Спасение Веракко

Он быстро воспользовался свеем.

— Позволь мне пойти через реку, — сказал он. Здесь течение казалось более спокойным, так как рельеф выровнялся, но он не хотел рисковать.

Она моргнула, но кивнула.

— Поторопись.

Полностью раздевшись, он протянул свою одежду Лили и улыбнулся, заметив её отвёрнутую голову и скрещённые руки. Он потянул её руки, привлекая её внимание, и опустил одежду ей в руки. Её неподвижный взгляд оставался прикован к его лицу.

— Я не против, если ты будешь наблюдать, — сказал он, усмехнувшись.

Она прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

— Просто поторопись, пожалуйста.

Он издал неопределённый звук, затем вошёл в воду. Когда он достиг другого берега, он осмотрел небольшой флаг, застрявший в расщелине дерева, и был поражён.

— Что это? — спросила Лили с другого берега; надежда в её голосе была словно живое существо.

Он вообще ничего не сделал, чтобы вызвать это, но тот факт, что именно он сообщит ей такие хорошие новости, сделало его счастливее, чем он мог себе представить.

— Кто-то сделал его, и там есть надпись. — ответил он.

Лили опустилась на колени, слёзы облегчения полились из её глаз. Её улыбка была шире, чем он когда-либо видел, и она разразилась рыданиями. Веракко схватил флаг и плоское бревно с высеченными надписями, также застрявшее в дереве, и двинулся обратно к ней.

Он не мог двигаться через воду по пояс достаточно быстро. Когда он наконец достиг берега, он упал рядом с ней, не обращая внимания на своё текущее состояние, и прижал её к себе. Она опустила его одежду ему на колени, затем потянулась к бревну и прочла неровные вырезанные символы.

— Что там написано?

— Написано: «Жива. Ударилась головой. Всё плохо. Алекс». — Она улыбнулась надписи, её глаза снова и снова перечитывали текст.

Она радостно взглянула на него, вытерла слёзы и обвила руками его шею. Богиня, как же это было правильно. Его мурлыканье снова началось в его груди. И, как и прошлой ночью, он позволил этому чувству пронизать себя насквозь. Лили, кажется, не возражала против этого, как он опасался.

Отступив, она сказала:

— Нам стоит пересечь реку и идти по лесу на той стороне, не так ли?

В одно мгновение он вспомнил об угрозе со стороны Стриги. Почувствовав напряжение, он кивнул:

— Держи мои вещи. Я перенесу тебя через реку на своих плечах.

Она вскочила на ноги, схватив его одежду на ходу.

— Готова.

Веракко медленно поднялся, удивлённый, что она не стала спорить о том, что её нужно нести. Она подобрала плетёную сумку с земли и ждала. Он встал на колени перед ней, чтобы она могла сесть на его плечи, но она замерла.

— Ты уверен? Кажется глупым, что ты должен меня нести, когда я вполне способна плавать.

Он повернул шею, чтобы улыбнуться ей:

— В таком случае, снимай всю свою одежду и плыви вместе со мной, — сказал он, усмехнувшись.

Она подавила улыбку и перекинула ноги через его плечи, не сказав ни слова. Он встал, напрягая все мышцы, не потому что было трудно её нести, а чтобы не думать о её упругих бёдрах, касающихся его ушей. Он пересёк реку, двигаясь чуть медленнее, чем нужно. Когда тень большой птицы пролетела над небом, он неохотно ускорился. Вместо того, чтобы опустить её на берегу, он направился к краю леса, стараясь насладиться дополнительными мгновениями.

Когда он снова опустился на колени, и она вернулась на свои ноги, она протянула ему его одежду и обувь.

— Спасибо. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку.

Единственные мысли, что занимали его разум, были о мягкости её губ на его коже. Не в силах удержаться, он нежно сжал её шею, удерживая её на месте. Лили замерла.

И что теперь? Веракко запутался, его инстинкт удерживать её рядом боролся с пониманием, что он не мог быть её мужчиной прямо сейчас. Не так, как она этого заслуживала. Отпусти её, идиот.

Это было мучительно, но постепенно он убрал свою руку, опуская её вниз. Она встала снова на ноги и посмотрела на него через длинные ресницы. Её губы сложились в хитрую улыбку. Положив руки ему на плечи, она потянулась к другой его щеке и поцеловала её так же мягко.

Веки Веракко закрылись, а его грохочущие мурлыканья, так чуждые его слуху, вибрировали в его груди. Он почувствовал лёгкий намёк на улыбку против своих губ. Затем она снова отстранилась, оставив его в холоде.

— Нам стоит продолжить путь, — сказала она мягко.

Они взглянули друг на друга, понимая друг друга без слов. Она снова пошла вдоль реки, а Веракко быстро оделся.

Я найду способ, чтобы мы были вместе, мивасси. Обещаю.

***

Лили не могла стереть улыбку с лица. Казалось, что с её плеч сняли пятидесятифунтовый груз. Алекс выжила, и они направлялись к ней. Внезапно все её проблемы показались преодолимыми.

Она наблюдала за Веракко, идущим вдоль реки, таким же бдительным и сосредоточенным, каким он был всё утро. У неё было время обдумать их ситуацию во время долгого похода, и она пришла к двум выводам. Во-первых, она хотела узнать настоящего Веракко. Изначально он держался с налётом раздражающего превосходства, но Лили видела, что это лишь поверхностный слой. В глубине он был заботливым, внимательным и честным.

Он также имел беззаботную, флиртующую сторону, которая проявлялась всего несколько раз. Как и она, он, похоже, раскрывался больше, когда чувствовал себя комфортнее с человеком. Это привело ко второму выводу — гораздо более сложному, если честно. Несмотря на его утверждения этим утром, Лили хотела выяснить всё с Веракко. Если ей нужно было стать полноценным членом его общества, чтобы заслужить внимание его матери, она была готова сделать именно это.

На Земле, когда она хотела освободиться от родителей, она добилась этого. Когда она хотела получить диплом, не побывав ни разу в классе, она сделала это. Лили всегда добивалась своих целей, как бы невозможными они ни казались. И теперь, на этой новой планете, у неё появились новые цели. Помочь Алекс. Построить жизнь. И попробовать завязать бурные, ни с того ни с сего зародившиеся отношения с настоящим инопланетянином.

Найденное письмо от Алекс вернуло ей уверенность, мотивацию и небольшую долю счастья. Момент уязвимости Веракко этим утром доказал Лили, что он, как и любой другой человек, искал любви и комфорта, и даже если она могла дать ему это ненадолго, она сделала бы это.

Всё ещё главным приоритетом оставалась Алекс, конечно же. Её основное беспокойство — это безопасность, как её, так и Веракко. Но в то время, пока они шли, она намеревалась узнать как можно больше о его обществе.

На Земле было немного вещей, которых ей не хватало в дикой природе. Ночью она скучала по звукам. Когда мусор и смог из города становились слишком обременительными, она скучала по спокойному пейзажу. Но больше всего она скучала по честности. Быть наедине с другим человеком в дикой природе разрушает все фасады, которые люди надевают. Просто не остаётся достаточно энергии, чтобы быть неискренним.

Лили склонилась под низкой веткой и снова восхитилась пейзажем. Они двигались всё время вниз по течению последние несколько дней, пока сегодня высота не выровнялась. Лес стал более густым здесь. Кусты и саженцы сражались за ресурсы, делая проход почти невозможным.

Постоянно меняющийся пейзаж имел смысл, однако температура оставалась загадкой. Высшая высота всегда означала более низкие температуры, но почему становилось холоднее, чем ниже они спускались по течению реки? Должно быть, это было внезапное похолодание.

Маленький порыв ветра подтвердил её мысли, и она вздрогнула. Как далеко они были от развилки, о которой говорил Веракко?

— Посмотри вниз, справа! — крикнул он, указывая вдалеке.

Лили прищурилась и увидела, что на противоположной стороне реки снова был самодельный флаг. Решила ли Алекс, что другая сторона реки лучше?

«Ну же, Алекс. Дай девушке передышку», — подумала она, подавляя виноватую улыбку. Хотя, быть снова на плечах голого Веракко не было бы так уж плохо. Она хихикнула, вспоминая свои осторожные взгляды на великолепную грудь Веракко, когда он нёс её.

Она осмотрела пейзаж впереди и помахала Веракко рукой, подзывая его.

— Я предлагаю перейти реку там. — Она указала на участок реки ближе к тому месту, где трепетал флаг Алекса. — Я также собираюсь залезть на дерево и осмотреться. Может, я увижу больше флагов или, возможно, саму развилку. — Лили указала на высокое оливково-зелёное дерево в нескольких ярдах отсюда.

Веракко оглядел дерево, и она могла бы поклясться, что его лицо стало светлее оттенка аквамарина.

— Это не обязательно. Уверен, что развилка совсем рядом.

— Это займёт всего несколько минут и даст мне душевное спокойствие. Я имею в виду, а что если она снова передумала, и мы собираемся перейти зря? — Лили наклонила голову и изучала его. — Ты беспокоишься о том, что я залезу на дерево? Оно выглядит крепким.

Его взгляд скользнул в сторону, и он пошёл вперёд.

— Я просто думаю, что нам не следует идти на ненужный риск. Ты можешь упасть.

Лили подумала немного, прежде чем последовать за ним.

— Ты… ты боишься высоты?

Мгновенное напряжение его плеч сказало ей, что она, вероятно, права. Надо признать, он упал с неба несколько дней назад. Это оставило бы у кого угодно беспокойство по поводу высоты.

— Я не боюсь высоты, — прошипел он. — Я просто предпочитаю оставаться на земле.

Она протянула руку и схватила его за руку; напряжение в уголках его глаз ослабло, и его ярко-зелёные радужки устремились на их соединённые руки.

— В этом нет ничего стыдного. Мне тоже некомфортно в замкнутых пространствах.

Более мягким тоном он объяснил:

— Дело не в высоте. Я опасаюсь боли, которая следует за падением с большой высоты.

Что-то в Лили подсказывало ей, что он говорит из личного опыта, и не только из-за недавнего падения. Его большой палец медленно прошёлся по тыльной стороне её руки, затем он отпустил её и двинулся вперёд.

— Похоже, ты знаешь, о чём говоришь, — подтолкнула она, стараясь звучать непринуждённо.

— Да, — просто ответил он.

Лили закатила глаза, идя за ним. Подсказки не работают.

— Ты расскажешь мне об этом? Обещаю, что не буду лезть на дерево, если ты расскажешь.

Он взглянул на неё через плечо с недоумением.

— Зачем тебе знать?

Она пожала плечами.

— Разве я не могу просто хотеть узнать о тебе побольше? Мы шли несколько дней, а я ничего не знаю о твоей жизни.

Он провёл кончиком языка по клыку в задумчивости.

— Хорошо. Когда я был ребёнком, я сильно упал.

Когда он не продолжил, Лили раздражённо вздохнула.

— И что? — спросила она.

— Ты уверена, что хочешь это услышать? — Он посмотрел на неё с любопытством и переставил плетёную сумку на плече. — Это не самая приятная история.

— Если тебе комфортно об этом говорить, то я хочу послушать.

Уголки его губ слегка дрогнули, как будто он едва не улыбнулся.

— Когда я был маленьким, мне нравилось строить вещи. Баловаться электроникой. Моему отцу не нравилось, что я использую свои изобретения в доме, так что я шёл к пустым башням в новом городе.

Лили внимательно слушала, пока Веракко говорил, осматривая берег и небо.

— Начали строить башни, чтобы привнести больше устойчивости и жилья в мой город, но Свадеат не очень приветствуют изменения, — он фыркнул, как будто это было слабым словом. — Большинство граждан сейчас живёт в этих домах, но в начале многие здания были пусты. Это было идеальное место, чтобы побыть одному. Я говорил отцу, что собираюсь в пустыню, но на самом деле я взламывал системы безопасности и работал в одной из башен.

— Однажды я испытывал новое устройство, которое должно было летать, — продолжил Веракко. — Оно имело скрытый отсек снизу с программируемым сканером отпечатков пальцев.

Лили улыбнулась, представляя маленького Веракко, тихого и сосредоточенного среди груды пружин и шестерёнок. — Что ты пытался спрятать?

Улыбка озарила его лицо, и Лили пришлось сдерживать вздох от удовольствия при виде этого.

— Сладости из кухни.

Лили рассмеялась вслух.

— Ты построил летающее устройство с нуля, будучи ребёнком, чтобы незаметно доставлять конфеты?

— Мне сказали, что я не могу их есть, — он пожал плечами. — А я люблю сладкое.

Лили покачала головой. Приоритеты детей везде одинаковы.

Берег реки сузился и поднялся, пока пространство между лесом и водой не стало настолько узким, что там мог пройти только один человек. Веракко жестом пригласил её идти впереди, и она медленно продвигалась, хватаясь за ветки и лозы, чтобы сохранять равновесие. Небольшая, скользкая полоса земли, поросшая травой, возвышалась на несколько футов над водой. Это было не слишком опасно, но Лили уже падала в реку однажды в этом месяце, и ей хватило.

Тепло разлилось в её животе при виде большой руки Веракко, протянутой, чтобы удержать её, если она поскользнётся.

— Я собирался переместить конфету с верхнего этажа на землю во время первого испытания, но что-то пошло не так, и устройство перестало реагировать в нескольких этажах над землёй, — продолжал он, идя позади неё. — Когда я нашёл его, оно зависло на уровне третьего этажа, снаружи окна. Я потянулся за ним и поскользнулся.

Лили повернулась верхней частью тела.

— Ты упал с третьего этажа?

Рука Веракко мгновенно оказалась на её талии, удерживая её на месте. Когда он убедился, что она не собирается падать, он отпустил её и поморщился.

— Я сломал пятнадцать костей, большинство из которых в ногах. Самое ужасное было то, что никто не знал, где я нахожусь, и я не мог двигаться. Меня нашли только через несколько часов.

— Это ужасно!

— Теперь, когда мне приходится иметь дело с высотой, я всегда вспоминаю ту боль, — Веракко издал низкий смешок, ослабляя её волнение. — Мой отец сказал, что это оказалось благом, потому что после этого я больше не убегал в те здания.

Путь снова расширился, и за углом появилась развилка.

— Жаль, что ты так и не смог тайком перенести те сладости, — поддразнила она, слегка ткнув его локтем.

Он обнажил ряд ровных белых зубов и привлекательные клыки.

— Знай, что Супер-Бандит версии два стал моим любимым устройством для контрабанды конфет в детстве. Пока мой отец не понял и не очистил дом от лакомств.

В мгновение ока тело Веракко напряглось, и его заострённые уши дернулись. Его рука мгновенно обвилась вокруг её бицепса, резко притягивая её к себе за мгновение до того, как за её спиной раздался пронзительный визг, как будто кто-то скребет ногтями по школьной доске. Земля начала дрожать, словно что-то большое бежало к ним.

Не говоря ни слова, Веракко поднял её на руки и прыгнул. Её дыхание застряло в крике, когда они стали невесомыми. Они врезались в ледяную воду, выбив из неё воздух. Когда они вынырнули, Веракко ослабил хватку, но не отпустил.

Она отодвинула спутанные волосы с лица и сплюнула.

— Что это было?

Глаза Веракко всё ещё были прикованы к берегу, откуда они пришли. Вместо того чтобы отпустить, он осторожно повернул её так, чтобы она смотрела в ту же сторону, и крепко прижал к своей груди, пока они плавали назад к противоположному берегу. У

Лили перестало биться сердце. Существо… нет, хищник бродил по дальнему берегу, именно там, где они стояли. Чёрные мерцающие пластины покрывали массивное тело, по размеру сравнимое с лошадью. Его огромная голова и приплюснутая морда были широкими и имели круглый рот, полный зубов, похожих на иглы. Вокруг шеи у него была светящаяся складка из жёлтой плоти, раскрытая в знак агрессии. Три большие чёрные глаза изогнуты над огромной чёрной пастью.

Мышцы в ногах Лили напряглись, готовые к бегству, удару или плаванию. Её хватка на предплечьях Веракко, обвившихся вокруг её талии, была настолько крепкой, что её костяшки побелели.

— Мы, наверное, ближе к Совану, чем я думал. Это сефа, — пробормотал Веракко у неё на ухо. — Он не пересечёт воду.

Существо открыло рот ещё шире и издало ещё один пронзительный визг, заставив каждый волосок на теле Лили встать дыбом. Веракко отпустил её и прикрыл её уши. Несмотря на крепкие руки Веракко, звук резонировал через неё, вызывая волну страха.

Верша рёв, Веракко заглушил высокий писк сефы. Громкость и глубина низкого звука были почти такими же устрашающими, как визг сефы. Лили никогда не слышала ничего подобного. Несмотря на то, что с Веракко она чувствовала себя в безопасности, звук был настолько мощным, чтобы ей хотелось укрыться.

Очевидно, сефа испытала то же самое. Клапаны кожи, которые она приняла за морщины, закрылись над широкой пастью, а светящаяся жёлтая складка кожи у шеи сложилась и прижалась к спине. Один из его сверкающих глаз моргнул, в то время как второй остался нацеленным на них.

Веракко снова взревел, и сефа присел низко, прежде чем рвануться в густой лес.

Тепло заполнило живот Лили. Это была совершенно неуместная и нежелательная реакция, но она не могла ничего с этим поделать. Это существо явно признало Веракко доминирующим хищником, и что-то в том, что он прикрывал её уши, защищая от чудовища, вызывало в ней желания, которые она не могла подавить.

Веракко замер позади неё, и аромат кедра витал в воздухе. Лили обернулась к нему. Мышцы его рук и плеч напряглись, а жилка на его челюсти снова начала подёргиваться. Его пылающий взгляд, теперь тёмного изумрудного оттенка, жадно скользил по её телу. Её промокшая одежда плотно облегала её фигуру, ничего не оставляя воображению. Лили вздрогнула.

Его напряжённый взгляд задержался на её шее, прежде чем вернуться к её глазам, и воздух между ними заискрился напряжением.

— Тебе холодно, — сказал он низким, почти уверенным тоном, как будто убеждал их обоих в том, что это был простой физический рефлекс, а не ответ на что-то большее.

Лили сглотнула. Взгляд Веракко снова метнулся к ее шее, и тихая, более мягкая версия его рыка прокатилась по его телу.

— Нам следует устроить лагерь пораньше, чтобы успеть высушить твою одежду до наступления ночи.

Они шли молча, тишина между ними наполнила её сознание. Когда они достигли небольшого флага, она нашла ещё одно вырезанное послание от Алекса.

— «На этой стороне выглядело проще», — прочла она. Её брови нахмурились. — Думаешь, одно из этих существ, сефа, могло добраться до неё?

— Нет, если она была здесь, — покачал головой Веракко. Вторая мембрана закрыла его глаза, и, оглядывая небо, он поманил её жестом идти дальше. — Они обитают глубоко в лесу Сован и ненавидят воду. Они бы никогда не пересекли реку. Я удивлён, что один из них появился здесь на открытой местности. Видимо, ему не хватало еды.

— Значит, здесь мы в безопасности? — спросила Лили.

Он скользнул взглядом по ней.

— От них — по крайней мере.

Глава 11

— Ты тоже любишь сладости? — Веракко обернулся и зажмурился от смущения.

Час обдумывал, что спросить, чтобы узнать больше о её жизни, и вот что из тебя вышло? Он сложил собранные дрова в угол и снова повернулся к Лили.

Она подарила ему полусмущённую улыбку, но ответила:

— Да, у меня огромная тяга к сладкому.

— Тяга к сладкому, — повторил Веракко, перекатывая необычное выражение в голове, и ему понравилось, как оно звучит.

Она разложила кучи больших листьев по земле. Дыхание Веракко стало глубже, и он понял, что ткань, намокшая от дождя, теперь неудобно прилипает к его телу. Оба понимали, что скоро нужно будет снять одежду, чтобы она могла высохнуть, и воздух будет слишком холодным для неё, если она останется без одежды. Она мастерила постель. Постель, достаточно широкую, чтобы показать, что она предназначена для них обоих.

Чем больше времени он проводил с Лили, тем яснее понимал, как тяжело будет расстаться с ней, когда они, наконец, доберутся до города. У него ушло больше сил, чем он ожидал, чтобы отпустить её после атаки сефы. Даже мысль о том, как близко она была к опасности, заставляла его покрываться холодным потом.

Он думал, что воздержание от физических отношений поможет ему не привязаться к Лили, но оказалось, что само её присутствие уже тянуло его к ней — так, как не случалось раньше. Когда она плакала, он чувствовал, будто в грудь ему вонзили шип. Когда она была счастлива, он изо всех сил старался подавить улыбку.

Глаза Лили были слегка расфокусированы, и на губах играла улыбка.

— Мне тоже никогда не разрешали есть сладости. То есть, сахар. Если я находила что-то сладкое в лесу, то могла это съесть. Но когда моя тётя Синди присоединялась к нашим походам, она тайком приносила мне конфеты. Я до сих пор помню, как впервые попробовала шоколад с арахисовой пастой. Думаю, именно в тот день я решила, что хочу освободиться от опеки. Этот маленький кусочек конфеты заставил меня задуматься, что ещё я упускаю.

Она закатила глаза.

— Много чего, как оказалось.

Ему следовало бы продолжить работу, развести огонь или принести воды, но он не мог сдвинуться с места. Разве было что-то приятнее, чем просто находиться рядом с ней? Слушать её голос, наблюдать, как она двигается?

— Освободиться от опеки? — слово оказалось ему незнакомым.

Закончив с постелью, она потянулась за палочкой для растопки, но он выхватил её раньше. Лили недовольно надула губы.

— Ты делал это последние два дня. Теперь моя очередь.

Веракко проигнорировал её комментарий и начал разжигать костёр.

— Освободиться переводится как «освободиться». Ты освободилась?

Она выглядела так, будто хотела возразить, но вместо этого махнула рукой.

— В каком-то смысле. Там, откуда я родом, родители несут юридическую ответственность за детей до их восемнадцатилетия. Если ребёнок подаёт заявление на освобождение до этого возраста, это значит, что он сам за себя отвечает.

— Твои родители плохо к тебе относились? — спросил он.

— Нет, совсем нет! Просто я не хотела жить так, как они. Они предпочитали жить в лесах, создавать свои инструменты и общаться с природой. А я хотела быть среди людей и технологий, есть переработанную еду. Хотела носить неудобную одежду и спать в настоящей кровати, которую не нужно носить с собой весь день, — Лили пожала плечами.

— Требовательная ты, — улыбнулся он.

Она ответила улыбкой.

— Возможно, ты бы не подумал так, глядя на меня сейчас, но я обожаю комфорт цивилизации. На самом деле, я даже стала немного снобом.

— Сомневаюсь, — сказал Веракко. Он едва слышал от неё жалобы, если не считать первых дней, когда она жаловалась на него.

Лили положила дрова в маленький костёр, который он начал разжигать.

— Поверь мне, как только мы найдём Алекс, и у меня будет немного денег, первое, что я сделаю, — отправлюсь в спа, а потом лягу в кровать, — её щеки покраснели, и она прикусила нижнюю губу. — То есть, ты покажешь мне, где можно найти кровать.

Он точно знал, в какую кровать он бы хотел её направить.

— Я с удовольствием оплачу поход в спа, — ответил он. — Это как минимум, что я могу сделать.

— Ну, я бы хотела отказаться, поскольку я независимая женщина, какой себя считаю, но, учитывая, что у меня сейчас есть только одежда на мне и моя обаятельная личность, как я могу отказаться от небольшой помощи от друга? — Её улыбка на мгновение пропала, и в глазах появился беспокойный взгляд. — Веракко, что будет со мной? Есть ли тут приюты для бездомных или место, где я смогу остановиться, пока не найду работу?

Её нахмуренные брови заставили его нервничать. Он хотел сказать ей, что позаботится обо всём и никогда в жизни ей не придётся бороться за выживание, но он не мог пообещать ей этого сейчас.

— Тебе не о чем беспокоиться. В большинстве городов этой планеты гражданам предоставляется бесплатное жильё, еда, одежда и медицинская помощь. Если ты выйдешь замуж… — Веракко отвёл взгляд, скрывая свою гримасу и появившийся в горле рык, — …твой муж обеспечит тебя всем, что нужно, сколько бы времени вы ни были вместе.

Лили замолчала, обдумывая его слова.

— Ты думаешь, что когда-нибудь захочешь выйти замуж? — спросил он, пытаясь скрыть слабую нотку интереса в голосе.

— На Земле, нет. Мой последний парень сделал мне предложение, но я отказалась. Ты сказал, что здесь это по-другому, правда? Всего на несколько месяцев. В чём тогда смысл? Это больше похоже на свидания.

Веракко почувствовал смешанное чувство ревности и одобрения, когда услышал, что она отказалась своему парню. Он следил, чтобы голос был ровным, когда ответил:

— Основная цель брака здесь — это беременность. Как я уже говорил, наш народ на грани вымирания. Женщины заключают краткосрочные браки, чтобы решить, хотят ли они иметь детей от своих мужей, и затем либо продлевают брак и пытаются забеременеть, либо переходят к другому мужчине.

— Что будет, если женщина выйдет замуж, но решит не пытаться завести детей?

— Если будет ясно, что она намеренно не стремится к беременности, это будет означать, что мужчина ей не подошёл. За это не накажут, но мужчине будет сложнее заключить следующий контракт.

Губы Лили сжались.

— Ну, определённо, пока никаких браков для меня. Я не уверена, что вообще хочу иметь детей.

— Это причина, по которой ты отказала своему парню? — спросил Веракко, запинаясь на непривычном слове «парень». Он хотел не повторять ошибок, которые допустил её предыдущий партнёр.

— Нет. На Земле брак устроен иначе. Он должен быть на всю жизнь, и, в идеале, люди должны жениться, потому что они любят друг друга и хотят быть вместе навсегда. Нейтан был милым, но я просто не ощущала «этого чувства».

— Чувство? — Лили поднесла руки к костру. — Знаешь, то чувство. Искра. Ощущение, что ты не можешь прожить и минуты, не видя другого человека. — Пожав плечами, она продолжила: — В любом случае, я не уверена, что верю в брак как нечто долговременное. Пятьдесят процентов заканчиваются разводом. — Лили поморщилась в отвращении. — Ты знаешь, сколько из моих клиентов-мужчин в салоне, состоящих в браке, пытались со мной заигрывать? Такое чувство, что им все равно, что они женаты. Ужасные люди. И это не говоря о парнях, которые «случайно» забывают упомянуть, что у них есть девушки.

Черт возьми, а она считает Зириту моей девушкой? Он не понял все фразы, которые она использовала, но суть была ясна. Он технически не был женат, но в его культуре это было почти то же самое, и он бы поставил на то, что Лили тоже так бы подумала.

Стоит ли сказать ей о Зирите сейчас? Нет, решил Веракко. Я не собираюсь жениться на Зирите. Я найду лазейку в контракте и как-то заставлю Лили согласиться остаться со мной. Здесь нечего раскрывать.

Лили продолжала, не осознавая внутреннего смятения Веракко.

— Мои родители были женаты всю мою жизнь, но они были больше как компаньоны, чем что-то еще. Друзья, которые хорошо работали вместе. Если у них когда-то была искра, она давно погасла к тому времени, как я выросла. Я не хочу закончить так.

Веракко провел рукой по волосам, испытывая желание что-то бросить. Лили не хотела ни клеканийского, ни земного брака, и она могла не захотеть даже детей. Ему никогда особенно не хотелось иметь детей, но он и не задумывался об этом сильно. Ребенок был бы благословением, и его обязанность — сделать все возможное, чтобы у него был ребенок. Желание иметь ребенка никогда не входило в уравнение. Веракко задумался об этом на мгновение. Когда перед ним возник образ Лили, укачивающей маленькую девочку с карими глазами, тепло разлилось по его груди, и он выругался.

Она подняла бровь и посмотрела на него.

— Ты хочешь жениться?

Как и в случае с вопросом о детях, никто никогда раньше его об этом не спрашивал. Хотел ли он? Для него было честью быть выбранным для брака, это было то, к чему стремились все мужчины. Он никогда не думал об альтернативе. Если он что-то знал наверняка, так это то, что он не хотел краткосрочного брака. Он хотел спутницу — Лили — на всю жизнь. Но этот разговор только усложнил ситуацию. Если он скажет ей правду и признается, что хочет быть с ней, он может её отпугнуть.

— Это зависит от того, на ком я женюсь, — ответил он после паузы.

— И это решает твоя мать? Ты не можешь выбрать сам?

Скажи ей правду.

— Я обязан жениться на той, кого выберет моя мать, — сказал он вместо этого.

— И поэтому ты «не можешь».

Веракко застыл, поняв, к чему она клонит. Богиня, его мивасси была такой запутывающей.

— Если ты не веришь ни в какой брак, зачем тебе это вообще?

Лили хихикнула.

— Так тут все устроено? Или брак, или ничего? — она вздохнула. — Я не говорю, что брак полностью исключен — земной брак, конечно, — она быстро уточнила. — Я просто думаю, что это должно быть довольно уникальное отношение, чтобы я его рассматривала. Именно поэтому мне нравится встречаться. Ты говоришь, что не можешь встречаться?

Веракко потребовалось некоторое время, чтобы понять, что его рот открыт. Он узнал немного об отношения от человека по имени Элис и понял, что не хотел бы ничего больше, чем встречаться с Лили и убедить её остаться с ним навсегда. Но на это ушло бы время, а у него не было сейчас времени. Что он мог сказать?

Он смог только кивнуть головой.

Лили смотрела в огонь, нахмурившись. Веракко хотел закричать. Она задавала ему такие же вопросы, которые он хотел ей задать. Она задавала их по той же причине? Она пыталась понять, как быть с ним?

Веракко не знал, как вести себя с ней. Он не мог спать с ней. Это было бы нарушением контракта и привело бы к тому, что его отправили бы на другую планету, но он не мог её отвергать тоже. Если бы он как-то нашел выход из своего контракта, ему нужно было бы, чтобы она его любила. Ему нужно было удержать её интерес, не переходя границ, которые он так отчаянно хотел перейти.

Лили снова задрожала, и он выругался. Солнце почти зашло, и ночь становилась все холоднее; он не мог больше тянуть.

— Нам нужно просушить одежду.

Её взгляд стал горячим, и ему захотелось убежать.

— Согласна.

Они перекусили орехами и фруктами, пока ставили лагерь, и оба согласились, что Веракко будет охотиться на следующий день. Делать больше было нечего. Больше не было отвлекающих факторов.

Молча, он встал и разделся, повесив свою одежду на ближайшую ветку. Он старался не смотреть, пока слушал, как она делает то же самое.

Не смотри. Не смотри. Не смотри.

Он лег на бок на постель из листьев, оставляя достаточно места для Лили, чтобы она могла лечь перед ним. Она бы согрелась здесь, расположившись между его значительным теплом тела и костром. Краем глаза он увидел её изящные ноги, приближающиеся к нему, и зажмурился.

Сначала его поразил её запах. Чистая от реки, но с легким дымным оттенком, который появился благодаря костру. Затем шелест её волос по его руке, когда она устроилась перед ним. Веракко изо всех сил сдерживал желание думать о том, насколько близко её обнаженное тело находилось к нему. Она положила голову на его вытянутую руку, повернувшись к нему спиной, что окончательно сломало его контроль. Какой может быть вред от того, если он посмотрит только на её спину?

Как только его глаза открылись, он пожалел об этом. Она сложила руки и ноги, и мурашки покрыли её голую руку, находящуюся всего в метрах от него. Его рука поднялась сама собой и замерла над её плечом, не касаясь, но достаточно близко, чтобы почувствовать слабое тепло её кожи. С тихим вздохом он провел рукой по её ребрам и узкой талии, затем вверх вдоль её бедра. Её бёдра были тонкими, но по костной структуре можно было понять, что они станут пышнее, когда она наберет вес, который потеряла за последние несколько недель. Они были идеальной формы, чтобы удерживать ее, пока он погружался бы в нее. Его пальцы сжались, а член затвердел.

Затем он почувствовал её. Её возбуждение. Он не мог этого сделать, не был достаточно силен. Хриплым шепотом он прошептал:

— Перевернись на спину.

***

Команда пронеслась в ее сознании, прочно закрепившись в передней части ее мыслей, но она отбросила воздействие. Она чувствовала тепло от его ладони, скользящей по её изгибам, при этом не касаясь, что сводило с ума. Ее дыхание стало прерывистым. Она сжала ноги вместе, пытаясь скрыть запах своего возбуждения.

Веракко сказал, что он не может быть с ней, даже если хочет. Находиться голыми вместе должно быть для него пыткой. Она убрала волосы под голову и взглянула на него через плечо.

— Почему? — спросила она шепотом.

Его голова наклонилась к её обнаженному плечу. Низкое, рычащее ворчание раздалось откуда-то из его глубины.

— Потому что я хочу на тебя смотреть.

Ее лоно напряглось, и она подавила стон.

— Это разрешено?

Он оперся на локоть, и его горячий взгляд впился в неё.

— Смотреть разрешено.

Лили прикусила губу и прерывисто выдохнула через нос. Прижав руки к груди и крепко сжав ноги, она перевернулась на спину. Это движение придвинуло ее еще ближе к Веркко, так что ее левая сторона тела соприкоснулась с его передней частью.

Горячая, твердая выпуклость уперлась ей в бедро, и она втянула воздух. Веркко зашипел от прикосновения.

Лили положила голову на предплечье Веракко и наблюдала за ним. Его светящиеся изумрудные глаза голодно скользили по её телу. Напряженные впадины и рельефы его торса мерцали в зеленом свете костра, и его грудь быстро поднималась и опускалась. Когда его взгляд остановился на изгибе ее бедер, он облизал острый клык. Она почувствовала, как его член пульсирует у нее под боком.

По всему ее телу пробежал румянец. Осознание того, что она вызывает такую реакцию у такого мужчины, как Веркко, заставило ее почувствовать себя сильной. Лили хотела, чтобы он увидел ее всю. Она опустила руки, обнажая грудь.

Веркко застонал. Его большая теплая ладонь легла ей на грудь, но не коснулась, отчего ей захотелось выгнуть спину в его руках. Тепло, исходившее от его ладони, когда он провел ею по ее коже, оставило за собой обжигающий след. Ее дыхание стало прерывистым, заставляя грудь вздрагивать при каждом судорожном выдохе.

— Такая красивая, Лили, — прошептал он. Он наклонил голову и обдал горячим воздухом ее сосок. Он мгновенно затвердел, и он ухмыльнулся, затем перешел к другому возбужденному соска.

— Ты совсем не можешь меня касаться? — спросила она. Очередная волна кедрового дыма накрыла ее, и она почувствовала, что вот-вот взорвется. Теперь ее лоно пульсировало, требуя разрядки.

— Не так, как я хотел бы. Будут последствия, — он провел костяшками пальцев по её дрожащему животу, а затем ниже. — Откройся, — скомандовал он, нависая над ее бедрами.

Этот мужчина сведет меня с ума.

Она раздвинула согнутые колени на несколько сантиметров.

— Шире, — зарычал он.

Лили развела колени, положив ногу на бедро Веракко.

Он глубоко вдохнул, и с его выдохом раздалось дребезжащее мурлыканье.

— Богиня, Лили. Твой запах способен свести любого мужчину с ума. — Его ладонь легла прямо на ее холмик, заставляя еще больше жидкого тепла скапливаться в ее сердцевине.

— Никто бы не узнал, — сказала она, преодолев смущение. Я практически его умоляю!

Его рука поднялась к её щеке, и он посмотрел вниз на неё.

— Если я тебя коснусь, я больше не смогу остановиться. Я не могу рисковать тобой ради нескольких минут удовольствия, — он облизал клык и уставился на её шею. — Независимо от того, насколько сильно я этого хочу.

Сердце Лили застучало. К черту это!

— Это работает в обе стороны?

— Что работает в обе стороны? — Он наклонился вниз и провел линию раскаленного воздуха вдоль её уха и шеи.

Её сознанию потребовалось время, чтобы вернуться в реальность.

— Я могу… могу ли я коснуться тебя?

Веракко замер, его дыхание стало тяжелее. Она восприняла его молчание как одобрение и провела рукой между ними и вокруг его члена.

Его тело дернулось, и он прошипел проклятие, которое она не смогла разобрать. Он был большим и горячим в ее ладони. Шелковистая кожа казалась нежной, но твердость и размер его тела были совсем не такими. Она начала опускать ладонь ниже, но он перехватил ее руку, обхватив ее своей.

Его взгляд был яростным, мышцы на шее напряглись от гнева, но она не почувствовала, что он направлен на нее. Через несколько мгновений он убрал ее ладонь со своего члена и молча покачал головой.

Лили посмотрела на него в ответ, невероятно расстроенная, прежде чем, наконец, провела пальцами по своему животу. Его внимание привлекло движение ее руки, когда она опустилась ниже, и он приподнял брови, как будто ему было больно. Когда она скользнула указательным и средним пальцами по своим гладким складочкам, он издал жалкий стон.

— Покажи мне, что тебе нравится.

Лили просунула два пальца во влагалище, затем вынула их и провела влажными кончиками по клитору. Ее бедра дернулись от этого прикосновения.

Веракко прищурил глаза.

— Дай мне посмотреть.

Она слегка повернула бедра к взгляду Веракко и оказала больше давления на круги, которые она рисовала вокруг клитора. Он одобрительно зашипел.

Лили, затаив дыхание, наблюдала, как его рука скользнула вниз, и он сжал свой член. Она громко застонала, и ее лоно снова сжалось. Этого недостаточно! Она была опустошена. Ей нужен был он внутри нее.

Она вложила палец другой руки в свою сердцевину, чтобы справиться с болью. Она прижала палец другой руки к своей промежности, чтобы унять боль. Твердые мышцы бицепса Веракко напряглись, когда он провел рукой вверх и вниз по своей длине медленными, плавными движениями. Она не могла отвести взгляд. Она никогда не делала ничего подобного с другим мужчиной, и уж точно не в присутствии мужчины.

— Лили, смотри на меня.

Она встретила серьезный взгляд Веракко. Быстрые движения ее пальцев стали более неистовыми. Она застонала, и его взгляд приковался к ее губам.

— Позволь мне использовать силу на тебе, — рыкнул он. Его предплечье чуть приподнялось, так что ее голова оказалась на сгибе его локтя. Он еще сильнее приподнял предплечье, прижимая ее голову к своему бицепсу и заставляя ее не отрывать взгляда от его лица.

Её ритм нарушился, и она посмотрела на него в недоумении.

Он провел своим заостренным языком по губам.

— Пожалуйста, доверься мне. Откройся этому.

Осторожно, она кивнула, готовясь позволить ему воздействовать. Её сердце снова загорелось, гадая, что он может сделать.

Глубокие, мягкие слова эхом раздались в её сознании.

— Представь, что мой член наполняет тебя, достигая всех тех мест внутри, до которых ты не можешь дотянуться.

Внезапно пальцы Лили стали больше, а ощущение наполненности — острее. Она выгнула спину, и ее глаза закатились.

— Смотри на меня. Ты хочешь, чтобы я видел, как ты кончаешь.

Глаза Лили широко раскрылись. Веракко находился всего в нескольких дюймах над ней, глядя ей прямо в глаза. Низкие стоны и вздохи теперь вырывались из неё. Электрический разряд пробежал между её клитором и её внутренними стенками с каждым касанием пальцев. Она могла почувствовать его руку, движущуюся быстрее за её бедром, прикосновение его костяшек заставляло её тело дрожать.

Бедра Лили начали дергаться беспорядочно.

— Кончи сильно, мивасси, — Это движение эхом отозвалось в ее сознании за долю секунды до того, как она распалась на части. Ее взгляд, все еще сосредоточенный на Веракко, наполнился слезами. Внезапно он зарычал, и его тело напряглось. Затем, без предупреждения, его губы прижались к ее губам.

Она застонала ему в рот, содрогаясь, когда последняя волна оргазма пронзила ее. Мгновение он оставался неподвижным, просто не отрывая губ.

Опасаясь, что он придет в себя и отстранится, она заставила его губы раскрыться. Когда им это удалось, она углубила поцелуй, проводя своим языком по его губам, пока он постепенно не ответил. Веркко втянул ее нижнюю губу в свой рот. Она почувствовала легкое прикосновение клыков и вздохнула, прикрыв веки. Этот звук, казалось, подстегнул его. Из его груди вырвалось звучное мурлыканье, которое передалось и его языку. Он наклонил голову, принимая поцелуй на себя.

Его остроконечный, сильный язык щёлкнул по её языку, снова вызывая тепло в её животе. Она провела языком по одному из его клыков, удивляясь тому, как они одновременно пугали её и возбуждали.

Веракко отстранился, тяжело дыша, и заглянул ей в глаза.

— Осторожно. Ты можешь порезаться.

— Это уже случалось раньше? — Лили выдохнула, не в состоянии удержаться от улыбки. — Ты когда-нибудь случайно кусал кого-то во время поцелуя?

Его рука поднялась, откидывая её волосы с влажного лба.

— Я никогда раньше не целовал никого так, — сказал он тихо.

Лили замерла и прижала щёку к его бицепсу, мышцы которого вздрогнули от её прикосновения.

— Никогда? Ты даже не учился этому в школе?

— Поцелуи в губы нечасто практикуются на этой планете, — Веракко усмехнулся, затем убрал кусочек листа между ними, заставляя её снова лечь на бок. Её щеки вспыхнули. Он, похоже, приводил себя в порядок, поняла она.

Он обвил руку вокруг её талии сзади и прижал к своей груди. Она растянулась, свернулась калачиком в его объятиях, и едва не растаяла. Его тепло окутывало её, и странное урчание, всё ещё вибрировавшее в его груди, успокаивало её ещё больше. Запах кедрового дыма витал вокруг них.

Веракко убрал волосы с её шеи и глубоко вдохнул. Она почувствовала едва заметное прикосновение его клыков к чувствительной коже.

— Ты когда-нибудь… Нет, неважно.

— Когда-нибудь что? — он спросил, крепче сжав её за талию.

Лили прикусила губу. Действительно ли она хотела это знать?

— Ты когда-нибудь кусал людей?

Она почувствовала, как он засмеялся, его грудь затряслась.

— Всё ещё боишься, что я тебя съем?

Она провела пальцами вверх и вниз по его гладким предплечьям.

— Ты постоянно смотришь на мою шею и облизываешь губы. О чем мне ещё думать?

Он пробормотал что-то непонятное, и его горячее дыхание обдало её кожу под ухом. Гусиная кожа прошла по её рукам, и она сильнее прижалась к его груди.

— Мы так и делаем. Во время бракосочетаний. Или с парами, — Она подпрыгнула, когда он игриво щелкнул зубами у ее уха и прохрипел, — Или врагов.

Лили вздрогнула.

— Это больно?

Веракко расположился за ней и выдохнул с удовлетворением.

— Только если ты враг.

Не спрашивай. Не спрашивай. Не спрашивай.

— Веракко?

— Хм? — пробормотал он в её волосы.

— Ты меня трогаешь, и… и мы целовались. Разве это не нарушение правил?

Она почувствовала, как он напрягся, и мысленно ругала себя за то, что испортила момент.

Он вздохнул, казалось, с досадой, и снова прижался к ней.

— Да, но я не мог удержаться. Я хотел поцеловать тебя с того момента, как впервые тебя увидел. И всё это касание? Ну… — Он мягко вдавился бедрами в ее попку. Она ахнула, почувствовав полутвердую эрекцию, зажатую между их телами. — Это нужно для выживания. Ничего не поделаешь

— Правда? — она хихикнула, выгибая к нему попку и заставляя его зашипеть. — Я думаю, наша одежда, возможно, уже высохла.

Его рука вокруг её талии напряглась.

— Определённо нет.

Лили засмеялась и посмотрела на потрескивающий огонь. Старое воспоминание снова проскользнуло в её сознании, и она улыбнулась.

— Когда я была моложе, — начала она, поглаживая его руку, — моя семья отправилась в поход по Турции. Я встретила там мальчика по пути. Он был тем, с кем я разделила свой первый поцелуем.

Веракко обвил её плечи второй рукой, притягивая её ближе к себе.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — его голос был почти рычанием.

Лили покраснела, понимая, что он может ревновать.

— В этой части Турции многие деревья, которые используют для костров, — кедры. Помню, в тот единственный раз, когда мы поцеловались, мне показалось, что каждая клеточка моего тела скрутилась в узел. Я не мог отдышаться или замедлить сердцебиение. В животе у меня было пусто и в то же время полно. Это было чудесно. Я никогда не чувствовала себя такой живой, нервной или возбужденной… — Мышцы Веракко напряглись под ее руками. Если бы она прислушалась повнимательнее, то подумала, что могла бы даже услышать, как его коренные зубы превращаются в пыль, но он молчал… — И единственное, что я помню той ночью, помимо самого поцелуя — который, кстати, был ужасным, — это запах горящего кедра. Когда я чувствую этот аромат, я сразу вспоминаю, как я тогда себя чувствовала. Это делает меня счастливой и взволнованной в лучшем смысле.

Лили повернулась, чтобы посмотреть на Веракко. Его губы были напряжены, а челюсть стиснута.

Она рискнула и наклонилась. К её радости, он не отстранился. Она прикоснулась своими губами к его. Его глаза расширились на мгновение, ярко-зелёные радужки потемнели, почти почернев. Уголок его рта слегка приподнялся, а напряжение в теле рассеялось. Он снова её поцеловал, и неожиданное урчание пробежало по его губам, щекоча её.

— Вот как ты пахнешь для меня. Кедром.

Лили покраснела от близости момента. Она перекатилась на бок, скрывая свою улыбку. Она никогда не рассказывала никому о той ночи или о том, как искала это чувство каждый день с тех пор.

— Я подумала, что ты должен знать.

— Спасибо, что сказала мне, мивасси.

Лили нахмурилась, услышав, как слово прозвучало в её переводчике. Он уже произносил его раньше, но она была слишком занята, чтобы обратить внимание. Это было одно из слов, которое не имело прямого перевода, поэтому голос в её ухе слегка запинался, пытаясь найти самое близкое значение.

Мивасси. Мой альтернативный вариант.

Глава 12

Альтернатива? Альтернатива. Чёртова альтернатива! — слово повторялось в голове Лили снова и снова, как заевшая пластинка. Что оно значило?

Она пыталась унять внезапную боль и гнев, которые она почувствовала, когда поняла значение прозвища, которым Верракко её назвал. После нескольких часов бессонницы, чувствуя себя подавленной и запутавшейся, она, наконец, уснула, но только для того, чтобы её будили один неприятный сон за другим.

Сначала ей приснился сон, в котором Верракко женился на другой женщине, а она наблюдала за этим со стороны. Потом приснился сон, в котором она на коленях умоляла бесформенную статую женского пола о брачном контракте. Та женщина смеялась ей в лицо часами, а затем к ней присоединился Верракко, указывая на неё пальцем и смеясь над её нелепой просьбой.

В последнем сне перед ней появился инопланетянин с фиолетовыми шипами на голове, который сел в её кресло и попросил обычную стрижку и окраску. Лили застыла, глядя на его сверкающие чёрные шипы, не зная, что делать, пока он не чихнул, и шипы не полетели ей в лицо.

Она проснулась резко, обнажённой, одной и чувствуя себя уязвимой сразу по многим причинам.

Верракко вскоре вернулся с палкой, из которой, как он думал, она могла бы сделать новую зубную щётку. Всё, что она могла видеть, глядя на неё, — это образ его свадьбы с другой женщиной.

Во время чистки зубов она задумалась, что, возможно, переводчик неисправен. Пока они пробирались сквозь густой лес вдоль берега реки часами, она решила, что «альтернатива» должно быть странным выражением для кого-то, кто не из его города.

Но когда первые капли дождя упали им на головы, она начала задумываться, что, если это слово действительно означает то, как звучит. Что он никогда на ней не женится, и её будут считать альтернативой. Альтернатива жене. Второй выбор. Возможно, даже любовница.

У неё в животе всё сжалось, и появилось чувство, что нужно прекратить эту эмоциональную привязанность, пока не стало слишком поздно. Каждый раз, когда она ловила взгляд Верракко, она начинала чувствовать это сильнее.

По правде говоря, это была не его вина. Она ясно дала понять, что не хочет участвовать в типичном браке. Но она всё равно намеревалась спросить у Верракко, не могли бы они заключить фиктивный брак. Могли бы притворяться, что пытаются завести ребёнка, чтобы он не выглядел плохо, если у них ничего не выйдет. Но после услышанного прозвища она снова задумалась, а был ли брак вообще возможен. Сколько усилий ей пришлось бы приложить, чтобы его мать её приняла? Будет ли она всегда считаться альтернативой, потому что она не «брачный материал» или потому что она человек?

Верракко заметил, что её настроение изменилось, и после нескольких неудачных попыток поговорить с ней он перестал пытаться. Его глаза светились утром, когда он подарил ей новую зубную щётку, но каждый раз, когда она избегала зрительного контакта или давала ему принуждённую улыбку или однословный ответ, этот свет становился всё тусклее. Когда тропа стала слишком заросшей, чтобы идти рядом, Верракко взял на себя вести их вперед.

Лили поморщилась, когда ещё одно маленькое зелёное насекомое укусило её за лодыжку. Слизкий, грязный грунт привлекал полчища существ. Она обняла себя, чтобы согреться, и продолжала смотреть на спину Верракко. Его чёрная рубашка промокла и плотно прилегала к его широким плечам, когда он прорубал путь сквозь лианы и подвисающие саженцы небольшим ножом, иногда раздражаясь и разрывая их голыми руками.

Альтернатива. Её сердце сжалось.

Даже находка ещё одного хлипкого флага с вырезанным сообщением от Алекса не подняла её настроение.

«Ненавижу природу», — вот и всё, что там было написано. Лили согласилась.

Верракко резко остановился и выругался, встряхивая рукой, как будто он поранил её. Лили попыталась понять, что произошло, но он сразу пошёл дальше. Несколько капель крови на упавших листьях было единственным доказательством, что он себя поранил.

Её захлестнуло чувство вины. Он так старался расчистить ей путь, а всё, что она могла сделать, это беспокоиться о чём-то, что изначально было её виной. Он говорил ей, что они не смогут быть вместе. Объяснил, как работают отношения в его городе. Она сама добивалась большего, не он.

Её пугало, насколько она сблизилась с ним. Они знали друг друга всего несколько дней. Она могла бы понять, если бы просто расстроилась, узнав, что они никогда не смогут встречаться. Но эта удручающая грусть, из-за которой хотелось привязать его к дереву и никогда не возвращаться в цивилизацию? Этого она точно не ожидала.

— Подожди, — крикнула она, перекрикивая усиливающийся дождь.

Верракко обернулся к ней, накрыв глаза вторым веком, чтобы защититься от дождя. Его волосы упали на один бок, и маленькие капли воды стекали с кончиков его ушей вниз на мочки, а потом на его бицепсы.

Лили поджала губы. С какого перепуга ты выглядишь так чертовски хорошо! Это не фотосессия.

— Ты поранился? — спросила она.

— Это ничего, — ответил он автоматически, сжав левую руку в кулак.

Лили вздохнула и подошла к нему, её мокрые туфли издавали скрипучие звуки в грязи. Она схватила его за руку и посмотрела на него серьёзно, пока он не разжал пальцы. Затем она вздрогнула: глубокий порез проходил через центр его ярко-зелёной ладони, из которой текла тёмная кровь.

— Нам нужно остановиться и найти укрытие, пока дождь не прекратится, — сказала она.

— Заживёт быстро. Не волнуйся, — ответил Верракко, изучая её своими глазами, защищёнными вторым веком. Он выглядел таким же расстроенным, как и она, но в этом взгляде было что-то ещё — тоска и даже грусть.

Лили никогда не позволяла слову «невозможно» её останавливать. Это просто слово. Ничего невозможного нет. Но что, если в данном случае всё-таки есть что-то невозможное? Что, если она отдаёт своё сердце человеку, который никогда не сможет быть с ней?

Громкий раскат грома над головой заставил её вздрогнуть и прижать руку к груди.

Губы Верракко слегка изогнулись, как будто он пытался сдержать улыбку.

Уголки её губ дёрнулись.

— Это не смешно, — сказала она.

Он сделал комично-серьёзное выражение лица, показывая, что согласен с ней.

Лили тихо засмеялась, затем вздохнула. Она посмотрела ему в глаза и подавила желание встать на цыпочки и поцеловать его в его ухмыляющиеся губы.

«Моя альтернатива», — подумала она.

Улыбка Верракко поблекла, и его тёмные брови сдвинулись вместе, а тишина между ними стала напряжённой.

— Думаю, нам нужно продолжать, если можешь, — сказал Верракко, снимая свою рубашку и накидывая её Лили на голову, прежде чем она успела возразить. Ткань была такая же мокрая, как её собственная одежда, но от неё исходило тепло его тела.

Несмотря на холодный дождь, в груди Лили разлилось тепло.

— Я уверен, что эта река ведёт к моему родному городу. Я попрошу свою мать отправить отряд её солдат, чтобы они поискали Алекс, если она ещё не там, — сказал он и слабо улыбнулся. — Не знаю, как ты, но я устал здесь жить.

— Солдаты твоей матери? — Лили почувствовала беспокойство. — Почему у твоей матери есть солдаты?

Верракко облизал клык языком, его взгляд метался. — Она королева моего города.

Лили моргнула.

— Королева? Ты… принц?

На лбу Верракко появилась складка, и он внимательно посмотрел на неё. — Наверное.

— Ты станешь королём когда-нибудь?

Верракко нахмурился.

— Нет. Народ выберет её преемника, но она может дать совет. Я, как её ребёнок, не подхожу на эту роль.

Голос шепнул ей в ухо: «Альтернатива». Лили вздрогнула, ей стало не по себе. Неудивительно, что он сказал, что у них ничего не выйдет. Её дыхание сбилось, она отвернулась, затем снова взглянула на него. Всё, что они могли иметь, — это украденные моменты в лесу, подальше от посторонних глаз. Независимо от того, что это чужая планета, королева есть королева. Лили обмякла. У неё не было шансов.

Я спросила его, не хочет ли он со мной встречаться. Её истерический смех прорвался, вызвав озадаченный взгляд Верракко.

— Мы должны пройти как можно больше, пока позволяет погода. Стриги не летают в такую бурю, — его губы напряглись, и он добавил, — Я могу тебя нести.

— Нет, — выпалила Лили, отступая на шаг.

Кожа вокруг его глаз напряглась, и в его челюсти напряглась мышца.

Её сердце бешено стучало. Он страдал; это было видно в его глазах. Конфуз и печаль. Её охватило чувство вины. Это она настояла на этом со своей глупой позитивностью. Решила, что сможет понравиться его матери, и всё наладится. Она заставила мужчину с планеты, на которой мало женщин, привязаться к женщине, которую он никогда не сможет иметь.

— Что случилось, Лили? — Его голос был решительным, даже жёстким. Не нужно было уточнять, они оба знали, о чём он.

— Вчера вечером, то, как ты меня назвал… — начала она, зная, что ей нужно услышать это от него, чтобы идти дальше. — Это переводится как «альтернатива». Это значит, альтернатива для твоей жены?

Он напряг плечи, его челюсть напряглась, и её надежды угасли. Он кивнул.

— Технически, да. Но для меня это значит больше. Я бы никогда не смог почувствовать к кому-то другому то, что чувствую к тебе.

— Я думаю… — она сглотнула. — Я думаю, что ты был прав. Нам лучше держаться друг от друга подальше.

— Почему? — спросил он, как будто знал, что это правильное решение, но хотел услышать от неё.

— Потому что… — она взволнованно огляделась, — этот прозвище, похоже, более значимое, чем кажется, но это всё-таки термин для кого-то, кто не является твоей женой, а я не хочу быть в таких отношениях. Видеть тебя с кем-то другим, даже если это временное, причинит мне боль. Будет лучше, если мы сейчас прекратим это. — Лили почувствовала, как её живот сжало от тошноты. Она глубоко вздохнула, а затем прошла мимо него и сказала: — Прости.

***

Верракко тяжело шагал за Лили, чувствуя себя хуже, чем грязь под ее хрупкой обувью.

Он зашел слишком далеко прошлой ночью. Она доверилась ему, позволила войти в свои мысли, спала у него на руках. Она шептала ему нежные слова, а он все это время размышлял, как выбраться из своей сети лжи.

«Альтернатива». Его переводчик сделал паузу, прежде чем выбрать слово, сначала сказав «мивасси», затем «альтернатива», что указывало на то, что это не прямой перевод, но достаточно близкий. Мивасси — это слово, которое означает «признанная альтернатива выбранному супругу по контракту». Его используют только в редчайших случаях, когда человек осознает, что встретил свою пару, будучи женатым на другом.

Опустив веки, он поник головой. Ее блестящие глаза ясно дали понять, что она думает, что он имел в виду, что она вторая после его жены. Стоит ли ему прояснить? Какой в этом смысл?

Он не мог назвать ее своей мивасси. У него не было доказательств. Если бы его глаза изменились или появились метки, он мог бы заявить свои права, и его контракт был бы аннулирован, но без каких-либо доказательств, что она принадлежит ему, его заявление было бы отвергнуто, и он должен был бы соблюдать контракт с Зиритой. Объяснение значения этого слова могло только дать ей ложную надежду на то, что он сможет расторгнуть свой брак.

Еще более неприятный результат от прояснения истинного смысла слова «мивасси» мог заключаться в том, что это могло напугать Лили. Заявить кого-то как мивасси означало бы объявить, что ты непреднамеренно нашел свою пару. Лили должна была бы остаться с ним навсегда. Учитывая физические и психологические последствия разлуки с парой, его мать, без сомнения, заставила бы ее остаться с ним. Если бы потребовалось, насильно. Верракко почти на сто процентов был уверен, что Лили не готова к такому обязательству.

Так или иначе, он не должен был использовать это слово. Оно сорвалось случайно, так легко, вероятно, потому что он вырос, слыша его как термин нежности. Ему придется постараться больше не употреблять его. Удручающая правда заключалась в том, что, когда все было сказано и сделано, он не мог ее признать и не имел права называть ее мивасси.

Еще один удар молнии осветил серое небо. Верракко хмуро посмотрел на проливной дождь. Когда он снова сосредоточился на дороге, он понял, что Лили исчезла за поворотом.

Он рванул вперед, необоснованная паника захлестнула его легкие. Обогнув угол, он резко остановился. Она стояла на краю реки, смотрела вдаль.

Они достигли развилки.

Глава 13

Лили напрягла плечи, когда он подошел. Его пальцы буквально чесались от желания притянуть её к себе, но он удержал их. Может, она права, и ему действительно стоит держаться на расстоянии. Он не видел никакого выхода из своего контракта. Ему либо нужно было отпустить её, либо всё объяснить и попросить её подождать.

Внезапно она повернулась к нему. Он не мог понять, были ли полосы на её лице от дождя или от слёз, но её опухшие веки дали ему мучительную подсказку.

— Значит, нам следует идти вот по этой, да? — спросила она, указав на меньшую ветвь реки, ближайшую к ним. Эта ветвь вела вниз, к острым чёрным горам.

Он подошёл ближе.

— Лили…

— Я знаю, это отвратительно, — она подняла руку. — Может, мы поговорим позже и посмотрим, сможем ли что-то придумать, но сейчас мне просто нужно выбрать направление и выбраться из этой бури.

Верракко наконец-то заметил её состояние. Она была промокшей до нитки, испачканной грязью и дрожала. Её обычно загорелая кожа выглядела бледной, а на верхней части её стоп виднелись красные укусы.

Сердце Верракко сжалось ещё сильнее. Она страдала, а он даже не заметил. Слишком увлёкся своими мыслями и страхами.

— Если мы пойдём этим путём, я смогу провести нас через короткий путь в горах. Мы сможем добраться до моего города за несколько дней и получить помощь.

Лили решительно кивнула и двинулась вперёд. Её жалкие туфли слетали с пяток на каждом шаге, застревая в грязи.

— Пожалуйста, Лили, дай мне нести тебя, — сказал Верракко, добавляя к словам лёгкий призыв.

Она покачала головой, потом вздохнула и бросила на него взгляд искоса. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но тут яркая вспышка молнии, сопровождаемая оглушительным громом, заглушила её слова. Она гневно посмотрела на небо, а затем снова на него.

— Верракко, прямо сейчас мне нужно, чтобы ты не был таким милым со мной. Это сводит меня с ума.

Гнев мгновенно вспыхнул в нём. Он развёл руками.

— Что ты хочешь, чтобы я делал, Лили? Я не могу видеть тебя в таком состоянии.

Её плечи обвисли, и она несколько секунд смотрела на него, а затем пробормотала:

— Ладно.

Он не стал ждать, пока она передумает, и поднял её на руки так быстро, что её потрёпанные туфли остались в грязи. Он присел, подождав, пока она вытащит их из грязи, затем побежал вниз по склону, скользя и перепрыгивая через камни вдоль берега.

Маленькая, тщеславная и отчаянная часть его надеялась, что она будет впечатлена. Однако, глядя на её лицо, он увидел лишь усталую обречённость.

***

Лили сжала шею Верракко, пытаясь дышать ртом, чтобы не задохнуться от его всё более насыщенного дымчатого аромата. После нескольких удивительных прыжков и скачков он приземлился у подножия горы, плавно скользнув на землю. Он осторожно поставил её на мягкую почву.

— Я точно не помню, где вход. Можешь подождать здесь, пока я его найду?

— Можно мне взять нож, чтобы оставить сообщение для Алекса? — Она избегала зрительного контакта, но после его молчания взглянула на него, стиснув зубы, чтобы не смотреть на струи дождевой воды, стекающие по его обнажённой груди. — На случай, если она вернётся сюда.

Его яркие глаза впились в её, и после долгой, молчаливой паузы он протянул ей нож. С последним загадочным взглядом он ушёл к горе, его светящиеся глаза обшаривали покрытое лозами скалистое основание. Дождь немного утих, но в голове у Лили царил ещё больший хаос.

Она направилась к гладкому бревну в нескольких шагах от реки и начала вырезать сообщение для Алекс.

Вперёд-назад, вперёд-назад метались её мысли. Должен быть выход. Выхода нет. Но, конечно, выход должен быть. Всё напрасно! Как она могла даже подумать о том, чтобы быть запасным вариантом? Безумная женщина, бегающая за мужчиной, действительно ли это то, кем она хотела быть? Она никогда не ощущала себя такой неконтролируемой или зависимой от другого человека. Даже от своих родителей.

Они всегда заставляли её выполнять свою долю работы. Оглядываясь на последние несколько дней, Лили поняла, что стала зависеть от Верракко. Она кипятила воду, он разжигал костёр и собирал дрова. Сложный местность? Не проблема, он носил её. Немного холодно? Она ожидала, что он согреет её своим теплом. Раньше, если ей было холодно во время похода, она строила бы груду листьев и веток и зарывалась в неё, чтобы продержаться до утра.

Так вот это ожидает ее с настоящим партнёром? С ним? Будет ли она всегда чувствовать эту комфортную лень и стабильность? Боже, как она этого хотела. Хотела больше, чем когда-либо мечтала. Это проклятое чувство вновь разрасталось в её груди, сжимая рёбра в злости.

Слезы навернулись на её глаза, когда она посмотрела на странное послание, вырезанное на гладкой коре. «Иду за помощью. Не уходи. P.S. Проблемы с парнем». Она мрачно усмехнулась, представляя, как это послание могло бы выглядеть для замёрзшего, голодного Алекс, если бы она его нашла. Укрепив флаг на палке, она отступила.

— Я думаю, я близко, — крикнул Верракко сквозь шум дождя.

Она помахала ему, не уверенная, что её голос сейчас достаточно сильный. Вместо этого она спрятала нож в провисший карман, посмотрела на свои босые пальцы и немного согнула их, чувствуя мягкий, влажный песок. Её взгляд привлекло маленькое пятнышко розового лака на мизинце ноги.

Менее месяца назад она сидела в кресле своей коллеги Мэйзи. Когда Мэйзи спросила, какой цвет она хочет, Лили сказала, что она чувствует себя в тот день кокетливой и готовой к приключениям.

— Яркий розовый, пожалуйста, — тихо сказала она, вспоминая разговор. Казалось, что это было целую вечность назад. Она вспомнила, как в ту неделю начинала чувствовать знакомую зудящую тревогу, которую всегда испытывала, когда долго находилась на одном месте.

Лили оглянулась через плечо, опустив подбородок и опустив плечи, как ребёнок, надутый в дождь, и увидела, как Верракко стучит по камню, прижав своё заострённое ухо к скале. Так много усилий. Так много боли. Возможно, лучше держаться подальше от него. Если Верракко каким-то образом убедит свою мать позволить им быть вместе, как долго пройдёт, прежде чем она снова почувствует этот зуд?

Она вздохнула дрожащим дыханием и наклонилась, чтобы промыть свои грязные туфли в реке. Она прищурилась, глядя на небо, радуясь, что молний стало меньше.

Слабый крик радости раздался издалека. Она увидела Верракко, улыбающегося возле зловещего чёрного входа в скалу. По её спине пробежали мурашки. Она не лгала, когда призналась, что нервничает в тесных пространствах.

— Насколько это далеко? — крикнула Лили, глядя в мрачный тоннель. Он пожал плечами, выглядел немного раздражённым и больше, чем немного раздосадованным. Лили переминалась с ноги на ногу, а затем попыталась снова. — Как…

Взгляд Верракко устремился в небо, и оглушительный, пульсирующий рёв вырвался из его горла. Он побежал к ней, как раз когда порыв ветра ударил ей в спину. Крик застрял в её горле, когда две сильные руки обхватили её грудь и выбили воздух из лёгких.

Массивные крылья взметнулись с обеих сторон, подняв её в воздух. Верракко снова зарычал, бросившись бежать по песчаным берегам реки.

Земля стремительно пронеслась под ней, и она закричала. Её разум наконец осознал реальность происходящего. Её уносили в небо.

«Нет уж, черт возьми! — подумала она. — Я не позволю очередному инопланетному ублюдку похитить меня».

Лили откинула ногу и обернула её вокруг бедра мужчины, зацепив ступню за его колено, чтобы удержаться. Другую ногу она направила между его ног и ударила пяткой изо всех сил.

С диким воплем боли он согнулся, нырнув к земле. Она снова и снова била его, снова попадая пяткой. Он ухватился за её запястье и отпустил всё остальное, удерживая её в воздухе за одну руку, в то время как другой рукой держался за пах.

Её плечо завопило в знак протеста. Стриги опустился ниже в деревья и отпустил её в нескольких футах над землёй.

— Подойди сюда, ты, фегидская самка, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы.

Лили поползла прочь на животе, но сильная рука ухватилась за край рубашки Верракко и потащила её обратно. Она перекатилась на спину, выпустив ноги и брыкаясь, попутно пытаясь нащупать нож в кармане.

Острое, смертоносное крыло упёрлось в её шею.

— Прекрати, или я перережу тебе горло, — прохрипел мужчина с крыльями, всё ещё сжимая себя за пах одной рукой.

Она замерла, чувствуя холодное лезвие ножа кончиками пальцев.

Он наклонился вперёд и оскалил зубы.

— Ты пойдёшь со мной по-хорошему, или я использую это крыло, чтобы отрубить тебе палец. — Он криво улыбнулся. — Мне ведь не нужно, чтобы ты была целой.

Лили старалась не показывать страх на лице. Знакомый рёв раздался, пугая птиц, которые взлетели с деревьев. Её сердце подпрыгнуло.

— Лежи там, пока я разберусь с этим отродьем Свадеа, — давление на её шею усилилось, острое лезвие прорезало кожу. Она осталась неподвижной, но подняла взгляд и увидела, как Верракко ворвался на поляну, а затем замер.

Глаза Верракко скользнули с неё на её шею, затем на крылатого мужчину. Чёрная краска начала расползаться из углов его глаз, полностью затягивая белки и радужки. Он говорил, что почернение глаз указывает на его здоровье, не так ли? Она в панике осмотрела его тело, но не заметила никаких явных повреждений.

Крылатый мужчина хмыкнул и сплюнул, выпрямляясь.

— О, нет. Не говори, что ты думаешь, что она твоя. Это будет весело.

Лили внимательно посмотрела на него. Его левую руку покрывали болезненно-зеленые порезы, и он неловко держал ее. Под глазами у него залегли темные круги, а кожа приобрела желтый оттенок. Он еще не набрал полную силу. Хотя все еще был сильнее меня

Она дотянулась пальцами до кармана и ухватилась за рукоятку ножа. Ублюдок, стоящий над ней, ухмылялся Верракко, полностью игнорируя угрозу, исходящую от его собственного крыла.

— Не вижу никаких меток.

— Ты хочешь отпустить её, — услышала Лили голос Верракко.

Острие когтя у её шеи вонзилось глубже, и она вскрикнула.

— Ещё раз попробуешь — и она мертва. — Стриги издал злобный смех. — Это не сработает со мной. Все мои мысли только о том, как причинить боль. О той боли, что я испытывал последние три дня.

— Лили, всё будет хорошо, — крикнул Верракко.

— Ты убил двоих из моих родичей! — зашипел крылатый инопланетянин. — Я должен разорвать её на куски прямо перед тобой, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. — Его рот скривился в презрительной гримасе. — Но не стану. У меня приказ доставить тебя. — Он бросил что-то в сторону Верракко. — Обрызгай себя, и я клянусь, что не причиню ей вреда.

Лили наклонила голову, чтобы посмотреть на Верракко. Он держал в руках маленький серебряный цилиндр. Его глаза были яркими и взволнованными, мелькая между ней и Стриги, но они вернулись к своему обычному зелёному цвету.

Он поднял цилиндр на несколько дюймов, и до неё дошло. Такое же серебряное устройство было последним, что она видела перед тем, как потеряла сознание на Земле. Фиолетовый инопланетянин, который вторгся в её двор без предупреждения, тоже обрызгал её подобным.

Его брови нахмурились.

— Ты клянёшься, что отпустишь её?

Он собирается пожертвовать собой? Ради меня? Ужас, тревога и гнев обрушились на неё одновременно. Что он делает, чёрт возьми? Она пыталась что-то сказать, чтобы он бросил этот флакон, но давление на её шею оказалось слишком сильным. Она не могла позволить, чтобы его взяли. Не если бы был хоть малейший шанс, чтобы предотвратить это.

***

Тонкая струйка крови скатилась по бледной шее Лили и упала на землю. Внутри Верракко взвыл дикий рёв. Этот крылатый мог не умереть сегодня, но он точно умрёт, и умрёт мучительно. Если бы только Верракко мог сосредоточиться и использовать своё воздействие. Его взгляд метнулся к Лили, распростёртой на земле под смертоносным крылом крылатого. Страх захлестнул его вены словно ледяная волна, затуманивая мысли.

Стриги усилил давление на шею Лили и закричал: «Выбирай!»

Все воздух, казалось, вырвался из лёгких Верракко, когда Лили впервые задыхалась. Он поднял спрей к лицу.

Вспышка серебра возле Лили пронеслась в воздухе и исчезла в крыле Стриги. Он пошатнулся назад, взревев от боли, когда она отползла в сторону, кашляя и делая глубокие, рваные вдохи. Верракко сжал бутылку и зло усмехнулся. Он прыгнул, преодолев несколько футов между собой и скулящим крылатым.

Глаза Стриги расширились. Он попытался взлететь в небо, но Верракко снова прыгнул, схватив его за ноги и с силой дёрнув вниз так, что лицо Стриги врезалось в покрытую листьями землю. Устроившись на спине Стриги, Верракко обхватил его крылья у основания, сдавил их вместе и резко дёрнул вниз.

Стриги закричал и начал метаться под ним.

— Ты думаешь, что можешь ранить мою женщину? Заставить её истекать кровью? — Он повернул руки, выворачивая сломанные кости некогда мощных крыльев. — Боль невыносимая. Ты хочешь потерять сознание, но не можешь, — произнёс Верракко, дикий голод к крови пульсировал в нём. Крылатый снова заорал, разразившись хриплым всхлипыванием.

Он слышал своё имя вдалеке. Кто-то кричал. Просил остановиться. Он снова повернул крылья. «Моя Лили. Моя мивасси. Моя пара». Никакой пощады.

Затем она оказалась перед ним на коленях.

— Отойди! — рявкнул он, когда Стриги попытался дотянуться до неё.

— Пожалуйста! — закричал крылатый.

Едкий запах страха ударил Верракко в нос, и его хватка усилилась.

Её руки выдвинулись вперёд и схватили его за лицо. Громкий звон раздался в его ушах, но он сфокусировался на ней. Её глаза были полны слёз, и она беззвучно сказала: «Остановись».

Сначала пришло замешательство, но постепенно вернулся разум.

— Не смотри, — зарычал он.

Её глаза расширились, перед тем как она развернулась и попятилась прочь. «От меня».

Без промедления, он отпустил крылья. Быстрым рывком он сломал шею Стриги и побежал за Лили.

Она поскользнулась и упала, её босые ноги скользили по мокрым листьям. Он остановился перед ней и протянул руку, чтобы помочь ей встать, его глаза осмотрели всё её тело в поиске ранений.

Она перекатилась, чтобы встретиться с ним лицом, её взгляд остановился на его глазах, прежде чем она резко попятилась. Яркий запах страха вспыхнул.

Она боится меня? У Верракко перехватило дыхание. Он протянул руку к ней, затем замер, заметив нож, который она всё ещё крепко держала в пальцах.

Её рука дрожала, сжимая рукоять, её глаза были широко раскрыты, зрачки расширены. Кажется, она в шоке.

Одним быстрым движением он схватил её за запястье, заставив её вскрикнуть. Он сжал, пока она не уронила нож, затем притянул её к себе в объятия. Её тело оставалось жёстким на мгновение, прежде чем она содрогнулась и обняла его за шею.

— Лили, всё хорошо. Это я. Ты в безопасности, — сказал он.

Она кивнула, прижавшись к его плечу, впиваясь ногтями в его спину.

Его сердце всё ещё бешено стучало, совпадая с ударом её сердца, которое било по его груди. Впервые в жизни он не пожалел о причинённой боли.

Он наклонился и прошептал в её волосы:

— Я отведу тебя в безопасное место. Хорошо?

Не дожидаясь её ответа, он спрятал упавший нож в свой карман, прижал её к груди и побежал к тоннелю. Его взгляд то и дело устремлялся к небу, хотя, логически, он понимал, что никакие другие Стриги не знали, где они. Он опустился, чтобы собрать её мокрые туфли и брошенный рюкзак на берегу, едва замедляя шаг.

Он снова осмотрел небо, пытаясь убедить себя, что угроза миновала.

Тем не менее, тёмные туннели, ведущие в Митрандир, были самым безопасным местом, которое знал Верракко, в маловероятном случае, если ещё один Стриги находился поблизости. Никто из представителей крылатых рас не выбрал бы чёрный тоннель вместо открытого неба.

Лили дрожала в его объятиях, отчаянно цепляясь за него. Когда он снова нашёл скрытую панель доступа, он капнул немного яда себе на большой палец и приложил его к скрытому сканеру. Дверь с мягким шипением открылась, и он прошёл внутрь.

Глава 14

Тоннель Свэдеа, построенный для транспортировки ценных товаров из Митрандира в лесной город Саувен, имел очень мало света. Частично потому, что освещение редко используемого извилистого прохода через недра горы было бы дорогим и сложным, но в основном потому, что доступ в эти тоннели могли получить только Свэдеа, используя каплю своего яда, а Свэдеа не нуждались в свете.

Он шёл, держа Лили на руках, всего несколько минут, но его беспокоило, что горький запах её страха не исчезал.

— Не волнуйся, я вижу. Ты в безопасности.

Тело Лили напряглось.

— Поставь меня на землю.

С неохотой, он опустил её.

Как только её ноги коснулись пола, она зашипела.

— Чёрт, как холодно. Где мои туфли? — Она потянулась в темноту, её руки приземлились на его обнажённую грудь. Пальцы сжались, прежде чем она их убрала. Он ухватился за её запястье и направил её руки к её обуви, затем поддержал её, пока она надевала их. Её кожа была ледяной.

— По этому маршруту есть комнаты с горячими источниками. Я посетил одну из них давно, когда присоединился к конвою матери в Саувен.

Лили молчала, но он видел, как её глаза метались по сторонам, не видя ничего, и широко раскрывались. Она снова начала дрожать. Он попытался обнять её, но она оттолкнула его, покачав головой.

— Давай просто найдём место, где можно переночевать.

Следующий час они провели в тишине, идя по тоннелю. Он тянул Лили за собой, её рука была сжата в его. Внутри его что-то скручивалось от контакта, зная, что она разрешает это только потому, что не может видеть сама.

Во время нападения что-то в нём изменилось. Лили принадлежала ему. Он не сомневался в этом. Но только потому, что он был уверен, не означало, что она его захочет, и даже если захочет, он не мог гарантировать, что они смогут быть вместе, по крайней мере, сейчас. Ему нужно было убедить её подождать его. Он не видел другого выхода.

Тусклый синий свет освещал путь впереди, и он подвёл её к себе.

— Ты видишь этот свет? Там источник.

Она выдернула свою руку из его и пошла вперёд. Неужели он уже потерял свой шанс? Каждый инстинкт в нём подсказывал ему бежать за ней, обнять её и держать, пока она не успокоится, как раньше. Но теперь всё казалось другим. Она была тихой и замкнутой, и, судя по её запаху, напуганной.

Обычно множество эмоций отражалось на её лице, когда он смотрел на неё, но теперь её глаза казались почти пустыми, лишёнными всех чувств. Веракко запустил пальцы в волосы и поплёлся за ней. Боже, как он хотел знать её сокровенные мысли больше, чем когда-либо.

Она подошла к запечатанному входу в источник и уставилась на мох, растущий на потолке. Он светился тёплым электрическим синим цветом и обычно находился в тоннеле возле любых влажных, тёплых, тёмных мест.

Веракко активировал входной панель ещё одной каплей яда и толкнул дверь внутрь. Порыв густого, горячего воздуха вырвался наружу, и Лили издала тихий вздох удовольствия. Она ринулась внутрь и уставилась на большой светящийся бассейн с горячей водой.

Он должен был бы подождать снаружи, дать ей время собраться с мыслями, но он не мог. Он последовал за ней и закрыл дверь, как магнитом притянутый к ней. Мысль о том, чтобы выпустить её из виду после того, как видел, как её чуть не унесли от него навсегда, была невыносима.

Веракко осмотрел смутно знакомую комнату. Свечение мха росло в трещинах и углах каменных стен и до самых верхних сводов. Свет пульсировал, как мерцающие вены, заливая туманную комнату мягким синим светом. Он нагнулся, чтобы снять сапоги, затем снял их ногой, решив провести ночь в тепле.

Лили повернулась к нему и внимательно изучила его обнажённую грудь. Веракко выпрямился, никогда ещё не чувствуя такого дискомфорта от женского взгляда. Её челюсть была стиснута в непонятном выражении. Она посмотрела прямо в его глаза и сглотнула.

— У тебя… — она моргнула и снова сглотнула. — У тебя кровь на теле, — сказала она шёпотом.

Веракко взглянул вниз и заметил полосы, почти чёрные в тусклом свете, пересекающие его предплечья и грудь. Может, она так себя вела из-за того, что он убил бездушного Стриги?

Он поспешил к краю бассейна и обмыл себя, но не отводил глаз от Лили. Она не смотрела на него, просто стояла, словно окаменев, словно статуя. Затем она посмотрела на свою рубашку — его рубашку — и, словно проснувшись от кошмара, начала бороться с влажной тканью, прилипшей к её коже.

Веракко моментально подошёл к ней и помог ей снять обе рубашки, стараясь не смотреть на прозрачную ткань, прикрывающую её грудь. Он бросил рубашки в сторону, пока она плескала воду на шею и грудь, избавляясь от крови, которой там не было.

— Ты всё ещё ранена? — спросил он, прислушиваясь к её голосу.

— Ранена? — Он посмотрел на своё тело, думая, что мог быть ранен, но не заметил этого. Никаких повреждений. Ему стало интересно, спрашивает ли она из заботы о нём. — Нет. Я в порядке.

Она кивнула, но её лицо оставалось напряжённым, с выражением сдержанной злости.

Он протянул руку, но она оттолкнула её, затем уставилась ему прямо в глаза.

Его сердце забилось быстрее, и маленький всплеск гнева пронзил его. Она действительно злилась на него за то, что он убил того мужчину? В его груди зазвучал рёв, прежде чем он смог сдержаться.

— У меня не было выбора, Лили, — сказал он с угрюмым спокойствием.

Её лицо исказилось от возмущения.

— Не было выбора? — Она сделала шаг к нему, он отступил назад. — Не было выбора? — повторила она, сделав ещё один шаг.

— Я должен был его убить. Он мог бы причинить тебе вред.

Веракко снова отступил назад.

— Мне наплевать на это! — Лили махнула руками, её маленькие кулачки ударились о его грудь с громким стуком. — Ты собирался уйти! — выдохнула она.

Веракко снова отступил, озадаченный.

— Я бы никогда тебя не бросил, — возразил он, пытаясь понять, о чём она говорит.

Её взгляд запылал яростью, и она снова ударила его по груди. Подталкивая его к двери.

— Ты собирался позволить ему забрать себя!

Слёзы полились из её разъярённых глаз, и запах страха усилился.

У Веракко неистово забилось сердце в груди. Этот страх из-за меня?

Она сильно хлопнула по его плечу.

— Хватит, Лили, — он предостерёг.

— Он бы тебя убил! — Она снова ударила. — Или что-то хуже!

Он снова рявкнул, а когда она начала снова бить по его груди, он схватил её запястья и развернул, прижав её к гладкой металлической двери и подняв её руки над головой.

— Остановись! Успокойся! — закричал он, пытаясь, но не сумев, воздействовать на неё.

Лили перестала сопротивляться и посмотрела на него, лицо было охвачено гневом. Её дыхание стало рваным, грудь то поднималась, то опускалась в унисон с его.

— Ты собирался позволить ему унести тебя, — её голос дрогнул.

Он глубоко вздохнул и наклонился, чтобы его взгляд оказался на одном уровне с ее.

— Ты должна знать, что я бы вернулся.

— У тебя были черные глаза. Я не знаю как, но тебе было больно. И ты собиралась позволить ему овладеть тобой. Что, если бы ты не смог освободиться?

— Я бы нашла… способ… — запинаясь, произнес Веракко, когда до него наконец дошел смысл ее слов. — Мои глаза? — Мир вокруг него замер, оглушительный стук в груди замер, как будто даже его сердце испугалось, что он ослышался.

Я узнал ее? Она моя.

Он посмотрел на нее сверху вниз, его пересохшее горло беззвучно сжалось.

Ее брови сошлись на переносице. Затем, без предупреждения, она наклонилась к нему, насколько это было возможно, все еще держа руки над головой, и поцеловала его.

Все мысли улетучились. Его пара была в его объятиях, в безопасности, и целовала его. Он отпустил ее запястья и провел руками по ее скользкому телу, как будто у него никогда не было бы другого шанса. Ее руки взлетели, чтобы снять лоскут ткани на груди, затем опустились к его штанам. Он грубо сжал ладонями ее груди, пока она возилась с застежками на его брюках. Он застонал от прикосновения ее языка к своему и почувствовал, как редкое противоядие прокладывает ледяную дорожку через небо, наполняя его клыки.

Он просунул руки под свободную ткань ее мокрых тонких штанов, и они соскользнули на пол. Затем он обхватил ладонями ее попку, притягивая ее ближе. Недостаточно близко.

Лили скользнула холодной ладонью по его разгоряченной головке и сладко застонала ему в рот. Он со стоном оторвался от ее губ и опустился к шее, покусывая и облизывая чувствительную кожу, в то время как она водила рукой вверх и вниз по его члену и царапала ногтями голову.

Запах ее возбуждения, витавший в воздухе, сводил его с ума. Он скользнул руками по внутренней стороне ее бедер, затем схватил ее за попку, приподнял и прижал к прохладной двери своей грудью. Приподняв ее выше, он посасывал и покручивал ее темный сосок, пока тот не затвердел.

Лили выгнула спину навстречу ему и тихо застонала, когда самым восхитительным образом впилась ногтями в его плечо. Он снова опустил ее на пол и коснулся губами ее губ, восхищаясь ощущениями, которые вызвал этот новый акт. Поцелуи казались ему более интимными, чем все остальное, что он когда-либо делал, и он не мог представить, что разделит их с кем-то еще.

Она задыхалась, произнося его имя в перерывах между влажными поцелуями обвила ногами его талию, двигая бедрами и скользя по нему своими гладкими складками. Обхватив его одной рукой за шею, она просунула руку между их телами, крепко прижимавшимся к друг к другу и обхватила его член.

Лили толкнула его бедрами, пытаясь увеличить расстояние между ними, но он оставался неподвижен. Он запрокинул голову и посмотрел ей в глаза. Используя вес своего тела, чтобы прижать ее к месту, он положил ладони по обе стороны от ее лица.

Ее щеки, лоб и кончик носа раскраснелись. Ее красные губы, припухшие от его поцелуев, прерывисто дышали. Она снова прижалась к нему бедрами. Всякий раз, когда маленький бугорок у ее входа скользил по головке его члена, она тихонько стонала.

Сдерживаться становилось все труднее и труднее.

— Ты уверена? — прохрипел он хриплым голосом, пристально глядя в ее глаза с золотыми искорками. — Если мы начнем, я не смогу остановиться. Сегодня ночью ты станешь моей. Он скользнул взглядом по ее шее, чтобы она поняла, что он имел в виду. — Во всех отношениях.

Она нахмурила брови и прикусила губу.

Затаив дыхание, он ждал ее ответа. Наконец, она слегка кивнула.

— Да? — прорычал он, его член раскалился добела в предвкушении.

— Да, — сказала она, затаив дыхание. Ее рука снова скользнула между ними. Он отодвинул бедра, но не сводил с нее глаз. Одна его рука крепко обхватила основание ее головы, а большой палец оказался у нее под ухом, удерживая ее голову на месте. Другой скользнул под ее задницу, приподнимая ее все выше по его телу.

Когда головка его члена, слегка надавив, оказалась на одной линии с ее входом, Лили тяжело задышала и медленно провела рукой вверх по его телу, прежде чем остановиться и схватить его за плечо.

Веракко вошел в нее совсем немного; казалось, электрический разряд пробежал по каждому нерву. Они оба тихо застонали. Он прижался грудью к ее груди и двинулся дальше. Он почувствовал, как задрожал ее живот, и замер, давая ей привыкнуть к его размерам.

Лили издала разочарованный стон и обхватила ногами его бедра, чтобы глубже погрузить его член в себя. Он зашипел, и его хриплое рычание раздалось низко в его горле.

Он вышел, затем снова вошел в нее. Жестко. Лили издала пронзительный крик, ее глаза расширились. Он наблюдал за ее лицом в поисках признаков боли или удовольствия, или того и другого вместе, а когда увидел только удовольствие, стал входить в нее снова и снова. Каждый раз, когда он погружался глубоко, она издавала тихие стоны удовольствия.

Ее гладкая и горячая сердцевина плотно сжималась вокруг его члена. Он завладел ее ртом, а рукой обхватил ее попку. Она оторвалась от его губ и прижалась ближе, обхватив его руками за шею, одной рукой запутавшись в его волосах. С каждым выдохом из нее вырывались стоны.

С них струился пот, заставляя его руки скользить по ее гладкой коже. Он остановился, просунул руки под каждое колено и уперся ладонями в стену. Заставляя ее раздвинуть ноги еще шире. Он снова вошел в нее.

Благодаря этому положению твердая, плоская поверхность его таза, прямо над членом, находилась на одном уровне с маленьким бугорком, с которым она играла, чтобы достичь оргазма прошлой ночью. Он вошел в нее и для пробы потерся бедрами об эту область.

Лили застонала и молча кивнула, вздрагивая и двигая бедрами в такт его движениям. Он двигался в ней в устойчивом темпе, не забывая потирать маленькое местечко при каждом восходящем толчке. Ее глаза закрылись, тело напряглось, пока она не закричала:

— Веракко! Да, не останавливайся.

Она наклонила голову вперед, впиваясь зубами в его плечо, а затем ее влагалище содрогнулось, и она кончила, уткнувшись со стонами ему в шею.

Он отстранился и поставил ее на нетвердые ноги.

— Я могу продолжить? — прохрипел он, надеясь, что слухи о том, что человеческие женщины не нуждаются в перерывах между оргазмами, были правдой.

В ее изумленных глазах появилось замешательство, но она кивнула. Не теряя больше времени, он развернул ее и толкнул лицом к двери. Она все еще тяжело дышала, отходя от оргазма, когда он скользнул рукой вперед и снова коснулся маленького бугорка. Она вскрикнула и подалась назад, навстречу ему. Он согнулся в коленях и медленно ввел свой член в ее гладкое лоно сзади, его мышцы дрожали от усилий чтобы не сжать ее слишком крепко. Пульсация в его клыках стала почти невыносимой.

Лили издала тихий стон и прислонилась к двери. Он задал ровный ритм, входя в нее и выходя из нее, продолжая сжимать пальцами ее маленький центр наслаждения.

Веракко убрал волосы с ее плеча и прошептал ей на ухо.

— Лили, я собираюсь тебя укусить, — пробормотал он, едва в силах произнести эти слова.

Лили ахнула и посмотрела на него через плечо затуманенным от удовольствия взглядом.

— Сначала мне нужно использовать на тебе свой свей.

Прошло мгновение, и он подумал, что она откажет ему, но затем она выдохнула «Хорошо» вместе со стоном.

Веракко издал громкое мурлыканье, зная, что собирается впервые пометить свою пару.

У Лили перехватило дыхание, и она принялась царапать дверь, как будто не знала, куда девать руки.

— Откройся мне. — В его голосе слышалось дребезжащее мурлыканье, когда он, затаив дыхание, покачивался. — Мои клыки, погружающиеся в твою шею, будут ощущаться так же приятно, как мой член, погружающийся в твое влагалище.

Веракко захотелось зарычать от гордости, когда Лили отчаянно откинула волосы в сторону. Он нетерпеливо облизал клыки и ускорил движения. Обхватив ладонью ее лоно, он заставил ее приподняться на цыпочки, затем просунул другую руку ей под плечо, между грудей, и сомкнул пальцы на противоположном плече, прижимая ее к своей груди.

— Я уже близко, — закричала Лили, раскачиваясь в его руках в такт толчкам.

Веракко с ревом вонзил в нее клыки, и она закричала.

Он прижал ее к стене грубыми, беспорядочными движениями бедер. Противоядие с его клыков попало в нее, и его глаза закатились от ощущения облегчения. Он глубоко, прерывисто вдохнул через ноздри, кровь в его венах забурлила с новой силой. Он наконец-то узнал ее и теперь ставил на ней метку.

Ее тело снова напряглось, и она тихо запела: «Да, да, да».

Она издала пронзительный крик, и стенки ее влагалища снова сомкнулись вокруг него, заставляя его самого испытать оргазм. Он отпустил ее шею и прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать и не причинить боль ее ушам. Проникнув в нее так глубоко, как только мог, и крепко сжав ее, он застонал, когда его член изверг в нее пульсирующие струи семени.

Они стояли, прижавшись друг к другу, тяжело дыша, пока он не заметил, что у нее дрожат ноги. Он поднял ее с земли и стянул с них брюки, нежно целуя следы от уколов на ее шее. Он осторожно зашел спиной вперед в теплую воду и погружался до тех пор, пока их все еще соединенные тела не оказались по плечи в воде друг от друга.

— Боже мой, — простонала Лили, откидывая голову ему на плечо и проводя ладонями по его рукам, все еще лежащим на ее груди. — Это было потрясающе.

Он снова замурлыкал, и гордость наполнила его грудь. Он облизал и поцеловал медленно заживающие ранки на ее шее, удивляясь тому, насколько правильно они выглядели.

— Я причинил тебе боль? — Он не думал, что причинил, но ему нужно было убедиться.

Лили усмехнулась.

— Только самым лучшим образом. Я должна была догадаться, что ты будешь немного груб.

Он осторожно выскользнул из нее и прикусил мочку ее уха.

— Я буду таким, каким ты захочешь.

***

Эти слова прокручивались в голове Лили, и она хотела в них верить. На самом деле, она хотела. Но как они могли быть правдой? Она попыталась высвободиться. Веракко издал глухой звук неодобрения, но нежно поцеловал ее в ухо, отчего она вздрогнула, и он раскрыл свои объятия.

Она повернулась к нему лицом. Он выглядел таким счастливым и расслабленным. Его ярко-зеленые глаза смотрели на нее с таким удовлетворением. Задумчивая улыбка исказила его черты, когда его взгляд остановился на том месте ее шеи, которое он укусил.

Лили вспомнила вчерашний вечер и вспомнила, что он упоминал, что укусы предназначались только для пар и жен. Если он укусил ее, это должно означать, что он надеялся, что она станет кем-то из этого. Верно? Или она просто снова обманывала себя?

Когда они впервые встретились, он сказал, что ее друзья — это пара, состоящая в браке на всю жизнь. Именно в таких отношениях Элис и находилась сейчас. Могла ли она представить, что останется с Веракко на всю жизнь? Она не знала.

Однако, если этот день и научил ее чему-то, так это тому, что мысль о его потере напугала ее больше, чем все, что она когда-либо испытывала. Мысль о том, что она больше не увидит его, не будет спорить с ним, не будет смеяться вместе с ним, угрожала сломить ее даже сейчас.

Лили улыбнулась про себя, когда Веракко подошел к краю бассейна, и его потрясающее бирюзовое тело засияло ярче в неоново-голубом свете, исходящем от биолюминесцентного мха. Если таких эмоций было недостаточно, чтобы дать этому шанс, то она не знала, что еще может быть лучше. И все же, если бы они могли начать с чего-то менее постоянного и двигаться дальше, она чувствовала бы себя более комфортно.

Он порылся в большом сундуке, стоящем на полу у края бассейна, и, лучезарно улыбаясь, достал маленькую бутылочку.

— Мыло, — сказал он, приподняв темную бровь.

Лили ахнула и бросилась к нему, не заботясь о том, насколько отчаявшейся она, должно быть, выглядит.

— Что ты мне за это дашь? — Он усмехнулся, держа бутылку так, чтобы до нее нельзя было дотянуться.

Она отступила, уперев руки в бока, и попыталась изобразить раздражение. Ее хмурое выражение исчезло. Мальчишеского восторга на его лице было достаточно, чтобы сломить решимость любой женщины.

Она лукаво улыбнулась ему и расправила плечи, выпятив грудь. Это привлекло его внимание. Она неторопливо направилась к нему по воде, наслаждаясь тем, как жадно он следит за ее движениями.

— Ну, может быть, если мы хорошенько вымоемся, — промурлыкала она, медленно проводя рукой по его твердой, как камень, груди, затем под водой и по упругому животу, — может быть, я захочу поцеловать тебя в другие места. Он дернулся, когда она сжала его все еще твердый член, ясно давая понять, что намерена это сделать.

Его глаза недоверчиво расширились.

— Ты сделаешь это?

Лили обвила руками его шею, прижимаясь грудью к его груди и улыбаясь.

— Я думаю, ты сильно недооцениваешь, насколько мне нравится быть чистой.

Он опустил тюбик, и она схватила его. Затем он наклонил голову, издав низкий смешок, и запечатлел нежный поцелуй на ее губах.

Лили издала смущающе громкий стон и подалась навстречу прикосновению своего инопланетянина.

Глава 15

Сегодня тот самый день. Мне нужно рассказать ей все. Веракко приподнял подбородок и посмотрел на Лили, которая крепко спала, растянувшись у него на груди.

Он стиснул зубы. Ощущение небывалой радости, охватившее его прошлой ночью, рассеялось с течением времени. После того как она заснула в его объятиях, он наконец осмотрел свои руки и с разочарованием обнаружил, что на них все еще нет отметин.

Но это не имело значения. Его взгляд изменился, что означало, что он распознал в ней потенциальную пару. Потенциал. Он усмехнулся, в глубине души понимая, что это всего лишь вопрос времени, когда у него появятся стойкие отметины.

Его брачный контракт с Зиритой тоже больше не беспокоил его, теперь, когда он мог легко расторгнуть его, объявив Лили своей мивасси. Нет, беспокойство, которое медленно просачивалось в его сознание в течение ночи, касалось того, что Лили согласилась на эти узы.

Как бы она восприняла новость о том, что она безоговорочно принадлежит ему, а он — ей? Что ни у одного из них никогда не будет никого другого? Что чем дольше они будут вместе с того момента, как у него появятся метки, тем труднее ему будет выжить в одиночку?

Он мог бы какое-то время держаться от нее на расстоянии, дать ей время привыкнуть. Но как только появятся его метки, будет невероятно трудно оставить ее в покое, по крайней мере, так он предполагал, основываясь на всех рассказах о спаривании, которые он когда-либо слышал. Ни один человек не мог жить счастливо, когда его пара уходила. Ни один. Не было никакой возможности узнать, как повлияет на него брачная связь, учитывая, что Лили была человеком. Станет ли связь слабее? Если судить по его чувствам к ней сейчас, то нет. Хватит ли у него сил держаться от нее подальше, если она откажется принять их узы?

Внезапно его охватило беспокойство, отличавшее от постоянного беспокойства, которое мучило его всю ночь. Что сделает моя мама, если у меня появятся отметки, но Лили откажется брать на себя обязательства передо мной? — Веракко сглотнул. Заставит ли она Лили остаться с ним? И если она это сделает, не возненавидит ли Лили его?

Может, мне не стоит приводить ее в Митрандир? — Он стиснул зубы и прижал Лили к себе чуть крепче.

Лили издала тихий звук, выражающий дискомфорт, и он ослабил хватку. Она проснулась, зевнула и потянулась, прижимаясь к нему, и это показалось ему неописуемо правильным. Она посмотрела на него снизу вверх, сон все еще затуманивал ее глаза, но она улыбнулась.

Черт! Веракко мысленно проклинала себя снова и снова, когда он смотрел на нее. А они не могли бы просто остаться здесь? Притвориться, что остального мира не существует?

В ее глазах мгновенно появилось беспокойство.

— Все в порядке?

Веракко заставила себя улыбнуться и кивнул.

— Да. Я не с нетерпением жду продолжения путешествия, вот и все.

Ее взгляд стал растерянным.

— Подожди. м Она оглядела их положение на земле возле бассейна, и кривая улыбка появилась на ее лице. — Я что, заснула?

— Веракко невольно усмехнулся. Да.

— О нет. — Она усмехнулась, вздохнула и положила подбородок ему на грудь. — Что ж, я думаю, нам обоим стоит немного поспать в кои-то веки.

Веракко что-то неопределенно буркнул. Он вообще не спал.

Она попыталась оторваться от его груди, но он притянул ее обратно.

Она снова рассмеялась.

— Не хочешь двигаться?

— Я не хочу возвращаться в этот мир, — тихо сказал он.

Ее пальцы, которые гладили его живот, замерли, и она снова посмотрела на него с грустной улыбкой.

— Нам нужно поговорить, не так ли?

У него скрутило живот. Больше, чем ты думаешь, мивасси.

Лили издала сдавленный звук и нежно поцеловала его в грудь.

— Нам лучше поторопиться, иначе я никогда не смогу заставить себя уйти. Она провела губами по его шее, вызвав у него тихое мурлыканье.

— Почему? — спросил он, когда она наконец остановилась.

Она снова зевнула.

— Черные, как смоль, туннели, вызывающие тревогу, или теплая, хорошо освещенная комната с горячим источником и красивым обнаженным мужчиной? Мне нужно заставить себя уйти прямо сейчас, пока я окончательно не проснулась и не пришла в себя. Лили прикрыла грудь рукой и огляделась по сторонам.

Веракко кивнула в дальний угол комнаты.

— Пока ты спала, я постирал и разложила нашу одежду, но она, вероятно, все еще влажная из-за этого воздуха.

Пока она поднималась, чтобы осмотреть одежду, он изучал линию ее талии и восхитительный изгиб попки. Сколько времени пройдет, прежде чем он увидит это снова?

У него комок подкатил к горлу, когда он увидел, как она неловко переминается с ноги на ногу, пытаясь натянуть влажную ткань штанов. Что, если она не хочет видеть меня своей парой?

Лили откинула волосы с плеча и склонила голову набок, пытаясь разглядеть следы от его укуса. Казалось, что часть его тела треснула, и он резко выдохнул.

— А зачем нужен укус? — Лили улыбнулась ему, пока он одевался. — Я не говорю, что мне это не понравилось… Она подошла к нему и обвила пальцами его шею, проводя ногтями по его волосам.

— Я объясню по дороге, — сухо сказал он. Прежде чем отстраниться, он поднес одну из ее мягких ладоней к своим губам и поцеловал.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Лили вопросительно посмотрела на него. — У тебя снова черные глаза.

Он заглушил сдавленный звук, вырвавшийся из его горла, кашлем. Вместо ответа он схватил ее за затылок и притянул к себе для глубокого поцелуя. Сможет ли он когда-нибудь жить без этого?

Лили потребовалось некоторое время, чтобы открыть глаза после того, как он отстранился. Он закончил одеваться, помог прибраться в маленькой комнате и остался ждать у двери. На ее лице отразилось отвращение, когда она надевала туфли.

В ответ на его вопросительный взгляд она объяснила: «Все еще мокрая».

Улыбка тронула его губы, и он открыл дверь. Лили нахмурилась, поежившись от порыва холодного воздуха, ворвавшегося в комнату, а затем выбежала из комнаты, сжав кулаки.

— Ладно, давай покончим с этим.

Несколько минут они шли молча. Мягкий запах страха, исходивший от Лили, царапал чувства Веракко, как наждачная бумага. По мере того, как связь между ними крепла, ее беспокойство передавалось и ему. Насколько будет хуже, когда появятся его метки? Теперь он понимал, почему его тетя Йерев всегда была в таком плохом настроении, когда ссорилась со своим супругом, а также почему их ссоры, казалось, никогда не длились долго. Ему было физически не по себе от осознания того, что она была совсем не счастлива.

Он изучал Лили и наблюдал, как ее невидящий взгляд продолжает блуждать по черному туннелю. Она обхватила себя руками и, ссутулившись, прижалась к нему, пока он вел ее по проходу.

Его осенило.

— Это из-за размера туннеля?

— Размера туннеля?

— Я чувствую запах твоего страха.

Она издала тихий звук согласия.

— Ну, и да, и нет. Я не могу разглядеть, насколько велик туннель, но продолжаю представлять, что он маленький, и этого, по-видимому, достаточно, чтобы вызвать у меня клаустрофобию.

— Чем я могу помочь? — спросил он напряженным голосом.

— Ты помогаешь. Просто продолжай говорить со мной. — Она снова оглядела пространство перед собой. — Расскажи мне об укусе.

Веракко не смог подавить прилив счастья, который он почувствовал, когда она упомянула о его укусе.

— Это то, что мы делаем, чтобы убедиться, что у женщины есть наше противоядие.

— Противоядие? — выпалила Лили, выглядя пораженной. Когда он только уставился на нее, не зная, что сказать, она продолжила: — Ты ввел мне противоядие? Почему? Ты планируешь когда-нибудь укусить меня ядом?

Веракко усмехнулась и снова повела ее вперед.

— Это для продолжения рода. Яд каждого свадаэта немного отличается. Все они смертельны, но не совсем одинаковы. Мы можем пострадать от яда друг друга, если нас укусят, хотя реакция будет больше похожа на сильную простуду, чем на смерть, как это было бы у тех, кто не свадает. Поскольку у ребенка будет половина мужских генов и половина женских, мы вводим противоядие, чтобы убедиться, что самка не заболеет от развивающегося в ней яда ребенка.

Он знал, что они приближаются к выходу, потому что становилось тепло, сухой зной пустыни Дакуун проникал в туннель. Лили схватила его за предплечье, пробираясь в темноте, и вытерла пот со лба. В какой степени ее нынешнее состояние было вызвано жарой, а в какой — реакцией на его укус?

— Значит, ты мог бы сделать так, чтобы я забеременела? — спросила она со странным выражением замешательства, смешанного с чем-то непонятным.

Веракко пожала плечами, испытав мимолетную радость от этой идеи, прежде чем ее охватил нервный страх. Разве она не знала об этом?

— Я думала, ты знала, что это возможно.

Неловкое пожатие плеч было единственным ответом Лили на мгновение. Затем она прикусила нижнюю губу и сказала:

— Я думаю, на каком-то уровне я знаю, что мы с тобой одного вида, но я никогда не сложу два и два вместе. Просто ты так сильно отличаешься от меня. Странно, что у меня может быть… голубой? — Я даже не знаю, какого цвета будет ребенок. — Лили недоверчиво покачала головой и снова вытерла лоб футболкой. — Хорошо, что у меня есть внутриматочная спираль.

Веракко просканировала ее тело, не припоминая никаких внешних приспособлений.

— Где это?

Она усмехнулась, ее глаза все еще были немного шире, чем обычно.

— Это внутри меня. Это своего рода противозачаточное средство.

Веракко вспомнил, что Джейд тоже была уверена в своих противозачаточных средствах, полученных на Земле. Должен ли он сказать Лили, что ее спираль, возможно, не так эффективна, как она думает?

— Одна из пациенток, Джейд, забеременела, когда принимала земные противозачаточные средства. Я не проверял, но, возможно, ваша спираль… неэффективна.

Лили споткнулась. Мгновение она смотрела в темноту, затем глубоко вздохнула и пожала плечами.

— Вот дерьмо. — Она рассмеялась. Она вскинула руку в воздухе жестом, который говорил, что новая информация — всего лишь песчинка на постоянно растущей дюне. — Я думаю, мы посмотрим, что произойдет. Я не могу представить, что это не сработает. Это не похоже на таблетку. Она обвиняюще ткнула пальцем в его сторону и ухмыльнулась. — Но в следующий раз ты его завернешь.

Завернешь? — Веракко задумался над странной фразой, прежде чем до него дошли слова «в следующий раз», и его член дернулся. Впереди показался конец туннеля. Она восприняла новость о том, что может забеременеть, довольно спокойно. Может быть, она тоже хорошо воспримет новость о том, что она его пара?

Как только они вышли наружу, и она смогла посмотреть ему в глаза, он собирался ей сказать. Сердце билось всё сильнее с каждым шагом, приближающим их к выходу. Никто из них не ужинал прошлой ночью, и он был благодарен за это, зная, что в любой момент его желудок мог взбунтоваться.

Когда они, наконец, добрались до выхода и вышли, Веракко сделал глубокий вздох. Он протащил Лили через дверь и посмотрел, как она отреагирует на первый вид его родины.

Её глаза широко раскрылись, а рот слегка приоткрылся. Он взглянул на пейзаж и попытался увидеть его её глазами. Они стояли в нескольких сотнях футов от основания черных гор. Туннель выходил далеко от гор, чтобы гарантировать, что обрушивающиеся стороны, которые часто осыпались после сильных песчаных бурь, не перекрыли туннель.

Палящее солнце висело высоко в небе, светя на море сверкающего черного песка. Высокие дюны образовались вдали от гор, слегка закрывая вид на его город, который находился всего в дне пути.

— Это красиво, — прошептала Лили. Она проглотила и заставила себя улыбнуться. — И немного пугающе, честно говоря. — Она протянула руку и сжала его руку, потянув его за собой, когда они медленно поднялись на ближайшую дюну. Этот небольшой жест был настолько естественным и нежным, что его дыхание задержалось.

— Это может быть довольно опасно, если не знать, что делаешь. — Он взглянул назад на катающиеся холмы песка, вспоминая дни и ночи, которые он провёл здесь, служа в пехоте своего города. — Кажется, что пустыня неживая, но на самом деле она живёт. Самое важное — следить за тем, куда ты идёшь. Если песок выглядит как-то неестественно, сразу же скажи мне.

Лили подняла брови и тревожно осмотрела землю.

— Да, это точно будет преследовать меня в кошмарах.

Когда они добрались до вершины дюны, блеск вдали привлёк его внимание, и он указал на него. Лили повернулась, заслонив глаза.

Там был Митрандир. Новый город, с его огромными зданиями, виден издалека.

— Вау, — выдохнула она. — Он почти как лес. Здания такие странные. Почему они такие широкие и с плоскими крышами?

С печальным вздохом Веракко встал за ней, обвил руками её талию и дышал ей в волосы.

— Они кажутся плоскими, но на самом деле они наклонены внутрь и покрыты солнечными панелями. Туман и дождь собираются на крыше и направляются вниз через центр здания в большие фильтрационные системы под землёй. Затем вода поднимается обратно наверх, где снова падает вниз.

Она сдвинула брови.

— Зачем? Это не расточительство?

Веракко засмеялся.

— Нет, не расточительство. Вода используется по необходимости, и если её недостаточно, она распределяется более тщательно. Это лишняя роскошь. Архитектор спроектировал здание, чтобы оно было автономным, но он также учёл склонность моего народа к экстравагантности. — Он сделал широкий жест в сторону зданий, притворяясь, что говорит как будто в восторге. — Когда посетители приезжают в наш пустынный город, они восхищаются нашими пышными садами и бесконечными водопадами в центре каждого здания.

Лили засмеялась. Он покачал головой, всегда находя эту черту бесполезной и нелепо роскошной. Хотя вся вода использовалась, он считал, что её можно было бы использовать более эффективно. Снова волнение охватило его. Если бы он не женился на Зирите, это означало бы, что ему не нужно было бы возвращаться в Митрандир. Он мог бы остаться в Треманте с Лили, где технологии ценились больше, чем пышные проявления.

Она положила голову ему на грудь.

— Я не могу дождаться, чтобы увидеть город.

С большим усилием Веракко убрал руки от Лили и повернул её, чтобы она смотрела на него.

— Нам нужно поговорить, прежде чем идти в город. — Он провёл рукой по затылку.

Лили медленно кивнула и взглянула на него с тревожными глазами.

— Я согласна.

— Я не уверен, что тебе стоит идти в Митрандир. Думаю, Треманта будет лучшим местом для тебя сейчас. — Эта мысль приходила к нему неоднократно прошлой ночью, но он её игнорировал, зная, что это означало бы разлуку с Лили на короткое время. Но чем больше он об этом думал, тем более благородным казалось это решение. — Я не знаю, как мой город отреагирует на людей. Возможно, они даже не знают о вашем существовании, а королева Треманты предоставляет людям определённую свободу, которые моя мать, возможно, не позволит. Как, например, право не быть со мной, подумал он, морщась, как будто нож пронзил его живот.

Глаза Лили забегали туда-сюда, обрабатывая информацию, прежде чем вернуться к нему. Её лицо озарила застенчивая улыбка.

— Но что насчёт тебя? Ты пойдёшь в Треманту со мной?

Веракко чувствовал, как пульс стучит по всему телу.

— Да. В конечном итоге. Мне просто нужно сначала уладить кое-что с моей матерью.

Её глаза засветились.

— Ты пойдёшь со мной? Значит, мы можем встречаться? — взгляд Лили стал вопросительным. — Но я думала, что твоя мать должна выбрать тебе жену из твоего города. — Её плечи поникли, но затем её взгляд снова стал решительным. — Ты думаешь, что когда-нибудь будет возможным для меня договориться с твоей матерью? Я бы хотела только притворяться, что мы пытаемся завести ребёнка, разумеется, и мы могли бы продолжать продлевать контракт, если это разрешено, но это могло бы быть способом встречаться. — Лили посмотрела на него, смущение очевидно на её лице. — Я знаю, что мы уже об этом говорили… Я просто думала… после прошлой ночи, может быть, ты подумал о другом решении? — Она приподняла брови, надеясь.