало его предыдущие комментарии. Если он действительно был сексистом, это испытание было бы для него таким же раздражающим, как и для неё. Лили знала, каково это, когда гордость берёт верх над разумом, её укусы насекомых доказывали это. Должно быть, его убивает необходимость полагаться на женщину.

Или, может быть, она всё поняла неправильно. Он так её взбесил, что она не попыталась узнать о нём ничего. Лили вздохнула и сдалась.

— Ты можешь объяснить, что я не понимаю про школу мужества, пока я разжигаю огонь.

— Если ты скажешь мне как, я могу сделать это сам, — предложил он.

Он выглядел таким… искренним.

— Просто смотри, пока я делаю, ладно? Завтра попробуешь сам.

Он плюхнулся, казался разочарованным, но смирился.

— Так что ты изучаешь в этой школе? — Лили спросила, чувствуя, как деревянный лук врезается в её недавно зажившие мозоли, когда она начала использовать сверло.

— Кулинария, уход за детьми, сексуальное здоровье и практика, забота о себе и семье, управление финансами… такие вещи. То, что жена может искать в муже. Больше о том, как драться, я узнал, когда служил в пехоте несколько лет после окончания школы, но основы обучались в школе. Моё обучение было не таким строгим, как в школе мужества в городе, где я живу сейчас, в Треманте, но я узнал достаточно.

Рука Лили застыла на опорной доске, её задача была забыта, как только он упомянул кулинарию и уход за детьми.

Веракко ухмыльнулся.

— Я же сказал, что ты ошибаешься.

— Почему обучение в Треманте более сложное? — спросила она.

Он моргнул, недоумевая.

— Ты никогда не задаёшь те вопросы, которые я ожидал. — Он покачал головой. — Ну, в Треманте от мужчин ожидают, что они будут использовать свои оценки из школы, чтобы привлечь жену, в то время как в Митрандире браки организует матриарх семьи. Оценки мужчин всё равно учитываются, но если глава семьи способна хорошо вести переговоры, мужчины с низкими оценками всё равно могут найти жену.

— А оценки женщин тоже учитываются?

Веракко наклонил голову из стороны в сторону.

— Да, но они имеют меньшее значение при брачных переговорах и больше влияют на их выбранные профессии.

Лили вернулась к своей задаче, стараясь не встречаться с ним глазами.

— А ты женат? — Почему мне это интересно?

На краю своего видения она заметила, как Веракко переместился в своём сидении.

— Ещё нет. Моя мать выберет мне, когда придёт время.

— Плохие оценки? — спросила она.

— Большинство моих оценок были отличными, — прошипел он.

Она заметила его напряжённые плечи и тонкую линию рта.

— Я не хотела обидеть. Просто… странно, что ты не женат иначе.

— Потому что я привлекателен?

Она избегала его взгляда, но слышала улыбку в его голосе.

— Для инопланетянина, — уклонилась она. — Но твоё отвратительное отношение снижает твой уровень привлекательности.

Он вздохнул.

— Да, мои оценки отражают то же самое. Все высокие или приемлемые отметки, кроме коммуникации.

— Рада, что это не только со мной так, — Лили рассмеялась. — Надеюсь, у тебя хорошие отношения с мамой. — Тонкий дымок поднялся из основания деревянного стержня, который она вращала с помощью лука. Почти готово.

— Близкие в каком смысле?

Лили решилась взглянуть на Веракко. За последние несколько часов она заметила, что его цвет кожи снова стал темно-синим. Может быть, это изменение происходило каждую ночь? Он выглядел озадаченным.

— Ты знаешь, близкие. Отношения. Надеюсь, вы много разговариваете, и она знает, каких женщин ты предпочитаешь. — Когда его брови оставались нахмуренными, она вздохнула. — Чтобы она выбрала кого-то подходящего для тебя.

Он моргнул, уголки его губ приподнялись в комичном проявлении недоумения.

— Кого бы моя мать ни выбрала, это будет больше связано с тем, что она считает важным в паре, и кто, по её мнению, произведёт идеальных потомков. Мнение мужчины учитывается, но не особо. Моя мать… сильная. Она захочет убедиться, что моя жена будет сильной женщиной, чтобы наши дети тоже были сильными.

Лили почувствовала приглушённое чувство вины. Она ошиблась насчёт Веракко. Он мог быть грубым, напористым и упрямым, но он не был сексистом.

— И что теперь? Ты должен провести всю свою жизнь с женщиной, которую выбрала твоя мать, и у тебя нет выбора?

Его светящиеся зелёные глаза пристально следили за её действиями.

— Нет. Наши браки не длятся так долго. Обычный контракт может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет, в зависимости от того, как женщины договорились, — сказал он.

Лили отложила сверло и аккуратно перенесла маленький уголь, который она создала, в гнездо из трута, затем нежно подула, питая его кислородом. Вскоре пламя ожило в пучке. Собрав хворост из своей сумки и поленья, которые принёс Веракко, она развела костёр.

Когда она закончила, и огонь весело потрескивал, она села, задумавшись.

— Глядя со стороны, с точки зрения пришельца, который не имеет права комментировать обычаи другой культуры, это звучит… неприятно.

Низкий, грохочущий смех вырвался из него, вызывая мурашки у неё на руках.

— Предполагаю, что для человека это может показаться странным.

— А что насчёт связей? Ты сказал, что Элис была связана. Это означает, что она с тем парнем только несколько месяцев? — спросила она.

Губы Веракко сжались, и он посмотрел на неё, как будто пытался решить что-то.

— Нет, связь — это навсегда. Это не то же самое, что брак. Брак — это контракт. Связь — это то, что можно считать парой по любви. Нечто неразрушимое. Они будут вместе навсегда.

— Навсегда? — Лили спросила, почувствовав беспокойство от его решительности. — А что, если она захочет уйти от него позже?

— Связь так не работает. Мы считаем это священным. Брак — это скорее долг.

— Без обид, но ни одно из этих понятий не звучит привлекательно для меня. Либо это деловая сделка, либо обещание своей жизни кому-то без какой-либо страховки. Я удивлена, что Элис согласилась на это. Я не знаю её хорошо, но… без шанса на развод? Ужас, — сказала она.

Веракко уставился на огонь и положил локти на колени.

Чёрт, я снова его оскорбила? Надо перестать это делать. Держи свои мнения при себе, Лили!

— Это значит, что ты хорошо готовишь, да? — сказала она, пытаясь разрядить обстановку. Достала из своей сумки последние два красных фрукта и бросила один ему.

— Думаешь, сможешь что-то сделать с этим?

— Увы, мои навыки в настоящей кухне с приборами и приправами.

— Хмм, — Лили пересекла костёр и села, опираясь спиной на широкий фиолетовый камень.

— Могу я задать серьёзный вопрос, не опасаясь, что ты меня укусишь? — спросила она, кусая кислый фрукт, который когда-то ей нравился, но который она начала ненавидеть.

— Странный выбор слов для пришельца, которого ты подозревала в поедании людей. — Искра юмора промелькнула в его глазах, и она сдержала улыбку.

— Если ты вырос в обществе, управляемом женщинами, и тебя учили, как сделать жену счастливой, то почему ты был таким властным со мной? — спросила она.

Блеск в его глазах угас. Он открыл рот, но потом снова закрыл его. Наконец, он сказал:

— Ты не моя жена.

Лили сделала глоток воды, решив не испытывать ту ниточку разочарования, которую вызвало его утверждение. Вместо этого она протянула ему флягу с водой и нахмурилась, когда он отказался от неё.

— Ты должен есть и пить. Я постаралась обработать твою рану, пока ты был без сознания, но твоему телу нужны калории и вода, чтобы бороться с инфекцией.

— Ты забываешь, что я не человек. Мне нужно меньше, чем тебе.

— Хорошо, но ты должен скоро попить, — сказала она. Волна усталости накатила на неё, растворяя её желание спорить. — Завтра соберём больше припасов. — Пытаясь сдержать зевок, она продолжила, — У меня только одна полная фляга воды, и эти были последними двумя кусочками фрукта. Остались только те орехи, и я всё ещё не уверена, можно ли их есть.

— Они распространённые, гурен. Их можно есть, — Веракко собрал полено и придвинул его ближе. — Спи. Ты почти не отдыхала прошлой ночью. Я буду поддерживать огонь. Завтра я буду охотиться и найду нам настоящую еду.

Она прищурилась, но всё же легла на землю.

— Откуда ты знаешь, что я не спала?

— Ты думаешь, что я мог бы отдыхать, зная, что ты могла упасть с ветки в любую минуту? Я провёл ночь, готовясь подстраховать тебя.

Вспышка раздражения у Лили из-за его недоверия к её оценке ситуации быстро утихла. Образ раздражённого Веракко, который ходит под её деревом, заложив руки за спину, вызвал тёплое чувство в её груди, распространившееся вниз до самых пальцев ног.

— Не подкрадывайся ко мне, пока я сплю, — предупредила она, игнорируя ту большую часть её, которая хотела бы использовать этого большого парня в качестве одеяла.

Он устроился на большом валуне.

— Мужчины и женщины редко обнимаются на этой планете.

Она заставила себя не закрывать глаза. Было ли разумно быть беззащитной перед этим незнакомцем? Почему она так боролась с сонливостью? Каждую ночь она был уставшей в это время, но всё ещё настороже. Уши Лили внезапно насторожились, и она прислушалась к окружающим звукам, но было подозрительно тихо.

Мягкое жужжание пушистых насекомых всё ещё можно было услышать, но шорохи и топот животных, которые всегда ходили вокруг её лагеря, исчезли.

Лили посмотрела на Веракко и подумала, было ли это из-за него. Разве животные в лесу не должны были бояться его? Сохраняли ли они дистанцию из-за его угрозы? У неё начались волнения в животе, и она прикусила губу. Почему эта мысль заставила её чувствовать себя в безопасности, а не в страхе? Если бы она думала логически, она бы боялась того, чего боялись и другие животные.

— Я могу доверять тебе, правда? — прошептала она, её веки становились слишком тяжелыми, чтобы бороться дольше.

— Полностью, — ответил он.

***

Веракко наблюдал, как дыхание Лили стало глубоким и ровным. Она уснула практически сразу. При зелёном свете костра он мог разглядеть тёмные круги под её глазами. Её одежда была запятнана и покрыта кровью. Его кровью.

Подняв рубашку, он снова осмотрел свою рану. Остался только фиолетовый струп. Веракко не придавал этому большого значения, он исцелялся и от худших повреждений. Но осознание того, что она использовала свою ценную воду, чтобы очистить его рану в попытке сохранить ему жизнь, вызвало у него болезненное чувство в груди. Он не привык, чтобы о нём так заботились.

Веракко отряхнул это чувство. Схватив длинную ветку, которую он нашёл, он начал вырезать наконечник копья своим ножом. Его взгляд постоянно возвращался к Лили.

Её кожа была грязной и поцарапанной. Её одежда свисала на ней так, что можно было предположить, что она похудела. Тем не менее, она была красива… и ужасающе притягательна. Если она была столь привлекательной для него сейчас, он только мог себе представить, насколько красивее она бы стала, не выживай она на одном фрукте.

Когда она поправится, её соблазнительные бёдра и зад станут ещё выразительнее? Станут ли её бледные, потрескавшиеся губы розовыми или красными?

Он услышал хруст и посмотрел вниз, увидев кучу стружки под сломанным наконечником копья.

Он тяжело вздохнул. Бессмысленно фантазировать о ней. Он не мог иметь её. Он был предназначен для другой, и Лили не была его спутницей.

Когда она спросила, почему он не заботился о ней, как о других женщинах, он соврал. На самом деле, он никогда не был так раскован рядом с женщиной. Может быть, это из-за того, что она не знала их культуру, или из-за того, что Лили умела дать отпор, что он никогда не встречал среди эмоционально отстранённых женщин Митрандир.

Он вновь сосредоточился на вырезании наконечника копья. Если школа мужества чему-то его научила, так это инстинкту заботиться о женщине, обеспечить ей комфорт. Хотя он всегда считал этот инстинкт утомительным и раздражающим, желание заботиться о Лили не ощущалось как бремя. Оно ощущалось как необходимость. Непреодолимая потребность в том, чтобы её счастье возникло исключительно благодаря его действиям.

Может быть, поэтому его раздражала её способность справляться самостоятельно. Она, может быть, и не нуждалась в нём в большинстве случаев, но он знал, что если он поставит перед ней большой кусок вкусного мяса, она бы улыбнулась ему и поблагодарила. Она, возможно, даже поцеловала бы его. Как будто в подтверждение его мысли, его член пульсировал.

Он видел, как несколько человеческих женщин целовали друг друга в щёку при встрече. Был ли поцелуй в губы только для романтических отношений? Или он мог бы испытать это в дружеской манере, не обесценивая свою невесту?

Веракко стиснул челюсть. Он и здесь соврал. Когда Лили спросила, женат ли он, он должен был признаться, что через несколько недель он будет, но он не сделал этого.

Наконечник копья начал принимать форму, но его раздражение не ослабевало. Не то чтобы он знал свою будущую жену. Конечно, он знал о Зирите, но ни разу с ней не разговаривал. По слухам, она предпочитала не общаться с мужьями за пределами своего овуляционного цикла. Говорили, что у неё есть любимый мужчина, который не подходил для брака, но Веракко не знал, правдивы ли эти слухи.

Зирита была близка его матери, и он знал, что та хотела бы, чтобы Зирита однажды заняла её место в Митрандире. Заключение контракта для её сына с женщиной, которую она считала королевой, имело смысл.

Не нужно было говорить Лили. Почему он вообще об этом переживал? Не то чтобы её это волновало, связан ли он с кем-то. Её это заботило?

В памяти всплыл её запах. Он ее привлекал, и это было опасно.

Глава 6

Как только наступило утро, Веракко был готов вонзить свой маленький нож в любого животного, которое бы двигалось. Не спать всю ночь — это одно. Быть оставленным умирать, избитым и в крови, — это совсем другое. Но прошлой ночью Веракко узнал кое-что зловещее.

Лили издавала звуки во сне.

Некоторые из них были легкими вздохами страха, которые заставляли его хотеть броситься к ней и прижать к себе. Другие были маленькими всхлипами и тяжёлыми вздохами, которые заставляли её грудь дрожать и его клыки ныть. Но самое худшее — иногда посреди ночи она издавала стон, и в её запахе ощущалось едва уловимое возбуждение.

Звуки были мягкими и короткими, но эти женские выдохи и запах приводили его в возбуждение, вызывая в его разуме самые темные желания. Он пытался сосредоточиться на их нынешнем положении.

Сегодня они должны были пройти большое расстояние. Веракко не знал точно, сколько яда получил стригий самец, который его сбросил, но если только небольшую дозу, он мог уже практически восстановиться. Вернётся ли самец за ним? Стригии были известны своей одержимостью в достижении своих целей, и если целью было его захватить, то, вероятно, стригий самец начнёт охоту, как только восстановится. Это хотя бы нужно было принимать в расчёт, не только ради себя, но и ради Лили.

По оценкам Веракко, им нужно будет ещё день идти по открытой местности, прежде чем угроза вынудит их идти по лесу, обеспечивая укрытие сверху.

Он не знал, как Лили отреагирует на его предложение идти по лесу вместо реки. До сих пор он позволял ей вести, путешествовать так, как она хотела, но если появится угроза её безопасности, ему нужно будет настоять, и он ждал с нетерпением этого неизбежного спора.

Сколько времени она планировала оставаться здесь? Её подруга пропала. Веракко чувствовал, что она это понимала, но не готова это признать. Он беспокоился о том, что случится, когда она, наконец, сдастся. Она была такой сильной, такой надежной. Но она также была заботливой. На уровне, котором он не мог понять. То, как вчера утром в ее глазах блестели слезы. И боль, отразившаяся на ее лице, чуть не сбила его с ног.

Он надеялся, что когда она наконец перестанет искать, она позволит ему быть рядом с ней. Удерживать её, когда она будет плакать, и шептать слова утешения в её растрёпанные, но прекрасные каштановые волосы.

Разум Веракко зацепился за эти мысли, и его голова дёрнулась назад. Что с ним происходит? Он ненавидел, когда люди плакали. Несколько недель назад он пытался успокоить Элис, которая была на грани слёз. Но единственная причина, по которой он сделал это, была в том, что он оказался буквально заперт под водой в комнате для переговоров без возможности сбежать. Он в сотый раз за это утро посмотрел на свои руки и раздраженно зашипел, увидев, что они по-прежнему не помечены.

Из того, что он слышал, большинство партнёров в его семейной линии распознавали друг друга довольно быстро после встречи. Даже его прабабушки, которые стали известны тем, что не получили свои метки до года после встречи, почувствовали возможность соединения в момент, когда их взгляды пересеклись.

Но если верить Лили, его глаза не изменились.

Это из-за того, что она человек? Может, если он выведет её из леса, и они оба будут в безопасности и комфорте, их души расслабятся и распознают друг друга. Это было рискованно, но странная смесь чувств, которые он испытывал к ней за столь короткое время, так и просилась наружу.

Хотя он не знал, где именно находится, он знал, что река в конце концов приведёт к двум городам. Им нужно будет отправиться в один из них. В этот момент оба города были ближе, чем Треманта. Перспектива посетить любой из этих городов вызывала у него неприятное чувство. Оставаться здесь и позволять Лили страдать было не лучшим вариантом. Ему нужно было вскоре решить, в каком направлении двигаться.

Она зашевелилась, и он, как нетерпеливый мужчина, только что закончивший школу земледелия, нервно пригладил волосы. Хрустнул шеей и размял плечи. По крайней мере, он сможет сбросить часть внутреннего напряжения во время их путешествия. Сейчас его настроение было довольно мрачным.

Почему, во имя Богини, его сбросили к этой мучительнице? Если бы он только распознал её, всё было бы по-другому. Он бы был в восторге, пытался бы ухаживать за ней на каждом шагу. Вместо этого теперь ему приходилось наблюдать, как она тянет руки вверх на утреннем солнце, и делать вид, что кусочек обнажённой кожи под её топом не вызывает у него слюноотделения.

Она потёрла глаза и затем прищурилась, глядя на него. Золотые искорки в её радужных оболочках были яркими, а тёмные круги под глазами исчезли.

— Вау, спасибо за то, что присматривал. Я спала почти всю ночь… не могу вспомнить, когда в последний раз такое было. — Она изучала его. — Ты должен был меня разбудить, чтобы мы могли спать по очереди. Ты выглядишь ужасно.

— Почему я должен заботиться о том, как я выгляжу для тебя? — огрызнулся он, хотя его очень волновало, как он выглядел в её глазах.

Она подняла руки в знак капитуляции.

— Поняла. Ты не любитель утренних бесед. Учту. — Она закатила глаза и покопалась в своей сумке, пробормотав, — Значит, даже инопланетяне нуждаются в кофе.

— Ты готова идти? — спросил он.

Она бросила на него раздраженный взгляд

— Я только что проснулась. Ты можешь успокоиться? Я хочу почистить зубы и сходить в лес, потом мы пойдём. — Она достала маленький обтрепанный прутик и деревянную миску из своей сумки, затем обвела взглядом лагерь. — Можешь передать мне тот камень? — спросила она, указывая на небольшой камень у его колена.

Лили поворошила пепел давно потухшего костра палкой и осторожно взяла кусочек древесного угля. Веракко смотрел на нее с восхищением.

Она измельчила древесный уголь в мелкий порошок, смешала несколько капель воды, чтобы получилась паста, и использовала вещество вместе с прутиком, чтобы почистить зубы. Чёрт, почему она должна быть такой невероятной?

— Что…? — спросила она, говоря с полным ртом чёрного древесного угля. Она заметила, что он пялится.

— Я могу принести всё, что тебе нужно из леса, пока ты не закончишь, — предложил он. У него не было её опыта выживания в дикой природе, но он мог следовать ее указаниям. Стараясь стать полезным, принося её вещи и неся их груз. Он хотел нести её сумку весь вчерашний день, но какая-то слабая часть его хотела услышать, чтобы она попросила его о помощи. Было и раздражающе, и приятно, когда он понял, что она никогда этого не сделает. Особенно потому, что зелёная плетёная сумка была шире, чем она сама, и выглядела довольно тяжёлой.

Она подняла бровь и прополоскала рот водой.

— Всё нормально, я справлюсь сама, — сказала она.

Жара поднялась по его шее.

— Я настаиваю.

Она встала и стряхнула с одежды пыль.

— Всё в порядке. Я буду через минуту.

Раздражение, смешанное с его долгой бессонной ночью, заставило его встать на ноги.

— Лили, мне нужно как-то помочь. Ты остаёшься здесь, а я схожу за тем, что тебе нужно, — заявил он, наступая. Она отступила, её глаза расширились. Она проспала всю ночь в нескольких шагах от него, и он только что разрушил всё это доверие за одно мгновение. — Почему ты всегда должна быть такой… такой… сложной?

Её испуг тут же исчез, губы сжались, а глаза сузились.

Она упёрла руки в бока и сказала:

— Хочешь помочь?

— Да!

— Тогда дай мне спокойно сходить в туалет! — бросила она и ушла, громко топая.

Отличный ход.

***

Когда она только начала думать, что поняла его, он вдруг стал снова напористым. Она использовала немного воды, чтобы умыться, а затем направилась обратно к лагерю, стараясь не спешить.

Она признала, что его раздражение имеет смысл. Он ведь не спал всю ночь. Оставался ли он бодрствующим, потому что знал, что ей нужен был хороший ночной сон, или он сделал это из-за какого-то ошибочного чувства мужского долга, жертвуя своим отдыхом, чтобы защищать её, пока она спала?

В любом случае, она заставит его поспать сегодня ночью. Если он в таком настроении после двух ночей без сна, она не могла представить, насколько хуже он будет через несколько дней.

Когда она дошла до лагеря, она застыла на месте.

— Что ты делаешь? Это моя зубная щётка!

Верракко чистил зубы тем же способом, что и она, используя её зубную щётку. Он пожал плечами и протянул руку к бутылке с водой, которую она принесла с собой. Когда она не отдала её, а вместо этого уставилась на него, он подошёл к ней и выхватил фляжку из её руки.

Лили кипела от злости. Она не делилась зубными щётками. Ей понадобилось множество попыток, чтобы найти дерево, чьи палочки были бы достаточно волокнистыми, чтобы создать щётку, но при этом достаточно мягкими, чтобы не разорвать дёсны. Теперь ей нужно было начинать всё заново.

Она быстро собрала свои вещи — видимо, теперь уже их вещи — и перекинула сумку через плечо. Она не успела сделать и двух шагов, как вес пропал.

— Эй! — Она обернулась, и её дыхание прервалось. Он стоял всего в нескольких дюймах от неё. Её взгляд сначала упал на его широкую грудь, затем медленно поднялся, чтобы встретиться с его глазами. Он ухмыльнулся.

Он протянул руку и коснулся её щеки, затем запустил пальцы в её волосы. Ей пришлось остановиться, чтобы не потянуться за его прикосновением.

— Ты просила меня использовать свою силу, — он потянул, и из её волос выпал ярко-жёлтый лист. — Помнишь?

Она прочистила горло.

— Ладно. Мне всё равно нужно найти новую зубную щётку. Сумка замедлит меня. — Пройдя мимо него, она старалась дышать ровно и держать подбородок высоко.

Они вышли на берег реки, и Лили нахмурилась. Было всего утро, но воздух уже был густым и жарким, а последние лучи утреннего солнца скрылись за серой облачностью. Мрачный день, мрачный спутник, мрачная я.

— Нам придётся остановиться раньше, чем обычно. Нам нужно время, чтобы вскипятить воду, отыскать еду и найти тебе несколько собственных фляжек, — сказала Лили, остановившись на краю опасного склона.

Крутой спуск был покрыт скользкими породами и был около пятнадцати футов высотой. Она шевельнула пальцами ног и поморщилась в предвкушении. Подошвы её некогда ярко-красных балеток износились. Благодаря ремешкам на лодыжках она не потеряла обувь во время путешествия по бурным рекам, но дешёвые металлические пряжки на ремешках треснули четыре дня назад. Хотя её ноги быстро зачерствели и не болели так сильно во время ежедневных походов, ходьба по камням всегда были болезненной.

До того, как она услышала, как двинулся Верракко, он уже оказался рядом с ней.

— Я могу понести тебя сегодня. Мы пройдём больше расстояния быстрее, и тогда у нас будет больше времени на охоту и поиск настоящей еды.

— Нести меня? Я знаю, что ты сильный парень, но серьёзно? Это безумие. Ты не можешь… — она ахнула, когда Верракко поднял её на руки, одной рукой под её коленями, другой — вокруг талии. Она инстинктивно обвила руками его шею. — Поставь меня на землю! — Лили бросила взгляд на крутой, каменистый спуск.

Она снова посмотрела на него и увидела, что он улыбается.

— Держись крепко.

До того, как она успела выразить протест, он прыгнул.

Она закричала и прижалась к его груди.

— Так я и умру. Глупый мужчина идет на глупые риски. Пытаясь произвести впечатление. Это конец. Больше никаких газировок. Больше никакого французского лукового супа. Больше никакого…

Горячее дыхание возле её уха вернуло её в реальность.

— Лили, ты в безопасности.

То, как он произнёс её имя с этим бархатным оттенком, как будто наслаждаясь каждым звуком, вызвало трепет в её животе. Она всё ещё крепко держалась за его шею, её лицо прижалось к его тёплому плечу. Его запах снова влиял на её чувства, заставляя её расслабиться, несмотря ни на что.

Осторожно, она оглянулась, и её губы слегка приоткрылись. Его прыжок преодолел скалистый выступ. Она сосредоточилась на нем.

— Как ты это сделал?

Его глаза были более глубокого оттенка изумрудного зелёного, и с такого близкого расстояния она могла увидеть, что они почти прозрачные, как яркие драгоценные камни. Гипнотизирующие.

Лили знала, что ей следует отпустить его, но он был таким тёплым, крепким, и от него исходил такой приятный аромат. Она привыкла к неприятным запахам, которые часто сопровождают длительные походы; это была одна из причин, почему она любила свою коллекцию ароматических свечей. Было приятно быть обнятой своим собственной «ароматической свечкой». В голову ей пришла шальная мысль о том, сколько раз нужно переспать с этим великаном, чтобы его запах проник в неё.

Он смотрел на её рот жадным взглядом. Поцелует ли он её? Затем его взгляд опустился ниже и задержался на её шее. Он провёл острым языком по клыку.

— Только не это! — сказала она.

— Поставь меня на землю, — она заёрзала. Ни за что она не позволит какому-то супергурманскому пришельцу покуситься на её артерию. Внезапный электрический импульс пронзил её тело, когда она представила, как его клыки касаются нежной кожи.

Он поставил её обратно на ноги, но рука вокруг её талии осталась крепко обвита.

— Так проще. Тебе бы пришлось долго карабкаться вниз.

Лили сжала кулаки и злобно посмотрела на него. Это было правдой. Она не могла двигаться так быстро, как он, и она ненавидела ощущать себя недостаточно быстрой. Ненавидела ощущать, что задерживает кого-то или мешает им.

— Ничего не мешает тебе идти вперёд. Я могу сама о себе позаботиться. Не позволяй мне сдерживать тебя

Она могла бы поклясться, что на его лице мелькнуло выражение боли.

— Единственная причина, по которой я вообще здесь, это ты. Почему бы мне теперь нужно оставить тебя?

Ах! Она не какая-то благотворительная миссия.

— Потому что я не хочу, чтобы ты был здесь! — Ложь осела в её животе, тяжёлым и холодным комом.

Он нахмурился, оставаясь молчаливым, и его запах усилился.

Глаза Лили начали закрываться, прежде чем она резко открыла их.

— Прекрати это! Что бы там ни было с этим запахом, установи его на ноль, — сказала Лили. Она попыталась отойти, но он притянул её ещё ближе.

— Я говорил тебе, что не делаю это намеренно. Ты ощущаешь то, что хочет твой мозг. Это происходит само собой. И мой запах должен быть только приятным, а не одурманивающим, — сказал он с лукавой улыбкой. Он обнял её за талию второй рукой и прижал к себе. Её сердцебиение ускорилось. — Ты уверена, что это не потому, что ты считаешь меня сексуальным?

— Нет, у меня не так! — пробормотала она. Но, на самом деле, всё было именно так.

Он снова нахмурился, и из него вырвался низкий, грохочущий рык, звучащий как рваное, резонирующее шипение. Хотя она никогда раньше не слышала подобного звука, его намерение было ясно: её предупредили.

— Послушай, малышка, — сказал он. — Я не могу это контролировать, так что перестань жаловаться.

Его рука резко поднялась и ухватила её за затылок, притянув её вперёд, так что его рот оказался в сантиметре от её уха.

— Ты же не слышишь, как я жалуюсь, когда запах возбуждения наполняет твоё тело?

Лили подавилась своим ответом, когда ее лоно стало влажным. Его тёплое дыхание у её уха, крепкая хватка на затылке и огромная выпуклость, прижимающаяся к её животу, уже спутали её мысли. А теперь он произнёс эти грязные слова таким соблазнительным голосом? Если бы она не была так шокирована тем, что он может действительно почувствовать запах её возбуждения, она могла бы растаять прямо там.

Его хватка ненадолго стала крепче, а затем он резко отодвинулся, создав между ними расстояние.

Он издал звук раздражения.

— Да, этот запах, — сказал он. — Думаешь, он меня не сводит с ума?

Лили почувствовала холод и слабость. Она почти была готова рискнуть и обнять его за шею.

— Но я не нападаю на тебя из-за твоего запаха, — сказал он. — Я знаю, что ты не можешь ничего с этим поделать. Это естественная физическая реакция. Перестань меня доставать из-за моего.

Лили покраснела. Неужели вся эта соблазнительность была уловкой, чтобы заставить её понять что-то? Какая наглость!

Она бросилась за ним.

— Я не видела мужчин целый месяц, — сказала она. — На этом этапе даже старый, прихрамывающий Дэви Крокет вызвал бы ту же реакцию. Не думай, что это из-за тебя.

Ложь. Ложь. Ложь.

Веракко метнул на неё взгляд, полный ярости, и пошёл вперёд с такой скоростью, что ей пришлось бы бежать, чтобы угнаться за ним. Лили с раздражением вздохнула и пошла за ним.

Забудь о нём, думала она. Чем скорее ты найдёшь Алекс, тем скорее сможешь уйти отсюда и избавиться от этого переросшего хамелеона.

Напоминание об Алекс немного успокоило её злость. Подавленное чувство страха, которое она испытывала день за днём до появления Веракко, вернулось. Может, лучше думать о Веракко и своей злости. Может, тогда гнетущая вина и беспокойство не раздирали бы её изнутри, требуя внимания.

Лили продолжала идти, внимательно осматривая воду и землю в поисках Алекса. На сколько было бы реальным доплыть так далеко? В реке были тихие участки, достаточно длинные, чтобы человек мог доплыть до берега. Почему она не нашла никаких следов? Было ли это действительно могло быть смыто, как она пыталась себя в этом убедить?

Лили сглотнула комок в горле, и слёзы начали жечь глаза. Хорошо, что Веракко был повернут к ней спиной.

Мог быть один возможный ответ на то, куда могла исчезнуть Алекс, но она не думала, что сможет выдержать его сейчас. Если её унесло камнем или бревном, и она утонула… Тошнота закрутилась в её желудке, и Лили пришлось остановиться. Алекс жива, уверяла она себя. Она была уставшей и не могла добраться до берега, так что она просто продолжала плыть, а потом шторм смыл все следы. Вот и всё.

Просто дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

— Уже нужна передышка? Вода? — позвал Веракко впереди, его голос был наполнен раздражением.

Лили вспыхнула от негодования.

— Нет, всё в порядке! — ответила она.

Он скрестил руки на груди и оглядел её взглядом, который заставил её кожу покалывать.

— Мы идём всего час или около того. Ты уже устала?

— Я сказала, что всё в порядке. Просто камушек попал в ботинок, — солгала она.

Веракко повернулся, пробурчав что-то себе под нос, вероятно, о ней.

Они продолжили свой молчаливый поход: он шёл впереди, а она позади. Он замедлял шаг несколько раз, вероятно, чтобы дать ей возможность догнать его, но она намеренно шла медленнее, чтобы послать чёткий сигнал, что хочет идти одна.

Лили вспомнила, что он сказал о своём запахе. Он сравнил его с запахом, который она излучает, когда возбуждена. Если это так, значит ли это, что она могла почувствовать его возбуждение тоже? Как такое возможно? Она даже не знала, что люди могли почувствовать запах возбуждения. Хотя он и не был совсем человеком, не так ли?

Он сказал, что её мозг выбирает, чему он пахнет. Может ли это быть правдой? Её мысли вернулись к воспоминанию, к которому она часто возвращалась за последние годы, и она поняла, почему её подсознание выбрало аромат свежего, жгучего кедра.

Это было, когда ей было пятнадцать или шестнадцать, и она отдыхала в Турции. Её родители решили, что они хотят пройти по Карийскому пути, и, как всегда, взяли её с собой. В отличие от многих их путешествий, этот был похож на настоящий отдых для Лили. Они шли по расчищенной тропе, спали в палатке и привезли с собой еду. В этот раз они даже взяли зажигалку. Настоящую зажигалку, а не огниво или лук, а простую зажигалку, которую нужно было всего лишь нажать.

Смотря назад, она подозревала, что они сделали это из-за её постоянного нытья. Если вас таскают по всему миру, обучая примитивным техникам выживания в дикой природе и охоте за едой и водой, даже пакетик орехов кажется роскошью. Был и ещё один особенный момент для Лили в этом путешествии: там были люди.

Один красивый, высокий подросток.

Его семья и её семья шли в одном направлении и решили идти вместе. Семья была из Новой Зеландии, и родители мальчика были восхищены описаниями её родителей о настоящей жизни и процветании в дикой природе. К её полному смущению, её родители заставляли Лили показывать, как вырезать кремень, и указывать на все съедобные растения, которые они видели по пути, утверждая, что образование, которое она получила, было намного лучше, чем любое традиционное школьное образование.

Когда она выпотрошила и филировала рыбу без единого морщинки, мальчик смотрел на неё, как будто она была пришельцем. В ретроспективе, она поняла, что она не была типичным подростком.

Лили была так поглощена воспоминаниями, что не заметила, как врезалась прямо в Веракко, который стоял, глядя на неё странным взглядом. Точно так же, как тот мальчик.

Она почувствовала панику и оглянулась, увидев, что солнце высоко на небе, пробиваясь сквозь тёмные облака. Сколько времени они уже шли?

— Нам нужно вернуться! — закричала она, уже направившись в обратном направлении, почти плача. — Я отвлеклась, и не обращала внимания на какие-либо признаки пребывания Алекс. Я могла их пропустить!

Веракко обхватил её за руку и развернул.

— Успокойся. Я все осмотрел. Никаких ее следов не было.

Лили ещё слышала шум крови в своих ушах, но что-то ещё привлекло её внимание. Голос Веракко вновь прозвучал в её голове, пытаясь найти место, чтобы закрепиться. Вместо того чтобы прогнать его слова, как раньше, она прислушалась и, несмотря на себя, почувствовала спокойствие.

— Правда? — спросила она.

— Правда, — ответил он, проведя ладонями вниз по её рукам и улыбнувшись неровной улыбкой. — Я хочу найти её не меньше, чем ты.

Как она могла быть такой невнимательной? Она взглянула на Веракко, и остатки её паники улетучились. Он сделал что-то, чтобы успокоить её своим голосом. Она знала это наверняка, хотя и не понимала, как именно он это сделал. Но он выглядел искренним, и несмотря на их постоянные ссоры, она доверяла ему, что он не будет лгать о чём-то столь важном, как о пропавшем человеке.

— Вот, выпей воды, — протянул он ей фляжку.

— Сначала ты, — в её голосе ещё оставалось напряжение, поэтому она добавила: — Я имею в виду, тебе тоже нужно пить. Ты ничего не пил уже почти два дня.

Веракко глубоко вздохнул и провёл рукой по своей удивительно безупречной шевелюре.

— Как долго человек может прожить без воды?

Лили пожала плечами.

— Около трёх дней, но это зависит от многих других факторов.

Глаза Веракко расширились, и на его лбу появились складки беспокойства.

— Богиня… Три дня? У тебя всего две фляжки. Почему ты…

Он замолчал, когда Лили метнула ему предостерегающий взгляд, затем снова протянул ей фляжку, подняв брови.

— Я могу выдержать две недели.

Две недели без воды? «Как?» — спросила она, но он снова тряхнул фляжкой, когда она не двинулась, чтобы её взять.

— Я не врач. Ты знаешь, как можно прожить день без воды?

— Да, — ответила она быстро, что вызвало у него хмурый взгляд. Её родители всегда учили её точно понимать, как функционирует её тело. Если бы она была на грани смерти, она знала бы, какие органы уже выходят из строя и почему. Вот в чём удача. Пока её две фляжки с водой размером с тыкву помогали ей избегать признаков обезвоживания.

— Ну, я не знаю. У нас не так много потовых желез, как у некоторых других рас Клекана. Или у людей, — сказал он, разглядывая её влажный лоб и грудь, где, по всей вероятности, была заметна линия пота. — Думаю, это связано с этим. Наши почки тоже отличаются. И наша кожа помогает регулировать температуру.

Лили сделала большой глоток воды. Она старалась пить поменьше, чтобы фляжки хватило на двоих, но теперь она чувствовала, что можно по-настоящему утолить жажду.

— Ну, по крайней мере, ты кое-что знаешь, наверное. Разве в школе мужества не учат анатомии своего тела?

Веракко бросил на неё тёмный взгляд.

— Могу уверить, что мы все были более заинтересованы в изучении анатомии женщин, чем в изучении своих почек, — сказал он, затем снова окинул её взглядом, заставив её подавить дрожь.

— Мы, наверное, очень разные. Я имею в виду, человеческие женщины и ваши женщины.

— Как я уже говорил, мы — один вид, — сказал он, глядя ей в глаза. — Вы достаточно похожи. Думаю, я смогу разобраться.

В её животе запорхали бабочки, и сердце забилось сильнее.

Веракко задумчиво нахмурился, глядя на неё. Он слегка покачал головой, а затем положил фляжку обратно в рюкзак.

Лили сгорала от желания узнать, о чём он думал в тот момент, но промолчала.

Веракко посмотрел на небо, и, к её удивлению, его яркие зелёные глаза закрылись тёмным, прозрачным вторым веком. Не задумываясь, она схватила его лицо и резко притянула к себе.

— У тебя есть второе веко! Как круто. Ты даже не представляешь, сколько раз я мечтала об этом. Если ты отправляешься в трёхнедельное путешествие в австралийскую пустыню и теряешь солнцезащитные очки в первый день — поверь мне, постоянное прищуривание сводит с ума, не говоря уже о морщинах, которые я, должно быть, накопила. У тебя встроенные солнцезащитные очки! Это было бы так полезно, если бы только для борьбы с мухами. Мой бог, там они ужасны. Ты даже не представляешь…

Низкая, грохочущая вибрация, более мелодичная, чем предыдущий рык, раздалась из его груди, и она отпрянула.

— О, боже, прости! Я просто так обрадовалась. Мне не следовало хватать тебя вот так. Что это за звук?

— Ничего, — ответил он, выпрямляясь и прочищая горло.

Лили посмотрела на его грудь, откуда исходил звук, затем снова на его лицо. Она сдержала улыбку, глядя на него.

Веракко, мрачный, гордый, сильный пришелец, казалось, был… смущён.

— Как я уже говорил… — его взгляд метался, а на его высоких скулах появился глубокий оттенок лазури. Он снова взглянул по сторонам. — О чём я говорил?

Лили прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

— Ты имеешь в виду, о чём ты говорил до того, как начал краснеть?

Его румянец усилился.

— Я не краснею, — сказал он, затем резко развернулся и ушёл. Что-то в деревьях привлекло его внимание, и он снова остановился. Он указал на деревья с торжеством.

— Ах! Я хотел спросить, когда ты собираешься остановиться. Здесь гюрен-дерево.

— Мы можем остановиться сейчас.

Не глядя на неё, он кивнул и направился к дереву. Лили изучала его двухметровую фигуру, когда он срывал орехи с веток, которые она не могла бы достать, даже подпрыгнув, и снова улыбнулась.

Что это был за звук, и как мне заставить его снова повторить?

Глава 7

«Странная женщина. Схватила меня за лицо», — пробормотал Веракко себе под нос, когда нёс последнюю охапку дров в небольшой лагерь, который они разбили.

Лили сидела под красивым раскидистым деревом, усыпанным нежными жёлтыми цветами. Мелкие лепестки плавно падали вокруг неё, пока она сосредоточенно раскалывала орехи о гладкий камень. Она выглядела как некая лесная богиня, ожившая. Веракко нахмурился. Но он не мог быть с ней. Даже не стоило пытаться.

Он бросил охапку дров, и Лили вздрогнула от громкого треска сухих веток. На мгновение она окинула его вопросительным взглядом, а затем вернулась к своему занятию.

Веракко уселся с длинной палкой и начал вырезать новый наконечник для копья. Тот, который он начал вчера, не пережил первый ночной стон Лили. Сегодня ночью он будет готов к этому звуку.

— Ты знаешь, что это за цветы? — спросила она, разглядывая один из маленьких жёлтых цветков.

Он с силой срезал крупную стружку с копья, скрипя зубами от раздражения.

— Нет.

— Жаль. Было бы здорово, если бы из них можно было сделать лекарство или чай, — сказала она, возвращаясь к раскалыванию орехов.

Желание объяснить, почему он так мало знает о растениях, вспыхнуло в нём.

— Они не растут в пустыне, откуда я родом.

— Расскажи мне о своём родном городе, — сказала она, не отрывая взгляда от своей работы.

— Митрандир? Что именно ты хочешь узнать?

— Всё.

— Ну, — начал он, опираясь на мягкую кору дерева, — это пустынный город. Довольно большой. Вокруг него простирается чёрный песок. Старый город находится в Колодце, огромной впадине, образованной моими предками века назад. Но большинство людей переехали в новый город, и теперь старый город используется в основном для отдыха. Там есть магазины, рестораны и спа.

— Спа? — прервала его Лили, резко подняв голову.

Почему она так оживилась?

— Что такое спа у вас? — спросил он.

— Это место, куда люди идут за косметическими процедурами: волосы, массажи, маски для лица, и так далее. У вас такие же спа?

Он кивнул, но сдержанно.

— Я не думал, что ты из тех, кто любит посещать такие места.

— Просто потому что я не жалуюсь на грязь и пот, это не значит, что мне нравится выглядеть так, — её грудь чуть вздыбилась, а глаза снова устремились на уменьшающуюся кучу неочищенных орехов. — Знай же, я была парикмахером у себя на родине. Работала в спа и любила это.

— Ты могла бы снова работать в таком месте.

Лили задумалась.

— Я бы хотела. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы снова пройти школу красоты. Сомневаюсь, что у вас такие же продукты, или даже такие же волосы, — она пристально посмотрела на волосы Веракко, и она подавил желание их пригладить. — Какие шаги предпринимают, чтобы сделать эти полосы в твоих волосах?

— Я не крашу волосы. Только иногда подстригаю, — его ответ, похоже, разозлил её, и она снова вернулась к очистке последних орехов.

— В твоём городе парикмахеры хорошо зарабатывают?

А был ли Митрандир всё ещё его городом? Он любил свой город и своих людей, но любил как чужак. Ему было гораздо комфортнее в Треманте, где ценились технологии и инновации, а не роскошь и традиции. Веракко предполагал, что теперь придётся отказаться от этого. Если ему удастся завести ребёнка с Зиритой, ему придётся остаться в Митрандире на неопределённый срок.

— Да. Походы в спа и ванны — это регулярное занятие и весьма популярно среди моих людей.

Лили расколола последний орех с мечтательной улыбкой.

— Что случилось?

Её глаза устремились на него.

— О, ничего. Я просто думала о процедурах, которые мне сейчас не помешали бы. Массаж, горячее масло для кожи головы, маникюр, — она нахмурилась, глядя на свои небольшие, слегка грязные ногти.

— Я получил высокие оценки в своих классах по массажу, — голос Веракко прозвучал более хриплым, чем он хотел, и мелкое, дребезжащее шипение проскользнуло между словами.

Веракко не мог поверить, но на мгновение Лили, казалось, рассматривала его предложение. Его пальцы нервно подёргивались в ожидании.

Она покачала головой.

— Нет, всё в порядке. Я подожду.

Веракко едва удержался, чтобы не сломать своё свежеотточенное копьё пополам.

***

— Готов научиться разжигать костёр? — спросила Лили.

К удивлению Лили, Веракко не стал спорить или колебаться. Он просто сел и внимательно слушал, когда она показывала ему, как пользоваться лукобуром, и объясняла, что делать после того, как появится тлеющая искра в пучке мягкого трута.

— Понял?

— Думаю, да, — ответил он, нахмурив брови, погружённый в мысли.

По крайней мере, он не возражал против того, чтобы женщина его учила, подумала она. Её оценка его как компаньона немного повысилась. Лили встала.

— Отлично. Тогда я пойду наполнить наши фляжки, чтобы мы могли очистить воду до наступления темноты, — сказала она, намеренно не упоминая, что собиралась искупаться. Лучше, чтобы он об этом не знал.

Он резко встал, заставив её сделать шаг назад. Он осмотрел поляну, затем взглянул на небо, которое было едва видно через густую листву. В его глазах отражалась тревога.

— Может, мне пойти с тобой? — спросил он.

Лили положила руку ему на плечо, стараясь не показать свою растущую тревогу.

— Нет, всё нормально. Кому-то нужно разжигать костёр, и я хочу, чтобы ты научился, — сказала она.

Мышца под её ладонью напряглась, и его взгляд остановился на месте, где она его коснулась. Его кожа была тёплой и гладкой. Лили осознала, какой он крупный и сильный. Как было бы приятно спать, свернувшись у него на груди после массажа, который он обещал. Лили чуть не согласилась на его предложение, прежде чем заметила его тёмный тон.

Она резко убрала руку и продолжила неловко.

— Ладно, так что… э-э… просто оставайся здесь и разжигай костёр, а я вернусь, не успеешь и глазом моргнуть, — сказала она, собрав свою фляжку и миску, избегая его пристального взгляда, который стал ещё более тёмным от её прикосновения. — До скорого! — добавила она, убегая к реке.

Когда она ушла достаточно далеко, чтобы её не преследовал приятный запах кедра, она позволила себе вздохнуть с облегчением. Забавно, что она так долго чувствовала одиночество, а теперь хотела побыть одна, чтобы спокойно поразмыслить.

Лили взглянула вверх, оценивая, сколько у неё было времени до наступления темноты. Она ускорила шаг и, наконец, позволила себе подумать о всём, что она узнала. Столько всего…

Эта планета оказалась совсем не такой, какой она её представляла. Её сердце сжалось. Если Веракко прав, ей придётся к этому привыкнуть, ведь ей больше никогда не позволят вернуться на Землю. Лили покачала головой, отгоняя эту мысль. Законы можно изменить, законы можно нарушить. Вернуться на Землю — вполне возможная задача, она в этом уверена, но это вопрос для другого времени. К тому же, зачем спешить? На Земле её никто не ждёт.

Лили выросла в семье, которая постоянно переезжала. Даже во взрослом возрасте она редко жила где-то дольше нескольких лет. Несколько друзей, с которыми она не поддерживала связь, и родители-путешественники — вот кто бы заметил, что она пропала. Они, вероятно, решили бы, что она снова переехала.

Река появилась перед ней, и Лили глубоко вздохнула. Без бесконечных тренировок по выживанию в дикой природе, которые проводили её родители, она могла бы не выжить здесь. Возможно, она им за это благодарна.

Река в этом месте изгибалась, образуя широкий, песчаный пляж с мелкой, спокойной водой с одной стороны и крутым обрывом с другой стороны, где вода текла бурным потоком. Она замерла на мгновение, полюбовавшись этой спокойной сценой.

Солнце садилось за высокие деревья вдали, окрашивая воду в золотистый цвет. Прохладный ветерок принёс с собой свежий запах леса. Лили закрыла глаза и вдохнула. Она расстегнула ремешки на щиколотках и сняла обувь. Мокрый песок между её пальцами ног был чуть более мягким, чем песок на Земле.

Лили вошла в воду, не раздумывая. На полпути она остановилась и взглянула вниз на свою мокрую футболку. Обычно она купалась в одежде, а затем снимала её, чтобы постирать. Она развешивала её сушиться, пока мылась сама.

Возвращаться в лагерь в мокрой белой футболке? С его пристальными взглядами — определённо не лучшая идея. Она быстро сняла одежду и начала оттирать кровь и грязь.

Недавняя тщательная стирка облегчала очистку. Найдя несколько сухих камней возле мелкой части реки, она направилась к ним, осторожно приседая, чтобы её плечи оставались под водой.

Когда её одежда была разложена и сушилась, Лили снова нырнула в реку и начала расслабляться. На то, чтобы разжечь костёр, у Веракко уйдёт куча времени, поэтому к моменту её возвращения одежда должна была быть хотя бы частично сухой. Вода здесь была тёплая, мягкая и слегка насыщенная воздухом из-за порогов выше по течению. Когда солнце опустилось за линию деревьев, она насладилась последними лучами заката. Одна из лун уже был видна на небесно-голубом небе.

Она думала о Веракко и улыбалась, подплывая ближе к берегу, чтобы собрать немного песка. Научиться использовать лукобур было трудным делом. Это требовало многих лет практики. Скорее всего, Веракко не сумел разжечь костёр, а при её возвращении он будет в ярости, как и она сама в первый раз, когда пыталась воспользоваться этим инструментом.

Лили провела песком по своему телу, используя его как эксфолиант, пытаясь максимально очиститься без мыла. Она ещё не поймала животное, но если бы когда-нибудь смогла, одной из первых её задач было бы получить жир, чтобы сделать мыло. Она нахмурилась, понимая, что это всего лишь мечта. Даже если она смогла бы найти немного жира, на превращение его в мыло ушло бы много времени. Времени, которого у неё не было.

Шум позади неё заставил её резко нырнуть в воду и повернуться.

Как? Это…? На берегу, с довольным видом, стоял Веракко. И, чтобы всё стало ещё более раздражающим, он держал факел.

Он разжёг огонь.

— Ты сказала, что идёшь просто набрать воды, — крикнул он, подойдя к её сушащейся одежде и подцепив пальцем её чёрные трусики. Улыбка расплылась по его лицу, когда он поднял их в воздух.

— Положи их, — сказала она сквозь зубы.

Он качнулся на пятках, отпустив её нижнее бельё, но затем поднял её чёрный сетчатый бюстгальтер.

— Я никогда не видел подобного белья, — сказал он.

Её щёки покраснели.

— Ну вот, теперь увидел. Пожалуйста, уйди и дай мне спокойно закончить купание, — сказала она.

Веракко воткнул факел глубоко в песок и встал.

— Ты не единственная, кто заслуживает помыться, — сказал он.

Лили ощутила покалывание на коже, когда Веракко снял свою рубашку и наклонился, чтобы снять ботинки. Она заставила себя не щуриться, а вместо этого пошла глубже в воду. Ничего страшного. Это большая река. Нам обоим нужно помыться. Наверное, я слишком эгоистична. У него же всё ещё рана на боку.

Она мысленно ругала себя за то, что не проверила его рану раньше. Если бы он подхватил инфекцию… она бы никогда не нашла Алекс. Не говоря уже о том, что это представляло бы угрозу для жизни Веракко, и это волновало её не только из соображений человеческой порядочности. Несмотря на их ссоры, она всё больше и больше начинала симпатизировать ему.

Звук всплеска заставил её резко обернуться. Рябь на воде указывала, где он вошёл в реку, но самого Веракко нигде не было видно. Смущённая, она несколько секунд изучала поверхность воды, затем, ругаясь, прикрыла грудь и пах руками. Гневно осматривая водную гладь, она спрашивала себя, где прячется этот хитрец, и насколько хорошо он видит под водой.

— Что ты ищешь?

Голос за спиной заставил её вскрикнуть и почти подпрыгнуть в воде. Её сердце громко стучало, когда она обернулась и увидела Веракко, который наполовину вылез из воды и смеялся заразительным, полным смехом.

Звук был заразителен. Лили прикусила губу, чтобы не улыбнуться, несмотря на гнев, который угасал под влиянием его смеха.

— Это не смешно, — сказала она.

Он снова издал тот странный звук, похожий на мурлыканье, но резче.

— Мне было смешно, — сказал он.

Внезапно голый торс Веракко привлёк её взгляд. Ручейки воды стекали по его широким грудным мышцам и рельефному прессу, собираясь на повязке, обматывающей его бёдра. Его кожа была темнее, чем когда она ушла.

— Ты можешь менять цвет? Ты можешь делать это намеренно? — спросила она.

— Если нужно, — сказал он, нырнув в воду, чтобы намочить волосы. Подняв руки к заострённым ушам, он начал массировать свою кожу головы; его крупные бицепсы напряглись.

Лили прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не смотреть на его мускулы. Его лёгкая улыбка показывала, что он заметил её интерес к его телу.

Её щёки снова покраснели, и она отвлеклась, потирая кожу головы, стараясь сосредоточить взгляд на его лице. По мере того как его взгляд скользил по её плечам и рукам, она поблагодарила себя за то, что согласилась быть подопытной для своей коллеги, которая хотела попрактиковаться в лазерной эпиляции. Возможно, это тщеславие, но на её ежегодных походах в дикую природу с семьёй отсутствие волос на теле всегда заставляло её чувствовать себя немного более человеком и немного менее похожей на йети. Ещё одним неожиданным плюсом её месячных процедур по удалению волос стало то, что теперь она чувствовала себя увереннее, купаясь рядом с, казалось бы, идеальным телом Веракко.

— Я не могу менять цвет на любой, только на те, которые ты уже видела, — объяснил он. — Но если бы мне нужно было слиться с более тёмным фоном в яркую ночь или днём, я мог бы изменить цвет кожи. В противном случае это происходит естественно в течение дня.

Лили попыталась наклонить голову назад в воду, не поднимая грудь слишком близко к поверхности. Её неуклюжая попытка вызвала у Веракко смешок.

— Я могу помочь тебе, если хочешь, — предложил он.

Поджав губы, она бросила на него взгляд, который говорил: «Без шансов».

Он пожал плечами и продолжил тереть свою кожу. Мышцы его торса напрягались, когда он проводил руками по ним. Чтобы побороть внезапное и нежелательное желание предложить ему помощь, Лили нырнула в воду и встряхнула волосы. После секунды колебания она решила украдкой взглянуть на него под водой. Честно же, правда?

К её разочарованию, вода была слишком тёмной, чтобы что-то разглядеть. Когда она снова поднялась на поверхность, она увидела, что Веракко стоит всего в нескольких дюймах от неё, склонившись, чтобы очистить свою нижнюю часть.

Её дыхание сбилось, когда она встретила его яркие зелёные глаза.

— Хорошо разглядела? — спросил он.

***

Эта женщина сведет его с ума. После того как она убежала, он в панике пытался вспомнить её инструкции, чтобы развести огонь и догнать её, убедившись, что с ней всё в порядке. Было очевидно, что она не думала, что он сможет быстро развести костёр. Справедливо, конечно. Лукобур был сложен в использовании, и он вновь ощутил восхищение, как легко она с ним справлялась.

Когда он наконец сумел использовать этот странный, но эффективный инструмент, он побежал к реке, чтобы похвастаться и сказать, как легко это было, чтобы вызвать красивое розовое смущение на её щеках, но вместо этого обнаружил её, купающейся в реке.

Он чуть не споткнулся о собственные ноги, когда увидел её обнажённую спину и мокрые волосы. Она оставила одежду лежать так далеко, как будто дразня его. Впервые за долгое время он почувствовал себя счастливым, даже игривым. Он не мог вспомнить, чтобы он когда-либо чувствовал себя так с какой-либо женщиной.

Но теперь взгляды, которые она на него бросала, были настолько жаркими, что он едва мог сдерживать свои желания. Он воздержался от того, чтобы смотреть на её обнажённое тело под водой, хотя его второе веко позволило бы ему сделать это с лёгкостью. По тому, как она покраснела, когда он её обвинил, он понял, что она не была столь обходительна как он.

— Я не смотрела! — воскликнула она, убирая тёмную массу волос с плеча и обнажая шею.

Его клыки пульсировали в такт с его членом. Он никогда не ощущал столь сильного желания оставить метку. Укусить женщину — это был интимный акт, традиционно предназначенный только для пар.

— Дай посмотреть на твою рану, — сказала она, указывая на его бок.

Он ухмыльнулся и развязал тугой узел на своём бедре.

Когда его бок открылся, она ахнула и бросилась к нему. Её рука потянулась к нему, и он напрягся в ожидании, его дыхание замерло от предвкушения. Не хватай её, если она коснётся тебя. У тебя скоро свадьба

Её пальцы остановились в дюйме от его гладкой, неповреждённой кожи, и он прошипел проклятие.

— Прости, — сказала она, ошибочно приняв его разочарование за гнев. — Как это возможно? Что ни ранило тебя так, что проделало дыру в твоём боку. Это прошло насквозь, и выглядело довольно чистым, но это не могло зажить так быстро.

— У моих людей все заживает быстро, — ответил он.

— Что ты имеешь в виду под «твоими людьми»? Это одна из тех генетически модифицированных особенностей, о которых ты мне рассказывал? — спросила она, наклонив голову. Этот жест ещё больше обнажил её шею. Он подавил стон.

— Я расскажу тебе по пути в лагерь, — сказал он.

— По нашему пути? — переспросила она. — Ты иди первым, а я позже догоню.

Он зарычал и, неосознанно, добавил к своим словам гипнотическую силу.

— Я не буду смотреть, Лили. Ты можешь мне доверять, — сказал он.

Она мгновенно зажала уши руками. От этого движения округлости ее грудей, выглядывавших из воды, дернулись. Веракко стиснул зубы и повернулся, чтобы уйти.

— Перестань делать это! — крикнула она ему вслед.

— Я не всегда могу это контролировать! — огрызнулся он. Дойдя до своей одежды, он натянул штаны. Холодная, влажная ткань терлась о его возбуждённый член, но это помогло немного охладить его пыл. Он повернулся и нахмурился. Лили стояла спиной к нему. — Я оделся, — крикнул он.

— Иди. Я пойду, когда ты уйдёшь, — ответила она.

Веракко взмахнул руками.

— Ты правда думаешь, что я не смог бы спрятаться в деревьях и посмотреть, если бы захотел? Я буду стоять здесь, отвернувшись, — сказал он.

— Если повернёшься, пожалеешь об этом, — предупредила она.

Веракко повернулся спиной и пробормотал:

— Пожалею в любом случае, мивасси.

Он мгновенно замер. Мивасси? Откуда это взялось? Он никогда даже не думал использовать это ласковое слово. С кем бы то ни было.

— Пойдём, — её мягкий голос вернул его к реальности. Сколько он стоял, как столб?

Она направилась в лагерь, держа в руках догорающий факел. Её одежда была такой же влажной, как и его, и он поблагодарил Богиню за то, что не видел её спереди. Белая ткань её футболки стала почти прозрачной. Надев ботинки, он двинулся за ней.

Когда они вернулись в лагерь, Лили оглядела маленький костёр, который он разжёг.

— Молодец. Честно, я впечатлена. У меня ушло несколько дней, чтобы впервые разжечь костёр с лукобуром, — сказала она.

Её комплимент был скромным, но он почувствовал гордость.

— Ты делала вид, что это будет так…

Она повернулась, подняв брови, готовая ответить на его дерзкое замечание, но он не успел закончить фразу. Чёрный кусочек ткани, который он видел у реки, был чётко виден сквозь её влажную футболку. Он провёл рукой по челюсти.

— Да, знаю. Просто у меня не было другого выбора, и именно в этой футболке меня похитили. Не могу ничего с этим сделать, так что тебе придётся с этим смириться. Я не собираюсь оставаться грязной и сухой только потому, что тебе неудобно видеть меня в лифчике. Давай оставаться взрослыми, — сказала она.

Веракко встретился с её взглядом.

— Я пойду на охоту, — вырвалось у него.

— Что? Сейчас? Скоро стемнеет, — сказала она.

Он натянул на лицо фальшивую улыбку и ответил:

— В темноте я лучше всего охочусь, — он указал на свою грудь, теперь полностью индиго. — Камуфляж, помнишь? — и, не дожидаясь её ответа, быстро ушёл.

Глава 8

Через два часа Веракко всё ещё не вернулся. Лили всматривалась сквозь листву в небо и мысленно пообещала себе, что если он не появится к тому моменту, когда бета-луна — так она назвала меньшую из двух лун — исчезнет из виду, она сама отправится на его поиски.

Лили наполнила свою последнюю фляжку водой, которую она часами очищала, и пододвинулась ближе к костру. Утро и день были жаркими, но серые облака принесли с собой холодный фронт и, как ей казалось, предвестник шторма.

Где ты, Алекс? Лили ненавидела даже думать об этом, но, возможно, пришло время отказаться от своих одиночных поисков. Ей нужно хотя бы поговорить с Веракко об этом.

Чувство вины вновь охватило её. Она подтянула колени к груди и вздрогнула в своей влажной одежде. Одна только мысль о том, чтобы оставить Алекса, откладывалась в её животе свинцовым груз. Как она могла даже рассмотреть такой вариант? Что если Алекс ждёт, ранена, всего в дне пути, а Веракко убедит её развернуться и пойти к тем людям, о которых он упоминал?

Слёзы покатились по её щекам. Грудь её сжалась, и желание разрыдаться стало почти непреодолимым, но она сдержалась. Её тело содрогалось, несмотря на тепло костра. Что бы она ни выбрала, это будет неправильное решение.

Она должна отправить Веракко прочь. Тогда один из них сможет продолжить путь, а другой пойдёт за помощью. Лили вспомнила свою неделю в одиночестве и задумалась, хватит ли у неё смелости повторить это. Какая же я трусиха.

Звук шуршания позади неё заставил её быстро вытереть слёзы. Она сосредоточилась на огне и пыталась успокоиться. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Веракко остановился перед ней, затем опустил своё копьё на уровень её глаз. Её глаза почти снова наполнились слезами. Мясо.

Огромный кусок мяса ржавого цвета, уже освежёванного и очищенного, был нанизан на его копьё. Лили вскочила и заметила радостную улыбку на его лице. Его грудь вздулась от гордости. Затем его острый взгляд скользнул по её лицу, и улыбка исчезла.

Она попыталась отвести взгляд и придать голосу лёгкость, которой не чувствовала.

— Это замечательно. Спасибо! Я…

Он поставил копьё к ближайшему дереву и взял её лицо в свои руки, заставив её посмотреть ему в глаза. Её грудь сжалась, и она прокляла себя за то, что была так близка к тому, чтобы снова разрыдаться.

Сдерживая рыдания, она натянула улыбку.

— Со мной всё в порядке. Правда. Просто дым попал в глаза. Сидела слишком близко к огню, — ещё одна слеза скатилась по её щеке. Его большой палец смахнул её.

Лоб Веракко нахмурился, как будто он сам чувствовал боль.

— Я могу помочь, если ты позволишь, — сказал он.

Лили вздохнула и ухватилась за его запястья. Половина её хотела оттолкнуть его руки. Другая половина жаждала принять утешение, которое давали его тёплые ладони на её щеках.

— Что ты имеешь в виду?

— Я могу влиять на тебя. Использовать свой голос, чтобы помочь. Если ты откроешься этому, я смогу убедить тебя отпустить эту вину, — сказал он.

Она вспомнила, как его слова успокоили её ранее в тот день. Насколько легче было бы просто перестать волноваться? Лили покачала головой настолько, насколько могла, между его ладонями, и вздохнула.

— Это не выход. Это неправильно, — сказала она.

Его губы сжались. Когда ей показалось, что он возразит, он притянул её к себе и обнял, окружив её своим теплом. Она оставалась напряжённой лишь мгновение, а затем расслабилась в его объятиях. Низкое, дребезжащее мурчание, которое она слышала утром, вновь прозвучало в его груди, но он не пытался его подавить. Рокот у её щеки и мягкий треск огня успокоили её.

Они стояли в тишине какое-то время, пока Лили наконец не отстранилась. Руки Веракко сжали её сильнее, и на мгновение она подумала, что он не отпустит её. Но затем он ее отпустил.

— Кого ты поймал? — спросила она, когда её голос вновь стал твёрдым.

Его взгляд следил за ней, когда она изучала мясо.

— Хоугопа, — ответил он.

Улыбнувшись, она хлопнула в ладоши.

— Значит, у нас будет хоугоп-обед, — сказала она.

Вскоре они соорудили примитивную каменную плиту над огнём и ждали, пока их тонкие ломтики мяса подрумянятся. Живот Лили никак не мог перестать урчать.

— Пахнет великолепно, — сказала она, чтобы поддержать разговор.

Веракко кивнул. Он наблюдал за ней так, что это согревало её, несмотря на холодный вечерний воздух.

— Я ел хоугопа несколько раз. Чаще всего во время поездок в Совен.

— Совен? — переспросила она.

— Город вниз по течению, — ответил он.

Теперь она полностью сосредоточилась на нём.

— Он близко? Ты думаешь, что Алекс могла туда добраться?

Веракко перевернул куски мяса на плите, прежде чем ответить.

— Если мы там, где, как мне кажется, мы находимся, то река вскоре разделится на два рукава. Один идёт к Совену, глубоко в лес, а другой ведёт в другой город.

Ледяная волна пробежала по её спине. Два города. Две дороги. Что, если я выберу неправильно?

— Мне нужно будет понять, какой путь могла выбрать Алекс, когда мы дойдём до разделения, — сказала она, подтянув колени к подбородку и снова посмотрев на шипящие кусочки мяса.

— Кто такой Дэви Крокетт? — спросил он.

Дэви Крокетт? Лили моргнула, взглянув на плотно сжатые губы Веракко и его напряжённую челюсть. Затем до неё дошло, о чём он говорит. Она скрыла усмешку.

— Король диких границ. Почему ты спрашиваешь?

Мышца на его челюсти дёрнулась.

— Ты упомянула его имя так легко. Мне стало любопытно, — уголок его рта приподнялся. — Может быть, это он, о ком ты мечтаешь ночью?

— Что? — Лили недавно снились странные сны. Откуда он мог знать?

— Ты издаёшь звуки во сне и источаешь запахи. Иногда страха, а иногда — другие, — его глаза засветились ярче в темноте.

Всё её тело вспыхнуло от смущения.

— Мы же неплохо проводили время. Почему ты должен говорить такое? Тебе нравится смущать меня?

Веракко пожал плечами и возился с ломтиками мяса, которые стали золотистыми.

— Мне нравится, когда твои щёки покрасневшие, а не бледные, — ответил он.

Жар разлился внутри её. Пытался ли он отвлечь её от беспокойства?

Она сглотнула.

— Дэви Крокетт — это старый герой фольклора. Это было первое имя, которое пришло в голову, вот и всё, — ответила она.

— Герой фольклора? — спросил он.

— Да. Это человек, который жил давно, и его жизнь стала чем-то вроде легенды. Обычно сильно преувеличенной. Дэви Крокетт был первопроходцем. Есть история о том, как он победил медведя, когда ему было три года, — на его сбитое с толку лицо она объяснила: — Медведь — это огромное животное, которого невозможно победить взрослому мужчине, не говоря уже о трёхлетнем ребёнке.

Веракко пробурчал что-то, затем заменил приготовленное мясо сырым и протянул Лили лист, используя его как тарелку. Она взяла зелёное блюдо и, взглянув на композицию удивленно. Тонкие ломтики фрукта вагет были веером разложены вокруг горки гюрен-орехов и аккуратно выложенных полосок мяса. Если бы она сосредоточилась только на своей тарелке, то могла бы притвориться, что находится в модном ресторане в Портленде.

Лили поднесла кусочек мяса к губам, но замялась.

— Что случилось? — спросил Веракко, его голос приобрёл оттенок раздражения.

— Ничего. Просто я давно не ела мясо. Обычно я вегетарианка. Не то чтобы я не любила мясо, я охочусь почти всю свою жизнь. Но когда я охочусь, я стараюсь, чтобы животное погибло быстро и без боли, и чтобы ни одна часть его не пропала зря. В городе я не могу быть уверена в том же, поэтому придерживаюсь вегетарианской диеты. Кроме того, мне немного жаль, что животное такое большое. Я боюсь, что мясо испортится, прежде чем мы успеем его съесть, — тараторила она.

Мышца на челюсти Веракко снова дёрнулась, и Лили мысленно выругалась. Она не хотела, чтобы он подумал, что она неблагодарна.

— Я убил его быстро. Оно не почувствовало боли, — сказал Веракко, наполняя свой лист горкой приготовленного мяса, слегка более сырого, чем ей бы хотелось. — А насчёт количества, я уверяю, что съем всё, что ты не сможешь.

Лили взглянула на его большие обнажённые бицепсы. Чтобы поддерживать такую форму, ему действительно нужно было много есть.

Не говоря ни слова, она сунула кусочек ярко-красного мяса в рот и не смогла сдержать стон удовольствия. Текстура была тёплой и маслянистой, вкус — мягко солёным. Боже, как я скучала по стейку.

Её желудок болезненно сжался, и в этот момент голод резко нахлынул. Не обращая внимания на то, что, вероятно, выглядела как голодная собака, она начала быстро есть мясо, так быстро, что закружилась голова от нехватки дыхания.

Когда её желудок был полон вкусным мясом, фруктами и орехами, которые удивительно походили на горький шоколад, Лили откинулась на мягкие опавшие листья и потянулась. Белок словно стал шоком для её системы, проясняя её мысли и поднимая настроение.

Она закрыла глаза и прислушалась к шумам леса. Звуки были так похожи, но в то же время так отличались от белого шума, под который она засыпала каждую ночь на Земле. Хор гудения и чириканья от неизвестных существ, смешанный с лёгким шорохом листьев на ветру, был её колыбельной сколько она себя помнила. Во взрослом возрасте это было единственное, что осталось от её сильной привязанности к природе.

— А ты переживала, что останется слишком много мяса? — услышала она мягкий голос Веракко с другой стороны костра. Он всё ещё работал над своей едой, медленно, а не заглатывая её, и на его лице появилось странное удовлетворение.

Лили на мгновение подумала о том, как некрасиво она должна выглядеть, но затем решила, что ей всё равно. Возможно, на её подбородке была жирная пленка, а её белая рубашка в пятнах, но она впервые за несколько недель чувствовала себя сытой и расслабленной. И всё это благодаря ему.

Ощущение вины, которое целый день беспокоило её, вернулось.

— Веракко, мне нужно кое-что сказать, — произнесла она.

Он взглянул на неё с любопытством и кивнул.

— То, что я сказала раньше… когда я сказала, что не хочу, чтобы ты был здесь… Я извиняюсь. Я не имела это в виду. Я благодарна, что ты здесь, и не только потому, что ты добыл нам еду. Это… — Лили запнулась, а затем продолжила. — Это было очень сложно быть одной. — Она посмотрела ему в глаза, надеясь, что он поймёт её искренность. — Я испытывала много проблем, и не хотела изливать их на тебя.

Веракко молча удерживал ее взгляд некоторое время.

— Я знаю. Тебе не нужно извиняться, — ответил он с кривой улыбкой. — Я специально хотел вывести тебя из себя. Не стоило.

Ощущение облегчения нахлынуло на неё, и она рассмеялась, качая головой.

— Ну, у тебя это получилось. Когда ты сказал, что чувствуешь запах моего… — лицо Лили внезапно раскраснелось, когда она осознала, что говорит. Зачем она упомянула о том, что возбудилась, и он почувствовал это? Не время, Лили!

Взгляд Веракко потемнел, его ноздри расширились. Его язык, слегка заострённый по сравнению с человеческим, скользнул по его полным нижним губам. Сердце Лили забилось быстрее, и она оглянулась вокруг лагеря в поиске любого способа изменить тему разговора.

— Давай сыграем в игру, — сказала она, поспешно расчистив перед собой листья. С помощью палки она нарисовала простую доску для шашек.

Веракко взял кусочек мяса в рот и с недоверием проследил за её действиями.

— В какую игру?

Лили закатила глаза на его подозрительный тон.

— Я же не прошу тебя играть в русскую рулетку. Это всего лишь шашки. Это настольная игра, в которую я играла с отцом, когда у нас было свободное время, — объяснила она.

Она собрала кучу скорлупок, которые остались после раскалывания гюрен-орехов, и попросила Веракко разломать ветку на двенадцать маленьких кусочков.

Лили объяснила правила игры серьезному Веракко. Затем сделала первый ход. Он уставился на самодельную доску так, как будто это была самая сложная стратегическая игра, которую он когда-либо видел. Она прикусила губу, чтобы не засмеяться. Кто-то явно очень конкурентоспособен.

— Моя мама ненавидела шашки, — сказала она, пока Веракко продолжал сосредоточенно смотреть на доску. — Она говорила, что это шахматы для бедняков. — Он протянул руку, чтобы сделать ход, но замер и отдёрнул её. — Вряд ли бы мы смогли найти шахматы в лесу, верно?

Веракко бросил на неё быстрый взгляд, в его светящихся глазах читалось раздражение.

— Ты пытаешься отвлечь меня, — сказал он.

Лили наклонила голову и поджала губы.

— Нет, я просто разговариваю, пока теряю год жизни, ожидая, пока ты сделаешь ход, — ответила она.

Уголок рта Веракко слегка приподнялся, и он сделал ход.

— Ты скучаешь по своим родителям? — спросил он.

— В каком-то смысле, да. Но мы не были очень близки, — ответила она. Они поочерёдно делали ходы, между ними установилось приятное спокойствие. — Несмотря на то, что ты мне рассказал, я всё ещё надеюсь, что смогу увидеть их снова когда-нибудь.

Веракко застыл, ставя кусочек ветки в невыгодное положение, и посмотрел на неё с некоторым недоумением. Он нахмурился, и в его глазах появился отблеск сожаления.

Лили засмеялась.

— Ты так быстро предполагаешь, что всё никогда не изменится, не так ли? Ты сказал, что планета классифицируется как класс 4, потому что они ещё не путешествовали достаточно далеко в космосе. Но… — она бросила на себя взгляд, — …если на твоей планете найдено столько человеческих женщин, то, возможно, многие из нас путешествовали в космосе. И даже если этого недостаточно, кто знает… — Лили пожала плечами. — Если я сижу на этой планете, играя… — она передвинула свою шашку, перескочив через две фигуры Веракко, — …и выигрываю в шашки против синего пришельца, который, как бы ни было странно, того же вида, что и я, то, я думаю, это свидетельствует о том, что возможно всё. А если мы одного вида, то разве нас не нужно классифицировать одинаково?

Нахмуренные брови Веракко слегка расслабились, и на его губах появилась задумчивая улыбка. Он смотрел на неё, как на загадочную картину, смысл которой он не мог полностью понять.

Лили покраснела и отвела взгляд. Она передвинула шашку, вынуждая Веракко перескочить через неё, и оставила открытое место для следующего хода.

— Я королева! — воскликнул он, улыбаясь и обнажая ровные белые зубы и клыки.

— Правильно говорить: «я король», — поправила его Лили, положив ещё одну маленькую палочку рядом с его фигуркой.

— Не в моём городе, — ответил он, покачав головой и вновь устремив на неё взгляд, который задержался на её губах.

Она сосредоточилась на своём следующем ходе, пытаясь унять бабочек в животе.

— У нас тоже есть фигура, похожая на вашего Крокетта, — вдруг сказал он.

Лили взглянула на него и увидела, что он всё ещё смотрит на неё.

— Да? Какая?

— Даэра, — кивнул он. — Когда город только начали строить, она исследовала пустыню, отмечая растения и животных. О ней рассказывают много историй, но в конце жизни, говорят, она отправилась настолько далеко, что нашла хрустальные горы на краю пустыни. Вид был настолько прекрасен, что она поняла, что хочет остаться там навсегда. Она попросила богиню защитить её тело, чтобы всегда смотреть на горы, затем покрыла себя саваном и легла спать. Когда её наконец нашёл Свадеат, он сказал, что это выглядело так, будто тысяча молний ударила в одно место, превратив песок в стекло, навсегда запечатав её, обращённую к горам.

— Ух ты, — сказала Лили, положив голову на руку. — Ты там был?

— Как ты сказала, она была настоящим человеком, но большая часть её истории приукрашена. Да, я был там. Много раз, — ответил Веракко, жуя последние кусочки мяса, пока они поочерёдно делали ходы. — Это место, где мы хороним наших граждан. Конечно, их не погребают в стекле, как Даэру, но раз в год, в сезон бурь, мы посещаем могилы всех, кто умер, и используем металлические стержни, чтобы привлечь молнии. Говорят, что если душа человека ушла, молния ударит в это место, создавая стеклянный надгробный знак. Если нет, мы пытаемся снова на следующий год. Могила моего отца была вскрыта в прошлом году.

— Значит, он ушёл?

Веракко улыбнулся и пожал плечами.

— Если верить легенде. — Его взгляд стал серьёзным, и он указал на доску. — Думаю, ты позволяешь мне выиграть, и я не могу этого принять.

Лили улыбнулась.

— Уверяю тебя, я только позволяю тебе думать, что ты собираешься выиграть. — Она передвинула свою фигурку. — И когда я выиграю, — сказала она, наблюдая, как он попадается в её ловушку, — у меня будет вопрос для тебя.

— Ещё вопрос? — вздохнул он с сарказмом.

Лили использовала своего короля, чтобы перескочить через оставшиеся фигурки Веракко, и подавила самодовольную улыбку, пока он хмурился.

— Да, ещё вопрос.

Веракко скрестил руки на груди и прислонился к дереву. Он взял несколько орехов в рот и недовольно взглянул на неё, помахав рукой, чтобы она задавала свой вопрос.

— Что такое свей? — спросила она.

Глаза Веракко замерли, и его челюсть стала двигаться медленнее, чем раньше.

Он пытается придумать ложь?

— Это то, что я делаю, когда ты говоришь, что я воздействую на твою голову, — наконец сказал он после долгой паузы, проглотив остатки еды.

Лили закатила глаза.

— Да, я поняла это, но как это работает? Управление разумом звучит слишком… инопланетно.

— Это не управление разумом. Это сложно объяснить, но я не могу заставить тебя думать что-то, что я хочу. Я могу лишь подтолкнуть тебя к мысли, которая у тебя уже была, — объяснил он.

— Это не имеет смысла, — сказала Лили.

Веракко издал звук разочарования и взглянул на небо в размышлении. Через некоторое время он сказал:

— Я не могу, например, заставить тебя снять всю одежду прямо сейчас, потому что, вероятно, это не мысль, которая приходила к тебе в голову. Если бы я попробовал убедить тебя сделать это, это показалось бы неправдоподобным, и ты бы это отвергла. Но если я попробую убедить тебя пойти спать, это могло бы сработать, потому что ты устала и, возможно, уже думала о том, чтобы лечь спать.

Лили задумалась, не хотела ли она на самом деле снять всю одежду. Веракко был невероятно привлекателен, отрицать это было бессмысленно. И хотя он был немного темпераментным и раздражающим, он обнял её, когда она плакала, и старался заботиться о ней. Он приготовил ей вкусную еду, сделал всю тяжёлую работу, разжёг костёр и, самое главное, он не жаловался на то, что они делают. Он не пытался убедить её повернуть назад или бросить поиски Алекса. Он поддерживал её, словно зная, что это то, что ей нужно.

Лили вспомнила ощущение, которое она испытала, когда позволила ему овладеть собой ранее в тот день, и тепло потекло по ее коже головы, заставляя ее дрожать и в то же время становиться горячей.

— Почему бы тебе не попробовать сейчас? — предложила она, стараясь, чтобы её голос не звучал слишком соблазнительно.

Он уставился на неё, и яркий цвет его глаз немного потемнел. Вены на его предплечьях слегка вздулись.

— Что попробовать?

На мгновение ей захотелось попросить его попробовать заставить её снять всю одежду, но затем её здравый смысл вернулся.

— Попробовать свей. Мне интересно, как это ощущается, чтобы я знала, как от этого избавиться, — ответила она, но без полной уверенности.

— Это не работает на всех, — сказал он. — Чем спокойнее человек, тем труднее это сделать. Это легче, когда человек эмоционален или в стрессе. Когда его разум отвлечён. Чем умнее человек, тем сложнее его убедить.

— Ставлю на то, что ты сможешь это сделать.

— Ты, моя маленькая аномалия, смогла противостоять моему воздействию каждый раз, когда я пытался, — Веракко фыркнул. — Думаю, это может быть связано с тем, что ты человек, — сказал он, бросив на неё косой взгляд. — Или, возможно, с твоим упрямством.

Лили предпочла проигнорировать его комментарий.

— Но ты смог убедить меня сегодня утром, — сказала она.

— Думаю, ты просто позволила мне это сделать, и ты была очень расстроена тогда, — ответил он, смотря ей в глаза с искренностью. — Я говорил раньше. Иногда я не могу это контролировать. Это происходит само собой.

Лили обдумала его слова.

— Я тебе верю, — сказала она медленно.

Напряжённые плечи Веракко немного расслабились.

— Но я всё равно хочу попробовать, — сказала Лили, встав на колени и подползая к нему по доске для шашек. — Давай, попробуй.

Глава 9

Веркко с трудом удержался, чтобы не разинуть рот. Объект его каждодневных мыслей последние два дня стоял на коленях перед ним и просил его использовать свей. Богиня, как же ему хотелось воспользоваться этим моментом.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он. Его голос показался ему дрожащим, что не удивительно, поскольку он сам чувствовал дрожь. Он не доверял себе в этом деле, но не мог отказать ей.

Лили пожала плечами, её глаза были яркими и доверчивыми. Такими доверчивыми.

— Э-э, просто скажи что-нибудь, и я посмотрю, смогу ли я сопротивляться, — сказала она.

Веракко сглотнул. Что угодно? Он внутренне себя поругал. Она сможет воспротивиться, что бы это ни было.

— Ладно, — сказал он, выпрямившись. — Ночь довольно холодная. Ты чувствуешь холод? — он слегка использовал свей.

Лили нахмурилась и шутливо хлопнула его по колену.

— Да ладно, ты даже не пытался!

Веракко проворчал и придвинулся ближе, скопировав её положение, сев на свои пятки.

— Хорошо, я постараюсь, но не хочу слышать никаких жалоб завтра. Ты сама попросила. Согласна?

Искра страха и чего-то еще, что выглядело удивительно похожим на волнение, мелькнули в её глазах. Поймёт ли он когда-нибудь эту женщину?

— Согласна, — сказала она. Она протянула к нему руку, будто ожидала чего-то, но затем опустила её. — Ладно, начинай. Ты собираешься попытаться заставить меня снова почувствовать холод? Я даже не почувствовала малейшего холода.

Веракко напрягся от вызова в её голосе, сдерживая улыбку.

— О, я заставлю тебя почувствовать холод. Подожди, — сказал он, покатив плечами и с хрустом повернув шею. Он сосредоточился на её тёплых коричневых глазах.

Её пухлые губы расплылись в улыбке.

— Давай, — сказала она.

Веракко почувствовал, как его тело напряглось, инстинкты кричали заставить её почувствовать что-то другое, а не просто холод.

Он начал медленно покачиваться из стороны в сторону, не сильно, лишь слегка, чтобы заставить её глаза следить за его движением. Он не всегда делал это, но знал, что движение может усилить эффект свея.

— Лили, — сказал он, и её зрачки отреагировали. Она не была такой уж невосприимчивой к его дару. — Днём было тепло, а ночью вдруг стало холодно, — произнёс он, усилив аромат своего тела, чтобы повысить воздействие свея. — Огонь не даёт достаточно тепла сегодня. Ветер слишком холодный, — он приблизился, и её ноздри расширились. Её улыбка стала мягче, и она скрестила руки на груди.

— Сегодня холодно, — прошептала она, следя за его движениями из стороны в сторону.

Веракко тихо засмеялся. Ему это удалось.

— Да, холодно. Всё твоё тело чувствует холод.

Как по сигналу, она вздрогнула. Веракко взглянул вниз на её тело, и его лицо стало серьезным. Поверх скрещенных рук выглядывали ее груди, сморщенные соски виднелись под тонким топом.

— Моё тело холодное, — повторила она, снова дрожа.

Ему нестерпимо захотелось прикоснуться к ней. Нужно было прекратить это. Он был помолвлен, а она находилась под его полным влиянием. Он хотел её, Богиня знает, но не так.

— Веракко, — сказала она мягко, приближаясь к нему.

Его мышцы напряглись, кровь прилила к члену. Он не мог вспомнить, чтобы она когда-либо произносила его имя вслух раньше. Звук его имени на её губах что-то делал с ним.

До того как он смог что-то ответить или отойти, она прижалась к его груди. Он держал руки по бокам и устремил растерянный взгляд в небо. Зачем я это сделал?

— Лили, проснись, — сказал он, но не смог добавить свей в свой голос, дикий инстинкт внутри его призывал позволить этой сцене развернуться.

Она встала на колени и обвила руками его шею, прижавшись к нему.

— Ты уже согрелась, — выдавил он из себя. — Мивасси…

Её голова поднялась, её глаза умоляли.

— Веракко, пожалуйста, мне холодно.

Вся его защита рухнула. В одно мгновение он обхватил её руками, прижав её ближе к своему телу. Он вложил свей в голос.

— Ты уже согрелась. Лили.

Она вздохнула с облегчением, и её тело расслабилось против него. Он опустил голову в её шею и глубоко вдохнул, перед тем как со вздохом вымолвить:

— Проснись.

Она напряглась в его объятиях, но он держал её ещё мгновение, запоминая, как её тело ощущалось на его груди. Затем он поднял голову, всё ещё держась за её талию, и взглянул в то, что, несомненно, должно было быть сердитым взглядом. Но то, что он увидел, заставило его сердце забиться быстрее.

Лили улыбалась ему.

— Вау, это было странно. Я чувствовала, что могла бы сопротивляться, но от этого немного мутило, когда я пыталась, — сказала она.

Она не была зла? Он остался неподвижным, затаив дыхание, ожидая, когда осознание того, что он обнимал её, дойдёт до неё. Её руки всё ещё лежали у него на плечах, затем медленно скользнули вниз по его рукам.

— Ты действительно тёплый, знаешь, — Лили прижалась к нему сильнее, её глаза скользили к его губам. Затем он почувствовал это — её возбуждение.

Желание вспыхнуло, делая его и без того напряжённый член ещё более твёрдым. Она хотела его. Лили не была зла за то, что он её обнял или использовал свей. Если судить по её жалящему взглядам, она хотела поцеловать его.

Веракко нужно было правильно поступить. Ему нужно время на размышление. Если он получит её вкус, он захочет больше, а он не мог себе этого позволить. Он был помолвлен, в конце концов. А Лили об этом не знала.

Он переместил руки на её бёдра, затем толкнул её прочь. Каждое движение прочь было как удар в грудь. С Лили было что-то особенное. Если он не был уверен в этом раньше, теперь он был абсолютно в этом уверен. Она была его, вне зависимости от контракта, и он должен был найти способ удержать её.

Её красивые щёки слегка покраснели, и в её глазах появилось удивление.

— Говорил же, что смогу сделать это, — сказал Веракко, притворяясь довольным.

Боль, которая отразилась в её глазах, казалась ударом в живот и жгла больше, чем разочарование и гнев, которые последовали за этим.

Она не стала ругать его или засыпать вопросами о свее. В напряжённом голосе она сказала:

— Да, ты победил, — и вернулась на свою сторону костра.

Веракко сел обратно, следя за тем, чтобы его согнутое колено скрыло его непрекращающееся возбуждение.

— Хочешь поспать в моей рубашке? Ночью будет холодно, а она мне не нужна, — предложил он.

— Нет, со мной всё будет в порядке. Но спасибо, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной и растягиваясь у костра. — Отдыхай, ладно? Спокойной ночи.

***

— Я такая идиотка, — повторяла Лили про себя много раз за ночь, пока не уснула. Как только она приоткрыла глаза утром, эта фраза снова всплыла в её голове. Она никогда не была так открыто отвергнута мужчиной, и это причиняло боль. Чтобы сделать ситуацию в сотню раз более неудобной, теперь ей приходилось проводить всё время с Веракко. В отличие от Земли, здесь не было даже возможности уединиться в своём доме, чтобы пережить свои обиды наедине.

Она лежала, свернувшись калачиком на боку, спиной к ещё тёплым остаткам их костра, и прислушивалась к звукам, которые издавал Веракко, убираясь и собирая их вещи. Как неудобно это будет?

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула и села. Шорохи за спиной замерли, затем возобновились. Сжавшись, она повернулась.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

Лили рискнула мельком взглянуть на Веракко и захотела провалиться сквозь землю. Выражение на его лице показывало, что он беспокоится о том, в каком настроении она будет. Она промямлила неловкое оправдание, что ей нужно в туалет, и поспешила в лес, её лицо пылало от стыда.

Пробираясь по лесу, её нервы начали взвинчиваться, и она почувствовала, как раздражение по поводу мелочей начало пробираться в её сознание. Всё, что происходило этим утром, начинало её раздражать, от жизнерадостного щебетания птиц до мерцающего утреннего тумана над лесной землёй. Камень под ногой заставил её споткнуться, и она сердито посмотрела на свои ноги. Это был тот тип плохого настроения, который мог испортить день всем вокруг, независимо от их вины или невиновности. Было бы лучше, если бы она не шла слишком близко к Веракко во время их похода. Порыв ветра, взъерошивший его волосы до совершенства, мог бы стать последней каплей, и он не заслуживал её злости.

Лили закончила свои утренние дела и вернулась в лагерь, твёрдо намереваясь вести себя как взрослый человек, но позволяя себе в каком плохом настроение она была.

Когда она вернулась на очищенную территорию, она заставила себя посмотреть на Веракко. Он стоял, как всегда великолепный, и протягивал ей лист. На нём была небольшая горка угольной зубной пасты, которую она делала каждое утро. Продуманность этого жеста заставила её захотеть с раздражением смахнуть лист из его руки, но она вместо этого поблагодарила его как можно более вежливо и взяла лист вместе с фляжкой.

Лили помыла руки, затем пальцем смешала порошок с водой, чтобы получилась паста, и начала чистить зубы, стараясь не вспоминать о том, почему ей приходится использовать палец, а не зубную щётку.

Веракко продолжал смотреть на неё с любопытством. Он даже не пытался притвориться, что всё нормально. Воздух казался слишком плотным, наполненным неловкими невысказанными мыслями и смущением.

Настало время взять себя в руки. Лили прополоскала рот и заставила себя смотреть на Веракко.

— Почему бы нам не высказать всё, что у нас на уме, ладно? — предложила она.

Веракко поднял тёмную бровь.

— Я прошу прощение за…

Лили подняла руку, останавливая его.

— Нет, не нужно извиняться. Ты не сделал ничего плохого. Просто я впервые за несколько недель почувствовала себя комфортно и сытой, и мы отлично проводили время, и я неправильно поняла ситуацию. Вот и всё, — сказала она, скрестив руки на груди, затем быстро их разжав. Почему она так смущается? — Я сделала шаг, ты не был заинтересован. Всё кончено, — сказала она, и её лицо, должно быть, стало ярко-красным. — Надеюсь, ты не против, но я хочу сегодня пойти одна. Мне нужно побыть в одиночестве.

Веракко стоял в молчании, его челюсть подёргивалась от напряжения. Казалось, он хотел что-то сказать, но не мог решить, стоит ли это делать.

Пожалуйста, скажи, что я была неправа. Скажи, что ты отверг меня по какой-то другой причине.

Он молчал. Лили начала уходить к реке, но его твёрдая рука на её плече остановила её.

— Лили, я… — он выдохнул. — Вчера вечером…

Её дыхание будто застряло в горле. Что?

Плечи Веракко поникли, и он сказал с печалью в голосе:

— Ты правильно поняла. Просто… я не могу.

— Ты не можешь? — спросила она, и её смущение начало уступать место любопытству. Он не сказал, что не хочет или не будет. Он сказал: «не могу».

Он сделал шаг назад, облизал свой клык языком, его взгляд заметно колебался.

— Ты не вариант для меня. Ты помнишь, как у нас строятся отношения? Как происходят браки?

Конечно, Лили почувствовала себя глупо, что раньше об этом не подумала. Его культура так отличалась. Хотя он сейчас не был женат, это не означало, что он мог что-то начать с ней. Он сказал, что его мать заключала контракты на брак. Разве у его народа нет случайных отношений? Без свиданий?

— Твоя мама, вероятно, уже нашла тебе пару, верно?

Губы Веракко сузились, и он кивнул в ответ.

— Я не хочу выходить замуж или что-то подобное, — сказала она, думая, что это снимет напряжение, но он лишь выглядел ещё более скованным. — Я просто имела в виду, что когда мы найдём Алекс, всё, что здесь происходит, не обязательно должно иметь значение в реальной жизни.

Почему она это говорила? Разве она настолько увлечена Веракко, что готова на случайные отношения с ним? Наверное, нет.

На его лице появилась маленькая грустная улыбка. Он поднял руку, будто хотел прикоснуться к ней, но затем сжал пальцы в кулак и опустил руку.

— Это бы значило что-то для меня.

Сердце Лили забилось быстрее, в животе разлилось тепло. Она попыталась понять немногое из того, что он ей рассказал, и пришла к неприятному выводу. Его мать должна была выбрать ему невесту. Веракко сказал, что его мать влиятельна. Она выбрала бы женщину, которой доверяет, и которая достойна её сына. Зачем ей выбирать Лили, инопланетянку, у которой нет чистой одежды? Может ли она вообще быть объектом контракта, как человек?

— Я поняла, — прошептала она, приглаживая своё запачканное, тонкое поло. Ей хотелось поспорить, объяснить, насколько ужасно, что он не мог сам выбрать, с кем ему быть, но если она что-то и усвоила, путешествуя с родителями, так это то, что культуру и традиции людей нужно уважать, даже если ты с этим не согласен.

Она сгорала от желания задать больше вопросов, но какой в этом смысл? Ей не нужны были браки, а если это всё, чего хотел Веракко, они были бы обречены с самого начала.

Всё это, наверное, к лучшему. Её жизнь уже достаточно усложнилась. Добавление запретной любви в уравнение казалось плохой идеей.

Думай о чём-то другом, сказала она себе, пытаясь подавить боль, которая уже начала проникать в её сердце. Это было глупо — она знала его всего два дня, но что-то в нём, в них, казалось, что это могло бы стать чем-то особенным. Знание, что ничего не может произойти, заставляло её чувствовать, что она потеряла кого-то, кого у неё никогда не было.

Она посмотрела на Веракко и увидела болезненное выражение, которое, вероятно, отражало её собственные чувства.

Её сердце сжалось. Это смешно! Два дня. Я знала его всего два дня! Соберись.

— Готова идти? — спросила она, стараясь звучать бодро.

Он кивнул, затем прочистил горло.

— Сегодня нам нужно идти через лес, — ответил он.

— Нет, нельзя! Почему? — выпалила Лили. Её захлестнула вина, когда она осознала, что тратит всю свою умственную энергию на переживание по поводу завершения несуществующих отношений с мужчиной, с которым она только и делала, что спорила, а не на поиски Алекс.

— Стриги, который меня сбросил… я смог обезвредить его, но сейчас он может быть уже в полном порядке. Если это так, нам нужно оставаться в укрытии, — объяснил Веракко.

— Мы не можем так поступить, Веракко, — твёрдо заявила Лили. — Я понимаю риски, но мы не можем видеть реку отсюда. Я отказываюсь перестать искать.

— Я отказываюсь позволить тебе подвергаться опасности, — сказал Веракко, скрестив руки на груди и нахмурившись.

Лили почти улыбнулась, видя знакомую позу. Чувство нормальности начало возвращаться к их отношениям. Она скопировала его позу.

— Я собираюсь следовать по реке, пока не найду свою подругу или город. Ты не можешь остановить меня.

Он поднял бровь.

— Я мог бы остановить тебя.

Лили прищурилась.

— Я бы не рекомендовала тебе даже пытаться.

Веракко некоторое время молчал, излучая напряжение всем телом.

У него было всё преимущество. Они оба это знали. Она, возможно, смогла бы нанести ему какой-то вред, если бы он попытался унести её, но в конечном итоге она утомилась бы гораздо раньше, чем он. Да и свей на его на стороне. У неё не было шансов выиграть в физической схватке, поэтому она сыграла единственную карту, которая у неё оставалась, надеясь, что оставшееся чувство тоски, которое она видела в его глазах, было искренним.

— Я бы никогда не простила тебя.

Глава 10

— Держись поближе к деревьям! Мы говорили об этом, — рявкнул Веракко.

Лили нахмурилась и вернулась к кромке леса. Эта женщина сведёт его в могилу раньше времени. Он решил, что они будут снова идти вдоль реки сегодня. Хотя, «решил» может быть неправильным словом. Скорее, он просто сдался при одной мысли о том, что она может перестать с ним разговаривать.

К счастью, он убедил её оставаться под укрытием у края леса, в то время как он шёл по открытой местности, ища следы Алекс. За последние несколько часов его внимание было так рассеяно, а эмоции так переменчивы, что даже ребёнок Свадеат мог бы легко воспользоваться его слабостью.

Искать Алекса, следить за Стриги, заботиться о безопасности Лили, спорить с Лили, когда она не осторожна, думать о Лили, размышлять, как быть с Лили, помнить про поиск Алекс. И так весь день.

Ему стоило промолчать этим утром, позволить ей думать, что он не заинтересован. Но он не смог вынести этой мысли. Вместо этого, он умолчал о некоторых вещах и сказал частичную правду, что эквивалентно полной лжи.

У него было столько возможностей оттолкнуть её. Он мог сказать, что уже подписал контракт на брак. Это бы сразу прекратило все вопросы о том, могут ли они быть вместе. Или он мог бы сказать, что не заинтересован. Или что он хочет быть с ней после окончания своего брака с Зиритой, и будет ли она готова подождать его неопределённое время? Если он понимал Лили так же хорошо, как думал, она бы немедленно остановила любые зарождающиеся отношения. Но он просто не мог сказать ей правду. Это означало бы навсегда закрыть дверь возможности быть с ней, и, к своему стыду, он был слишком эгоистичен, чтобы сделать это. Не сейчас. Не до того, как он обдумает все возможности.

Присев, он поднял ярко-синюю вещь, наполовину закопанную в песке реки.

Лили бросилась к нему.

— Это всего лишь камень. Вернись назад, — крикнул он, сканируя небо.

Её плечи поникли в поражении, и она вернулась к безопасности деревьев. Веракко бросил камень в реку и продолжил идти по берегу. Лили была предана, хоть это и раздражало. Как это могло бы проявиться в отношениях? Исходя из того, что он уже знал, люди обычно предпочитали долгосрочные моногамные отношения, но он должен был учитывать это с осторожностью. Джейд и Элис, две знакомые ему женщины, находившиеся в таких отношениях, были скованы узами, которые не могли быть разорваны. Но он знал лишь двух таких женщин. Он не мог предположить, что все люди думают одинаково. Сама Лили сказала ему, что не хочет выходить замуж. К чему это привело? Брак — это все, что он мог предложить, но в данный момент он не мог предложить даже этого.

Его мысли постоянно возвращались к одной и той же проблеме, всегда приводя к одному и тому же угнетающему выводу. Он не может быть с ней. По крайней мере, не в ближайшее время.

Он подписал брачный контракт. Если он его нарушит, его накажут. Его отправят работать на корабль, перевозящий товары. Продолжительность службы за пределами планеты будет зависеть от обиженной стороны и местных властей.

Насколько суровой будет Зирита? Она была разумной женщиной, но также занимала публичную должность, и её статус мог быть подорван, если она проявит слабость к мужчине, который её отверг. Скорее всего, его отправят в ссылку на несколько лет.

Кроме того, нарушение брачного контракта без причины приведёт к тому, что он не сможет вступить в брак снова. Королева Тремантии была доброй к людям, позволяя им не участвовать в брачной церемонии, если они не захотят, но он не был уверен, что его народ будет так же лоялен. И он мог вступать в брак только с гражданами своего города. Если он приведёт Лили куда-либо кроме Митрандира, она будет недостижима для него.

Но разве привезти её в его город было слишком рискованно? Лили не хотела выходить замуж, но у его народа было право заставить её участвовать в брачной церемонии. Вопрос в том, воспользовались бы они этим правом? И если бы воспользовались, смог бы он выдержать видеть её с другим мужчиной? Ему сложно было представить, что он смог бы справиться.

Может быть, он смог бы убедить свой город дать Лили достаточно времени, чтобы она привыкла к жизни на новой планете, перед тем как договариваться о браке. Таким образом, к моменту, когда она выберет кого-то, он будет уже свободен от своего брака, и она могла бы выбрать его.

Он взглянул в её сторону. Её взгляд был направлен на реку и окрестности, глаза были прищурены настолько, что он едва мог разглядеть зрачок или радужку. Его не удивило бы узнать, что она ожидала верности в отношениях. Он стиснул челюсть и снова оглядел небо. Она не будет ждать.

Был ещё один вариант, но он был вне его контроля. Если бы он признал её своей парой, всё остальное уладилось бы. Даже изменение его глаз, указывающее на возможного партнёра, было бы достаточно, чтобы выйти из брачного контракта без последствий. Он вздохнул, стараясь подавить надежду, которая возникла в его сердце. Найти настоящую пару? Никогда больше не входить в временные браки? Это была фантазия, которая оставалась недостижимой для клеканий на протяжении столетий, пока не появились люди и не перевернули их мир с ног на голову.

Он снова взглянул в её сторону, и его сердце сжалось, как начало происходить, когда он смотрел на неё. Ему нужно было узнать больше о её жизни и о том, как люди заводят отношения в целом, а затем уже действовать дальше.

Глаза Лили расширились, и она бросилась прочь от деревьев. Веракко немедленно взглянул в небо и побежал за ней.

— Лили, хватит! Мы идём через лес. Это моё последнее предупреждение…

Она остановилась на краю реки и сняла обувь. Она начала поднимать край своей футболки, но он успел добежать и остановил её. Её обнажённое тело могло свести его с ума.

— Отпусти, — сказала она, пытаясь вырваться из его рук. Её взгляд был направлен на место через реку. Веракко проследил за её взглядом и, к своему удивлению, увидел, что там был маленький клочок ткани, качающийся на ветру, как флаг.